В результате застряла неизвестно где между Мидвэйлом и Галэном. На шоссе в этот час ни души. До ближайшей телефонной будки, если ей не изменяет память, несколько миль…
А может быть, нет?
Ей показалось, что далеко впереди, куда едва-едва доходили лучи фар, они отразились в стекле. В стекле телефонной будки? Схватив сумку, она вылезла из машины и отправилась к тому, что приняла за телефонную будку. В тишине четко раздавался стук каблучков по асфальту. А из дальних кустов доносилось пение пересмешника. Его репертуар звучал в полном наборе: трели, тремолы, рулады, каденции, воркованье, щебетанье, стрекотанье, смех, отвратительное кудахтанье…
Ей казалось, что она шла к телефону целую вечность. Будка была дальше, чем показалось вначале. Хотелось верить, что фары не посадят аккумулятор. Хватит и пустого бака!
Наконец она дошла до будки и открыла дверь. Но свет, как было положено, не зажегся автоматически. Лампочка явно перегорела. Ей придется крутить диск в темноте. Единственным освещением был слабый свет обломка луны.
Она не заметила, что за ней наблюдали. Открыла сумку и достала несколько монет. Сняв трубку, опустила две монетки по десять центов и одну в пять – каждую в свою щелку. Падая, монетки издали чеканный металлический звук. Медленно и аккуратно она набрала десять цифр: код города плюс номер телефона. В трубке что-то непривычно щелкало и жужжало. Терпение ее убывало, когда она слышала гудок за гудком на другом конце провода, но ответа не было…
Пересмешник имитировал теперь воркование голубки.
Гудки продолжались. Неожиданно между ней и лунным светом, закрывая собой вход в будку, появилась Тень. Женщина ничего не слышала, но ощутила шорох и обернулась, чтобы узнать, в чем дело. Трубка выпала у нее из рук. Она закричала, хотя не видела, что стояло на пути к выходу. Было слишком темно, и сама Тень закрывала последний слабый луч света. Она чувствовала, что это было что-то большое, сильное, дышащее ровно и глубоко. И оно источало сильный запах секса. Это был смешанный запах и мужской и женский одновременно, сама квинтэссенция секса в чистом виде без наслоений цивилизации. Этот запах заполнял собой все.
Она вновь закричала, когда Тень шагнула вперед и вошла в узкую будку. Опытные, невероятно сильные руки сорвали нижнюю часть ее одежды. Разумом она понимала бессмысленность сопротивления и одновременно не могла поверить в реальность размеров прижатого к ней мужского органа. Собрав все силы, она попыталась оттолкнуть чудовище. Но спина ее была прижата к стенке будки из толстого прочного стекла и не было никакой возможности ускользнуть от разрывающего плоть вторжения того, что вошло в ее тело и продвигалось глубже, глубже. А она кричала и кричала…
Ее крики смешивались с воплями экстаза невидимого насильника. И море спермы переливалось в растерзанные глубины ее тела. Добившись своего, насильник покинул будку и растворился в придорожной зелени.
Женщина абсолютно неподвижная полулежала на полу будки в луже собственной крови. Трубка извивалась на шнуре. И уже никто не мог ответить на пародийно звучавший из трубки мужской голос: «Алло! Алло! Кто это? Да вы понимаете, который сейчас час, черт побери. Есть там кто?»
Будто передразнивая голос в трубке, пересмешник задавал свой собственный вопрос из трех нот: вит-вит-вит?
Это были единственные звуки, нарушавшие тишину.
34
– Ее звали Кэрри Хант, – сказал Хэнк. Он стоял вместе с Доком Дженкинсом и Джулианом в больничном морге. Тело изнасилованной женщины лежало на столе лицом вверх, к пальцу ноги прикреплен положенный номерок. Хэнк прикрыл ей лицо, натянув повыше простыню.
– Тридцать шесть лет, замужем, двое детей, – продолжал он. – Жила в соседнем округе. В Мидвэйле навещала больного отца. По дороге домой у нее кончился бензин, и она пыталась дозвониться из автомата домой мужу. Это было последнее, что она хотела сделать в жизни.
Хэнк задвинул каталку в холодильник.
– Муж заберет тело, если ты уже закончил осмотр, Док.
– Да, я готов. Этот случай ничем не отличается от остальных.
– Нет, отличие есть, – возразил Джулиан. – Преступник расширил сферу поисков своих жертв. Это первое нападение за пределами Галэна.
– Не трудно догадаться, почему, – заметил Валден. – Наши женщины теперь все вооружены. Может, пули и не убьют его, но все же отпугнут. Случай с Лорой Кинсайд тому доказательство. Он, должно быть, боится шума, не хочет привлекать внимания. А может, опасается получить удар в голову или в пах. Я полагаю, что он носит пуленепробиваемый жилет…
И Джулиан, и Док промолчали о возможности сверхъестественного объяснения происшествий, согласно книге «Потерянные искусства».
Хэнк добавил:
– Как бы я хотел, чтобы он убрался из моего округа. Последний случай произошел не в городе, но все же это в моей юрисдикции. Он извиняюще улыбнулся своим спутникам:
– Простите, я, видно, становлюсь глупым…
– Временно отупевшим, – поправил его Док, дружески похлопав по плечу. – Мы все отупели за это время. Жертвы шока. Не можем больше нормально себя чувствовать, живем в ожидании очередных ужасов. Не только ты, Хэнк. Когда ты позвонил мне и сказал об очередной жертве, я, выслушав, чуть было не спросил автоматически, ну что там новенького?
Трое мужчин вышли из морга, и каждый направился своей дорогой. Доктор наверх, прямо в палату к Бену Китону. Там в ногах у отца сидел Поль. Он выразительно посмотрел на Дока и медленно покачал головой. Док быстро глянул на карточку пациента и обратился к Бену:
– Как вы себя чувствуете сегодня?
– Просто прекрасно, Сэм. Вы-то сами как?
Док быстро обменялся взглядом с Полем и ответил:
– Да грех жаловаться.
– Дженни и Марта в порядке?
– Вполне. Спасибо.
– Это хорошо. Вам надо проводить с ними побольше времени, – сказал Бен.
– Я, конечно, пытаюсь. Но был чертовски занят, то тем, то этим.
– И все равно надо находить время, – искренне посоветовал Бен. – Нет ничего важнее семьи. Я тоже по горло завален работой, но все же сегодня решил отправиться на пикник. Правда, Поль?
– Правда, папа, – произнес Поль ненатуральным голосом.
– Только мы вчетвером, – продолжал Бен. – Я, Элен и дети. Моя жена готовит самую вкусную жареную курицу в городе. Я знаю, что Марта тоже хороший кулинар, но когда дело доходит до жареной курицы, тут у Элен конкурентов нет. А Прю обещала сделать картофельный салат. Поль и я примем тоже посильное участие – мы все съедим. – И он радостно рассмеялся.
– Прекрасно, – поддержал его Док.
Бен обернулся к сыну:
– Думаю, можно было бы заехать в Хэппитаун. Как думаешь? Прокатимся на роликовых санях?
– Конечно, папа, – ответил Поль.
Хэппитаун был городком аттракционов на окраине Мидвэйла. Его разобрали много лет назад. Теперь на его месте стоял современный торговый центр.
– Я действительно жду пикника с нетерпением, – продолжал Бен.
– Пока отдохните, – посоветовал Док и поманил за собой в коридор Поля.
Выйдя из палаты, он спросил Дока:
– Как долго это будет продолжаться?
– Хотел бы я знать. Он пережил один за другим два сильнейших потрясения. Нынешнее состояние – это его защита. Но оно может быстро пройти, и тогда наступит глубокая депрессия. Вот тогда за ним действительно придется следить. С другой стороны…
Поль договорил за него:
– С другой стороны он может остаться таким навсегда.
– Нет, не думаю, это очень маловероятно, – задумчиво отреагировал Док, – такие состояния обычно проходят. Постепенно и он смирится с правдой. Конечно, никому не удавалось после подобного удара по психике вернуться к полному душевному равновесию. Но забвение все же так или иначе наступает.
Поль не мог успокоиться:
– Что грозит ему остаться навсегда…
– Ты сам будущий медик, – доктор решил быть откровенным, – и мне нет смысла пудрить тебе мозги. Да, может быть и так, что он никогда не выкарабкается из этой ямы. Но я повторяю, все же больше шансов за то, что рассудок к нему вернется… если повезет…
– Повезет?! Да ему никогда не везет!
– Всякое бывает. Послушай, Поль. Я назначу ему сейчас сильное снотворное. Через несколько минут он крепко уснет. На какое-то время ты ему не будешь нужен. Пойди-ка домой и отоспись. Это приказ врача. А потом, либо попозже сегодня, либо завтра договорим. Я попробую доказать тебе, что необходимо вернуться в университет.
– Зачем? – горько усмехнулся Поль. – Чтобы научиться вот так стоять в коридоре с бедными родственниками и успокаивать их: «… это обычно проходит… если повезет…»
Док улыбнулся:
– Твоя правда. Половина работы врача заключается в том, чтобы в совершенстве освоить искусство разгребания дерьма. Но такое умение необходимо практически в любой профессии. Уверяю тебя, если бы у отца не было этого затмения, он тоже настаивал бы, чтобы ты вернулся в Нью-Йорк. И мать – будь она жива. Они этого не могут сделать сами, потому я и говорю с тобой как бы по их поручению. А теперь пообещай мне, что не будешь сжигать мостов до тех пор, пока не выйдешь из нынешнего настроения.
Поль кивнул головой:
– О'кей.
Он посмотрел на дверь палаты, за которой лежал отец:
– Роликовые сани? Он не вспоминал об этой штуковине последние лет пятнадцать, пожалуй.
Когда Хэнк Валден вернулся из морга в свой офис, Клем сидел в вертящемся кресле шерифа и читал, положив ноги на стол. При появлении шефа он быстро выпрямился.
– Черт побери, ты смажешь когда-нибудь эти пружины? – издевательским тоном поинтересовался Хэнк.
– Простите, я все время собираюсь сделать это, но что-нибудь постоянно отвлекает.
– Тогда приступай прямо сейчас.
– Хорошо, Хэнк, только сначала я хотел бы показать вам…
– Погоди.
– Как прикажете. – Клем встал, положив на стол то, что читал.
Пока он суетился в кладовке, Хэнк глянул на чтиво Клема и быстро пробежал глазами несколько строчек.
– Что за бред? – пробурчал шериф.
Это была рекламная брошюра, изданная на простой грубой бумаге. Название давало понять, что это некий каталог. Подзаголовок расшифровывал, что в брошюре помещены свежие эротические объявления.
– Это как раз то, что я хотел вам показать, – произнес Клем, стоя на коленях у кресла и смазывая его пружины.
Хэнк начал просматривать страницу за страницей. На каждой рекламировались карты, картинки, фильмы, видеокассеты, представляющие любые варианты плотских утех – мыслимых и немыслимых. Предлагалась возможность досконально изучить и все изобретенные человечеством извращения.
На лице Хэнка возникло отвращение:
– Господи, Клем. Разве для того тебе округ платит зарплату, чтобы ты в служебном кабинете развлекался подобным образом?
– Э, Хэнк! Вы же прекрасно знаете, что эти штучки не для меня, – усмехнулся Клем. И самодовольно добавил: – Ну вот, больше не скрипят, проклятые.
– Давно пора было смазать, – квакнул Хэнк.
От следующего объявления у него в буквальном смысле отпала челюсть. Оно гласило: «Продается Ингрид. Скандинавская секскукла. Рост – пять футов. Кожа из винила, мягкая и нежная, практически не отличается от настоящей человеческой. У Ингрид имеется все то, что возбуждает вас в женщине. Она отлично работает ртом. Надо только слегка нажать ей на затылок, и она начинает… Внизу тоже все в порядке. Можно по принципу надавливания, но она работает и от батарейки. Включите Ингрид, и она вас сама распалит. Это великолепный подарок!»
Хэнк брезгливо бросил журнальчик в корзину для бумаг.
– Куда катится наш мир? – задал он риторический вопрос.
– Не надо выбрасывать, – заметил Клем, вынимая издание из мусорной корзины. – Посмотрите-ка лучше вот сюда.
На этой странице рекламировались искусственные мужские органы любых форм и размеров. Под каждым из них была пропечатана фирменная кличка. «Мистер Великолепный». «Король наслаждения». И, наконец, та, которая собственно и привлекла внимание Клема – «Джек-Потрошитель». Сопровождающий текст гласит: «Этот доконает любую. Так и надо тебе, не гонись за сверхвеличиной. С этой штуковиной вы позабавитесь, как никогда, и можете разодрать девицу, чтобы не выпендривалась». Указывались и размеры – они действительно могли убить любую!
– Понимаете, куда я мечу? – поинтересовался Клем.
– Понимать-то, понимаю. Но Док Дженкинс утверждает, что ни в одном случае это не было чем-то подобным. Ведь я первым делом спросил его о применении хитрого приспособления. Он категорически исключил такую возможность.
Клем выглядел совершенно убитым. Хэнк подсластил пилюлю:
– Хорошо, что ты постоянно думаешь о деле. Но откуда ты взял это дерьмо?
– Нашел. На аллее, позади «Парадиза». И вот что странно – наклейка, по которой ориентировался почтальон, частично оторвана как раз там, где значился адресат. – Клем, помолчав, добавил: – А вообще-то было бы интересно узнать, кому предназначалось издание, кто тут у нас увлекается подобными делами.
– Это верно, – не мог не согласиться Хэнк.
Он не стал делиться с Клемом другой мыслью, которая только что пришла ему в голову. «А прав ли Док, утверждая, что при совершении всех преступлений не применялось ничего подобного».
После морга Джулиан отправился в редакцию «Сигнала». Ему хотелось повидать Лору.
Тим Галэн и Билл Картер были заняты работой, а Лоры на месте не было.
– Она дома, собирает вещи, – сказал Билл.
– Уезжает из города, – уточнил Тим.
Джулиан поспешил к дому Лоры. Когда она открыла дверь, первым, что бросилось ему в глаза, были упакованные сумки. – Тим сказал, что ты уезжаешь?
Она пропустила его вопрос мимо ушей:
– Заходи, Джулиан.
Когда Джулиан сел в кресло, Лора объяснила, что пыталась поймать его по телефону, но в гостинице его не оказалось, и подтвердила, что уезжает.
– Я могу, конечно, понять тебя… – начал Джулиан, – но…
– Мы все дуры. – Лора прервала его почти зло. – Сидим здесь и безропотно ждем, пока нас изнасилуют и убьют. Это сумасшествие. Этот город… будь он проклят. Я уже получила предупреждение, больше испытывать судьбу не намерена. Не хочу задерживаться здесь ни на час. Я уезжаю. Все! Любая женщина, у которой сохранился хоть грамм рассудка, должна сделать то же самое. Я всем им это советую в сегодняшнем номере. Билл как раз набирает его сейчас.
Джулиан, сжав ее лицо ладонями, поцеловал в губы и попросил:
– Не печатай этого совета в газете.
– Почему?
– Потому что ты сделаешь всем еще хуже.
– Что может быть хуже? Джулиан, на чьей ты стороне?
Джулиан отвел глаза. На него накатилась тревога, причины которой он мог постичь только частично. Но он осознавал, что тайна становится глубже и его надежда понять логику поведения ИНКУБА улетучивается. Тем не менее уверенность, что это все деяния именно этого создания, укреплялась.
Повернувшись к Лоре, он попытался убедить ее:
– Дорогая, насильник столкнулся с трудностями в Галэне и сразу же сменил адрес, отправился за город. Он неминуемо будет расширять круг своих поисков Ни одна женщина нигде не будет в безопасности, ибо обнаружить его на безразмерном пространстве практически невозможно. Пока он в Галэне, есть шанс схватить его. Но если все женщины покинут город, он последует за ними.
Лора медленно опустилась на диван:
– Может, ты и прав. Будь оно все проклято!
– Я знаю, что прав, потому-то и рискую просить тебя не уезжать.
– Ладно, некогда мне с тобой вести дебаты, – заявила неожиданно весело Лора, – дай-ка мне побыстрее телефон.
Она позвонила в редакцию.
– Тим? Позови Билла.
Пока тот шел, Лора начала фразу:
– Ты и твоя научная логика…
Но в это время Билл взял трубку на том конце.
– Билл, сними специальную передовую… Да, именно эту. Поставь вместо нее что-нибудь из моей папки. Скажем, статью о государственном законодательстве. Попозже увидимся. – Лора положила трубку. – Ладно, побег отменяется. Хочется верить, ты знаешь, что советуешь.
– Вдвоем легче, – заявил Джулиан.
Он не стал посвящать Лору в другие детали опасной ситуации. ИНКУБ не любил препятствий – это правда. Но он мог повелевать основными силами природы: огнем, водой, землей и воздухом. Когда-то это раса была молода, а силы стихии только зарождались. Удобное время, чтобы научиться управлять ими. Если между ИНКУБОМ и предметом его вожделения люди воздвигали преграду, он применял свое умение и ломал ее. А разве не сотворили препятствие галэнцы, раздав оружие своим жительницам?
35
Когда Джулиан возвратился в гостиницу, Джед вручил ему письмо, сказав, что оно только что доставлено. Обратный адрес указывал: письмо от Стефаньски. Странным было то, что адрес не написан, как обычно, каракулями самого профессора, а напечатан. Джулиан вскрыл конверт и начал читать еще на лестнице.
«Дорогой мой Джулиан!
Ты сразу же догадаешься, что этот четкий почерк принадлежит мисс Руден, которая по доброте душевной приводит в порядок мои бумаги. Она не в силах устоять против моего обаяния, привезенного из Европы, а также красивого профиля!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
А может быть, нет?
Ей показалось, что далеко впереди, куда едва-едва доходили лучи фар, они отразились в стекле. В стекле телефонной будки? Схватив сумку, она вылезла из машины и отправилась к тому, что приняла за телефонную будку. В тишине четко раздавался стук каблучков по асфальту. А из дальних кустов доносилось пение пересмешника. Его репертуар звучал в полном наборе: трели, тремолы, рулады, каденции, воркованье, щебетанье, стрекотанье, смех, отвратительное кудахтанье…
Ей казалось, что она шла к телефону целую вечность. Будка была дальше, чем показалось вначале. Хотелось верить, что фары не посадят аккумулятор. Хватит и пустого бака!
Наконец она дошла до будки и открыла дверь. Но свет, как было положено, не зажегся автоматически. Лампочка явно перегорела. Ей придется крутить диск в темноте. Единственным освещением был слабый свет обломка луны.
Она не заметила, что за ней наблюдали. Открыла сумку и достала несколько монет. Сняв трубку, опустила две монетки по десять центов и одну в пять – каждую в свою щелку. Падая, монетки издали чеканный металлический звук. Медленно и аккуратно она набрала десять цифр: код города плюс номер телефона. В трубке что-то непривычно щелкало и жужжало. Терпение ее убывало, когда она слышала гудок за гудком на другом конце провода, но ответа не было…
Пересмешник имитировал теперь воркование голубки.
Гудки продолжались. Неожиданно между ней и лунным светом, закрывая собой вход в будку, появилась Тень. Женщина ничего не слышала, но ощутила шорох и обернулась, чтобы узнать, в чем дело. Трубка выпала у нее из рук. Она закричала, хотя не видела, что стояло на пути к выходу. Было слишком темно, и сама Тень закрывала последний слабый луч света. Она чувствовала, что это было что-то большое, сильное, дышащее ровно и глубоко. И оно источало сильный запах секса. Это был смешанный запах и мужской и женский одновременно, сама квинтэссенция секса в чистом виде без наслоений цивилизации. Этот запах заполнял собой все.
Она вновь закричала, когда Тень шагнула вперед и вошла в узкую будку. Опытные, невероятно сильные руки сорвали нижнюю часть ее одежды. Разумом она понимала бессмысленность сопротивления и одновременно не могла поверить в реальность размеров прижатого к ней мужского органа. Собрав все силы, она попыталась оттолкнуть чудовище. Но спина ее была прижата к стенке будки из толстого прочного стекла и не было никакой возможности ускользнуть от разрывающего плоть вторжения того, что вошло в ее тело и продвигалось глубже, глубже. А она кричала и кричала…
Ее крики смешивались с воплями экстаза невидимого насильника. И море спермы переливалось в растерзанные глубины ее тела. Добившись своего, насильник покинул будку и растворился в придорожной зелени.
Женщина абсолютно неподвижная полулежала на полу будки в луже собственной крови. Трубка извивалась на шнуре. И уже никто не мог ответить на пародийно звучавший из трубки мужской голос: «Алло! Алло! Кто это? Да вы понимаете, который сейчас час, черт побери. Есть там кто?»
Будто передразнивая голос в трубке, пересмешник задавал свой собственный вопрос из трех нот: вит-вит-вит?
Это были единственные звуки, нарушавшие тишину.
34
– Ее звали Кэрри Хант, – сказал Хэнк. Он стоял вместе с Доком Дженкинсом и Джулианом в больничном морге. Тело изнасилованной женщины лежало на столе лицом вверх, к пальцу ноги прикреплен положенный номерок. Хэнк прикрыл ей лицо, натянув повыше простыню.
– Тридцать шесть лет, замужем, двое детей, – продолжал он. – Жила в соседнем округе. В Мидвэйле навещала больного отца. По дороге домой у нее кончился бензин, и она пыталась дозвониться из автомата домой мужу. Это было последнее, что она хотела сделать в жизни.
Хэнк задвинул каталку в холодильник.
– Муж заберет тело, если ты уже закончил осмотр, Док.
– Да, я готов. Этот случай ничем не отличается от остальных.
– Нет, отличие есть, – возразил Джулиан. – Преступник расширил сферу поисков своих жертв. Это первое нападение за пределами Галэна.
– Не трудно догадаться, почему, – заметил Валден. – Наши женщины теперь все вооружены. Может, пули и не убьют его, но все же отпугнут. Случай с Лорой Кинсайд тому доказательство. Он, должно быть, боится шума, не хочет привлекать внимания. А может, опасается получить удар в голову или в пах. Я полагаю, что он носит пуленепробиваемый жилет…
И Джулиан, и Док промолчали о возможности сверхъестественного объяснения происшествий, согласно книге «Потерянные искусства».
Хэнк добавил:
– Как бы я хотел, чтобы он убрался из моего округа. Последний случай произошел не в городе, но все же это в моей юрисдикции. Он извиняюще улыбнулся своим спутникам:
– Простите, я, видно, становлюсь глупым…
– Временно отупевшим, – поправил его Док, дружески похлопав по плечу. – Мы все отупели за это время. Жертвы шока. Не можем больше нормально себя чувствовать, живем в ожидании очередных ужасов. Не только ты, Хэнк. Когда ты позвонил мне и сказал об очередной жертве, я, выслушав, чуть было не спросил автоматически, ну что там новенького?
Трое мужчин вышли из морга, и каждый направился своей дорогой. Доктор наверх, прямо в палату к Бену Китону. Там в ногах у отца сидел Поль. Он выразительно посмотрел на Дока и медленно покачал головой. Док быстро глянул на карточку пациента и обратился к Бену:
– Как вы себя чувствуете сегодня?
– Просто прекрасно, Сэм. Вы-то сами как?
Док быстро обменялся взглядом с Полем и ответил:
– Да грех жаловаться.
– Дженни и Марта в порядке?
– Вполне. Спасибо.
– Это хорошо. Вам надо проводить с ними побольше времени, – сказал Бен.
– Я, конечно, пытаюсь. Но был чертовски занят, то тем, то этим.
– И все равно надо находить время, – искренне посоветовал Бен. – Нет ничего важнее семьи. Я тоже по горло завален работой, но все же сегодня решил отправиться на пикник. Правда, Поль?
– Правда, папа, – произнес Поль ненатуральным голосом.
– Только мы вчетвером, – продолжал Бен. – Я, Элен и дети. Моя жена готовит самую вкусную жареную курицу в городе. Я знаю, что Марта тоже хороший кулинар, но когда дело доходит до жареной курицы, тут у Элен конкурентов нет. А Прю обещала сделать картофельный салат. Поль и я примем тоже посильное участие – мы все съедим. – И он радостно рассмеялся.
– Прекрасно, – поддержал его Док.
Бен обернулся к сыну:
– Думаю, можно было бы заехать в Хэппитаун. Как думаешь? Прокатимся на роликовых санях?
– Конечно, папа, – ответил Поль.
Хэппитаун был городком аттракционов на окраине Мидвэйла. Его разобрали много лет назад. Теперь на его месте стоял современный торговый центр.
– Я действительно жду пикника с нетерпением, – продолжал Бен.
– Пока отдохните, – посоветовал Док и поманил за собой в коридор Поля.
Выйдя из палаты, он спросил Дока:
– Как долго это будет продолжаться?
– Хотел бы я знать. Он пережил один за другим два сильнейших потрясения. Нынешнее состояние – это его защита. Но оно может быстро пройти, и тогда наступит глубокая депрессия. Вот тогда за ним действительно придется следить. С другой стороны…
Поль договорил за него:
– С другой стороны он может остаться таким навсегда.
– Нет, не думаю, это очень маловероятно, – задумчиво отреагировал Док, – такие состояния обычно проходят. Постепенно и он смирится с правдой. Конечно, никому не удавалось после подобного удара по психике вернуться к полному душевному равновесию. Но забвение все же так или иначе наступает.
Поль не мог успокоиться:
– Что грозит ему остаться навсегда…
– Ты сам будущий медик, – доктор решил быть откровенным, – и мне нет смысла пудрить тебе мозги. Да, может быть и так, что он никогда не выкарабкается из этой ямы. Но я повторяю, все же больше шансов за то, что рассудок к нему вернется… если повезет…
– Повезет?! Да ему никогда не везет!
– Всякое бывает. Послушай, Поль. Я назначу ему сейчас сильное снотворное. Через несколько минут он крепко уснет. На какое-то время ты ему не будешь нужен. Пойди-ка домой и отоспись. Это приказ врача. А потом, либо попозже сегодня, либо завтра договорим. Я попробую доказать тебе, что необходимо вернуться в университет.
– Зачем? – горько усмехнулся Поль. – Чтобы научиться вот так стоять в коридоре с бедными родственниками и успокаивать их: «… это обычно проходит… если повезет…»
Док улыбнулся:
– Твоя правда. Половина работы врача заключается в том, чтобы в совершенстве освоить искусство разгребания дерьма. Но такое умение необходимо практически в любой профессии. Уверяю тебя, если бы у отца не было этого затмения, он тоже настаивал бы, чтобы ты вернулся в Нью-Йорк. И мать – будь она жива. Они этого не могут сделать сами, потому я и говорю с тобой как бы по их поручению. А теперь пообещай мне, что не будешь сжигать мостов до тех пор, пока не выйдешь из нынешнего настроения.
Поль кивнул головой:
– О'кей.
Он посмотрел на дверь палаты, за которой лежал отец:
– Роликовые сани? Он не вспоминал об этой штуковине последние лет пятнадцать, пожалуй.
Когда Хэнк Валден вернулся из морга в свой офис, Клем сидел в вертящемся кресле шерифа и читал, положив ноги на стол. При появлении шефа он быстро выпрямился.
– Черт побери, ты смажешь когда-нибудь эти пружины? – издевательским тоном поинтересовался Хэнк.
– Простите, я все время собираюсь сделать это, но что-нибудь постоянно отвлекает.
– Тогда приступай прямо сейчас.
– Хорошо, Хэнк, только сначала я хотел бы показать вам…
– Погоди.
– Как прикажете. – Клем встал, положив на стол то, что читал.
Пока он суетился в кладовке, Хэнк глянул на чтиво Клема и быстро пробежал глазами несколько строчек.
– Что за бред? – пробурчал шериф.
Это была рекламная брошюра, изданная на простой грубой бумаге. Название давало понять, что это некий каталог. Подзаголовок расшифровывал, что в брошюре помещены свежие эротические объявления.
– Это как раз то, что я хотел вам показать, – произнес Клем, стоя на коленях у кресла и смазывая его пружины.
Хэнк начал просматривать страницу за страницей. На каждой рекламировались карты, картинки, фильмы, видеокассеты, представляющие любые варианты плотских утех – мыслимых и немыслимых. Предлагалась возможность досконально изучить и все изобретенные человечеством извращения.
На лице Хэнка возникло отвращение:
– Господи, Клем. Разве для того тебе округ платит зарплату, чтобы ты в служебном кабинете развлекался подобным образом?
– Э, Хэнк! Вы же прекрасно знаете, что эти штучки не для меня, – усмехнулся Клем. И самодовольно добавил: – Ну вот, больше не скрипят, проклятые.
– Давно пора было смазать, – квакнул Хэнк.
От следующего объявления у него в буквальном смысле отпала челюсть. Оно гласило: «Продается Ингрид. Скандинавская секскукла. Рост – пять футов. Кожа из винила, мягкая и нежная, практически не отличается от настоящей человеческой. У Ингрид имеется все то, что возбуждает вас в женщине. Она отлично работает ртом. Надо только слегка нажать ей на затылок, и она начинает… Внизу тоже все в порядке. Можно по принципу надавливания, но она работает и от батарейки. Включите Ингрид, и она вас сама распалит. Это великолепный подарок!»
Хэнк брезгливо бросил журнальчик в корзину для бумаг.
– Куда катится наш мир? – задал он риторический вопрос.
– Не надо выбрасывать, – заметил Клем, вынимая издание из мусорной корзины. – Посмотрите-ка лучше вот сюда.
На этой странице рекламировались искусственные мужские органы любых форм и размеров. Под каждым из них была пропечатана фирменная кличка. «Мистер Великолепный». «Король наслаждения». И, наконец, та, которая собственно и привлекла внимание Клема – «Джек-Потрошитель». Сопровождающий текст гласит: «Этот доконает любую. Так и надо тебе, не гонись за сверхвеличиной. С этой штуковиной вы позабавитесь, как никогда, и можете разодрать девицу, чтобы не выпендривалась». Указывались и размеры – они действительно могли убить любую!
– Понимаете, куда я мечу? – поинтересовался Клем.
– Понимать-то, понимаю. Но Док Дженкинс утверждает, что ни в одном случае это не было чем-то подобным. Ведь я первым делом спросил его о применении хитрого приспособления. Он категорически исключил такую возможность.
Клем выглядел совершенно убитым. Хэнк подсластил пилюлю:
– Хорошо, что ты постоянно думаешь о деле. Но откуда ты взял это дерьмо?
– Нашел. На аллее, позади «Парадиза». И вот что странно – наклейка, по которой ориентировался почтальон, частично оторвана как раз там, где значился адресат. – Клем, помолчав, добавил: – А вообще-то было бы интересно узнать, кому предназначалось издание, кто тут у нас увлекается подобными делами.
– Это верно, – не мог не согласиться Хэнк.
Он не стал делиться с Клемом другой мыслью, которая только что пришла ему в голову. «А прав ли Док, утверждая, что при совершении всех преступлений не применялось ничего подобного».
После морга Джулиан отправился в редакцию «Сигнала». Ему хотелось повидать Лору.
Тим Галэн и Билл Картер были заняты работой, а Лоры на месте не было.
– Она дома, собирает вещи, – сказал Билл.
– Уезжает из города, – уточнил Тим.
Джулиан поспешил к дому Лоры. Когда она открыла дверь, первым, что бросилось ему в глаза, были упакованные сумки. – Тим сказал, что ты уезжаешь?
Она пропустила его вопрос мимо ушей:
– Заходи, Джулиан.
Когда Джулиан сел в кресло, Лора объяснила, что пыталась поймать его по телефону, но в гостинице его не оказалось, и подтвердила, что уезжает.
– Я могу, конечно, понять тебя… – начал Джулиан, – но…
– Мы все дуры. – Лора прервала его почти зло. – Сидим здесь и безропотно ждем, пока нас изнасилуют и убьют. Это сумасшествие. Этот город… будь он проклят. Я уже получила предупреждение, больше испытывать судьбу не намерена. Не хочу задерживаться здесь ни на час. Я уезжаю. Все! Любая женщина, у которой сохранился хоть грамм рассудка, должна сделать то же самое. Я всем им это советую в сегодняшнем номере. Билл как раз набирает его сейчас.
Джулиан, сжав ее лицо ладонями, поцеловал в губы и попросил:
– Не печатай этого совета в газете.
– Почему?
– Потому что ты сделаешь всем еще хуже.
– Что может быть хуже? Джулиан, на чьей ты стороне?
Джулиан отвел глаза. На него накатилась тревога, причины которой он мог постичь только частично. Но он осознавал, что тайна становится глубже и его надежда понять логику поведения ИНКУБА улетучивается. Тем не менее уверенность, что это все деяния именно этого создания, укреплялась.
Повернувшись к Лоре, он попытался убедить ее:
– Дорогая, насильник столкнулся с трудностями в Галэне и сразу же сменил адрес, отправился за город. Он неминуемо будет расширять круг своих поисков Ни одна женщина нигде не будет в безопасности, ибо обнаружить его на безразмерном пространстве практически невозможно. Пока он в Галэне, есть шанс схватить его. Но если все женщины покинут город, он последует за ними.
Лора медленно опустилась на диван:
– Может, ты и прав. Будь оно все проклято!
– Я знаю, что прав, потому-то и рискую просить тебя не уезжать.
– Ладно, некогда мне с тобой вести дебаты, – заявила неожиданно весело Лора, – дай-ка мне побыстрее телефон.
Она позвонила в редакцию.
– Тим? Позови Билла.
Пока тот шел, Лора начала фразу:
– Ты и твоя научная логика…
Но в это время Билл взял трубку на том конце.
– Билл, сними специальную передовую… Да, именно эту. Поставь вместо нее что-нибудь из моей папки. Скажем, статью о государственном законодательстве. Попозже увидимся. – Лора положила трубку. – Ладно, побег отменяется. Хочется верить, ты знаешь, что советуешь.
– Вдвоем легче, – заявил Джулиан.
Он не стал посвящать Лору в другие детали опасной ситуации. ИНКУБ не любил препятствий – это правда. Но он мог повелевать основными силами природы: огнем, водой, землей и воздухом. Когда-то это раса была молода, а силы стихии только зарождались. Удобное время, чтобы научиться управлять ими. Если между ИНКУБОМ и предметом его вожделения люди воздвигали преграду, он применял свое умение и ломал ее. А разве не сотворили препятствие галэнцы, раздав оружие своим жительницам?
35
Когда Джулиан возвратился в гостиницу, Джед вручил ему письмо, сказав, что оно только что доставлено. Обратный адрес указывал: письмо от Стефаньски. Странным было то, что адрес не написан, как обычно, каракулями самого профессора, а напечатан. Джулиан вскрыл конверт и начал читать еще на лестнице.
«Дорогой мой Джулиан!
Ты сразу же догадаешься, что этот четкий почерк принадлежит мисс Руден, которая по доброте душевной приводит в порядок мои бумаги. Она не в силах устоять против моего обаяния, привезенного из Европы, а также красивого профиля!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23