- Как вас зовут?
Хорошенькая девочка назвалась Юкико, а круглолицая - Ханако.
- Так вот, Юкико-тян и Ханако-тян, нельзя обвинять кого-то, если нечем подтвердить свои слова. Вы решили, что Хару подожгла дом, потому что другие так говорят?
Девочки снова обменялись взглядами. Затем Ханако сказала:
- В ночь перед пожаром, вместо того чтобы пойти спать, мы следили за Хару.
- Она всегда по ночам убегает из спальни, - добавила Юкико. - Нам хотелось пойти за ней и разведать, куда она ходит.
- Мы подумали, что если бы застали ее за какой-нибудь пакостью, то смогли бы... хм... рассказать об этом старшим, - сказала Ханако. - Первосвященник Анраку узнал бы, какая она гадкая, и выгнал бы ее.
Сано оторопел, обнаружив такие мстительность и хитроумие у невинных чад. Должно быть, осуждение отразилось на его лице, потому что Юкико поспешила добавить:
- Нет-нет, на самом деле мы не собирались на нее доносить. Просто хотели припугнуть, чтобы она перестала нас мучить.
Желторотые шантажистки расстроили Сано окончательно. Казалось бы, еще дети, а как рано научились "премудростям" жизни!
- Что же произошло? - спросил он.
- Когда в храме пробило полночь, Хару вылезла из постели и сбежала из приюта, - рассказала Юкико. - Мы пошли следом.
- Она кралась через двор, - продолжала Ханако, - и все время оглядывалась, как будто боялась, что ее увидят.
- Мы шли за ней следом вдоль дорожки, - сказала Юкико, - а потом Ханако струсила.
- Я испугалась, что Хару нас заметит, а тогда пощады не жди, - оправдывалась Ханако. - То есть она бы нас вовсе замучила. Вот я и уговорила Юкико вернуться.
- Выходит, никто из вас не видел, что делала Хару?
- Нет, - ответила Юкико, - но мы добрались как раз до деревьев перед хижиной.
- А Хару так ловчила, как будто задумала недоброе, - добавила Ханако. - Не иначе как она все подожгла.
"Возможно, Хару ходила на тайное свидание с Оямой", - подумал Сано. Если так, то что произошло между ними? Каким образом причастны к этому убитая женщина и ребенок?
- Больше вы там никого не видели? - спросил Сано.
- Нет, господин, - ответила Юкико.
- И не слышали ничего необычного?
Девочки помотала головами. Если они не солгали, а Сано не видел причин думать иначе, он получил подтверждение словам настоятельницы о том, что Хару не было в приюте той ночью.
- Что же вы сделали потом? - спросил Сано.
- Мы... м-м... отправились спать.
Итак, девочки не помогли ему восстановить ход нескольких последних часов, проведенных Хару перед пожаром. Сано поблагодарил их, после чего сделал обход храмовой территории, пристально изучая дворы и постройки. Но не заметил ни одного люка, ведущего под землю. На дорожке он встретил паломника с узлом на спине и посохом. Из-под соломенной шляпы смотрело лицо сыщика Канрю. Он разминулся с Сано, словно видел его впервые, лишь слегка тряхнув головой, и прошествовал дальше. Сигнал означал, что его команда шпионов пока не нашла в храме ничего подозрительного.
Привратник в резиденции сказал Сано, что первосвященник медитирует.
Сано начало раздражать, что его избегают, однако он перенес встречу с Анраку на завтрашний полдень, не смея оскорбить религиозные чувства сёгуна нарушением храмового устава. Итак, он спустился в переднюю, которая была избрана временным штабом следствия. Три его сыщика там проводили дознание среди членов секты Черного Лотоса.
- Нашли что-нибудь? - спросил их Сано в перерыве.
- Мы опросили примерно полсекты, - ответил один. - И пока не обнаружили членов семьи Оямы или кого-то из его недругов. И похоже, никто из здешних не располагал ни мотивом, ни возможностью совершить преступление.
"Кроме Хару", - мрачно подумал Сано. Вместе с помощниками он продолжил опрос служителей, сознавая, что, пока не найдет улик против кого-то еще, его единственной подозреваемой останется Хару и нужно будет приложить все усилия, чтобы Рэйко порвала с ней.
14
Не верьте судящему тех,
Кто приемлет закон Черного Лотоса,
Ибо в словах его нет истины.
Сутра Черного Лотоса
Мать правителя, две сотни его наложниц и челядь проживали в обособленной части его резиденции, называемой малым дворцом. Рэйко вошла через внутренний двор. В саду, где все было зелено и свежо после дождя, она натолкнулась на стайку молодых женщин в ярких нарядах, рвущих астры и метелки тростника в лучах предзакатного солнца. Среди них Рэйко разглядела Мидори, которая улыбнулась и поспешила навстречу подруге.
- Здравствуй, Рэйко-сан, - сказала Мидори. - Что тебя привело сюда?
- Мне нужно поговорить с матерью его превосходительства, - ответила Рэйко.
- Тогда должна предупредить: госпожа Кэйсо-ин, как обычно, не в духе. Мы сбились с ног, развлекая ее. Теперь она послала нас собирать ей цветы для икебаны. - Мидори вздохнула, горюя по собственной участи и судьбе остальных фрейлин. - Может, твой приход вернет ей хорошее расположение.
Подруги направились к двери дворцового крыла с волнистой черепичной крышей над деревянными и глинобитными стенами.
- Ты сегодня не видела Хирату-сан? - спросила, запнувшись, Мидори.
- Видела, когда поутру уходила из дома, - ответила Рэйко.
- А он не... - Мидори опустила глаза на корзину цветов, которую держала. - Он ничего не говорил обо мне?
- Мы с ним вообще не разговаривали, - сказала Рэйко, зная, что Хирата совсем перестал уделять Мидори внимание и та в последнее время ходит как в воду опущенная.
Рэйко понимала, что Мидори влюблена в Хирату. Однако, как бы ей и Сано ни хотелось видеть их вместе, общественные предрассудки и равнодушие Хираты почти не оставляли надежды на свадьбу.
- Я уже не знаю, как быть! - вскричала Мидори. По ее щекам катились слезы. - Что сделать, чтобы он полюбил меня снова?
Рэйко хотела ответить, что человек, думающий лишь о карьере, не заслуживает, чтобы из-за него так страдали, но потом решила помочь подруге.
- Может, тебе стоит проявить внимание к его работе?
- Я уже пробовала, - всхлипнула Мидори. - Вызвалась ему в помощницы, а он лишь рассмеялся.
- Что ж, возможно, это и к лучшему, - сказала Рэйко, с дрожью представив, как наивная, чувствительная Мидори ввязывается в полное опасностей расследование.
- Ты считаешь... ты хочешь сказать, я не сумею? - Мидори надулась.
- Вовсе нет, - поспешно возразила Рэйко. - Просто большинство мужчин сторонятся умных женщин и не любят, когда в их дела вмешиваются. Думаю, Хирата-сан из того же числа. Что, если тебе просто прихорошиться и не замечать его некоторое время? Это наверняка подстегнет его чувства.
Глаза Мидори озарились пониманием.
- Точно! Увидев, что я потеряла к нему интерес, он сам заинтересуется мной. Спасибо, спасибо тебе! - воскликнула она, порывисто обнимая Рэйко. - Поскорее бы теперь встретить Хирату-сан и показать, как мало он для меня значит!
В малом дворце царили шум и оживление: множество юных красавиц играли здесь в карты, расчесывали волосы и увлеченно болтали. Рэйко едва не оглохла от их звонкого щебета, пробираясь по лабиринту коридоров вслед за Мидори. Наконец перед ними возникла кипарисовая панель с резными изображениями драконов, отмечающая вход в личные покои госпожи Кэйсо-ин. Снаружи стояли два стражника - только страже дозволялось входить в малый дворец. Изнутри доносился бодрый перебор самисэна. Потом Кэйсо-ин вскричала надтреснутым голосом:
- От этой мелодии меня уже тошнит! Сыграй другую! - и зашлась в кашле.
Самисэн начал новую пьесу. Охрана впустила Мидори и Рэйко в зал, полный табачного дыма. Сквозь его пелену Рэйко увидела музыкантшу, сидящую среди фрейлин. Пол у их ног был усеян картами, чайными чашками и блюдами с едой. Госпожа Кэйсо-ин - тучная приземистая дама в синем шелковом кимоно и с серебряной трубкой во рту - возлежала среди пуфиков. Выпустив дым, она покосилась на дверь.
- Мидори-сан? Что ты встала на пороге, подойди-ка. - Судя по голосу, хриплому, резковатому, госпожа находилась в прескверном расположении духа. - Кто это там с тобой?
Рэйко и Мидори опустились на колени перед матерью сёгуна и коснулись лбами пола.
- С вашего позволения, со мной достопочтенная госпожа Рэйко, - сказала Мидори.
- Превосходно!
Госпожа Кэйсо-ин, кряхтя, поднялась с подушек. Тщательно закрашенная седина, густой слой белил и алая помада делали ее ненамного моложе - шестьдесят семь лет все же давали знать о себе дряблым подбородком и отвислой грудью. Она улыбнулась, показав редкие черненые - согласно канонам красоты тех времен - зубы. Ее слезящиеся глаза сверкнули.
- Что ни день - сплошная скука, - пожаловалась она Рэйко. - А с тобой я наконец-то развеюсь. - Кэйсо-ин дала знак служанке, и та налила Рэйко чаю. - Вот, освежись-ка с дороги.
- Благодарю, - ответила Рэйко, радуясь приветливости старой госпожи. Она и раньше посещала ее, но непременно по приглашению, и потому боялась, как бы не оскорбить мать повелителя Сано.
- Уже и не вспомню, когда в последний раз виделись. - Кэйсо-ин уселась поудобнее, предвкушая интересную беседу. Тихо лилась музыка, Мидори и прочие хранили почтительное молчание. - Чем ты занималась все это время?
- Растила сына, - ответила Рэйко. - Сейчас ему полтора года, и я от него почти не отхожу.
- Помню, каким был мой сын в этом возрасте, - ностальгически произнесла Кэйсо-ин. - Он так любил свою мамочку, что не выносил и минутной разлуки. Такой был послушный и исполнительный...
"И с тех пор почти не изменился", - подумала Рэйко. В государственных делах сёгун полагался на материнские советы, и госпожа Кэйсо-ин, таким образом, была одной из влиятельнейших персон в бакуфу. Одним своим словом она могла возвысить чиновника или же погубить. К счастью, Сано завоевал ее благосклонность, а сегодня ею рассчитывала заручиться и Рэйко.
- Как твое здоровье? - спросила Кэйсо-ин. - Молока хватает? Хм, с фигурой, я вижу, все ладно. - Развязно хохотнув, она добавила: - Могу поспорить, вы с мужем верны супружескому долгу.
Рэйко кивнула, покраснев от смущения. Что за вопросы у этой женщины - никакой деликатности!
- Сядь поближе, дай тебя как следует рассмотреть, - сказала Кэйсо-ин. Рэйко подчинилась. Госпожа придирчиво оглядела молодую женщину, затем изрекла: - Материнство пошло тебе на пользу. - Ее глаза загорелись живым интересом. - Ты прямо-таки расцвела.
- Тысяча благодарностей за столь незаслуженную похвалу, - вежливо ответила Рэйко. - Я-то знаю, что выгляжу ужасно.
- Ну-ну, не скромничай. - Кэйсо-ин приторно улыбнулась. - Расскажи-ка лучше, что нового у сёсакан-самы.
- Он расследует пожар и убийства в храме Черного Лотоса, - ответила Рэйко, подводя разговор к интересующей ее теме.
- Одно слово - мужчины, - фыркнула Кэйсо-ин. Затем она затянулась, выпустила струю дыма и сипло закашлялась, тряся головой. - Вечно в делах. Представь себе, священник Рюко куда-то уехал и бросил меня на целый день в одиночестве!
Этот Рюко был духовным наставником и любовником госпожи Кэйсо-ин. Похоже, именно его внезапный отъезд вызвал у нее приступ желчности. Теперь она сидела, обмахиваясь шелковым веером, то и дело подмигивая из-за него Рэйко.
- Да и твой, могу поспорить, оставил тебя одну-одинешеньку.
- Вообще-то он попросил меня помочь ему с делом, - сказала Рэйко.
Она рассказала о Хару и поделилась подозрениями в отношении Черного Лотоса, замешанного в преступлениях. Госпожа Кэйсо-ин ловила каждое слово, то и дело выкрикивая "Быть не может!" и "Замечательно!". Ее живой интерес дал Рэйко повод надеяться, что Кэйсо-ин милостиво согласится выполнить то, ради чего она к ней пришла.
- Мне нужно поговорить с первосвященником Анраку, главой секты, - сказала Рэйко, - а его подчиненные не допускают меня к нему.
- Безобразие! - скривилась Кэйсо-ин. - Не много ли они о себе возомнили?
- Вот если бы мне заручиться поддержкой некой влиятельной персоны... - намекнула Рэйко.
- Разумеется, так будет лучше, - радостно поддержала ее Кэйсо-ин.
- ...особенно такой, которой первосвященник многим обязан. Это убедило бы его меня принять.
Госпожа с улыбкой закивала, явно не поняв, к чему клонит Рэйко. Обычно невозмутимые фрейлины, казалось, едва сдерживали улыбку. Посетительнице ничего не оставалось, как выложить все начистоту:
- Первосвященник примет меня, если вы велите ему это.
- А как же иначе! - Кэйсо-ин просияла в догадке. - Что прикажу, то и сделает. Они все у меня вот где!
Мать сёгуна была ревностной буддисткой и даже взяла себе религиозное имя. Кроме того, по ее указанию велось строительство храмов, делались щедрые пожертвования то одной, то другой общине. Духовенство не осмеливалось перечить ей, боясь лишиться покровительства правящего дома.
- Со священником я разберусь, - пообещала Кэйсо-ин, - и ты получишь все, чего пожелаешь.
Она устремила на Рэйко такой недвусмысленно вожделеющий взгляд, что той стало не по себе. Кэйсо-ин с ней заигрывает! Это запоздалое открытие повергло Рэйко в оторопь. Всем было известно, что пристрастия Кэйсо-ин мужчинами не ограничиваются, однако Рэйко никогда не представляла себя предметом ее воздыханий. Вдова всегда относилась к ней с материнской теплотой, а сейчас словно всерьез влюбилась.
- Тысяча благодарностей, - смятенно пролепетала Рэйко.
Кэйсо-ин заводила интрижки с компаньонками, женами чиновников бакуфу и даже наложницами своего сына, но ни одна из любовниц не сумела ублажить ее в полной мере, за что расплачивались. Двор не раз слышал истории о горничных и наложницах, выгнанных взашей, о фрейлинах, брошенных коротать век в монастыре, так как госпожа запрещала жениться на них, о вассалах, пониженных в звании за то, что их жены ее прогневили. Рэйко не влекло к женщинам, а мать сёгуна казалась ей и вовсе отталкивающей. Она ужаснулась, поняв, что поставила их с Сано будущее под угрозу. Единственным выходом было бы быстро и по возможности красиво сбежать.
Рэйко сказала:
- Ваша помощь расследованию была бы неоценима, и я высоко чту это, но мне пора...
- Завтра мы отправимся в храм Черного Лотоса, - объявила Кэйсо-ин. - Я прикажу допустить тебя к первосвященнику, и мы посетим его вместе.
- Что? - Рэйко надеялась, что недослышала.
- Небольшая поездка поможет мне развеяться, - продолжила Кэйсо-ин. Хихикнув, она наклонилась к Рэйко и прошептала: - Путешествие вдвоем - отличный способ познакомиться поближе.
Рэйко смотрела на нее как громом пораженная. Ей ни минуты не хотелось проводить в обществе Кэйсо-ин, тем более посвящать ее в ход расследования.
- Совсем не обязательно ехать со мной в храм, - ответила Рэйко, обуздывая тревогу. - Дорога туда утомительна, к тому же одно ваше письмо вполне заменит личный приезд. Прошу, не утруждайте себя.
- Мне не тяжело сделать тебе приятное. - Лицо Кэйсо-ин утратило долю веселости. - Может, тебя не устраивает мое общество?
- Конечно, устраивает, - поспешила исправиться Рэйко, так как не смела перечить Кэйсо-ин. - Просто я очень тронута вашей добротой.
- Тогда решено. Отъезжаем в час дракона. - Вновь придя в приподнятое настроение, Кэйсо-ин протянула руки своим фрейлинам. - Помогите-ка мне подняться. Я должна выбрать соответствующее платье. - Когда женщины поставили госпожу на ноги, она кокетливо улыбнулась Рэйко. - Хочу выглядеть привлекательно.
Проезжая в своем паланкине по улицам чиновничьего района, Рэйко рассеянно смотрела на обнесенные стеной поместья и конных самураев. Она ломала голову над тем, как избежать совместной с Кэйсо-ин поездки в храм Черного Лотоса но так ничего и не придумала. Ей придется исполнять прихоти старой вдовы - только так она может добиться аудиенции у первосвященника. Рэйко боялась завтрашнего дня и без конца гадала, как избавиться от посягательств Кэйсо-ин. Что она теперь скажет Сано? Наверное, ей вообще не следовало приближаться к матери сёгуна. Рэйко тряхнула головой. Прошло время сожалений и самообличения. Надо просто найти способ поладить с Кэйсо-ин. А пока оставалось попросить еще кое-кого об услуге.
Остановившись у соседнего с домом Сано особняка, очень похожего, но более величественного, предводитель ее эскорта сообщил караульному:
- Супруга сёсакан-самы прибыла с визитом к супруге достопочтенного министра святилищ и храмов.
Не прошло и пяти минут, как Рэйко уже сидела в уютной комнатке с подругой детства Хироко - дочерью первого вассала судьи Уэды, а ныне женой чиновника, следящего за духовенством.
- Рада опять тебя видеть, - сказала Хироко, разливая чай.
Она была двумя годами старше Рэйко и обладала округлыми чертами лица, отражающими ее безмятежный нрав. Служанки вывели к ней двух малышей - трехлетнего и годовалого, чтобы Рэйко могла ими вволю повосторгаться. Хироко справилась у нее о Масахиро и сказала с мягкой, понимающей улыбкой:
- Почему-то я сомневаюсь, что ты пришла сюда ради посиделок со мной.
Еще с детских лет между ними возникло доброе, почти сестринское взаимопонимание. Когда Рэйко затевала всяческие проказы, Хироко, пытавшейся уберечь ее от расправы, порой за них же и попадало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40