Увы, репик испорчен. Разыгрываем пятерку, сэр.
Наконец игра подошла к концу.
- Квиты, - сказал сэр Энтони. - Не окажете ли мне честь быть у меня в четверг?
- О, конечно, сэр, для меня это большая честь. В четверг на Клэрджес-стрит, насколько я помню.
Сэр Энтони кивнул. Он сделал знак лакею, чтобы тот подал им вина.
- Не откажетесь выпить со мной, Мерриот?
- Благодарю вас, сэр, немного Канарского.
Принесли вино; один-два джентльмена подошли к ним, и сэр Энтони представил им мистера Мерриота. Не прошло и пяти минут, как Прюденс уже пригласили на следующий день в парк - покататься верхом с круглолицым юным джентльменом, весьма дружелюбно настроенным. Это был достопочтенный Чарльз Белфорт, в котором страсть к игре в кости сочеталась с феноменальной невезучестью, что, впрочем, не мешало ему радоваться жизни.
- Ну, Чарльз, каковы успехи? - сэр Энтони с улыбкой смотрел на юного прожигателя жизни.
- Как всегда. - Белфорт потряс головой. - Плохо, очень плохо. Но мне кажется, что повезет завтра - эдак около восьми часов.
- Боже милостивый, Бел, почему же именно в восемь? - спросил мистер Молиньюкс.
Достопочтенный Чарльз был серьезен.
- Так мне сказали ангелы. Раздался взрыв смеха.
- Ерунда, Чарльз, это они предсказали тебе время, когда ты рухнешь в долговую яму! - вступил в разговор милорд Кестрел, опираясь на спинку кресла Фэншо.
- Вот видите, сэр, - жалобно обратился Белфорт к Прю. - Они все смеются надо мной, даже когда я им рассказываю о небесном видении. Безбожие, черт меня побери, вот как это называется.
Очередной приступ общего веселья. Послышался низкий голос сэра Энтони, в нем звучала дружеская насмешка:
- Вы обманываете себя, Чарльз. Ангел мог бы заглянуть к вам только по ошибке. Это не иначе как привет от дьявола, знак того, что он скоро явится по вашу душу. - Он поднялся и взял свою табакерку. - Ну, Мерриот, собираюсь доставить себе удовольствие - пойти поклониться вашей сестре. Когда я был наверху, то не смог к ней пробиться.
- Я провожу вас, сэр, - с готовностью сказала Прюденс. - Мистер Белфорт, встречаемся в девять утра.
Сэр Энтони вышел, взяв мистера Мерриота под руку. Поднимаясь по широкой лестнице, он сказал:
- Мне пришло в голову, что вам нужен поручитель, чтобы вступить в Уайтс-клуб. Могу ли я записать вас?
Итак, ей суждено стать членом клуба для мужчин-аристократов? Боже, когда все это кончится? И ничего не поделаешь: большой джентльмен повелевал всеми. Она с благодарностью приняла его предложение, а затем, с простительной молодому человеку нерешительностью, взглянула на властное лицо и сказала робко:
- Мне кажется, я создаю вам некоторые трудности, сэр Энтони. По всему, что я слышал, никак не ожидал обнаружить в Лондоне подобное участие.
- О, немало людей сделали бы то же самое, мой мальчик, например, мой друг Джоллиот. Но лучше, если вашим поручителем буду я.
- С огромной радостью, сэр.
Они вошли в гостиную, где толпа уже несколько поредела. Найти Робина не составило труда - он как раз беседовал со светским щеголем в весьма преклонных летах. Судя по его виду, он выслушивал некие экстравагантные комплименты. Прюденс могла лишь мысленно аплодировать очаровательной скромности, потупленным глазкам и склоненному лицу.
Бросив взгляд поверх веера, Робин увидел их. Он достаточно ловко отделался от своего не слишком юного воздыхателя и, шурша шелками, направился к ним.
- Мой дорогой, признаюсь, я чуть не падаю от усталости! - сказал он Прюденс, сделал реверанс сэру Энтони и одарил его ослепительной улыбкой. - Добрый вечер, сэр. Я вас видела и раньше, но вокруг такая толпа.
Губы сэра Энтони чуть коснулись руки Робина.
- Все собрались вокруг мисс Мерриот, - галантно произнес он.
- Как, когда прекрасная мисс Каннинг находится тут же? Фи, сэр, вы мне льстите. Питер, если ты меня любишь, то принесешь мне глинтвейна.
Прюденс отправилась выполнять просьбу; Робин же опустился на кушетку рядом с сэром Энтони. Когда Прюденс вернулась с вином, между Фэншо и Кэйт, казалось, воцарилось полное взаимопонимание.
Робин взглянул на сестру, его глаза сияли:
- Сэр Энтони говорит, что собирается украсть тебя в четверг, мой Питер. Вот как обманывают нас, бедных девушек.
- Еще я хочу быть поручителем за вашего Питера в Уайте-клубе, мадам, - сказал улыбаясь сэр Энтони. - Это еще большее преступление.
- О, эти клубы! Это значит, что я совсем перестану видеть это несносное создание! - Мисс Мерриот закрыла лицо веером в притворном негодовании. По крайней мере, это выглядело убедительно, хотя за веером подвижная бровь весело взлетела вверх. Отмечая успехи Прюденс, голубые глаза заблестели от смеха. Мгновение - и веер с щелчком сложился. - Ваша доброта к Питеру много выше вашей любезности по отношению к его бедной сестре, сэр! - поддразнила она Фэншо.
- О, здесь я действительно должен принести вам свои извинения, мадам. Я в долгу перед вами обоими.
- Не будем об этом, - быстро сказала Прюденс. - У вас нет долгов передо мной; во всяком случае, мне они неизвестны.
- Ну что ж, давайте скажем, что моя доброта, как вы это называете, всего лишь залог того, что, я надеюсь, станет дружбой.
- Для меня это большая честь, сэр, - сказала Прюденс и, к своему неудовольствию, почувствовала, что краснеет.
Большой джентльмен решил оказывать ей покровительство, и тут ничего нельзя поделать. Но радоваться ей или печалиться? Очевидно, на этот вопрос еще придется найти ответ.
Глава 7
БОЛЬШОЙ ДЖЕНТЛЬМЕН ПРОЯВЛЯЕТ ХАРАКТЕР
Утренняя прогулка верхом явилась много обещающим началом новой дружбы. Достопочтенный Чарльз был одарен подкупающей искренностью, у него не было секретов от тех, кто был допущен в круг его знакомств; и казалось, вся его жизнь в один миг предстанет перед Прюденс подобно открытой книге, пожелай лишь она ее читать. С восхитительной ловкостью девушка направляла беседу в угодное ей русло. Хоть она и не была ханжой, но даже получаса в компании экспансивного мистера Белфорта было довольно, чтобы понять: большая часть его воспоминаний неминуемо заставит краснеть девственные щеки. Прюденс, правда, сохраняла нормальный цвет лица, и у нее было достаточно ума, чтобы не думать о нем плохо, несмотря на все его ужасающие откровенности. Не стоит и упоминать о том, что они были вовсе не предназначены для дамских ушей.
Не успело закончиться их катание, как они уже стали «Питер» и «Чарльз» и чуть ли не кровные братья. Прюденс уступила, но втайне огорчилась, вспомнив, что ее намерением было затаиться в Лондоне. Очевидно, этого не случится. Правда, со стороны мистера Белфорта опасаться было нечего; ее маскировка была достаточно хороша, чтобы одурачить дюжину подобных шалопаев.
Она вернулась на Арлингтон-стрит и увидела Робина, который жеманился над букетом красных роз. Опять кого-то одурачил.
- Зришь ли ты, Питер, сколь взволнованно вздымается моя девственная грудь?
Прюденс положила хлыст и перчатки:
- Что это?
- Мой юный поклонник! - выдохнул Робин в экстазе, подавая ей записочку. - Читай, дитя мое!
Прюденс расхохоталась над любовным посланием:
- Робин, ты мошенник!
- Я создан, чтобы разбивать сердца, - вздохнул Робин.
- Ну, это сердце склеивали уже много раз!
Робин склонил голову набок; веселые бесенята плясали в его ясных голубых глазах.
- А вот мне хочется покорить человека-гору, - нежно сказал он.
- И не думай! Скорее он разоблачит тебя, чем будет вздыхать у твоих ног, бесстыдник, - ответила Прюденс.
- О, вот так новости, клянусь небом! Разоблачить меня? Каким же образом?
- Джон был прав. Мы считали его каким-то недотепой, а он все примечает.
- Вот как? - Робин ожидал пояснений. Она рассказала ему о карточной игре накануне.
Он слушал молча, наконец беззаботно пожал плечами:
- Не вижу в этом ничего особенного. Если он стоял рядом, то вполне мог видеть твои карты. Тебе удалось ободрать старого волка?
- На пять гиней. Они нам пригодятся, если наше ожидание окажется долгим. Но сэр Энтони... - Она замолчала.
- Ты им околдована. Что еще?
- Я думаю, что нам нужно держаться с ним настороже.
- Как тебе угодно, но, думаю, ты переоцениваешь высоту этой горы. Посуди сама, дорогая, зачем человеку подозревать нас в том, что, в сущности, совершенно невероятно? С чего бы этой столь дикой догадке прийти ему в голову?
- Это так, конечно. Чума его возьми, он еще осыпает меня своими благодеяниями!
Робин засмеялся.
- Итак, он тебя вводит в Уайтс-клуб? Да еще карты ввечеру - когда же?
- В четверг, у него дома. Робин благочестиво сложил руки.
- Боюсь, мое чувство благопристойности оскорблено, - поддразнил он ее.
Этот удар не пробил брони ее спокойствия.
- Дитя мое, у тебя его нет, будь уверен.
Робин не стал возражать и отправился одеваться к визиту в дом мисс Грейсон. Городская карета миледи Лоуестофт доставила его к нужному подъезду. Лакей в темной ливрее провел его в гостиную.
Пожилая леди поднялась из кресла, стоявшего у камина, и сделала величественный реверанс. Прежде чем церемонно ответить на приветствие, мисс Летти вскочила и подбежала к нему. Очевидно, должно было последовать объятие, но Робин удержался от искушения и просто протянул ей руки, таким образом удерживая ее на надлежащем расстоянии.
- Моя дорогая, дорогая мисс Мерриот! Я так надеялась, что вы приедете! - вскричала Летти.
Старшая мисс Грейсон взглянула на нее с укором.
- Летиция, дитя мое, что за манеры! Робин опустился перед леди в нижайшем реверансе.
- О, мэм, прошу вас, не сердитесь на нее. Я просто польщена таким приемом.
- Боюсь, мэм, наша Летиция порядочная сумасбродка, - сказала мисс Грейсон. - Прошу вас садиться. Мой почтенный брат сказал, что ваш визит может доставить нам удовольствие.
Почтенный брат мисс Грейсон вошел как раз в этот момент и встал чуть поодаль, беседуя с мисс Мерриот. Когда он удалился, он увел с собой и сестру. Целый час Робин наслаждался беседой тет-а-тет, после чего появился лакей, возвестивший, что мистер Мерриот явился за своей сестрой.
- Мистер Мерриот должен войти, - объявила Летиция.
Ее приветствия Прю были только чуточку менее восторженными, нежели те, которые были обращены к Робину. Вновь появившийся сэр Хамфри был весьма сердечен, и ему тоже пришлось терпеть восторженные объятия дочери, поскольку он сообщил о только что полученном от миледи Дорлинг приглашении на маскарад. Миледи Дорлинг просила мисс Грейсон оказать ей честь своим присутствием, а сэр Хамфри благосклонно разрешил Летти поехать.
Будет ли там мисс Мерриот? Мисс Мерриот не могла сказать этого с уверенностью.
- Интересно, будет ли там мисс Мерриот? - передразнила Прюденс, когда они сели в карету.
- Не сомневайся, дитя мое. Бал-маскарад!.. Посмотрим...
Нечто в его тоне заставило Прюденс пристально посмотреть на него:
- Что ты еще затеял?
Глаза Робина дразняще взглянули из-под длинных ресниц.
- Ты многое отдала бы, чтобы узнать, не так ли? - спросил он язвительно.
Прюденс не собиралась поощрять подобные настроения.
- К чему все это? - спросила она. Движение ее головы можно было истолковать как указание в сторону дома Грейсонов.
- Летти предстоит появиться в свете. Это моих рук дело.
- А как же Мэркхем?
- Я сам в растерянности. Я услышал о нем кое-что - не так много. Думаю, мы зашли в тупик. Сэру Хамфри нужно только одно - чтобы никто ничего не узнал. В этом, как мне кажется, с ним вполне согласен и Фэншо.
- Значит, дуэли не будет?
- О, да ты заволновалась? - пошутил Робин.
- Как видишь, - последовал спокойный ответ.
- И все-таки ты хладнокровное создание. Дуэли не будет. Я думал, что это вполне можно устроить, но, видно, Мэркхем лишен амбиций и отнюдь не желает встречи с твоим человеком-горой. Я кое-что слышал о фехтовальном искусстве Фэншо. - Он поджал губы. - Впрочем, на сей счет у меня имеются сомнения.
- Говорят, что он хороший фехтовальщик?
- Мне дали понять, что да. Но я-то убежден, что это искусство не для англичан. Тут нужна живость! А ты можешь себе вообразить гору на отскоке? - Он вежливо усмехнулся. - Что касается пистолетов, то здесь, я думаю, он мастер. Варварский спорт.
Прюденс нахмурилась:
- Хочешь сказать, что дуэли не будет из-за опасений, что Мэркхем все разболтает?
- Мне представляется, что дело обстоит именно так.
- Фу! Он подлый пес!
- Конечно, дитя мое, но подлые псы могут огрызаться. Полагаю, что мне нет нужды убеждать тебя быть осторожной?
- То есть ты думаешь, что мне грозит опасность быть вызванной на дуэль? Нет, я проникнусь духом примирения. Скорее дражайшему Мэркхему следует быть осторожным. Тот удар в гостинице - впрочем, детский трюк - запомнится ему надолго.
- Верно, дорогая, но избегай риска. Тут со всех сторон ловушки.
- Значит, и ты их видишь? Я еще никогда не попадала в такой переплет. И чем дальше, тем труднее из него вырваться.
- В конце концов, если дойдет до крайности, мы сбежим. Эта мысль меня утешает.
Прюденс положила ногу на ногу.
- А как же старый джентльмен?
- Дьявол его побери. Ты не сознаешь, что отчасти именно он виноват во всей этой истории?
- Конечно. Скоро от него будет весточка. Я полагаю, нас немедленно увезут во Францию, где будем ждать следующего безумного предприятия.
- А тебе этого не хочется? - искоса взглянул на нее Робин.
- Я полюбила респектабельность, - беззаботно ответила Прюденс.
Робин уже был готов ответить насмешкой, но удержался. Эта перемена в его сестре могла стать причиной еще больших осложнений в будущем. И сомневаться нечего, человек-гора околдовал ее, но у них не было надежды на счастливый конец. Джентльмены такого сорта, как сэр Энтони, не женятся на дочерях... хм-м, чья же она дочь? Слово не было произнесено, но мошенник - это, пожалуй, самое верное определение. Откреститься от старого джентльмена и его затей? Это подлый трюк; она на такое никогда не пойдет. Да и им разве станет от этого лучше? Должна же девушка иметь родителей, в конце концов.
На Арлингтон-стрит они застали сэра Энтони, явившегося с визитом к миледи. Оказалось, что он специально заехал за мистером Мерриотом, чтобы представить его в Уайте-клубе, который находился рядом с Сент-Джеймс-стрит. Он увел Прюденс с собой; у девушки не было сил сопротивляться.
В клубе собрались кое-какие джентльмены, в их числе и мистер Мэркхем, который беседовал с рыжеватым джентльменом лет сорока. Прюденс краем уха услышала его имя и снова посмотрела на него с немалым интересом. Рыжеватый джентльмен и был тот новый лорд Бэрхем, о котором говорила миледи. Да, в этом лице с тяжелой челюстью трудно было углядеть что-то особенно хорошее. Она вспомнила свой утренний разговор с Белфортом. Достопочтенный Чарльз намекнул, что манера игры Бэрхема не вполне безупречна.
Подошел мистер Молиньюкс и любезно поздоровался с сэром Энтони и его спутником. Почти тут же лорд Бэрхем обратился с чем-то к мистеру Молиньюксу, который и представил его Прюденс.
Милорд осмотрел чужака и чуть наклонил голову. Было видно, что его лордство был не намерен расточать любезности какому-то неизвестному джентльмену; он повернулся к Прюденс боком и сделал какое-то незначащее замечание сэру Энтони.
Фэншо сонно поглядел сквозь лорнет; удивительно, с какой ленивой надменностью мог разговаривать этот большой джентльмен.
- Ренсли, вам не хватает учтивости, - сказал он скучающим голосом. - Впрочем, я вижу у окна своего друга Деверю. Пойдемте, Мерриот, я вас представлю.
Милорд вспыхнул. Двинувшись за Фэншо, Прюденс услышала, как он спросил у Мэркхема:
- Это еще что за петушок, которому так покровительствует Фэншо?
Прюденс не слышала ответа мистера Мэркхема, но заметила, как он нахмурился, когда ему пришлось первым подойти к ней и поздороваться. Затем угрюмая гримаса сменилась улыбкой, которая еще больше не понравилась Прю: чувствовалось, что мистер Мэркхем задумал недоброе. О прискорбной встрече по дороге в Шотландию не было сказано ни слова - сплошная любезность и такт. Но стоило только вернуться сэру Энтони, как Мэркхем исчез.
Прюденс с честью выдержала первое испытание - появление в изысканном клубе, как и все прочие испытания этого дня. На карточном вечере у сэра Энтони она играла в фараон и в кости, и фортуна ей не изменяла. Ей пришлось лицезреть, как не один джентльмен свалился под стол, но хозяин дома выглядел безупречно трезвым. Прюденс восхитила его крепкая голова. Достопочтенный Чарльз еще мог стоять, но ноги его уже не слушались, и он выражал желание пуститься в длинное и малопонятное повествование, с которым обращался к любому, кто еще был способен слушать. На рассвете Прюденс пешком отправилась на Арлингтон-стрит, часть пути ее сопровождал мистер Деверю, который вис у нее на руке и клялся - между приступами икоты - в вечной дружбе.
За этим карточным вечером последовали и другие, визит в Рэнилд-Гарденс, раут, а позже - бал-маскарад у леди Дорлинг. Миледи прислала приглашения мистеру и мисс Мерриот. Ожидалось, что это будет один из самых грандиозных вечеров в этом сезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Наконец игра подошла к концу.
- Квиты, - сказал сэр Энтони. - Не окажете ли мне честь быть у меня в четверг?
- О, конечно, сэр, для меня это большая честь. В четверг на Клэрджес-стрит, насколько я помню.
Сэр Энтони кивнул. Он сделал знак лакею, чтобы тот подал им вина.
- Не откажетесь выпить со мной, Мерриот?
- Благодарю вас, сэр, немного Канарского.
Принесли вино; один-два джентльмена подошли к ним, и сэр Энтони представил им мистера Мерриота. Не прошло и пяти минут, как Прюденс уже пригласили на следующий день в парк - покататься верхом с круглолицым юным джентльменом, весьма дружелюбно настроенным. Это был достопочтенный Чарльз Белфорт, в котором страсть к игре в кости сочеталась с феноменальной невезучестью, что, впрочем, не мешало ему радоваться жизни.
- Ну, Чарльз, каковы успехи? - сэр Энтони с улыбкой смотрел на юного прожигателя жизни.
- Как всегда. - Белфорт потряс головой. - Плохо, очень плохо. Но мне кажется, что повезет завтра - эдак около восьми часов.
- Боже милостивый, Бел, почему же именно в восемь? - спросил мистер Молиньюкс.
Достопочтенный Чарльз был серьезен.
- Так мне сказали ангелы. Раздался взрыв смеха.
- Ерунда, Чарльз, это они предсказали тебе время, когда ты рухнешь в долговую яму! - вступил в разговор милорд Кестрел, опираясь на спинку кресла Фэншо.
- Вот видите, сэр, - жалобно обратился Белфорт к Прю. - Они все смеются надо мной, даже когда я им рассказываю о небесном видении. Безбожие, черт меня побери, вот как это называется.
Очередной приступ общего веселья. Послышался низкий голос сэра Энтони, в нем звучала дружеская насмешка:
- Вы обманываете себя, Чарльз. Ангел мог бы заглянуть к вам только по ошибке. Это не иначе как привет от дьявола, знак того, что он скоро явится по вашу душу. - Он поднялся и взял свою табакерку. - Ну, Мерриот, собираюсь доставить себе удовольствие - пойти поклониться вашей сестре. Когда я был наверху, то не смог к ней пробиться.
- Я провожу вас, сэр, - с готовностью сказала Прюденс. - Мистер Белфорт, встречаемся в девять утра.
Сэр Энтони вышел, взяв мистера Мерриота под руку. Поднимаясь по широкой лестнице, он сказал:
- Мне пришло в голову, что вам нужен поручитель, чтобы вступить в Уайтс-клуб. Могу ли я записать вас?
Итак, ей суждено стать членом клуба для мужчин-аристократов? Боже, когда все это кончится? И ничего не поделаешь: большой джентльмен повелевал всеми. Она с благодарностью приняла его предложение, а затем, с простительной молодому человеку нерешительностью, взглянула на властное лицо и сказала робко:
- Мне кажется, я создаю вам некоторые трудности, сэр Энтони. По всему, что я слышал, никак не ожидал обнаружить в Лондоне подобное участие.
- О, немало людей сделали бы то же самое, мой мальчик, например, мой друг Джоллиот. Но лучше, если вашим поручителем буду я.
- С огромной радостью, сэр.
Они вошли в гостиную, где толпа уже несколько поредела. Найти Робина не составило труда - он как раз беседовал со светским щеголем в весьма преклонных летах. Судя по его виду, он выслушивал некие экстравагантные комплименты. Прюденс могла лишь мысленно аплодировать очаровательной скромности, потупленным глазкам и склоненному лицу.
Бросив взгляд поверх веера, Робин увидел их. Он достаточно ловко отделался от своего не слишком юного воздыхателя и, шурша шелками, направился к ним.
- Мой дорогой, признаюсь, я чуть не падаю от усталости! - сказал он Прюденс, сделал реверанс сэру Энтони и одарил его ослепительной улыбкой. - Добрый вечер, сэр. Я вас видела и раньше, но вокруг такая толпа.
Губы сэра Энтони чуть коснулись руки Робина.
- Все собрались вокруг мисс Мерриот, - галантно произнес он.
- Как, когда прекрасная мисс Каннинг находится тут же? Фи, сэр, вы мне льстите. Питер, если ты меня любишь, то принесешь мне глинтвейна.
Прюденс отправилась выполнять просьбу; Робин же опустился на кушетку рядом с сэром Энтони. Когда Прюденс вернулась с вином, между Фэншо и Кэйт, казалось, воцарилось полное взаимопонимание.
Робин взглянул на сестру, его глаза сияли:
- Сэр Энтони говорит, что собирается украсть тебя в четверг, мой Питер. Вот как обманывают нас, бедных девушек.
- Еще я хочу быть поручителем за вашего Питера в Уайте-клубе, мадам, - сказал улыбаясь сэр Энтони. - Это еще большее преступление.
- О, эти клубы! Это значит, что я совсем перестану видеть это несносное создание! - Мисс Мерриот закрыла лицо веером в притворном негодовании. По крайней мере, это выглядело убедительно, хотя за веером подвижная бровь весело взлетела вверх. Отмечая успехи Прюденс, голубые глаза заблестели от смеха. Мгновение - и веер с щелчком сложился. - Ваша доброта к Питеру много выше вашей любезности по отношению к его бедной сестре, сэр! - поддразнила она Фэншо.
- О, здесь я действительно должен принести вам свои извинения, мадам. Я в долгу перед вами обоими.
- Не будем об этом, - быстро сказала Прюденс. - У вас нет долгов передо мной; во всяком случае, мне они неизвестны.
- Ну что ж, давайте скажем, что моя доброта, как вы это называете, всего лишь залог того, что, я надеюсь, станет дружбой.
- Для меня это большая честь, сэр, - сказала Прюденс и, к своему неудовольствию, почувствовала, что краснеет.
Большой джентльмен решил оказывать ей покровительство, и тут ничего нельзя поделать. Но радоваться ей или печалиться? Очевидно, на этот вопрос еще придется найти ответ.
Глава 7
БОЛЬШОЙ ДЖЕНТЛЬМЕН ПРОЯВЛЯЕТ ХАРАКТЕР
Утренняя прогулка верхом явилась много обещающим началом новой дружбы. Достопочтенный Чарльз был одарен подкупающей искренностью, у него не было секретов от тех, кто был допущен в круг его знакомств; и казалось, вся его жизнь в один миг предстанет перед Прюденс подобно открытой книге, пожелай лишь она ее читать. С восхитительной ловкостью девушка направляла беседу в угодное ей русло. Хоть она и не была ханжой, но даже получаса в компании экспансивного мистера Белфорта было довольно, чтобы понять: большая часть его воспоминаний неминуемо заставит краснеть девственные щеки. Прюденс, правда, сохраняла нормальный цвет лица, и у нее было достаточно ума, чтобы не думать о нем плохо, несмотря на все его ужасающие откровенности. Не стоит и упоминать о том, что они были вовсе не предназначены для дамских ушей.
Не успело закончиться их катание, как они уже стали «Питер» и «Чарльз» и чуть ли не кровные братья. Прюденс уступила, но втайне огорчилась, вспомнив, что ее намерением было затаиться в Лондоне. Очевидно, этого не случится. Правда, со стороны мистера Белфорта опасаться было нечего; ее маскировка была достаточно хороша, чтобы одурачить дюжину подобных шалопаев.
Она вернулась на Арлингтон-стрит и увидела Робина, который жеманился над букетом красных роз. Опять кого-то одурачил.
- Зришь ли ты, Питер, сколь взволнованно вздымается моя девственная грудь?
Прюденс положила хлыст и перчатки:
- Что это?
- Мой юный поклонник! - выдохнул Робин в экстазе, подавая ей записочку. - Читай, дитя мое!
Прюденс расхохоталась над любовным посланием:
- Робин, ты мошенник!
- Я создан, чтобы разбивать сердца, - вздохнул Робин.
- Ну, это сердце склеивали уже много раз!
Робин склонил голову набок; веселые бесенята плясали в его ясных голубых глазах.
- А вот мне хочется покорить человека-гору, - нежно сказал он.
- И не думай! Скорее он разоблачит тебя, чем будет вздыхать у твоих ног, бесстыдник, - ответила Прюденс.
- О, вот так новости, клянусь небом! Разоблачить меня? Каким же образом?
- Джон был прав. Мы считали его каким-то недотепой, а он все примечает.
- Вот как? - Робин ожидал пояснений. Она рассказала ему о карточной игре накануне.
Он слушал молча, наконец беззаботно пожал плечами:
- Не вижу в этом ничего особенного. Если он стоял рядом, то вполне мог видеть твои карты. Тебе удалось ободрать старого волка?
- На пять гиней. Они нам пригодятся, если наше ожидание окажется долгим. Но сэр Энтони... - Она замолчала.
- Ты им околдована. Что еще?
- Я думаю, что нам нужно держаться с ним настороже.
- Как тебе угодно, но, думаю, ты переоцениваешь высоту этой горы. Посуди сама, дорогая, зачем человеку подозревать нас в том, что, в сущности, совершенно невероятно? С чего бы этой столь дикой догадке прийти ему в голову?
- Это так, конечно. Чума его возьми, он еще осыпает меня своими благодеяниями!
Робин засмеялся.
- Итак, он тебя вводит в Уайтс-клуб? Да еще карты ввечеру - когда же?
- В четверг, у него дома. Робин благочестиво сложил руки.
- Боюсь, мое чувство благопристойности оскорблено, - поддразнил он ее.
Этот удар не пробил брони ее спокойствия.
- Дитя мое, у тебя его нет, будь уверен.
Робин не стал возражать и отправился одеваться к визиту в дом мисс Грейсон. Городская карета миледи Лоуестофт доставила его к нужному подъезду. Лакей в темной ливрее провел его в гостиную.
Пожилая леди поднялась из кресла, стоявшего у камина, и сделала величественный реверанс. Прежде чем церемонно ответить на приветствие, мисс Летти вскочила и подбежала к нему. Очевидно, должно было последовать объятие, но Робин удержался от искушения и просто протянул ей руки, таким образом удерживая ее на надлежащем расстоянии.
- Моя дорогая, дорогая мисс Мерриот! Я так надеялась, что вы приедете! - вскричала Летти.
Старшая мисс Грейсон взглянула на нее с укором.
- Летиция, дитя мое, что за манеры! Робин опустился перед леди в нижайшем реверансе.
- О, мэм, прошу вас, не сердитесь на нее. Я просто польщена таким приемом.
- Боюсь, мэм, наша Летиция порядочная сумасбродка, - сказала мисс Грейсон. - Прошу вас садиться. Мой почтенный брат сказал, что ваш визит может доставить нам удовольствие.
Почтенный брат мисс Грейсон вошел как раз в этот момент и встал чуть поодаль, беседуя с мисс Мерриот. Когда он удалился, он увел с собой и сестру. Целый час Робин наслаждался беседой тет-а-тет, после чего появился лакей, возвестивший, что мистер Мерриот явился за своей сестрой.
- Мистер Мерриот должен войти, - объявила Летиция.
Ее приветствия Прю были только чуточку менее восторженными, нежели те, которые были обращены к Робину. Вновь появившийся сэр Хамфри был весьма сердечен, и ему тоже пришлось терпеть восторженные объятия дочери, поскольку он сообщил о только что полученном от миледи Дорлинг приглашении на маскарад. Миледи Дорлинг просила мисс Грейсон оказать ей честь своим присутствием, а сэр Хамфри благосклонно разрешил Летти поехать.
Будет ли там мисс Мерриот? Мисс Мерриот не могла сказать этого с уверенностью.
- Интересно, будет ли там мисс Мерриот? - передразнила Прюденс, когда они сели в карету.
- Не сомневайся, дитя мое. Бал-маскарад!.. Посмотрим...
Нечто в его тоне заставило Прюденс пристально посмотреть на него:
- Что ты еще затеял?
Глаза Робина дразняще взглянули из-под длинных ресниц.
- Ты многое отдала бы, чтобы узнать, не так ли? - спросил он язвительно.
Прюденс не собиралась поощрять подобные настроения.
- К чему все это? - спросила она. Движение ее головы можно было истолковать как указание в сторону дома Грейсонов.
- Летти предстоит появиться в свете. Это моих рук дело.
- А как же Мэркхем?
- Я сам в растерянности. Я услышал о нем кое-что - не так много. Думаю, мы зашли в тупик. Сэру Хамфри нужно только одно - чтобы никто ничего не узнал. В этом, как мне кажется, с ним вполне согласен и Фэншо.
- Значит, дуэли не будет?
- О, да ты заволновалась? - пошутил Робин.
- Как видишь, - последовал спокойный ответ.
- И все-таки ты хладнокровное создание. Дуэли не будет. Я думал, что это вполне можно устроить, но, видно, Мэркхем лишен амбиций и отнюдь не желает встречи с твоим человеком-горой. Я кое-что слышал о фехтовальном искусстве Фэншо. - Он поджал губы. - Впрочем, на сей счет у меня имеются сомнения.
- Говорят, что он хороший фехтовальщик?
- Мне дали понять, что да. Но я-то убежден, что это искусство не для англичан. Тут нужна живость! А ты можешь себе вообразить гору на отскоке? - Он вежливо усмехнулся. - Что касается пистолетов, то здесь, я думаю, он мастер. Варварский спорт.
Прюденс нахмурилась:
- Хочешь сказать, что дуэли не будет из-за опасений, что Мэркхем все разболтает?
- Мне представляется, что дело обстоит именно так.
- Фу! Он подлый пес!
- Конечно, дитя мое, но подлые псы могут огрызаться. Полагаю, что мне нет нужды убеждать тебя быть осторожной?
- То есть ты думаешь, что мне грозит опасность быть вызванной на дуэль? Нет, я проникнусь духом примирения. Скорее дражайшему Мэркхему следует быть осторожным. Тот удар в гостинице - впрочем, детский трюк - запомнится ему надолго.
- Верно, дорогая, но избегай риска. Тут со всех сторон ловушки.
- Значит, и ты их видишь? Я еще никогда не попадала в такой переплет. И чем дальше, тем труднее из него вырваться.
- В конце концов, если дойдет до крайности, мы сбежим. Эта мысль меня утешает.
Прюденс положила ногу на ногу.
- А как же старый джентльмен?
- Дьявол его побери. Ты не сознаешь, что отчасти именно он виноват во всей этой истории?
- Конечно. Скоро от него будет весточка. Я полагаю, нас немедленно увезут во Францию, где будем ждать следующего безумного предприятия.
- А тебе этого не хочется? - искоса взглянул на нее Робин.
- Я полюбила респектабельность, - беззаботно ответила Прюденс.
Робин уже был готов ответить насмешкой, но удержался. Эта перемена в его сестре могла стать причиной еще больших осложнений в будущем. И сомневаться нечего, человек-гора околдовал ее, но у них не было надежды на счастливый конец. Джентльмены такого сорта, как сэр Энтони, не женятся на дочерях... хм-м, чья же она дочь? Слово не было произнесено, но мошенник - это, пожалуй, самое верное определение. Откреститься от старого джентльмена и его затей? Это подлый трюк; она на такое никогда не пойдет. Да и им разве станет от этого лучше? Должна же девушка иметь родителей, в конце концов.
На Арлингтон-стрит они застали сэра Энтони, явившегося с визитом к миледи. Оказалось, что он специально заехал за мистером Мерриотом, чтобы представить его в Уайте-клубе, который находился рядом с Сент-Джеймс-стрит. Он увел Прюденс с собой; у девушки не было сил сопротивляться.
В клубе собрались кое-какие джентльмены, в их числе и мистер Мэркхем, который беседовал с рыжеватым джентльменом лет сорока. Прюденс краем уха услышала его имя и снова посмотрела на него с немалым интересом. Рыжеватый джентльмен и был тот новый лорд Бэрхем, о котором говорила миледи. Да, в этом лице с тяжелой челюстью трудно было углядеть что-то особенно хорошее. Она вспомнила свой утренний разговор с Белфортом. Достопочтенный Чарльз намекнул, что манера игры Бэрхема не вполне безупречна.
Подошел мистер Молиньюкс и любезно поздоровался с сэром Энтони и его спутником. Почти тут же лорд Бэрхем обратился с чем-то к мистеру Молиньюксу, который и представил его Прюденс.
Милорд осмотрел чужака и чуть наклонил голову. Было видно, что его лордство был не намерен расточать любезности какому-то неизвестному джентльмену; он повернулся к Прюденс боком и сделал какое-то незначащее замечание сэру Энтони.
Фэншо сонно поглядел сквозь лорнет; удивительно, с какой ленивой надменностью мог разговаривать этот большой джентльмен.
- Ренсли, вам не хватает учтивости, - сказал он скучающим голосом. - Впрочем, я вижу у окна своего друга Деверю. Пойдемте, Мерриот, я вас представлю.
Милорд вспыхнул. Двинувшись за Фэншо, Прюденс услышала, как он спросил у Мэркхема:
- Это еще что за петушок, которому так покровительствует Фэншо?
Прюденс не слышала ответа мистера Мэркхема, но заметила, как он нахмурился, когда ему пришлось первым подойти к ней и поздороваться. Затем угрюмая гримаса сменилась улыбкой, которая еще больше не понравилась Прю: чувствовалось, что мистер Мэркхем задумал недоброе. О прискорбной встрече по дороге в Шотландию не было сказано ни слова - сплошная любезность и такт. Но стоило только вернуться сэру Энтони, как Мэркхем исчез.
Прюденс с честью выдержала первое испытание - появление в изысканном клубе, как и все прочие испытания этого дня. На карточном вечере у сэра Энтони она играла в фараон и в кости, и фортуна ей не изменяла. Ей пришлось лицезреть, как не один джентльмен свалился под стол, но хозяин дома выглядел безупречно трезвым. Прюденс восхитила его крепкая голова. Достопочтенный Чарльз еще мог стоять, но ноги его уже не слушались, и он выражал желание пуститься в длинное и малопонятное повествование, с которым обращался к любому, кто еще был способен слушать. На рассвете Прюденс пешком отправилась на Арлингтон-стрит, часть пути ее сопровождал мистер Деверю, который вис у нее на руке и клялся - между приступами икоты - в вечной дружбе.
За этим карточным вечером последовали и другие, визит в Рэнилд-Гарденс, раут, а позже - бал-маскарад у леди Дорлинг. Миледи прислала приглашения мистеру и мисс Мерриот. Ожидалось, что это будет один из самых грандиозных вечеров в этом сезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30