Это совсем не то, что стрельба по мишени.
— А ты носила портупею, как Анни Оукли?
— Нет, Дженни, у меня же не было револьвера. Но когда я была в вашем возрасте, девочки, все мужчины на ранчо ходили с «кольтами» за поясом.
— А ты когда-нибудь сражалась с индейцами, как в этом представлении?
— Нет, Бекки. К тому времени большинство индейцев уже находились в резервациях.
— Спорим, твой папа сражался, — сказала Дженни.
— О да. В молодости моему отцу и его братьям пришлось повоевать с индейцами и бандитами. Джаред счел нужным вмешаться.
— То, что вы видели, девочки, — это художественный вымысел. В настоящем сражении люди гибнут, — мрачно заметил он.
После представления близнецы бросились туда, где Анни Оукли и Буффало Бил подписывали программки. Пока они ждали, Китти сказала:
— Мне показалось, что вам не понравилась подобная интерпретация Дикого Запада.
— Наверное, потому, что Запад больше не дикий. Этот образ жизни канул в Лету, как и добрый старый Юг после Гражданской войны. На наших глазах исчезли рабство и южная аристократия, так же как и эпоха освоения Запада с ее виселицами и перестрелками. Мы взрослеем как нация, Кэтлин. Прошлое стало историей и принадлежит теперь летописцам и писателям.
— Но это же просто развлечение, Джаред. Как водевиль или любое другое театральное представление.
— Буффало Билл был армейским разведчиком, охотником на бизонов, ветераном индейских войн. В 1872 году конгресс наградил его Орденом Почета. А теперь, устраивая подобные представления, он принижает все, что он и ему подобные сделали для освоения Запада.
Китти молчала, устремив на него удивленный взгляд.
— В чем дело? — спросил он.
— Оказывается, в душе вы романтик, Джаред Фрейзер, как бы вы ни старались убедить всех в обратном.
— Не понимаю, о чем это вы толкуете? Китти улыбнулась:
— Думаю, понимаете.
Утром следующего дня они продолжили путь. Их поезд прибыл в Вашингтон накануне Четвертого июля, на которое была назначена церемония награждения. Джонатан с Сетом приехали раньше, и после короткой, но радостной встречи с близнецами мужчины уединились, чтобы посвятить Джареда в ход судебного разбирательства.
Близнецам не терпелось посмотреть город, но Китти проявила строгость и усадила их за урок истории Белого дома.
Вечером Джонатан заявил, что Китти нужно передохнуть от обязанностей гувернантки, и предложил сыновьям сводить ее в ресторан, пока он посидит с близнецами.
Сет встретил предложение с энтузиазмом в отличие от Джареда, не желавшего покидать отель.
— Тогда оставайся с отцом и девочками, — заявил Сет. — Я поведу Китти в ресторан, и мы будем танцевать всю ночь напролет.
Джаред, будучи не в восторге от этой идеи, вынужден был согласиться. Когда они уходили, он не мог не заметить, как очаровательно выглядит Кэтлин. Лицо ее светилось, глаза сверкали от радостного возбуждения. Сет всегда оказывал на нее подобное действие.
Его раздражение еще более усилилось при виде знаков внимания, которые Сет расточал Китти на протяжении всей трапезы. Когда она ненадолго отлучилась, Джаред указал на это брату:
— Послушай, Сет, Кэтлин не какая-нибудь пустышка, с которыми ты привык иметь дело. Как бы она не отнеслась серьезно к твоим ухаживаниям.
Сет фыркнул:
— Когда это ты научился разбираться в женщинах, Джаред? Учитывая то, каких подружек ты выбирал в прошлом, я бы сказал, что ты сам нуждаешься в совете.
— Кэтлин не похожа на них. Вот почему я не могу допустить, чтобы она пострадала. Она слишком прямодушна и наивна, когда дело касается мужчин.
— Вот как? — протянул Сет, забавляясь. — А мне казалось, что ты считаешь всех женщин легкомысленными и не заслуживающими доверия.
— Кэтлин другая. У нее достаточно здравого смысла, и близнецы ее обожают.
— А как насчет тебя?
— Я испытываю к ней глубокое уважение, — ответил Джаред, смущенный оборотом, который принял разговор.
— И не более того?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Чертовски хорошо понимаешь. Ты влюблен в нее, Джаред?
— Как обычно, Сет, ты порешь чушь. Мы с Кэтлин достигли взаимопонимания, что идет на пользу моим дочерям. И я не позволю, чтобы все пошло прахом из-за твоей беспечности.
— И это я слышу от мужчины, который некогда прельстился Стефани Лоример, а затем женился на Диане Флеминг! — ухмыльнулся Сет. — Врач, исцелись сам.
Возвращение Китти прекратило разговор, становившийся все более накаленным, и Сет увлек ее на танцевальную площадку.
Взгляд Джареда следовал за парой, кружившейся в вальсе. Видит Бог, Сет прав относительно его предыдущего опыта, но Кэтлин не имеет ничего общего ни с Дианой, ни со Стефани. Взять хотя бы ее вчерашнее замечание, что у него романтическое сердце. Кому еще пришла бы в голову подобная мысль, кто еще мог бы догадаться, как он жаждет любви и понимания? Ее невероятные глаза, казалось, легко читают в его душе. И чем больше она это делает, тем более уязвимым он себя ощущает.
Когда вальс закончился, Джареда за столом не оказалось. Оглядевшись, Китти увидела его недалеко от входа, где он разговаривал с каким-то мужчиной в военной форме.
— Сет, мы поступили невежливо, надолго оставив Джареда одного.
— Джаред всегда предпочитал собственную компанию любой другой. Мы оба знаем, что он интеллектуальный сноб, Китти.
— Как можно говорить такое о собственном брате? — воскликнула она, неприятно пораженная ядовитым замечанием Сета. — Джаред сильно изменился.
— Но не благодаря себе. Китти ощутила вспышку гнева.
— Жизненные обстоятельства иногда подталкивают человека к переменам, но изменить себя может только он сам. Джареду нужно время, чтобы приспособиться к новой жизни. Тем не менее, он сумел наладить отношения с близнецами, и теперь они обожают отца. Вы же знаете, что он очень замкнутый человек, и, должно быть, ему непросто взять на себя ответственность за воспитание дочерей.
— Мне лично кажется, что это вы, Китти, воспитываете близнецов.
— Вы несправедливы к Джареду, — сердито сказала она. — Почему бы вам не отдать вашему брату должное, когда он того заслуживает… — Она осеклась при виде широкой усмешки, появившейся на его лице. — Сет Фрейзер, вы говорили эти ужасные вещи только для того, чтобы позлить меня, да?
Он потянулся через стол и взял ее за руку.
— Вы влюблены в него, не так ли?
— Конечно, нет! Просто теперь я его лучше понимаю.
— Разве можно обманывать друзей, нянюшка Китти? — Он сжал ее руку в своей ладони. — Вы замечательная девушка, Кэтлин Драммонд. Вы лучшее, что случилось в жизни Джареда после близнецов. Что бы вы там ни думали, я люблю своего брата. Возможно, когда-нибудь мне представится возможность доказать это.
Вернувшийся к столу Джаред задержал взгляд на их сцепленных руках.
— Я устал и намереваюсь вернуться в отель.
— Пойдемте вместе, — предложила Китти, отнимая руку у Сета.
— Не стоит. Я бы не хотел портить вам вечер. — Он круто развернулся и зашагал прочь.
Сет тихо присвистнул, провожая его взглядом.
— Да, он здорово изменился, ничего не скажешь.
— Он устал, Сет. — Китти встала и поспешила вслед за Джаредом. Когда Сет присоединился к ним, швейцар уже подозвал кеб.
За завтраком Джаред почти не разговаривал, но Китти было не до него. Все ее мысли были заняты предстоящим посещением Белого дома, которого она ждала с не меньшим волнением, чем близнецы.
К тому моменту, когда они закончили осмотр резиденции, наступило время церемонии награждения.
Джаред, высокий и необычайно привлекательный в офицерском мундире, шагнул вперед. Лицо его хранило непроницаемое выражение, пока президент перечислял его заслуги.
— 31 января 1895 года, действуя с исключительным героизмом, с риском для собственной жизни капитан Джаред Фрейзер во главе шести моряков флота Соединенных Штатов и двух гражданских служащих держал оборону посольства Соединенных Штатов в Калькутте против банды бесчинствующих повстанцев, пока на помощь к осажденным не прибыло подкрепление.
Несмотря на серьезные ранения, капитан Фрейзер в лучших традициях армии Соединенных Штатов мужественно защищал апартаменты американского посла и его семьи, когда несколько мятежников проникли в посольство.
Сегодня, 4 июля 1895 года, мне выпала почетная миссия от имени конгресса Соединенных Штатов и благодарной нации вручить капитану Фрейзеру высшую награду страны — орден Почета.
Слезы подступили у Китти к горлу, когда президент надел на шею Джареда орден и пожал ему руку. После того как шесть моряков и двое штатских получили свои награды, оркестр исполнил марш «Всегда верен», и церемония закончилась.
Внимание прессы сосредоточилось на Джареде. Когда близнецы с поцелуями и объятиями подбежали к отцу, засверкали вспышки камер, увековечивая момент, украсивший впоследствии первую страницу каждой газеты в стране.
Увенчанных наградами героев пригласили на ленч в Белый дом, а затем Фрейзеры вернулись в свой отель.
После ухода Джонатана и Сета, возвращавшихся в Нью-Йорк, все четверо вышли из отеля, чтобы осмотреть город до начала парада по случаю Четвертого июля.
На празднично украшенных улицах продавалось все, что угодно: от американских флагов до булочек с сосисками, сдобренных горчицей, кетчупом и соленьями. Они посетили Смитсоновский институт и Арлингтонское кладбище, наблюдали за парадом оркестров всех родов войск, а затем расположились на склоне холма, откуда открывался великолепный вид на главный вашингтонский монумент, в ожидании грандиозного фейерверка.
Близнецы, утомившиеся за насыщенный событиями день, заснули. Подложив руки под голову, Джаред вытянулся на траве и закрыл глаза.
— Вам нечем заняться со мной, кроме как спать? — поинтересовалась Китти.
Он открыл глаза и посмотрел на нее:
— Вы не хотите иначе сформулировать свой вопрос, миссис Драммонд, прежде чем я отвечу?
Китти вспыхнула:
— Вы прекрасно поняли, что я хотела сказать. Джаред хмыкнул и снова закрыл глаза:
— Честно говоря, я не прочь отдохнуть.
— Да, день был утомительный, но очень волнующий.
— Угу, — согласился он.
— Спасибо, Джаред.
— За что? — спросил он, почти засыпая.
— Ну, что взяли меня с собой в эту поездку. Я получила колоссальное удовольствие.
— Не сделай я этого, мне пришлось бы оставить близнецов дома, а их гувернантка извела бы меня попреками, что я лишил девочек возможности лицезреть, как их отцу вручают награду.
— Они запомнят этот день на всю жизнь. И я тоже. Джаред открыл глаза и сел.
— Почему, Кэтлин? Почему это так важно для вас? — тихо спросил он, внезапно охрипнув.
Китти мучительно захотелось протянуть руку и обвести кончиками пальцев шрам на его щеке и контуры губ. У него был невероятно выразительный рот, твердый и чувственный. Он притягивал ее взгляд, как магнит.
Склонив голову, он шепотом повторил:
— Почему, Кэтлин?
Китти ощутила непреодолимое желание ощутить его губы на своих. Она подняла голову, ее губы приоткрылись.
Залп фейерверка сотряс тишину и осветил небо разноцветными сполохами. Близнецы, проснувшись, дружно вскрикнули. Джаред поспешно отстранился и потянулся к Дженни, Китти прижала к себе Бекки.
Следующие полчаса они провели, наблюдая за необыкновенно красочным зрелищем. Но ослепительные вспышки света бледнели в сравнении с волнением, теснившимся в груди Китти, от присутствия мужчины, сидевшего рядом.
Глава 14
На обратном пути в Даллас Китти перепробовала все, что можно было только придумать, чтобы занять близнецов, но купе поезда не предоставляло особого выбора.
Она купила ноты и теперь учила девочек вальсировать под слова популярной песенки.
Джаред читал статью о четырехцилиндровых двигателях, которые с каждым днем становились все более популярными и, как утверждал автор, должны были в скором времени вытеснить экипажи, запряженные лошадьми. Однако, несмотря на все его старания сосредоточиться, он то и дело поглядывал поверх газеты на Китти и близнецов. Все трое, взявшись за руки, танцевали, насколько это позволяло ограниченное пространство.
Его взгляд остановился на Китти. Она казалась удивительно живой и всех заражала своим энтузиазмом.
Кружась в танце, она пропела:
— Кейси с блондинкой танцует вальс… Близнецы подхватили:
— А музыка играет.
— Красотка не сводит с Кейси глаз…
— А музыка играет, — продолжили девочки.
Джаред не смог сдержать улыбки. Похоже, они довольны обществом друг друга и неплохо проводят время, чем бы ни занимались.
Мысли его постоянно возвращались к ужину в ресторане, где они были вместе с Сетом; Неужели Китти влюблена в его брата? Сет не упустит возможности заморочить девушке голову. Одно время Джаред думал, что так и случилось, но с тех пор он лучше узнал Китти, и здравый смысл подсказывал ему, что он ошибался.
Впрочем, где был его здравый смысл, когда он чуть не поцеловал Китти во время фейерверка? Это было бы вопиющей ошибкой. С каждым днем, проведенным вместе, желание поцеловать ее, обнять, заняться с ней любовью росло. И когда это произойдет, вполне возможно, что она сбежит от него, как испуганный кролик, и они больше никогда не увидятся. Проклятие, почему он не может выбросить ее из головы?! Преисполнившись отвращения к самому себе, Джаред уткнулся в журнал.
Но не прошло и нескольких минут, как он опустил его снова.
К тому времени, когда они, наконец, прибыли на железнодорожный вокзал в Роки-Маунтин, где пересели на местный поезд, направлявшийся в Даллас, все четверо мечтали добраться до дома и предпринять длительную прогулку по берегу ручья. Но вместо этого им предстояла двадцатимильная поездка на лошадях до ранчо Кэррингтонов.
В поезде было душно, и знойный ветерок, залетавший в открытые окна, не приносил облегчения. Китти смотрела в окно, вспоминая прохладные воды пруда, в котором любила купаться в «Трипл-Эм». Джаред сидел рядом, углубившись, по обыкновению, в журнал, а расположившиеся напротив близнецы рисовали.
— Что там еще? — проворчал Джаред, когда поезд неожиданно замедлил ход и остановился.
Когда он встал, чтобы выяснить, в чем дело, мужчина, занимавший место через проход, поднялся и направил на него «кольт».
— Сиди где сидел, приятель!
Китти заметила этого подозрительного субъекта, еще когда он садился в поезд на предыдущей остановке.
— Это налет, ребята, так что без глупостей, — приказал мужчина. — К тебе это тоже относится, приятель.
Женщины испуганно загомонили, и он осадил их грозным окриком:
— Умолкните, дамы, и оставайтесь на своих местах! Мне нужны только ваши деньги и драгоценности. — Он схватил Бекки за руку и сдернул ее с сиденья. — Возьми у отца шляпу, поможешь мне собирать барахлишко. Можешь начать со своих папаши и мамаши.
— Не буду! — огрызнулась Бекки. — Вы мне не нравитесь. Вы грязный, вам надо хорошенько вымыться.
— А тебе не помешает хорошая оплеуха! — прорычал он.
— Только попробуй тронуть ее, — предупредил Джаред.
— Тогда скажи своему отродью, пусть делает, что велят, — заявил бандит, — и никто не пострадает.
— Возьми, Бекки, — сказал Джаред, протягивая ей свою шляпу.
— Пока она у тебя, брось-ка в нее свой бумажник. И колечко с вашего пальца, дамочка.
— Это мое обручальное кольцо, — попробовала возразить Китти.
— Ничего, муженек будет только рад купить вам другое. Давай не тяни!
— Отдайте кольцо, Кэтлин, — велел Джаред.
Со слезами на глазах Китти сняла золотой обруч, надетый ей на палец Тедом в день их свадьбы, и опустила его в шляпу.
Бандит следовал за Бекки по проходу, дабы удостовериться, что никто из пассажиров не утаил ничего ценного.
К поезду подъехал всадник, ведя в поводу трех оседланных лошадей, и Китти увидела, как из другого пассажирского вагона вылез вооруженный мужчина и еще один спрыгнул с паровоза.
Выхватив у одной из женщин сумку, бандит вывалил в нее награбленное добро, затем швырнул Джареду его шляпу.
— Бери свою шляпу, приятель. — Он мерзко ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. — Благодарствую, ребята, за вашу щедрость. Можешь вернуться на свое место, соплячка, — сказал он Бекки.
— Вы противный! Я вас ненавижу! — Она лягнула его в лодыжку.
— Ах ты, маленькая… Не суйся, кому говорят! — рявкнул он, увидев, что Джаред вскочил со своего места. — Не хотелось бы продырявить твой нарядный мундир.
Он схватил Бекки и, прикрывшись ею, как щитом, попятился к двери.
Джаред ринулся следом:
— Убери от нее свои лапы! В последний момент бандит толкнул Бекки к Джареду, спрыгнул с поезда, и все четверо мужчин ускакали прочь, прежде чем кто-либо из пассажиров успел достать из багажа оружие.
Джаред взял Бекки на руки и вернулся на свое место.
— С тобой все в порядке, солнышко? — спросила Китти, целуя и обнимая девочку.
— Какой злой дядька! — сказала Бекки, ничуть не обескураженная происшедшим.
— Ты что, совсем не испугалась? — удивилась Китти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— А ты носила портупею, как Анни Оукли?
— Нет, Дженни, у меня же не было револьвера. Но когда я была в вашем возрасте, девочки, все мужчины на ранчо ходили с «кольтами» за поясом.
— А ты когда-нибудь сражалась с индейцами, как в этом представлении?
— Нет, Бекки. К тому времени большинство индейцев уже находились в резервациях.
— Спорим, твой папа сражался, — сказала Дженни.
— О да. В молодости моему отцу и его братьям пришлось повоевать с индейцами и бандитами. Джаред счел нужным вмешаться.
— То, что вы видели, девочки, — это художественный вымысел. В настоящем сражении люди гибнут, — мрачно заметил он.
После представления близнецы бросились туда, где Анни Оукли и Буффало Бил подписывали программки. Пока они ждали, Китти сказала:
— Мне показалось, что вам не понравилась подобная интерпретация Дикого Запада.
— Наверное, потому, что Запад больше не дикий. Этот образ жизни канул в Лету, как и добрый старый Юг после Гражданской войны. На наших глазах исчезли рабство и южная аристократия, так же как и эпоха освоения Запада с ее виселицами и перестрелками. Мы взрослеем как нация, Кэтлин. Прошлое стало историей и принадлежит теперь летописцам и писателям.
— Но это же просто развлечение, Джаред. Как водевиль или любое другое театральное представление.
— Буффало Билл был армейским разведчиком, охотником на бизонов, ветераном индейских войн. В 1872 году конгресс наградил его Орденом Почета. А теперь, устраивая подобные представления, он принижает все, что он и ему подобные сделали для освоения Запада.
Китти молчала, устремив на него удивленный взгляд.
— В чем дело? — спросил он.
— Оказывается, в душе вы романтик, Джаред Фрейзер, как бы вы ни старались убедить всех в обратном.
— Не понимаю, о чем это вы толкуете? Китти улыбнулась:
— Думаю, понимаете.
Утром следующего дня они продолжили путь. Их поезд прибыл в Вашингтон накануне Четвертого июля, на которое была назначена церемония награждения. Джонатан с Сетом приехали раньше, и после короткой, но радостной встречи с близнецами мужчины уединились, чтобы посвятить Джареда в ход судебного разбирательства.
Близнецам не терпелось посмотреть город, но Китти проявила строгость и усадила их за урок истории Белого дома.
Вечером Джонатан заявил, что Китти нужно передохнуть от обязанностей гувернантки, и предложил сыновьям сводить ее в ресторан, пока он посидит с близнецами.
Сет встретил предложение с энтузиазмом в отличие от Джареда, не желавшего покидать отель.
— Тогда оставайся с отцом и девочками, — заявил Сет. — Я поведу Китти в ресторан, и мы будем танцевать всю ночь напролет.
Джаред, будучи не в восторге от этой идеи, вынужден был согласиться. Когда они уходили, он не мог не заметить, как очаровательно выглядит Кэтлин. Лицо ее светилось, глаза сверкали от радостного возбуждения. Сет всегда оказывал на нее подобное действие.
Его раздражение еще более усилилось при виде знаков внимания, которые Сет расточал Китти на протяжении всей трапезы. Когда она ненадолго отлучилась, Джаред указал на это брату:
— Послушай, Сет, Кэтлин не какая-нибудь пустышка, с которыми ты привык иметь дело. Как бы она не отнеслась серьезно к твоим ухаживаниям.
Сет фыркнул:
— Когда это ты научился разбираться в женщинах, Джаред? Учитывая то, каких подружек ты выбирал в прошлом, я бы сказал, что ты сам нуждаешься в совете.
— Кэтлин не похожа на них. Вот почему я не могу допустить, чтобы она пострадала. Она слишком прямодушна и наивна, когда дело касается мужчин.
— Вот как? — протянул Сет, забавляясь. — А мне казалось, что ты считаешь всех женщин легкомысленными и не заслуживающими доверия.
— Кэтлин другая. У нее достаточно здравого смысла, и близнецы ее обожают.
— А как насчет тебя?
— Я испытываю к ней глубокое уважение, — ответил Джаред, смущенный оборотом, который принял разговор.
— И не более того?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Чертовски хорошо понимаешь. Ты влюблен в нее, Джаред?
— Как обычно, Сет, ты порешь чушь. Мы с Кэтлин достигли взаимопонимания, что идет на пользу моим дочерям. И я не позволю, чтобы все пошло прахом из-за твоей беспечности.
— И это я слышу от мужчины, который некогда прельстился Стефани Лоример, а затем женился на Диане Флеминг! — ухмыльнулся Сет. — Врач, исцелись сам.
Возвращение Китти прекратило разговор, становившийся все более накаленным, и Сет увлек ее на танцевальную площадку.
Взгляд Джареда следовал за парой, кружившейся в вальсе. Видит Бог, Сет прав относительно его предыдущего опыта, но Кэтлин не имеет ничего общего ни с Дианой, ни со Стефани. Взять хотя бы ее вчерашнее замечание, что у него романтическое сердце. Кому еще пришла бы в голову подобная мысль, кто еще мог бы догадаться, как он жаждет любви и понимания? Ее невероятные глаза, казалось, легко читают в его душе. И чем больше она это делает, тем более уязвимым он себя ощущает.
Когда вальс закончился, Джареда за столом не оказалось. Оглядевшись, Китти увидела его недалеко от входа, где он разговаривал с каким-то мужчиной в военной форме.
— Сет, мы поступили невежливо, надолго оставив Джареда одного.
— Джаред всегда предпочитал собственную компанию любой другой. Мы оба знаем, что он интеллектуальный сноб, Китти.
— Как можно говорить такое о собственном брате? — воскликнула она, неприятно пораженная ядовитым замечанием Сета. — Джаред сильно изменился.
— Но не благодаря себе. Китти ощутила вспышку гнева.
— Жизненные обстоятельства иногда подталкивают человека к переменам, но изменить себя может только он сам. Джареду нужно время, чтобы приспособиться к новой жизни. Тем не менее, он сумел наладить отношения с близнецами, и теперь они обожают отца. Вы же знаете, что он очень замкнутый человек, и, должно быть, ему непросто взять на себя ответственность за воспитание дочерей.
— Мне лично кажется, что это вы, Китти, воспитываете близнецов.
— Вы несправедливы к Джареду, — сердито сказала она. — Почему бы вам не отдать вашему брату должное, когда он того заслуживает… — Она осеклась при виде широкой усмешки, появившейся на его лице. — Сет Фрейзер, вы говорили эти ужасные вещи только для того, чтобы позлить меня, да?
Он потянулся через стол и взял ее за руку.
— Вы влюблены в него, не так ли?
— Конечно, нет! Просто теперь я его лучше понимаю.
— Разве можно обманывать друзей, нянюшка Китти? — Он сжал ее руку в своей ладони. — Вы замечательная девушка, Кэтлин Драммонд. Вы лучшее, что случилось в жизни Джареда после близнецов. Что бы вы там ни думали, я люблю своего брата. Возможно, когда-нибудь мне представится возможность доказать это.
Вернувшийся к столу Джаред задержал взгляд на их сцепленных руках.
— Я устал и намереваюсь вернуться в отель.
— Пойдемте вместе, — предложила Китти, отнимая руку у Сета.
— Не стоит. Я бы не хотел портить вам вечер. — Он круто развернулся и зашагал прочь.
Сет тихо присвистнул, провожая его взглядом.
— Да, он здорово изменился, ничего не скажешь.
— Он устал, Сет. — Китти встала и поспешила вслед за Джаредом. Когда Сет присоединился к ним, швейцар уже подозвал кеб.
За завтраком Джаред почти не разговаривал, но Китти было не до него. Все ее мысли были заняты предстоящим посещением Белого дома, которого она ждала с не меньшим волнением, чем близнецы.
К тому моменту, когда они закончили осмотр резиденции, наступило время церемонии награждения.
Джаред, высокий и необычайно привлекательный в офицерском мундире, шагнул вперед. Лицо его хранило непроницаемое выражение, пока президент перечислял его заслуги.
— 31 января 1895 года, действуя с исключительным героизмом, с риском для собственной жизни капитан Джаред Фрейзер во главе шести моряков флота Соединенных Штатов и двух гражданских служащих держал оборону посольства Соединенных Штатов в Калькутте против банды бесчинствующих повстанцев, пока на помощь к осажденным не прибыло подкрепление.
Несмотря на серьезные ранения, капитан Фрейзер в лучших традициях армии Соединенных Штатов мужественно защищал апартаменты американского посла и его семьи, когда несколько мятежников проникли в посольство.
Сегодня, 4 июля 1895 года, мне выпала почетная миссия от имени конгресса Соединенных Штатов и благодарной нации вручить капитану Фрейзеру высшую награду страны — орден Почета.
Слезы подступили у Китти к горлу, когда президент надел на шею Джареда орден и пожал ему руку. После того как шесть моряков и двое штатских получили свои награды, оркестр исполнил марш «Всегда верен», и церемония закончилась.
Внимание прессы сосредоточилось на Джареде. Когда близнецы с поцелуями и объятиями подбежали к отцу, засверкали вспышки камер, увековечивая момент, украсивший впоследствии первую страницу каждой газеты в стране.
Увенчанных наградами героев пригласили на ленч в Белый дом, а затем Фрейзеры вернулись в свой отель.
После ухода Джонатана и Сета, возвращавшихся в Нью-Йорк, все четверо вышли из отеля, чтобы осмотреть город до начала парада по случаю Четвертого июля.
На празднично украшенных улицах продавалось все, что угодно: от американских флагов до булочек с сосисками, сдобренных горчицей, кетчупом и соленьями. Они посетили Смитсоновский институт и Арлингтонское кладбище, наблюдали за парадом оркестров всех родов войск, а затем расположились на склоне холма, откуда открывался великолепный вид на главный вашингтонский монумент, в ожидании грандиозного фейерверка.
Близнецы, утомившиеся за насыщенный событиями день, заснули. Подложив руки под голову, Джаред вытянулся на траве и закрыл глаза.
— Вам нечем заняться со мной, кроме как спать? — поинтересовалась Китти.
Он открыл глаза и посмотрел на нее:
— Вы не хотите иначе сформулировать свой вопрос, миссис Драммонд, прежде чем я отвечу?
Китти вспыхнула:
— Вы прекрасно поняли, что я хотела сказать. Джаред хмыкнул и снова закрыл глаза:
— Честно говоря, я не прочь отдохнуть.
— Да, день был утомительный, но очень волнующий.
— Угу, — согласился он.
— Спасибо, Джаред.
— За что? — спросил он, почти засыпая.
— Ну, что взяли меня с собой в эту поездку. Я получила колоссальное удовольствие.
— Не сделай я этого, мне пришлось бы оставить близнецов дома, а их гувернантка извела бы меня попреками, что я лишил девочек возможности лицезреть, как их отцу вручают награду.
— Они запомнят этот день на всю жизнь. И я тоже. Джаред открыл глаза и сел.
— Почему, Кэтлин? Почему это так важно для вас? — тихо спросил он, внезапно охрипнув.
Китти мучительно захотелось протянуть руку и обвести кончиками пальцев шрам на его щеке и контуры губ. У него был невероятно выразительный рот, твердый и чувственный. Он притягивал ее взгляд, как магнит.
Склонив голову, он шепотом повторил:
— Почему, Кэтлин?
Китти ощутила непреодолимое желание ощутить его губы на своих. Она подняла голову, ее губы приоткрылись.
Залп фейерверка сотряс тишину и осветил небо разноцветными сполохами. Близнецы, проснувшись, дружно вскрикнули. Джаред поспешно отстранился и потянулся к Дженни, Китти прижала к себе Бекки.
Следующие полчаса они провели, наблюдая за необыкновенно красочным зрелищем. Но ослепительные вспышки света бледнели в сравнении с волнением, теснившимся в груди Китти, от присутствия мужчины, сидевшего рядом.
Глава 14
На обратном пути в Даллас Китти перепробовала все, что можно было только придумать, чтобы занять близнецов, но купе поезда не предоставляло особого выбора.
Она купила ноты и теперь учила девочек вальсировать под слова популярной песенки.
Джаред читал статью о четырехцилиндровых двигателях, которые с каждым днем становились все более популярными и, как утверждал автор, должны были в скором времени вытеснить экипажи, запряженные лошадьми. Однако, несмотря на все его старания сосредоточиться, он то и дело поглядывал поверх газеты на Китти и близнецов. Все трое, взявшись за руки, танцевали, насколько это позволяло ограниченное пространство.
Его взгляд остановился на Китти. Она казалась удивительно живой и всех заражала своим энтузиазмом.
Кружась в танце, она пропела:
— Кейси с блондинкой танцует вальс… Близнецы подхватили:
— А музыка играет.
— Красотка не сводит с Кейси глаз…
— А музыка играет, — продолжили девочки.
Джаред не смог сдержать улыбки. Похоже, они довольны обществом друг друга и неплохо проводят время, чем бы ни занимались.
Мысли его постоянно возвращались к ужину в ресторане, где они были вместе с Сетом; Неужели Китти влюблена в его брата? Сет не упустит возможности заморочить девушке голову. Одно время Джаред думал, что так и случилось, но с тех пор он лучше узнал Китти, и здравый смысл подсказывал ему, что он ошибался.
Впрочем, где был его здравый смысл, когда он чуть не поцеловал Китти во время фейерверка? Это было бы вопиющей ошибкой. С каждым днем, проведенным вместе, желание поцеловать ее, обнять, заняться с ней любовью росло. И когда это произойдет, вполне возможно, что она сбежит от него, как испуганный кролик, и они больше никогда не увидятся. Проклятие, почему он не может выбросить ее из головы?! Преисполнившись отвращения к самому себе, Джаред уткнулся в журнал.
Но не прошло и нескольких минут, как он опустил его снова.
К тому времени, когда они, наконец, прибыли на железнодорожный вокзал в Роки-Маунтин, где пересели на местный поезд, направлявшийся в Даллас, все четверо мечтали добраться до дома и предпринять длительную прогулку по берегу ручья. Но вместо этого им предстояла двадцатимильная поездка на лошадях до ранчо Кэррингтонов.
В поезде было душно, и знойный ветерок, залетавший в открытые окна, не приносил облегчения. Китти смотрела в окно, вспоминая прохладные воды пруда, в котором любила купаться в «Трипл-Эм». Джаред сидел рядом, углубившись, по обыкновению, в журнал, а расположившиеся напротив близнецы рисовали.
— Что там еще? — проворчал Джаред, когда поезд неожиданно замедлил ход и остановился.
Когда он встал, чтобы выяснить, в чем дело, мужчина, занимавший место через проход, поднялся и направил на него «кольт».
— Сиди где сидел, приятель!
Китти заметила этого подозрительного субъекта, еще когда он садился в поезд на предыдущей остановке.
— Это налет, ребята, так что без глупостей, — приказал мужчина. — К тебе это тоже относится, приятель.
Женщины испуганно загомонили, и он осадил их грозным окриком:
— Умолкните, дамы, и оставайтесь на своих местах! Мне нужны только ваши деньги и драгоценности. — Он схватил Бекки за руку и сдернул ее с сиденья. — Возьми у отца шляпу, поможешь мне собирать барахлишко. Можешь начать со своих папаши и мамаши.
— Не буду! — огрызнулась Бекки. — Вы мне не нравитесь. Вы грязный, вам надо хорошенько вымыться.
— А тебе не помешает хорошая оплеуха! — прорычал он.
— Только попробуй тронуть ее, — предупредил Джаред.
— Тогда скажи своему отродью, пусть делает, что велят, — заявил бандит, — и никто не пострадает.
— Возьми, Бекки, — сказал Джаред, протягивая ей свою шляпу.
— Пока она у тебя, брось-ка в нее свой бумажник. И колечко с вашего пальца, дамочка.
— Это мое обручальное кольцо, — попробовала возразить Китти.
— Ничего, муженек будет только рад купить вам другое. Давай не тяни!
— Отдайте кольцо, Кэтлин, — велел Джаред.
Со слезами на глазах Китти сняла золотой обруч, надетый ей на палец Тедом в день их свадьбы, и опустила его в шляпу.
Бандит следовал за Бекки по проходу, дабы удостовериться, что никто из пассажиров не утаил ничего ценного.
К поезду подъехал всадник, ведя в поводу трех оседланных лошадей, и Китти увидела, как из другого пассажирского вагона вылез вооруженный мужчина и еще один спрыгнул с паровоза.
Выхватив у одной из женщин сумку, бандит вывалил в нее награбленное добро, затем швырнул Джареду его шляпу.
— Бери свою шляпу, приятель. — Он мерзко ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. — Благодарствую, ребята, за вашу щедрость. Можешь вернуться на свое место, соплячка, — сказал он Бекки.
— Вы противный! Я вас ненавижу! — Она лягнула его в лодыжку.
— Ах ты, маленькая… Не суйся, кому говорят! — рявкнул он, увидев, что Джаред вскочил со своего места. — Не хотелось бы продырявить твой нарядный мундир.
Он схватил Бекки и, прикрывшись ею, как щитом, попятился к двери.
Джаред ринулся следом:
— Убери от нее свои лапы! В последний момент бандит толкнул Бекки к Джареду, спрыгнул с поезда, и все четверо мужчин ускакали прочь, прежде чем кто-либо из пассажиров успел достать из багажа оружие.
Джаред взял Бекки на руки и вернулся на свое место.
— С тобой все в порядке, солнышко? — спросила Китти, целуя и обнимая девочку.
— Какой злой дядька! — сказала Бекки, ничуть не обескураженная происшедшим.
— Ты что, совсем не испугалась? — удивилась Китти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29