Джамал вернулся в свои покоя в самом мрачном настроении. Он накричал на слуг, убиравших комнаты, и, когда те в страхе разбежались, принялся ходить из угла в угол, как загнанный зверь. Здесь все напоминало ему о Заре. В спальне все еще витал дурманящий запах жасмина он сам выбрал этот аромат, заказав придворным парфюмерам особые, предназначенные только для нее духи…
Как он мог быть таким слепцом? Как мог допустить, чтобы эта хитрая лиса так быстро втерлась к нему в доверие и одурачила его? Но самой горькой мыслью была другая: он ничего не значил для прекрасной принцессы, она с самого начала холодно, расчетливо использовала его, как пешку в своей игре. А он был слишком ослеплен ее красотой, чтобы видеть это.
«Я непременно найду ее, — поклялся себе Джамал. — Найду и верну в Эдем. Она снова станет моей рабыней, но на этот раз ей уже не удастся играть на моих чувствах. Такой обман нельзя простить. Я готов был жениться на ней, бросить весь мир к ее ногам, а она жестоко посмеялась надо мной. Что ж, теперь пусть пеняет на себя!»
* * *
Возвращение Зары, Юсуфа и его воинов вызвало в берберской деревне настоящее ликование. Соплеменники хотели устроить грандиозное празднование, но кади объяснил, что с этим придется подождать: надо было спешно сворачивать лагерь и уходить далеко в горы.
Весь следующий день мужчины, женщины и дети, не покладая рук, собирали и паковали вещи, снимали шатры, запасались провизией и грузили свой скарб на спины вьючных верблюдов. От гнева султана и от солдат шейха Джамала их не могла спасти ни одна крепость — только родные горы.
Зара ехала рядом с отцом во главе передового отряда, за которым длинной цепью растянулся обоз. Ветер свободы приятно обдувал ей лицо, солнце ласково щекотало кожу, сама природа, казалось, радовалась ее возвращению… Но на сердце у девушки было неспокойно.
Джамал… Он открыл ей мир наслаждений, о существовании которого она раньше могла только догадываться. Он был добр, нежен и терпелив, всякий раз сначала доставляя удовольствие ей и лишь потом получая его сам.
Он хотел жениться на ней, а она предала его. Но — Аллах свидетель! — как она, берберская Принцесса, могла стать женой врага своего народа? И все же какая-то тяжесть, подозрительно похожая на горечь утраты, омрачала радость вновь обретенной свободы. Ей очень хотелось бы ненавидеть гордого арабского шейха, но она не могла… Не могла!
Так что же с ней такое? Неужели… неужели она полюбила?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Зара медленно шла к шатру своего отца. Ее плечи ссутулились, глаза покраснели от бессонницы, и под ними залегли темные тени. Мысль о том, что она сделала, не давала ей покоя ни днем, ни ночью. «Ты поступила правильно», — говорил разум. «Ты предала его», — возражало сердце. Да, она плохо поступила с Джамалом, но разве у нее был выбор? Отца ждала неминуемая смерть, рабство тяготило душу, а растущее влечение к мужчине, которого по всем законам божеским и человеческим она должна была бы ненавидеть, просто пугало.
С тех пор как они с отцом бежали из Эдема и спрятались в горах, прошло чуть больше недели, и все это время она чувствовала себя чужой среди своего народа. Все знали, что за жизнь и свободу Юсуфа принцессе пришлось расплачиваться своим телом. Хотя о ее жертве открыто и не говори ли, Зара видела, что ее жалеют, и это было ей неприятно.
Она вздохнула и откинула полог шатра. Отец с улыбкой открыл ей объятия.
— Я рад, что ты пришла, дитя мое. Ты видела, недавно в наш лагерь приехал Мухаммед.
Зара кивнула. Его появление и привело ее сюда: Мухаммед был шпионом кади в Мекнесе.
— Прошел слух, что караван, самый богатый за последние годы, направляется в Мекнес из Марракеша, — продолжал Юсуф. — Он везет золота и серебра — дань южных земель казне султана.
Зара сразу же оживилась:
— Ты собираешься напасть на него, отец?
Это было именно то, что ей надо. Нападение на караван позволило бы ей прогнать тяжелые мысли и вспомнить о былых временах.
— Да, дачка, как только мы выясним; где он сейчас находится. Говорят, караван вышел из Марракеша два дня назад. Завтра на рассвете я выеду на разведку.
— Я с тобой! — решительно заявила Зара, желая лишь одного — отвлечься от гложущей душу тоски.
— В другой раз, дочка, — мягко возразил ей Юсуф. — я уже набрал отряд. Там самые надежные люди, так что можешь не волноваться. Мне будет спокойней, если ты останешься здесь и в мое отсутствие возглавишь нашу армию. Ведь если понадобится помощь, я должен быть уверен, что она придет.
Слова отца были разумны, и Заре осталось только согласиться.
— Можешь рассчитывать на меня, отец, я тебя не подведу. Но неужели это так опасно?
— Конечно, опасно, дитя мое, — со значением ответил кади. — Однако, ты меня не поняла. Помощь, о которой я говорил, может понадобиться не мне, а тебе. Шейх Джамал настоящий мужчина и никогда не простит нанесенного ему оскорбления. Боюсь, он не успокоится, пока не найдет тебя, и мне остается только молить Аллаха, что бы этого не случилось. Иначе его месть будет беспощадной.
— Но мы же уходим все дальше в горы, отец! — удивилась Зара. — Он не решится следовать за нами. Мне кажется, ты преувеличиваешь опасность.
В черных глазах Юсуфа вспыхнула и тут же погасла странная искорка, словно то, о чем он говорит, происходило когда-то с ним самим.
— Ни для кого не секрет, что Джамал хочет тебя, Зара. Вряд ли я совру, если скажу, что он относился к тебе не так, как к другим. Разогнать весь свой гарем из-за одной женщины… ну, знаешь ли, это поступок. Уж можешь мне поверить! А твоего предательства он не простит никогда. Не обольщайся, рано или поздно нас все равно выследят. Пока мы не трогали караваны султана нам еще было на что надеяться, но скоро ад разверзнется.
— Как долго тебя не будет, отец?
— Не знаю, дочка. Неделю, может, чуть больше. Сначала надо найти караван, лишь тогда мы сможем решить, где и когда атаковать, ведь пока даже неизвестно, насколько хорошо он охраняется.
— Будут ли для меня какие-нибудь особые указания?
— Нет, дорогая, я полностью на тебя полагаюсь. У меня нет ни малейших сомнений, что ты справишься, иначе я не заводил бы весь этот разговор.
— Спасибо за доверие, отец, — довольно сухо сказала Зара и повернулась, чтобы уйти, но он удержал ее за руку.
— Послушай, дочь, давай говорить начистоту. Я же вижу, что ты несчастна. Эго из-за Джамала? Чтобы спасти меня, тебе пришлось пойти на страшную жертву. Если хочешь, я найду и убью его.
— Нет! — в испуге вскричала Зара. «Это не было жертвой», — хотела добавить она, но не посмела. — Джамал не причинил мне вреда. Он был добр и терпелив!
— Добр и терпелив?! Ты рассуждаешь, как рабыня! Ты, принцесса Зара, дочь гордого, свободолюбивого народа, довольна тем, что наш враг был добр и терпелив с тобой? В чем же заключалась его доброта? В том, что он не убил тебя сразу, а медленно умерщвлял твою душу? А терпение? В том, что не изнасиловал тебя прямо там, на месте гибели Саида, а постепенно и расчетливо развращал, создавая идеальную наложницу, которой можно было бы хвастаться потом в кругу себе подобных?
Юсуф уже почти кричал, когда, опомнившись, взял себя в руки.
— Прости, дорогая, я просто не могу слышать подобное из твоих уст. Если бы ты знала, каково мне было томиться в хлеву, именуемом твоим драгоценным шейхом тюрьмой, сознавая, что ты делаешь ради меня, и не имея возможности помочь тебе! Ведь в итоге не я освободил тебя из плена, а ты меня… Но ничего, настанет день, и мы встретимся с Джамалом лицом к лицу. Боюсь, правда, исход этой встречи тебе не понравится. — Он крепко обнял ее и погладил по голове. — Скажи, дитя мое, чем это похотливое животное так пленило тебя? Как враг, повинный в смерти твоего суженого, мог быть добр и терпелив? Объясни мне, я не понимаю!
— Ты ошибаешься, отец, мне совершенно безразличен шейх Джамал, — солгала Зара. — Мне неприятно лишь то, что пришлось пойти на обман.
— Пусть тебя это не тревожит, — ответил кади, не зная, верить ей или нет. — Считай, что видела страшный сон, но, слава Аллаху, проснулась. Завтра на рассвете я уезжаю, и, надеюсь, новые заботы отвлекут твои мысли от Джамала.
* * *
Вот уже несколько дней отряд Джамала прочесывал Рифские горы, но не нашел даже следов Юсуфа и его людей.
— Это безнадежное занятие, господин, — ус тало вздохнул Гарун, останавливая коня. — Мы слишком плохо знаем эти горы, а мест, где можно надежно укрыться, здесь наверняка не счесть. Берберов нам не найти.
— Я все равно разыщу Юсуфа, — с мрачной решимостью заявил Джамал. — Мулай Исмаил требует его голову, и, клянусь бородой пророка, он ее получит.
— В Юсуфе ли дело? — усмехнулся Гарун. По-моему, его дочь нужна тебе куда больше.
— Зара сыграла со мной злую шутку. Я впустил ее в свое сердце, а она обманула меня. Да, ты прав, мне хотелось бы поймать ее, но лишь затем, чтобы наказать. Прощать оскорбление не в моих правилах, тем более, если оно нанесено женщиной.
Гарун вспомнил, что шейх обещал отправить принцессу на невольничий рынок, и не сдержал злорадной усмешки. Она воистину это заслужила!
— Тебе здорово повезло, что султан не казнил тебя, узнав о побеге берберов из Эдема. Ума не приложу, чем ты его задобрил?
— Вместо своей обычной доли он получит всю добычу от моего ближайшего рейда.
— Ого! — воскликнул изумленный Гарун. Недешево же тебе обошлась эта берберская ведьма! И когда мы отплываем?
— Скоро. Как только изловим Юсуфа и его подлую дочь.
Гарун ничего не ответил на это своему господину, но про себя подумал, что, видимо, их поход затянется. Ему не терпелось вернуться в Эдем, к Саха, которая после двух-трех порок сразу поняла, что простой солдат не станет нянчиться с ее капризами, и превратилась в кроткую наложницу.
— Уже темнеет, — спустя минуту заметил он. Не пора ли разбить лагерь?
— Да, конечно, — рассеянно ответил Джамал. — Займись этим, а я проеду немного вперед. Юсуф где-то здесь, неподалеку, я это чувствую.
* * *
Прошло уже два дня с момента отъезда кади Юсуфа. Дел у Зары было много, она очень уставала, но спала по-прежнему плохо, и эта ночь не стала исключением. Она проснулась еще до рассвета от какого-то странного шороха за стенкой шатра и прислушалась. Звук не повторился, и берберская принцесса успокоилась. Ночь выдалось безлунная, снаружи царила непроглядная тьма. Зара плотнее завернулась в толстое меховое одеяло и вскоре заснула.
* * *
Джамал наткнулся на берберский лагерь еще засветло, но они с Гаруном решили не торопиться с атакой. Сначала надо было выяснить, сколько там воинов, где стоит шатер кади, где размещены дозоры и охрана.
Прошло несколько часов. Подобно призракам, явившимся из темноты, люди Джамала сняли часовых, окружили шатры и бесшумно проникли во все, кроме одного. Шейх ждал доклада Гаруна.
— Все в порядке, — наконец сообщил тот, лагерь у нас в руках. Один из часовых решил, что жизнь не такая уж плохая штука, и разговорился. Юсуф куда-то уехал, вместе с ним и добрая половина мужчин. В основном здесь остались женщины и дети.
— С ними я не воюю, — отрезал Джамал, разъяренный тем, что Юсуф снова ускользнул от него. — Соберите их вместе в одном шатре и охраняйте. Потом я решу, что с ними делать, но прежде хочу закончить свои дела с Зарой. Проследи, чтобы мне не мешали.
Зара снова проснулась. Над лагерем нависла глухая, гнетущая тишина, в которой ощущалось что-то неестественное. Она хотела встать, но чья-то сильная рука толкнула ее назад, на выстланный шкурами пол. Зара в испуге подняла голову и смутно различила темный силуэт.
— Кто ты? — в панике вскричала она. — Что тебе надо?
В это мгновение вспыхнул факел, выхватив из темноты лицо незваного гостя, и Зара в ужасе отшатнулась.
— О, моя маленькая принцесса узнала меня, — раздался знакомый голос. — Да, это и в самом деле я, явился к тебе из твоих ночных кошмаров.
— Джамал! Да поможет мне Аллах! Как тебе удалось.
— Можешь призывать Всевышнего сколько угодно, но на помощь его не рассчитывай. Пришел час расплаты.
— Мне достаточно только крикнуть, и сюда сбегутся мои воины, — пригрозила Зара, немного оправившись от испуга.
— Твои воины? — издевательски рассмеялся Джамал. — Они слишком крепко спали. Теперь остались только мои воины.
— Но часовые…
— О них позаботились в первую очередь, прервал ее шейх. — Мне, право, жаль, что я не могу засвидетельствовать свое почтение кади Юсуфу, но ничего, найдется немало охотников сделать это за меня: султан очень щедр, когда речь идет о голове его врага.
Зара всматривалась в лицо шейха, тщетно пытаясь отыскать следы былой снисходительности. Оно казалось теперь высеченным из камня; губы сложились в тонкую линию, а глаза были холодны как лед и не выражали ничего, кроме презрения. Зара медленно поднялась на ноги и, не дрогнув, встретила его взгляд. Что бы он ей ни уготовил, она не станет унижаться и молить о пощаде. Он ведь и не подозревает, что предательство и так не прошло для нее безнаказанно, что она расплачивается за него бессонными ночами и страшным грузом на душе… Ну и пусть! Объяснять это было бы слишком унизительно.
— Ни тебе, ни другим воинам султана не поймать отца! — резко ответила берберская принцесса. — Он слишком умен, чтобы дать себя убить.
— Возможно, ты и права, — криво усмехнулся Джамал. — Но у меня теперь в руках его дочь. Однажды он уже попался, пытаясь освободить тебя, и попадется снова. — Его глаза недобро блеснули: — А теперь раздевайся.
— Что?!
— Я сказал, раздевайся, — спокойно повторил он. — Гарун позаботится, чтобы нам никто не помешал.
— Если ты так решил меня наказать, я…
— Наказать? — глумливо расхохотался Джамал. — Разве делить со мной ложе — наказание? Разве это ты чувствовала, когда я прикасался к тебе? Из тебя могла бы получиться неплохая актриса, моя гордая принцесса, но лишь при одном условии: если бы ты умела лгать. Могу поклясться, что ты стонала в моих объятиях не от отвращения, а от удовольствия! Вспомни хотя бы серебряные шарики… О, вижу, что ты их не забыла! И наслаждение, испытанное тобою тогда, тоже наверняка не стерлось из твоей памяти!
В это момент Зара от души ненавидела Джамала. Он не должен был, не имел права напоминать ей о тех сладостных минутах, что она пережила в его спальне.
— Я притворялась! — воскликнула она. Ей не оставалось ничего другого, как продолжать лгать. — Думай что хочешь, но я пошла на это ради моего отца, ради моих соплеменников, томившихся в твоем плену!
— Ты лжешь! — взревел Джамал, чувствуя, что готов убить ее. Это предательство было еще страшнее прежнего. Да как она смеет отрекаться от своих собственных чувств, перечеркивать все хорошее, пережитое ими вместе? — Лжешь! Но если в твоих словах есть хоть крупица правды, то ты просто шлюха. Шлюха по природе своей, по образу мыслей и по поведению, а история с отцом лишь оправдание твоего падения, к которому ты и так была готова и которого хотела.
— Нет, все было не так! — слабо пыталась защищаться Зара. Она почти физически ощущала исходящие от шейха волны ярости и страшной, испепеляющей душу обиды. — Я не шлюха! Как ты можешь говорить такое?! До тебя у меня никого не было, и я… я…
— Стала шлюхой, — закончил за нее шейх. — Моей шлюхой. Так ты сама разденешься или тебе помочь?
Зара затравленно посмотрела на опущенный полог шатра.
— Даже не думай об этом, — покачал головой Джамал. — Там повсюду мои люди.
Он медленно снял через голову свою джеллабу и шагнул к ней. Зара вскрикнула, когда под его сильными руками треснула и расползлась тонкая ткань льняной рубахи, и призрачный свет занимающейся зари тускло озарил ее обнаженную грудь.
— Аллах свидетель, как бы мне хотелось ненавидеть тебя! — хрипло произнес Джамал. Его гнев постепенно угасал; уступая место растущему желанию. — Ты жестоко обманула меня, подло воспользовалась моим доверием. Ты причинила мне страшную боль и в наказание должна испытать не меньшие муки.
— Не сомневаюсь, что мне придется страдать, — дрогнувшим голосом ответила Зара и облизнула внезапно пересохшие губы. — Но знай, я ни в чем не раскаиваюсь. Жизнь отца важнее моей.
— Такие, как ты, никогда и ни в чем не признают себя виновными, — сквозь зубы процедил Джамал и швырнул принцессу на шкуры. — Твои слова больше ничего для меня не значат. Отныне я не буду считаться с твоими желаниями и капризами, зато мои станут для тебя законом. А теперь, раздвинь ноги и прими своего господина.
Его грубость причинила Заре гораздо большую боль, чем падение.
— Я не твоя рабыня, а ты не мой господин и никогда им не был!
Шейх одним движением сорвал с себя остатки одежды и тяжело навалился на нее.
— А вот это неправда, — прошипел он ей в самое ухо. — Я стал твоим господином в тот самый момент, когда впервые вошел в твое тело.
Зара отчаянно сопротивлялась, но все было бесполезно; их тела переплелись, он раздвинул ей ноги своими сильными коленями и резко, без всяких ласк, овладел ею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31