«Ну еще бы!.. – с завистью подумала она. – Эх, елки-моталки, живут же люди…»
– Ну что, мы поедем или нет? – брюзгливо проворчал шофер. – Говорили – не больше часа, а торчим здесь уже…
– Поехали! – оборвав его, скомандовала Лиза и стала набирать свой домашний телефон, гадая, успел ли уже проснуться ее непутевый братик.
о. Чернец, Сергей Бакаев После встречи с «пейнтболыциком» настроение у Сергея Николаевича заметно улучшилось. Отчасти потому, что ему удалось одержать свою первую победу, отчасти из-за того, что теперь он мог с легкой душой покинуть, наконец, порядком уже осточертевшие непролазные дебри – больше соперников здесь, судя по всему, не было.
Расставшись с поверженным банкиром, он сразу же повернул на восток и вскоре выбрался на открытое место, к безлесной каменистой гряде. Там он устроил себе внеочередной привал, с наслаждением растянувшись на мягкой травке под теплыми лучами подбиравшегося к зениту светила.
О Лисовце Бакаев теперь не вспоминал – его мысли снова и снова возвращались к эпизоду с «пейнтбольщиком», причем с каждой последующей «прокруткой» сцена поединка представлялась все в более выгодном для него свете. В итоге Сергей Николаевич почти уверовал в то, что не случись со Средой досадного казуса с падением, он, Бакаев, все равно успел бы первым выхватить свое оружие и поразить неприятеля!
Провалявшись в блаженном безделье более получаса, Сергей Николаевич, наконец, задумался: а что делать дальше? Возвращаться назад и искать в чащобе свой лагерь не хотелось совершенно: опять карабкаться через сплошные заросли и завалы?! К тому же первая победа добавила Бакаеву уверенности в своих силах, и ему уже не терпелось еще раз испытать себя в деле.
Поразмыслив, он решил не останавливаться на достигнутом и, пока есть фарт, продолжить свою охоту. Где-то там, на востоке, за беспорядочным нагромождением серых валунов, должен был скрываться его очередной противник – Вторник.
Сергей Николаевич вполне резонно предполагал, что этот конкурент будет посерьезнее пузатого «пейнтбольщика» («сибиряк, потомственный охотник» – вспомнилось ему вчерашнее представление). Однако он уже на собственном опыте убедился, что не так страшен черт, как его малюют, и никакой робости по этому поводу не испытывал.
Приняв решение, Бакаев направился вверх, к гряде, стараясь при этом забирать южнее. Он не прошел и сотни метров, как наткнулся на бьющий из-под покрытого мохнатым мхом валуна небольшой родничок. Находка была как нельзя кстати – Сергей Николаевич с удовольствием умылся и вдоволь напился ледяной ключевой воды. После этого его и без того боевой дух укрепился еще больше, им не на шутку овладел азарт борьбы, и, легко перемахнув через груду камней, Бакаев бодро зашагал на восток.
Он облазил сектор Вторника вдоль и поперек, но обнаружить своего соперника ему не удалось. Более того, Сергею Николаевичу вообще не встретилось ни единого следа пребывания конкурента. Либо Вторник ушел в глубь острова сразу после высадки, либо «потомственный охотник» настолько умело маскировался, что Бакаеву следовало признать, что реальных шансов выследить неуловимого Вторника у него нет.
Так или иначе, но в этой части острова Сергею Николаевичу делать было больше нечего. Трезво оценив ситуацию, он все-таки надумал вернуться назад, к своему рюкзаку, тем более что дело шло к обеду, а сколько времени могут занять поиски бивуака в непроходимом лесу – он мог только предполагать. Но напоследок педантичный Четверг решил заглянуть на берег – так, на всякий случай.
Он сверился с компасом и двинулся на юг. Вскоре впереди, меж сосен, замелькали празднично-яркие голубые лоскуты приближающегося моря, Бакаев, несколько упавший духом после безрезультатных поисков Вторника, приободрился, настроение его снова поднялось. Неожиданно у него даже возникла совершенно безумная идея – взять да и искупаться. Освежиться в прохладной морской воде, а заодно и смыть с себя пот, в изобилии пролитый им во время скитаний по непролазным дебрям на западе острова. Странная решимость Сергея Николаевича во что бы то ни стало окунуться в неласковые воды Белого моря была столь велика, что он прибавил шагу и стал на ходу расстегивать куртку.
Он выскочил на берег и замер как вкопанный. – Внизу, у самой кромки воды, Бакаев увидел человека, сидящего на огромном валуне лицом к морю. Сергей Николаевич, тут же пригнувшись к земле, спрятался за каким-то чахлым кустиком и, осторожно выглянув из-за своего укрытия, рассмотрел очередного противника.
Тот, похоже, ловил рыбу – от его рук в море тянулись два поблескивающих на солнце лучика лески. Видимо, это занятие оказалось для мужчины настолько увлекательным, что он напрочь забыл о всякой осторожности. Рюкзак рыбака лежал метрах в двадцати от него, там же валялся и шлем с пистолетом.
Подумать только, Сергею Николаевичу везло второй раз за день – его новый соперник был безоружен! В этих обстоятельствах Бакаеву даже не требовалось проявлять свою меткость, достаточно было всего лишь незаметно подкрасться к рыбаку, отрезав того от оружия, и потребовать его подсказку!
Мешкать было нельзя – рыбак мог в любую минуту бросить свое занятие и вернуться к рюкзаку. Согнувшись в три погибели, Бакаев подобрался к пологому спуску на берег и, опасливо ступая по осыпающейся гальке, стал подкрадываться к неподвижной фигуре противника.
Несмотря на все старания Сергея Николаевича, двигаться абсолютно без шума ему не удавалось – камешки под его ногами шевелились, похрустывая и постукивая друг о друга самым предательским образом. Впрочем, мужчина на камне, поглощенный рыбалкой, казалось, ничего этого не слышал.
Оказавшись между рыбаком и его вещами, Бакаев остановился и, поигрывая пистолетом, громко спросил:
– Ну как, клюет?!
Сергей Николаевич ожидал, что рыбак подскочит от неожиданности как ошпаренный, но могучая спина перед ним даже не шелохнулась. Несказанно озадаченный такой невозмутимостью, Бакаев растерянно повторил свой вопрос:
– Клюет, говорю?..
– Не-а… – не повернув головы, нехотя пробурчал себе под нос рыболов. – Пару раз дернула, и все…
Такое вопиющее безразличие наконец-то разозлило Бакаева, он вскинул голову и ледяным тоном отчеканил:
– Вот что, уважаемый, потрудитесь-ка передать мне вашу подсказку!
Суббота (а это был именно он) медленно повернулся к Сергею Николаевичу и, окинув его с ног до головы презрительным взглядом, процедил сквозь зубы:
– Да пошел ты… – он лениво сплюнул под ноги и так же медленно отвернулся.
Бакаев мгновенно вспыхнул от возмущения, но сдержался и не ответил хамством на хамство. Он мысленно сосчитал до десяти, глубоко вздохнул и только тогда подошел к рыболову. Положив ему руку на плечо, Сергей Николаевич ровным голосом процитировал из правил игры:
– В случае, когда сталкиваются два игрока, один из которых – без шлема, последний считается безоружным и обязан отдать подсказку своему сопернику без…
– Не гони волну, парень, остынь… – перебил его Суббота и недовольно двинул плечом, сбрасывая руку Бакаева. – Нет у меня никакой подсказки, понял?!
– Как это?..
– А вот так!.. – и рыболов в весьма экспрессивных, в большинстве своем – нецензурных, выражениях поведал Сергею Николаевичу о своем совсем не радостном пробуждении.
– Вот оно что… Да-а-а, не повезло… – разочарованно протянул Бакаев, дослушав до конца историю Субботы. При этом было не очень понятно, кого именно он имеет в виду – «убитого» рыболова или себя самого.
Суббота, ничего не ответив, опять отвернулся. Сергей Николаевич неловко топтался за его спиной, не зная, что же ему делать дальше. Желание искупаться отчего-то почти пропало, но, верный привычке не отказываться от своих планов, он все-таки принялся стягивать с себя куртку.
– Не знаешь – вода холодная?' – поинтересовался он у хмурого Субботы.
– Что – окунуться хочешь? – хмыкнул тот. – Ну-ну, рискни… Я тоже сдуру полез, так чуть ласты не склеил! Дубак такой – аж яйца зазвенели…
Бакаев подумал-подумал и стал надевать куртку обратно.
– Что ж ты хочешь, – пробормотал он, – как-никак Северный Ледовитый океан…
– Ну?! – развернулся к нему совершенно изумленный Суббота. – То-то я смотрю… Слышь, братан, так здесь и рыба отмороженная какая-то – не клюет ни хрена!
Сергей Николаевич, застегивая пуговицы, низко опустил голову, чтобы скрыть неудержимую улыбку. Справившись с собой и с пуговицами, он протянул рыболову руку:
– Пора мне, будь здоров, и удачи тебе! Как говорится – ловись рыбка большая и маленькая!
– Как же, поймаешь тут… – проворчал тот, прощаясь. – Завезли, блин, на Северный полюс… Ментов, что ли, вызвать, да и свалить отсюда?.. О! Пойду-ка я лучше в «морг» – там, говорили, водяра должна быть!
Расставшись с мрачным, как туча, поверженным противником, Бакаев решил все-таки вернуться за вещами и перенести свой лагерь куда-нибудь на территорию Субботы, на свободное от конкурента место.
А по дороге Сергей Николаевич надумал наведаться к знакомому родничку у подножия каменной гряды. В прошлый раз, стоя на коленях у источника, он испачкал брюки в мокрой глине. Эту неприятность он заметил только на берегу, уже после разговора с Субботой, и, счищая с колен налипшую корку, Бакаев вдруг разродился неожиданной идеей. Ее еще, разумеется, предстояло проверить – там, у родника, – но сама по себе мысль была весьма оригинальна и, главное, сулила Сергею Николаевичу значительные преимущества перед соперниками.


* * *
г. Москва, Лиза Чумичкина

Для «размножения личности» Марины Михайловны Лиза выбрала кадр, на котором та готовилась произнести свое «напутственное слово». Крупный план, а на нем спокойная, доброжелательная улыбка, мягкий взгляд, открытое лицо – идеальный вариант для опознания, решила Лиза.
Перенести изображение с магнитной записи на листок бумаги и в самом деле оказалось совсем просто. После каких-то манипуляций ребят из аппаратной стоп-кадр с монтажного монитора сначала перекочевал на дисплей компьютера, а потом принтер один за другим выплюнул три снимка мадам Лисовец. Лиза подхватила листки и, мельком взглянув на них, удовлетворенно кивнула – качество картинок почти не уступало фотографиям.
Пылко поблагодарив флегматичных, сонных компьютерщиков, Лиза пробкой выскочила из аппаратной и бросилась к лифтам. Время поджимало – шел уже одиннадцатый час, а дел еще было выше крыши.
«Два адреса, да еще и в разных концах Москвы… – думала девушка, спускаясь в кабине лифта, – Нет, одной мне ни за что не успеть! Если Влад не приехал – пришибу этого лоботряса к чертовой матери!..»
Ей с превеликим трудом удалось уговорить едва проснувшегося брата приехать в Останкино, чтобы помочь ей с опознанием Марины Михайловны. За проверку одного адреса Влад потребовал себе мобильник в единоличное и неограниченное пользование. Лиза согласилась – на месяц. Брат настаивал на полугоде. После короткого, но жаркого спора сошлись на трех месяцах.
Влад пообещал выехать немедленно, впрочем, прекрасно зная взбалмошный характер своего братца, Лиза вполне резонно опасалась, что у входа в телецентр его не окажется. Этот разгильдяй, едва положив трубку, запросто мог тут же передумать и отправиться куда угодно, только не на помощь сестре.
К счастью, худшие ее предположения не оправдались – выйдя из лифта, Лиза тотчас же увидела топтавшегося у милицейского поста брата.
По правде сказать, Владу, студенту второго курса юрфака, предложение сестры пришлось по душе сразу же. Он согласился бы приехать к ней даже без мобильника (ужасно любопытно было сыграть в сыщика), – но уж коль подвернулся такой удачный случай, то грех было им не воспользоваться и не выторговать себе хоть что-нибудь.
Заметив Лизу, брат вытянулся в струнку и дурашливо замахал ей руками.
– С добрым утром, любимая!! – улыбаясь до ушей, проорал он. Ставить сестру в идиотское положение было его излюбленным развлечением.
Лиза, не говоря ни слова, подхватила его под руку и поволокла прочь от входных дверей. Не хватало только, чтобы кто-нибудь из знакомых услыхал, какое задание она будет давать этому шуту гороховому!
– Слушай меня внимательно, Славик, – не удержавшись от язвительной улыбочки (маленькая месть за «любимую» – этого варианта своего имени Влад терпеть не мог), Лиза начала одну за другой извлекать бумаги из папки. – Это – адрес, это – фото хозяина, а вот это – та самая дама, о которой я тебе говорила. Твоя задача: осторожно, не засветившись перед семейством хозяина, выяснить – не появлялась ли по этому адресу дама, не замечали ли ее в обществе хозяина квартиры, а если замечали, то какие у них были отношения? Поспрашивай ребятишек во дворе – тех, что постарше, старушек у подъезда, консьержку или охранника, если они там есть… Понял, Славик?
– Не грузи, Старушка Бетти! – ухмыльнулся Влад (ответный удар за «Славика» – так чаще всего он дразнил сестру именно в качестве мести). – Расслабься, все будет пучком! Гони-ка лучше командировочные!
Лиза, вздохнув, полезла за кошельком. Деньги, отложенные для запланированного на сентябрь вояжа на Кипр, таяли с пугающей быстротой. Она протянула брату несколько зеленых бумажек достоинством помельче и без особой надежды попросила:
– Зря деньгами-то не сори, слышишь?..
– Я тебя умоляю!.. – картинно поморщился Влад и, быстро чмокнув Лизу в ухо, бросился к идущим сплошным потоком машинам. – Бай, систер!.. – обернулся он на бегу, взметнув вверх руку.
– Как только что-нибудь узнаешь – не медленно позвони! – крикнула ему вдогонку Лиза.
– Заметано!.. – эхом отозвался Влад.
Отправив брата к Четвергу, себе Лиза
оставила Вторника. Но совсем не из-за истории с заводом и судом. Причина такого выбора была куда как проще – Вторник жил сравнительно недалеко от Понедельника. В случае неудачи у первого, у Лизы еще оставался шанс успеть навестить второго.
Она, вышла к проезжей части и, остановив машину, открыла дверцу:
– Улица Алабяна…
– Садитесь, – с готовностью кивнул интеллигентного вида частник.
– Только побыстрей, пожалуйста, я очень тороплюсь, – предупредила Лиза.
– Э-хе-хе… а кто, скажите, сейчас не торопится?.. – философски вздохнул водитель и тронул машину.


* * *
п. Судострой, Лена Стрельникова

Наговицын спал – глубоко и безмятежно, как до изнеможения набегавшийся за день хулиганистый мальчишка.
Лена, подперев щеку рукой, присела рядышком со спящим Олегом. Она задумчиво смотрела на него и в который раз задавала себе уже порядком поднадоевший вопрос – кто же для нее этот мужчина? Просто коллега, хороший товарищ, старый друг или все-таки?.. Этот вопрос мучил ее давно, и ответа на него она не могла найти вот уже несколько лет.
Когда-то между ними случился роман – несуразный, легкомысленный и скоротечный. Он закончился так же внезапно, как и начался – без всяких объяснений, упреков и обид. Им даже удалось сохранить прекрасные, правда, уже сугубо дружеские отношения. Для Наговицына эта история, судя по всему, прошла совершенно бесследно, а вот для Лены…
Нет, она, конечно, не лила о нем слез в подушку по ночам, не пылала жаркой, неутолимой страстью, да и вообще не строила на его счет никаких особенных планов. По идее этот недолговечный роман давно уже должен был забыться, как легко и безболезненно забывались многие другие, подобные ему, мимолетные увлечения. Однако та история отчего-то до сих пор не стиралась из ее памяти, и каждое воспоминание о ней приносило тихую печаль, ноющую тоску, а иногда и острую душевную боль. Это было странно, совершенно необъяснимо и крайне неприятно. Вот почему Лене хотелось во всем этом разобраться, чтобы раз и навсегда поставить в этой затянувшейся истории/точку.
Неужели она подсознательно, в тайне от себя самой все эти годы чего-то ждала и на что-то надеялась? Нет, вряд ли – ведь Наговицын не давал ей для этого ни малейшего повода! Тогда почему же она всегда держалась рядом с ним, почему давным-давно не ушла из их группы? Не раз и не два Лену звали на повышение, предлагали новую, интересную работу на других каналах, и каждый раз она находила повод отказаться – почему?! И почему, наконец, сегодня с пяти утра безвылазно торчит в этой треклятой «читалке»?..
Стрельникова отдавала себе отчет в том, что ей, в сущности, глубоко наплевать, кто и по какой причине убил Лис овца, не ее это дело. Она ломает сейчас голову сама и гоняет по Москве Лизавету исключительно из-за того, что знает, как дорога Олегу его программа, и хочет выручить его, помочь выкарабкаться из этой дикой форс-мажорной ситуации.
А положение для него складывалось и вправду самым что ни на есть препоганым образом. Олег прав – неудачников у них не жалуют, и если прямо сейчас, по горячим следам, не переиграть ситуацию в свою пользу, то с сегодняшнего дня о своей программе он может забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27