за неделю моего отсутствия воздух в комнате застоялся. На столе лежала горка свежей почты: несколько чеков, по которым мне причитались небольшие суммы, а остальное просто мусор. Я проверила автоответчик – на нем было шесть сообщений – и потратила следующие полчаса на приведение жизни в порядок. Завела досье на Венделла Джаффе, вставила туда вырезанные из газет статьи о побеге и новом задержании его сына.
Ровно в девять часов я набрала номер отдела полиции Санта-Терезы и попросила к телефону сержанта Робба. Сердце у меня при этом учащенно забилось, что оказалось для меня неожиданностью. По моим подсчетам, я не видела Иону уже около года. Не знаю, можно ли было когда-нибудь наши с ним отношения называть «романом». Когда я с ним впервые познакомилась, они с Камиллой, его женой, жили отдельно. Камилла только недавно ушла от него, забрав с собой обеих дочерей и оставив Ионе морозильник, до отказа набитый заготовленной впрок едой, которую она уложила на пластиковые подносы, оставшиеся от «телевизионных обедов». В каждой упаковке – а их было около трехсот – лежало аккуратно завернутое в фольгу какое-нибудь блюдо и гарнир из двух видов овощей. На каждой упаковке сверху была прикреплена записка с инструкцией одного и того же содержания: «Разогревать в СВЧ-печи в течение 30 минут. Удалить фольгу и есть». Как будто бы он стал есть, не снимая фольги. Ионе это совсем не казалось странным, что должно было бы насторожить меня с самого начала. Теоретически он был свободным человеком. На самом же деле жена продолжала держать его на коротком поводке. Время от времени она возвращалась и настаивала на том, чтобы они вместе сходили проконсультироваться к психологу или специалисту по семейным отношениям. При этом всякий раз она отыскивала нового специалиста, обеспечивая тем самым невозможность какого-либо прогресса в их взаимоотношениях. Если они начинали улучшаться, Камилла тут же снова уходила от мужа. В конце концов мне все это надоело, и я, решила, что пора выходить из игры. Ни он, ни она этого, по-моему, даже не заметили. Они были вместе с тринадцатилетнего возраста, с седьмого класса. Теперь мне кажется, что я еще доживу до того времени, когда местные газеты напишут о годовщине их свадьбы, на которую, по правилам этикета, принято преподносить подарки из вторичного алюминия.
Так значит, Иона до сих пор работает в отделе по розыску пропавших. Ответил он быстро, в обычной для него деловой полицейской манере:
– Лейтенант Робб.
– Ого, «лейтенант»! Тебя повысили? Поздравляю. Говорит голос из прошлого. Это Кинси Милхоун, – представилась я.
В трубке установилась настороженная тишина, доставившая мне удовольствие: Иона явно вспоминал, кто это такая. Я вдруг очень ясно представила себе, как он там сидит, откинувшись на спинку кресла.
– А-а, здравствуй, привет! Ты как?
– Отлично. А ты?
– Неплохо. Ты что, простудилась? Я тебя совсем не узнал. Говоришь так, будто у тебя нос заложен.
Мы обменялись положенными приветствиями, главными новостями, все это не заняло много времени. Я сказала ему, что ушла из «Калифорния фиделити». Он мне сообщил, что Камилла опять к нему вернулась. У меня возникло ощущение, какое бывает, когда пропустишь пятнадцать серий любимой «мыльной оперы» по телевизору. Включаешься снова, несколько недель или даже месяцев спустя, и тут понимаешь, что на самом-то деле ничего не пропустил.
Слова Ионы были похожи на титры, пересказывающие содержание предыдущих серии.
– Да, а в прошлом месяце Камилла пошла работать. В суд, делопроизводителем. Мне кажется, она сейчас чувствует себя счастливее. У нее появились свои деньги, она со всеми ладит. И работа кажется ей интересной. И знаешь что? По-моему, работа помогает ей лучше понять, чем я занимаюсь, а это хорошо для нас обоих.
– Ну что ж, чудесно. Значит, у вас все в порядке, – сказала я. По-видимому, он обратил внимание, что я не стала выспрашивать у него дополнительные подробности. Я чувствовала, что разговор повисает в воздухе, словно самолет, готовый сорваться в штопор. Не очень-то приятно вдруг осознать, что тебе нечего сказать человеку, который когда-то занимал столь значимое место в твоей постели. – Ты, наверное, гадаешь, с чего это я вдруг позвонила? – спросила я.
– Вообще-то да, – рассмеялся Иона. – То есть я хочу сказать, что, конечно, рад тебя слышать, но уже понял, что у тебя есть какое-то дело.
– Помнишь Венделла Джаффе? Того, который пропал со своей яхты...
– А-а, да! Да, конечно.
– Его видели в Мексике. Не исключено, что сейчас он где-то на пути в Калифорнию.
– Ты шутишь!
– Нет, нисколько. – Я изложила ему сокращенный вариант отчета о своих встречах с Венделлом, опустив тот факт, что я залезала к Джаффе в номер. Разговаривая с полицейскими, я не всегда выкладываю им по собственной инициативе все, что знаю. Я могу быть законопослушной гражданкой, когда это отвечает моим собственным целям, но сейчас был явно не тот случай. К тому же, в душе я была крайне раздосадована тем, что сорвала контакт. Если бы я все сделала правильно, Венделл никогда бы даже не заподозрил, что кто-то сидит у него на хвосте. – Как ты думаешь, с кем бы мне переговорить? – спросила я". – Наверное, стоит кого-то уведомить обо всем этом, лучше всего того, кто вел это дело раньше.
– Им занимался лейтенант Браун, но он теперь у нас не работает. В прошлом году ушел на пенсию. Может быть, тебе стоило бы поговорить с лейтенантом Уайтсайдом из отдела по расследованию крупных мошенничеств. Могу переключить тебя на него, если хочешь. Этот Джаффе – настоящий подонок. Мой сосед потерял из-за него десять кусков, и это еще мелочь по сравнению с тем, чего лишилось большинство других.
– Да, я знаю. А пострадавшие обращались за какой-нибудь помощью?
– Им удалось посадить в тюрьму партнера Джаффе. Когда обман выплыл наружу, каждый из инвесторов подал иск в суд. Поскольку вручить Джаффе повестку не было никакой возможности, они в конце концов опубликовали этот официальный документ и суть иска, и добились рассмотрения дела в его отсутствие. Разумеется, суд вынес решение в пользу вкладчиков, но получить с Джаффе они ничего не смогли. Прежде чем исчезнуть, он снял со всех счетов все, что у него было.
– Я слышала. Какой поганец!
– Совершенно верно, вот именно что поганец. Плюс к тому, он заложил и перезаложил всю свою недвижимость, так что и дом его не стоил и цента. Есть люди, я нескольких таких знаю, которые до сих пор уверены, что Джаффе где-то скрывается. И если он только когда-нибудь тут объявится, эти люди приведут решение суда в исполнение мгновенно, минуты не пройдет. Сцапают его за задницу, доставят в суд и сдерут с него все, что у него найдется. И уже после этого Джаффе арестуют. А с чего ты взяла, что у него хватит ума вернуться?
– Если верить газетам, его сын попал в крупную неприятность. Слышал о тон четверке, что сбежала из Коннота? Один из них был Брайан Джаффе.
– Черт, а ведь верно! Я как-то об этом не подумал. Я знаю Дану еще со средней школы.
– Это его жена? – спросила я.
– Совершенно верно. Ее девичья фамилия Анненберг. Вышла замуж сразу же после окончания школы.
– Ты не можешь мне дать ее адрес?
– По-моему, его отыскать нетрудно. Должен быть в телефонном справочнике. Когда я в последний раз о ней слышал, она жила где-то в П/О.
П/О в наших краях называют два примыкающих друг к другу городка – Пердидо и Олвидадо, – и расположенных вдоль шоссе сто один в тридцати милях к югу отсюда. Городки абсолютно похожи друг на друга, только в одном по обеим сторонам шоссе высажены кустарники, а в другом предпочли этого не делать. Обычно их так и называют П/О, мысленно вставляя между двумя буквами черту. Я лихорадочно записываю на листке блокнота то, что говорил мне Иона.
Его тон вдруг изменился.
– А я скучал без тебя.
Я проигнорировала эти слова и быстренько придумала причину прекратить разговор, пока он не перешел на личные темы:
– Слушай, я тороплюсь. Ко мне через десять минут должен прийти клиент, а я хотела бы до этого успеть поговорить с лейтенантом Уайтсайдом. Можешь перевести разговор на его номер?
– Конечно, – ответил Иона. Я услышала, как он застучал по рычажку телефона.
Когда оператор ответил, Иона попросил переключить разговор на следственный отдел. Лейтенант Уайтсайд отсутствовал, но должен был вскоре вернуться. Я оставила свои координаты и попросила, чтобы он мне перезвонил.
6
В обед, сознавая, что совершаю мерзкий поступок, я дошла до расположенного на ближайшем углу небольшого универсама и купила себе сандвич с салатом из тунца, пакет картофельных чипсов и бутылку диетической «пепси». Я решила, что сейчас не время проявлять одержимость в отношении здоровой пиши. Вернувшись назад в контору, пообедала за своим рабочим столом. На десерт я пососала вишневые таблетки от кашля.
Наконец в четырнадцать тридцать пять позвонил лейтенант Уайтсайд, извинившись, что делает это с таким опозданием.
– Лейтенант Робб сказал мне, что вам вроде бы удалось узнать кое-что новое о нашем старом знакомом, Венделле Джаффе. Что именно?
Во второй раз за этот день я изложила сокращенный вариант отчета о проведенных мной изысканиях. Судя по тому, что на протяжении всего рассказа на том конце провода стояла полная тишина, лейтенант Уайтсайд, видимо, записывал за мной.
– Вы случайно не знаете, пользуется ли он вымышленным именем? – спросил лейтенант.
– Если вы не будете допытываться, как я сумела это сделать, то могу признаться, что краешком, лишь самым краешком глаза ухитрилась заглянуть в его паспорт. Он выписан на имя Дина Де-Витт Хаффа. Его сопровождает женщина, которую зовут Рената Хафф. По всей вероятности, она его гражданская жена.
– Почему гражданская?
– Насколько я знаю, он не разведен. Пару месяцев назад первая жена по суду добилась признания его умершим. Погодите-ка, а может покойник жениться вторично? Я как-то об этом не подумала. Так что не исключено, что он вовсе и не двоеженец. Так или иначе, но паспорта, которые я видела, выданы в Лос-Анджелесе. Сам Джаффе вполне может сейчас быть уже где-то здесь. Можно как-нибудь проверить эти имена через паспортный стол?
– Неплохая мысль, – осторожно заметил лейтенант Уайтсайд. – Вы бы не могли продиктовать его фамилию по буквам? Как она звучит – Хью?
– Х-а-ф-ф.
– Записал, – ответил он. – Я, пожалуй, свяжусь с Лос-Анджелесом и проверю, что у них есть в картотеке паспортного стола. Можно предупредить таможенников в Лос-Анджелесе и Сан-Диего, чтобы они были начеку на случай, если он попытается попасть в страну через один из этих аэропортов. А заодно уж тогда и Сан-Франциско.
– Номера паспортов вам нужны?
– Давайте на всякий случай, хотя я думаю, что паспорта поддельные. Если Джаффе на самом деле ухитрился смыться – а похоже на то, – у него может быть полдюжины удостоверений личности на разные имена. Он ведь уже давно скрывается, и у него было время, чтобы заготовить не один комплект документов на случай, если что-то пойдет не так. Я бы на его месте именно так и поступил.
– Резонно, – заметила я. – Мне все-таки кажется, что если Венделл и попытается войти с кем-то в контакт, так это со своим прежним партнером, Карлом Эккертом.
– Думаю, это в принципе возможно, но не уверен, что его ждет там теплый прием. Раньше они были довольно близки, но после того как Венделл решил удариться в бега, именно на Эккерта повесили всех собак.
– Я слышала, он отсидел.
– Совершенно верно, мадам. Его признали виновным в мошенничестве и воровстве в особо крупных размерах и осудили по полдюжине пунктов обвинения. Потом на него набросились инвесторы, приписали ему надувательство, нарушение контрактов и все остальное, что только можно – в общем, организовали против него классическую судебную кампанию. Правда, они ничего не добились. Эккерт к этому времени уже заявил о банкротстве, так что взять с него было почти нечего.
– Сколько он просидел?
– Восемнадцать месяцев, однако такого махинатора, как он, это не остановит. Кто-то говорил мне, что его не так давно видели. Не помню сейчас, где именно, но во всяком случае, он – сейчас тут, в городе.
– Посмотрю, не удастся ли мне его припугнуть.
– Это должно быть нетрудно, – заметил Уайтсайд. – А кстати, не могли бы вы заглянуть к нам в полицию и поработать с нашим художником над портретом Джаффе? Его зовут Руперт Валбуса, мы совсем недавно взяли его на работу. Он в этом деле настоящий волшебник.
– Конечно, могла бы, – ответила я. Мысленно уже представляя себе, какой эффект вызовут портреты двойника Венделла, расклеенные по всему городу. – Но «Калифорния фиделити» не хотела бы его спугнуть.
– Я понимаю, и поверьте, мы бы тоже этого не хотели. Я знаю массу людей, заинтересованных в том, чтобы этого человека задержали, – возразил Уайтсайд. – У вас нет его недавних фотографий?
– Только несколько черно-белых, которые дал мне Мак Вурис, правда, это снимки шести-семилетней давности. А у вас? Неужели же нет ни одного полицейского фото?
– Нет. Есть только снимок, который мы распечатали, когда Джаффе исчез. Можно будет взять его за основу и подкорректировать с учетом возраста. Вы не заметили, не сделал ли он пластическую операцию?
– На мой взгляд, немного надставил подбородок и щеки, и может быть, выправил нос. Если судить по тем снимкам, какие мне дали, то раньше нос у него вроде бы был в переносице пошире. И волосы у него сейчас белые, как снег, еще он немного пополнел. Если не считать всего этого, то внешне очень похож. Я бы его ни с кем не спутала.
– Вот что я вам скажу. Я дам вам номер Руперта, и вы с ним сами договоритесь, как вам обоим будет удобнее. Он не постоянный работник, мы его вызываем только когда есть необходимость. Как только портрет будет готов, выпустим его в качестве ориентировки для полицейских. Тогда я свяжусь с шерифом округа Пердидо, а пока предупрежу только местные отделения ФБР. Возможно, они выпустят собственные ориентировки.
– Насколько я понимаю, ордер на его арест продолжает действовать?
– Да, мадам. Я проверил, прежде чем звонить вам. И ФБР его тоже разыскивает. Будем надеяться, что нам повезет первым.
Он дал мне телефон Руперта Валбусы, потом добавил:
– Чем скорее мы сделаем этот портрет, тем лучше.
– Поняла. Спасибо.
Я набрала номер Руперта, но наткнулась на автоответчик. Оставила свое имя, домашний телефон и кратко изложила суть предстоящего дела. Предложила, если ему это удобно, встретиться прямо с утра, и попросила перезвонить мне. Потом вытащила телефонный справочник и принялась перелистывать белые страницы, отыскивая фамилию Эккерт. Таких оказалось одиннадцать, а также еще два близких варианта – Экхардт и Экхарт, – которые вызвали у меня сомнения. Я позвонила по всем тринадцати номерам, но откопать среди них «Карла» не смогла.
Тогда я позвонила в справочную службу Пердидо/Олвидадо. У них значилась только Фрэнсис Эккерт. Когда я сказала, что разыскиваю Карла, тон ее сразу же стал вежливо-осторожным.
– Тут такого нет, – ответила она.
Я почувствовала, что уши у меня выпрямляются, как у собаки, уловившей сигнал, еще не слышный человеку. Эта женщина ведь не сказала мне, что не знает такого человека.
– А вы ему случайно не родственница?
Немного помолчав, женщина ответила:
– Карл Эккерт – мой бывший муж. А можно мне узнать, зачем он вам понадобился?
– Разумеется. Меня зовут Кинси Милхоун. Я частный детектив из Санта-Терезы, и разыскиваю старых друзей Венделла Джаффе.
– Венделла? – переспросила она. – Я полагала, он мертв.
– Похоже, что нет. Я как раз и отыскиваю сейчас его прежних друзей и знакомых с тем, чтобы выяснить, не пытался ли он установить контакты. А Карл в городе?
– Он в Санта-Терезе, живет там на яхте.
– Вот как, – проговорила я. – Так вы с ним в разводе?
– Вот именно. Я развелась с ним четыре года назад, когда Карл начал отбывать срок. Не имела никакого желания быть женой заключенного.
– Я вас понимаю.
– А мне безразлично, понимают меня или нет. Я бы все равно так поступила. Какой же он оказался дрянью! А как гладко говорил! Если найдете его, передайте ему мои слова. Между нами все кончено.
– У вас случайно нет его рабочего телефона?
– Конечно, есть. Я даю его всем, особенно кредиторам Карла. Мне это доставляет огромное удовольствие. Только ловите его днем, – посоветовала Фрэнсис и пустилась в объяснения. – На яхте телефона нет, но после шести вечера можете его там застать. А вообще-то он, как правило, ужинает в яхт-клубе, потом просто сидит там до полуночи.
– Как он выглядит?
– Ну, его там все знают. Любой покажет. Просто спросите его по имени, когда придете. Не ошибетесь.
– На всякий случай, если его не будет в клубе, как называется яхта и на какой она стоянке?
Женщина назвала мне номера причала и стоянки.
– А яхта называется «Капитан Стэнли Лорд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Ровно в девять часов я набрала номер отдела полиции Санта-Терезы и попросила к телефону сержанта Робба. Сердце у меня при этом учащенно забилось, что оказалось для меня неожиданностью. По моим подсчетам, я не видела Иону уже около года. Не знаю, можно ли было когда-нибудь наши с ним отношения называть «романом». Когда я с ним впервые познакомилась, они с Камиллой, его женой, жили отдельно. Камилла только недавно ушла от него, забрав с собой обеих дочерей и оставив Ионе морозильник, до отказа набитый заготовленной впрок едой, которую она уложила на пластиковые подносы, оставшиеся от «телевизионных обедов». В каждой упаковке – а их было около трехсот – лежало аккуратно завернутое в фольгу какое-нибудь блюдо и гарнир из двух видов овощей. На каждой упаковке сверху была прикреплена записка с инструкцией одного и того же содержания: «Разогревать в СВЧ-печи в течение 30 минут. Удалить фольгу и есть». Как будто бы он стал есть, не снимая фольги. Ионе это совсем не казалось странным, что должно было бы насторожить меня с самого начала. Теоретически он был свободным человеком. На самом же деле жена продолжала держать его на коротком поводке. Время от времени она возвращалась и настаивала на том, чтобы они вместе сходили проконсультироваться к психологу или специалисту по семейным отношениям. При этом всякий раз она отыскивала нового специалиста, обеспечивая тем самым невозможность какого-либо прогресса в их взаимоотношениях. Если они начинали улучшаться, Камилла тут же снова уходила от мужа. В конце концов мне все это надоело, и я, решила, что пора выходить из игры. Ни он, ни она этого, по-моему, даже не заметили. Они были вместе с тринадцатилетнего возраста, с седьмого класса. Теперь мне кажется, что я еще доживу до того времени, когда местные газеты напишут о годовщине их свадьбы, на которую, по правилам этикета, принято преподносить подарки из вторичного алюминия.
Так значит, Иона до сих пор работает в отделе по розыску пропавших. Ответил он быстро, в обычной для него деловой полицейской манере:
– Лейтенант Робб.
– Ого, «лейтенант»! Тебя повысили? Поздравляю. Говорит голос из прошлого. Это Кинси Милхоун, – представилась я.
В трубке установилась настороженная тишина, доставившая мне удовольствие: Иона явно вспоминал, кто это такая. Я вдруг очень ясно представила себе, как он там сидит, откинувшись на спинку кресла.
– А-а, здравствуй, привет! Ты как?
– Отлично. А ты?
– Неплохо. Ты что, простудилась? Я тебя совсем не узнал. Говоришь так, будто у тебя нос заложен.
Мы обменялись положенными приветствиями, главными новостями, все это не заняло много времени. Я сказала ему, что ушла из «Калифорния фиделити». Он мне сообщил, что Камилла опять к нему вернулась. У меня возникло ощущение, какое бывает, когда пропустишь пятнадцать серий любимой «мыльной оперы» по телевизору. Включаешься снова, несколько недель или даже месяцев спустя, и тут понимаешь, что на самом-то деле ничего не пропустил.
Слова Ионы были похожи на титры, пересказывающие содержание предыдущих серии.
– Да, а в прошлом месяце Камилла пошла работать. В суд, делопроизводителем. Мне кажется, она сейчас чувствует себя счастливее. У нее появились свои деньги, она со всеми ладит. И работа кажется ей интересной. И знаешь что? По-моему, работа помогает ей лучше понять, чем я занимаюсь, а это хорошо для нас обоих.
– Ну что ж, чудесно. Значит, у вас все в порядке, – сказала я. По-видимому, он обратил внимание, что я не стала выспрашивать у него дополнительные подробности. Я чувствовала, что разговор повисает в воздухе, словно самолет, готовый сорваться в штопор. Не очень-то приятно вдруг осознать, что тебе нечего сказать человеку, который когда-то занимал столь значимое место в твоей постели. – Ты, наверное, гадаешь, с чего это я вдруг позвонила? – спросила я.
– Вообще-то да, – рассмеялся Иона. – То есть я хочу сказать, что, конечно, рад тебя слышать, но уже понял, что у тебя есть какое-то дело.
– Помнишь Венделла Джаффе? Того, который пропал со своей яхты...
– А-а, да! Да, конечно.
– Его видели в Мексике. Не исключено, что сейчас он где-то на пути в Калифорнию.
– Ты шутишь!
– Нет, нисколько. – Я изложила ему сокращенный вариант отчета о своих встречах с Венделлом, опустив тот факт, что я залезала к Джаффе в номер. Разговаривая с полицейскими, я не всегда выкладываю им по собственной инициативе все, что знаю. Я могу быть законопослушной гражданкой, когда это отвечает моим собственным целям, но сейчас был явно не тот случай. К тому же, в душе я была крайне раздосадована тем, что сорвала контакт. Если бы я все сделала правильно, Венделл никогда бы даже не заподозрил, что кто-то сидит у него на хвосте. – Как ты думаешь, с кем бы мне переговорить? – спросила я". – Наверное, стоит кого-то уведомить обо всем этом, лучше всего того, кто вел это дело раньше.
– Им занимался лейтенант Браун, но он теперь у нас не работает. В прошлом году ушел на пенсию. Может быть, тебе стоило бы поговорить с лейтенантом Уайтсайдом из отдела по расследованию крупных мошенничеств. Могу переключить тебя на него, если хочешь. Этот Джаффе – настоящий подонок. Мой сосед потерял из-за него десять кусков, и это еще мелочь по сравнению с тем, чего лишилось большинство других.
– Да, я знаю. А пострадавшие обращались за какой-нибудь помощью?
– Им удалось посадить в тюрьму партнера Джаффе. Когда обман выплыл наружу, каждый из инвесторов подал иск в суд. Поскольку вручить Джаффе повестку не было никакой возможности, они в конце концов опубликовали этот официальный документ и суть иска, и добились рассмотрения дела в его отсутствие. Разумеется, суд вынес решение в пользу вкладчиков, но получить с Джаффе они ничего не смогли. Прежде чем исчезнуть, он снял со всех счетов все, что у него было.
– Я слышала. Какой поганец!
– Совершенно верно, вот именно что поганец. Плюс к тому, он заложил и перезаложил всю свою недвижимость, так что и дом его не стоил и цента. Есть люди, я нескольких таких знаю, которые до сих пор уверены, что Джаффе где-то скрывается. И если он только когда-нибудь тут объявится, эти люди приведут решение суда в исполнение мгновенно, минуты не пройдет. Сцапают его за задницу, доставят в суд и сдерут с него все, что у него найдется. И уже после этого Джаффе арестуют. А с чего ты взяла, что у него хватит ума вернуться?
– Если верить газетам, его сын попал в крупную неприятность. Слышал о тон четверке, что сбежала из Коннота? Один из них был Брайан Джаффе.
– Черт, а ведь верно! Я как-то об этом не подумал. Я знаю Дану еще со средней школы.
– Это его жена? – спросила я.
– Совершенно верно. Ее девичья фамилия Анненберг. Вышла замуж сразу же после окончания школы.
– Ты не можешь мне дать ее адрес?
– По-моему, его отыскать нетрудно. Должен быть в телефонном справочнике. Когда я в последний раз о ней слышал, она жила где-то в П/О.
П/О в наших краях называют два примыкающих друг к другу городка – Пердидо и Олвидадо, – и расположенных вдоль шоссе сто один в тридцати милях к югу отсюда. Городки абсолютно похожи друг на друга, только в одном по обеим сторонам шоссе высажены кустарники, а в другом предпочли этого не делать. Обычно их так и называют П/О, мысленно вставляя между двумя буквами черту. Я лихорадочно записываю на листке блокнота то, что говорил мне Иона.
Его тон вдруг изменился.
– А я скучал без тебя.
Я проигнорировала эти слова и быстренько придумала причину прекратить разговор, пока он не перешел на личные темы:
– Слушай, я тороплюсь. Ко мне через десять минут должен прийти клиент, а я хотела бы до этого успеть поговорить с лейтенантом Уайтсайдом. Можешь перевести разговор на его номер?
– Конечно, – ответил Иона. Я услышала, как он застучал по рычажку телефона.
Когда оператор ответил, Иона попросил переключить разговор на следственный отдел. Лейтенант Уайтсайд отсутствовал, но должен был вскоре вернуться. Я оставила свои координаты и попросила, чтобы он мне перезвонил.
6
В обед, сознавая, что совершаю мерзкий поступок, я дошла до расположенного на ближайшем углу небольшого универсама и купила себе сандвич с салатом из тунца, пакет картофельных чипсов и бутылку диетической «пепси». Я решила, что сейчас не время проявлять одержимость в отношении здоровой пиши. Вернувшись назад в контору, пообедала за своим рабочим столом. На десерт я пососала вишневые таблетки от кашля.
Наконец в четырнадцать тридцать пять позвонил лейтенант Уайтсайд, извинившись, что делает это с таким опозданием.
– Лейтенант Робб сказал мне, что вам вроде бы удалось узнать кое-что новое о нашем старом знакомом, Венделле Джаффе. Что именно?
Во второй раз за этот день я изложила сокращенный вариант отчета о проведенных мной изысканиях. Судя по тому, что на протяжении всего рассказа на том конце провода стояла полная тишина, лейтенант Уайтсайд, видимо, записывал за мной.
– Вы случайно не знаете, пользуется ли он вымышленным именем? – спросил лейтенант.
– Если вы не будете допытываться, как я сумела это сделать, то могу признаться, что краешком, лишь самым краешком глаза ухитрилась заглянуть в его паспорт. Он выписан на имя Дина Де-Витт Хаффа. Его сопровождает женщина, которую зовут Рената Хафф. По всей вероятности, она его гражданская жена.
– Почему гражданская?
– Насколько я знаю, он не разведен. Пару месяцев назад первая жена по суду добилась признания его умершим. Погодите-ка, а может покойник жениться вторично? Я как-то об этом не подумала. Так что не исключено, что он вовсе и не двоеженец. Так или иначе, но паспорта, которые я видела, выданы в Лос-Анджелесе. Сам Джаффе вполне может сейчас быть уже где-то здесь. Можно как-нибудь проверить эти имена через паспортный стол?
– Неплохая мысль, – осторожно заметил лейтенант Уайтсайд. – Вы бы не могли продиктовать его фамилию по буквам? Как она звучит – Хью?
– Х-а-ф-ф.
– Записал, – ответил он. – Я, пожалуй, свяжусь с Лос-Анджелесом и проверю, что у них есть в картотеке паспортного стола. Можно предупредить таможенников в Лос-Анджелесе и Сан-Диего, чтобы они были начеку на случай, если он попытается попасть в страну через один из этих аэропортов. А заодно уж тогда и Сан-Франциско.
– Номера паспортов вам нужны?
– Давайте на всякий случай, хотя я думаю, что паспорта поддельные. Если Джаффе на самом деле ухитрился смыться – а похоже на то, – у него может быть полдюжины удостоверений личности на разные имена. Он ведь уже давно скрывается, и у него было время, чтобы заготовить не один комплект документов на случай, если что-то пойдет не так. Я бы на его месте именно так и поступил.
– Резонно, – заметила я. – Мне все-таки кажется, что если Венделл и попытается войти с кем-то в контакт, так это со своим прежним партнером, Карлом Эккертом.
– Думаю, это в принципе возможно, но не уверен, что его ждет там теплый прием. Раньше они были довольно близки, но после того как Венделл решил удариться в бега, именно на Эккерта повесили всех собак.
– Я слышала, он отсидел.
– Совершенно верно, мадам. Его признали виновным в мошенничестве и воровстве в особо крупных размерах и осудили по полдюжине пунктов обвинения. Потом на него набросились инвесторы, приписали ему надувательство, нарушение контрактов и все остальное, что только можно – в общем, организовали против него классическую судебную кампанию. Правда, они ничего не добились. Эккерт к этому времени уже заявил о банкротстве, так что взять с него было почти нечего.
– Сколько он просидел?
– Восемнадцать месяцев, однако такого махинатора, как он, это не остановит. Кто-то говорил мне, что его не так давно видели. Не помню сейчас, где именно, но во всяком случае, он – сейчас тут, в городе.
– Посмотрю, не удастся ли мне его припугнуть.
– Это должно быть нетрудно, – заметил Уайтсайд. – А кстати, не могли бы вы заглянуть к нам в полицию и поработать с нашим художником над портретом Джаффе? Его зовут Руперт Валбуса, мы совсем недавно взяли его на работу. Он в этом деле настоящий волшебник.
– Конечно, могла бы, – ответила я. Мысленно уже представляя себе, какой эффект вызовут портреты двойника Венделла, расклеенные по всему городу. – Но «Калифорния фиделити» не хотела бы его спугнуть.
– Я понимаю, и поверьте, мы бы тоже этого не хотели. Я знаю массу людей, заинтересованных в том, чтобы этого человека задержали, – возразил Уайтсайд. – У вас нет его недавних фотографий?
– Только несколько черно-белых, которые дал мне Мак Вурис, правда, это снимки шести-семилетней давности. А у вас? Неужели же нет ни одного полицейского фото?
– Нет. Есть только снимок, который мы распечатали, когда Джаффе исчез. Можно будет взять его за основу и подкорректировать с учетом возраста. Вы не заметили, не сделал ли он пластическую операцию?
– На мой взгляд, немного надставил подбородок и щеки, и может быть, выправил нос. Если судить по тем снимкам, какие мне дали, то раньше нос у него вроде бы был в переносице пошире. И волосы у него сейчас белые, как снег, еще он немного пополнел. Если не считать всего этого, то внешне очень похож. Я бы его ни с кем не спутала.
– Вот что я вам скажу. Я дам вам номер Руперта, и вы с ним сами договоритесь, как вам обоим будет удобнее. Он не постоянный работник, мы его вызываем только когда есть необходимость. Как только портрет будет готов, выпустим его в качестве ориентировки для полицейских. Тогда я свяжусь с шерифом округа Пердидо, а пока предупрежу только местные отделения ФБР. Возможно, они выпустят собственные ориентировки.
– Насколько я понимаю, ордер на его арест продолжает действовать?
– Да, мадам. Я проверил, прежде чем звонить вам. И ФБР его тоже разыскивает. Будем надеяться, что нам повезет первым.
Он дал мне телефон Руперта Валбусы, потом добавил:
– Чем скорее мы сделаем этот портрет, тем лучше.
– Поняла. Спасибо.
Я набрала номер Руперта, но наткнулась на автоответчик. Оставила свое имя, домашний телефон и кратко изложила суть предстоящего дела. Предложила, если ему это удобно, встретиться прямо с утра, и попросила перезвонить мне. Потом вытащила телефонный справочник и принялась перелистывать белые страницы, отыскивая фамилию Эккерт. Таких оказалось одиннадцать, а также еще два близких варианта – Экхардт и Экхарт, – которые вызвали у меня сомнения. Я позвонила по всем тринадцати номерам, но откопать среди них «Карла» не смогла.
Тогда я позвонила в справочную службу Пердидо/Олвидадо. У них значилась только Фрэнсис Эккерт. Когда я сказала, что разыскиваю Карла, тон ее сразу же стал вежливо-осторожным.
– Тут такого нет, – ответила она.
Я почувствовала, что уши у меня выпрямляются, как у собаки, уловившей сигнал, еще не слышный человеку. Эта женщина ведь не сказала мне, что не знает такого человека.
– А вы ему случайно не родственница?
Немного помолчав, женщина ответила:
– Карл Эккерт – мой бывший муж. А можно мне узнать, зачем он вам понадобился?
– Разумеется. Меня зовут Кинси Милхоун. Я частный детектив из Санта-Терезы, и разыскиваю старых друзей Венделла Джаффе.
– Венделла? – переспросила она. – Я полагала, он мертв.
– Похоже, что нет. Я как раз и отыскиваю сейчас его прежних друзей и знакомых с тем, чтобы выяснить, не пытался ли он установить контакты. А Карл в городе?
– Он в Санта-Терезе, живет там на яхте.
– Вот как, – проговорила я. – Так вы с ним в разводе?
– Вот именно. Я развелась с ним четыре года назад, когда Карл начал отбывать срок. Не имела никакого желания быть женой заключенного.
– Я вас понимаю.
– А мне безразлично, понимают меня или нет. Я бы все равно так поступила. Какой же он оказался дрянью! А как гладко говорил! Если найдете его, передайте ему мои слова. Между нами все кончено.
– У вас случайно нет его рабочего телефона?
– Конечно, есть. Я даю его всем, особенно кредиторам Карла. Мне это доставляет огромное удовольствие. Только ловите его днем, – посоветовала Фрэнсис и пустилась в объяснения. – На яхте телефона нет, но после шести вечера можете его там застать. А вообще-то он, как правило, ужинает в яхт-клубе, потом просто сидит там до полуночи.
– Как он выглядит?
– Ну, его там все знают. Любой покажет. Просто спросите его по имени, когда придете. Не ошибетесь.
– На всякий случай, если его не будет в клубе, как называется яхта и на какой она стоянке?
Женщина назвала мне номера причала и стоянки.
– А яхта называется «Капитан Стэнли Лорд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39