Товарищи по несчастью посмотрели на меня как на безнадежно законченного идиота.
– Из этого «романтичного» места никто никогда не возвращался, – проинформировал меня Билли. – Предания рассказывают о таких ужасных вещах, творящихся там, что простая смерть кажется самым заветным желанием. Великие маги объединившихся измерений наложили печать страшного заклятия на вход в эти проклятые земли. Никто не может проникнуть туда, да и оттуда, слава богам, к нам тоже никто не попадет. Благодаря этому мы можем чувствовать себя в относительной безопасности.
– Но нам же предложили прогуляться туда. Это как-то не совсем стыкуется с печатью на входе, – заметил я.
– Иногда проход открывается на несколько мгновений, и приговоренные к смерти преступники, отказавшиеся от легкой и быстрой смерти на виселице и не рискнувшие вступить на поле «Арены искупления», отправляются по собственному выбору в этот безумный ад.
– Так что поблагодарим старину Билли за то, что он сделал правильный выбор, – закончил колдун.
Ну, уж если старик предпочитает через пару часов наверняка умереть, чтобы только не попасть в эти загадочные Сумеречные измерения, то я даже не могу представить, что там вообще должно твориться. У меня просто фантазии не хватает на подобные запредельные ужасы...
– Спасибо, – поблагодарил я Билли и тут же задал еще один вопрос: – А что такое Сарлон, и о каких объединившихся измерениях идет речь, да и вообще что такое измерения?
Они во второй раз за последние пять минут посмотрели на меня как на тяжело больного человека (законченного идиота).
– Ты, принц и единственный наследник престола, задаешь такие глупые вопросы, ответы на которые знает даже самый последний бродяга на окраинных мирах. – Толстяк не мог скрыть своего удивления.
Это начинало медленно, но верно доставать меня. Сегодня уже второй человек говорит мне, что я принц, хотя я точно знаю, что с утра я был таким же принцем, как Эйфелева башня – кубком Стэнли.
– Не обижай его, – вступился за меня Компот.
Я едва не расчувствовался от такой заботы. «Все-таки старик не такой уж плохой», – подумал я.
– Он сегодня с утра немного не в себе, – закончил колдун, и я сразу же взял свои предыдущие мысли обратно, решив впредь никогда не думать о Компоте хорошего.
– Что значит – немного не в себе? – не понял Билли.
– Это значит, что чердак у него сорвало, мозга потекли, ну и в общем и целом он просто полный кретин, – прохрипел старик, раздраженный непонятливостью толстяка,
Если бы в этот момент я не чувствовал себя как постоянный клиент похоронного бюро, иначе говоря, мог шевелить руками, то, выражаясь красочным языком Билли, заткнул бы лживую клеветническую глотку старого злодея.
– А ты... – начал было я, собираясь вывалить на старика поток всех ругательств Билли, успевших прочно закрепиться в моем словарном запасе.
Но закончить предложение не удалось, потому что дверь нашего клуба любителей сырых подземелий с противным скрипом отродясь не смазанных петель отворилась, и в камеру вошел интеллигентного вида старичок, одетый в чистую ливрею. Старичок нес на подносе три фужера с жидкостью янтарного цвета.
– А здесь неплохое обслуживание, – прокаркал колдун, переключая свое внимание и красноречие на новоприбывшего. – Билли, дорогуша, не забудь, пожалуйста, напомнить, чтобы мы задержались здесь на недельку-другую, чтобы успеть в полной мере насладиться изысканностью местной кухни.
– Господа, – торжественно начал вошедший, не обращая внимания на компотовские остроты, – вам предстоит великая битва во искупление своих преступлений и во славу милосердного и великодушного, мудрейшего и...
– Одним словом, – бесцеремонно оборвал его колдун, видимо, понимая, что восхваление достоинств и перечисление положительных качеств Фромпа второго может затянуться на неопределенное время, – ты принес наркотик, называемый «Нектаром героев», который поставит нас на ноги, придаст силы, притупит болевые рефлексы и позволит умереть не сразу, а немного погодя. Так что давай сюда свое дешевое пойло – и проваливай.
– Это что-то наподобие препарата «Эйч-джи» или «ампулы Бога»? – зачарованно спросил я у Компота.
– В каком смысле? – не понял он.
– Нуууу... «Тридцать второй», «Сеющий скорбь»... или «Сну»... Была такая книга про конец мира и пересекающиеся вселенные, – сбивчиво начал объяснять я, но, встретив недоуменные взгляды моих товарищей по несчастью, смешался и, пробормотав: «Как-нибудь при случае расскажу, чем там все закончилось», протянул руку к бокалу.
Старикан молча подал нам фужеры и, убедившись, что мы выпили, с видом оскорбленного достоинства удалился, даже не заикнувшись о чаевых.
Напиток был прохладный, приятный на вкус. Не знаю уж, что туда намешали, но спустя несколько минут после того, как я выпил этот коктейль, мне не просто полегчало – я как будто заново родился. Кровь перестала сочиться из многочисленных порезов и ссадин, боль покинула тело, и теперь оно стало легким и в то же время необычайно сильным. Это было настолько непривычно, что поначалу я даже как-то растерялся от неожиданности, правда ненадолго. Придя в себя и решив испытать новые возможности своего организма, я высоко подпрыгнул, сделал двойное сальто и благополучно приземлился. Что интересно, раньше я таких трюков не то что не проделывал, у меня даже в мыслях не было ничего подобного. Это была просто фантастика.
Я стал богом.
Ну, если не совсем богом, то уж полубогом-то точно. Энергия била ключом. Я купался в ощущении силы и мощи, волнами катившихся по моим мышцам. Это было что-то нереальное и в то же время настолько осязаемое, что перехватывало дух от наплыва эмоций и ощущений.
– Пора подумать о том, какое бы желание загадать!!! – в радостном возбуждении воскликнул перекачанный стимуляторами юноша, чувствуя, что может голыми руками задушить целое стадо слонов.
– Желание одно на всех, – вмешался Компот. – И можешь особо не радоваться, нам предстоит выдержать семь раундов подряд против таких ужасных монстров, каких только можно отыскать во всех известных измерениях. А это, поверь мне на слово, совсем не мало. У тех двоих покалеченных счастливчиков, которые выжили за всю историю существования этой проклятой арены, желания были удивительно схожими – они оба хотели, чтобы из разрозненных кусков их плоти, которые валялись по округе, собрали единое целое... Когда у тебя оторваны руки или ноги, мысли о каких-то других благах слегка меркнут на этом мрачноватом фоне.
– Пустяки, – отмахнулся я, чувствуя себя Гераклом. – Держись рядом со мной и ничего не бойся, об остальном позаботимся мы с Билли.
– Это шоу четко распланировано, – вступил в разговор молчавший до сих пор толстяк, вероятно сумевший сохранить ясность мыслей, несмотря на убойное действие наркотика. – Первые два раунда мы будем драться как сумасшедшие и зальем арену кровью по самую крышу, доставив тем самым массу удовольствия и незабываемых впечатлений толпе, жаждущей хлеба и зрелищ. А вот затем у нас начнутся большие проблемы. Третий раунд, если повезет, сможем тоже пережить, зато четвертый и пятый – это в девяноста девяти случаях из ста – конец. Брокеры выплачивают сто к одному тем сумасшедшим, которые поставят на то, что кто-то из нас дотянет до шестого раунда. На выход в седьмой раунд у них вообще ставка десять тысяч к одному, но желающих обогатиться на халяву практически не бывает.
– А какие ставки на нашу победу?
Он усмехнулся, как будто я сказал что-то очень веселое.
– Здесь расклад вообще миллион к одному, так что, друг мой, вот тебе верный способ сколотить состояние. – С этими словами он достал из кармана непонятно как сохранившийся у него после всех сегодняшних событий золотой и кинул мне. – Можешь поставить на нас, – закончил Билли, грустно улыбнувшись.
Разумеется, его пессимизм несколько охладил мой восторженный пыл, но все же предстоящая битва не казалась мне настолько смертельно опасной, чтобы переживать по поводу ее скорого начала. Рассмотрев со всех сторон необычную монету, я задал очередной вопрос:
– А почему бы нам, обладая такой нечеловеческой силой, просто-напросто не сбежать, выломав двери и раскидав охрану?
– Потому что нас охраняет не обычная гвардия, а маги, – пробурчал Компот.
– Но ты же сам маг! – возразил я. – Примени свою магию, а мы поддержим тебя силой, может, как-нибудь и прорвемся, а?
– Он простой третьеразрядный ремесленник, – снова вмешался толстяк. – А маги экстра-класса, которые держат под контролем арену, без труда могут блокировать его силу. К тому же над ареной, как и над другими крупными общественными заведениями этого города, стоит антимагический полог, чтобы некоторые проходимцы не мошенничали при проведении сделок, при продаже товара, при назначении ставок в азартных играх и на соревнованиях, – добавил Билли, бросив красноречивый взгляд в сторону колдуна, так что все сомнения насчет репутации старика у меня немедленно испарились.
Именно в этот момент я вдруг неожиданно ясно понял, что Компот, будучи, как очень точно выразился Билли, простым третьеразрядным ремесленником, неосторожно израсходовал весь свой резерв энергии, еще когда расплавил в порыве гнева мою ванну. Поэтому, не имея сил поддерживать окно между мирами, он почти пропал, но мой глупый язык произнес ключевые слова, меня все же зацепило остатками заклинания и в конечном итоге перетащило в этот мир.
– А ты... А ты – жирный кусок... – начал распаляться Компот.
Но услышать, куском чего именно является Билли, нам, к сожалению, не удалось, потому что дверь в камеру с противным скрипом отворилась: тюремщики принесли оружие и, что больше всего меня порадовало, одежду с доспехами.
– По крайней мере, впервые за сегодняшний день я покажусь перед публикой одетым, – обрадовался я, начиная облачаться.
– И на могиле твоей начертают: «Он умер героем», – приободрил меня внутренний голос.
– Зато ты так навсегда и останешься безымянным.
На этот раз последнее слово, кажется, было за мной – пустячок, а приятно. Но не тут-то было.
– В легендах и преданиях меня будут знать как Улгриха Великого... Солдата судьбы... Человека без прошлого и будущего...
– Что-что?! – не понял я.
– Это не для средних умов.
– А где...
– На выход, – рявкнул вошедший без всякого предупреждения стражник, прекратив все мои внутренние распри и разногласия.
Мы без особого энтузиазма проследовали за ним, и, пока нас вели по коридорам этого мрачного сырого подземелья, я произвел в уме серию несложных арифметических вычислений и пришел к неутешительному выводу: начиная с этого момента жить нам осталось не больше двух с половиной или в самом лучшем случае трех часов.

Глава 7

Я стоял в центре огромного местного колизея, который собрал аншлаг по поводу гастролей нашей маленькой труппы в этом захудалом городишке. Не то чтобы мы были выдающимися знаменитостями или звездами шоу-бизнеса первой величины. Просто мы оказались в неподходящем месте в неподходящее время, и, естественно, нам не оставалось ничего иного, кроме как стать героями. Почетно, приятно, весело... И с вероятностью 99,9 процента смертельно.
Стотысячная толпа, падкая до хлеба и зрелищ В частности, до всякого рода жестоких побоищ с натуралистическими видами выпотрошенных внутренностей и оторванных конечностей.

, приветствовала наше появление дружным ревом, в котором чувствовалась неукротимая тяга простого народа к кровавым битвам и диким разнузданным оргиям.
Билли во все горло посылал всех подальше, колдун бормотал проклятия, а я просто стоял и смотрел во все глаза на этот пестрый муравейник, где собрались, казалось, все самые закоренелые психопаты этого измерения.
Пауза затягивалась, и ожидание становилось мучительным. Главные действующие лица были в сборе, третий звонок уже давно прозвенел, возвещая о начале представления, и больше по регламенту, кажется, никого не предвиделось, поэтому можно было смело переходить непосредственно к действию. Но организаторы, видимо, в стремлении получше раззадорить публику, оттягивали начало. Надо отдать им должное – они постарались на славу, чтобы постановка прошла на самом высоком уровне. Декорации и костюмы главных героев этого балагана были выполнены столь стильно, что не вызвали бы нареканий даже у самой взыскательной публики. Сама арена выглядела если не грандиозно, то во всяком случае внушительно. Публика была разношерстная и крикливая. В общем, все было достаточно здорово, если смотреть на это со стороны, а не являться главным действующим лицом, которому предстоит отрабатывать по полной программе все деньги, вложенные в это кровавое шоу.
Экипировка соответствовала обстановке – то есть лучше некуда. На мне были доспехи – примерно такие, как у центуриона эпохи расцвета великого Рима, довольно живописные, чтобы не сказать больше, но с непривычки немного сковывающие движения. В руках я гордо, как и полагается настоящему герою-воину, держал меч. Что с ним делать, я не имел представления. Небольшой щит, насколько я понял, служил не для украшения, а скорее для защиты моей скромной персоны от жестоких и кровожадных врагов. Одним словом, создавалось такое впечатление, что умельцы из фабрики грез снимают новый блок-бастер «Смерть гладиатора» и на главную роль не нашлось никого лучше вашего покорного слуги. А я был настолько наивен, что согласился не раздумывая Глупый наивный мальчик!

.
Старина Билли и Компот были упакованы с таким же шиком, так что вся наша троица выглядела очень неплохо, если, конечно, вам нравятся вооруженные топорами клоуны.
Страха, как это ни странно, я не испытывал, несмотря на то что был твердо уверен – зайдя на эту «поляну» с парадного входа на своих двоих, выйду я отсюда с черного, при поддержке железного багра, с помощью которого усталый от опостылевшей ему низкооплачиваемой работы вечно пьяный и немытый уборщик трупов выволочет мое бездыханное тело.
Наверное, я совсем не боялся, потому что пребывал в эйфории Или в жестком кайфе – кому как больше нравится.

, по самые уши накачанный наркотиком с романтическим названием «Нектар героев». Конечно, не стану отрицать, что романтика в некотором роде моя тайная слабость, но всему же должна быть мера. В данном случае меры не было никакой. Романтика не только погрязла в наркотиках, ей к тому же предстояло утонуть в потоках крови. Самое же неприятное заключалось в том, что кровь была не чья-нибудь, а моя, родная.
– По поводу наркотиков можешь не волноваться: привыкания, психической и физической зависимости, а также последующих кошмарных иллюзий, давления на сознание и ломок у тебя не будет, поскольку принять этот «Нектар» тебе пришлось в первый и последний раз, – успокоил меня внутренний голос.
– У тебя, кстати, тоже не будет больше возможности почувствовать себя обширявшимся суперменом, – парировал я. – Так что, пользуясь случаем, веселись на полную катушку.
– Спасибо, что разрешил.
– Да не за что.
Пока я мило развлекался, глумясь сам над собой, что для меня не в диковинку, рев толпы неожиданно стих и глашатай, поднявшийся на трибуну, начал бесконечно долго и нудно вещать о величии духа, чистоте души и бескорыстном благородстве народного кумира и любимца детей, великолепного и неотразимого, и т. д., и т. п.. Для тех, кто еще не понял, что речь шла не о моей скромной персоне, даю маленькую подсказку – хвалебную оду читали местной звезде первой величины, вероятно, серьезно страдающей от мании величия, легендарному и непревзойденному Фромпу номер два.
– Этот старый маразматик так любит слушать восхваления в свой адрес, что мухи дохнут от тоски, когда глашатаи читают полный перечень его положительных качеств, заслуг перед отечеством и официальных наград, – прошипел мне на ухо Компот.
Толстяк же Билли, не обращая на нас внимания, был занят тем, что громко изрыгал самые ужасные проклятия, смешанные с непристойностями, в адрес короля, его свиты и всех собравшихся на трибунах стервятников, с нетерпением ожидающих, когда же наконец нас разорвут на куски. В этой заключительной речи он превзошел самого себя, и мне было даже немного жаль, что его никто не слышит, потому что акустика здесь, по-видимому, была такая, что за пределы арены практически ничего не выходило.
Колдун понял это так же быстро, как я, после чего мягко намекнул Билли, что не все впадают в благоговейный экстаз от его красноречия.
– Заткни свою поганую пасть!!! – проорал Компот в тщетном стремлении перекричать толстяка.
Не знаю, на что он надеялся, но вот так, по-доброму, в деликатной и ненавязчивой форме пытаться остановить поток сквернословия и угроз, извергавшийся из толстяка Билли, было явно не самой удачной идеей.
Билли на мгновение сбился, недоуменно посмотрел на старика, после чего в таких же ярких красках, как до этого, начал рассказывать, что он думает о Компоте, его матушке, ближних и дальних родственниках и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31