А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 



«Мой нежный враг»: АСТ; Москва; 1997
ISBN 5-15-000665-3
Оригинал: Ana Leigh, “Sweet Enemy Mine”
Перевод: М. Л. Павлычев
Аннотация
Могущественные семейства Фрейзеров и Гордонов с незапамятных времен разделила кровная вражда. Поэтому любовь Бриандры Фрейзер и Дэвида Гордона с самого начала казалась невозможной, трагически обреченной. Но есть ли в мире хоть что-то невозможное для молодых влюбленных, поклявшихся принадлежать либо друг другу, либо никому! Дэвид похищает Бриандру, и вместе они готовы отчаянно сражаться за свое счастье…
Эйна Ли
Мой нежный враг
Книга посвящена маленьким леди, которым отведено
особое место в моем сердце, чьи очаровательные имена
послужили основой для имени моей героини,
Бриандры, — моим внучкам, Обри и Андрее.
И, конечно же, маленькой Почемучке — Мелани.
А еще книга посвящается памяти Баффера.
Ты был со мной вначале; жаль, что тебя не будет
со мной в конце.
Часть первая
СОЛТУН
Глава 1
Осень, 1655 год
Осенний ветер бушевал над пиками Грампианских гор, гоня перед собой перенасыщенный влагой туман, медленно оседавший на башнях и стенах замка, высившегося на его пути.
Женщина, в одиночестве стоявшая на гребне стены, поежилась и поплотнее запахнула плащ. Это легкое движение причинило ей боль и заставило поморщиться.
Элайзия Гордон давно привыкла к боли. Двадцать лет совместной жизни с Дунканом Гордоном научили стойко сносить духовные и физические страдания.
Занятая своими мыслями, она не заметила подошедшего молодого человека.
— Я слышал, он опять побил тебя. Вздрогнув, Элайзия резко повернулась и с облегчением вздохнула при виде сына. Его красивое лицо превратилось в суровую маску, губы плотно сжались, а при виде ссадин, четко выделявшихся на лице матери, в темных глазах вспыхнул гнев. Дэвид Гордон нежно погладил ее по щеке.
— Почему ты терпишь эти издевательства? Элайзия поспешила прикрыть рукой синяк, уродовавший изящные черты.
— Твой отец был не в себе, Дэвид.
— Не пытайся оправдывать его, мама. Он был пьян, верно? Для него это нормальное состояние? Мне сказали, что на этот раз отец даже посмел столкнуть тебя с лестницы. В детстве я не мог защитить тебя. И вот, вернувшись домой, обнаруживаю, что все осталось по-прежнему. Нельзя быть такой терпеливой, мама. — Юноша яростно сжал кулаки. — Клянусь, если это не прекратится, я убью его.
Глаза Элайзии расширились от ужаса, и женщина в панике вцепилась в руку сына.
— Не говори так, Дэвид. Даже не думай об этом. Если отец услышит, то прогонит тебя прочь или, что еще хуже, выдаст Кромвелю. И тогда мне конец. Я жива только благодаря тебе.
— Тогда брось его, мама. Мойра говорит, что с каждым днем он становится все безумнее и опаснее. Брось, пока отец не убил тебя.
Элайзия грустно вздохнула.
— А куда я пойду? Все мои родные давно умерли. Ты далеко, на службе у короля. — Она приподнялась на цыпочки и поцеловала сына. — Не порть себе настроение моими проблемами, ведь дома придется побыть совсем недолго, поэтому пошли, нам нельзя задерживаться. Не следует сердить твоего отца.
В ответ, представив себе крупного, крепко сбитого мужчину, напоминающего чем-то медведя, Дэвид пренебрежительно произнес:
— Он отключился. Взбучка, устроенная жене, отняла все силы. Слуги отнесли господина в кровать.
Внезапно юноше пришла в голову неплохая идея, и он улыбнулся.
— А почему бы нам не покататься верхом, мама? Я знаю, ты любишь такие прогулки. Скоро зима, и у нас уже не будет подобной возможности.
— Покататься? — Лицо Элайзии засветилось, и женщина энергично подхватила сына под локоть. — С удовольствием, Дэвид.
Стук копыт гулко раздавался в пустом дворе замка. Два всадника проехали через ворота с поднятой решеткой и поскакали вперед.
Дэвид Гордон с гордостью смотрел на мать. Каждый раз, видя ее верхом, он не мог не восхищаться изящной посадкой в седле и умением управлять лошадью. Элайзия была истинной дочерью Гордонов — клана, славившегося искусством верховой езды. Его конница считалась лучшей и наиболее дисциплинированной во всей Шотландии. В прошлом Стюарты отзывались об этих доблестных воинах с особым почтением. Даже презрение ко всему шотландскому не помешало Кромвелю оценить по достоинству столь могучее военное подразделение.
Остановившись у речки напоить лошадей, всадники спешились и присели отдохнуть. Каждый думал о своем, следя за тем, как, спеша к озеру, вода стремительно огибает валуны.
Наконец Дэвид нарушил молчание, задав давно мучивший его вопрос:
— Мама, почему ты не подашь жалобу лорду Хантли? Отец не посмеет проигнорировать запрос вождя клана Гордонов.
Элайзия печально улыбнулась и накрыла руку сына своей.
— Я часто подумывала об этом, Дэвид. Но знаю, что это бесполезно. Какую помощь может оказать мне Джордж Гордон? Тебе прекрасно известно, что твой отец всегда был его любимым кузеном. Маркиз лишь ласково пожурит его при встрече. И все закончится болтовней за кружкой доброго шотландского эля. — Элайзия, отряхивая с платья сухие травинки, решительно встала. — Зачем омрачать нашу встречу? Хватит, есть более важные дела. — На ее лице появилась озорная улыбка. — Я проголодалась. Мы не додумались захватить еды, отправляясь на прогулку. К нашему возвращению ужин уже закончится.
— Здесь недалеко растут яблони, если ты голодна, мама, я принесу тебе яблок.
В глазах Элайзии засветилась нежность.
— Сейчас яблоко покажется мне таким же деликатесом, как жареная куропатка.
— Тогда подожди! Я скоро!
Дэвид легко вскочил в седло и собрался дать лошади шенкеля, но Элайзия остановила его: — А почему бы мне не поехать с тобой?
— Яблони растут слишком близко к границе с Фрейзерами.
Элайзия мгновенно забеспокоилась.
— Я знаю, где это. Они растут на земле Фрейзеров. — Женщина покачала головой. — Нет, Дэвид, думаю, нам не следует этого делать. Лучше утолить голод водой из речки.
— Мама, — отмахнулся от предостережений Дэвид, — здесь нет ничего опасного. В детстве я часто рвал там яблоки и ни разу не встретил никого из Фрейзеров.
Юноша поскакал прочь, не желая больше слушать возражения матери, и Элайзия, быстро отвязав лошадь, поспешила за ним.
Подъехав к яблоням, всадники увидели, что урожай уже собран. Лишь на верхних ветках осталось несколько одиноких яблок.
Элайзия, которой не терпелось поскорее покинуть опасное место, беспокойно оглядывалась по сторонам.
— Ничего не получится, Дэвид, давай вернемся.
— Ты слишком легко сдаешься, мама. Как можно считать битву проигранной, даже не вступив в бой! — настаивал Дэвид. — Стоять, Вихрь.
Услышав команду, огромный вороной жеребец резко наклонил голову и замер как вкопанный. Дэвид знал, что без команды конь не шевельнется, даже хвостом не поведет.
Элайзия ахнула, увидев, как молодой человек встал на седло.
— Великий Боже, Дэвид, спустись, пока не сломал себе шею! Если лошадь сделает хоть шаг, ты упадешь.
— Уверяю, мама, Вихрь не шелохнется, пока я ему не прикажу, — заявил Дэвид.
— Ты такой же упрямый, как отец, — застонала Элайзия.
Когда же из ближайших кустов выскочили два человека, женщина убедилась, что ее опасения не беспочвенны. Один из мужчин взял под уздцы жеребца Дэвида, другой — лошадь Элайзии.
— Ну-ка, что у нас здесь? Смотри-ка, Гордон на дереве, — ухмыльнулся один.
Элайзия издала предостерегающий возглас, когда незнакомец изо всех сил ударил Вихря дубиной.
Боевой конь, приученный подчиняться только своему хозяину, не двинулся с места. Незнакомец ударил еще раз, и Вихрь заржал от боли. Дэвид спрыгнул с дерева и выхватил меч, но опустил оружие, увидев кинжал, приставленный к горлу матери.
Дубина обрушилась на его голову, и, зашатавшись, юноша тяжело осел на землю. Ему быстро связали руки за спиной. Элайзию тоже связали, вытащив у нее из-за пояса изящный кинжал с отделанной драгоценными камнями рукояткой. Незнакомец привязал конец веревки, стягивавшей ей руки, к седлу.
Дэвида, у которого сильно кровоточила рана на голове, также привязали к седлу Вихря. Затем мужчины вскочили на лошадей и пустили их шагом. Спотыкаясь, Дэвид и Элайзия побрели за ними.
Девочка, сложив ноги по-турецки, молча сидела у камина, подперев подбородок рукой и внимательно изучая расстановку фигур на шахматной доске. Рядом, положив голову ей на колено, спала собака.
Когда два фермера вошли в большой зал, ведя за собой связанных пленников, девочка неторопливо подняла голову. Собака, больше похожая на волка, мгновенно вскочила и, обнажив длинные мощные клыки, злобно зарычала.
— Мы ищем лэрда, госпожа, — произнес один из мужчин.
Прежде чем Бриандра успела ответить, в зал величественно вплыла высокая красивая женщина.
— Сейчас лорд Лавет отсутствует. В чем дело? — В речи ее явственно слышался испанский акцент.
Говоривший поспешно снял шляпу.
— Мы захватили Гордонов, воровавших яблоки, — объяснил он.
Госпожа устремила презрительный взгляд на Дэвида и Элайзию.
— Гордоны! Воровали яблоки? Бросить в темницу. Там лучшее место для них!
— У вас нет права заключать мою мать в темницу! — взорвался Дэвид.
Женщина недоуменно вскинула брови.
— Мои права? Кто ты такой, чтобы подвергать сомнению мои права? — Ее глаза злобно блеснули. — Хорошая порка научит тебя не подвергать их сомнению. Возможно, попробовав плетей, ты станешь держать язык за зубами.
— Но, Лукреция… — вмешалась девочка. — Папане…
— Замолчи, мерзавка! — приказала женщина. — Может, стоит и тебе напомнить, что хозяйка здесь я? — И указала рукой на пленника. — Десять ударов на рассвете.
— О Господи, какое безумие, — в ужасе воскликнула Элайзия.
Женщина буквально пронзила ее взглядом.
— Ты еще пожалеешь об этом, шлюха. — Обсидиановые глаза вспыхнули лютой злобой. — Эту суку Гордон подвергнуть такому же наказанию. А теперь уведите их. Пусть поразмышляют на досуге о своей судьбе.
— Ты поплатишься за это! — закричал Дэвид, тщетно пытаясь вырваться. — Клянусь всем, что для меня свято, ты еще горько пожалеешь!
Пленников вытолкали из зала, женщина смеялась им вслед, и гулкое эхо разносилось под сводами замка.
Утром следующего дня Дэвида и Элайзию вывели на двор. В течение долгих лет вражда между Гордонами и Фрейзерами ограничивалась угоном скота или похищением людей в целях получения выкупа. Поэтому весть о наказании, быстро распространившаяся по округе, привлекла толпы любопытных.
С молодого человека сорвали дублет, привязав руки к вбитым в стену кольцам. То же самое проделали и с женщиной.
Взгляды Дэвида Гордона и Элайзии встретились, и юноша увидел в глазах матери страх.
— Мужайся, мама. Клянусь честью, за каждый нанесенный удар они заплатят сторицей.
Бриандра Фрейзер наблюдала за происходящим с беспокойством. Прошлым вечером девочка отправила отцу записку и надеялась, что тот вернется вовремя и остановит порку. Она не любила Гордонов, но мысль о том, что наказанию подвергнется женщина, приводила ее в ужас. Девочка сомневалась, что сможет выдержать такое зрелище, и собиралась уйти.
Лукреция Фрейзер величественно прошествовала к месту наказания. Люди стали перешептываться — обычная реакция на ее появление, так как женщина внушала окружающим необъяснимый страх. Подражая могущественным властителям, она взмахнула рукой, и кнут, со свистом разрезав воздух, опустился на спину молодого человека.
Элайзия Гордон закрыла глаза, слезы заструились по щекам. При каждом ударе, обрушивавшемся на тело сына, она непроизвольно вздрагивала, словно в сердце ей вонзали кинжал.
Очень быстро спина молодого Гордона, исполосованная кнутом, превратилась в кровавое месиво, но юноша не издал ни звука.
Ударив в последний раз, несчастный кузнец, вынужденный выполнять эту неблагодарную работу, взглянул на госпожу в надежде, что та передумает и отменит наказание для пленницы.
Но оказалось, что Лукреция Фрейзер тверда в своих намерениях, и знаком велела кузнецу продолжать. Элайзия сжалась, почувствовав, как чужая рука коснулась ворота платья. Кузнец уже собрался разорвать его, чтобы оголить спину несчастной, когда во двор бешеным галопом влетела группа всадников.
Саймон Фрейзер, лэрд Солтуна, спрыгнул с лошади и вырвал у кузнеца кнут.
— Отвяжите пленников, — велел он, с отвращением отшвырнув орудие пытки, — и уведите в замок. На этот раз вы зашли слишком далеко в своем безумии, миледи, — процедил лэрд, устремив на Лукрецию взгляд, потемневший от ярости. — Я больше не желаю терпеть подобные выходки. Вполне возможно, что положено начало кровавой войне!
Он обратился к служанке, стоявшей подле Лукреции:
— Отведи госпожу в комнату. Отныне ей запрещается покидать ее пределы.
Презрительно взглянув на мужа, Лукреция оттолкнула служанку и с высокомерным видом пошла прочь.
Кузнец, обрадованный, что его избавили от неприятной обязанности, помог отвести пленников в замок и усадить за длинный стол в большом зале, а затем, по приказанию Саймона Фрейзера, побежал за целебной мазью.
Лэрд повернулся к пленникам. Первым его внимание привлек раненный в голову юноша, чье лицо покрывала запекшаяся кровь. Боль в спине, очевидно, причиняла ему нечеловеческие страдания, однако он гордо держал голову и с вызовом смотрел на хозяина замка. Саймон восхитился отвагой молодого человека и на мгновение даже ощутил прилив уважения к нему.
— Ваше имя, сэр?
— Лорд Уилкс, виконт Стрейлоу.
От удивления брови Фрейзера поползли вверх. Лорд Уилкс! Так это сын Дункана Гордона! Саймон с удовлетворением представил, что сейчас испытывает его давний враг. Да, повезло, на этом пленнике можно сделать состояние. Наследник Гордонов, считавшийся одним из искуснейших воинов горной Шотландии, достоин большого выкупа.
Лэрд перевел взгляд на женщину, чья красота поразила его. Она была хрупкого сложения с волосами цвета пшеницы и голубыми, как небо Шотландии, глазами.
Увидев уродливый синяк на нежном лице, Фрейзер с отвращением сплюнул.
— Это сделали мои люди, миледи? — спросил он, едва сдерживая гнев, и повернулся к кузнецу.
— Это не мы, мой господин. Клянусь, мы не прикоснулись к ней и пальцем, — быстро заговорил тот.
Хозяина удивило странное выражение в печальных глазах незнакомки.
— Примите мои извинения, миледи. Саймон Фрейзер, к вашим услугам, — произнес лэрд с вежливым поклоном. — Сожалею о случившемся. Будь я здесь, ничего бы не произошло.
Элайзия негодующе вскинула голову и потерла запястья, на которых саднила содранная кожа.
— Советую вам просить прощения у моего сына, милорд. Именно ему пришлось вытерпеть унизительную порку.
— У вашего сына? — Фрейзер удивленно посмотрел на молодого человека, затем вновь устремил взгляд на Элайзию. — Так вы графиня Стрейлоу? — Изумлению его не было предела. Они не только подвергли наказанию наследника, но едва не выпороли жену самого Гордона! Саймон знал, что если маркиз Хантли или король узнают об этом, то не избежать войны.
— Абсолютно верно, лорд Лавет, — ответила Элайзия. — Я буду признательна, если вы немедленно известите графа о нашем местопребывании, чтобы тот позаботился об освобождении.
Пока Фрейзер и Элайзия разговаривали, кузнец втирал целебную мазь в кровоточащую спину Дэвида. Стараясь отвлечься от мучительной боли, молодой человек рассматривал зал. Взгляд его задержался на девочке, гладившей возле камина собаку. Непослушные темные локоны словно плащом укрывали плечи незнакомки, которая, судя по тонким чертам лица, обещала стать красавицей. Карие глаза были полуприкрыты веками, опушенными темными ресницами. По-видимому, незаконнорожденная дочь Фрейзера, решил Дэвид, вспомнив, с какой жестокостью жена хозяина замка обращалась с ней.
Бриандра Фрейзер рассматривала Дэвида с не меньшим любопытством. Молодая леди была в том возрасте, когда девочки, следуя своей природе, начинают заглядываться на вассалов и сквайров. Она пришла к выводу, что молодой Гордон, темноволосый, загорелый, с упрямым подбородком, довольно красив. Почти так же красив, как ее отец, если такое вообще возможно. Черные штаны, заправленные в высокие, до колена, сапоги, обтягивали стройные бедра, а на предплечьях перекатывались выпуклые мышцы. Бриандра с неохотой признала, что плечи у юноши, очевидно, шире, чем у ее отца.
Ощутив на себе высокомерный взгляд Дэвида, девочка мгновенно вернулась к действительности и удовлетворенно усмехнулась. Он же принадлежит к этим проклятым конокрадам Гордонам!
— Боюсь, я вынужден заковать вас в цепи, лорд Уилкс, — сокрушенно произнес Саймон Фрейзер.
— Заковать в цепи? — переспросила Элайзия. — И это после того, как один из ваших прихвостней едва не проломил ему голову, а другой исполосовал кнутом спину? Мой мальчик не может представлять для вас угрозу. Если вы боитесь за свою жизнь, милорд, пусть кто-нибудь из ваших людей приставит мне нож к горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32