– Что за удача, верно? – вполголоса произнесла она. – Хотела бы я знать, что натворила эта женщина, чтобы привести маму в такую ярость.
– И я бы не отказался! – шепнул в ответ виконт. – Надеюсь, ты мне расскажешь, когда дознаешься, в чем тут дело. Судя по всему, вопиющее столкновение в дверях имело захватывающую предысторию.
– Скорее всего, они были соперницами, – предположила Генриетта. – Но это все не важно. Черри побудет у нас, пока ты не найдешь ее деда, но что мне ей посоветовать? Не нужно ли ей написать леди Багл вежливое письмо о том, что она сейчас в Инглхерсте? Мне кажется, это не очень хорошо, что она ушла из дому без единого слова. Леди Багл наверняка не настолько бессердечна, чтобы не беспокоиться, куда она подевалась!
– Пожалуй, – неохотно признал Десфорд. – Но все же, Хетта, попроси ее написать просто, что она поехала к дедушке. Я надеюсь разыскать его за несколько дней. А если, она напишет, что гостит сейчас в Инглхерсте, это неизбежно свяжет меня с ее побегом. Леди Багл возьмется за тетушку Эмборо, и мне достанется не на шутку!
– А ты не можешь сам написать леди Эмборо и все ей объяснить?
– Нет, Хетта, не могу! Она не любит леди Багл, но наверняка не захочет с ней ссориться. Ей не слишком понравится, что я втравил ее в эту историю!
– Действительно, я об этом не подумала! Ты переночуешь у нас или поедешь в Вулвершем с Саймоном?
– Ни то, ни другое: я вернусь в Лондон. Можешь представить себе мой завтрашний день – мне придется рыскать по городу, узнавая, куда подался Неттлкумб! Ох, ладно! Это мне урок: не кидаться на выручку девицам, попавшим в беду!
– Не проверив заранее, удастся ли выйти сухим из воды, – насмешливо добавила она.
– И не убедившись, что Хетта готова выручить меня из любой передряги, – добавил он и поцеловал ей руку. – Благодарю тебя, мой лучший друг. Обязан тебе бесконечно!
– Ох, болтун! Если ты собираешься сегодня мчаться в Лондон, лучше попрощайся сейчас со своей подопечной, потому что я намерена немедленно уложить ее в кровать: у нее от усталости глаза слипаются. Я попросила Гримшоу позаботиться об ужине для тебя, Саймон собирался составить тебе компанию.
– Бесконечно благодарен! – И виконт пошел попрощаться со своей протеже, а Черри торопливо вскочила, когда он подошел к дивану, и виконт подумал, что у нее действительно очень усталый вид. Она с заметным усилием улыбнулась и хотела было снова начать благодарить его, но виконт похлопал ее по руке и отеческим тоном попросил быть хорошей девочкой. Потом он пообещал леди Силвердейл зайти попрощаться, когда поужинает, и отправился в столовую.
Там в небрежной позе, боком, опершись одним локтем на стол и вытянув перед собой длинные ноги, задрапированные избыточным количеством ткани в подражание Питершему, сидел его брат. Около него стоял графин с бренди. Гримшоу, лицо которого выражало смертельную обиду, с поклоном проводил Десфорда к столу и извинился за скудное меню: омары и цыплята кончились за обедом.
– И миндальные пирожные с сыром, которые горячо одобрил мистер Саймон, тоже, – с нажимом добавил он.
– Другими словами, я их слопал, – пояснил Саймон. – Они были чертовски хороши! Я бы хотел, чтобы вы отказались от своей постной мины, Гримшоу! Вы весь вечер ходите с похоронным видом, меня это страшно угнетает.
– Боюсь, твой костюм произвел на него слишком сильное впечатление, – заметил виконт, накладывая на свою тарелку маринованного лосося. – И трудно винить его в этом. Ты в нем – форменный шут. Вы согласны со мной, Гримшоу?
– Я бы сказал, милорд, это не совсем тот стиль, который я одобряю. И не тот, если мне будет позволено высказать свое мнение, который подобает молодому джентльмену.
– Вы просто безнадежно отстали от моды! – возразил Саймон. – Это самый модный стиль, его ввел Питершем!
– Милорд Питершем, – с достоинством парировал Гримшоу, – пользуется репутацией эксцентричного джентльмена и часто появляется в костюме, который иначе как ни на что не похожим не назовешь.
– И кроме того, – добавил Десфорд, когда Гримшоу вышел, – Питершем на добрых пятнадцать лет старше тебя и не выглядит торговцем макаронами, что бы он на себя ни нацепил.
– Полегче, братец! – предостерегающим тоном произнес Саймон. – Еще немного в том же духе – и ты рискуешь получить хороший щелчок по носу!
Десфорд расхохотался и с помощью монокля оглядел расставленные на столе блюда.
– Правда? И тем не менее, Саймон, твои штаны– это нечто невозможное! Но я вовсе не собираюсь обсуждать твою одежду, есть предметы и поважней.
– Ну, раз уж ты переменил тему, я как раз тоже хотел сказать тебе нечто важное! Как удачно вышло, что я остался обедать. Займешь мне пятьсот фунтов, Дес?
– Нет, – спокойно ответил Десфорд. – И пенса не дам.
– Очень правильно! – одобрительно произнес Саймон. – Нельзя развращать юношей, позволяя им залезать в долги. Лучше подари мне эту сумму, и ни слова о том бутончике, который ты привез с собой, не сорвется с моих губ!
– Ты просто вымогатель, – заметил Десфорд, тщательно осматривая выбранный пирожок. – Зачем тебе пятьсот фунтов? Если учесть, что не прошло и месяца, как ты получил свое квартальное содержание, у тебя, видимо, слишком большие расходы.
– К несчастью, – вздохнул Саймон, – полученных денег было так мало, что о них и говорить не стоит!
– А отец меня называет транжирой!
– Это пустяки, мой мальчик, по сравнению с тем, как он назовет тебя, если узнает о твоей маленькой чаровнице!
Десфорд, пропустив мимо ушей эту вольность, изучающе посмотрел на брата и спросил:
– Твои расходы наводят на мысль, что ты стал захаживать в притоны картежников.
Саймон пристыжено рассмеялся:
– Только один раз, Дес. Должен сказать, этот опыт мне дорого обошелся.
– То есть тебя здорово обобрали? Что ж, это может случиться с каждым. И потому ты примчался домой? Отец был рад тебе?
– Честно говоря, мой дорогой, я бы предпочел не касаться этой темы, хотя причину ты угадал верно. Но, кажется, это оказался неподходящий момент, чтобы затрагивать такие щекотливые вопросы. Расположение духа него далеко не любезное!
– Неудивительно, если ты появился в этом костюме! Ты просто осел, Саймон! Вполне мог бы догадаться, что это его взбесит!
– Нет, нет, как ты мог так подумать? Я проявил невероятную сдержанность в одежде. Я решил даже побаловать его бриджами. Но бриджи не выстояли и раунда против подагры. Мне пришлось выслушивать, как он ругает меня, тебя и даже Гораса на протяжении целого часа! В полдень я придумал способ улизнуть и предложил маме отвезти к леди Силвердейл письмо, которое она собиралась отправлять с посыльным. Мама считала себя обязанной выразить сочувствие по поводу несчастного случая с Чарли. Кстати, Хетта говорила тебе, что этот болван ухитрился перевернуться?
Десфорд кивнул.
– Да. Он действительно плох?
– Ну, малыш выглядит дохлым, как мышь, но они говорят, что он очень быстро поправляется. Да, так насчет пяти сотен, Дес…
– Я выпишу тебе чек на банк Драммондс – при одном условии!
Саймон расхохотался:
– Я слушаю с замиранием сердца, Дес!
– Да я не к тому, болван. Мое условие такое: ты немедленно выбросишь эти нелепые тряпки!
– Это большая жертва, – мрачно произнес Саймон. – Но я пойду на нее. Больше того, если я могу быть чем-нибудь полезен в том щекотливом положении, в котором ты оказался, я готов…
– Весьма обязан, – ответил Десфорд, одновременно и позабавленный, и тронутый. – Тут ты ничем не можешь быть полезен; впрочем, ты не знаешь, куда подевался старый Неттлкумб?
– Неттлкумб? На кой черт тебе эта старая ворона? – Предельно удивленный, спросил Саймон.
– Мой бутончик, как ты изволил выразиться, – внучка старой вороны, и я пообещал доставить ее к деду. Но когда мы приехали в Лондон, оказалось, что дом Неттлкумба заперт. Вот почему я привез ее сюда.
– Господи, так она – Стин?..
– Да, единственная дочь Уилфреда Стина.
– А что он собой представляет?
– О, это темная лошадка! Еще когда ты был маленьким – и я, собственно, тоже, – он натворил дел, и я помню, что о нем много говорили. Особенно отец – обо всех Стинах, которых знал! Потому я и не хочу, чтобы он пронюхал про Черри!
– Ее так зовут? – спросил Саймон. – Странное имя.
– Ее зовут Черити, но ей больше нравится Черри. Я познакомился с ней, когда гостил в Хэйзелфилде. Не буду вдаваться в подробности, но мне пришлось везти ее в Лондон – можешь мне поверить, только под давлением обстоятельств. Она жила у тети по материнской линии, и с ней так плохо обращались, что она убежала. Я встретил ее на дороге, решительно шагавшую в Лондон, и не сумел убедить вернуться домой. Что мне оставалось делать?
– Старый добрый Галахад, – ухмыльнулся Саймон.
– Черта с два! Знай я, как все обернется, я бы ни за что не влез в эту историю!
– Влез бы, – заметил Саймон. – Думаешь, я тебя не знаю? Кстати, а что за скандал связан с темной лошадкой?
– Если верить нашему отцу, Стин чуть ли не убийца. Неттлкумб выгнал его, когда он убежал с матерью Черри, но за границу ему пришлось удрать из-за махинаций в игорном притоне. Спаивал юнцов, подзуживал к игре, а потом плутовал за картами.
У Саймона расширились глаза.
– Славный парень! – пробормотал он. – Что с ним сталось потом?
– Неизвестно, и раз столько лет о нем никто не слышал, он считается умершим.
– Хотелось бы надеяться, – сказал Саймон. – Если ты позволишь мне дать совет, дорогой братец, чем раньше ты сдашь девушку на руки деду, тем лучше для тебя. Ты ведь не влюблен в нее, нет?
– О, ради Бога! – воскликнул Десфорд. – Да нисколько!
– Прошу прощения, – пробормотал Саймон. – Я просто хотел знать.
Глава 7
Прежде чем расстаться с братом, Саймон сунул в карман подписанный чек и с дружеской насмешкой поинтересовался, собирается ли Десфорд в Ньюмаркет на июльские скачки. Виконт ответил, что не особенно надеется попасть в Ньюмаркет.
– Десять против одного, что к тому времени я все еще буду охотиться за Неттлкумбом, – сказал он. – Но если ты едешь, запомни кличку: Мопсквизер. Старый Джерри Таутон шепнул мне словечко у Татта на прошлой неделе, а на его совет обычно можно положиться.
Саймон стиснул его руку с теплой улыбкой:
– Спасибо, Дес. Слушай, ну ты козырный малый!
Слегка позабавленный, Десфорд поинтересовался:
– Такой восторг из-за пустяковой подсказки? Брось!
– Дело не в этом, вернее – не только в этом… – Саймон похлопал себя по карману. – Спасибо, что не стал читать мне отеческие нотации!
– Стал бы ты обращать на это внимание!
– Кто знает, кто знает… – весело протянул Саймон, взял шляпу и залихватски посадил на свои пышные кудри. Поколебавшись, он добавил: – Завтра я возвращаюсь в Лондон и буду там до поездки в Ньюмаркет. Так что, если тебе понадобится моя помощь – только свистни, я сделаю все, что могу! – И, немного смущенный, он сразу же вернулся к своему излюбленному небрежному тону, добавив: – Ты еще не знаешь, на что я способен! Пока, мой мальчик!
Виконт покинул Инглхерст через двадцать минут, избавившись, по крайней мере, от одной из своих забот, Леди Силвердейл, благодаря, главным образом, неприязни к старому врагу и только отчасти – скромному обаянию Черри, проявляла большую симпатию к неожиданной гостье. К счастью, на ее вкус Черри была довольно славненькой, не более того.
– Бедное дитя! – сказала она. – Как жаль, что она такая маленькая, и это ее унылое платье!.. Хетта, любовь моя, полагаю, будет неплохо, если мы придумаем ей что-нибудь более презентабельное; может, подарим ей тот отрез зеленого батиста, который, как мы решили, тебе совершенно не идет? Она сможет сшить себе хорошенькое платьице. Простенькое, симпатичное платьице, ну, ты понимаешь меня. И еще ей нужно привести в порядок прическу. Терпеть не могу лохматых голов!
Генриетта одобрительно отнеслась к великодушным затеям своей родительницы, так что виконт покинул Инглхерст в приятной уверенности, что, по крайней мере, в ближайшее время с Черри будут обходиться очень хорошо.
В это время Черри уже основательно погрузилась в дремоту, из которой ее не смог вырвать ни стук копыт, ни скрип колес. Она так устала от волнений и тревог вчерашнего дня, что с трудом проснулась, когда утром экономка разбудила ее, отдернув полог кровати (собственно, Черри только приоткрыла сонные глаза и потянулась, как котенок), и сказала, что утро выдалось чудесное. В доказательство она раздвинула шторы, и Черри на секунду ослепил хлынувший в комнату поток солнечного сияния. Она со вздохом села, разом вспомнив все события прошлого дня, и спросила, который час. Услышав, что уже восемь, она воскликнула:
– О Господи! Я проспала двенадцать часов! Как это со мной такое случилось?
Экономка, увидевшая, что она готова выскочить из кровати, сказала, что торопиться не стоит: миледи никогда не спускается к завтраку, а мисс Хетта велела не беспокоить ее до восьми. Потом добрая женщина поставила медный кувшин с горячей водой в угол около умывальника, попросила позвонить ей, если что-нибудь еще потребуется, и вышла. У двери она помедлила, предупредив Черри, что завтрак подадут к десяти.
Теперь, оставшись одна, Черри наконец смогла оглядеться. Накануне она была слишком измучена, чтобы изучать обстановку отведенной ей спальни. Единственное, что произвело на нее впечатление, – это исключительно мягкие подушки и самая удобная кровать, на какой ей случалось спать; но сейчас, сидя на постели, обхватив коленки, она озиралась в благоговейном восторге. Черри твердо решила, что это самая восхитительная комната на свете; ее бы поразило, знай она, что леди Силвердейл недавно раздраженно назвала немного выгоревшие занавески «неприлично потрепанными». Ее светлость также осудила пятно на ковре, где какой-то беспечный гость расплескал воду после умывания. Но Черри не замечала ни пятна, ни выгоревших занавесок. Школа мисс Флетчинг была обставлена добротно, но строго; а в Мэплвуде Черри делила комнату с Дианемой и Коринной, которые, по мнению их матери, были еще слишком малы, чтобы тратить на них деньги сверх необходимости. Соответственно с этим, их спальню украшало собрание разностильных кресел и буфетов, слишком обветшавших, чтобы их можно было держать в парадных комнатах, или купленных по дешевке на распродажах. И даже у тети Багл над кроватью не было полога из шелкового дамаска, подумала Черри, благоговейно поглаживая ткань.
Она выскользнула из кровати и сразу же сделала приятное открытие: кто-то уже не только распаковал ее чемодан, но и выгладил оба платья, которые она взяла с собой. Это вознесло Черри на такую степень блаженства, что ей показалось: она еще спит и видит сон.
Когда Черри в сопровождении величественного Гримшоу вошла в маленькую гостиную, Генриетта, разливавшая чай, поприветствовала ее так весело и дружески, что девушка сразу же оправилась от страха, внушенного ей дворецким, и импульсивно произнесла:
– Кажется, я вела себя так глупо вчера, что даже не поблагодарила вас и леди Силвердейл за вашу беспримерную доброту ко мне! Я просто не знаю, как мне выразить свои чувства…
– Вздор! – улыбнулась Генриетта. – Я потеряла счет вашим «спасибо» вчера вечером. Кажется, последний раз вы прошептали что-то в этом роде, когда я задула свечу, но, так как вы уже наполовину спали, я могла и ошибиться!
Ко времени, когда они встали из-за стола, Черри была уже полностью очарована Генриеттой и почти освободилась от нервной робости. Разговорив свою гостью, Генриетта поняла, что Черри не хочется рассказывать о своей тете. Зато с огромной симпатией и привязанностью она говорила о мисс Флетчинг, но Генриетта сомневалась, чтобы их отношения были намного ближе, чем положено между наставницей и благодарной ученицей. Черри довольно сдержанно отвечала на ее расспросы, и поначалу казалось, что она постоянно ожидает окрика или замечания. Но, постепенно привыкая к тому, что такой угрозы больше не существует, она становилась все естественней и щебетала веселей, как по дороге в Лондон в экипаже Десфорда. Но чтобы убедить ее принять в подарок отрез зеленого батиста, потребовались серьезные уговоры, и даже согласившись, она порывалась немедленно отплатить за это – если не деньгами, то услугами.
– Я привыкла иметь какое-то занятие, – уверяла она Генриетту. – Умоляю вас, мисс Силвердейл, скажите мне, какое бы вы хотели дать мне поручение!
– Но я не хочу давать вам никаких поручений! – возражала. Генриетта. – Вы наша гостья, Черри, а не служанка!
– Нет, – сказала Черри, вспыхнув и решительно выпятив подбородок. – Вы говорите так по доброте, и… и это наполняет мою душу таким теплом, что я не успокоюсь, пока вы мне не позволите быть вам полезной. Я вижу, конечно, что у вас полно слуг, но есть сотни мелочей, которые ни вы, ни леди Силвердейл не станете поручать слугам! Передать на словах сообщение или просьбу, найти затерявшуюся вещицу, зашить дырочку в чулке – о, сотни мелочей, которые вы делаете сами, хотя это страшно скучно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27