– Я поеду к нему, – сказала королева. – В такое время я должна быть рядом с ним.Она приказала слугам готовиться к поездке в Саламанку, но неожиданно прибыл еще один гонец.Письмо, которое он привез, потрясло и удивило ее. Фердинанд… умер! Это невозможно. Он был полон здоровья и жизненных сил. Ведь заболел Хуан. Изабелла не могла себе представить Фердинанда иначе чем живым.– Быстрее! – закричала она. – Нельзя терять ни минуты! Я должна как можно скорее ехать в Саламанку, чтобы увидеть, что на самом деле там приключилось!Фердинанд! Ее сердце обуревали странные смешанные чувства, она терялась в догадках и с трудом могла собраться с мыслями.Возможно, произошла какая-то ошибка. А не следует ли вместо «Фердинанд» читать «Хуан»?От волнения у нее закружилась голова. Если Хуан умер, ей больше незачем жить. Он был ее любимым сыном, которого она хотела всегда иметь рядом с собой, пока жива. Ее единственный сын, ее любимый Ангел! Он не мог умереть. Это было бы слишком жестоко!Она перечитала письмо еще раз. В нем ясно сказано, что умер король.Хуан… Фердинанд. Если она лишилась мужа, это действительно весьма печально. Она была очень предана ему. Правда, огромная любовь, которую она питала к нему вначале, за тридцать лет брака несколько потускнела, но он по-прежнему оставался ее мужем, и Изабелла даже не могла представить свою жизнь без него.Но если судьба сохранила ей Хуана, она могла бы заново начать свою жизнь. У нее есть дети, чьими делами она могла бы полностью управлять, имея на то достаточно опыта.– Нет, только не Хуан… – прошептала она. Вдруг в комнату решительно вошел Фердинанд. Изабелла уставилась на него так, будто увидела призрак.Затем стремительно подбежала к мужу, схватила его руки, прижала к себе, словно стараясь убедиться, что они из плоти и крови.– Вот и я, – произнес Фердинанд.– Но это… – с трудом выговорила она. – Кто-то сыграл жестокую шутку. Здесь говорится…– Изабелла, дорогая моя жена, скажи мне, как ты рада, что известие оказалось ложным.– Я так счастлива видеть вас!– Я на это надеялся. О, Изабелла, какое счастье, что мы действительно живы и мы вместе. У нас бывали разногласия, но разве мы могли бы существовать друг без друга?Она снова прижала к груди его руку, и он заключил жену в объятия. В глазах Фердинанда показались слезы.– Изабелла, – продолжал он, – теперь, когда ты вновь обрела спокойствие, увидев меня, я должен сообщить тебе печальное известие.Она отпрянула от него. Лицо ее смертельно побледнело, глаза широко раскрылись.– Наш сын умер, – проговорил Фердинанд.Изабелла не произнесла ни слова. Она лишь поводила головой из стороны в сторону.– Это правда, Изабелла. Он умер от злокачественной лихорадки. Доктора ничего не смогли сделать.– Но почему… почему… мне ничего не сказали?– Я решил уберечь тебя от потрясения. Пытался подготовить к этому удару. Моя дорогая Изабелла, я знаю, как ты страдаешь. Но разве я не страдаю вместе с тобой?– Мой сын… – шептала она. – Мой Ангел…– Наш сын, – сказал он. – Но у них будет ребенок. Казалось, она не слышала его слов. Изабелла думала о том знойном дне в Севилье, когда она родила Хуана. Она вспоминала, как держала его на руках, вспоминала то чувство огромного ликования, которое охватывало ее в такие мгновения. Ее сын. Наследник Фердинанда и Изабеллы. Тогда она страшно была обеспокоена состоянием страны, доставшейся ей от нерадивых предшественников: всюду царили анархия и полнейший хаос. Но несмотря на все государственные дела, обнимая это благословенное дитя, она чувствовала себя самой счастливой женщиной в Испании.Она не могла поверить, что Хуан умер.– Изабелла, – мягко произнес Фердинанд, – ты забыла, что у них будет ребенок.– Я потеряла своего сына, – медленно проговорила она. – Я потеряла мое ангельское дитя.– Его место займет внук.– Никто никогда не займет его места.– Изабелла, у нас с тобой нет времени оглядываться назад. Мы должны смотреть вперед. Эта трагедия ослабляет нас. Нам надо быть сильными. Мы должны сказать себе: «Такова воля Божья. Но Бог милосерден – он забрал у нас сына, а тот оставил свое плодородное семя».Изабелла не отвечала. Ее шатало, голова кружилась, и Фердинанд обнял жену.– Тебе необходимо отдохнуть, – сказал он. – Это слишком сильное потрясение для тебя.– Отдохнуть! – крикнула она в ответ. – Мне осталось отдыхать совсем не долго! Он был моим единственным сыном, и я никогда больше не увижу его улыбки.Она боролась с желанием проклясть жестокую судьбу. «Разве недостаточно того, что две дочери уехали от меня, и даже моей крошке Катарине уже недолго осталось находиться со мной рядом? Почему на мою долю выпало столько страданий? Хуан был единственным, о ком я думала, что он навсегда останется рядом со мной».Изабелла старалась успокоиться. Ей надо пережить этот жестокий день, и жизнь должна продолжаться.Она подняла взгляд на Фердинанда, и тот заметил, что выражение безумия и страдания исчезло с ее лица.Королева твердо произнесла:– Господь дал, Господь взял; да будет благословенно имя Господне. ХУАНА И ФИЛИПП Вся Испания носила траур по принцу Астурии. Во всех крупных городах вывесили траурные флаги. Улицы Саламанки погрузились в тишину, если не считать непрерывного звона колоколов.Король и королева вернулись в Мадрид. Они закрылись в своих личных покоях в Алькасаре и предались горю.Тысячи приглушенных голосов по всей стране вспоминали об исключительных добродетелях покойного принца.– Испания, – говорили в народе, – сейчас понесла одну из величайших потерь с той поры, как она попала в руки варваров.Но на фоне всеобщей печали и уныния распространилась и добрая весть. Перед смертью Хуан зачал ребенка, и вдова, юная эрцгерцогиня из Фландрии, носила плод в своем чреве.– Когда ребенок родится, – утверждали люди, – Испания снова заулыбается. * * * Катарина и Мария сидели со своей невесткой и вышивали.Маргарита сейчас была совсем иной, чем до смерти Хуана; она выглядела подавленной и даже кроткой.Катарина вызвала ее на разговор, но не о ее жизни с Хуаном – это было бы слишком болезненно, и не о Фландрии, что, наверное, тоже было бы не совсем приятно, поскольку происходящее между Хуаной и ее мужем Филиппом не больно-то нравилось суверенам. Так что лучшей темой оставалась жизнь Маргариты во Франции, о которой ни Катарина, ни Мария не уставали слушать. Что до Маргариты, то воспоминания о Франции ее несколько успокаивали, ибо когда она мысленно переносилась в прошлое, еще до встречи с Хуаном, ей удавалось на какое-то время забыть о своих страданиях и немного утешиться.И она рассказывала девочкам о городе Амбуа, расположенном на месте слияния Луары и Амассе; они видели замок, возвышающийся на скалах, внушительный и могучий как крепость, и окружающие его земли с полями и густыми виноградниками.– И ты думала, что там будет твой дом и ты станешь королевой Франции, – сказала Катарина.– Как видишь, нет. Это доказывает, что никогда нельзя быть уверенным в том, что нас ожидает в будущем, – ответила Маргарита.Она выглядела грустной, и Мария спросила:– Ты была несчастлива, покидая Францию?– Да, мне так казалось. Видишь ли, я считала это величайшим оскорблением и знала, что отец придет в ярость. Не очень-то приятно, когда тебя избрали невестой французского короля, а потом ты узнаешь, что он предпочел тебе кого-то другого.– Но вместо этого ты приехала к нам, – прошептала Катарина, и почувствовала, что ей не надо было произносить эти слова, потому что лицо Маргариты мучительно исказилось.– Расскажи нам еще об Амбуа, – поспешно попросила Катарина.Маргарита обрадовалась такому предложению. Она начала рассказывать о Карле и его сестре, которая была ее опекуншей, и об их отце Людовике XI, обожавшем ходить в поношенных платьях.Беседуя с девочками, Маргарита чувствовала, как будущее дитя шевелится у нее под сердцем, и задавала себе вопрос – почему ей так хочется вспоминать о прошлом. Хуан был потерян для нее, но она носила его ребенка.Вдруг она замолчала и улыбнулась.– Что случилось? – воскликнула Катарина, и даже всегда спокойная и бесстрастная Мария выглядела удивленной.Маргарита приложила руки к животу и ответила:– Я чувствую, как ребенок… мой и Хуана… шевелится, словно бьет меня ножкой. Наверное, гневается, что я рассказываю о прошлом, когда он уже готовится появиться на свет и подсказывает мне, что следует говорить о будущем.Мария казалась испуганной, а Катарина шокированной. Манеры Маргариты часто приводили всех в замешательство, однако сейчас сестры все же обрадовались, увидев на лице невестки новое выражение. Словно она оживала, словно наконец поняла, что в этом мире ее ожидает счастье.Маргарита заговорила с ними о Хуане; рассказывала, как она уже готовилась к смерти, когда корабль чуть не разбился во время бури. Больше они об Амбуа не упоминали. Потом она поведала им все, что происходило с ней до прибытия в Испанию; не могла не рассказать о свадьбе, о празднествах, об их триумфальном путешествии по Испании до Саламанки.Катарина радовалась, а Мария сияла: они вспоминали те времена, которые проводили вместе.– Что бы ни произошло, – сказала Катарина сестре, – какой бы злой ни показалась нам судьба, обязательно наступит что-то хорошее. Посмотри на Маргариту. Хуана у нее отняли, но она носит его ребенка.Подобная утешительная философия очень успокаивала Катарину.Теперь они меньше говорили о смерти Хуана; все ожидали рождения его сына.– Будет так, словно Хуан снова жив, – говорила королева. – Я почувствую новые силы, когда возьму на руки это дитя.Фердинанд говорил о ребенке так, словно тот был мальчиком.– Пожалуйста, пусть родится мальчик, – молилась Катарина. – Тогда моя мама снова станет счастливой.Был обычный день. Маргарита сидела с Катариной и Марией за шитьем, и они беседовали о ребенке.– Вскоре он будет с нами, – говорила им Маргарита. – С какой радостью я его встречу. Уверяю вас, меня совершенно не беспокоит, что меня видят в таком состоянии.Мария выглядела смущенной. Она подумала, что подобные разговоры неприличны, однако Катарина понимала, что все это лишь фламандские манеры, и не принимала поведение Маргариты близко к сердцу.Маргарита положила руки на вздувшийся живот и сказала:– О, а он хитрец. Сегодня он удивительно спокоен. Обычно бьет меня ножкой, чтобы предупредить, что недолго будет томиться в моем теле.Затем она рассмеялась, и хотя тема была шокирующей, Катарина обрадовалась, что невестка повеселела.Они болтали о ребенке, о пеленках, его одежде и колыбельке, приготовленной для него, а также о предстоящих празднествах в честь его рождения. Они от души смеялись. Был обычный приятный день.Катарина не знала, в какой момент она почувствовала, что настроение во дворце изменилось. Она, любившая свой дом, наверное, гораздо больше всех остальных, всегда ощущала, какое во дворце настроение. Сейчас возникло напряжение.Что это? Какое-то неожиданное, странное спокойствие, за которым последовало необычайное оживление. Серьезные лица людей, перешептывания.Она вошла в комнату для рукоделия. Мария находилась там, но Маргариты не было.– Что случилось, Мария? – спросила она.– Родился ребенок.– Но время еще не наступило… Ведь говорили, что…– Тем не менее это произошло.– Как я рада! – воскликнула Катарина, и ее лицо озарилось улыбкой. – Конец ожиданиям. Интересно, когда мы его увидим?– То, что это случилось преждевременно, – очень плохо, – медленно проговорила Мария.– Что ты хочешь этим сказать?– Я еще точно не знаю. Но по-моему, все этим очень обеспокоены.Девочки сидели молча и шили, испуганно вздрагивая от любого постороннего звука.Вдруг они услышали рыдания. Катарина подбежала к двери и увидела одну из служанок, бегущую по зале.– Что случилось? – вскричала Катарина.Но женщина не ответила. Словно слепая, никого не замечая, она умчалась прочь. Ужасные предчувствия овладели Катариной. Неужели еще одна трагедия постигла их семью? * * * Катарина стояла у двери покоев матери.– Королеву нельзя беспокоить, – предупредил один из двух слуг, охраняющих вход.Катарина стояла с несчастным видом.– Я должна видеть свою мать, – решительно заявила она. Слуги отрицательно покачали головами.– Она одна? – спросила девочка.– Да.– Она убита горем оттого, что ребенок родился мертвым, не так ли? Она хотела бы, чтобы я находилась с ней рядом.Слуги переглянулись, а Катарина, воспользовавшись тем, что они на секунду отвлеклись, молча открыла дверь и вошла в покои матери. Слуги были настолько поражены, что маленькая принцесса, всегда отличавшаяся безукоризненным поведением, совершила подобное, что дверь за ней закрылась прежде, чем они осознавали происшедшее.Катарина пробежала через залу и оказалась в небольшой комнатке-часовне, где увидела Изабеллу, стоящую перед алтарем на коленях.Она подбежала к матери и быстро опустилась на колени рядом с ней.Изабелла посмотрела на свою младшую дочь, и невыплаканные до того слезы внезапно потоком хлынули из ее глаз.Несколько минут они плакали и молились, чтобы Бог дал им силы перенести горе.Затем королева поднялась и протянула дочери руку.– Я должна была прийти к тебе! – вскричала девочка. – Слуги не виноваты! Они пытались остановить меня. Но я так испугалась.– Я рада, что ты пришла, – ответила королева. – Мы всегда должны быть вместе – в печали и в горе, а также в счастье, дорогая моя.Она взяла Катарину за руку и, пройдя с ней в главные покои, усадила дочь на кровать и крепко прижала к себе. Она погладила ее волосы и сказала:– Тебе известно, что ребенка нет?– Да, мама.– Он даже не жил. Он никогда не жил. И никогда не страдал. Он родился мертвым.– О, мама, ну почему… почему такое произошло, когда он так много значил для всех нас?– Возможно, потому, что Маргарита испытала сильное потрясение, вызванное смертью отца младенца, и ей пришлось очень много страдать. В любом случае – на то воля Божья.– Это жестоко… жестоко!– Помолчи, милая. Ты никогда не должна сомневаться в воле Господа. Ты должна научиться смиренно и стойко принимать все испытания, которые он посылает тебе.– Я постараюсь быть такой же благочестивой, хорошей и сильной, как ты, мама.– Дитя мое, боюсь, что я не всегда сильная. Нам надо перестать горевать. Мы должны подумать о том, как утешить бедняжку Маргариту.– Она не умерла?– Нет, мы надеемся, она будет жить. Так что, видишь, не все так ужасно. Что до меня, то я потеряла и сына и внука. Но ведь у меня есть дочери, верно? У меня есть моя Изабелла, которая скоро может подарить мне внука. Есть моя Хуана, у которой, я уверена, будут дети. Наконец у меня есть моя Мария и маленькая Катарина. Как видишь, Бог благословил меня многими любящими созданиями. Они доставят мне такое счастье, которое залечит рану, нанесенную страшной трагедией, выпавшей на мою долю.– О, мама, я так надеюсь на это! – Катарина думала о своих сестрах: об Изабелле, которой во сне слышались голоса, проклинающие ее, о Хуане, безумие которой всегда доставляло столько беспокойств. Мария?.. Она сама?.. Что будет с ними? * * * Хуана находилась в Брюссельском дворце, когда получила известия из Испании. Ей доставили грустное письмо от матери. Несчастья обрушились на их королевский дом. Всего через несколько месяцев после женитьбы скончался наследник, а ребенок от этого недолговечного союза, на которого возлагалось столько надежд, родился мертвым.«Сообщи мне какие-нибудь хорошие новости о себе, – умоляла в письме королева. – Ведь они более чем ободрят меня».Письмо выпало из рук Хуаны. Несчастья и беды Мадрида казались ей такими далекими, она уже почти забыла, что когда-то жила там, полностью растворившись в веселой жизни Брюсселя.Таков был здешний образ жизни. Балы, пиры, танцы, празднества – вот что тут имело значение. Так хотел Филипп, и он всегда был прав.Хуана не могла думать о своем красавце-муже, не поддаваясь чувствам. Прежде всего, ею обуревало вожделение. Она не могла жить без него, а когда они находились рядом, не могла не смотреть на него, с трудом подавляя искушение прикоснуться к нему.Вначале это забавляло Филиппа. Он быстро ознакомил ее со всеми эротическими премудростями, благо опыт у него был немалый, и она весьма охотно усвоила его уроки и разделяла с ним это восхитительное, на ее взгляд, занятие.Кое-кто из свиты, прибывшей вместе с ней во Фландрию, предостерегал ее:– Будьте немного осмотрительнее, Ваше Величество. Не надо так страстно бросаться в его объятия.Но ничто не могло сдержать Хуану, ибо речь шла о самых сильных эмоциональных впечатлениях в ее жизни.Она ежечасно хотела Филиппа, денно и нощно. Она не могла скрыть своего бешеного желания, которое овладевало ею, словно безумие. Сначала это весьма забавляло Филиппа, и он посмеивался.Потом Хуана поняла, что уже не доставляет ему столько радости, и он начинает избегать ее.У него было много женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29