Майор же, приготавливаясь к долгому ночному бдению, обронил:
— Все остальным — отбой. Я остаюсь дежурить до утра.
— Почему до утра? — обалдел снайпер, завсегда деливший с Яровым тяжкое время дозорной вахты.
— Иди, отдыхай, Паша. Мне позарез нужно собраться с мыслями и кое-что переварить в голове.
— Как знаешь… — растерянно пожал тот плечами, направляясь к манившему уютной теплотой спальному мешку. На полпути остановился, почесал затылок и виновато предложил: — Буди, если вдруг передумаешь…
Глава восьмая
/Санкт-Петербург/
Эвелина была крайне удивлена, увидев Князева, встречавшего ее у дверей клиники с букетиком белых роз. С поникшим и виноватым видом тот извинился за поведение в ресторане, преподнес цветы и предложил доехать до дома на такси. Немного подумав, она села в машину — на общественном транспорте до Выборгской пришлось бы трястись дольше часа…
На сиденье девушка расположилась подальше от молодого человека — воспоминания о шаловливых руках этого типа еще не изгладились в памяти. Но тот вел себя сдержанно, к ней не прикасался, да и говорил немного.
Автомобиль остановился ровнехонько между улицей Фокина и Нейшлотским переулком…
— Эвелина, приглашаю тебя на чашечку хорошего кофе. Ведь еще совсем не поздно — семь вечера.
Петровская усмехнулась, поворачивая к Фокина…
— А фотографии?! Разве ты не хочешь забрать фотографии Константина? — настойчиво взял Антон ее под руку.
Она остановилась, удерживаемая его цепкой ладонью. А он, понизив голос, многозначительно добавил:
— И потом я обещал кое-что рассказать об операции… В частности о сроках ее завершения.
«А вдруг он действительно что-то знает? Два дня назад я справлялась о возвращении Константина у Сергея Николаевича — тот загадочно улыбнулся и пожал плечами. А сегодня утром, выписываясь и прощаясь, был и вовсе взъерошенный, хмурый — я и подойти побоялась, — покусывая губы, мучительно раздумывала Эвелина. — Да и фотоснимки, пожалуй, стоит забрать».
— Хорошо, — наконец, согласилась она, — я зайду к тебе, но только на пару минут.
— Конечно! — возрадовался кавалер, с настойчивой поспешностью увлекая ее за собой.
Поднявшись до третьего этажа старинного дома, он шумно распахнул перед нею высокую входную дверь.
— Не беспокойся, мама плохо слышит и редко выходит из своей комнаты. Проходи, последняя комната направо…
— Нет-нет, я не буду проходить. Принеси их, пожалуйста, сюда.
— Но ты же ничего не знаешь об этих фото! Я хотя бы вкратце расскажу тебе о них. И… не в коридоре же мне говорить о возвращении Кости!
Спорить с ним было бесполезно. Девушка позволила снять с себя длинное пальто, сама аккуратно пристроила на вешалке шляпку и, не разуваясь, прошла в дальнюю комнату…
— Это мы на стадионе, — объяснял он вскоре, нависая над гостьей.
Эвелина утопала в необъятном кресле, немного отодвинувшись от мужчины и, рассматривала старые черно-белые снимки. Из музыкального центра, весело мигавшего в углу комнаты разноцветным дисплеем, доносилась медленная музыка…
— Все пацаны в спортивной форме, а я в костюмчике, — простецки хохотнул Князев, тыча пальцем в собственное изображение на плотной бумаге. — Накануне матча меня угораздило участвовать в олимпиаде по иностранным языкам. Вот и не успел к игре. Кстати, я занял тогда первое место!.. Да, веселое было время…
В сотый раз поражаясь его разговорчивости, она и не замечала присутствия на коллективном снимке Антона. Она пристально всматривалась в молодое улыбающееся лицо Кости, и чувствовала теплую волну, разливавшуюся по всему телу и переходящую в мелкую дрожь…
— Ты собирался рассказать о завершении операции, — шепотом напомнила девушка, едва сдерживая слезы.
— Верно. Давай выпьем за его удачу! — уклончиво отвечал Антон, подавая объемный приземистый стакан, доверху наполненный розоватым коктейлем.
— Если не ошибаюсь, ты упоминал о кофе… — подивилась она невесть откуда взявшемуся алкоголю.
— За удачу в такой важной операции кофе не пьют, — укоризненно заметил он и продолжал гнуть свое: — Кофе будет немного позже. Ну, давай до дна…
Напиток оказался очень приятным, хотя и довольно крепким. Не сумев осилить изрядную порцию, Петровская поставила недопитый коктейль на столик. А хозяин комнаты снова без умолку тараторил, комментируя каждый снимок, каждое ухваченное неизвестным фотографом мгновение мальчишеской юности…
Чуть позже, отчего-то пристально вглядываясь в ее лицо, таинственно произнес, делая странные паузы между фразами:
— Группе Константина осталось выполнить последнее задание. По завершению этого задания за ней будет выслан вертолет. Предлагаю выпить за его скорейшее возвращение, а потом я назову приблизительную дату…
Осмысливая радостную весть, она почти допила коктейль, уже не обращая внимания на крепость напитка. Фотографии в ее руках слегка подрагивали. То ли воспоминания о милом Косте, то ли необъятная любовь к нему вкупе с возымевшим действие алкоголем, туманили взор, застилали глаза слезами. «Где же ты, мой молчаливый странник? — мысленно простонала девушка, — ты ведь и за неделю столько не наговорил бы, сколько этот за полчаса. Но твоя немногословность в тысячу раз мне дороже!..»
Скоро ощутив подступавшую тошноту, гостья побледнела и слабо прошептала:
— Извини, мне пора…
Князев проворно устроился рядом — на подлокотнике и мягко положил руку на ее плечо:
— Подожди, ты не видела самого главного. Дальше будут очень интересные снимки…
Но вряд ли бы ей удалось что-нибудь увидеть. Перед глазами сама собой поплыла череда черно-белых фрагментов из юности Константина, а телом настойчиво овладевала ужасная слабость. Зрение не могло толком сфокусироваться — контуры предметов размылись, стали куда-то исчезать; тихая убаюкивающая музыка, звучавшая фоном к голосу молодого человека, казалась ужасно далекой, не здешней, не земной…
Глаза ее медленно закрылись, голова откинулась на высокую мягкую спинку. Мужская ладонь поглаживала девичье плечо, затем переместилась к открытой шее, а она ни словом, ни жестом не возражала, не отстранялась
— должно быть, не замечая его близкого соседства.
— Назови мне дату его возвращения, и… я пойду, — вдруг предприняла она еще одну слабую попытку подняться, да ватные ноги не слушались.
— Тебе, кажется, плохо. Посиди немного. Расслабься… Сейчас это пройдет…
— монотонно нашептывал Антон, скоренько разбавляя небольшим количеством минералки ее недопитый коктейль. Поднеся к губам девушки стакан, приказал: — Выпей простой водички. Ну… Еще… Еще немного… Последний глоток… Вот умница!..
Он не двигался, не произносил ни звука и даже перестал тревожить ее рукой. И лишь по прошествии четверти часа, убедившись, что Петровская уж не очнется, тихонько встал, включил настольную лампу с настенным бра над кроватью и погасил яркий верхний свет. Вернувшись к креслу, обошел его и остановился сбоку, любуясь неповторимыми чертами уснувшей прелестницы. Небольшая доза спиртного никогда не стала бы причиной столь глубокого сна — этой причиной явился подмешанный в коктейль сильный снотворный препарат…
Победно усмехнувшись, он тронул роскошные волосы гостьи, слегка запрокинул ее голову назад, склонился и осторожно поцеловал влажные губы. Вначале, как он и предполагал, она не отреагировала. Однако стоило ему крепче припасть к ее устам, как девушка вдруг слабо ответила — приоткрыла красиво очерченный ротик, нащупав рукой мужскую ладонь, прижала ее к упругой груди…
Да, Эвелина крепко спала. Долгий поцелуй с Антоном не отогнал, не спугнул забытья, но определенно разбудил в ней какие-то подсознательные чувства, страстное желание… Пленительные губки так и остались приоткрытым в ожидании следующего поцелуя, ладони судорожно двигались вдоль груди, живота, бедер…
— Боже! — прошептал он, задыхаясь и не сдерживая злорадного восхищения,
— как просто ларчик открывался!..
Ненадолго прервав упоительное занятие, Князев явственно представил, как завтра утром Эвелина проснется в его постели, и сколь легко ему будет объяснить случившуюся между ними близость. Ведь он не принуждал ее идти к нему, не вливал насильно спиртного, не затаскивал в кровать — все это она проделала исключительно сознательно и по доброй воле. С той же непринужденной легкостью он поведает, как, изрядно выпив, она отказалась идти домой, как сама затеяла любовный флирт, как первой стала раздеваться и забралась в чужую постель. И даже если ее приятель вернется из опасной командировки живым и здоровым, он — Антон Князев, приложит максимум усилий, чтобы их сегодняшняя, незабываемая ночь разрушила союз Эвелины с Костей…
Отдышавшись и не устояв перед умопомрачительным соблазном, он снова склонился над нею. Она с жадностью поймала его губы, нашла кончиком язычка его язык, и сама расстегнула первую пуговку на кофте… С остальными справился Князев, а нащупав застежку черного лифчика, с изумлением заметил изогнувшуюся спинку девушки, точно желавшей поскорее от него освободиться. Мужчина устроился на подлокотнике поудобнее, стал ласкать языком чудесную грудь с набухшими сосками, а девица, обняв его голову и поглаживая волосы, что-то неразборчиво шептала.
Глаза молодого человека давно наполнились азартным блеском, рука меж тем, скользила по изящной ножке, обтянутой гладким темным капроном. Ладонь забралась под коротенькую юбку; прошлась по широкой, стягивающей бедро резинке; коснулась обнаженной кожи там, где заканчивался чулок…
А дальше пальцы, как и в сумрачном зале ресторана, наткнулись на краешек тонких кружевных трусиков. И снова — как и тогда, возникла проблема… Очаровательная владелица нижнего белья теперь уж не грозила канделябром, но обследовать ее сокровенные местечки не позволяла облегающая бедра тесная юбка. Немного поразмыслив, Антон переместился и встал на колени у плотно сдвинутых женских ног — в соответствие с разработанным планом, попавшую в западню бесчувственную гостью все одно предстояло полностью раздеть и перенести в кровать. Скоро отыскалась и легко поддалась короткая молния; юбочка быстро сползла по эластичным чулкам вниз…
В какой-то момент Князев даже усомнился: а не подыгрывает ли девчонка, притворяясь спящей — дабы избавиться и от этого элемента одежды, она так же слегка приподнялась в огромном кресле…
Но нет — сон Петровской был по-прежнему крепок. Он убедился в этом, вливая в ее чудный ротик остатки своего коктейля — та, что-то бормоча, мотала головой, раскидывая по мягкой спинке свои роскошные волосы и проливая на обнаженную грудь крепкий алкоголь. Несколько глотков впихнуть в нее все ж удалось, и теперь настала пора главенствующих этапов плана.
На расслабленной, беспомощной Эвелине остались черные чулки, элегантные замшевые полусапожки на высоких каблучках, да тонкие ажурные трусики. Чулки Антон решил оставить — в них она выглядела еще эротичнее. Снять обувь собирался позже — перед финальной сценой в постели. А вот стянуть с девушки узенькие, полупрозрачные трусики намеренно не торопился, продлевая райское наслаждение — слишком уж часто представлялся в фантазиях сей вожделенный, долгожданный миг. А пока, едва касаясь кончиками пальцев черных кружев, он целовал ровные гладкие бедра…
Но вот и последний, невесомый «бастион» бесшумно и расторопно соскользнул вниз, миновал миниатюрные полусапожки и оказался на полу. Едва сдерживая выплескивающуюся страсть, мужчина подхватил гостью, перенес и аккуратно уложил поперек двуспальной кровати.
— Ну, давай же милая… Помоги мне в последний разочек, — нервным шепотом требовал счастливец, воплощая задуманное.
Он нежно гладил ее живот, постепенно продвигаясь ниже, и ухмыляясь, отмечал слабевшее напряжение плотно сдвинутых точеных женских ножек.
— Вот и умница, — довольно улыбнулся Князев, — а сейчас, моя дорогая, нам будет еще лучше…
Окончательно убедившись в силе снотворного препарата и собственной безнаказанности, он смело подхватил руками обе обтянутые замшей лодыжки и уверенно развел их в стороны…
* * *
— Антоша, я же просила тебя не приводить в дом этих грязных шлюх! — откуда-то издалека прорвался властный женский голос.
Эвелина поморщилась и сразу же попыталась отогнать это дурное и совершенно лишнее в ее чудесном сне наваждение. Беспардонное вторжение какой-то грубой, старой женщины, ни коем образом не вписывалось в счастливое и приятное общение с Константином.
Пригрезившийся сон подарил на удивление осязаемые и правдоподобные ощущения: Эвелина чувствовала и его губы, и ласковые прикосновения к своему телу сильных и в то же время нежных рук.
Иногда, правда, поведение любимого человека удивляло новизной и непохожестью, но с другой стороны, так ли хорошо они успели изучить друг друга за редкие ночи их близости!.. Потому-то и была она безмерно рада представлять, боготворить и любить Ярового в грезах любым, каким бы тот ни явился.
Как же ей было с ним хорошо! В голове четко воссоздалась обстановка его уютной служебной квартирки. Она возлегала в единственном кресле, а Костя ходил по комнатке где-то рядом, за спиной. Потом он долго целовал ее в губы, нежно гладил грудь… Пряча улыбку, Эвелина помогала ему снимать с себя одежду — он до сих пор был не слишком-то с ней решителен. Раздев, освободив от ненужной одежды окончательно, Яровой подхватил ее и бережно положил на что-то мягкое — должно быть на тот раскладной диван, служивший им брачным ложем.
И снова он гладил, ласкал, целовал ее изнывающее от желания тело. Эвелина прятала счастливую улыбку и дозволяла ему абсолютна все. Сердце зашлось от сладостного предвкушения, когда мужские ладони обхватили ее щиколотки. Она с готовностью подчинилась, раскидав в стороны ножки и, кажется, застонала в ожидании самого главного действа…
И вдруг этот противный, отогнавший блаженное сновидение женский голос:
— Антоша, я же просила тебя не приводить в дом этих грязных шлюх!
— Во-первых, это не шлюха мама, а моя будущая жена, — недовольно и резко отвечал вовсе не Константин, а какой-то другой мужчина. — Во-вторых, я, кажется, просил тебя прежде стучать…
«Антоша… Грязных шлюх… Мама… — эхом повторялось в мыслях Эвелины. — Господи!.. Да что же происходит?!»
Открыв глаза, она не сразу вспомнила, где находится. Сообразив же, ужаснулась — это была комната Князева, куда тот привел ее накануне за фотографиями Кости. Она почему-то лежала на кровати — на самом ее краю, Антон же в расстегнутой рубашке стоял перед ее согнутыми в коленях и широко разведенными ногами. А окончательно Эвелину сразило и потрясло осознание того, что кроме чулок и полусапожек на ней ничегошеньки нет…
Князев зло озирался вслед ушедшей матери, отпустил в ее адрес лихое словцо, занялся молнией на ширинке и не замечал изумления очнувшейся девушки, все еще не верующей в реальность происходящего…
Молния не поддавалась, и тогда, рванув и порвав ее в сердцах, он поспешно скинул с себя брюки.
Петровская уже пришла в себя. Безграничное ошеломление во взгляде сменилось колючей ненавистью; она медлила и ждала только одного — когда же он, наконец, узрит случившуюся с ее беспомощностью перемену. А тот, скосив глаза на дверь, придвинулся к Эвелине ближе, с привычной самоуверенностью коснулся пальцами ее бедра, повел ладонью дальше и… получил сильный удар высоким тонким каблуком в лицо.
Собиралась девушка спокойно и без спешки. Ни сколь не стесняясь своей наготы перед сидевшим на полу Антоном, точно его не существовало в этом мире, она нашла разбросанные по комнате вещи, тщательно оделась и привела себя в порядок перед зеркалом. А тот обеспокоено поглядывал на нее и пытался остановить кровь из насквозь пробитой левой щеки.
Оба напряженно молчали.
Закончив сборы, Эвелина дошла до двери, да вспомнив о чем-то, вернулась, забрала со стола стопку черно-белых фотографий и, оставив дверь настежь открытой, исчезла…
* * *
Князев хотел улечься спать сразу — настроение было прескверное; голова болела, словно не Эвелина, а он сам наглотался изрядной дозы снотворного; рана на щеке неприятно саднила… Но внезапно раздалась трель мобильника, валявшегося на столе, средь ужасного беспорядка. На маленьком экране высветился один из номеров Серебрякова…
Молодой человек помедлил, уставившись остекленевшим взором на ряд цифр и, нажав какую-то клавишу, бодро ответил:
— Да, я слушаю… Добрый вечер, Сергей Николаевич.
После длинного пересказа генералом последних новостей, он устало прикрыл глаза, с беззвучным самодовольством ухмыльнулся и проговорил с ленивой, беспечной уверенностью:
— Ну, вот видите… Смысл донесения Ярового лишний раз подтверждает правильность моих прогнозов.
А на вопрос руководителя операции о результатах сегодняшнего «глубокого анализа», не долго думая, солгал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30