– Саймон старался не показывать своего раздражения. – А теперь развяжи меня, принцесса, и мы займемся любовью. Так, как ты хочешь.
Камилла смотрела на него, нахмурив брови:
– Подожди. У меня еще одно условие.
Саймон с трудом сдерживался. Он уже догадывался, что это будет за условие, но все равно спросил:
– Какое условие?
– Я хочу, чтобы ты порвал с моим дядей.
Саймон застонал и откинулся на подушки. Ну, конечно! Больше ей нечего просить.
Камилла поспешно продолжила:
– Пусть его схватит кто-нибудь другой, Саймон. Мне все равно, что ты скажешь начальству. Если хочешь, можешь во всем винить меня, Но только прекрати его преследовать.
Саймон поднял на нее глаза и негромко произнес:
– Я не могу этого сделать, Камилла. И ты прекрасно это знаешь. Арестовать его – мой долг, а долг – превыше всего.
Камилла вскочила с постели и, стиснув кулаки, принялась расхаживать по комнате.
– Тобой движет не чувство долга! Ты хочешь отомстить!
– Не только. Я хочу справедливости. Ради всех тех, кого Лизана грабил и убивал. Ты прекрасно знаешь, что таких было много.
Саймон оттолкнулся ногами от спинки постели и сел, прислонившись к изголовью. Не мог он с ней спорить, лежа в позорной позе побежденного.
– Камилла, не можешь же ты закрывать глаза на его преступления. На военном корабле, на который он напал, помимо моего брата, находились и другие люди. У них наверняка были матери, жены, сестры. Они ничем не заслужили смерти.
– И мои родители тоже ее не заслужили! – Камилла подошла к кровати. – Единственное, в чем провинился мой отец перед теми английскими пиратами, так это в том, что увел добычу у них из-под носа! И чтобы отомстить, они его убили! – Прерывисто дыша, она смахнула набежавшие на глаза слезы. – Дядя Жак тоже решил им отомстить. Он выслеживал английских пиратов, чтобы их убить, но американский военный корабль встал у него на пути. Тогда он убил нескольких моряков. В их числе оказался и твой брат. А теперь ты вынашиваешь планы мести, хочешь убить. Когда это кончится, Саймон? Скольким людям еще придется умереть, пока какая-нибудь из сторон не осознает своего поражения?
– А как же справедливость? – парировал Саймон. – По закону твой дядя занимается нелегальным ремеслом. Ты знала, что его рано или поздно поймают. Какая разница, кто его схватит: я или кто-то другой?
– Я не хочу, чтобы мой муж был повинен в гибели моего дяди! – Камилла присела рядом с Саймоном. – Ну как ты не понимаешь, Саймон? Разве я смогу жить с тобой, зная, что из-за тебя погиб мой дядя?
При этих словах Саймон вздрогнул. Как они будут ладить, если она постоянно будет обвинять его в смерти любимого родственника? Как он будет смотреть ей в глаза днем и заниматься с ней любовью ночью, зная, что тень ее дяди стоит между ними? А как он будет жить, не отомстив за Джошуа?
Саймон ничего не ответил. Камилла положила руку ему на грудь и добавила надтреснутым голосом:
– Если ты не можешь пообещать, что не будешь принимать участия в его аресте, дай хотя бы слово, что сделаешь все, чтобы его не повесили.
Саймон хотел было возразить, но Камилла предостерегающе прижала палец к его губам.
– Знаю, он заслужил смерть. Знаю и то, что от его руки полегло много людей. Но причиной этому послужила месть. Он никого не убивал с тех пор, как отомстил за родных. Дядя Жак заботился обо мне, когда у меня никого не осталось, Саймон. Неужели ты думаешь, что после этого я могу сидеть сложа руки и ничего не предпринимать, чтобы спасти его от виселицы?
Саймон смотрел на Камиллу и чувствовал себя крайне неловко. Она поставила его перед выбором: подарить Лизане жизнь или остаться верным своей клятве и отомстить за Джошуа.
Саймон отвернулся. Ему хотелось все хорошенько обдумать. Когда придут арестовывать Лизану, наверняка произойдет битва. В этой заварухе Лизану могут случайно убить. Камилла ни в чем не сможет упрекнуть Саймона: сама ведь согласилась на арест дяди.
А если Лизана все-таки останется жив и невредим, его наверняка посадят. Что ж, может, эта месть окажется пострашнее повешения. Отнять у Лизаны свободу – все равно что убить его. Навряд ли ему понравится в тюрьме.
Саймон вздохнул и перевел взгляд на Камиллу:
– Хорошо, принцесса. Сделаю все, что в моих силах.
Камилла громко вскрикнула от радости и бросилась мужу на грудь:
– Ах, Саймон, спасибо! Ты даже не представляешь, что это для меня значит!
Она покрыла поцелуями его лицо.
– Развяжи меня, – проворчал Саймон. – Если, конечно, у тебя в запасе не осталось еще несколько условий.
– Нет… То есть, конечно, я тебя развяжу. – Камилла взялась было развязывать Саймону руки, но вдруг замерла. На ее лице заиграла хитрая улыбка. – Хотя…
– Камилла, не знаю, что ты там задумала, но…
– Жалко будет, если зря пропадет такой труд. А ты как считаешь?
– Камилла! – прикрикнул Саймон. – Отвяжи меня немедленно!
– Погоди, Саймон. Ты со мной позабавился. Почему бы мне не отплатить тебе той же монетой?
– Клянусь, Камилла, если ты меня не отвяжешь… – Тут Камилла нагнулась и поцеловала его в самое интимное место. Почувствовав легкое прикосновение ее язычка, Саймон блаженно застонал.
– Даю слово, что никогда больше не буду дразнить женщин, – пробормотал он, чувствуя, как увеличивается и твердеет его плоть.
Камилла усмехнулась в ответ:
– Не волнуйся. Я не буду слишком жестока. Кто знает, может, я достаточно быстро все закончу, и ты успеешь даже поспать пару часов, пока не наступит утро.
Она поцеловал Саймона в живот. Саймон снова застонал и закрыл глаза. Его сладкая жена-креолка когда-нибудь его погубит. Он сам ее этому научил. А теперь она воспользуется этими трюками, чтобы доставить ему мучительное удовольствие.
Камилла начала медленно его поглаживать, и его лицо расплылось в улыбке. Ну что ж. По крайней мере он умрет счастливым.
Глава20
Скажи мне, кого ты любишь, и я скажу тебе, кто ты.
Креольская пословица
Прошло два дня. Камилла была вполне довольна сделкой, заключенной с Саймоном. Если дядю Жака арестуют – а теперь она понимала, что это неизбежно, – то его по крайней мере не казнят.
Саймон, как ни странно, тоже, казалось, был доволен. Он даже простил Камиллу за то, что она его связала, особенно после того как она продемонстрировала ему, что такое пытка наслаждением.
Они помирились и за эти несколько дней смогли еще лучше изучить характеры друг друга. Старались проводить друг с другом как можно больше времени. А однажды отправились вместе на общественный бал, где протанцевали весь вечер. Вечерами они читали что-нибудь вдвоем. Саймон любил играть в карты и часто рассказывал Камилле анекдоты из армейской жизни. В общем, она никогда е думала, что ей будет так интересно в его обществе.
Все шло так хорошо, что утром, на третий день после их примирения, когда Саймон ни с того ни с сего впал в меланхолию, Камилла не знала, что и делать. Они сидели в столовой и завтракали. На ней был надет халат, а на Саймоне – военная форма, только ремня, на который крепился меч, не хватало. Камилла дважды попросила его подать ей французские хлебцы, но Саймон, похоже, ее не слышал. Он сидел, уставившись в окно.
– Саймон! – окликнула мужа Камилла в третий раз. Будто очнувшись, он перевел на нее взгляд:
– Ты что-то сказала?
– Я уже пять минут что-то говорю. Тебя что-то гнетет?
Саймон взял хлебец и принялся намазывать его маслом.
– Нет, с чего ты взяла?
– Сегодня ты необычайно молчалив. Словно… словно тебя что-то тревожит.
– Сегодня прибывает корабль из Виргинии. Взгрустнулось по дому, вот и все.
По дому. Камилла вдруг поняла, что Новый Орлеан для Саймона не дом. Вернее, дом, но только понарошку. Она сглотнула вставший в горле комок.
– Ты так мало мне рассказывал о Виргинии. Ты… хочешь, чтобы мы переехали туда, после того как ты закончишь служить в армии?
Саймон отложил хлебец и внимательно посмотрел на жену:
– Ну, пока я не женился, я действительно думал, что рано или поздно вернусь в Виргинию. Там остался мой младший брат, и, надо признаться, я скучаю по этому разгильдяю. А ты как на это смотришь? На то, чтобы уехать из Нового Орлеана?
Уехать из Нового Орлеана! Камилла отвела взгляд и подлила себе кофе.
– Честно говоря, я… об этом как-то не задумывалась. Мы раньше об этом никогда не говорили, и я думала… Глупо, конечно. Я должна была знать, что рано или поздно тебе захочется вернуться обратно.
Некоторое время Саймон молчал.
– Да, после завершения своей миссии в Новом Орлеане я собирался подать в отставку и вернуться домой, но теперь, когда у меня появилась жена, думаю, придется еще послужить в армии. Не знаю, правда, куда меня потом пошлет армейское начальство, так что надолго здесь мы все равно не задержимся. Впрочем, кто-то из офицеров все равно останется. Можно попросить генерала Уилкинсона, чтобы он не переводил меня в другую часть. Как только Нил поставит на ноги дела нашего отца… Как ты понимаешь, дом, в котором мы живем, я просто снимаю в аренду. А в Виргинии у меня настоящий дом, оставшийся от родителей. Небольшой, честно сказать, зато свой. Теперь там, правда, поселился Нил, но на самом-то деле дом принадлежит мне.
Камилла ничего не ответила. Саймон отложил свой хлебец.
– В Виргинии хорошо воспитывать детей, не то, что в Новом Орлеане. Этот город набит картежниками, матросами и пиратами. И эта вечная суета… А Ричмонд – достаточно большой город. В нем есть все удобства, к которым ты привыкла. – Лицо Саймона заметно оживилось, и он продолжил: – Каждый год я откладываю немного денег. Думаю, что скоро смогу сделать к дому пристройку, чтобы было место нашим будущим детям. Дела моего покойного отца пошли на поправку с тех пор, как за них взялся Нил. Думаю, в скором времени на эти деньги можно уже будет содержать не одну семью, а две.
– Это… это просто замечательно, – выдавила из себя Камилла, не поднимая глаз. Ей стало очень грустно при мысли, что придется уехать из Нового Орлеана, оставить Дезире, тетю, малышей. За свою жизнь она не была нигде, кроме Нового Орлеана и залива Баратарии, и ее несколько пугала мысль, что придется куда-то переселяться.
Но в конце концов, у нее будет Саймон, которому нужна ее забота. И дети. У них будет много детей. Раньше она даже не смела надеяться на такое счастье.
– Камилла, как ты думаешь, ты будешь счастлива со мной в Виргинии? – спросил Саймон.
Камилла подняла голову, взглянула на мужа и подумала: Я была бы с тобой счастлива где угодно, если бы ты только меня любил.
Она едва не простонала от мысли, поразившей ее. Вот, значит, до чего дело дошло: она в него влюбилась! Это чувство незаметно подкралось к ней, но теперь отрицать его было бессмысленно. Она влюбилась в того, кто ее совсем не любит.
Когда они с Саймоном поженились, Камилла не ждала любви, не смела мечтать об этом. Но за последние несколько дней она поняла, что ей не хватает именно любви. Она хотела, чтобы их связывало нечто большее, чем просто законный брак и некая взаимная симпатия. Взаимная симпатия – это, конечно, хорошо, но Камилла отчаянно желала любви. Дева Мария, а ведь это действительно так! Она влюбилась в него без памяти и ждет от него ответных чувств. Но он, похоже, совсем не отвечает ей взаимностью.
Камилла сглотнула нахлынувшие слезы, отодвинула стул и поднялась из-за стола. Ей не хотелось объяснять Саймону причину своих внезапных Слез. Если она скажет ему о своей любви, а он не ответит ей взаимностью, она этого просто не переживет.
– Камилла? – встревоженно спросил Саймон, увидев, что она направилась к двери. Он вскочил со стула и отправился вслед за ней. – Камилла, ну, если не хочешь, мы можем не переезжать ни в какую Виргинию. Когда я отслужу в армии, я… ну, не знаю. Найду еще какую-нибудь работу. Займусь политикой, на худой конец.
– Нет, – с трудом произнесла Камилла. Хорошо, что он неправильно истолковал ее нервный срыв. Только бы он не догадался о ее чувствах! – Нет, что ты. Я буду вполне счастлива в Виргинии. Ну, если, конечно, твой брат не возражает против невестки-креолки.
Саймон заключил жену в объятия.
– Думаю, стерпится как-нибудь, – добавил он с едва заметной иронией. – А если не стерпится, тогда я просто возьму кнут и отстегаю этого шалопая.
Поборов наконец слезы, Камилла подняла на Саймона глаза и попыталась придать своему голосу беспечность:
– Послушай, Саймон, ты вечно угрожаешь кому-нибудь расправой. Скажи, ты хоть раз привел свои угрозы в действие?
Саймон пожал плечами:
– Пару раз. Но доставалось всегда только тем, кто действительно это заслужил.
Камилла усмехнулась:
– Ты очень самоуверен. Надеюсь, что из-за этого не попадешь в беду.
– Уже попал. Если бы у меня не хватило наглости поцеловать тебя в саду Уилкинсонов, мы бы никогда не поженились.
Камилла оцепенела.
– Неужели жениться на мне – все равно что попасть в беду?
Саймон невесело улыбнулся:
– Да, можно и так сказать. Женившись на тебе, принцесса, я крепко влип. Никогда в жизни не попадал в такую передрягу. Но мне это даже нравится. Никогда ничего не имел против.
Саймон наклонился, чтобы поцеловать Камиллу, но тут в дверь столовой постучали. Они одновременно обернулись и увидели в дверях Луиса.
– Извините, хозяин, но мадам принесли записку. Тот, кто ее доставил, ждет ответа.
Саймон вопросительно посмотрел на Камиллу. Они вместе вышли в холл. Посланником оказался сын кучера Фонтейнов. Он протянул Камилле письмо. Она быстро пробежала его глазами и с улыбкой обернулась к Саймону:
– Тетя Юджиния приглашает нас отобедать с ее семейством сегодня, в восемь вечера.
– Сегодня вечером? – Саймона что-то встревожило.
– Да. – Камиллу охватило радостное волнение при мысли, что она снова будет со своей семьей. – Мы ведь пойдем, правда? Я так хочу успокоить тетю Юджинию, сказать ей, что у нас все хорошо. На балу их не было. Я не видела тетю со дня нашей свадьбы!
Саймон взъерошил волосы и растерянно улыбнулся:
– Конечно, мы пойдем к ним сегодня вечером. Разумеется.
Камилла внимательно посмотрела на него:
– Ты уверен? Похоже, тебе не очень хочется идти.
– Нет, почему же, – решительно ответил Саймон. – Хочется. Значит, сегодня вечером.
Камилла быстро написала тете ответ, затем отдала записку мальчику и отослала его обратно к Фонтейнам. Саймон уже собирался уходить на службу.
– Ну, мне пора. Сегодня предстоит много дел. Постараюсь вернуться пораньше.
С этими словами он ушел, а Камилла смотрела ему вслед, и ее томило какое-то нехорошее предчувствие. С Саймоном что-то неладное творится. Но он привык скрывать свои чувства. Даже от нее. Камилла надеялась, что однажды эта ситуация изменится. А пока утешала себя мыслью, что она ему все-таки не совсем безразлична. Конечно, это никакая не любовь, но все-таки…
Нужно ей рассказать, – думал Саймон, когда они с Камиллой одевались к обеду. Он хотел рассказать ей еще утром, но тут пришло приглашение от Фонтейнов. Объяснение пришлось отложить.
Этой ночью Лизана должен доставить товары в дом Саймона. Товары эти с английского корабля, на который Лизана напал неделей ранее близ побережья Флориды. Тридцать тщательно отобранных солдат будут поджидать Лизану и его сообщников. Как только товары выгрузят и Саймон удостоверится, что они действительно с английского корабля, на который у Лизаны, естественно, не имеется каперкого свидетельства, пирата схватят.
Они с генералом Уилкинсоном еще вчера решили, что Лизану будут брать этой ночью. Саймон сомневался, стоит ли говорить об этом Камилле. Вдруг она предпримет очередную попытку предупредить дядю?
Потом пришло это приглашение, и он воспользовался им как предлогом, чтобы ничего ей не рассказывать. Ему оставалось только одно: отправиться вместе с Камиллой к Фонтейнам, посидеть у них немного, а потом уйти под предлогом неотложного дела. А Камилла пусть побудет у Фонтейнов, пока все не закончится. План был превосходен. Для Саймона все складывалось как нельзя лучше.
Но чувство вины не давало ему покоя. Сколько бы он ни твердил себе, что так будет лучше, он знал, что у Камиллы было бы на этот счет совсем другое мнение. Саймон взглянул на жену – она надевала на себя украшения. Черт побери! Это вообще не должно его тревожить. Он уже и так волнуется, думая о предстоящей операции. В конце концов, сегодняшний арест – военная тайна. Не его вина, что Камилла оказалась родственницей одного из этих проклятых пиратов. Если бы предстоял какой-нибудь другой военный маневр, Саймон не стал бы ее ни во что посвящать. С какой стати в этот раз должно быть по-другому?
Камилла встала из-за туалетного столика и повернулась.
Саймон так и застыл. Господи, как же она красива! Она вообще-то всегда красавица, но когда надевает прозрачное вечернее платье, красива особенно. Саймон хотел ее. Похоже, он никогда не перестанет питать к ней страсть. Он хотел ее, несмотря на то, что она постоянно скрывает от него свои чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Камилла смотрела на него, нахмурив брови:
– Подожди. У меня еще одно условие.
Саймон с трудом сдерживался. Он уже догадывался, что это будет за условие, но все равно спросил:
– Какое условие?
– Я хочу, чтобы ты порвал с моим дядей.
Саймон застонал и откинулся на подушки. Ну, конечно! Больше ей нечего просить.
Камилла поспешно продолжила:
– Пусть его схватит кто-нибудь другой, Саймон. Мне все равно, что ты скажешь начальству. Если хочешь, можешь во всем винить меня, Но только прекрати его преследовать.
Саймон поднял на нее глаза и негромко произнес:
– Я не могу этого сделать, Камилла. И ты прекрасно это знаешь. Арестовать его – мой долг, а долг – превыше всего.
Камилла вскочила с постели и, стиснув кулаки, принялась расхаживать по комнате.
– Тобой движет не чувство долга! Ты хочешь отомстить!
– Не только. Я хочу справедливости. Ради всех тех, кого Лизана грабил и убивал. Ты прекрасно знаешь, что таких было много.
Саймон оттолкнулся ногами от спинки постели и сел, прислонившись к изголовью. Не мог он с ней спорить, лежа в позорной позе побежденного.
– Камилла, не можешь же ты закрывать глаза на его преступления. На военном корабле, на который он напал, помимо моего брата, находились и другие люди. У них наверняка были матери, жены, сестры. Они ничем не заслужили смерти.
– И мои родители тоже ее не заслужили! – Камилла подошла к кровати. – Единственное, в чем провинился мой отец перед теми английскими пиратами, так это в том, что увел добычу у них из-под носа! И чтобы отомстить, они его убили! – Прерывисто дыша, она смахнула набежавшие на глаза слезы. – Дядя Жак тоже решил им отомстить. Он выслеживал английских пиратов, чтобы их убить, но американский военный корабль встал у него на пути. Тогда он убил нескольких моряков. В их числе оказался и твой брат. А теперь ты вынашиваешь планы мести, хочешь убить. Когда это кончится, Саймон? Скольким людям еще придется умереть, пока какая-нибудь из сторон не осознает своего поражения?
– А как же справедливость? – парировал Саймон. – По закону твой дядя занимается нелегальным ремеслом. Ты знала, что его рано или поздно поймают. Какая разница, кто его схватит: я или кто-то другой?
– Я не хочу, чтобы мой муж был повинен в гибели моего дяди! – Камилла присела рядом с Саймоном. – Ну как ты не понимаешь, Саймон? Разве я смогу жить с тобой, зная, что из-за тебя погиб мой дядя?
При этих словах Саймон вздрогнул. Как они будут ладить, если она постоянно будет обвинять его в смерти любимого родственника? Как он будет смотреть ей в глаза днем и заниматься с ней любовью ночью, зная, что тень ее дяди стоит между ними? А как он будет жить, не отомстив за Джошуа?
Саймон ничего не ответил. Камилла положила руку ему на грудь и добавила надтреснутым голосом:
– Если ты не можешь пообещать, что не будешь принимать участия в его аресте, дай хотя бы слово, что сделаешь все, чтобы его не повесили.
Саймон хотел было возразить, но Камилла предостерегающе прижала палец к его губам.
– Знаю, он заслужил смерть. Знаю и то, что от его руки полегло много людей. Но причиной этому послужила месть. Он никого не убивал с тех пор, как отомстил за родных. Дядя Жак заботился обо мне, когда у меня никого не осталось, Саймон. Неужели ты думаешь, что после этого я могу сидеть сложа руки и ничего не предпринимать, чтобы спасти его от виселицы?
Саймон смотрел на Камиллу и чувствовал себя крайне неловко. Она поставила его перед выбором: подарить Лизане жизнь или остаться верным своей клятве и отомстить за Джошуа.
Саймон отвернулся. Ему хотелось все хорошенько обдумать. Когда придут арестовывать Лизану, наверняка произойдет битва. В этой заварухе Лизану могут случайно убить. Камилла ни в чем не сможет упрекнуть Саймона: сама ведь согласилась на арест дяди.
А если Лизана все-таки останется жив и невредим, его наверняка посадят. Что ж, может, эта месть окажется пострашнее повешения. Отнять у Лизаны свободу – все равно что убить его. Навряд ли ему понравится в тюрьме.
Саймон вздохнул и перевел взгляд на Камиллу:
– Хорошо, принцесса. Сделаю все, что в моих силах.
Камилла громко вскрикнула от радости и бросилась мужу на грудь:
– Ах, Саймон, спасибо! Ты даже не представляешь, что это для меня значит!
Она покрыла поцелуями его лицо.
– Развяжи меня, – проворчал Саймон. – Если, конечно, у тебя в запасе не осталось еще несколько условий.
– Нет… То есть, конечно, я тебя развяжу. – Камилла взялась было развязывать Саймону руки, но вдруг замерла. На ее лице заиграла хитрая улыбка. – Хотя…
– Камилла, не знаю, что ты там задумала, но…
– Жалко будет, если зря пропадет такой труд. А ты как считаешь?
– Камилла! – прикрикнул Саймон. – Отвяжи меня немедленно!
– Погоди, Саймон. Ты со мной позабавился. Почему бы мне не отплатить тебе той же монетой?
– Клянусь, Камилла, если ты меня не отвяжешь… – Тут Камилла нагнулась и поцеловала его в самое интимное место. Почувствовав легкое прикосновение ее язычка, Саймон блаженно застонал.
– Даю слово, что никогда больше не буду дразнить женщин, – пробормотал он, чувствуя, как увеличивается и твердеет его плоть.
Камилла усмехнулась в ответ:
– Не волнуйся. Я не буду слишком жестока. Кто знает, может, я достаточно быстро все закончу, и ты успеешь даже поспать пару часов, пока не наступит утро.
Она поцеловал Саймона в живот. Саймон снова застонал и закрыл глаза. Его сладкая жена-креолка когда-нибудь его погубит. Он сам ее этому научил. А теперь она воспользуется этими трюками, чтобы доставить ему мучительное удовольствие.
Камилла начала медленно его поглаживать, и его лицо расплылось в улыбке. Ну что ж. По крайней мере он умрет счастливым.
Глава20
Скажи мне, кого ты любишь, и я скажу тебе, кто ты.
Креольская пословица
Прошло два дня. Камилла была вполне довольна сделкой, заключенной с Саймоном. Если дядю Жака арестуют – а теперь она понимала, что это неизбежно, – то его по крайней мере не казнят.
Саймон, как ни странно, тоже, казалось, был доволен. Он даже простил Камиллу за то, что она его связала, особенно после того как она продемонстрировала ему, что такое пытка наслаждением.
Они помирились и за эти несколько дней смогли еще лучше изучить характеры друг друга. Старались проводить друг с другом как можно больше времени. А однажды отправились вместе на общественный бал, где протанцевали весь вечер. Вечерами они читали что-нибудь вдвоем. Саймон любил играть в карты и часто рассказывал Камилле анекдоты из армейской жизни. В общем, она никогда е думала, что ей будет так интересно в его обществе.
Все шло так хорошо, что утром, на третий день после их примирения, когда Саймон ни с того ни с сего впал в меланхолию, Камилла не знала, что и делать. Они сидели в столовой и завтракали. На ней был надет халат, а на Саймоне – военная форма, только ремня, на который крепился меч, не хватало. Камилла дважды попросила его подать ей французские хлебцы, но Саймон, похоже, ее не слышал. Он сидел, уставившись в окно.
– Саймон! – окликнула мужа Камилла в третий раз. Будто очнувшись, он перевел на нее взгляд:
– Ты что-то сказала?
– Я уже пять минут что-то говорю. Тебя что-то гнетет?
Саймон взял хлебец и принялся намазывать его маслом.
– Нет, с чего ты взяла?
– Сегодня ты необычайно молчалив. Словно… словно тебя что-то тревожит.
– Сегодня прибывает корабль из Виргинии. Взгрустнулось по дому, вот и все.
По дому. Камилла вдруг поняла, что Новый Орлеан для Саймона не дом. Вернее, дом, но только понарошку. Она сглотнула вставший в горле комок.
– Ты так мало мне рассказывал о Виргинии. Ты… хочешь, чтобы мы переехали туда, после того как ты закончишь служить в армии?
Саймон отложил хлебец и внимательно посмотрел на жену:
– Ну, пока я не женился, я действительно думал, что рано или поздно вернусь в Виргинию. Там остался мой младший брат, и, надо признаться, я скучаю по этому разгильдяю. А ты как на это смотришь? На то, чтобы уехать из Нового Орлеана?
Уехать из Нового Орлеана! Камилла отвела взгляд и подлила себе кофе.
– Честно говоря, я… об этом как-то не задумывалась. Мы раньше об этом никогда не говорили, и я думала… Глупо, конечно. Я должна была знать, что рано или поздно тебе захочется вернуться обратно.
Некоторое время Саймон молчал.
– Да, после завершения своей миссии в Новом Орлеане я собирался подать в отставку и вернуться домой, но теперь, когда у меня появилась жена, думаю, придется еще послужить в армии. Не знаю, правда, куда меня потом пошлет армейское начальство, так что надолго здесь мы все равно не задержимся. Впрочем, кто-то из офицеров все равно останется. Можно попросить генерала Уилкинсона, чтобы он не переводил меня в другую часть. Как только Нил поставит на ноги дела нашего отца… Как ты понимаешь, дом, в котором мы живем, я просто снимаю в аренду. А в Виргинии у меня настоящий дом, оставшийся от родителей. Небольшой, честно сказать, зато свой. Теперь там, правда, поселился Нил, но на самом-то деле дом принадлежит мне.
Камилла ничего не ответила. Саймон отложил свой хлебец.
– В Виргинии хорошо воспитывать детей, не то, что в Новом Орлеане. Этот город набит картежниками, матросами и пиратами. И эта вечная суета… А Ричмонд – достаточно большой город. В нем есть все удобства, к которым ты привыкла. – Лицо Саймона заметно оживилось, и он продолжил: – Каждый год я откладываю немного денег. Думаю, что скоро смогу сделать к дому пристройку, чтобы было место нашим будущим детям. Дела моего покойного отца пошли на поправку с тех пор, как за них взялся Нил. Думаю, в скором времени на эти деньги можно уже будет содержать не одну семью, а две.
– Это… это просто замечательно, – выдавила из себя Камилла, не поднимая глаз. Ей стало очень грустно при мысли, что придется уехать из Нового Орлеана, оставить Дезире, тетю, малышей. За свою жизнь она не была нигде, кроме Нового Орлеана и залива Баратарии, и ее несколько пугала мысль, что придется куда-то переселяться.
Но в конце концов, у нее будет Саймон, которому нужна ее забота. И дети. У них будет много детей. Раньше она даже не смела надеяться на такое счастье.
– Камилла, как ты думаешь, ты будешь счастлива со мной в Виргинии? – спросил Саймон.
Камилла подняла голову, взглянула на мужа и подумала: Я была бы с тобой счастлива где угодно, если бы ты только меня любил.
Она едва не простонала от мысли, поразившей ее. Вот, значит, до чего дело дошло: она в него влюбилась! Это чувство незаметно подкралось к ней, но теперь отрицать его было бессмысленно. Она влюбилась в того, кто ее совсем не любит.
Когда они с Саймоном поженились, Камилла не ждала любви, не смела мечтать об этом. Но за последние несколько дней она поняла, что ей не хватает именно любви. Она хотела, чтобы их связывало нечто большее, чем просто законный брак и некая взаимная симпатия. Взаимная симпатия – это, конечно, хорошо, но Камилла отчаянно желала любви. Дева Мария, а ведь это действительно так! Она влюбилась в него без памяти и ждет от него ответных чувств. Но он, похоже, совсем не отвечает ей взаимностью.
Камилла сглотнула нахлынувшие слезы, отодвинула стул и поднялась из-за стола. Ей не хотелось объяснять Саймону причину своих внезапных Слез. Если она скажет ему о своей любви, а он не ответит ей взаимностью, она этого просто не переживет.
– Камилла? – встревоженно спросил Саймон, увидев, что она направилась к двери. Он вскочил со стула и отправился вслед за ней. – Камилла, ну, если не хочешь, мы можем не переезжать ни в какую Виргинию. Когда я отслужу в армии, я… ну, не знаю. Найду еще какую-нибудь работу. Займусь политикой, на худой конец.
– Нет, – с трудом произнесла Камилла. Хорошо, что он неправильно истолковал ее нервный срыв. Только бы он не догадался о ее чувствах! – Нет, что ты. Я буду вполне счастлива в Виргинии. Ну, если, конечно, твой брат не возражает против невестки-креолки.
Саймон заключил жену в объятия.
– Думаю, стерпится как-нибудь, – добавил он с едва заметной иронией. – А если не стерпится, тогда я просто возьму кнут и отстегаю этого шалопая.
Поборов наконец слезы, Камилла подняла на Саймона глаза и попыталась придать своему голосу беспечность:
– Послушай, Саймон, ты вечно угрожаешь кому-нибудь расправой. Скажи, ты хоть раз привел свои угрозы в действие?
Саймон пожал плечами:
– Пару раз. Но доставалось всегда только тем, кто действительно это заслужил.
Камилла усмехнулась:
– Ты очень самоуверен. Надеюсь, что из-за этого не попадешь в беду.
– Уже попал. Если бы у меня не хватило наглости поцеловать тебя в саду Уилкинсонов, мы бы никогда не поженились.
Камилла оцепенела.
– Неужели жениться на мне – все равно что попасть в беду?
Саймон невесело улыбнулся:
– Да, можно и так сказать. Женившись на тебе, принцесса, я крепко влип. Никогда в жизни не попадал в такую передрягу. Но мне это даже нравится. Никогда ничего не имел против.
Саймон наклонился, чтобы поцеловать Камиллу, но тут в дверь столовой постучали. Они одновременно обернулись и увидели в дверях Луиса.
– Извините, хозяин, но мадам принесли записку. Тот, кто ее доставил, ждет ответа.
Саймон вопросительно посмотрел на Камиллу. Они вместе вышли в холл. Посланником оказался сын кучера Фонтейнов. Он протянул Камилле письмо. Она быстро пробежала его глазами и с улыбкой обернулась к Саймону:
– Тетя Юджиния приглашает нас отобедать с ее семейством сегодня, в восемь вечера.
– Сегодня вечером? – Саймона что-то встревожило.
– Да. – Камиллу охватило радостное волнение при мысли, что она снова будет со своей семьей. – Мы ведь пойдем, правда? Я так хочу успокоить тетю Юджинию, сказать ей, что у нас все хорошо. На балу их не было. Я не видела тетю со дня нашей свадьбы!
Саймон взъерошил волосы и растерянно улыбнулся:
– Конечно, мы пойдем к ним сегодня вечером. Разумеется.
Камилла внимательно посмотрела на него:
– Ты уверен? Похоже, тебе не очень хочется идти.
– Нет, почему же, – решительно ответил Саймон. – Хочется. Значит, сегодня вечером.
Камилла быстро написала тете ответ, затем отдала записку мальчику и отослала его обратно к Фонтейнам. Саймон уже собирался уходить на службу.
– Ну, мне пора. Сегодня предстоит много дел. Постараюсь вернуться пораньше.
С этими словами он ушел, а Камилла смотрела ему вслед, и ее томило какое-то нехорошее предчувствие. С Саймоном что-то неладное творится. Но он привык скрывать свои чувства. Даже от нее. Камилла надеялась, что однажды эта ситуация изменится. А пока утешала себя мыслью, что она ему все-таки не совсем безразлична. Конечно, это никакая не любовь, но все-таки…
Нужно ей рассказать, – думал Саймон, когда они с Камиллой одевались к обеду. Он хотел рассказать ей еще утром, но тут пришло приглашение от Фонтейнов. Объяснение пришлось отложить.
Этой ночью Лизана должен доставить товары в дом Саймона. Товары эти с английского корабля, на который Лизана напал неделей ранее близ побережья Флориды. Тридцать тщательно отобранных солдат будут поджидать Лизану и его сообщников. Как только товары выгрузят и Саймон удостоверится, что они действительно с английского корабля, на который у Лизаны, естественно, не имеется каперкого свидетельства, пирата схватят.
Они с генералом Уилкинсоном еще вчера решили, что Лизану будут брать этой ночью. Саймон сомневался, стоит ли говорить об этом Камилле. Вдруг она предпримет очередную попытку предупредить дядю?
Потом пришло это приглашение, и он воспользовался им как предлогом, чтобы ничего ей не рассказывать. Ему оставалось только одно: отправиться вместе с Камиллой к Фонтейнам, посидеть у них немного, а потом уйти под предлогом неотложного дела. А Камилла пусть побудет у Фонтейнов, пока все не закончится. План был превосходен. Для Саймона все складывалось как нельзя лучше.
Но чувство вины не давало ему покоя. Сколько бы он ни твердил себе, что так будет лучше, он знал, что у Камиллы было бы на этот счет совсем другое мнение. Саймон взглянул на жену – она надевала на себя украшения. Черт побери! Это вообще не должно его тревожить. Он уже и так волнуется, думая о предстоящей операции. В конце концов, сегодняшний арест – военная тайна. Не его вина, что Камилла оказалась родственницей одного из этих проклятых пиратов. Если бы предстоял какой-нибудь другой военный маневр, Саймон не стал бы ее ни во что посвящать. С какой стати в этот раз должно быть по-другому?
Камилла встала из-за туалетного столика и повернулась.
Саймон так и застыл. Господи, как же она красива! Она вообще-то всегда красавица, но когда надевает прозрачное вечернее платье, красива особенно. Саймон хотел ее. Похоже, он никогда не перестанет питать к ней страсть. Он хотел ее, несмотря на то, что она постоянно скрывает от него свои чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34