Миссис Чалонер молча закатила дочери крепкую оплеуху. София зарыдала, но миссис Чалонер, не обращая на нее внимания, подошла к окну. Глядя, как лакей в ливрее подсаживает ее светлость в экипаж, она процедила сквозь зубы:
– Я не сдалась, София, не смей так думать! Посмотрим, кто будет смеяться последним, ваша светлость! – И повернулась к дочери. – Я уезжаю, – сказала она, – ты побудешь в доме дяди Генри, пока я не вернусь. И предупреждаю, веди себя сообразно обстоятельствам, то есть прилично, никому и ничего не рассказывай о сестре.
А в это время в белом особняке на Гурзон-стрит леди Фанни нетерпеливо ждала возвращения Леони. Когда наконец та вошла в будуар, леди Фанни бросилась ей навстречу, чуть не сбив невестку с ног. На языке у нее вертелась дюжина нетерпеливых вопросов. Леони, развязав ленты под подбородком, сняла шляпку и бросила ее на столик.
– Ба! Quelle vieille guenon! – сказала она. – Я немного напугала ее, и знаешь, что я скажу тебе, Фанни? Я никогда не разрешу своему сыну связаться с дочерью такой мегеры. Сейчас же отправляюсь во Францию, чтобы уладить дело.
Леди Фанни практично заметила:
– Знаешь, моя милая, ты сейчас в таком бешенстве, что мой совет: остынь немного, прежде чем начнешь действовать.
– Я отнюдь не в гневе. – Леони старательно выговаривала английские слова. – Напротив я в сильном хладнокровии, но мне сейчас хочется убить эту женщину!
– Да ты в ярости, дорогая, разве, я не вижу? Когда ты начинаешь забывать английский язык, это самый верный признак, что ты вне себя. Послушай, я до сих пор никак не могу понять: почему ты становишься в большей степени француженкой, когда выходишь из себя?
Леони подбежала к каминной полке и, схватив с нее вазу, швырнула об пол.
Леди Фанни, вздрогнув от неожиданности, простонала:
– Мой драгоценный севрский фарфор! Герцогиня задумчиво посмотрела на лежащие у ног осколки.
– Я опять веду себя не как леди. Фанни, я не знала, что это был севр, ваза была такая уродливая!
Леди Фанни хихикнула:
– Просто ужасная была ваза, любовь моя! Я ее всегда ненавидела. Послушай, я думала, что с возрастом ты научилась обуздывать свой дикий темперамент. Но клянусь, ты такая же сорвиголова, какой была двадцать лет назад! Чем эта допотопная особа так досадила тебе?
Леони яростно заявила:
– Это ловкий трюк от начала до конца! Они его придумали, чтобы женить Доминика на этой девице. Старая мегера думала меня напугать скандалом, но напугала ее я! Доминик никогда не женится на этой… на этой… salope.
– Леони! – Леди Фанни даже закрыла уши ладонями. – Как ты можешь?..
– Но она такая и есть, – свирепствовала герцогиня, – а ее мать просто entremetteuse. Уж я-то хорошо знаю этот тип. И она будет belle-mere моего Доминика? Нет, нет и еще раз нет!
Леди Фанни приоткрыла уши.
– Боже мой, дорогая, перестань так переживать! Разумеется, Вайдел и не подумает жениться на этой девке. Но ведь разразится скандал!
– Le m'en fiche! – грубо заявила Леони.
– И думаешь, Джастин согласится с тобой? Моя дорогая Леони, с Вайделом уже было достаточно громких скандалов, ты прекрасно это знаешь. Ставлю мое бриллиантовое колье, что эта женщина выполнит все свои вульгарные угрозы. Уверена, она поднимет шум, и это будет ужасно для всей нашей семьи. А все твой сынок! Ведь если есть хоть частица правды в том, что рассказала эта мегера, хотя, конечно, я в этом сомневаюсь, потому что ничего нелепее в жизни не слышала… Но все-таки… выходит, что он даже не хотел эту девушку! Зачем, скажи на милость, он потащил ее с собой?
– Джон предположил, что Доминик сделал это из мести, – неуверенно объяснила Леони, которая явно опять встревожилась после слов леди Фанни. – И, знаешь, мне кажется, он прав.
Леди Фанни широко раскрыла голубые, как китайский фарфор, глаза:
– Но, дорогая, даже Вайдел не может быть таким извергом! Надо быть дьяволом во плоти, чтобы совершить такое!
Леони направилась было к окну, но слова невестки заставили ее обернуться.
– Что ты имеешь в виду? Что значит твое «даже Вайдел»? – резко спросила она.
– Ничего особенного, моя дорогая, – поспешно заговорила леди Фанни, – ничего. Но так поступить может только последний негодяй, и я рада, что мой Джон ни в каком смысле не похож на Доминика. Мое сердце разрывается на части, так мне жаль тебя, моя дорогая.
– А мне – тебя, – с убийственной вежливостью отозвалась герцогиня.
– Это почему же? – Леди Фанни выпустила коготки и приготовилась к сражению. Леони пожала плечами:
– Сегодня я целый день провела в карете вдвоем с твоим невыносимо нудным Джоном, с меня довольно.
Леди Фанни постепенно все более распалялась.
– Клянусь, в жизни не встречала подобной неблагодарности! Лучше бы я послала Джона к Эйвону, как и собиралась!
Леони вдруг смягчилась:
– Ну, прости меня, Фанни, но ведь ты первая сказала плохо о моем сыне, и гораздо хуже, чем я о твоем.
На мгновение могло показаться, что леди Фанни сию минуту уйдет из комнаты и хлопнет дверью, но благоразумие возобладало. Она примирительно сказала, что не хочет, чтобы их ссора явилась последней каплей в чаше тех несчастий, что уже постигли семью. Потом потребовала у Леони объяснений по поводу того, как та собирается предотвратить скандал.
– Ну, точно я пока не знаю. Если понадобится, я раздобуду мужа этой девушке.
– Раздобудешь мужа? – Такого леди Фанни не ожидала. – И кто же он, по-твоему, будет?
– Да какая разница, – нетерпеливо ответила герцогиня, – пока я просто перебираю возможные варианты, должна же я о чем-то думать! Может быть, Руперт поможет.
– Руперт! – чуть не фыркнула от возмущения леди Фанни. – Просить о помощи Руперта – все равно что просить об этом моего попугая! Ничего из этого не получится, дорогая, придется все рассказать Эйвону.
Леони покачала головой:
– Нет, он ничего не должен знать. Я просто не вынесу, если его отношения с Домиником станут еще хуже.
– Опомнись же, Леони! В конце недели Эйвон приедет в Лондон и сразу явится ко мне. И что я ему скажу о твоем отъезде в Париж с Рупертом?
– Ну, разумеется, что я уехала к тете Гарриет.
– А Руперт зачем поехал? Ну же, я жду ответа.
– Не думаю, что Эйвон узнает об отъезде Руперта. Его совершенно не интересует, где тот находится.
– Поверь мне, бедное дитя, Эйвон всегда все знает. И не вмешивай меня в это дело, умоляю, я не смогу обмануть Джастина, у меня просто духу не хватит. Даже ради тебя!
– Фанни, ты сделаешь… ну я прошу… дорогая Фанни!
– Хорошо, если хочешь, я скажу Эйвону, что мне ничего не известно ни о тебе, ни о Руперте. Я уже слишком стара для таких трюков. А Вайделу передай, что в следующий раз, когда он похитит молодую девушку, он может не рассчитывать на мою помощь. – Леди Фанни с расстроенным видом стала искать флакончик с нюхательной солью. – И не вздумай привести сюда Руперта. – Взяв флакончик, она вышла из комнаты, но тут же просунула голову в дверь: – Послушай, а что, если я поеду с тобой? Что ты думаешь по этому поводу, любовь моя?
– Ни в коем случае, – решительно отвергла эту идею Леони, – если мой супруг приедет и не застанет ни одной из нас в Лондоне, он найдет это весьма странным.
– Жаль! По крайней мере, мне не пришлось бы встречать его целым ворохом лжи, которую, разумеется, он тут же распознает. Впрочем, если ты решила ехать с Рупертом, я лучше останусь дома. – Она исчезла за дверью, а Леони опять надела шляпку и стала завязывать ленты под подбородком.
Взяв наемный экипаж, она поехала на Хаф-Мун-стрит, и, к ее счастью, старый волокита оказался дома. Лорд Руперт весело приветствовал Леони:
– А я думал, ты в Бедфорде, дорогая. Не вынесла, а? Я тебе говорил, они чертовски занудные, эти Вэйнсы.
– Руперт, произошла ужасная вещь, и мне нужна твоя помощь, – прервала его Леони, – это касается Доминика.
– О, чтоб ему пусто было! Одно беспокойство от этого парня, – сварливо сказал лорд Руперт, – но я считал, что мы его выпроводили из страны!
– Так и есть, – подтвердила Леони, – но он увез с собой девушку!
– Какую девушку? – с любопытством спросил лорд Руперт.
– Ну… потаскуху! Я просто не могу подобрать для нее более подходящего слова!
– О! Из этих… Ну и что же? Уж не превратилась ли ты в ханжу, Леони?
– Руперт, это серьезно. Он тайком увез эту… И… о, Руперт, он перепутал сестер и увез другую!
Руперт уставился на нее с непонимающим видом.
– Увез другую сестру? Ну и ну, будь я проклят! – Он покачал головой. – Знаешь, Леони, парень слишком много пьет, этим все объясняется!
– Он не был пьян, imbecile. Во всяком случае, – добавила она нерешительно, – я так не думаю.
– Наверняка был, – уверенно сказал лорд. Леони вздохнула:
– Я сейчас все тебе объясню с самого начала.
После ее подробного рассказа лорд сделал заключение, что племянник просто сошел с ума.
– Эйвон знает? – спросил он.
– Что ты! Разумеется, нет! Он не должен ничего узнать, поэтому мы с тобой и едем во Францию!
Лорд подозрительно переспросил:
– Кто собирается во Францию?
– Ты и я, разумеется.
– Ну нет, только не я, – решительно возразил лорд Руперт, – не собираюсь впутываться в дела Вайдела. Пусть сам выбирается, черт бы его побрал!
– Но ты должен, – ошеломленно сказала Леони, – моему мужу не понравится, если я поеду одна.
– Нет, не поеду. И не спорь со мной, Леони! Последний раз, когда я ездил с тобой во Францию, я получил пулю в плечо!
– Ты смешон, – отрезала Леони. – Когда это было, да и кто будет в тебя стрелять теперь?
– Я тебе сказал, что не собираюсь вмешиваться в дела Вайдела. Это опасно.
– Ну что ж, как хочешь. – И Леони направилась к двери.
Руперт, колеблясь, наблюдал за нею.
– Что ты собираешься делать? – спросил он наконец.
– Я еду во Францию.
Лорд Руперт воззвал к ее разуму. Леони остановилась, холодно глядя на него. Он пенял на
ее легкомыслие и плохое поведение – она зевнула. И открыла дверь. Тогда лорд Руперт выругался и капитулировал. В награду он получил сияющую улыбку.
– Ты так добр ко мне, Руперт! – сказала она восхищенно. – Послушай, мы выезжаем немедленно, согласен? Потому что я уже и так опоздала на пять дней.
– Если этот молодой негодяй обогнал тебя на пять дней, ты опоздала навсегда, дорогая, – убежденно сказал лорд. – Господи, да Эйвон убьет меня за это!
– Ничего подобного, он тебя не убьет. Потому что он об этом никогда не узнает. Так когда же выезжаем?
– Я должен повидать своих банкиров. Это можно сделать только завтра утром, и остается надеяться, что эти парни не решат, что я собираюсь смыться из Англии. Мы можем успеть на пакетбот, который отходит ночью из Дувра, но, ради Бога, не бери много багажа, если хочешь добраться быстро.
Герцогиня буквально поняла его слова, и, когда на следующее утро карета лорда Руперта подкатила к особняку на Гурзон-стрит, она встретила его с одной лишь шляпной картонкой на руке.
– Но ты не можешь так ехать, – запротестовал лорд, – и разве ты не берешь с собой служанку?
Нахмурившись, она отвергла это предложение и указала обвинительным перстом на крышу его кареты, где был привязан багаж лорда. После оживленного спора, в котором приняли участие леди Фанни с Джоном, два сундука из багажа лорда были изъяты и оставлены на тротуаре. За отъездом с интересом наблюдали мальчик-рассыльный, два конюха и кухарка, а мистер Марлинг прочитал по этому поводу целую лекцию, которую, правда, никто не слушал: о том, какое количество багажа, по его личному мнению, должен брать с собой в Париж джентльмен.
Когда карета отъехала, леди Фанни заявила, что у нее разыгралась мигрень, и ушла наверх, в свою спальню, оставив на попечение сына сундуки лорда Руперта.
Она ждала появления лорда Эйвона не раньше чем через три дня. Но, к ее немалому огорчению, он приехал через два. Когда доложили о прибытии его светлости, леди Фанни лежала на кушетке в своей дальней гостиной, смазав руки жиром, ибо восточный ветер уже успел немного испортить ее безупречную белую мягкую кожу, и, позевывая, читала роман «Несгибаемый пленник». Она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и изобразила приветливое удивление.
– Это ты, Джастин? Не ожидала тебя увидеть так скоро! Посмотри, какую книгу мне подсунул Джон. Ее написала синий чулок по имени миссис Мор. Книга показалась мне поразительно скучной. Если ты читал, скажи свое мнение.
Его светлость прошествовал к камину и встал у огня, глядя на сестру с загадочным видом.
– Согласен с тобой полностью, дорогая Фанни. Разреши справиться о твоем здоровье, надеюсь, оно, как всегда, отменно?
Леди Фанни, уцепившись за соломинку, протянутую милордом, принялась подробно перечислять недомогания, которые ее донимали последнее время. Тема была весьма обширной, герцог всем своим видом выражал вежливый интерес, и это только подогревало красноречие леди Фанни. Проговорив минут двадцать, она перешла к обсуждению книги «Советы доктора Гоччи, или Пифагорийская диета: овощи как единственное средство профилактики и лечения заболеваний». Герцог и тут был само терпение и учтивость. Леди Фанни внутренне вся дрожала, предчувствуя, что долго так не выдержит, и начала уже заикаться в поисках новых недугов. Наконец она замолчала, окончательно выдохнувшись. Последовала пауза.
Герцог взял из элегантной золотой табакерки щепоть табаку и вдруг сказал как ни в чем не бывало самым безразличным тоном:
– Значит, милая Фанни, скоро в нашем семействе будет свадьба?
Леди Фанни напряженно выпрямилась на своей кушетке.
– Свадьба? – сказала она, запнувшись. – Что… что ты имеешь в виду, Джастин?
Брови герцога поползли вверх, и леди Фанни показалось, что в его глазах мелькнул насмешливый огонек.
– Значит, меня неправильно информировали. Говорят, моя племянница собирается обручиться с джентльменом по имени Комин.
– О! – произнесла леди Фанни с видимым облегчением и снова прилегла на подушки. – Разумеется, Джулиана не сделает подобной ошибки, Джастин. Но разве ты забыл, что я отослала ее в Париж, чтобы уберечь от преследований этого несчастного молодого человека?
– Я решил, что ты отослала Джулиану, потому что испугалась.
– Ну да… ты прав, – сдалась леди Фанни. Герцог стряхнул крошки табака со своего рукава.
– Хочу сказать тебе, милая Фанни, что мне нравится этот молодой человек и я поддерживаю идею его брака с Джулианой.
Леди Фанни потянулась за флакончиком с нюхательной солью.
– Нет, нет, я даже не хочу об этом слышать! Этот молодой человек – никто, Джастин! И я была уверена, что ты никогда не одобришь его сватовство. Не понимаю, почему ты вдруг начал защищать этого Комина, разве ты с ним знаком?
– Я не хотел бы спорить с тобой, Фанни, – произнес герцог вежливо, – но позволь заметить, что я пока не страдаю старческим слабоумием. Я встречался с мистером Комином, и он мне показался вполне разумным молодым человеком. Более того, не понимаю, что он нашел в моей легкомысленной племяннице.
Леди Фанни поднесла флакончик к носу, вдохнула со страдальческим видом, но нашла
в себе силы ответить:
– Мне кажется, ты сошел с ума, Джастин. Позволь приоткрыть тайну – я надеюсь, что Джулиана выйдет за Бертрана де Сент-Вира.
Его светлость улыбнулся:
– Боюсь, милая Фанни, вас ждет немалое разочарование.
– Не знаю, что ты имеешь в виду, и не желаю этого знать! – сказала леди Фанни раздраженно. – Хотя я должна была предполагать, что ты, как всегда, будешь чудовищно несправедлив по отношению ко мне. И если ты вернулся домой из Ньюмаркета только затем, чтобы поддержать капризы Джулианы, – это с твоей стороны просто отвратительно!
– Прошу тебя, успокойся, милая сестра. Я как раз собирался откланяться и освободить тебя от своего присутствия. Без сомнения, ты будешь рада услышать, что я сегодня же вечером покидаю Лондон.
Леди Фанни посмотрела на него с плохо скрываемым беспокойством:
– Вот как? И могу я узнать, куда же ты собрался, Джастин?
– Разумеется, можешь. – И вдруг спросил вкрадчиво: – Но ведь ты наверняка предполагаешь направление моего путешествия?
– Нет… – растерянно пробормотала леди Фанни, – откуда же мне знать? Так куда ты едешь?
Герцог, не отвечая, направился к двери. Проходя мимо сестры, он насмешливо взглянул на нее:
– Конечно, в Париж, к кузине Гарриет, дорогая. Куда же еще я могу поехать? – Он вежливо поклонился, и, пока леди Фанни, уставившись на него с нескрываемым ужасом и подозрением, собиралась с мыслями, дверь за его светлостью уже закрылась.
Глава 12
Услышав, что ее дорогая подруга собирается пойти в гувернантки, мисс Марлинг очень расстроилась , но, как девушка умная, и виду не подала. Понадобилось совсем немного времени, чтобы эта полная жизни сообразительная особа поняла, что творится в душе Мэри. Принимая во внимание все обстоятельства, мисс Марлинг немедленно вынесла про себя решение: единственным выходом для нее явится брак с маркизом. Хотя Мэри стойко отрицала, что неравнодушна к маркизу, мисс Марлинг имела собственное мнение по этому поводу и слушала подругу с притворной вежливостью, но весьма невнимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33