А в ярко-желтых глазах этого человека полыхало воистину дьявольское пламя.
— Сумах получит первый приз, — невозмутимо ответил Алекс, выдержав презрительный взгляд надутого солдафона. — Он двадцать шесть раз участвовал в скачках и всегда приходил первым.
— Надо полагать, он обгонял только американских лошадей? — Длинный сухой нос полковника нацелился на дерзкого колониста, облаченного в какой-то дикарский наряд из замши. — Это индейцы устраивают у вас скачки на своих мустангах?
— В Америке есть много мест, где происходят скачки: и в городах, и в стойбищах индейцев.
— Подумать только, это правда! Вы наполовину дикарь! — с придыханием сказала невысокая полная дама, стоявшая возле полковника. Ее фиалковые глаза под густыми длинными ресницами внимательно изучали Алекса Блэкторна и его индейский наряд, разительно отличавшийся от пестрых курток и панталон английских жокеев.
— Я лишь частично индеец, но настоящий дикарь! — холодно ответил Алекс. При этом он не спеша, прошелся взглядом по пышным черным волосам и соблазнительной фигуре Сибил Чемберлен.
Джосс с возраставшим раздражением следила за тем, как жена полковника флиртует с Алексом. Сибил прижимала к груди одну из тех капризных мальтийских болонок, что были весьма популярны среди дам высшего света. Пок почуял болонку и снова рванулся с поводка. А тем временем мужчины продолжали свой отнюдь не дружелюбный разговор.
— Любой джентльмен из Саванны или Чарлстона не пожалеет любых денег лишь бы полюбоваться на Сумаха на беговой дорожке. — Алекс в который раз посмотрел на небо, прикидывая, скоро ли начнется дождь.
Полковник Чемберлен прищурился и стал похож на злобную хищную птицу. Тонкие губы едва заметно скривились в спесивой улыбке.
— Сколько вы готовы поставить на своего Сумаха против моего Пегаса? Скажем, тысячу фунтов… или это слишком много для вашей полуамериканской-полуиндейской крови, мистер Блэкторн?
Джосс подумала, что этот тип нарочно старается раздразнить Алекса и заставить его совершить какую-нибудь оплошность. Но Пок снова поднял возню, и она чуть не пропустила ответ Алекса мимо ушей.
— Нет, тысяча фунтов не слишком большая сумма. Если уж на то пошло, почему бы нам не удвоить ее… просто ради интереса?
Стоявшие вокруг зрители стали возбужденно перешептываться. Две тысячи фунтов на какого-то полукровку из колоний — не слишком ли много? Все уставились на полковника: что он теперь скажет?
— Решено, две тысячи, мистер Блэкторн, — резко кивнул Чемберлен. — Кто поскачет на вашем жеребце?
— Никто. Сумах не подпускает чужих. Я поеду сам.
— Вот как? — Полковник надменно поднял бровь. — По-вашему, это разумно? У джентльменов принято нанимать жокеев!
— Ах, мистер Блэкторн, вы такой высокий! И весите намного больше, чем все эти люди! — сказала Сибил Чемберлен, которая, судя по всему, получала огромное удовольствие от изучения фигуры Алекса, особое внимание, уделяя области паха. — Это же неспортивно! У них слишком большое преимущество!
— Я не пользуюсь седлом, миссис Чемберлен, — сказал Алекс. На этот раз он ответил на откровенный взгляд настырной дамочки еще более откровенной улыбкой. Если это еще сильнее разозлит ее мужа — что ж, тем лучше. — Это значительно меняет ситуацию. И видимо, в мою пользу.
— Значит, фортуна благосклонна к вам, мистер Блэкторн? — Миссис Чемберлен кончиком влажного язычка демонстративно облизнула свои пухлые губки.
Алекс понимал, что надутый британский полковник слышит каждое их слово, но ни одна эмоция не могла быть прочитана на его каменной физиономии. Что за извращенную игру ведет эта парочка, кичащаяся своей голубой кровью?
— Принято говорить, что фортуна — та же леди, миссис Чемберлен.
— Ну, в таком случае вы непременно выиграете! — проворковала она.
— А вот я слышала, что фортуна совсем не леди, а непостоянная и взбалмошная вертихвостка! — не выдержала Джосс. Напрасно она твердила про себя, что вовсе не ревнует — молчать дальше у нее не было сил. Фиалковые глаза Сибил стали почти черными от возмущения, когда она увидела, кто посмел прервать столь многообещающую беседу.
— Только дочка миссионера может путать постоянство с целомудрием, — небрежно сказала она.
— Так могут говорить только те, кто вообще не имеет понятия о целомудрии! — отчеканила Джосс.
Алекс отлично видел, что Сибил выпустила коготки и готова ринуться в атаку. Он резко протянул руку к кудлатому комку шерсти у нее на руках, но болонка тут же вцепилась ему в палец.
— Фи, Бонбон, веди себя прилично! — воскликнула Сибил, позабыв о Джосс. — Вам очень больно? Собаки этой породы такие чуткие, сплошные нервы! А у моей безупречная родословная! — Она бросила уничижительный взгляд в сторону Пока.
— Чего не скажешь о хозяйке, — буркнула Джосс себе под нос, отлично понимая, что ее слова могут быть услышаны. Ей следовало взять себя в руки и вести себя по-христиански, пока не поздно. Но в этот момент ей стало не до размышлений о морали: Сибил с болонкой на руках оказалась совсем близко, и Пок пришел в настоящее неистовство. Он так дернул за поводок, что Джосс поскользнулась и чуть не упала прямо в грязь.
Пока она возилась с собакой, Алекс раскланялся с полковничихой и пошел выводить своего жеребца к стартовой черте, где уже ждали остальные жокеи и их лошади. По дороге американец успел заключить несколько пари. Джосс смотрела на него во все глаза. В толпе суетливых, разряженных в пух и прах лондонских пижонов он держался с удивительным достоинством. Могучий золотой лев среди домашних кошек.
— Ах, бедняжка, она влюбилась в этого дерзкого американца! Какая жалость! Тому, кто покорил весь Лондон, вряд ли есть дело до какой-то замарашки! — слащаво проворковала Сибил, перебирая холеную шерстку своей Бонбон.
— Мы с ним друзья, миссис Чемберлен, — холодно сказала Джосс. — Но где вам понять, что значит настоящая дружба?
Громкий вопль толпы заглушил язвительный ответ Сибил. Скачки начались. Джосс содрогнулась: каким грубым оказался на деле этот спорт! Разбрызгивая грязь и расталкивая друг друга, все семь лошадей рванулись с места. Профессиональные жокеи действительно были намного легче Алекса. Они нещадно нахлестывали лошадей, заставляя их нестись во весь опор. Алекс плотно обхватил ногами круп своего жеребца и приник к гриве, слившись с конем воедино.
Джосс так поглотило это зрелище, что она и думать забыла о Сибил Чемберлен, которой пришлось отойти подальше от летевших с дорожки комков грязи. Толпа оживленно шумела. Зрители заключали пари и делали ставки. Тем временем участники скачек скрылись из виду. Впереди остальных несся легконогий серый жеребец.
Трасса длиной в четыре мили огибала поросший лесом холм и проходила по пересеченной местности, что и заставило Алекса выбрать для Сумаха именно эту дорожку. Хотя английские чистокровные лошади славились своей резвостью, они могли проявить ее в полной мере только на ровной дороге. Сумах превосходил их в выносливости, да и грязь на дороге ему не мешала. Алекс нарочно придерживал своего жеребца, позволяя жокею на сером скакуне вести гонку. Жокей Чемберлена на караковом жеребце также не рвался вперед, экономя силы.
Соперники вовсю работали кнутами, причем лупили одинаково жестоко как своих лошадей, так и чужих. Алекс едва успевал отражать эти удары рукой, которую защищала плотная замша костюма. Один из жокеев осмелел настолько, что попытался столкнуть с Сумаха самого Алекса, но тот ловко увернулся. Усилие ушло в пустоту, не встретив сопротивления. Жокей потерял равновесие и не успел занять правильное положение, когда его конь споткнулся. Всадник кубарем полетел в грязь, и его чудом не затоптали.
Алекс же продолжал гнать Сумаха вперед. Холодный ветер засвистел в ушах. Чувствуя, как в крови закипает дикий азарт, Алекс что-то шепнул коню в ухо, и прекрасное животное вытянулось в струнку, обходя соперников.
Всадники обогнули холм, и толпа радостным ревом приветствовала их появление на финишной прямой. Оказалось, что еще два участника соревнований не сошли с дистанции. Пришла пора сделать последний рывок.
— Ну, малыш, давай! — кричал Алекс на языке мускоги. Сумах оставил позади всех участников скачек, кроме Пегаса. Какое-то время они шли ноздря в ноздрю.
Джосс следила за их отчаянным противоборством и изо всех сил кричала, болея за Алекса. Казалось, что конь и всадник эти два дикаря, два чертовски великолепных самца, слились воедино, приближаясь к заветной черте. Но караковый жеребец по-прежнему шел вровень с рыжим, и борьба между ними накалилась до предела. Даже Пок стал рваться с поводка и лаять.
Алекс посылал Сумаха вперед, и каждое его движение Джосс сопровождала диким воплем, который вполне мог соперничать с воинственным кличем индейцев. Но ее поведение оставалось незамеченным на фоне всеобщего ажиотажа. Шли последние секунды скачек, а деньги все еще переходили из рук в руки в зависимости от того, за кого болели зрители. Лишь перед самым финишем Сумаху ценой невероятных усилий удалось выйти на полкорпуса вперед и первым пересечь финишную черту.
Постепенно сбавляя скорость и продолжая обдавать зрителей грязью, Алекс сделал еще один круг, прежде чем заставил коня остановиться. Джосс не обращала внимания на грязь: подумаешь, пара пятен! В отличие от нее Сибил Чемберлен слишком дорожила своим роскошным ярко-желтым муслиновым платьем и при виде мелких коричневых брызг, запятнавших ее подол, так возмутилась, что выпустила из рук свою болонку. Собачка, заливаясь пронзительным визгливым лаем, тут же скрылась в толпе.
— Бопбон, вернись сию же минуту! Гадкая девчонка! Пок возбужденно принюхался: мало того, что у болонки была течка, она наконец-то оказалась на земле, где ее можно догнать в два счета! Не в силах противостоять зову природы, он устремился за ней. Джосс так забылась, наблюдая за триумфом Алекса, что этот рывок захватил ее врасплох. Толпа хлынула вперед, туда, где гарцевал на своем жеребце победитель состязаний. Людской поток увлек ее за собой, тогда как Пок рвался в противоположную сторону. Поскользнувшись в луже, Джосс взмахнула руками и не заметила, как петля поводка соскочила с измазанного грязью запястья. Пок обрел вожделенную свободу и не долго думая ринулся вслед за Бонбон. Сибил ничего не оставалось, как бежать за ними, огибая каждую лужу. В одной руке она держала подол безнадежно испачканного платья, в другой — зонтик.
— Бонбон, ты гадкая девчонка, ты выпачкаешь лапки! — ныла Сибил, шлепая по грязи. Картина, открывшаяся ей, произвела эффект разорвавшейся бомбы. С капризно оттопыренных милых губок полетела самая настоящая базарная брань.
Джосс подоспела как раз вовремя, чтобы полюбоваться на то, как Пок и Бонбон покончили с недолгими ухаживаниями и перешли к самому главному. Сибил споткнулась и рухнула прямо в грязь, грозя кулаком беспечным любовникам. Потом вскочила и яростно принялась стаскивать с рук испачканные перчатки. Хотя Джосс и не падала, выглядела она ничуть не лучше. Подол ее платья промок до колен и был весь в глине. И все же при виде расфуфыренной светской львицы, испачканной с головы до ног, она не выдержала и сначала улыбнулась, а потом и вовсе залилась смехом.
Поскольку девственность ее несравненной Бонбон уже была потеряна, Сибил сочла уместным оставить неблагодарную сучку в покое и весь свой гнев обратила на несносное чучело, тупоголовый синий чулок, имевший наглость смеяться над ней. Зловеще прищурившись, полковничиха ринулась в атаку. Но не успела она сделать и шага, как ее изящная атласная туфелька соскользнула с ноги и увязла в липкой каше.
— Простите, миссис Чемберлен, я не нарочно! — пролепетала Джосс, вытирая выступившие слезы. Попытки вести себя прилично ни к чему не привели: ее по-прежнему душил приступ смеха.
Сибил, готовая выцарапать глаза ненавистной сопернице, с утробным рычанием кинулась на нее.
— Да как ты смеешь! — визжала она.
— Поймите меня правильно, я вовсе не хотела… — В следующую секунду Джосс стало не до оправданий: пора было списать собственную шкуру! Сибил налетела на нее словно ураган. Она уступала Джосс в росте, но превосходила объект своей ненависти по весу. Миссис Чемберлен накинулась на мисс Вудбридж с силой пушечного ядра. Они кубарем покатились по земле, вцепившись друг другу в волосы.
Драка, сопровождавшаяся яростными воплями, мигом привлекла к себе внимание толпы. Зрители не растерялись и принялись делать ставки.
— Пять фунтов на миссис Чемберлен! — выкрикнул какой-то хлыщ.
— Десять на то, что ее побьет эта верзила!
К тому времени, когда к месту схватки пробрался Алекс, Чемберлен уже пытался положить конец безобразному побоищу. Между прочим, благодаря своим длинным рукам Джосс медленно, но верно одерживала в нем победу. Вместо замысловатой прически па голове Сибил теперь были жалкие лохмы, а желтое муслиновое платье зияло множеством прорех, открывая взору всех желающих ее несравненные прелести. Зато грубое платье Джосс нисколько не пострадало, если не считать того, что оно было грязным.
— Вряд ли это можно назвать христианским смирением, Джосс! — Алекс со смехом обхватил девушку за пояс и стал оттаскивать ее от Сибил. Полковничиха тут же припала к груди своего супруга и разразилась горестным плачем. К вящему негодованию Чемберлена, его новый мундир тут же покрылся безобразными пятнами грязи.
Не обращая внимания на разъяренную супружескую чету, Алекс увел Джосс в сторону, подальше от толпы. Пок уже сотворил свое черное дело и брел вслед за ними, волоча по земле поводок.
— Я вполне согласен, что крошку Сибил не назовешь воспитанной леди, но зачем же было прибегать к столь крайним мерам? — лукаво улыбаясь, поинтересовался Алекс.
Джосс громко всхлипнула. Она готова была провалиться сквозь землю от стыда, потому что вела себя как базарная торговка и с головы до ног извозилась в грязи. Что она скажет отцу? Единственное, что могло утешить ее, было присутствие Алекса.
— Похоже, неприятности начинаются всякий раз, стоит нам сойтись вместе, — мрачно буркнула она. — Наверное, это знак свыше, и наша дружба не приведет ни к чему хорошему.
— Скорее это признак того, что вы такая же неисправимая любительница приключений, как и я, — возразил он с лукавой улыбкой. Как всегда, при виде его улыбки в душе у нее зазвучала ангельская музыка.
— Ни за что не поверю. Вы только что выиграли скачки, и ваш костюм оставался совершенно чистым, пока не полезли выручать меня. Значит, это я одна притягиваю на свою голову неприятности. Я испачкала ваш костюм и не дала получить выигрыш у этих людей.
— Ну, этот костюм повидал на своем веку немало грязи! Замшу можно будет отчистить в два счета. Чего не скажешь о мундире господина полковника… — Он покосился па Чемберлена и хмыкнул.
— Похоже, он немножко рассердился на вас? — Джосс ничего не могла поделать и ответила шуткой на шутку. Пок решил, что настал подходящий момент напомнить о себе, и робко коснулся носом ее колена. — Ах, вот ты где, несносный забияка! Между прочим, это ты во всем виноват, ты и твоя бесстыжая вертихвостка! — Джосс отчитала терьера и оглянулась на Сибил. Миссис Чемберлен приказывала лакею взять на руки Бонбон, чудесным образом изменившуюся в цвете, из белого в бурый.
— Вы имеете в виду болонку или ее хозяйку? — уточнил Алекс.
Они захохотали так громко, что привлекли внимание Руперта Чемберлена, все еще переживавшего из-за испорченного мундира. Он задолжал этому неотесанному мужлану из колоний ни много, ни мало две тысячи фунтов — целую кучу денег! Ни офицерского жалованья, ни скудных доходов с его поместья в жизни не хватит, чтобы покрыть этот долг, не говоря уже о запросах Сибил! Теперь ему придется унижаться, просить Блэкторна принять вместо денег расписку, пока он не возьмет нужную сумму под немыслимые проценты у ростовщиков с улицы Менял!
Проклиная злую судьбу, он кое-как нацарапал расписку и отправил ее с лакеем. Алекс коротко кивнул в знак того, что согласен подождать. Ну, погоди, наглый америкашка, так или иначе время все расставит по своим местам… Почему-то Чемберлен не сомневался, что им еще предстоит встретиться.
— А теперь, дети, успокойтесь и не забывайте о том, что в саду вы должны держаться все вместе. Мистер Перкинс был так добр, что оплатил вам входные билеты, и если мы хотим когда-нибудь получить еще одно приглашение, нужно вести себя как следует! — Джосс переводила строгий взгляд с одной старательно отмытой мордашки на другую. На бледных худых лицах глаза выделялись особенно. Они сверкали от предвкушения чудесной прогулки. Ведь для беспризорников с Ист-Энда посещение парка Воксхолл-Гарденс было равнозначно путешествию в рай.
Эндрю Чейз Перкинс, один из членов благотворительного общества, процветающий торговец углем, сделал щедрое пожертвование на нужды школы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Сумах получит первый приз, — невозмутимо ответил Алекс, выдержав презрительный взгляд надутого солдафона. — Он двадцать шесть раз участвовал в скачках и всегда приходил первым.
— Надо полагать, он обгонял только американских лошадей? — Длинный сухой нос полковника нацелился на дерзкого колониста, облаченного в какой-то дикарский наряд из замши. — Это индейцы устраивают у вас скачки на своих мустангах?
— В Америке есть много мест, где происходят скачки: и в городах, и в стойбищах индейцев.
— Подумать только, это правда! Вы наполовину дикарь! — с придыханием сказала невысокая полная дама, стоявшая возле полковника. Ее фиалковые глаза под густыми длинными ресницами внимательно изучали Алекса Блэкторна и его индейский наряд, разительно отличавшийся от пестрых курток и панталон английских жокеев.
— Я лишь частично индеец, но настоящий дикарь! — холодно ответил Алекс. При этом он не спеша, прошелся взглядом по пышным черным волосам и соблазнительной фигуре Сибил Чемберлен.
Джосс с возраставшим раздражением следила за тем, как жена полковника флиртует с Алексом. Сибил прижимала к груди одну из тех капризных мальтийских болонок, что были весьма популярны среди дам высшего света. Пок почуял болонку и снова рванулся с поводка. А тем временем мужчины продолжали свой отнюдь не дружелюбный разговор.
— Любой джентльмен из Саванны или Чарлстона не пожалеет любых денег лишь бы полюбоваться на Сумаха на беговой дорожке. — Алекс в который раз посмотрел на небо, прикидывая, скоро ли начнется дождь.
Полковник Чемберлен прищурился и стал похож на злобную хищную птицу. Тонкие губы едва заметно скривились в спесивой улыбке.
— Сколько вы готовы поставить на своего Сумаха против моего Пегаса? Скажем, тысячу фунтов… или это слишком много для вашей полуамериканской-полуиндейской крови, мистер Блэкторн?
Джосс подумала, что этот тип нарочно старается раздразнить Алекса и заставить его совершить какую-нибудь оплошность. Но Пок снова поднял возню, и она чуть не пропустила ответ Алекса мимо ушей.
— Нет, тысяча фунтов не слишком большая сумма. Если уж на то пошло, почему бы нам не удвоить ее… просто ради интереса?
Стоявшие вокруг зрители стали возбужденно перешептываться. Две тысячи фунтов на какого-то полукровку из колоний — не слишком ли много? Все уставились на полковника: что он теперь скажет?
— Решено, две тысячи, мистер Блэкторн, — резко кивнул Чемберлен. — Кто поскачет на вашем жеребце?
— Никто. Сумах не подпускает чужих. Я поеду сам.
— Вот как? — Полковник надменно поднял бровь. — По-вашему, это разумно? У джентльменов принято нанимать жокеев!
— Ах, мистер Блэкторн, вы такой высокий! И весите намного больше, чем все эти люди! — сказала Сибил Чемберлен, которая, судя по всему, получала огромное удовольствие от изучения фигуры Алекса, особое внимание, уделяя области паха. — Это же неспортивно! У них слишком большое преимущество!
— Я не пользуюсь седлом, миссис Чемберлен, — сказал Алекс. На этот раз он ответил на откровенный взгляд настырной дамочки еще более откровенной улыбкой. Если это еще сильнее разозлит ее мужа — что ж, тем лучше. — Это значительно меняет ситуацию. И видимо, в мою пользу.
— Значит, фортуна благосклонна к вам, мистер Блэкторн? — Миссис Чемберлен кончиком влажного язычка демонстративно облизнула свои пухлые губки.
Алекс понимал, что надутый британский полковник слышит каждое их слово, но ни одна эмоция не могла быть прочитана на его каменной физиономии. Что за извращенную игру ведет эта парочка, кичащаяся своей голубой кровью?
— Принято говорить, что фортуна — та же леди, миссис Чемберлен.
— Ну, в таком случае вы непременно выиграете! — проворковала она.
— А вот я слышала, что фортуна совсем не леди, а непостоянная и взбалмошная вертихвостка! — не выдержала Джосс. Напрасно она твердила про себя, что вовсе не ревнует — молчать дальше у нее не было сил. Фиалковые глаза Сибил стали почти черными от возмущения, когда она увидела, кто посмел прервать столь многообещающую беседу.
— Только дочка миссионера может путать постоянство с целомудрием, — небрежно сказала она.
— Так могут говорить только те, кто вообще не имеет понятия о целомудрии! — отчеканила Джосс.
Алекс отлично видел, что Сибил выпустила коготки и готова ринуться в атаку. Он резко протянул руку к кудлатому комку шерсти у нее на руках, но болонка тут же вцепилась ему в палец.
— Фи, Бонбон, веди себя прилично! — воскликнула Сибил, позабыв о Джосс. — Вам очень больно? Собаки этой породы такие чуткие, сплошные нервы! А у моей безупречная родословная! — Она бросила уничижительный взгляд в сторону Пока.
— Чего не скажешь о хозяйке, — буркнула Джосс себе под нос, отлично понимая, что ее слова могут быть услышаны. Ей следовало взять себя в руки и вести себя по-христиански, пока не поздно. Но в этот момент ей стало не до размышлений о морали: Сибил с болонкой на руках оказалась совсем близко, и Пок пришел в настоящее неистовство. Он так дернул за поводок, что Джосс поскользнулась и чуть не упала прямо в грязь.
Пока она возилась с собакой, Алекс раскланялся с полковничихой и пошел выводить своего жеребца к стартовой черте, где уже ждали остальные жокеи и их лошади. По дороге американец успел заключить несколько пари. Джосс смотрела на него во все глаза. В толпе суетливых, разряженных в пух и прах лондонских пижонов он держался с удивительным достоинством. Могучий золотой лев среди домашних кошек.
— Ах, бедняжка, она влюбилась в этого дерзкого американца! Какая жалость! Тому, кто покорил весь Лондон, вряд ли есть дело до какой-то замарашки! — слащаво проворковала Сибил, перебирая холеную шерстку своей Бонбон.
— Мы с ним друзья, миссис Чемберлен, — холодно сказала Джосс. — Но где вам понять, что значит настоящая дружба?
Громкий вопль толпы заглушил язвительный ответ Сибил. Скачки начались. Джосс содрогнулась: каким грубым оказался на деле этот спорт! Разбрызгивая грязь и расталкивая друг друга, все семь лошадей рванулись с места. Профессиональные жокеи действительно были намного легче Алекса. Они нещадно нахлестывали лошадей, заставляя их нестись во весь опор. Алекс плотно обхватил ногами круп своего жеребца и приник к гриве, слившись с конем воедино.
Джосс так поглотило это зрелище, что она и думать забыла о Сибил Чемберлен, которой пришлось отойти подальше от летевших с дорожки комков грязи. Толпа оживленно шумела. Зрители заключали пари и делали ставки. Тем временем участники скачек скрылись из виду. Впереди остальных несся легконогий серый жеребец.
Трасса длиной в четыре мили огибала поросший лесом холм и проходила по пересеченной местности, что и заставило Алекса выбрать для Сумаха именно эту дорожку. Хотя английские чистокровные лошади славились своей резвостью, они могли проявить ее в полной мере только на ровной дороге. Сумах превосходил их в выносливости, да и грязь на дороге ему не мешала. Алекс нарочно придерживал своего жеребца, позволяя жокею на сером скакуне вести гонку. Жокей Чемберлена на караковом жеребце также не рвался вперед, экономя силы.
Соперники вовсю работали кнутами, причем лупили одинаково жестоко как своих лошадей, так и чужих. Алекс едва успевал отражать эти удары рукой, которую защищала плотная замша костюма. Один из жокеев осмелел настолько, что попытался столкнуть с Сумаха самого Алекса, но тот ловко увернулся. Усилие ушло в пустоту, не встретив сопротивления. Жокей потерял равновесие и не успел занять правильное положение, когда его конь споткнулся. Всадник кубарем полетел в грязь, и его чудом не затоптали.
Алекс же продолжал гнать Сумаха вперед. Холодный ветер засвистел в ушах. Чувствуя, как в крови закипает дикий азарт, Алекс что-то шепнул коню в ухо, и прекрасное животное вытянулось в струнку, обходя соперников.
Всадники обогнули холм, и толпа радостным ревом приветствовала их появление на финишной прямой. Оказалось, что еще два участника соревнований не сошли с дистанции. Пришла пора сделать последний рывок.
— Ну, малыш, давай! — кричал Алекс на языке мускоги. Сумах оставил позади всех участников скачек, кроме Пегаса. Какое-то время они шли ноздря в ноздрю.
Джосс следила за их отчаянным противоборством и изо всех сил кричала, болея за Алекса. Казалось, что конь и всадник эти два дикаря, два чертовски великолепных самца, слились воедино, приближаясь к заветной черте. Но караковый жеребец по-прежнему шел вровень с рыжим, и борьба между ними накалилась до предела. Даже Пок стал рваться с поводка и лаять.
Алекс посылал Сумаха вперед, и каждое его движение Джосс сопровождала диким воплем, который вполне мог соперничать с воинственным кличем индейцев. Но ее поведение оставалось незамеченным на фоне всеобщего ажиотажа. Шли последние секунды скачек, а деньги все еще переходили из рук в руки в зависимости от того, за кого болели зрители. Лишь перед самым финишем Сумаху ценой невероятных усилий удалось выйти на полкорпуса вперед и первым пересечь финишную черту.
Постепенно сбавляя скорость и продолжая обдавать зрителей грязью, Алекс сделал еще один круг, прежде чем заставил коня остановиться. Джосс не обращала внимания на грязь: подумаешь, пара пятен! В отличие от нее Сибил Чемберлен слишком дорожила своим роскошным ярко-желтым муслиновым платьем и при виде мелких коричневых брызг, запятнавших ее подол, так возмутилась, что выпустила из рук свою болонку. Собачка, заливаясь пронзительным визгливым лаем, тут же скрылась в толпе.
— Бопбон, вернись сию же минуту! Гадкая девчонка! Пок возбужденно принюхался: мало того, что у болонки была течка, она наконец-то оказалась на земле, где ее можно догнать в два счета! Не в силах противостоять зову природы, он устремился за ней. Джосс так забылась, наблюдая за триумфом Алекса, что этот рывок захватил ее врасплох. Толпа хлынула вперед, туда, где гарцевал на своем жеребце победитель состязаний. Людской поток увлек ее за собой, тогда как Пок рвался в противоположную сторону. Поскользнувшись в луже, Джосс взмахнула руками и не заметила, как петля поводка соскочила с измазанного грязью запястья. Пок обрел вожделенную свободу и не долго думая ринулся вслед за Бонбон. Сибил ничего не оставалось, как бежать за ними, огибая каждую лужу. В одной руке она держала подол безнадежно испачканного платья, в другой — зонтик.
— Бонбон, ты гадкая девчонка, ты выпачкаешь лапки! — ныла Сибил, шлепая по грязи. Картина, открывшаяся ей, произвела эффект разорвавшейся бомбы. С капризно оттопыренных милых губок полетела самая настоящая базарная брань.
Джосс подоспела как раз вовремя, чтобы полюбоваться на то, как Пок и Бонбон покончили с недолгими ухаживаниями и перешли к самому главному. Сибил споткнулась и рухнула прямо в грязь, грозя кулаком беспечным любовникам. Потом вскочила и яростно принялась стаскивать с рук испачканные перчатки. Хотя Джосс и не падала, выглядела она ничуть не лучше. Подол ее платья промок до колен и был весь в глине. И все же при виде расфуфыренной светской львицы, испачканной с головы до ног, она не выдержала и сначала улыбнулась, а потом и вовсе залилась смехом.
Поскольку девственность ее несравненной Бонбон уже была потеряна, Сибил сочла уместным оставить неблагодарную сучку в покое и весь свой гнев обратила на несносное чучело, тупоголовый синий чулок, имевший наглость смеяться над ней. Зловеще прищурившись, полковничиха ринулась в атаку. Но не успела она сделать и шага, как ее изящная атласная туфелька соскользнула с ноги и увязла в липкой каше.
— Простите, миссис Чемберлен, я не нарочно! — пролепетала Джосс, вытирая выступившие слезы. Попытки вести себя прилично ни к чему не привели: ее по-прежнему душил приступ смеха.
Сибил, готовая выцарапать глаза ненавистной сопернице, с утробным рычанием кинулась на нее.
— Да как ты смеешь! — визжала она.
— Поймите меня правильно, я вовсе не хотела… — В следующую секунду Джосс стало не до оправданий: пора было списать собственную шкуру! Сибил налетела на нее словно ураган. Она уступала Джосс в росте, но превосходила объект своей ненависти по весу. Миссис Чемберлен накинулась на мисс Вудбридж с силой пушечного ядра. Они кубарем покатились по земле, вцепившись друг другу в волосы.
Драка, сопровождавшаяся яростными воплями, мигом привлекла к себе внимание толпы. Зрители не растерялись и принялись делать ставки.
— Пять фунтов на миссис Чемберлен! — выкрикнул какой-то хлыщ.
— Десять на то, что ее побьет эта верзила!
К тому времени, когда к месту схватки пробрался Алекс, Чемберлен уже пытался положить конец безобразному побоищу. Между прочим, благодаря своим длинным рукам Джосс медленно, но верно одерживала в нем победу. Вместо замысловатой прически па голове Сибил теперь были жалкие лохмы, а желтое муслиновое платье зияло множеством прорех, открывая взору всех желающих ее несравненные прелести. Зато грубое платье Джосс нисколько не пострадало, если не считать того, что оно было грязным.
— Вряд ли это можно назвать христианским смирением, Джосс! — Алекс со смехом обхватил девушку за пояс и стал оттаскивать ее от Сибил. Полковничиха тут же припала к груди своего супруга и разразилась горестным плачем. К вящему негодованию Чемберлена, его новый мундир тут же покрылся безобразными пятнами грязи.
Не обращая внимания на разъяренную супружескую чету, Алекс увел Джосс в сторону, подальше от толпы. Пок уже сотворил свое черное дело и брел вслед за ними, волоча по земле поводок.
— Я вполне согласен, что крошку Сибил не назовешь воспитанной леди, но зачем же было прибегать к столь крайним мерам? — лукаво улыбаясь, поинтересовался Алекс.
Джосс громко всхлипнула. Она готова была провалиться сквозь землю от стыда, потому что вела себя как базарная торговка и с головы до ног извозилась в грязи. Что она скажет отцу? Единственное, что могло утешить ее, было присутствие Алекса.
— Похоже, неприятности начинаются всякий раз, стоит нам сойтись вместе, — мрачно буркнула она. — Наверное, это знак свыше, и наша дружба не приведет ни к чему хорошему.
— Скорее это признак того, что вы такая же неисправимая любительница приключений, как и я, — возразил он с лукавой улыбкой. Как всегда, при виде его улыбки в душе у нее зазвучала ангельская музыка.
— Ни за что не поверю. Вы только что выиграли скачки, и ваш костюм оставался совершенно чистым, пока не полезли выручать меня. Значит, это я одна притягиваю на свою голову неприятности. Я испачкала ваш костюм и не дала получить выигрыш у этих людей.
— Ну, этот костюм повидал на своем веку немало грязи! Замшу можно будет отчистить в два счета. Чего не скажешь о мундире господина полковника… — Он покосился па Чемберлена и хмыкнул.
— Похоже, он немножко рассердился на вас? — Джосс ничего не могла поделать и ответила шуткой на шутку. Пок решил, что настал подходящий момент напомнить о себе, и робко коснулся носом ее колена. — Ах, вот ты где, несносный забияка! Между прочим, это ты во всем виноват, ты и твоя бесстыжая вертихвостка! — Джосс отчитала терьера и оглянулась на Сибил. Миссис Чемберлен приказывала лакею взять на руки Бонбон, чудесным образом изменившуюся в цвете, из белого в бурый.
— Вы имеете в виду болонку или ее хозяйку? — уточнил Алекс.
Они захохотали так громко, что привлекли внимание Руперта Чемберлена, все еще переживавшего из-за испорченного мундира. Он задолжал этому неотесанному мужлану из колоний ни много, ни мало две тысячи фунтов — целую кучу денег! Ни офицерского жалованья, ни скудных доходов с его поместья в жизни не хватит, чтобы покрыть этот долг, не говоря уже о запросах Сибил! Теперь ему придется унижаться, просить Блэкторна принять вместо денег расписку, пока он не возьмет нужную сумму под немыслимые проценты у ростовщиков с улицы Менял!
Проклиная злую судьбу, он кое-как нацарапал расписку и отправил ее с лакеем. Алекс коротко кивнул в знак того, что согласен подождать. Ну, погоди, наглый америкашка, так или иначе время все расставит по своим местам… Почему-то Чемберлен не сомневался, что им еще предстоит встретиться.
— А теперь, дети, успокойтесь и не забывайте о том, что в саду вы должны держаться все вместе. Мистер Перкинс был так добр, что оплатил вам входные билеты, и если мы хотим когда-нибудь получить еще одно приглашение, нужно вести себя как следует! — Джосс переводила строгий взгляд с одной старательно отмытой мордашки на другую. На бледных худых лицах глаза выделялись особенно. Они сверкали от предвкушения чудесной прогулки. Ведь для беспризорников с Ист-Энда посещение парка Воксхолл-Гарденс было равнозначно путешествию в рай.
Эндрю Чейз Перкинс, один из членов благотворительного общества, процветающий торговец углем, сделал щедрое пожертвование на нужды школы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38