– Ты уже давно его не видела.
– Такие типы, как он, не меняются и со временем лучше не становятся.
– Не надо так, Люси. Марино – не «тип».
– Судя по впечатлениям от прошлой моей встречи с ним, не могу с тобой согласиться.
– Ты тоже не отличалась особой вежливостью по отношению к нему.
– Кажется, это он обозвал меня соплюшкой.
– Ты, как я помню, тоже не особо стеснялась в выражениях и постоянно его перебивала.
Полчаса спустя, оставив Люси возле офиса морга, я поднялась наверх. Открыв дубовый шкафчик, я извлекла оттуда дело Уоддела и едва успела сесть в лифт, как внизу у входа раздался звонок. Марино был одет в джинсы и темно-синюю парку, на его лысеющей голове красовалась бейсбольная кепочка с надписью «Ричмонд брейвз».
– Вы еще не успели забыть друг друга, а? – спросила я. – Люси приехала на рождественские каникулы и помогает мне решить компьютерную задачку, – пояснила я по дороге на улицу.
Сиборд-Билдинг был через дорогу, напротив находившейся за моргом автостоянки и по диагонали от фасада станции «Мэйн-стрит». Там временно расположились офисы департамента здравоохранения, пока их прежнее здание очищали от асбеста. Часы на башне станции «Мэйн-стрит» напоминали полную луну, а на крышах высоких зданий мерцали красные огоньки, служившие предупреждением низко летящим самолетам. Где-то в темноте по рельсам прогрохотал поезд, земля под ногами отозвалась гулом и скрипом, словно корабль в открытом море.
Марино шел впереди, кончик его сигареты время от времени светился. Присутствие здесь Люси было для него нежелательным, и я знала, что она это чувствует. Когда он дошел до Сиборд-Билдинга, где в Гражданскую войну готовили провиант и прочие припасы для загрузки в товарные вагоны, я нажала на кнопку дверного звонка. Вэндер открыл нам почти в ту же секунду.
Он не поприветствовал Марино и не поинтересовался, кто такая Люси. Даже если бы инопланетянин появился с тем человеком, которому он доверял, он не стал бы задавать вопросов или ждать, пока его представят. Мы последовали за ним по лестнице на второй этаж, где старые коридоры и офисы были перекрашены в бронзово-серый цвет и укомплектованы столами, книжными шкафами и стульями с отделкой из вишневого дерева.
– Над чем это вы так поздно работаете? – поинтересовалась я, входя в помещение, где размещалась автоматическая система идентификации отпечатков пальцев, известная как АСИОП.
– Над делом Дженнифер Дейтон, – ответил он.
– Тогда зачем вам понадобилось дело Уоддела? – с удивлением воскликнула я.
– Хочу убедиться в том, что на прошлой неделе вы производили вскрытие именно того, кого звали Уодделом, – бухнул Вэндер.
– Что за чертовщина? О чем это вы? – в замешательстве уставился на него Марино.
– Готов вам продемонстрировать.
Он уселся за терминал, который выглядел как обыкновенный персональный компьютер. Терминал был соединен через модем с компьютером полицейского управления штата, где находилась база данных о более чем шести миллионах отпечатков пальцев. Он нажал на несколько клавиш, приводя в действие лазерный принтер.
– Четких линий очень мало, но вот тут кое-что у нас есть. – Вэндер начал нажимать клавиши, и на экране появился четкий белый отпечаток пальца. – Указательный палец правой руки, завиток узора. – Он указал на лабиринт линий за стеклом экрана. – Великолепный отпечаток, обнаруженный в доме Дженнифер Дейтон.
– Где именно в ее доме? – уточнила я.
– На одном из стульев в гостиной. Поначалу я решил, что тут какая-то ошибка. Однако – нет. – Вэндер не отрываясь смотрел на экран, потом, продолжая нажимать клавиши, сказал: – Отпечаток принадлежит все тому же Ронни Джо Уодделу.
– Но это невозможно! – пораженно воскликнула я.
– Не сомневался, что вам так покажется, – рассеянно отозвался Вэндер.
– Вы ничего не обнаружили в доме Дженнифер Дейтон, что бы могло свидетельствовать о ее знакомстве с Уодделом? – спросила я Марино, открывая дело Уоддела.
– Нет.
– Если у вас есть отпечатки Уоддела, сделанные в морге, – сказал Вэндер, обращаясь ко мне, – мы можем сравнить их с тем, что имеется в АСИОП.
Я вытащила два коричневых конверта и тут же почувствовала что-то неладное, ощутив, какие они были толстые и увесистые. Мое лицо запылало, когда, открыв поочередно оба конверта, я не нашла в них ничего, кроме фотографий. Конверта с десятью карточками отпечатков Уоддела не было. Подняв глаза, я увидела, что все смотрят на меня.
– Не понимаю, – произнесла я, ощущая на себе недоуменный взгляд Люси.
– У вас нет его отпечатков? – воскликнул пораженный Марино.
Я еще порылась в деле.
– Их здесь нет.
– Обычно этим занимается Сьюзан, да? – спросил он.
– Да. Всегда. Предполагалось, что она сделает два комплекта. Может быть, она отдала их Филдингу, а он забыл их мне отдать.
Я вынула свою записную книжку и принялась звонить по телефону. Филдинг был дома, но про карточки с отпечатками пальцев ничего не знал.
– Нет, я не видел, чтобы она снимала у него отпечатки, но я не слежу за всеми, кто чем занимается, – сказал он. – Я просто решил, что она отдала карточки вам.
Набирая номер телефона Сьюзан, я пыталась воспроизвести в памяти тот момент, когда она занималась карточками или окрашивала пальцы Уоддела чернилами.
– Вы не помните, не видели, как Сьюзан снимала отпечатки с Уоддела? – спросила я у Марино, слушая долгие гудки в трубке.
– При мне она этого не делала. А то я бы предложил ей свою помощь.
– Никто не подходит. Я повесила трубку.
– Уоддела кремировали, – сказал Вэндер.
– Да, – подтвердила я. Наступила пауза.
Затем вдруг Марино с неожиданной резкостью бросил Люси:
– Ты не выйдешь? Нам бы надо поговорить без посторонних.
– Вы можете посидеть в моем офисе, – предложил ей Вэндер. – Это последняя дверь справа по коридору.
Когда она ушла, Марино сказал:
– По идее, Уоддел просидел за решеткой десять лет, а этот отпечаток, что мы обнаружили на стуле Дженнифер Дейтон, никак не мог быть оставлен десять лет назад. Она даже не жила тогда в этом доме, потому что переехала туда всего несколько месяцев назад, и мебель в столовой выглядит совершенно новой. К тому же вмятины на ковре в гостиной подразумевают то, что стул из столовой мог быть перенесен туда в ночь ее смерти. Поэтому я и хотел, чтобы начали с отпечатков на стульях.
– Невероятно! – воскликнул Вэндер. – В данный момент мы не можем доказать, что казненный на прошлой неделе человек был Ронни Джо Уодделом.
– Возможно, есть какое-нибудь другое объяснение тому, как отпечаток Уоддела вдруг попал на стул в доме Дженнифер Дейтон, – предположила я. – Например, в тюрьме могла быть мастерская по изготовлению мебели.
– Это похоже на небылицу, – заявил Марино. – Во-первых, в камерах смертников не занимаются ни столярными работами, ни изготовлением номеров для автомобилей. Но даже в этом случае большинство людей вряд ли захотели бы иметь у себя дома мебель, сделанную в тюрьме руками уголовников.
– Тем не менее, – заметил Вэндер, обращаясь к Марино, – было бы любопытно, если бы вам удалось выяснить, откуда у нее этот столовый гарнитур.
– Не беспокойтесь. Это – первым делом.
– Все сведения об Уодделе после его ареста вместе с его отпечатками пальцев должны быть в одном файле в ФБР, – продолжил Вэндер. – Я получу дубликат их карты отпечатков и фотографию большого пальца из дела о Робин Нейсмит. У Уоддела были еще аресты?
– Нет, – ответил Марино. – По идее, Ричмонд должен быть единственным местом, где имеются его судебные материалы.
– И этот отпечаток, обнаруженный на стуле из столовой, единственный идентифицированный вами? – спросила я Вэндера.
– Разумеется, большинство отпечатков принадлежит Дженнифер Дейтон, – ответил он. – В частности, на книгах, что лежали возле ее кровати, и на том сложенном листке бумаги – стихотворении. Пара неизвестных отпечатков на ее машине, как легко предположить, могли быть оставлены теми, кто складывал ей в багажник продукты, или теми, кто заправлял ее машину. Пока это все.
– А с Эдди Хитом пока безуспешно? – спросила я.
– Там и работать-то было особо не над чем. Бумажный пакет, банка с соусом, шоколадный батончик. «Лума-лайт» ничего не высветил ни на его обуви, ни на одежде. Безуспешно.
Потом Вэндер проводил нас к выходу через помещение, где в запертых холодильниках хранилась кровь стольких уголовников, что хватило бы на население маленького городка; эти пробы ждали своей очереди, чтобы поступить в банк ДНК-данных штата. Напротив выхода стояла машина Дженнифер Дейтон, выглядевшая еще более жалко, чем я помнила, словно после смерти хозяйки с ней стали происходить драматические перемены в худшую сторону. Корпус с боков был изрядно помят от столкновений с другими машинами. Краска местами поцарапалась, местами облупилась, и под ней виднелась ржавчина. Виниловый верх выглядел обшарпанным. Остановившись, Люси заглянула внутрь через закопченное окно.
– Эй, не трогай ничего, – предупредил ее Марино.
В ответ Люси одарила его убийственным взглядом и мы все вышли на улицу.
* * *
Люси не стала дожидаться ни меня, ни Марино и сев в мою машину, прямиком укатила домой. Когда мы вошли, она уже сидела у меня в кабинете, плотно закрыв дверь.
– Узнаю-узнаю вашу родственницу, – заметил Марино.
– Вы тоже сегодня не на высоте.
Открыв решетку камина, я подбросила дров.
– Она не разболтает то, о чем мы говорили?
– Разумеется, нет, – устало ответила я.
– М-да. Конечно, вы доверяете ей, поскольку вы ее тетя. Однако уверен, что ей не следовало бы все это слушать, док.
– Да, я доверяю Люси. Она для меня много значит. Как, впрочем, и наши с вами отношения. И я надеюсь, что вы все-таки подружитесь. Прошу вас, бар открыт, или я с удовольствием приготовлю кофе.
– Кофе было бы хорошо.
Он сел на краешек каминной плиты и достал свой швейцарский перочинный нож. Пока я готовила кофе, он стриг себе ногти и бросал их в огонь. Я вновь набрала номер телефона Сьюзан, но там никто не подошел.
– Сомневаюсь, что Сьюзан унесла отпечатки, – сказал Марино, когда я ставила поднос с кофе на сервировочный столик. – Я тут подумал, пока вы были на кухне. Вспомнил, что она не брала отпечатки, когда я был тем вечером в морге, а я был там почти все время. Так что, если она не сделала этого сразу, как только привезли тело, то...
– Значит, это не было сделано, – сказала я, чувствуя все большую тревогу. – Охрана уехала в считанные минуты. Все происходило довольно суетно. Было уже поздно, и все устали. Сьюзан забыла, я была слишком занята своей работой и пропустила этот момент.
– Вы надеетесь, что она забыла. Я взяла свою чашечку с кофе.
– Судя по вашим рассказам, с ней что-то происходит. Я бы не доверял ей пока, насколько это возможно – сказал он.
Сейчас я и не доверяла ей.
– Нам надо поговорить с Бентоном, – продолжал Марино.
– Вы же видели Уоддела на столе, Марино. Вы видели, как его казнили. Я не могу поверить в то, что мы не можем с уверенностью сказать, что это был он.
– Не можем. Даже если сравним фотографии из полицейского архива с теми, что вы сделали в морге. Я не видел его с тех пор, как он сел больше десяти лет назад. Тот тип, которого они привели на «стул», был килограммов на тридцать тяжелее. Борода, усы и волосы были сбриты. Разумеется, насколько я помню, сходство было. Но я не могу сказать на сто процентов, что это был он.
Я вспомнила, как на днях встречала прилетевшую Люси. Она была моей племянницей. Мы не виделись с ней всего лишь год, и я почти не узнала ее. Я очень хорошо понимала, насколько ненадежно бывает зрительное опознание.
– Может, кто-то поменял заключенных, – предположила я. – Скажем, Уоддел на свободе, а кто-то другой был казнен. Но объясните мне, ради Бога, зачем?
Марино подложил побольше сахару себе в кофе.
– Назовите же мне причину, Марино. Зачем это могло быть нужно?
Он поднял глаза.
– Не знаю зачем.
В этот момент дверь моего кабинета открылась, и, повернувшись, мы увидели вышедшую оттуда Люси. Она пришла в гостиную и уселась на противоположной от Марино стороне каминной плиты. Марино повернулся спиной к огню, облокотившись на колени.
– Ты можешь рассказать мне что-нибудь про АСИОП? – обратилась она ко мне с таким видом, словно Марино и не было в комнате.
– А что ты хочешь узнать? – поинтересовалась я.
– Язык. И связана ли она с универсальным компьютером.
– Я незнакома с техническими подробностями. А зачем тебе?
– Я могу выяснить, не были ли изменены файлы.
Я чувствовала на себе взгляд Марино.
– Ты не можешь войти в компьютер полицейского управления штата, Люси.
– Возможно, я и могла бы, но не предлагаю действовать именно так. Могут быть и другие варианты. Марино повернулся к ней.
– Ты имеешь в виду, что можешь выяснить, менялись ли материалы Уоддела в АСИОП?
– Да. В виду я имею именно это.
На скулах Марино обозначились желваки.
– Я думаю, что если какой-то ловкач такое проделал, то это наверняка не так просто, чтобы какой-то чушок, увлекающийся компьютерными играми, смог его раскусить.
– Я – не чушок, увлекающийся компьютерными играми. И вообще не чушок.
Оба замолчали, продолжая оставаться на противоположных концах каминной плиты.
– Ты не можешь войти в АСИОП, – сказала я Люси.
Она спокойно взглянула на меня.
– Нельзя этого делать, пока не будет надежного, стопроцентного способа. Но даже в этом случае я бы предпочла, чтобы ты не стала этого делать.
– Не думаю, что это так. Если там что-то нечисто, ты знаешь, тетя Кей, я смогла бы выяснить.
– У девочки мания величия, – поднимаясь, сказал Марино.
– Вы могли бы попасть в двенадцать на тех настенных часах? – спросила его Люси. – Вот прямо сейчас, выхватив пистолет и прицелившись?
– Я не собираюсь поднимать стрельбу в доме твоей тетушки ради того, чтобы тебе что-то доказать.
– Попадете в двенадцать оттуда, где сейчас стоите?
– Да, черт возьми.
– Уверены?
– Да, абсолютно.
– У лейтенанта мания величия, – повернувшись ко мне, сказала Люси.
Марино отвернулся к огню, но я успела заметить мелькнувшую на его лице улыбку.
– У Нилза Вэндера только рабочая станция и принтер, – продолжала Люси. – Он соединен с компьютером полицейского управления штата через модем. Это всегда так было?
– Нет, – ответила я. – До переезда в новое здание аппаратов было гораздо больше.
– Каких?
– Все состояло из нескольких отдельных компонентов. Но сам компьютер был очень похож на тот, что стоит в офисе Маргарет. – Вспомнив, что Люси никогда не была у Маргарет в офисе, я добавила: – «Мини».
Пламя в камине бросало тени на ее лицо.
– Я уверена, что АСИОП – базовая система, которая не является универсальной ЭВМ. Наверняка это цепочка «мини», объединенных ЮНИКС или каким-нибудь другим многоабонентским, многозадачным режимом. Если я с твоей помощью получу доступ к системе, я, вероятно, смогу все выяснить из дома с твоего терминала, тетя Кей.
– Я не хочу, чтобы потом следы привели ко мне, – воскликнула я.
– А ты будешь ни при чем. Я войду в твой городской компьютер, затем пройду множество межсетевых переходов, связь станет весьма запутанной. И к тому времени, когда все будет сделано, вычислить меня станет крайне сложно.
Марино направился в ванную.
– Он ведет себя так, словно здесь живет, – заметила Люси.
– Я бы не сказала, – ответила я.
Через несколько минут я, провожая Марино, вышла с ним на улицу. Снег на газоне будто излучал свет, и вдох холодного воздуха напомнил мне первую затяжку ментоловой сигаретой.
– Я приглашаю вас пообедать со мной и с Люси на Рождество, – сказала я, останавливаясь возле двери.
В некоторой нерешительности он посмотрел на свою припаркованную на улице машину.
– Весьма любезно с вашей стороны, но у меня не получится, док.
– Мне очень неприятно, что вы так недолюбливаете Люси, – с горечью сказала я.
– Мне надоело, что она обращается со мной, как с каким-то деревенским чурбаном.
– Иногда вы и напоминаете деревенского чурбана. И вы не особенно стремитесь заслужить ее уважение.
– Она просто избалованная девчонка из Майами.
– В десять лет она была девчонкой из Майами, – сказала я. – Но она никогда не была избалованной. Скорее совсем наоборот. Я хочу, чтобы вы все же поладили. Пусть это будет мне рождественским подарком.
– Кто вам сказал, что я собираюсь дарить вам рождественский подарок?
– А разве нет? Разве вы не подарите мне то, о чем я вас только что попросила? И я точно знаю, как это сделать.
– Как же? – настороженно поинтересовался он.
– Люси хочет научиться стрелять, и вы только что заверили ее, что можете попасть в двенадцать на часах. Вы могли бы ее немножко поучить.
– Ни за что, – ответил он.
Глава 6
Следующие три дня были типичными предпраздничными. На месте никого не застать, просить перезвонить бесполезно. На автостоянках свободно, обеденные перерывы растягивались, служебные поездки украдкой совмещались с заездами в магазин, банк или на почту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Такие типы, как он, не меняются и со временем лучше не становятся.
– Не надо так, Люси. Марино – не «тип».
– Судя по впечатлениям от прошлой моей встречи с ним, не могу с тобой согласиться.
– Ты тоже не отличалась особой вежливостью по отношению к нему.
– Кажется, это он обозвал меня соплюшкой.
– Ты, как я помню, тоже не особо стеснялась в выражениях и постоянно его перебивала.
Полчаса спустя, оставив Люси возле офиса морга, я поднялась наверх. Открыв дубовый шкафчик, я извлекла оттуда дело Уоддела и едва успела сесть в лифт, как внизу у входа раздался звонок. Марино был одет в джинсы и темно-синюю парку, на его лысеющей голове красовалась бейсбольная кепочка с надписью «Ричмонд брейвз».
– Вы еще не успели забыть друг друга, а? – спросила я. – Люси приехала на рождественские каникулы и помогает мне решить компьютерную задачку, – пояснила я по дороге на улицу.
Сиборд-Билдинг был через дорогу, напротив находившейся за моргом автостоянки и по диагонали от фасада станции «Мэйн-стрит». Там временно расположились офисы департамента здравоохранения, пока их прежнее здание очищали от асбеста. Часы на башне станции «Мэйн-стрит» напоминали полную луну, а на крышах высоких зданий мерцали красные огоньки, служившие предупреждением низко летящим самолетам. Где-то в темноте по рельсам прогрохотал поезд, земля под ногами отозвалась гулом и скрипом, словно корабль в открытом море.
Марино шел впереди, кончик его сигареты время от времени светился. Присутствие здесь Люси было для него нежелательным, и я знала, что она это чувствует. Когда он дошел до Сиборд-Билдинга, где в Гражданскую войну готовили провиант и прочие припасы для загрузки в товарные вагоны, я нажала на кнопку дверного звонка. Вэндер открыл нам почти в ту же секунду.
Он не поприветствовал Марино и не поинтересовался, кто такая Люси. Даже если бы инопланетянин появился с тем человеком, которому он доверял, он не стал бы задавать вопросов или ждать, пока его представят. Мы последовали за ним по лестнице на второй этаж, где старые коридоры и офисы были перекрашены в бронзово-серый цвет и укомплектованы столами, книжными шкафами и стульями с отделкой из вишневого дерева.
– Над чем это вы так поздно работаете? – поинтересовалась я, входя в помещение, где размещалась автоматическая система идентификации отпечатков пальцев, известная как АСИОП.
– Над делом Дженнифер Дейтон, – ответил он.
– Тогда зачем вам понадобилось дело Уоддела? – с удивлением воскликнула я.
– Хочу убедиться в том, что на прошлой неделе вы производили вскрытие именно того, кого звали Уодделом, – бухнул Вэндер.
– Что за чертовщина? О чем это вы? – в замешательстве уставился на него Марино.
– Готов вам продемонстрировать.
Он уселся за терминал, который выглядел как обыкновенный персональный компьютер. Терминал был соединен через модем с компьютером полицейского управления штата, где находилась база данных о более чем шести миллионах отпечатков пальцев. Он нажал на несколько клавиш, приводя в действие лазерный принтер.
– Четких линий очень мало, но вот тут кое-что у нас есть. – Вэндер начал нажимать клавиши, и на экране появился четкий белый отпечаток пальца. – Указательный палец правой руки, завиток узора. – Он указал на лабиринт линий за стеклом экрана. – Великолепный отпечаток, обнаруженный в доме Дженнифер Дейтон.
– Где именно в ее доме? – уточнила я.
– На одном из стульев в гостиной. Поначалу я решил, что тут какая-то ошибка. Однако – нет. – Вэндер не отрываясь смотрел на экран, потом, продолжая нажимать клавиши, сказал: – Отпечаток принадлежит все тому же Ронни Джо Уодделу.
– Но это невозможно! – пораженно воскликнула я.
– Не сомневался, что вам так покажется, – рассеянно отозвался Вэндер.
– Вы ничего не обнаружили в доме Дженнифер Дейтон, что бы могло свидетельствовать о ее знакомстве с Уодделом? – спросила я Марино, открывая дело Уоддела.
– Нет.
– Если у вас есть отпечатки Уоддела, сделанные в морге, – сказал Вэндер, обращаясь ко мне, – мы можем сравнить их с тем, что имеется в АСИОП.
Я вытащила два коричневых конверта и тут же почувствовала что-то неладное, ощутив, какие они были толстые и увесистые. Мое лицо запылало, когда, открыв поочередно оба конверта, я не нашла в них ничего, кроме фотографий. Конверта с десятью карточками отпечатков Уоддела не было. Подняв глаза, я увидела, что все смотрят на меня.
– Не понимаю, – произнесла я, ощущая на себе недоуменный взгляд Люси.
– У вас нет его отпечатков? – воскликнул пораженный Марино.
Я еще порылась в деле.
– Их здесь нет.
– Обычно этим занимается Сьюзан, да? – спросил он.
– Да. Всегда. Предполагалось, что она сделает два комплекта. Может быть, она отдала их Филдингу, а он забыл их мне отдать.
Я вынула свою записную книжку и принялась звонить по телефону. Филдинг был дома, но про карточки с отпечатками пальцев ничего не знал.
– Нет, я не видел, чтобы она снимала у него отпечатки, но я не слежу за всеми, кто чем занимается, – сказал он. – Я просто решил, что она отдала карточки вам.
Набирая номер телефона Сьюзан, я пыталась воспроизвести в памяти тот момент, когда она занималась карточками или окрашивала пальцы Уоддела чернилами.
– Вы не помните, не видели, как Сьюзан снимала отпечатки с Уоддела? – спросила я у Марино, слушая долгие гудки в трубке.
– При мне она этого не делала. А то я бы предложил ей свою помощь.
– Никто не подходит. Я повесила трубку.
– Уоддела кремировали, – сказал Вэндер.
– Да, – подтвердила я. Наступила пауза.
Затем вдруг Марино с неожиданной резкостью бросил Люси:
– Ты не выйдешь? Нам бы надо поговорить без посторонних.
– Вы можете посидеть в моем офисе, – предложил ей Вэндер. – Это последняя дверь справа по коридору.
Когда она ушла, Марино сказал:
– По идее, Уоддел просидел за решеткой десять лет, а этот отпечаток, что мы обнаружили на стуле Дженнифер Дейтон, никак не мог быть оставлен десять лет назад. Она даже не жила тогда в этом доме, потому что переехала туда всего несколько месяцев назад, и мебель в столовой выглядит совершенно новой. К тому же вмятины на ковре в гостиной подразумевают то, что стул из столовой мог быть перенесен туда в ночь ее смерти. Поэтому я и хотел, чтобы начали с отпечатков на стульях.
– Невероятно! – воскликнул Вэндер. – В данный момент мы не можем доказать, что казненный на прошлой неделе человек был Ронни Джо Уодделом.
– Возможно, есть какое-нибудь другое объяснение тому, как отпечаток Уоддела вдруг попал на стул в доме Дженнифер Дейтон, – предположила я. – Например, в тюрьме могла быть мастерская по изготовлению мебели.
– Это похоже на небылицу, – заявил Марино. – Во-первых, в камерах смертников не занимаются ни столярными работами, ни изготовлением номеров для автомобилей. Но даже в этом случае большинство людей вряд ли захотели бы иметь у себя дома мебель, сделанную в тюрьме руками уголовников.
– Тем не менее, – заметил Вэндер, обращаясь к Марино, – было бы любопытно, если бы вам удалось выяснить, откуда у нее этот столовый гарнитур.
– Не беспокойтесь. Это – первым делом.
– Все сведения об Уодделе после его ареста вместе с его отпечатками пальцев должны быть в одном файле в ФБР, – продолжил Вэндер. – Я получу дубликат их карты отпечатков и фотографию большого пальца из дела о Робин Нейсмит. У Уоддела были еще аресты?
– Нет, – ответил Марино. – По идее, Ричмонд должен быть единственным местом, где имеются его судебные материалы.
– И этот отпечаток, обнаруженный на стуле из столовой, единственный идентифицированный вами? – спросила я Вэндера.
– Разумеется, большинство отпечатков принадлежит Дженнифер Дейтон, – ответил он. – В частности, на книгах, что лежали возле ее кровати, и на том сложенном листке бумаги – стихотворении. Пара неизвестных отпечатков на ее машине, как легко предположить, могли быть оставлены теми, кто складывал ей в багажник продукты, или теми, кто заправлял ее машину. Пока это все.
– А с Эдди Хитом пока безуспешно? – спросила я.
– Там и работать-то было особо не над чем. Бумажный пакет, банка с соусом, шоколадный батончик. «Лума-лайт» ничего не высветил ни на его обуви, ни на одежде. Безуспешно.
Потом Вэндер проводил нас к выходу через помещение, где в запертых холодильниках хранилась кровь стольких уголовников, что хватило бы на население маленького городка; эти пробы ждали своей очереди, чтобы поступить в банк ДНК-данных штата. Напротив выхода стояла машина Дженнифер Дейтон, выглядевшая еще более жалко, чем я помнила, словно после смерти хозяйки с ней стали происходить драматические перемены в худшую сторону. Корпус с боков был изрядно помят от столкновений с другими машинами. Краска местами поцарапалась, местами облупилась, и под ней виднелась ржавчина. Виниловый верх выглядел обшарпанным. Остановившись, Люси заглянула внутрь через закопченное окно.
– Эй, не трогай ничего, – предупредил ее Марино.
В ответ Люси одарила его убийственным взглядом и мы все вышли на улицу.
* * *
Люси не стала дожидаться ни меня, ни Марино и сев в мою машину, прямиком укатила домой. Когда мы вошли, она уже сидела у меня в кабинете, плотно закрыв дверь.
– Узнаю-узнаю вашу родственницу, – заметил Марино.
– Вы тоже сегодня не на высоте.
Открыв решетку камина, я подбросила дров.
– Она не разболтает то, о чем мы говорили?
– Разумеется, нет, – устало ответила я.
– М-да. Конечно, вы доверяете ей, поскольку вы ее тетя. Однако уверен, что ей не следовало бы все это слушать, док.
– Да, я доверяю Люси. Она для меня много значит. Как, впрочем, и наши с вами отношения. И я надеюсь, что вы все-таки подружитесь. Прошу вас, бар открыт, или я с удовольствием приготовлю кофе.
– Кофе было бы хорошо.
Он сел на краешек каминной плиты и достал свой швейцарский перочинный нож. Пока я готовила кофе, он стриг себе ногти и бросал их в огонь. Я вновь набрала номер телефона Сьюзан, но там никто не подошел.
– Сомневаюсь, что Сьюзан унесла отпечатки, – сказал Марино, когда я ставила поднос с кофе на сервировочный столик. – Я тут подумал, пока вы были на кухне. Вспомнил, что она не брала отпечатки, когда я был тем вечером в морге, а я был там почти все время. Так что, если она не сделала этого сразу, как только привезли тело, то...
– Значит, это не было сделано, – сказала я, чувствуя все большую тревогу. – Охрана уехала в считанные минуты. Все происходило довольно суетно. Было уже поздно, и все устали. Сьюзан забыла, я была слишком занята своей работой и пропустила этот момент.
– Вы надеетесь, что она забыла. Я взяла свою чашечку с кофе.
– Судя по вашим рассказам, с ней что-то происходит. Я бы не доверял ей пока, насколько это возможно – сказал он.
Сейчас я и не доверяла ей.
– Нам надо поговорить с Бентоном, – продолжал Марино.
– Вы же видели Уоддела на столе, Марино. Вы видели, как его казнили. Я не могу поверить в то, что мы не можем с уверенностью сказать, что это был он.
– Не можем. Даже если сравним фотографии из полицейского архива с теми, что вы сделали в морге. Я не видел его с тех пор, как он сел больше десяти лет назад. Тот тип, которого они привели на «стул», был килограммов на тридцать тяжелее. Борода, усы и волосы были сбриты. Разумеется, насколько я помню, сходство было. Но я не могу сказать на сто процентов, что это был он.
Я вспомнила, как на днях встречала прилетевшую Люси. Она была моей племянницей. Мы не виделись с ней всего лишь год, и я почти не узнала ее. Я очень хорошо понимала, насколько ненадежно бывает зрительное опознание.
– Может, кто-то поменял заключенных, – предположила я. – Скажем, Уоддел на свободе, а кто-то другой был казнен. Но объясните мне, ради Бога, зачем?
Марино подложил побольше сахару себе в кофе.
– Назовите же мне причину, Марино. Зачем это могло быть нужно?
Он поднял глаза.
– Не знаю зачем.
В этот момент дверь моего кабинета открылась, и, повернувшись, мы увидели вышедшую оттуда Люси. Она пришла в гостиную и уселась на противоположной от Марино стороне каминной плиты. Марино повернулся спиной к огню, облокотившись на колени.
– Ты можешь рассказать мне что-нибудь про АСИОП? – обратилась она ко мне с таким видом, словно Марино и не было в комнате.
– А что ты хочешь узнать? – поинтересовалась я.
– Язык. И связана ли она с универсальным компьютером.
– Я незнакома с техническими подробностями. А зачем тебе?
– Я могу выяснить, не были ли изменены файлы.
Я чувствовала на себе взгляд Марино.
– Ты не можешь войти в компьютер полицейского управления штата, Люси.
– Возможно, я и могла бы, но не предлагаю действовать именно так. Могут быть и другие варианты. Марино повернулся к ней.
– Ты имеешь в виду, что можешь выяснить, менялись ли материалы Уоддела в АСИОП?
– Да. В виду я имею именно это.
На скулах Марино обозначились желваки.
– Я думаю, что если какой-то ловкач такое проделал, то это наверняка не так просто, чтобы какой-то чушок, увлекающийся компьютерными играми, смог его раскусить.
– Я – не чушок, увлекающийся компьютерными играми. И вообще не чушок.
Оба замолчали, продолжая оставаться на противоположных концах каминной плиты.
– Ты не можешь войти в АСИОП, – сказала я Люси.
Она спокойно взглянула на меня.
– Нельзя этого делать, пока не будет надежного, стопроцентного способа. Но даже в этом случае я бы предпочла, чтобы ты не стала этого делать.
– Не думаю, что это так. Если там что-то нечисто, ты знаешь, тетя Кей, я смогла бы выяснить.
– У девочки мания величия, – поднимаясь, сказал Марино.
– Вы могли бы попасть в двенадцать на тех настенных часах? – спросила его Люси. – Вот прямо сейчас, выхватив пистолет и прицелившись?
– Я не собираюсь поднимать стрельбу в доме твоей тетушки ради того, чтобы тебе что-то доказать.
– Попадете в двенадцать оттуда, где сейчас стоите?
– Да, черт возьми.
– Уверены?
– Да, абсолютно.
– У лейтенанта мания величия, – повернувшись ко мне, сказала Люси.
Марино отвернулся к огню, но я успела заметить мелькнувшую на его лице улыбку.
– У Нилза Вэндера только рабочая станция и принтер, – продолжала Люси. – Он соединен с компьютером полицейского управления штата через модем. Это всегда так было?
– Нет, – ответила я. – До переезда в новое здание аппаратов было гораздо больше.
– Каких?
– Все состояло из нескольких отдельных компонентов. Но сам компьютер был очень похож на тот, что стоит в офисе Маргарет. – Вспомнив, что Люси никогда не была у Маргарет в офисе, я добавила: – «Мини».
Пламя в камине бросало тени на ее лицо.
– Я уверена, что АСИОП – базовая система, которая не является универсальной ЭВМ. Наверняка это цепочка «мини», объединенных ЮНИКС или каким-нибудь другим многоабонентским, многозадачным режимом. Если я с твоей помощью получу доступ к системе, я, вероятно, смогу все выяснить из дома с твоего терминала, тетя Кей.
– Я не хочу, чтобы потом следы привели ко мне, – воскликнула я.
– А ты будешь ни при чем. Я войду в твой городской компьютер, затем пройду множество межсетевых переходов, связь станет весьма запутанной. И к тому времени, когда все будет сделано, вычислить меня станет крайне сложно.
Марино направился в ванную.
– Он ведет себя так, словно здесь живет, – заметила Люси.
– Я бы не сказала, – ответила я.
Через несколько минут я, провожая Марино, вышла с ним на улицу. Снег на газоне будто излучал свет, и вдох холодного воздуха напомнил мне первую затяжку ментоловой сигаретой.
– Я приглашаю вас пообедать со мной и с Люси на Рождество, – сказала я, останавливаясь возле двери.
В некоторой нерешительности он посмотрел на свою припаркованную на улице машину.
– Весьма любезно с вашей стороны, но у меня не получится, док.
– Мне очень неприятно, что вы так недолюбливаете Люси, – с горечью сказала я.
– Мне надоело, что она обращается со мной, как с каким-то деревенским чурбаном.
– Иногда вы и напоминаете деревенского чурбана. И вы не особенно стремитесь заслужить ее уважение.
– Она просто избалованная девчонка из Майами.
– В десять лет она была девчонкой из Майами, – сказала я. – Но она никогда не была избалованной. Скорее совсем наоборот. Я хочу, чтобы вы все же поладили. Пусть это будет мне рождественским подарком.
– Кто вам сказал, что я собираюсь дарить вам рождественский подарок?
– А разве нет? Разве вы не подарите мне то, о чем я вас только что попросила? И я точно знаю, как это сделать.
– Как же? – настороженно поинтересовался он.
– Люси хочет научиться стрелять, и вы только что заверили ее, что можете попасть в двенадцать на часах. Вы могли бы ее немножко поучить.
– Ни за что, – ответил он.
Глава 6
Следующие три дня были типичными предпраздничными. На месте никого не застать, просить перезвонить бесполезно. На автостоянках свободно, обеденные перерывы растягивались, служебные поездки украдкой совмещались с заездами в магазин, банк или на почту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36