- Это поможет тебе освежиться, - ведь впереди ещё целый вечер, сказал Теодор. - Ты же как будто собирался пойти ещё пройтись, разве нет?
Это воодушевило Рамона и сподвигло его перейти к активным действиям. Теодор включил для него душ, сам отрегулировал температуру воды, после чего посоветовал Рамону не трогать краны, так как установлены они были наоборот, а из горячего крана лился настоящий кипяток. Некоторое время спустя Рамон вышел из душа, застегивая на ходу чистую голубую рубашку. Его черные влажные волосы были старательно причесаны.
- Может быть, все-таки, приляжешь отдохнуть? - спросил Теодор. - Ведь все равно часов до десяти, если не дольше, все будут ужинать...
- Это только те, кто живет в отелях, - рассудительно заметил Рамон. Ты же сам сказал, что он не сунется в отель, а значит, он станет разгуливать по улицам.
Возразить на это Теодору было нечего.
Рамон тем временем надел пиджак.
- Тебе совсем необязательно идти со мной, Тео, - добавил он.
Но Теодор решительно встал, надел пиджак и вышел из номера вслед за Рамоном. Часы показывали без десяти минут семь. Сознавая бесполезность затеи, Теодор ощущал чудовижную усталость, вид же Рамона, как ни в чем не бывало бодро вышагивающего по тротуару, лишь усугублял это осознание собственной беспомощности.
Они дошли до площади, где уже ярко горели уличные фонари, хотя солнце ещё не зашло. Здесь было как всегда многолюдно, их окружали сотни и сотни лиц, в каждое из которых им предстояло заглянуть. Они задерживались у уличных баров и ресторанов, в некоторые из них Рамон даже заходил. Люди глазели на него, и Теодор заметил, что некоторые при этом перешептывались и украдкой показывали в его сторону. Рамон же казался совершенно невозмутимым, словно бродил в одиночестве по лесу среди деревьев. Они отправились дальше по Костера, в сторону небольшого ресторанчика под тростниковым навесом, куда в былые времена они часто приходили вместе с Лелией, когда им надоедала гостиничная еда. Все двенадцать столиков были хорошо видны с улицы, и все они были заняты; но Инфанте там не было.
Потом были ещё бесчисленные маленькие улочки и переулки, единственными источником освещения на которых были лишь редкие лотки-закусочные, перед которыми обычно стоял всего один столик с единственным стулом, и ещё более редкие уличные фонари. Откуда-то доносились звуки гитары. Теодора не оставляло ощущение, что за ними кто-то следит.
Теодор тронул Рамона за руку, чтобы тот остановился, а затем резко обернулся, оказываясь лицом к лицу с высоким смуглым пареньком, который от неожиданности замер на месте, и вид у него при этом был такой испуганный, что можно было подумать, он вот-вот развернется и бросится бежать.
- Buenas tardes, 1) - сказал Теодор, неспешно направляясь к нему. Вы, кажется, хотите нам что-то сказать?
_______________________________
1) Добрый вечер7 (исп.)
Юноша робко сделал шаг вперед. Это был неуклюжий и с виду довольно неприятный парень лет девятнадцати.
- Это вы сегодня днем на набережной спрашивали об Инфанте? - тихо спросил он, хотя улица была совершенно пустынна.
- Si, - подтвердил Теодор. - А ты знаешь, где он?
Ошалевший, испуганный взгляд, а потом:
- Нет, сеньор, сам я не знаю. А кое-кто другой, возможно, и знает.
- Кто другой? - спросил Рамон.
- Может быть, ты хочешь получить сначала несколько песо? Ну хоть что-нибудь тебе известно? - продолжал Теодор.
- Кое-что я знаю, - словно оправдываясь заявил перенек. - Так что если вам не жалко... ну, хотя бы ста песо?...
Теодор заколебался, подумав про себя, что если бы тому действительно было бы известно нечто стоящее, то он затребовал бы гораздо большую сумму.
- Ну и что ты знаешь? Мы заплатим, можешь не сомневаться. - С этими словами он сунул левую руку во внутренний карман пиджака, делая вид, что собирается достать бумажник.
- Сегодня днем на набережной ещё один человек распрпшивал про Инфанте, - выпалил юноша. - Он сел в лодку. А я видел, в какую сторону та лодка направилась.
Чуть отвернувшись в сторону, дабы у нового знакомого не появилось искушения выхватить у него из рук сразу все деньги, Теодор достал из кармана бумажник.
- Ну и что дальше? - спросил он, держа наготове сотенную купюру и возвращая бумажник на прежнее место.
- Лодка взяла курс на Пье-де-ла-Куэста, - сказал юноша.
Это была деревня на мысе, находящемся примерно в двенадцати милях на север.
- А ты уверен, что лодка отправилась именно туда?
- Si. Я не знаю, сделала ли она там остановку, но только отплыла она в том направлении.
- А что это был за человек?
Парнишка пожал плечами.
- Обыкновенный. Вот такого роста. - Он взмахнул рукой, показывая, что незнакомец был пониже его самого.
- Из полиции? - спросил Рамон.
- Не знаю. - Его взгляд был прикован к сотенной купюре.
- В какое время это было?
- Часов в пять... может быть, около шести, - серьезно проговорил юноша.
Теодор протянул ему деньги, и он их взял.
- А ты сам видел Инфанте?
- Я? Нет, сеньор.
- А чья это была лодка? - спросил Рамон. - Ну та, на которой уехал тот человек...
- Ее владельца зовут Эстебан. А лодка называется... названия не помню. Красная такая. Без паруса. С мотором.
- А сам Эстебан уже вернулся? Он оставляет свое судно у причала? спросил Теодор.
- Не знаю, сеньор, - пожал плечами юноша. Очевидно, больше сообщить им ему было действительно нечего.
- Gracias, - автоматически произнес Теодор, и парнишка, видимо восприняв это, как сигнал к действию, сорвался с места и бросился бежать, скрываясь за ближайшим углом.
Однако, поиски красной моторной лодки успехов не принесли. Двое или трое шкиперов на пристани, которых они попробовали расспросить, решительно заявили, что они не знают никакого Эстебана, а его красную лодки никогда в глаза не видели, хотя по тому, как это было сказано, Теодор заключил, что по крайней мере, один из них лжет, и Эстебана он все-таки знает. Но что тут поделаешь?
- Я сам поеду в Пье-де-ла-Куэста, - объявил Рамон.
Теодор попыталсяотговорить его от этой затеи. Это было глухое место, просто полоса песчанного пляжа, где находилось несколько хижин местных жителей и два-три очень дешевеньких пансиона, к тому же на улице было уже довольно темно, а по такой темноте они все равно ничего не смогут разглядеть, однако Рамон стоял на своем. И тогда они наняли такси, договорившись с таксистом, что за шестьдесят песо он доставит их туда и обратно.
Протяженная прибрежная полоса была сказочно красива в призрачном свете звезд, серебрившем набегающие волны прибоя, а на фоне моря чернели силуэты стройных кокосовых пальм. Рамон самолично заходил во все пансионы и разговаривал с хозяевами и мальчишками-уборщиками, и Теодор, наблюдавший за происходящим со стороны, видел, как все они лишь отрицательно качали головой. И провожали Рамона долгим вглядом, когда он поворачивался к ним спиной, возвращаясь к такси. Рамон также побывал в нескольких хижинах. При свете свечей и догорающего очага, Теодор видел, как одетые в лохмотья, босоногие люди тоже лишь разводили руками и качали головой. И с каждой минутой он все больше утверждался во мнении, что мальчишка, которому он заплатил сто песо, выдумал свою историю от начала до конца.
Глава 27
На утро, проснувшись раньше Рамона, Теодор лежал в постели, перебирая в памяти все невзгоды и разочарования прошлого вечера. Ночные забегаловки, где танцевали ча-ча-ча, и где царила таинственный полумрак, в котором, пожалуй, было бы трудновато узнать даже очень хорошего знакомого, приторно сладкий лимонад из текилы, лишь слегка попробованный и безжалостно оставленный в барах, по меньшей мере, шести отелей, открытая веранда в "Эль-Мирадоре" где он едва не потреял Рамона в толпе. Возвратившись в отель, Рамон ещё долго беспокойно расхаживал по комнате из угла в угол. Последнее, что помнил Теодор, так это как Рамон сидел в кресле у двери, обхватив голову руками. Теодор лежал совершенно неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить Рамона, который как никогда нуждался в отдыхе. Часы показывали двадцать минут десятого. Было слышно, как малыш из соседнего номера агукает и лопочет на балконе. а его мама что-то тихонько напевает в своей маленькой кухоньке. Из находившейся в нижнем этаже гостиничной кухни доносилось позвякивание посуды - завтрак был в самом разгаре.
Внезапный резкий грохот падающей кастрюли вывел Теодора из дремотного состояния. Рамон застонал и поднял голову.
- С добрым утром, Рамон, - тихо проговорил Теодор, зная наперед, что Рамон больше уже ни за что не заснет, а потому снял трубку с телефона и попросил телефонистку соединить его с juzgado, местной тюрьмой.
Там Теодору объяснили, что начальника заведения зовут Хулио, и что он приходит на службу не раньше десяти часов. Тогда Теодор спросил, не слышно ли чего нового об Инфанте.
- Nada 1), сеньор.
_______________________________
1) Ничего. (исп.)
- А до вас, случайно, не доходили слухи, что он скрывается где-то в окрестностях Пье-де-ла-Куэста?
- Нет, сеньор, - ответил молодой, сдержанный голос, звучавший так же невозмутимо, как и голоса большинства клерков, с которыми доводилось разговаривать Теодору, когда он пытался дозвониться до Саусаса.
Теодор поблагодарил его и положил трубку. Он подумал было о том, чтобы снова позвонить Саусасу, но и эта идея показалась совершенно безнадежной. Пока Рамон был в ванной, он позвонил к себе домой, в Мехико, и Иносенса доложила, что был только один телефонный звонок, от сеньоры Идальго.
- Сказали, что ничего передавать не надо, - радостно сообщила Иносенса.
Теодор спросил о попугайчике Рамона.
- Я выпустила его, сеньор, как мне и было сказано. А примерно через час или около того он влетел в открытое окно! Ну не чудо ли? Я открыла все окна в доме, и он залетел в одно из них! Так что, скажите сеньору, что он сам вернулся в свою клетку!
Когда Рамон вышел из ванной, Теодор рассказал ему об этом.
- Сам вернулся в клетку! - изумленно повторил Рамон. А затем печально усмехнулся. - Мы с Пепе... наверное, мы оба предпочитаем жить в неволе! Однако по всему было видно, что эта новость его порадовала.
К одиннадцати часов они успели побриться, а также позавтракать в одном из уличных кафе на площади. Теодор купил "Эксельсиор" и "Эль-Универсал", где коротко, всего несколькими строками сообщалось, что "общенациональный розыск" Инфанте все ещё продолжается, и основные силы сконцентрированы в Гаудалахаре и Акапулько. Столь напыщенное заявление вызвало у Теодора ироническую улыбку; за целый день, проведенный в Акапулько, он так и не заметил ни малейшего признака того, чтобы в городе велись интенсиввные поиски.
Он зашел в ближайший ресторан, чтобы оттуда позвонить Саусасу. Рамон объявил, что подождет его на другой стороне улицы.
Как обычно, коллеги Саусас были уверены, что он где-то в здании, но его нужно было поискать. Теодор закурил сигарету, и выкурил её практически до конца, время от времени повторяя телефонистке, чтобы его не разъединяли. Но вот Саусас наконец взял трубку.
- К большому сожалению, у нас тоже нет ничего нового, - грустно сказал Саусас, - а отчета из Акапулько сегодня утром не было. Это означает, что им нечего сообщать.
- Сеньор капитан, неужели вы думаете, что после всей этой шумихи Инфанте будет оставаться в Акапулько?
- Хм. Ну что я вам могу сказать? Мы, конечно, можем рассуждать логически и сойтись на отрицательном ответе7 Но он может оказаться ошибочным.
- Я попытаюсь уговорить Рамона уехать. Мы исходили город вдоль и поперек, но выяснить ничего не удалось. Кроме разве одного слуха, что какой-то человек, разыскивавший Инфанте, сел в красную лодку, принадлежащую некоему Эстебану, и они якобы отбыли в направлении Пье-де-ла-Куэста.
- Кто вам это сказал? - спокойно спросил Саусас, и Теодор рассказал ему все, как было. - А вы сами видели эту самую красную лодку? Или Эстебана? У вас есть описание человека, который на ней якобы уплыл?
- К сожалению, нет, кроме, пожалуй, того, что он примерно такого же роста, что и Рамон, - вздохнул Теодор, чувствуя себя в идиотском положении сыщика-любителя.
- Гм. Что ж, могу вам сообщить в качестве утешения, что, оказывается, Артуро Балдину недели три назад тоже звонили по телефону и ненавязчиво интересовались, не терял ли он кашне. Тогда он не придал этому значения и никому ничего не рассказал... - Саусас замолчал, а затем добавил. - А ваш приятель Карлос Идальго домой так и не вернулся. Мы проверили все местные тюрьмы, полагая, что он мог запросто по пьяному делу влипнуть в какую-нибудь историю и угодить за решетку. Его жена очень расстроена.
- Это уже два дня прошло?
- Да.
Теодор не знал, что сказать на это. У него просто не было слов.
- Сеньор Шибельхут, вы когда вохвращаетесь в Мехико? Сегодня вечером?
- Надеюсь, что да. По крайней мере, очень на это рассчитываю.
Теодор задержался у табачного прилавка, купил новую пачку сигарет и отправился на поиски Рамона. Он заприметил его из-далека: Рамон сидел на скамье и смотрел на море. Но прежде, чем Теодор успел подойти к нему, Рамон встал со своего места, обернулся и жестом показал, чтобы тот держался на расстоянии.
- Я сейчас вернусь, - пробормотал Рамон, проходя мимо Теодору. - За мной не ходи. - Затем он перешел на другую сторону проспекта, остановился на "островке безопасности", дожидаясь зеленого сигнала светофора, так как движение было интенсивным, после чего уверенно продолжил путь по самому краю площади. Очевидно, он шел за кем-то, кого видел в толпе перед собой.
Теодор тоже перешел на другую сторону проспекта. Ступив с мостовой на тротуар, он увидел, что Рамон скрылся за ближайшим углом, повернув направо. Теодор осторожно подкрался поближе. На углу находился магазин фототоваров, и заглянув в переулок сквозь стекла его угловой витрины, Теодор увидел, что Рамон стоит у витрины соседнего магазина и сосредоточенно её рассматривает - или только делает вид. Его губы зашевелились, затем он вытащил портмоне из кармана брюк, и Теодору стала видна его худая, нервная ладонь, обнаженное запястье и пальцы, пытающиеся что-то нашарить. Порывистым движением Рамон вынул все содержимое портмоне и отдал деньги кому-то, находившемуся вне поля зрения Теодора. Теодор начал медленно подбираться к углу.
Рамон вышел ему навстречу, жестами показывая, чтобы он шел обратно. Тот же, с кем говорил Рамон, тем временем успел раствориться в толпе.
- У меня есть кое-какая информация, - сказал Рамон. - Инфанте находится на лодке "Пепита", шкипера зовут Мигель Гутиррес. Теперь нужно отыскать на пристани человека по имени Алехандро, который может доставить нас к нему.
- А с кем это ты сейчас разговаривал?
- Один мальчишка подошел ко мне на Костера - прямо перед тем, как ты подошел. Идем, Тео, нам нужно идти быстрее! Он сказал, что не хочет, чтобы друзья видели его вместе со мной, поэтому мне пришлось зайти за угол, чтобы переговорить с ним.
- Сколько ты ему отдел?
- Все, что у меня было. Семьдесят песо. Он просил сто. Тео, нам сюда!
Рамон был полон оптимизма, однако он не знал, ни как выглядит Алехандро, ни названия его лодки, так как мальчишка, получив свои деньги, не стал долго задерживаться, чтобы сообщать такие подробности. Теодору напекло голову. Рамон задержался на набережной и подошел к старику, что сидел на носу своей лодки и аккуратно сматывал бечеву.
- Buenos dias. А вы, случайно, не знаете, где я могу найти лодочника Алехандро? - спросил Рамон.
- Алехандро-то? - хрипло и несколько удивленно переспросил старик. А затем встал и указал направление. - Его лодка должна быть вон там, дальше по причалу.
Еле переставляя заплетающиеся ноги, Теодор покорно брел вслед за ним, мучительно раздумывая над тем, следует ли настаивать на том, чтобы при разговоре присутствовал представитель полиции или нет. А что если это был всего лишь очередной ложный след, такой же неопределенный и бессмысленный, как недавняя "наводка" на Пье-де-ла-Куэста?
- Тебе не хочется ехать? - спросил Рамон. - Тогда я пойдц один.
- Ехать с тобой мне хочется, и даже очень. Если парень действительно здесь, то я хочу, чтобы ты увидел его, и сам хочу быть в этот момент поблизости!
Шесть или восемь лодок покачивалось на волнах у причала, их носы были обращены к набережной, но лишь двое человек оказалось поблизости.
- Алехандро? - окликнул Рамон, обращаясь к ним.
Оба они уставились на него, а затем один из них указал на грязную и с виду пустую лодку.
- Он спит, - объявил один из лодочников и, смачно харкнув, сплюнул за борт.
Рамон наклонился перед указанной лодкой и, ухватившись за бечеву, подтянул её поближе к причалу.
- Алехандро? Алехандро?
Двое лодочников безмолвно наблюдали за этой картиной.
Из крошечной каюты, дверь которой была открыта, сначала раздался недовольный стон, а затем с койки свесились чьи-то босые грязные ступни. Едва нос лодки коснулся причала, Рамон проворно спрыгнул на крошечный ют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34