– По правилам игры выбывшие должны отправляться в «морг», да и с какой стати они будут шататься по острову, мешать другим… Зачем это им? В избушке-то куда как комфортней, – Сергей еще раз задумчиво пожал плечами. – Нет, Саня, думаю, на огонек к тебе заглянет, скорее всего, Вторник… Ну, если, разумеется, сюда вообще хоть кто-нибудь заглянет…
Саша молчала. Только сейчас она поверила в то, что ей, весьма возможно, вскоре предстоит встреча с убийцей. Ей стало как-то не по себе. Не то чтобы она испугалась, но…
Сергей, присев на корточки, возился с костром. Как только огонь разгорелся и набрал силу, он встал и шагнул к девушке.
– Лапник подкладывай постепенно, не наваливай слишком много, следи, чтобы дым был ровнее… – дал он последний совет. – Ну все, Александра, я пошел, удачи тебе!
Легонько потрепав ее по плечу, Чернобривцев ободрительно улыбнулся, повернулся и начал взбираться вверх по склону, к своему укрытию.
Саша осталась одна.
Подождав немного, она подбросила в огонь пару сосновых веток, и через минуту в небо повалил густой белый дым. Да, Сергей оказался прав: такой мощный столб не заметить было невозможно, а значит, и появление у костра непрошеного гостя можно было считать лишь делом времени.
Потянулись минуты беспокойного, нервного ожидания. Особенно неуютно Саша себя чувствовала на первых порах. То и дело она замирала, настороженно и тревожно всматриваясь украдкой в кромку леса на косогоре (впрочем, что она могла разглядеть на таком расстоянии без очков?!). Но вскоре все ее внимание переключилось на костер. Смолистая хвоя сгорала очень быстро, и, чтобы столб дыма не ослабевал, Саше приходилось подкладывать в огонь новые ветки каждые две-три минуты. Гора заготовленного лапника уменьшалась прямо на глазах.
От близкого пламени Саша раскраснелась, разрумянилась. Да и полуденное солнце на безлесном пляже припекало весьма и весьма ощутимо. Ей стало невыносимо жарко, она скинула куртку, но ожидаемого облегчения это не принесло. Капельки пота по-прежнему одна за другой выбегали из-под осточертевшего шлема, стекали струйками по шее и груди, скатывались за ворот тельняшки, противно липнущей к телу… А ведь совсем рядом, всего в каких-нибудь десяти шагах, с тихим шорохом лизало берег целое море восхитительно-прохладной воды…
Все чаще девушка стала коситься не в сторону леса, а в совершенно противоположную – на море. И все чаще, соответственно, подумывала вовсе не о предстоящем разоблачении убийцы, а о том, как поскорее снять ненавистный шлем и хотя бы просто умыться.
Запасы лапника подходили к концу, а никаким гостем пока и не пахло. Впрочем, Сашу это ничуть не смущало. Сергей предупреждал ее, что визитера не следует ждать слишком скоро. Во-первых, он мог заметить дым с противоположного конца острова – а это не менее сорока минут ходу. А во-вторых, даже выйдя к костру и заметив Сашу, Вторник (или все-таки Четверг?) запросто мог затаиться где-нибудь поблизости, чтобы спокойно осмотреться и выбрать наилучший момент для своего нападения.
Наконец, последняя сосновая ветка, выдав свою порцию белого дыма, съежилась и исчезла в пламени костра. Подбрасывать в огонь больше было нечего, а значит, можно было перевести дух и ополоснуться.
Даже не взглянув в сторону леса, Саша тут же направилась к морю. Сняв наконец-то шлем, она присела на корточки и, зачерпнув полную пригоршню воды, с наслаждением опустила в нее разгоряченное лицо. Беломорская водичка была сказочно прохладной, родниково-чистой и удивительно бодрящей. А еще от нее исходил совершенно дивный аромат – ни с чем не сравнимый живительный запах моря, немного горьковатый, солоновато-йодистый, возбуждающий и манящий…
«Искупаться бы…» – думала Саша, выплескивая на лицо и шею одну пригоршню за другой. Жаль, не было купальника, да что там купальника – даже лифчика, и того на ней не было! Эх, если бы не это, да не засада, да не следящий за ней из кустов Сергей…
«А что, собственно, засада?.. И что – Сергей?.. – вдруг мелькнула у нее озорная, шалая мысль. – Он же сам велел мне вести себя как можно естественнее! Одинокая полунагая купальщица на пустынном берегу – что может быть естественнее?!! И потом – должна же я, черт возьми, когда-нибудь смыть этот омерзительный пот?!»
Абсолютно безрассудная, на первый взгляд, идея с каждой секундой нравилась ей все больше и больше. К тому же был в этой затее еще один немаловажный нюанс, о котором Саша думала не без доли смущения.
Полчаса назад она совершила глупость, поддавшись внезапному, безрассудному порыву. В результате своего непродуманного поступка Саше пришлось обрывать то, что она сама же и начала. В глазах Сергея все это выглядело, конечно, ужасно! Теперь у него были все основания считать ее или легкомысленной дурочкой или бессовестной «динамисткой». И захочет ли он после случившегося еще раз повторить подобный эксперимент – никакой уверенности в этом у Саши не было. Не зря же он только что прятал глаза и даже назвал ее Александрой! Вот почему ей так не хотелось упускать возможность «предъявить товар лицом» и подстегнуть тем самым его пошатнувшийся интерес к своей особе.
Девушка встала и с лукавым вызовом оглянулась на заросли можжевельника. «Ну держись, Сереженька!..» – мысленно улыбнулась она.
Саша была абсолютно уверена в себе – ей было что предъявить Сергею на обозрение. Ее ладная, спортивная фигурка была объектом неизменного пристального внимания всей мужской половины редакции и тайной зависти – женской. Саша хорошо знала об этом своем плюсе и не стеснялась время от времени им пользоваться. Сейчас был именно такой случай.
В мгновение ока были скинуты тяжелые «берцы», за ними последовали мешковатые, уродливые брюки и, наконец, заскорузлая от пота тельняшка. Саша осталась в одних только тоненьких трусиках. Она замерла спиной к лесу и, представив себе реакцию Чернобривцева, не удержалась от озорной улыбки.
«Ну что, Сереженька, как я тебе без уродского камуфляжа? – ехидно подумала она. – Погоди, дорогой мой, то ли еще будет! Не все сразу, ты потомись пока, помучайся…»
С игривым легкомыслием Саша гадала, как бы ей еще поддразнить Сергея. Она приподнялась на цыпочки, длинно и сладко потянулась, широко раскинув руки, и только после этого сделала первый шаг в воду.
Уже одного этого шага ей хватило, чтобы понять, какую глупость она затеяла. Вода Белого моря была не просто прохладной – она была прямо-таки ледяной! Сделав по инерции еще два осторожных шажка вперед, Саша в нерешительности остановилась.
Что же делать?.. Лезть дальше, вглубь было страшно – арктический холод тихих небесно-голубых вод был просто невыносим! А что тогда – возвращаться назад, отступать, едва лишь зайдя в воду?.. А как же быть с потом?.. Ну ладно, ополоснуться, допустим, можно и здесь, на прибрежном мелководье, но праздновать труса на глазах у Сергея?!
«Ну уж нет, дудки! Искупаюсь, ничего со мной не случится!..» – сердито подумала Саша и решительно двинулась по скользкой гальке вперед.
Ледяная вода впивалась в ее кожу миллионами безжалостных иголок, дыхание то и дело перехватывало, в висках стучало, и невероятно хотелось что есть мочи заорать от ужаса! Сначала вода закрыла колени, потом бедра, и, наконец, – живот. Хватит, – решила Саша. Она остановилась, несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с силами, и, глухо, утробно охнув, окунулась в море по самый подбородок!
– Ма-мммочка!.. – девушка не смогла сдержать сдавленного, жалобного писка, пробкой выскочила из воды и тут же присела опять, принявшись с яростным остервенением тереть руки, плечи, грудь и живот. – Мамочка, миленькая, что ж меня вечно куда-то заносит?! Что ж я за дурочка-то такая беспросветная?! И чего мне дома не сидится?! И когда только это все кончится?! – дрожащим голоском причитала она, продолжая без остановки надраивать свое коченеющее тело.
«Все, баста! Не могу больше!» – немилосердно клацая зубами от холода, решила Саша и, шатаясь на непослушных, задеревеневших ногах, повернула к берегу.
* * *
п. Судострой, Олег Наговицын
Расчет Понедельника оправдался на все сто!
Олег, затаив дыхание, следил за монитором Вторника, подкрадывавшегося к прибрежной кромке леса. Он явно не торопился, двигался осторожно, подолгу присматриваясь к действиям Пятницы. Возможно, его настораживал тот странный фейерверк, который она устроила на берегу. Во всяком случае, спускаться вниз он начал только после того, как самым тщательным образом обследовал весь лесистый склон. Пятница – вот ведь отчаянная головушка! – как раз в это время затеяла купание, так что момент был самый что ни на есть подходящий.
Журналистка беззаботно плескалась в морской водичке (кстати, фигурка у нее, надо это признать, классная!), а Вторник в это время крадучись подбирался к затухающему костру. Раздался пронзительный птичий крик, за ним – второй, третий. Понедельник добросовестно пытался предупредить свою напарницу, но куда там!.. Та, похоже, настолько увлеклась своими водными процедурами, что вообще ничего вокруг не видела и не слышала.
И тут запертая дверь монтажной судорожно дернулась от чьего-то бесцеремонного толчка.
– Олег! – раздался из-за двери требовательный голос Стрельниковой. – Олег, открой сейчас же, слышишь?!
– Эй, Кутузов, выходи, я тебе пивка притаранил! – радостно проорал явно повеселевший Баукин.
«Вот черт! Принесла их нелегкая! Блин, до чего же не вовремя!..» – пронеслось в голове у Наговицына.
До развязки эксперимента, задуманного Понедельником, оставалось всего ничего, каких-нибудь четверть часа. Между тем Олег был убежден, что прежде чем высаживаться на остров с милицией, досмотреть спектакль до конца было бы весьма и весьма полезно. Вдруг Вторник и в самом деле как-то себя выдаст? И потом Олегу было просто очень любопытно проследить, чем же закончится эта интермедия с охотником и двумя зайцами.
Появление же Стрельниковой немедленно ставило крест на всем. Наговицын прекрасно знал, что будет, если он откроет дверь: Ленка вцепится в него как клещ и уже ни за что не отстанет. Хочешь не хочешь, а через пять-десять минут всем им как миленьким придется погрузиться в милицейский катер, и – вперед!
– Олег, открывай немедленно! – раздраженно трясла дверную ручку Стрельникова.
– Слышь, Ленк, а может, он к себе наверх учапал? – добродушно пророкотал Леха. – Морду лица умыть или, наоборот, – в сортир, а?.. Пойдем глянем, что ли?..
– Ладно, давайте поищем, – неохотно согласилась Лена. – Я наверх, а вы, ребята, посмотрите в фойе, в гримерках… ну и в туалете, конечно.
«Вот и славненько!.. Пока они клуб обшарят, пока то да се – там, на Чернеце, глядишь, все уже и закончится…» – решил Олег. Как только коллеги отошли от дверей монтажной, он осторожно отпер замок и снова вернулся к мониторам.
* * *
о. Чернец, Саша Покровская
Вторник, надо отдать ему должное, поступил вполне по-джентльменски – он позволил трясущейся как цуцик девушке натянуть на мокрое тело тельняшку и брюки. И только тогда, когда она взялась за «берцы», он поднялся из-за крупного валуна рядом с костром, за который успел перебраться, пока Саша плескалась в ледяной воде.
– Эй, гражданочка, ну и как водичка?! – небрежно взмахнув рукой, окликнул ее Вторник.
От неожиданности Саша вздрогнула и резко развернулась на голос. Увидев приближающегося к ней вальяжной походочкой главного претендента на роль убийцы, она тут же отшвырнула ботинки, схватила спасительный шлем и торопливо нахлобучила его на голову.
– Что?.. Вы откуда?.. Как?.. Как же это?.. – пробормотала она непослушливыми, синими от холода губами.
Саше не пришлось изображать растерянность – она и в самом деле опешила, даже струхнула немного.
– Ну-ну, коллега, чего это вы так испугались? Я же не водяной и не леший… Ничего плохого я вам не сделаю, уверяю вас! – улыбающийся Вторник с шутливым полупоклоном развел руками. В правой у него был пистолет.
– Вы… вы давно здесь? – хмуро, исподлобья, зыркнула на него дрожащая Саша.
– Да уж, давненько, – кивнул, ухмыльнувшись, мужчина. – Так что простите великодушно, но имел удовольствие полюбоваться чарующим зрелищем – прекрасная обнаженная девушка на безлюдном берегу… Примите, кстати, мое искреннее восхищение – вам без всякого сомнения есть чем гордиться!..
– Прекратите! – сердито оборвала его Саша, выбивая зубами звонкую дробь. – Как только не стыдно! Подсматривать, как какой-то жалкий прыщавый юнец, за купающейся женщиной, да еще и кичиться этим!..
– Но, сударыня, таковы правила игры! Ваши обвинения совершенно несправедливы, – с легким укором покачал головой Вторник. – Согласитесь, не мог же я выслеживать вас с закрытыми глазами!
В его словах, безусловно, был резон. Если кто и был виноват в ее позоре, то только она сама. Саша тяжело вздохнула.
– Ладно, что без толку лясы точить… Вам подсказку? Пойдемте, она там, в куртке… – она показала рукой в сторону кострища.
– Скажите, а чего это вам вздумалось разжигать такой громадный костер? Что за нелепая затея, зачем?.. – спрашивал Вторник, шагая рядом с девушкой.
– Да какая теперь разница! – с досадой отмахнулась Саша. Она подошла к догорающим угольям и подняла куртку.
– И все-таки?.. – настаивал Вторник, видимо, все еще подозревая в этом что-то неладное. – С чего это вдруг?..
– По глупости… Хотела набрать ракушек… Как их… мидии, что ли?.. Набрать и испечь в золе, – не слишком беспокоясь о правдоподобности своих слов, она несла какую-то чушь – первое, что пришло ей в голову. При этом руки ее принялись обыскивать карманы куртки. – Я где-то слышала, что это невероятно вкусно, питательно и, кроме того, очень полезно для кожи. Вот я и…
И в этот момент к костру с шумом и треском, как гром среди ясного неба, вывалился всклокоченный Сергей!
На какой-то миг все трое замерли, как в стоп-кадре. Чернобривцев выглядел совершенно испуганным и растерянным. Вторник же, наоборот, тотчас подобрался, словно тигр перед прыжком, лицо его окаменело, а глаза превратились в холодные узкие щелочки.
Уже через мгновение всеобщее оцепенение исчезло – так же внезапно, как и началось.
– Ё-мое!.. – с ужасом выдохнул Сергей и, развернувшись разом, изо всех сил бросился наутек вдоль по пляжу.
– Оставайтесь здесь! – рявкнул девушке Вторник. Он рывком выхватил пистолет, не раздумывая выстрелил ей прямо в лоб и тут же метнулся вслед за Чернобривцевым.
Он что-то кричал вдогонку удирающему Сергею, но Саша не могла разобрать ни слова – мешал истошно вопящий шлем. Она сорвала его с головы, отшвырнула прочь и на ватных ногах кинулась за мужчинами.
Вторник, кажется, продолжал кричать на бегу, но шлем сзади голосил громче. Не помня себя от страха, Саша спешила изо всех сил. Сломя голову мчалась вперед, то и дело оскальзываясь и спотыкаясь, разбивая в кровь свои босые ноги о немилосердно-твердые камни, а расстояние до мужчин только увеличивалось с каждым шагом и каждым мгновением. Саша безнадежно, катастрофически отставала…
Она уже плохо различала их. Фигуры бегущих далеко впереди мужчин уменьшились и потеряли четкость (проклятые очки, будь они неладны!!!). Но все-таки она разглядела, как вторая фигурка настигла первую. На какое-то время они сцепились, переплелись, а потом вдруг разом рухнули обе на землю!
– Се-ре-жа!!! – цепенея от ужаса, закричала Саша…
* * *
п. Судострой, Олег Наговицын
Вторник бросился в погоню за Понедельником, и изображение на его мониторе принялось качаться, дергаться и трястись. Даже Олегу не просто было понять, где здесь что, а уж о том, чтобы смонтировать такую картинку в передачу, вообще нечего было и думать. Нет, эта запись никуда не годилась, но никакой другой, увы, не было – эксцентричная журналистка свой шлем выбросила.
– Стой, слышишь!.. Так нечестно!.. Это не по правилам, отдай подсказку!.. Эй, мужик, да остановись ты!.. – тяжело и надрывно дыша, выкрикивал Вторник в пляшущую перед ним спину Чернобривцева.
Куда там! Понедельник, не оборачиваясь на эти вопли, что есть мочи давал деру, улепетывал так, что только пятки сверкали! Дистанция до него не сокращалась ни на метр.
– О! Мы его по всему клубу ищем, а он туточки!.. – раздался вдруг от двери изумленный голос Баукина. – Ленк! Иди сюда, здесь он! – крикнул он в коридор.
В монтажную, распространяя густой пивной запах, ввалились веселые Баукин, Завьялов и Ратьковский. Последней зашла Стрельникова.
– Ты где был, Олег? – прямо с порога подозрительно спросила она.
– В сортир ходил, – даже не взглянув в ее сторону, сердито буркнул Наговицын.
– А это что? – поинтересовалась она, встав за его спиной и кивнув на пляшущую картинку.
– Вторник гонится за Понедельником, – коротко и неохотно пояснил Олег.
– Даже так?.. – удивилась Лена.
– Да, так! – с вызовом подтвердил Наговицын и повернулся к Ратьковскому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Саша молчала. Только сейчас она поверила в то, что ей, весьма возможно, вскоре предстоит встреча с убийцей. Ей стало как-то не по себе. Не то чтобы она испугалась, но…
Сергей, присев на корточки, возился с костром. Как только огонь разгорелся и набрал силу, он встал и шагнул к девушке.
– Лапник подкладывай постепенно, не наваливай слишком много, следи, чтобы дым был ровнее… – дал он последний совет. – Ну все, Александра, я пошел, удачи тебе!
Легонько потрепав ее по плечу, Чернобривцев ободрительно улыбнулся, повернулся и начал взбираться вверх по склону, к своему укрытию.
Саша осталась одна.
Подождав немного, она подбросила в огонь пару сосновых веток, и через минуту в небо повалил густой белый дым. Да, Сергей оказался прав: такой мощный столб не заметить было невозможно, а значит, и появление у костра непрошеного гостя можно было считать лишь делом времени.
Потянулись минуты беспокойного, нервного ожидания. Особенно неуютно Саша себя чувствовала на первых порах. То и дело она замирала, настороженно и тревожно всматриваясь украдкой в кромку леса на косогоре (впрочем, что она могла разглядеть на таком расстоянии без очков?!). Но вскоре все ее внимание переключилось на костер. Смолистая хвоя сгорала очень быстро, и, чтобы столб дыма не ослабевал, Саше приходилось подкладывать в огонь новые ветки каждые две-три минуты. Гора заготовленного лапника уменьшалась прямо на глазах.
От близкого пламени Саша раскраснелась, разрумянилась. Да и полуденное солнце на безлесном пляже припекало весьма и весьма ощутимо. Ей стало невыносимо жарко, она скинула куртку, но ожидаемого облегчения это не принесло. Капельки пота по-прежнему одна за другой выбегали из-под осточертевшего шлема, стекали струйками по шее и груди, скатывались за ворот тельняшки, противно липнущей к телу… А ведь совсем рядом, всего в каких-нибудь десяти шагах, с тихим шорохом лизало берег целое море восхитительно-прохладной воды…
Все чаще девушка стала коситься не в сторону леса, а в совершенно противоположную – на море. И все чаще, соответственно, подумывала вовсе не о предстоящем разоблачении убийцы, а о том, как поскорее снять ненавистный шлем и хотя бы просто умыться.
Запасы лапника подходили к концу, а никаким гостем пока и не пахло. Впрочем, Сашу это ничуть не смущало. Сергей предупреждал ее, что визитера не следует ждать слишком скоро. Во-первых, он мог заметить дым с противоположного конца острова – а это не менее сорока минут ходу. А во-вторых, даже выйдя к костру и заметив Сашу, Вторник (или все-таки Четверг?) запросто мог затаиться где-нибудь поблизости, чтобы спокойно осмотреться и выбрать наилучший момент для своего нападения.
Наконец, последняя сосновая ветка, выдав свою порцию белого дыма, съежилась и исчезла в пламени костра. Подбрасывать в огонь больше было нечего, а значит, можно было перевести дух и ополоснуться.
Даже не взглянув в сторону леса, Саша тут же направилась к морю. Сняв наконец-то шлем, она присела на корточки и, зачерпнув полную пригоршню воды, с наслаждением опустила в нее разгоряченное лицо. Беломорская водичка была сказочно прохладной, родниково-чистой и удивительно бодрящей. А еще от нее исходил совершенно дивный аромат – ни с чем не сравнимый живительный запах моря, немного горьковатый, солоновато-йодистый, возбуждающий и манящий…
«Искупаться бы…» – думала Саша, выплескивая на лицо и шею одну пригоршню за другой. Жаль, не было купальника, да что там купальника – даже лифчика, и того на ней не было! Эх, если бы не это, да не засада, да не следящий за ней из кустов Сергей…
«А что, собственно, засада?.. И что – Сергей?.. – вдруг мелькнула у нее озорная, шалая мысль. – Он же сам велел мне вести себя как можно естественнее! Одинокая полунагая купальщица на пустынном берегу – что может быть естественнее?!! И потом – должна же я, черт возьми, когда-нибудь смыть этот омерзительный пот?!»
Абсолютно безрассудная, на первый взгляд, идея с каждой секундой нравилась ей все больше и больше. К тому же был в этой затее еще один немаловажный нюанс, о котором Саша думала не без доли смущения.
Полчаса назад она совершила глупость, поддавшись внезапному, безрассудному порыву. В результате своего непродуманного поступка Саше пришлось обрывать то, что она сама же и начала. В глазах Сергея все это выглядело, конечно, ужасно! Теперь у него были все основания считать ее или легкомысленной дурочкой или бессовестной «динамисткой». И захочет ли он после случившегося еще раз повторить подобный эксперимент – никакой уверенности в этом у Саши не было. Не зря же он только что прятал глаза и даже назвал ее Александрой! Вот почему ей так не хотелось упускать возможность «предъявить товар лицом» и подстегнуть тем самым его пошатнувшийся интерес к своей особе.
Девушка встала и с лукавым вызовом оглянулась на заросли можжевельника. «Ну держись, Сереженька!..» – мысленно улыбнулась она.
Саша была абсолютно уверена в себе – ей было что предъявить Сергею на обозрение. Ее ладная, спортивная фигурка была объектом неизменного пристального внимания всей мужской половины редакции и тайной зависти – женской. Саша хорошо знала об этом своем плюсе и не стеснялась время от времени им пользоваться. Сейчас был именно такой случай.
В мгновение ока были скинуты тяжелые «берцы», за ними последовали мешковатые, уродливые брюки и, наконец, заскорузлая от пота тельняшка. Саша осталась в одних только тоненьких трусиках. Она замерла спиной к лесу и, представив себе реакцию Чернобривцева, не удержалась от озорной улыбки.
«Ну что, Сереженька, как я тебе без уродского камуфляжа? – ехидно подумала она. – Погоди, дорогой мой, то ли еще будет! Не все сразу, ты потомись пока, помучайся…»
С игривым легкомыслием Саша гадала, как бы ей еще поддразнить Сергея. Она приподнялась на цыпочки, длинно и сладко потянулась, широко раскинув руки, и только после этого сделала первый шаг в воду.
Уже одного этого шага ей хватило, чтобы понять, какую глупость она затеяла. Вода Белого моря была не просто прохладной – она была прямо-таки ледяной! Сделав по инерции еще два осторожных шажка вперед, Саша в нерешительности остановилась.
Что же делать?.. Лезть дальше, вглубь было страшно – арктический холод тихих небесно-голубых вод был просто невыносим! А что тогда – возвращаться назад, отступать, едва лишь зайдя в воду?.. А как же быть с потом?.. Ну ладно, ополоснуться, допустим, можно и здесь, на прибрежном мелководье, но праздновать труса на глазах у Сергея?!
«Ну уж нет, дудки! Искупаюсь, ничего со мной не случится!..» – сердито подумала Саша и решительно двинулась по скользкой гальке вперед.
Ледяная вода впивалась в ее кожу миллионами безжалостных иголок, дыхание то и дело перехватывало, в висках стучало, и невероятно хотелось что есть мочи заорать от ужаса! Сначала вода закрыла колени, потом бедра, и, наконец, – живот. Хватит, – решила Саша. Она остановилась, несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с силами, и, глухо, утробно охнув, окунулась в море по самый подбородок!
– Ма-мммочка!.. – девушка не смогла сдержать сдавленного, жалобного писка, пробкой выскочила из воды и тут же присела опять, принявшись с яростным остервенением тереть руки, плечи, грудь и живот. – Мамочка, миленькая, что ж меня вечно куда-то заносит?! Что ж я за дурочка-то такая беспросветная?! И чего мне дома не сидится?! И когда только это все кончится?! – дрожащим голоском причитала она, продолжая без остановки надраивать свое коченеющее тело.
«Все, баста! Не могу больше!» – немилосердно клацая зубами от холода, решила Саша и, шатаясь на непослушных, задеревеневших ногах, повернула к берегу.
* * *
п. Судострой, Олег Наговицын
Расчет Понедельника оправдался на все сто!
Олег, затаив дыхание, следил за монитором Вторника, подкрадывавшегося к прибрежной кромке леса. Он явно не торопился, двигался осторожно, подолгу присматриваясь к действиям Пятницы. Возможно, его настораживал тот странный фейерверк, который она устроила на берегу. Во всяком случае, спускаться вниз он начал только после того, как самым тщательным образом обследовал весь лесистый склон. Пятница – вот ведь отчаянная головушка! – как раз в это время затеяла купание, так что момент был самый что ни на есть подходящий.
Журналистка беззаботно плескалась в морской водичке (кстати, фигурка у нее, надо это признать, классная!), а Вторник в это время крадучись подбирался к затухающему костру. Раздался пронзительный птичий крик, за ним – второй, третий. Понедельник добросовестно пытался предупредить свою напарницу, но куда там!.. Та, похоже, настолько увлеклась своими водными процедурами, что вообще ничего вокруг не видела и не слышала.
И тут запертая дверь монтажной судорожно дернулась от чьего-то бесцеремонного толчка.
– Олег! – раздался из-за двери требовательный голос Стрельниковой. – Олег, открой сейчас же, слышишь?!
– Эй, Кутузов, выходи, я тебе пивка притаранил! – радостно проорал явно повеселевший Баукин.
«Вот черт! Принесла их нелегкая! Блин, до чего же не вовремя!..» – пронеслось в голове у Наговицына.
До развязки эксперимента, задуманного Понедельником, оставалось всего ничего, каких-нибудь четверть часа. Между тем Олег был убежден, что прежде чем высаживаться на остров с милицией, досмотреть спектакль до конца было бы весьма и весьма полезно. Вдруг Вторник и в самом деле как-то себя выдаст? И потом Олегу было просто очень любопытно проследить, чем же закончится эта интермедия с охотником и двумя зайцами.
Появление же Стрельниковой немедленно ставило крест на всем. Наговицын прекрасно знал, что будет, если он откроет дверь: Ленка вцепится в него как клещ и уже ни за что не отстанет. Хочешь не хочешь, а через пять-десять минут всем им как миленьким придется погрузиться в милицейский катер, и – вперед!
– Олег, открывай немедленно! – раздраженно трясла дверную ручку Стрельникова.
– Слышь, Ленк, а может, он к себе наверх учапал? – добродушно пророкотал Леха. – Морду лица умыть или, наоборот, – в сортир, а?.. Пойдем глянем, что ли?..
– Ладно, давайте поищем, – неохотно согласилась Лена. – Я наверх, а вы, ребята, посмотрите в фойе, в гримерках… ну и в туалете, конечно.
«Вот и славненько!.. Пока они клуб обшарят, пока то да се – там, на Чернеце, глядишь, все уже и закончится…» – решил Олег. Как только коллеги отошли от дверей монтажной, он осторожно отпер замок и снова вернулся к мониторам.
* * *
о. Чернец, Саша Покровская
Вторник, надо отдать ему должное, поступил вполне по-джентльменски – он позволил трясущейся как цуцик девушке натянуть на мокрое тело тельняшку и брюки. И только тогда, когда она взялась за «берцы», он поднялся из-за крупного валуна рядом с костром, за который успел перебраться, пока Саша плескалась в ледяной воде.
– Эй, гражданочка, ну и как водичка?! – небрежно взмахнув рукой, окликнул ее Вторник.
От неожиданности Саша вздрогнула и резко развернулась на голос. Увидев приближающегося к ней вальяжной походочкой главного претендента на роль убийцы, она тут же отшвырнула ботинки, схватила спасительный шлем и торопливо нахлобучила его на голову.
– Что?.. Вы откуда?.. Как?.. Как же это?.. – пробормотала она непослушливыми, синими от холода губами.
Саше не пришлось изображать растерянность – она и в самом деле опешила, даже струхнула немного.
– Ну-ну, коллега, чего это вы так испугались? Я же не водяной и не леший… Ничего плохого я вам не сделаю, уверяю вас! – улыбающийся Вторник с шутливым полупоклоном развел руками. В правой у него был пистолет.
– Вы… вы давно здесь? – хмуро, исподлобья, зыркнула на него дрожащая Саша.
– Да уж, давненько, – кивнул, ухмыльнувшись, мужчина. – Так что простите великодушно, но имел удовольствие полюбоваться чарующим зрелищем – прекрасная обнаженная девушка на безлюдном берегу… Примите, кстати, мое искреннее восхищение – вам без всякого сомнения есть чем гордиться!..
– Прекратите! – сердито оборвала его Саша, выбивая зубами звонкую дробь. – Как только не стыдно! Подсматривать, как какой-то жалкий прыщавый юнец, за купающейся женщиной, да еще и кичиться этим!..
– Но, сударыня, таковы правила игры! Ваши обвинения совершенно несправедливы, – с легким укором покачал головой Вторник. – Согласитесь, не мог же я выслеживать вас с закрытыми глазами!
В его словах, безусловно, был резон. Если кто и был виноват в ее позоре, то только она сама. Саша тяжело вздохнула.
– Ладно, что без толку лясы точить… Вам подсказку? Пойдемте, она там, в куртке… – она показала рукой в сторону кострища.
– Скажите, а чего это вам вздумалось разжигать такой громадный костер? Что за нелепая затея, зачем?.. – спрашивал Вторник, шагая рядом с девушкой.
– Да какая теперь разница! – с досадой отмахнулась Саша. Она подошла к догорающим угольям и подняла куртку.
– И все-таки?.. – настаивал Вторник, видимо, все еще подозревая в этом что-то неладное. – С чего это вдруг?..
– По глупости… Хотела набрать ракушек… Как их… мидии, что ли?.. Набрать и испечь в золе, – не слишком беспокоясь о правдоподобности своих слов, она несла какую-то чушь – первое, что пришло ей в голову. При этом руки ее принялись обыскивать карманы куртки. – Я где-то слышала, что это невероятно вкусно, питательно и, кроме того, очень полезно для кожи. Вот я и…
И в этот момент к костру с шумом и треском, как гром среди ясного неба, вывалился всклокоченный Сергей!
На какой-то миг все трое замерли, как в стоп-кадре. Чернобривцев выглядел совершенно испуганным и растерянным. Вторник же, наоборот, тотчас подобрался, словно тигр перед прыжком, лицо его окаменело, а глаза превратились в холодные узкие щелочки.
Уже через мгновение всеобщее оцепенение исчезло – так же внезапно, как и началось.
– Ё-мое!.. – с ужасом выдохнул Сергей и, развернувшись разом, изо всех сил бросился наутек вдоль по пляжу.
– Оставайтесь здесь! – рявкнул девушке Вторник. Он рывком выхватил пистолет, не раздумывая выстрелил ей прямо в лоб и тут же метнулся вслед за Чернобривцевым.
Он что-то кричал вдогонку удирающему Сергею, но Саша не могла разобрать ни слова – мешал истошно вопящий шлем. Она сорвала его с головы, отшвырнула прочь и на ватных ногах кинулась за мужчинами.
Вторник, кажется, продолжал кричать на бегу, но шлем сзади голосил громче. Не помня себя от страха, Саша спешила изо всех сил. Сломя голову мчалась вперед, то и дело оскальзываясь и спотыкаясь, разбивая в кровь свои босые ноги о немилосердно-твердые камни, а расстояние до мужчин только увеличивалось с каждым шагом и каждым мгновением. Саша безнадежно, катастрофически отставала…
Она уже плохо различала их. Фигуры бегущих далеко впереди мужчин уменьшились и потеряли четкость (проклятые очки, будь они неладны!!!). Но все-таки она разглядела, как вторая фигурка настигла первую. На какое-то время они сцепились, переплелись, а потом вдруг разом рухнули обе на землю!
– Се-ре-жа!!! – цепенея от ужаса, закричала Саша…
* * *
п. Судострой, Олег Наговицын
Вторник бросился в погоню за Понедельником, и изображение на его мониторе принялось качаться, дергаться и трястись. Даже Олегу не просто было понять, где здесь что, а уж о том, чтобы смонтировать такую картинку в передачу, вообще нечего было и думать. Нет, эта запись никуда не годилась, но никакой другой, увы, не было – эксцентричная журналистка свой шлем выбросила.
– Стой, слышишь!.. Так нечестно!.. Это не по правилам, отдай подсказку!.. Эй, мужик, да остановись ты!.. – тяжело и надрывно дыша, выкрикивал Вторник в пляшущую перед ним спину Чернобривцева.
Куда там! Понедельник, не оборачиваясь на эти вопли, что есть мочи давал деру, улепетывал так, что только пятки сверкали! Дистанция до него не сокращалась ни на метр.
– О! Мы его по всему клубу ищем, а он туточки!.. – раздался вдруг от двери изумленный голос Баукина. – Ленк! Иди сюда, здесь он! – крикнул он в коридор.
В монтажную, распространяя густой пивной запах, ввалились веселые Баукин, Завьялов и Ратьковский. Последней зашла Стрельникова.
– Ты где был, Олег? – прямо с порога подозрительно спросила она.
– В сортир ходил, – даже не взглянув в ее сторону, сердито буркнул Наговицын.
– А это что? – поинтересовалась она, встав за его спиной и кивнув на пляшущую картинку.
– Вторник гонится за Понедельником, – коротко и неохотно пояснил Олег.
– Даже так?.. – удивилась Лена.
– Да, так! – с вызовом подтвердил Наговицын и повернулся к Ратьковскому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27