Донован улыбнулся и обвел пальцем розовый кружок вокруг соска, затем нагнулся и взял его в рот.
Сара прислонила голову к стволу дерева; ощущение сладкой боли трансформировалось в желание.
– Это божественно, – прошептала она.
Джек поднял глаза и встретился с ее взглядом, продолжая сосать твердый бутон. Его страсть передалась Саре, она вцепилась ладонями ему в волосы и притянула к себе, чтобы поцеловать его со всем пылом, который овладел ею.
Джек издал горловой звук, на который Сара отреагировала тихим стоном. Она положила ладонь на его возбужденную плоть и стала ее поглаживать. Донован напрягся, затем схватил ее юбки и поднял их до колен. Его руки стали возбужденно гладить тыльную сторону ее бедер, затем он приподнял Сару таким образом, что ее ноги обвили его бедра.
– Джек! – воскликнула она, хватая его за плечи; все ее тело, казалось, зазвенело от страсти.
Джек Донован вдруг оцепенел.
– О Господи! – произнес он. – Да что же я это делаю!
Он отступил на шаг и опустил Сару на землю, быстро поправив ей блузку.
– Одевайся! – скомандовал он.
Сара ошеломленно приводила одежду в порядок, а Джек отошел на несколько ярдов, повернулся к ней спиной и некоторое время стоял, поставив руки на бедра и опустив голову. Что делал он, и что делала она? Должно быть, она сошла с ума, если готова была заняться любовью с мужчиной едва ли не на виду целого города.
Но – Боже милосердный! – как сладостно было это сумасшествие, пока оно длилось.
Сара поправила одежду и занялась прической, которая была в полном беспорядке. Люди наверняка это заметили.
Она распустила доходящие до талии волосы и уставилась на напряженную спину Донована. Должна ли она подойти к нему и убедиться, что с ним все в порядке, или же ей следует достать из ридикюля гребень и причесаться? Сара прикусила нижнюю губу и направилась к Доновану.
Она поняла, что Джек услышал ее шаги, потому что его спина выпрямилась.
– Джек! – Сара выждала, но он так и не повернулся к ней лицом. – Послушай меня. Все в порядке. Я не сержусь и ничего такого…
– Ты не сердишься? Это я сердит на себя! Я потерял контроль…
– Все в порядке, Джек. Я знаю, что ты давал мне обещание, но мы все совершаем ошибки.
– Ошибки? Черт возьми, нет! – Он хрипло засмеялся. – Идиотское время и идиотское место – вот что это, а не просто ошибка. Я зол на себя за то, что потерял над собой контроль.
Сара в смущении заморгала глазами.
– Что?
– Неужели ты в самом деле думаешь, что я рискну, чтобы все нас видели после всего того, что ты только что мне рассказала?
– Думаю, что нет. – Ей вдруг стало холодно, словно она свалилась в ледяное озеро. Она должна была понимать, что он отвергнет ее после того, как узнает о ее прошлом.
– Я пытался быть джентльменом, но вот тебе на, мы оба ведем себя словно пара похотливых тварей, – продолжал Донован. – Проклятие, я теряю голову, стоит мне лишь дотронуться до тебя.
– Нет моей вины, что ты потерял над собой контроль, – возразила Сара, чувствуя, что ее охватывает гнев. – Насколько я помню, Джек, это ты сделал ставку на мою корзину.
– Я это знаю! Женщина, ты заставляешь меня совершать безумные поступки!
– Никто не заставлял тебя делать то, чего ты не хочешь делать.
– Дело не в том. Я имею в виду… Сара, это просто неприлично!
– Неприлично? – Подул ветерок, и прядки волос закрыли ей лицо. Она нетерпеливо отвела их в сторону. – Ты совершенно прав, Джек. Приличные люди не ведут себя так, как только что повела себя я.
– Вовсе не это я имел в виду… Она подняла руку.
– Ты высказал свою точку зрения. Я ее хорошо поняла.
– Не думаю. Просто получается, что я не могу справиться с собой, когда ты рядом. Женщины вроде тебя заставляют мужчину забыть о необходимости вести себя цивилизованно.
– Женщины вроде меня? – Уязвленная его словами, Сара сложила на груди руки и прикусила губу. Вполне очевидно, что он считает ее падшей женщиной, лишенной моральных устоев. Едва он дотронулся до нее, она растаяла, словно какая-то шлюха.
К горечи давно незаживающих ран добавилась боль от того, что она оказалась отвергнутой сейчас.
– Есть много других женщин, из которых ты можешь выбрать себе спутницу, Джек Донован.
– И каждая из них норовит забраться в мою кровать, – пробормотал он.
– Это очень облегчает твои поиски! – Сара повернулась и пошла к одеялу, где лежал ее ридикюль. Донован играл с ней, как кошка с мышкой, в течение многих месяцев, и она устала от этого. Она более не должна сносить подобное обращение.
– Подожди минутку, Сара!
Сара вынула гребень и несколько раз провела им по волосам, игнорируя выкрик Донована. Он схватил гребень, а с ним и ее волосы.
– Ой! – Сара резко вырвала из его руки гребень, потерла занывшее место на голове и свирепо глянула на Донована.
– Ты только послушай, Сара, – сказал он. – Ведь ты рассказала мне очень важные вещи о твоем прошлом, и тут все вышло из-под контроля. Ведь ты должна понимать, что могло бы случиться здесь, на виду у всего города?
– Ты имеешь в виду, почти случилось.
– Я хотел тебя, и, я думаю, ты хотела меня. Я стараюсь сделать как можно лучше для нас обоих.
– Что именно? Соблазнить меня? Нет уж, благодарю себя, Джек. У меня нет ни малейшего интереса к твоим играм. – Она стала быстро заплетать косу.
– Да никакие это не игры! – Джек страстно притянул ее к себе и крепко прижал к груди.
Сара пыталась сопротивляться, но ее руки запутались в волосах, и она оказалась бессильной что-то сделать.
– Проклятие, Сара! Я стараюсь, чтобы ты почувствовала себя хорошо, пытаюсь дать то, в чем ты нуждаешься. Ты сама не можешь оценить себя.
– А ты оцениваешь? Скажи мне, Джек, что я, по-твоему, должна делать? Благодарить тебя за то, что ты пожалел бедную старую деву с подпорченной репутацией?
– Все совсем не так! Ты искажаешь мои слова, Сара.
– В таком случае объясни мне.
Он нетерпеливо зарычал.
– Послушай, один из самых уважаемых мужчин в городе хочет жениться на тебе…
– О, теперь я понимаю. – Сара уперлась одной рукой ему в грудь и высвободилась от его объятий. – Сейчас, когда Росс Тернер заинтересовался мной и собрался на мне жениться, я вдруг стала более желанной? Я своего рода призовая телка, за которую стоит побороться!
– Я никогда этого не говорил. – Донован схватил ее за плечи. – И я никогда не переставал хотеть тебя, Сара.
Она снова оттолкнула его.
– Как же это мило, что признание Росса наконец-то заставило тебя осознать свои чувства!
– Я не считаю, что Росс подходит тебе, но если ты так настроилась на замужество с ним…
– Ты подумал, что должен дать мне возможность совершить последнее падение перед тем, как я выйду замуж за человека, которого ты считаешь не подходящим для меня? Так ведь, Джек? – Сара, наконец, завязала косу и перекинула ее назад.
– С тобой невозможно говорить, – сказал Донован, поднимая вверх руки, словно демонстрируя, что сдается.
– Мне не нужна твоя жалость, и я не нуждаюсь в твоих советах! – Сара ткнула пальцем ему в грудь. – И я буду благодарна, если в будущем ты будешь держаться от меня подальше!
– Да это не жалость!
– Я не хочу выслушивать твои извинения. С меня довольно твоих игр, Джек Донован. – Она схватила с одеяла ридикюль. – Чем скорее ты женишься, тем счастливее буду я!
Она пошла прочь, оставив Донована стоять среди остатков еды из корзины, которую он купил за тридцать долларов.
Глава 10
Джек Донован относился к числу тех людей, которые признают свои ошибки и делают из них выводы, но с тех пор, как он встретил Сару Калхоун, это становилось досадной привычкой.
Пока Донован ехал на своей новенькой коляске по дороге, он размышлял о том, что во время аукциона изрядно напортачил. Джек купил корзину с завтраком для того, чтобы поухаживать за Сарой, чтобы она увидела, что он вполне серьезен и не собирается ее дразнить. Однако стоило прикоснуться к ней – и все его благие намерения полетели ко всем чертям.
О да, он много что натворил. Но на аукцион он пришел с искренним намерением убедить Сару, что всерьез ухаживает за ней. На сей раз не должно быть никакого недопонимания. Он докажет, что, невзирая на ту беду, которая случилась в прошлом, он не стыдится Сары. Он заставит ее поверить, что смотрит на нее как на леди и как на желанную женщину. И на сей раз он все сделает правильно.
Блестящая новенькая коляска была первым шагом в его кампании по ухаживанию за Сарой Энн Калхоун. Если мужчина хочет содержать жену, то он должен, как считал Донован, делать это с шиком. Любую женщину впечатлят ровная езда коляски и удобные сиденья. И ухаживающий мужчина, свежевыбритый и выряженный в самый лучший воскресный костюм, заставит даже сердце весьма независимой и дерзкой девушки разок-другой дать слабину и затрепетать. Довольно ухмыляясь, Донован направил коляску к церкви, преисполненный решимости взять мисс Сару Калхоун на прогулку после окончания воскресной службы.
Независимо от того, пожелает она этого или нет.
Когда в поле зрения появилась колокольня, Джек Донован улыбнулся и хлестнул вожжами по спинам двух коричневых меринов, предвкушая интереснейший день в компании Сары.
На самой вершине холма на обочине дороги он увидел какое-то странное пятно коричневого цвета, которое бросалось в глаза на фоне окружающей зелени. Поначалу он подумал, что это павшее животное, но по мере того как Джек приближался к этому месту, он все отчетливее различал, что на обочине дороги лежит мужчина, облаченный в длинный, желто-коричневого цвета плащ.
Донован замедлил ход. Неподвижность фигуры внушала опасения. Было еще рано, чтобы мужчина напился до такой степени, что свалился, пытаясь добраться до дома. Опять же стук копыт почти над его головой разбудил бы даже пьяного в стельку.
Донован остановил лошадей. Следовало, по крайней мере, посмотреть, не требуется ли человеку помощь. Донован соскочил с коляски, подошел и опустился на колени перед неподвижной фигурой.
Джек приложил пальцы к шее мужчины и обнаружил слабый пульс. Хорошо. Затем он перевернул мужчину на спину и чертыхнулся.
Кровь запеклась на белой рубашке возле правого плеча и запачкала плащ. В мужчину стреляли.
При мужчине оказалась пара армейских «кольтов» 45-го калибра, которые каким-то чудом не украли; одежда его была из грубой материи и предназначалась для носки в полевых условиях. Бронзовый цвет его кожи свидетельствовал о том, что он проводил долгие часы на открытом воздухе; его длинные светло-каштановые волосы вперемежку с золотистыми прядями были чистыми. Это был отнюдь не бродяга, а мужчина, привыкший иметь в своем кармане деньги, когда путешествовал по ведомым лишь ему причинам.
А сейчас он медленно истекал кровью на обочине дороги.
Донован снял испорченный плащ и расстегнул рубашку раненого. Из безобразной раны в плече сочилась кровь. Донован вынул новый носовой платок и прижал его к ране.
Веки мужчины дрогнули, и он тихонько застонал. Хриплое дыхание вырвалось из его глотки. Хороший признак, подумал Донован. Вынув нож, Донован отрезал рукав испорченной рубашки мужчины и использовал его в качестве грубой повязки. Затем с осторожностью, на которую был только способен, поднял мужчину и погрузил его в коляску.
Сев на место возницы, он хлестнул лошадей и понести в город.
Звон церковных колоколов разносился над горами, созывая прихожан к воскресной службе. Прошла неделя со времени аукциона, и Сара до сих пор испытывала боль при мысли о том, как окончился пикник. В течение этой недели Донован несколько разделал попытки поговорить с ней, но Сара твердо решила, что не желает выслушивать то, что он собирается сказать.
Сердце протестовало против этого, но с помощью железной силы воли она подавляла в себе страстное желание увидеть Донована.
Идя с матерью к церкви, Сара говорила себе, что все случившееся к лучшему и что будет безопаснее для них обоих, если они будут находиться на почтительном расстоянии друг от друга.
– Ты очень тихая сегодня, – сказала Джун.
Сара пожала плечами.
– Ты до сих пор сердишься на меня за то, что я выставила твою корзину на аукцион?
– Ты не имела права это делать, – сказала Сара, и в ее голосе почувствовалась горечь. – Я говорила тебе…
– У меня есть все права! – отрезала Джун. Она остановилась и уперлась руками в бока, вынудив остановиться также и Сару. Не обращая внимания на то, что они стояли на Мейн-стрит на виду всех, кто направлялся в церковь, Джун заговорила с Сарой таким тоном, которого она не слышала с тех пор, когда еще носила косички. – Я до чертиков устала наблюдать за тем, как ты заточила себя в четырех стенах и отгородилась от жизни, Сара Энн Калхоун! Я, твоя мать, сыта этим по горло!
– Мама, я знаю, что ты хочешь мне только самого хорошего, но я не думаю, что ты ведешь себя реалистично.
– Не вали с больной головы на здоровую, Сара Энн! Никто не мыслит более реалистично, чем я. Я оставила свою семью в Филадельфии, чтобы отправиться на Запад с твоим отцом. Это было опасно, был немалый риск. А затем он умер и оставил меня одну, и я должна была искать способ выживания. – Она сделал паузу. – Ты не единственная, кто пострадал от этого.
– Я никогда не считала, что я единственная…
Джун продолжила, словно Сара вообще ничего не произнесла, в ее глазах сверкали яростные огоньки, которые она демонстрировала только по отношению к своим детям.
– Ты была молода и совершила ошибку. Мы все ошибаемся. На этом учимся. Но нет причин для того, чтобы перестать жить.
– Я и не перестала жить, – возразила Сара, ошеломленная потоком страстной речи матери. – Я веду нормальную жизнь, издавая газету.
– Издавать газету – это было мечтой отца, а не твоей. К тому же он, по крайней мере отделял работу от личной жизни. – Джун взяла дочь за руку, голос ее стал еще напряженнее от эмоций: – Сара, ты моя дочь, и я люблю тебя. Пожалуйста, не жди, что я буду стоять в стороне и наблюдать за тем, как ты бездарно тратишь лучшие годы своей жизни.
Сара смотрела на мать так, словно никогда ее не видела раньше. Почему она никогда не замечала в ней стальную хватку под маской милой улыбки и скромных манер? Почему ей раньше не приходило в голову, что одной из причин того, что ее снова приняли в светское общество, была несгибаемая твердость и поддержка Джун Калхоун?
– Ой, мама! – Сара потянулась к матери, чтобы прижаться к ней, и почувствовала, как рука Джун ласково гладит ей волосы. – Я не хочу зря растрачивать свою жизнь, – пробормотала она, словно маленькая девочка, пробудившаяся от ночного кошмара.
– Ты не будешь этого делать, дорогая. Ты моя дочка, и я не помню, чтобы я учила тебя сдаваться.
Внимание Сары привлек топот лошадей. Посторонившись, она увидела, как блестящая черная коляска, запряженная парой красивых лошадей такого же окраса, пронеслась мимо и направилась к церкви.
– Боже милостивый, да это никак мистер Донован! – удивилась Джун, прикрывая глаза от солнца ладонью.
– Да, в самом деле. – Сара проследила за тем, как коляска подкатила к церкви, поднимая клубы пыли. Донован соскочил с экипажа и опрометью бросился внутрь. Через считанные секунды он выбежал вместе с доктором Мерсером.
– Там что-то происходит, – пробормотала Сара. В ней проснулся инстинкт расследователя, когда оба мужчины взобрались на коляску. Донован развернул экипаж и направился по улице к клинике. Там он остановил лошадей и, перейдя на другую сторону, помог доктору Мерсеру внести мужчину без сознания в кабинет врача.
– Кто-то ранен, – сказала Джун.
– Я намерена выяснить, кто именно, – отозвалась Сара. Придерживая руками юбки, она бросилась бежать по улице.
– Сара Энн Калхоун, – крикнула ей вслед мать, – что ты собралась делать? Ты хочешь пропустить церковную службу?
Сара только махнула рукой и кратчайшим путем достигла двери клиники.
Дело было не только в том, что за всем этим крылась загадочная история, но и в том, что в центре ее находился Донован.
– Хорошо, что вы нашли его вовремя. – Доктор Мерсер, пробормотав это, продолжал заниматься пациентом. – Пуля прошла насквозь, но он потерял много крови. Еще чуть-чуть – и он бы истек кровью.
Донован только развел руками. Доктор снял свой воскресный наряд и надел белоснежный фартук, на котором тут же появились алые пятна. Пока этот невысокий лысый мужчина с присущей ему аккуратностью зашивал рану, Донован обшарил карманы плаща незнакомца и выяснил его личность. Ответ значился на маленьком металлическом жетоне, который Донован держал на ладони.
– Кажется, мы хоть что-то узнали. – Джек Донован бросил на стол жетон, который негромко звякнул. – Он служитель правосудия.
Доктор оторвался от работы и внимательно осмотрел жетон.
– Судебный маршал. Ну-ну…
– Судебный маршал?
Мужчины одновременно повернулись на женский голос. Донован нахмурился. Сара Калхоун, одетая в строгое коричневое поплиновое воскресное платье, смотрела на них с порога клиники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Сара прислонила голову к стволу дерева; ощущение сладкой боли трансформировалось в желание.
– Это божественно, – прошептала она.
Джек поднял глаза и встретился с ее взглядом, продолжая сосать твердый бутон. Его страсть передалась Саре, она вцепилась ладонями ему в волосы и притянула к себе, чтобы поцеловать его со всем пылом, который овладел ею.
Джек издал горловой звук, на который Сара отреагировала тихим стоном. Она положила ладонь на его возбужденную плоть и стала ее поглаживать. Донован напрягся, затем схватил ее юбки и поднял их до колен. Его руки стали возбужденно гладить тыльную сторону ее бедер, затем он приподнял Сару таким образом, что ее ноги обвили его бедра.
– Джек! – воскликнула она, хватая его за плечи; все ее тело, казалось, зазвенело от страсти.
Джек Донован вдруг оцепенел.
– О Господи! – произнес он. – Да что же я это делаю!
Он отступил на шаг и опустил Сару на землю, быстро поправив ей блузку.
– Одевайся! – скомандовал он.
Сара ошеломленно приводила одежду в порядок, а Джек отошел на несколько ярдов, повернулся к ней спиной и некоторое время стоял, поставив руки на бедра и опустив голову. Что делал он, и что делала она? Должно быть, она сошла с ума, если готова была заняться любовью с мужчиной едва ли не на виду целого города.
Но – Боже милосердный! – как сладостно было это сумасшествие, пока оно длилось.
Сара поправила одежду и занялась прической, которая была в полном беспорядке. Люди наверняка это заметили.
Она распустила доходящие до талии волосы и уставилась на напряженную спину Донована. Должна ли она подойти к нему и убедиться, что с ним все в порядке, или же ей следует достать из ридикюля гребень и причесаться? Сара прикусила нижнюю губу и направилась к Доновану.
Она поняла, что Джек услышал ее шаги, потому что его спина выпрямилась.
– Джек! – Сара выждала, но он так и не повернулся к ней лицом. – Послушай меня. Все в порядке. Я не сержусь и ничего такого…
– Ты не сердишься? Это я сердит на себя! Я потерял контроль…
– Все в порядке, Джек. Я знаю, что ты давал мне обещание, но мы все совершаем ошибки.
– Ошибки? Черт возьми, нет! – Он хрипло засмеялся. – Идиотское время и идиотское место – вот что это, а не просто ошибка. Я зол на себя за то, что потерял над собой контроль.
Сара в смущении заморгала глазами.
– Что?
– Неужели ты в самом деле думаешь, что я рискну, чтобы все нас видели после всего того, что ты только что мне рассказала?
– Думаю, что нет. – Ей вдруг стало холодно, словно она свалилась в ледяное озеро. Она должна была понимать, что он отвергнет ее после того, как узнает о ее прошлом.
– Я пытался быть джентльменом, но вот тебе на, мы оба ведем себя словно пара похотливых тварей, – продолжал Донован. – Проклятие, я теряю голову, стоит мне лишь дотронуться до тебя.
– Нет моей вины, что ты потерял над собой контроль, – возразила Сара, чувствуя, что ее охватывает гнев. – Насколько я помню, Джек, это ты сделал ставку на мою корзину.
– Я это знаю! Женщина, ты заставляешь меня совершать безумные поступки!
– Никто не заставлял тебя делать то, чего ты не хочешь делать.
– Дело не в том. Я имею в виду… Сара, это просто неприлично!
– Неприлично? – Подул ветерок, и прядки волос закрыли ей лицо. Она нетерпеливо отвела их в сторону. – Ты совершенно прав, Джек. Приличные люди не ведут себя так, как только что повела себя я.
– Вовсе не это я имел в виду… Она подняла руку.
– Ты высказал свою точку зрения. Я ее хорошо поняла.
– Не думаю. Просто получается, что я не могу справиться с собой, когда ты рядом. Женщины вроде тебя заставляют мужчину забыть о необходимости вести себя цивилизованно.
– Женщины вроде меня? – Уязвленная его словами, Сара сложила на груди руки и прикусила губу. Вполне очевидно, что он считает ее падшей женщиной, лишенной моральных устоев. Едва он дотронулся до нее, она растаяла, словно какая-то шлюха.
К горечи давно незаживающих ран добавилась боль от того, что она оказалась отвергнутой сейчас.
– Есть много других женщин, из которых ты можешь выбрать себе спутницу, Джек Донован.
– И каждая из них норовит забраться в мою кровать, – пробормотал он.
– Это очень облегчает твои поиски! – Сара повернулась и пошла к одеялу, где лежал ее ридикюль. Донован играл с ней, как кошка с мышкой, в течение многих месяцев, и она устала от этого. Она более не должна сносить подобное обращение.
– Подожди минутку, Сара!
Сара вынула гребень и несколько раз провела им по волосам, игнорируя выкрик Донована. Он схватил гребень, а с ним и ее волосы.
– Ой! – Сара резко вырвала из его руки гребень, потерла занывшее место на голове и свирепо глянула на Донована.
– Ты только послушай, Сара, – сказал он. – Ведь ты рассказала мне очень важные вещи о твоем прошлом, и тут все вышло из-под контроля. Ведь ты должна понимать, что могло бы случиться здесь, на виду у всего города?
– Ты имеешь в виду, почти случилось.
– Я хотел тебя, и, я думаю, ты хотела меня. Я стараюсь сделать как можно лучше для нас обоих.
– Что именно? Соблазнить меня? Нет уж, благодарю себя, Джек. У меня нет ни малейшего интереса к твоим играм. – Она стала быстро заплетать косу.
– Да никакие это не игры! – Джек страстно притянул ее к себе и крепко прижал к груди.
Сара пыталась сопротивляться, но ее руки запутались в волосах, и она оказалась бессильной что-то сделать.
– Проклятие, Сара! Я стараюсь, чтобы ты почувствовала себя хорошо, пытаюсь дать то, в чем ты нуждаешься. Ты сама не можешь оценить себя.
– А ты оцениваешь? Скажи мне, Джек, что я, по-твоему, должна делать? Благодарить тебя за то, что ты пожалел бедную старую деву с подпорченной репутацией?
– Все совсем не так! Ты искажаешь мои слова, Сара.
– В таком случае объясни мне.
Он нетерпеливо зарычал.
– Послушай, один из самых уважаемых мужчин в городе хочет жениться на тебе…
– О, теперь я понимаю. – Сара уперлась одной рукой ему в грудь и высвободилась от его объятий. – Сейчас, когда Росс Тернер заинтересовался мной и собрался на мне жениться, я вдруг стала более желанной? Я своего рода призовая телка, за которую стоит побороться!
– Я никогда этого не говорил. – Донован схватил ее за плечи. – И я никогда не переставал хотеть тебя, Сара.
Она снова оттолкнула его.
– Как же это мило, что признание Росса наконец-то заставило тебя осознать свои чувства!
– Я не считаю, что Росс подходит тебе, но если ты так настроилась на замужество с ним…
– Ты подумал, что должен дать мне возможность совершить последнее падение перед тем, как я выйду замуж за человека, которого ты считаешь не подходящим для меня? Так ведь, Джек? – Сара, наконец, завязала косу и перекинула ее назад.
– С тобой невозможно говорить, – сказал Донован, поднимая вверх руки, словно демонстрируя, что сдается.
– Мне не нужна твоя жалость, и я не нуждаюсь в твоих советах! – Сара ткнула пальцем ему в грудь. – И я буду благодарна, если в будущем ты будешь держаться от меня подальше!
– Да это не жалость!
– Я не хочу выслушивать твои извинения. С меня довольно твоих игр, Джек Донован. – Она схватила с одеяла ридикюль. – Чем скорее ты женишься, тем счастливее буду я!
Она пошла прочь, оставив Донована стоять среди остатков еды из корзины, которую он купил за тридцать долларов.
Глава 10
Джек Донован относился к числу тех людей, которые признают свои ошибки и делают из них выводы, но с тех пор, как он встретил Сару Калхоун, это становилось досадной привычкой.
Пока Донован ехал на своей новенькой коляске по дороге, он размышлял о том, что во время аукциона изрядно напортачил. Джек купил корзину с завтраком для того, чтобы поухаживать за Сарой, чтобы она увидела, что он вполне серьезен и не собирается ее дразнить. Однако стоило прикоснуться к ней – и все его благие намерения полетели ко всем чертям.
О да, он много что натворил. Но на аукцион он пришел с искренним намерением убедить Сару, что всерьез ухаживает за ней. На сей раз не должно быть никакого недопонимания. Он докажет, что, невзирая на ту беду, которая случилась в прошлом, он не стыдится Сары. Он заставит ее поверить, что смотрит на нее как на леди и как на желанную женщину. И на сей раз он все сделает правильно.
Блестящая новенькая коляска была первым шагом в его кампании по ухаживанию за Сарой Энн Калхоун. Если мужчина хочет содержать жену, то он должен, как считал Донован, делать это с шиком. Любую женщину впечатлят ровная езда коляски и удобные сиденья. И ухаживающий мужчина, свежевыбритый и выряженный в самый лучший воскресный костюм, заставит даже сердце весьма независимой и дерзкой девушки разок-другой дать слабину и затрепетать. Довольно ухмыляясь, Донован направил коляску к церкви, преисполненный решимости взять мисс Сару Калхоун на прогулку после окончания воскресной службы.
Независимо от того, пожелает она этого или нет.
Когда в поле зрения появилась колокольня, Джек Донован улыбнулся и хлестнул вожжами по спинам двух коричневых меринов, предвкушая интереснейший день в компании Сары.
На самой вершине холма на обочине дороги он увидел какое-то странное пятно коричневого цвета, которое бросалось в глаза на фоне окружающей зелени. Поначалу он подумал, что это павшее животное, но по мере того как Джек приближался к этому месту, он все отчетливее различал, что на обочине дороги лежит мужчина, облаченный в длинный, желто-коричневого цвета плащ.
Донован замедлил ход. Неподвижность фигуры внушала опасения. Было еще рано, чтобы мужчина напился до такой степени, что свалился, пытаясь добраться до дома. Опять же стук копыт почти над его головой разбудил бы даже пьяного в стельку.
Донован остановил лошадей. Следовало, по крайней мере, посмотреть, не требуется ли человеку помощь. Донован соскочил с коляски, подошел и опустился на колени перед неподвижной фигурой.
Джек приложил пальцы к шее мужчины и обнаружил слабый пульс. Хорошо. Затем он перевернул мужчину на спину и чертыхнулся.
Кровь запеклась на белой рубашке возле правого плеча и запачкала плащ. В мужчину стреляли.
При мужчине оказалась пара армейских «кольтов» 45-го калибра, которые каким-то чудом не украли; одежда его была из грубой материи и предназначалась для носки в полевых условиях. Бронзовый цвет его кожи свидетельствовал о том, что он проводил долгие часы на открытом воздухе; его длинные светло-каштановые волосы вперемежку с золотистыми прядями были чистыми. Это был отнюдь не бродяга, а мужчина, привыкший иметь в своем кармане деньги, когда путешествовал по ведомым лишь ему причинам.
А сейчас он медленно истекал кровью на обочине дороги.
Донован снял испорченный плащ и расстегнул рубашку раненого. Из безобразной раны в плече сочилась кровь. Донован вынул новый носовой платок и прижал его к ране.
Веки мужчины дрогнули, и он тихонько застонал. Хриплое дыхание вырвалось из его глотки. Хороший признак, подумал Донован. Вынув нож, Донован отрезал рукав испорченной рубашки мужчины и использовал его в качестве грубой повязки. Затем с осторожностью, на которую был только способен, поднял мужчину и погрузил его в коляску.
Сев на место возницы, он хлестнул лошадей и понести в город.
Звон церковных колоколов разносился над горами, созывая прихожан к воскресной службе. Прошла неделя со времени аукциона, и Сара до сих пор испытывала боль при мысли о том, как окончился пикник. В течение этой недели Донован несколько разделал попытки поговорить с ней, но Сара твердо решила, что не желает выслушивать то, что он собирается сказать.
Сердце протестовало против этого, но с помощью железной силы воли она подавляла в себе страстное желание увидеть Донована.
Идя с матерью к церкви, Сара говорила себе, что все случившееся к лучшему и что будет безопаснее для них обоих, если они будут находиться на почтительном расстоянии друг от друга.
– Ты очень тихая сегодня, – сказала Джун.
Сара пожала плечами.
– Ты до сих пор сердишься на меня за то, что я выставила твою корзину на аукцион?
– Ты не имела права это делать, – сказала Сара, и в ее голосе почувствовалась горечь. – Я говорила тебе…
– У меня есть все права! – отрезала Джун. Она остановилась и уперлась руками в бока, вынудив остановиться также и Сару. Не обращая внимания на то, что они стояли на Мейн-стрит на виду всех, кто направлялся в церковь, Джун заговорила с Сарой таким тоном, которого она не слышала с тех пор, когда еще носила косички. – Я до чертиков устала наблюдать за тем, как ты заточила себя в четырех стенах и отгородилась от жизни, Сара Энн Калхоун! Я, твоя мать, сыта этим по горло!
– Мама, я знаю, что ты хочешь мне только самого хорошего, но я не думаю, что ты ведешь себя реалистично.
– Не вали с больной головы на здоровую, Сара Энн! Никто не мыслит более реалистично, чем я. Я оставила свою семью в Филадельфии, чтобы отправиться на Запад с твоим отцом. Это было опасно, был немалый риск. А затем он умер и оставил меня одну, и я должна была искать способ выживания. – Она сделал паузу. – Ты не единственная, кто пострадал от этого.
– Я никогда не считала, что я единственная…
Джун продолжила, словно Сара вообще ничего не произнесла, в ее глазах сверкали яростные огоньки, которые она демонстрировала только по отношению к своим детям.
– Ты была молода и совершила ошибку. Мы все ошибаемся. На этом учимся. Но нет причин для того, чтобы перестать жить.
– Я и не перестала жить, – возразила Сара, ошеломленная потоком страстной речи матери. – Я веду нормальную жизнь, издавая газету.
– Издавать газету – это было мечтой отца, а не твоей. К тому же он, по крайней мере отделял работу от личной жизни. – Джун взяла дочь за руку, голос ее стал еще напряженнее от эмоций: – Сара, ты моя дочь, и я люблю тебя. Пожалуйста, не жди, что я буду стоять в стороне и наблюдать за тем, как ты бездарно тратишь лучшие годы своей жизни.
Сара смотрела на мать так, словно никогда ее не видела раньше. Почему она никогда не замечала в ней стальную хватку под маской милой улыбки и скромных манер? Почему ей раньше не приходило в голову, что одной из причин того, что ее снова приняли в светское общество, была несгибаемая твердость и поддержка Джун Калхоун?
– Ой, мама! – Сара потянулась к матери, чтобы прижаться к ней, и почувствовала, как рука Джун ласково гладит ей волосы. – Я не хочу зря растрачивать свою жизнь, – пробормотала она, словно маленькая девочка, пробудившаяся от ночного кошмара.
– Ты не будешь этого делать, дорогая. Ты моя дочка, и я не помню, чтобы я учила тебя сдаваться.
Внимание Сары привлек топот лошадей. Посторонившись, она увидела, как блестящая черная коляска, запряженная парой красивых лошадей такого же окраса, пронеслась мимо и направилась к церкви.
– Боже милостивый, да это никак мистер Донован! – удивилась Джун, прикрывая глаза от солнца ладонью.
– Да, в самом деле. – Сара проследила за тем, как коляска подкатила к церкви, поднимая клубы пыли. Донован соскочил с экипажа и опрометью бросился внутрь. Через считанные секунды он выбежал вместе с доктором Мерсером.
– Там что-то происходит, – пробормотала Сара. В ней проснулся инстинкт расследователя, когда оба мужчины взобрались на коляску. Донован развернул экипаж и направился по улице к клинике. Там он остановил лошадей и, перейдя на другую сторону, помог доктору Мерсеру внести мужчину без сознания в кабинет врача.
– Кто-то ранен, – сказала Джун.
– Я намерена выяснить, кто именно, – отозвалась Сара. Придерживая руками юбки, она бросилась бежать по улице.
– Сара Энн Калхоун, – крикнула ей вслед мать, – что ты собралась делать? Ты хочешь пропустить церковную службу?
Сара только махнула рукой и кратчайшим путем достигла двери клиники.
Дело было не только в том, что за всем этим крылась загадочная история, но и в том, что в центре ее находился Донован.
– Хорошо, что вы нашли его вовремя. – Доктор Мерсер, пробормотав это, продолжал заниматься пациентом. – Пуля прошла насквозь, но он потерял много крови. Еще чуть-чуть – и он бы истек кровью.
Донован только развел руками. Доктор снял свой воскресный наряд и надел белоснежный фартук, на котором тут же появились алые пятна. Пока этот невысокий лысый мужчина с присущей ему аккуратностью зашивал рану, Донован обшарил карманы плаща незнакомца и выяснил его личность. Ответ значился на маленьком металлическом жетоне, который Донован держал на ладони.
– Кажется, мы хоть что-то узнали. – Джек Донован бросил на стол жетон, который негромко звякнул. – Он служитель правосудия.
Доктор оторвался от работы и внимательно осмотрел жетон.
– Судебный маршал. Ну-ну…
– Судебный маршал?
Мужчины одновременно повернулись на женский голос. Донован нахмурился. Сара Калхоун, одетая в строгое коричневое поплиновое воскресное платье, смотрела на них с порога клиники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28