– А это видите?Человек кивнул в знак согласия.– Очень хорошо.«Слава Богу», – подумал дьякон Джонсон.Для тренировки полуслепой подходил отлично. Что касалось премии за актерское мастерство, то человек соответствовал требованиям: он был достаточно болен, но не выглядел таким болезненным, как некоторые бродяги в ночлежке.Дьякон Джонсон представился и сказал:– Вы слышали о Спортивной Христианской Телесети?– Да, – ответил слепой.– Тогда вы должны были слышать и о преподобном Чарльзе Уибе и о том, как он исцеляет людей. Это показывают по национальной программе телевидения.– Я не смотрю телевизор.– Да, я понимаю, но, по крайней мере, вы слышали о преподобном Чарльзе Уибе, как он исцеляет людей, и это показывают по национальному телевидению. Причина, почему я об этом спрашиваю, в том, что сегодня у него как раз сеанс исцеления. И именно здесь.– Исцеление.– Это показывают по спутниковому телевидению, в прямом эфире, – сказал дьякон Джонсон. – Вас это не заинтересует?Человек поиграл своей бородой.– За пятьсот долларов, – сказал дьякон Джонсон.– И я буду исцелен?– Позвольте вам сказать, что у преподобного Уиба получаются блестящие результаты. Конечно, с Божьей помощью.Дьякон Джонсон покружил вокруг слепого и проверил, как он будет выглядеть перед камерой.– Думаю, Бог желает, чтобы мы вас побрили, – сказал он. И, возможно, подстригли вам волосы. Эта коса будет отвлекать внимание.Слепой поднял средний палец перед носом дьякона Джонсона.– Вы это видите? – спросил он.Дьякон Джонсон слабо хихикнул:– Я вас недооценил, сэр. Давайте остановимся на тысяче долларов.– За тысячу долларов я приму душ, – сказал слепой. – И это все.Когда он поднялся, то дьякону Джонсону показалось, что он завис над ним, как гора. Он натянул на голову цветастую пластиковую шапочку и пригладил ее на голове. Потом своими толстыми заскорузлыми пальцами ухватил дьякона Джонсона за локоть и сказал:– Показывайте дорогу.В тот момент, когда другие лодки окунеловов с ревом сорвались с места, Эл Гарсия почувствовал, что он и Джим Тайл неминуемо утонут, что волны затянут в глубину деревянный «скиф» и он будет плавать вверх дном, а они оба окажутся пойманными, как в западню. Но этого не случилось. «Скиф» оказался не только устойчивым, но и сухим. Однако он двигался чудовищно медленно – даже медленнее, чем мог бы, из-за того, что его тяжесть увеличивалась за счет контейнера, наполненного пресной водой озера Джесап, предназначенной специально для Квинни. Это усугубляло и без того значительный вес двоих мужчин, обрудования, баллона с горючим, коробок с ленчем, якоря, наживки (нескольких фунтов мороженого золотистого леща из округа Харни, любимого лакомства Квинни) – всего этого было слишком много для старого усталого маленького мотора Меркьюри в шесть лошадиных сил.Гарсия направился прямо по каналу, держа курс на Озеро номер семь. Одной рукой он управлял рулем. Другой держал удочку с наживкой, которая издавала неприятные резкие звуки, притягательные для рыбы.– Похоже на то, как трубит слон, – сказал Гарсия бойкому, но не внушающему симпатий коммивояжеру, всучившему ему эту приманку у причала.Это была долгая и медленная поездка, и ритмическое гудение подвесного мотора в конце концов начало убаюкивать. Гарсия почти дремал, когда что-то задергалось у него под руками: он открыл глаза и увидел, что кончик его удочки дрожит и ныряет. Вспомнив, чему его учил Скинк, он дважды дернул кверху, и ответом ему было упрямое натяжение на конце лески. Без особого усилия полицейский стал сматывать удочку и на ней оказалась маленькая черная рыбка не более чем в двадцать дюймов длиной. Джим Тайл сказал:– Я думаю, это окунек-младенец.– Будь я проклят, – ответил Эл Гарсия. – Брось его в контейнер.– Зачем?– Чтобы мы могли показать губернатору, что честно потрудились.– Она ужасно маленькая, – заметил Джим Тайл, выпуская окуня в контейнер.– Рыба есть рыба, – ответил полицейский. – Пошли, Джимбо, давай входить в настроение этого проклятого турнира.После этого мотор заглох, он дважды кашлянул, поплевался синим дымом и замер. Эл Гарсия снял обтекатель с мотора и бесплодно возился с ним минут десять. Потом поменялся местами с Джимом и тот тоже попробовал починить мотор.Джим Тайл все дергал и дергал за веревку, но мотор Меркьюри не подавал признаков жизни. После десятой попытки он сел и сказал:– Черт!Деревянный «скиф» неподвижно завис над каналом. В виду не было ни одной лодки окунеловов.– Нам предстоит долгий путь, – сказал Гарсия.Внезапно, как по наитию, Джим Тайл отсоединил шланг подачи горючего и понюхал кран.– Что-то не в порядке, – сказал он.Гарсия вздрогнул.– Не говори мне, что у нас нет топлива.Джим Тайл поднял тяжелый алюминиевый контейнер с горючим и отвинтил крышку. Заглянул внутрь, потом прижался к отверстию носом.– Горючего полно, – сказал он мрачно. – Только кто-то в него помочился.Ночь потребовала жертв от обоих.Кетрин чувствовала песок на языке, а тело ее свело судорогой от того, что она лежала скрюченная в багажнике машины. Ее колени были стерты, а волосы пахли резиной оттого, что ее голова покоилась на запасной шине, как на подушке. Она плакала, пока не заснула, а теперь в белом блеске утра вид пистолета Томаса Керла снова вызвал у нее слезы. Но мысль о Декере помогла удержаться от них. Сам Керл был совсем плох, ему становилось все хуже и хуже, и процесс этот шел быстрее, чем можно было себе представить, потому что он находился на грани комы или смерти. Он больше совсем не мог двигать правой рукой. Мускулы руки были мертвы и черны, как собачья голова, свисавшая с нее. Какая-то жижа сочилась из глаз и носа Керла, и за ночь его язык распух и вываливался изо рта, похожий на какой-то экзотическкий малиновый плод. На лодке он практически игнорировал Кетрин, но постоянно что-то бормотал, обращаясь к собачьей голове и гладя ее окаменевшую пасть. Теперь Кетрин уже притерпелась ко всему, даже к вони. Томас Керл отчаянно пил с момента перед рассветом, и она подозревала, что только это спасало его от боли, вызванной инфекцией, которая его пожирала. Он медленно вел лодку, помогая себе коленями и щурясь от солнца. На канале они миновали несколько рыболовов, но похоже, никто не заметил, что он упирается пистолетом в левую грудь Кетрин. Если бы они заметили бульдожью голову, то не прошли бы мимо.– Я богатый человек, Лукас, – говорил Томас Керл собаке. – У меня достаточно денег, чтобы купить десять таких скоростных лодок.Кетрин сказала:– Том, мы почти на месте.Она почувствовала, как дуло пистолета сильнее зарылось ей в грудь.– Лукас, мальчик, мы почти на месте, – сказал Томас Керл.Объявив это, он навалился всей тяжестью на дроссель, и «Старкрафт» рванулся вперед, бесцельно и бессмысленно прорываясь сквозь заросли травы. Кетрин вскрикнула, когда стебли стали до крови царапать ее щеки. Лодка прорвалась сквозь спутанную траву, выпрыгнула из воды и вылетела на илистый берег. Мотор застрял, и они остановились.– Вот оно, место, – сказал Томас Керл.– Не совсем, – отозвалась Кетрин.– Не беспокойся, он найдет нас, – сказал Керл. – Пари держу, что он учует твое маленькое гнездышко.– Прелестно, – сказала Кетрин. – Тебе бы работать для Холлмарк, сочинять «валентинки». «Валентинка» – любовное послание на цветной открытке, отправляемой влюбленными предмету своей любви в день святого Валентина 14-го февраля.
Она попыталась вытереть кровь с лица каймой юбки. Шатаясь, Керл вылез из лодки. Пистолет все еще был в его здоровой руке.– Не привязывай лодку, – сказал он Кетрин.– Хорошо, – сказала она. Конечно, об этом не могло быть и речи. Она выбралась из выбеленной солнцем лодки и тотчас же прокляла Томаса Керла зато, что он не позволил ей надеть туфли.Внезапно Керл поднял голову и прикрыл ухо здоровой рукой.– Что это? – спросил он возбужденно.– Что? – спросила Кетрин, но он разговаривал не с ней.– Что это, мальчик?Где-то глубоко в загнивающем болоте мозга Томаса Керла залаяла его собака. Керл сел на корточки и понизил голос.– Лукас слышит, что кто-то приближается, – сказал он.Кетрин тоже это услышала. Ее сердце бешено забилось, когда она увидела Р. Дж. Декера, приближавшегося по берегу канала, держа руки в карманах.Она замахала и попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Декер махнул ей в ответ и улыбнулся точно так, как это бывало всегда, если он некоторое время ее не видел.Он улыбался так, будто ничего не произошло, как будто маньяк с гангреной не держал заряженный пистолет у соска Кетрин и не кричал отрезанной собачьей голове на своей руке:– К ноге, мальчик, к ноге!– Полегче, Том, – сказал Р. Дж. Декер.– Заткнись, ублюдок!– Что, не с той ноги встал?– Я сказал, заткнись и не подходи ближе!Декер стоял на расстоянии десяти футов. На нем были джинсы, фланелевая рубашка и теннисные туфли. На шее висела камера на тонком шнурке.– Помнишь условия сделки? – сказал он Керлу. – Прямой обмен: я за нее.– Какую сделку ты предлагал Лимусу?Декер возразил:– Я не стрелял в твоего брата, но, должен сказать, он это заслужил.– Так же, как и ты, ублюдок!– Знаю, Том.Р. Дж. Декер видел, что с Томасом Керлом происходит что-то чудовищное, что он болен. Он видел также, что что-то чудовищное произошло с правой рукой Керла и что, возможно, это и есть причина его болезни.Декер сказал:– Это собака, Том?– На что же это еще, черт возьми, похоже?– Это, безусловно, собака, – сказала Кетрин. – Мне кажется, бульдог.– Я знал похожую собаку, – сказал Декер приветливо. – Она жила в моем трейлерном парке, ее звали Пойндекстер.– Это Лукас, – ответил Томас Керл.– Он знает какие-нибудь трюки?– Да, отгрызает яйца у таких ублюдков, как ты.– Ясно.Кетрин сказала:– Ты делаешь мне больно, Том.– Убери от нее пистолет, – сказал Декер спокойно. – Отпусти ее, это условие сделки.– Я тебе покажу сделку, – сказал Томас Керл. Своим вспухшим красным языком он лизнул кончик барабана пистолета и наставил его прямо между светло-каштановых бровей Кетрин. Он начал водить дулом пистолета туда и сюда, оставляя влажные отпечатки на ее лбу.– Вот сделка, в которой участвовал Лимус, – сказал Томас Керл. – Прямо в яблочко, в самый центр!Он снова наставил пистолет на ее грудь.Прикосновение синей стали к ее лицу вызвало у Кетрин дрожь. Она подумала, что может лишиться чувств. Когда-то ей хотелось видеть опасность, проявление горячего нрава. Обычно она испытывала отвращение к насилию, но этот случай был исключением. Кетрин была бы в восторге, если бы ее бывший муж придушил Тома Керла голыми руками.– Я должен убить вас обоих, – сказал Керл. – Он старался преодолеть сильную дрожь. Пот собирался на его щеках крупными каплями, дыхание было прерывистым и хриплым.Декер знал, что может свалить его одним хорошим ударом, если бы только пистолет не был нацелен прямо в сердце Кетрин. О, Кетрин! Декеру следовало быть очень осторожным, он был так близко к краю.– Сделка есть сделка, – сказал Декер.– Черт, я не могу ее отпустить сейчас.– Она не расскажет, – сказал Декер. – У нее есть муж, о котором она должна думать.– Слишком скверное дело, – проворчал Томас Керл. – Вдруг один его глаз стал казаться больше другого. Он слегка покачнулся, как, если бы стоял на палубе корабля.Потом сказал:– Давай покончим с этим. Я плохо себя чувствую.Он толкнул Кетрин к Декеру, который притянул ее к себе обеими руками.– Рейдж, пожалуйста, – прошептала она.Керл спросил:– Ну, кто будет первым?Поскольку никто из них не ответил, он обратился за помощью к своему верному приятелю.– Лукас, кто будет первым?– Том, сделай нам последнее одолжение до того, как ты убьешь нас.– Заткнись!– Сфотографируй нас вместе, меня и Кетрин.Керл ухмыльнулся.– Какого черта?– Потому что я люблю ее, – сказал Декер, – и это наша последняя минута вместе. Навсегда.– Вот это верно.– Тогда сделай это, пожалуйста, – сказал Декер.Кетрин сжала его руку:– Я тоже люблю тебя, Рейдж.Эти слова прозвучали удивительно, замечательно, но при таких обстоятельствах Декер не мог быть уверен, что это правда. Под дулом пистолета люди говорят самые странные вещи.Он снял «Минолту» с шеи. Томас Керл взял пистолет под мышку правой руки, а камеру в здоровую руку. Он безнадежно разглядывал ее, как если бы это был атомный реактор.– У моего папы был «Поляроид».– Это почти то же самое, – сказал Декер ободряюще. – Ты должен смотреть в это маленькое окошечко.– Да? – Томас Керл поднял камеру к тому глазу, который был больше.– Ты нас видишь?– Нет, – сказал Керл.Декер отступил на два шага и потянул Кетрин за локти.– А теперь, Томас?Керл хихикнул:– Эй, да, теперь вижу.– Хорошо... Теперь нажми на эту черную кнопку наверху.– Погодите, вы расплываетесь перед глазами.– Это не важно.Керл сказал:– Черт, можно ведь было бы сделать хорошую прощальную фотографию, учитывая обстоятельства. Как мне сфокусировать кадр?Кетрин сжала руку Декера.– К черту фокус, – сказала она едва слышно. – Доберись до его пистолета.Но Декер сказал поощрительным тоном:– Том, фокус – это вон та черная кнопка.– Вот эта?– Да, тут все автоматизировано, только нажми на нее.– Черт бы меня побрал!Декер сказал:– Ну не здорово ли это?– Да, – отозвался Томас Керл. – Но откуда появится карточка?– Господи, – вздохнула Кетрин.– Из-под низу, – солгал Декер. В первый раз его голос прозвучал слегка нетерпеливо.Керл перевернул камеру вверх ногами:– Не вижу откуда.– Поверь мне, Том.– Ну, если ты так говоришь, – Керл поднял «Минолту» еще раз. Потребовалось несколько минут, пока его трясущиеся руки настраивали видоискатель, чтобы он оказался вровень с глазом.– Лукас, правда, эти двое выглядят мило? – хрипло засмеялся Керл. – Сначала я сделаю фотографию, а потом вышибу ваши чертовы мозги.Он нашел черную кнопку и уперся в нее дрожащим пальцем.– Прекрасно, подонки, изобразите улыбочку.– Прощай, Том, – сказал Р. Дж. Декер.В камере не было пленки, только четырнадцать унций водного гелия, а также мягкой пластиковой взрывчатки, обычно используемой в строительстве. Для Декера было просто провести незамысловатые медные проволочки от батарей камеры прямо к плотно спрессованному желатину, веществу, столь летучему, что заряд от контакта с затвором дал бы более чем достаточно тепла.Если знать, как протекают химические реакции, то это было быстро и просто.При прикосновении к кнопке и нажатии на нее «Минолта» взорвалась; пламени было не очень много, и оно было не очень сильным, но сотрясение воздуха было достаточно мощным, чтобы оторвать отравленную инфекцией голову Томаса Керла и разметать ее дугой, как от выстрела с расстояния в сорок футов. Она приземлилась с шумным всплеском посреди канала.Кетрин застыла на месте, зачарованная созерцанием безголового тела Керла, которое некоторое время постояло, а потом сложилось и упало на быстро краснеющую грязь. Казалось, что оно простояло так минуты. Потом каждая сцена представала в памяти Кетрин, как в замедленной съемке: Р. Дж. бросил пистолет в воду, Р. Дж. подтащил тело к лодке, Р. Дж. столкнул лодку в воду с берега, Р. Дж. легко поднял ее на руки и понес прочь в безопасное место.Они гребли по очереди. Каждый раз, проплывая мимо очередной лодки, они ловили на себе насмешливый взгляд.– Плевать мне на это, – говорил Эл Гарсия Джиму Тайлу. – Видишь, не похоже, чтобы они ловили рыбу.Это было правдой: Гарсия и Джим Тайл не знали, почему, да и не задумывались особенно об этом. Их задачей было добраться только до одной рыбы, и им предстоял еще долгий путь. Что же касалось других участников соревнования, то их бы заинтересовало то, что гидролог Чарли Уиба предупредил его, что импортированный окунь не захочет кормиться и клевать в чужой воде. Но если профессионалы и догадывались об истине, не в их правилах было бросать свое дело и складывать удочки – особенно, если столько ставилось под угрозу. Глубоко в душе каждого рыболова таилась надежда на собственную отвагу и предприимчивость, которые заставляли их продолжать рыбачить вопреки здравому смыслу, науке, несмотря на убытки и возможные несчастные случаи. В такой безумной кампании, как рыбная ловля на Озерах Ланкеров, опустошались целые ящики снастей и ни один из видов секретного оружия не остался втуне. Гнилые воды были нашпигованы приманкой всевозможных размеров и цветов, которая вытаскивалась из глубины, где только могли пройти их лодки со всеми мыслимыми скоростями. К полудню стало очевидным, что даже самая мудреная техника рыбной ловли в мире не заставит эту рыбу клевать. И когда они уныло гребли, продвигаясь по сети длинных каналов, Джим Тайл и Эл Гарсия видели страх на лицах участников турнира.– Не похоже, что они получают от этого много удовольствия, – сказал Гарсия.– Они не знают, что такое удовольствие, – сказал Джим Тайл, берясь в свою очередь за весла.С каждым ударом весел правда становилась очевидной: если они и доберутся до кучи валежника, о которой их предупреждал Скинк, то вероятно, никогда не вернутся к причалу до захода солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Она попыталась вытереть кровь с лица каймой юбки. Шатаясь, Керл вылез из лодки. Пистолет все еще был в его здоровой руке.– Не привязывай лодку, – сказал он Кетрин.– Хорошо, – сказала она. Конечно, об этом не могло быть и речи. Она выбралась из выбеленной солнцем лодки и тотчас же прокляла Томаса Керла зато, что он не позволил ей надеть туфли.Внезапно Керл поднял голову и прикрыл ухо здоровой рукой.– Что это? – спросил он возбужденно.– Что? – спросила Кетрин, но он разговаривал не с ней.– Что это, мальчик?Где-то глубоко в загнивающем болоте мозга Томаса Керла залаяла его собака. Керл сел на корточки и понизил голос.– Лукас слышит, что кто-то приближается, – сказал он.Кетрин тоже это услышала. Ее сердце бешено забилось, когда она увидела Р. Дж. Декера, приближавшегося по берегу канала, держа руки в карманах.Она замахала и попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Декер махнул ей в ответ и улыбнулся точно так, как это бывало всегда, если он некоторое время ее не видел.Он улыбался так, будто ничего не произошло, как будто маньяк с гангреной не держал заряженный пистолет у соска Кетрин и не кричал отрезанной собачьей голове на своей руке:– К ноге, мальчик, к ноге!– Полегче, Том, – сказал Р. Дж. Декер.– Заткнись, ублюдок!– Что, не с той ноги встал?– Я сказал, заткнись и не подходи ближе!Декер стоял на расстоянии десяти футов. На нем были джинсы, фланелевая рубашка и теннисные туфли. На шее висела камера на тонком шнурке.– Помнишь условия сделки? – сказал он Керлу. – Прямой обмен: я за нее.– Какую сделку ты предлагал Лимусу?Декер возразил:– Я не стрелял в твоего брата, но, должен сказать, он это заслужил.– Так же, как и ты, ублюдок!– Знаю, Том.Р. Дж. Декер видел, что с Томасом Керлом происходит что-то чудовищное, что он болен. Он видел также, что что-то чудовищное произошло с правой рукой Керла и что, возможно, это и есть причина его болезни.Декер сказал:– Это собака, Том?– На что же это еще, черт возьми, похоже?– Это, безусловно, собака, – сказала Кетрин. – Мне кажется, бульдог.– Я знал похожую собаку, – сказал Декер приветливо. – Она жила в моем трейлерном парке, ее звали Пойндекстер.– Это Лукас, – ответил Томас Керл.– Он знает какие-нибудь трюки?– Да, отгрызает яйца у таких ублюдков, как ты.– Ясно.Кетрин сказала:– Ты делаешь мне больно, Том.– Убери от нее пистолет, – сказал Декер спокойно. – Отпусти ее, это условие сделки.– Я тебе покажу сделку, – сказал Томас Керл. Своим вспухшим красным языком он лизнул кончик барабана пистолета и наставил его прямо между светло-каштановых бровей Кетрин. Он начал водить дулом пистолета туда и сюда, оставляя влажные отпечатки на ее лбу.– Вот сделка, в которой участвовал Лимус, – сказал Томас Керл. – Прямо в яблочко, в самый центр!Он снова наставил пистолет на ее грудь.Прикосновение синей стали к ее лицу вызвало у Кетрин дрожь. Она подумала, что может лишиться чувств. Когда-то ей хотелось видеть опасность, проявление горячего нрава. Обычно она испытывала отвращение к насилию, но этот случай был исключением. Кетрин была бы в восторге, если бы ее бывший муж придушил Тома Керла голыми руками.– Я должен убить вас обоих, – сказал Керл. – Он старался преодолеть сильную дрожь. Пот собирался на его щеках крупными каплями, дыхание было прерывистым и хриплым.Декер знал, что может свалить его одним хорошим ударом, если бы только пистолет не был нацелен прямо в сердце Кетрин. О, Кетрин! Декеру следовало быть очень осторожным, он был так близко к краю.– Сделка есть сделка, – сказал Декер.– Черт, я не могу ее отпустить сейчас.– Она не расскажет, – сказал Декер. – У нее есть муж, о котором она должна думать.– Слишком скверное дело, – проворчал Томас Керл. – Вдруг один его глаз стал казаться больше другого. Он слегка покачнулся, как, если бы стоял на палубе корабля.Потом сказал:– Давай покончим с этим. Я плохо себя чувствую.Он толкнул Кетрин к Декеру, который притянул ее к себе обеими руками.– Рейдж, пожалуйста, – прошептала она.Керл спросил:– Ну, кто будет первым?Поскольку никто из них не ответил, он обратился за помощью к своему верному приятелю.– Лукас, кто будет первым?– Том, сделай нам последнее одолжение до того, как ты убьешь нас.– Заткнись!– Сфотографируй нас вместе, меня и Кетрин.Керл ухмыльнулся.– Какого черта?– Потому что я люблю ее, – сказал Декер, – и это наша последняя минута вместе. Навсегда.– Вот это верно.– Тогда сделай это, пожалуйста, – сказал Декер.Кетрин сжала его руку:– Я тоже люблю тебя, Рейдж.Эти слова прозвучали удивительно, замечательно, но при таких обстоятельствах Декер не мог быть уверен, что это правда. Под дулом пистолета люди говорят самые странные вещи.Он снял «Минолту» с шеи. Томас Керл взял пистолет под мышку правой руки, а камеру в здоровую руку. Он безнадежно разглядывал ее, как если бы это был атомный реактор.– У моего папы был «Поляроид».– Это почти то же самое, – сказал Декер ободряюще. – Ты должен смотреть в это маленькое окошечко.– Да? – Томас Керл поднял камеру к тому глазу, который был больше.– Ты нас видишь?– Нет, – сказал Керл.Декер отступил на два шага и потянул Кетрин за локти.– А теперь, Томас?Керл хихикнул:– Эй, да, теперь вижу.– Хорошо... Теперь нажми на эту черную кнопку наверху.– Погодите, вы расплываетесь перед глазами.– Это не важно.Керл сказал:– Черт, можно ведь было бы сделать хорошую прощальную фотографию, учитывая обстоятельства. Как мне сфокусировать кадр?Кетрин сжала руку Декера.– К черту фокус, – сказала она едва слышно. – Доберись до его пистолета.Но Декер сказал поощрительным тоном:– Том, фокус – это вон та черная кнопка.– Вот эта?– Да, тут все автоматизировано, только нажми на нее.– Черт бы меня побрал!Декер сказал:– Ну не здорово ли это?– Да, – отозвался Томас Керл. – Но откуда появится карточка?– Господи, – вздохнула Кетрин.– Из-под низу, – солгал Декер. В первый раз его голос прозвучал слегка нетерпеливо.Керл перевернул камеру вверх ногами:– Не вижу откуда.– Поверь мне, Том.– Ну, если ты так говоришь, – Керл поднял «Минолту» еще раз. Потребовалось несколько минут, пока его трясущиеся руки настраивали видоискатель, чтобы он оказался вровень с глазом.– Лукас, правда, эти двое выглядят мило? – хрипло засмеялся Керл. – Сначала я сделаю фотографию, а потом вышибу ваши чертовы мозги.Он нашел черную кнопку и уперся в нее дрожащим пальцем.– Прекрасно, подонки, изобразите улыбочку.– Прощай, Том, – сказал Р. Дж. Декер.В камере не было пленки, только четырнадцать унций водного гелия, а также мягкой пластиковой взрывчатки, обычно используемой в строительстве. Для Декера было просто провести незамысловатые медные проволочки от батарей камеры прямо к плотно спрессованному желатину, веществу, столь летучему, что заряд от контакта с затвором дал бы более чем достаточно тепла.Если знать, как протекают химические реакции, то это было быстро и просто.При прикосновении к кнопке и нажатии на нее «Минолта» взорвалась; пламени было не очень много, и оно было не очень сильным, но сотрясение воздуха было достаточно мощным, чтобы оторвать отравленную инфекцией голову Томаса Керла и разметать ее дугой, как от выстрела с расстояния в сорок футов. Она приземлилась с шумным всплеском посреди канала.Кетрин застыла на месте, зачарованная созерцанием безголового тела Керла, которое некоторое время постояло, а потом сложилось и упало на быстро краснеющую грязь. Казалось, что оно простояло так минуты. Потом каждая сцена представала в памяти Кетрин, как в замедленной съемке: Р. Дж. бросил пистолет в воду, Р. Дж. подтащил тело к лодке, Р. Дж. столкнул лодку в воду с берега, Р. Дж. легко поднял ее на руки и понес прочь в безопасное место.Они гребли по очереди. Каждый раз, проплывая мимо очередной лодки, они ловили на себе насмешливый взгляд.– Плевать мне на это, – говорил Эл Гарсия Джиму Тайлу. – Видишь, не похоже, чтобы они ловили рыбу.Это было правдой: Гарсия и Джим Тайл не знали, почему, да и не задумывались особенно об этом. Их задачей было добраться только до одной рыбы, и им предстоял еще долгий путь. Что же касалось других участников соревнования, то их бы заинтересовало то, что гидролог Чарли Уиба предупредил его, что импортированный окунь не захочет кормиться и клевать в чужой воде. Но если профессионалы и догадывались об истине, не в их правилах было бросать свое дело и складывать удочки – особенно, если столько ставилось под угрозу. Глубоко в душе каждого рыболова таилась надежда на собственную отвагу и предприимчивость, которые заставляли их продолжать рыбачить вопреки здравому смыслу, науке, несмотря на убытки и возможные несчастные случаи. В такой безумной кампании, как рыбная ловля на Озерах Ланкеров, опустошались целые ящики снастей и ни один из видов секретного оружия не остался втуне. Гнилые воды были нашпигованы приманкой всевозможных размеров и цветов, которая вытаскивалась из глубины, где только могли пройти их лодки со всеми мыслимыми скоростями. К полудню стало очевидным, что даже самая мудреная техника рыбной ловли в мире не заставит эту рыбу клевать. И когда они уныло гребли, продвигаясь по сети длинных каналов, Джим Тайл и Эл Гарсия видели страх на лицах участников турнира.– Не похоже, что они получают от этого много удовольствия, – сказал Гарсия.– Они не знают, что такое удовольствие, – сказал Джим Тайл, берясь в свою очередь за весла.С каждым ударом весел правда становилась очевидной: если они и доберутся до кучи валежника, о которой их предупреждал Скинк, то вероятно, никогда не вернутся к причалу до захода солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41