И что самое неприятное – хозяева опять вывели животных на прогулку, забыв надеть на них намордники.
Да-а-а уж, действительно здесь было над чем призадуматься.
«Как все запущено», – подумал я с безнадежной тоской.
– Давай скажем, что продолжение этого захватывающего приключения – на следующей неделе, выключим телевизор и пойдем спать, – довольно бодро предложил внутренний голос.
– Давай, – легко согласился я, но почему-то не нашел в себе сил подняться с земли.
В который уже раз мозги начали перегреваться, давая сбои от наплыва впечатлений и переизбытка стимуляторов. И мне начало всерьез казаться, что стоит лишь сильно захотеть, и этот кошмарный сон обязательно прекратится.

Глава 10

Над трибунами повисла ничем не прерываемая и оттого еще более зловещая, осязаемо-мрачная гробовая тишина. Так тихо, наверное, бывает только в могиле или в древней гробнице, в силу каких-то неведомых нам причин до сих пор не разграбленной вездесущими мародерами.
Кровожадная толпа с напряженным вниманием следила за событиями на арене, наверное, в глубине души тихо радуясь, что представление все еще в самом разгаре, а не закончилось так быстро, как могло бы.
В этот момент я ненавидел их даже больше, чем тварей, которые собирались напасть на нас. По крайней мере, собаки следовали своим животным инстинктам, и их можно было понять. А вот всех остальных я понять не мог, не хотел и даже не собирался пытаться. Все они были для меня не более чем стаей обезумевших кровососов с плохой наследственностью и дурными привычками. Они не заслуживали ничего, кроме презрения и жалости, но жалости в моем сердце уже не было. Поэтому, отбросив в сторону все лишнее, я попытался настроиться на предстоящую битву. Правда, ничего не получилось, но это уже детали...
Первая группа собак, стартовавшая немного раньше и поэтому вырвавшаяся вперед, разбилась о толстяка, как волны прибоя о берег. Он сделал несколько неуловимых движений мечами – и первые три или четыре пса, которые имели неосторожность прыгнуть на него, были мгновенно изрублены в клочья, словно птицы, попавшие под пропеллер самолета. Толпа, всколыхнувшись в едином порыве, взревела от восторга. Эти подонки, мнящие себя тонкими ценителями гладиаторских сражений, по достоинству оценили то, как Билли умеет обращаться с оружием.
Ну что ж, начало второго раунда осталось за нами, но враг был силен, хитер, безжалостен и настроен более чем решительно. Поэтому радоваться было особенно нечему.
Как я уже говорил, потеря большого количества соратников никогда не смущала этих чудовищ и уж тем более не вносила панику в их сплоченные ряды. Скорее даже наоборот, боевые потери разжигали у них еще больший азарт и желание добиться победы во что бы то ни стало, любой ценой.
Потеряв еще пару неосторожных любителей человечины, повторивших попытку предшественников с ходу расправиться с Билли, стая внезапно как по команде остановилась на безопасном расстоянии, дождалась отставших, затем перегруппировалась и только после этого, окружив нас полукольцом, приготовилась к решающему штурму. Все это выглядело очень и очень скверно. Потому что толстяк мог легко перебить нападавших, если бы, растянувшись цепочкой, псы подбегали по двое-трое за раз. А победить в битве со всеми одновременно шансов у него практически не было. Это понимали не только мы, но и, судя по всему, наши оппоненты, наделенные, к слову сказать, недюжинным интеллектом.
У нас оставалось несколько последних секунд, которые мой боевой товарищ решил использовать с наибольшей выгодой, проведя в эти краткие мгновения небольшой инструктаж. Повернувшись ко мне с безумными, налитыми кровью, как у бешеного быка, глазами и пеной у рта, он прокричал:
– Сейчас вожак завоет, после чего они кинутся на нас все сразу, выстави меч перед собой и вспарывай брюхо, когда будут прыгать.
– Понял, – проорал в ответ я. Действительно, чего тут было не понять, ведь все гениальное просто. Вот так за пять секунд я прошел курс молодого бойца, получил ценные сведения, что собакам лучше вспарывать животы, а не купировать уши или хвосты, и был допущен к боевым действиям с активным использованием холодного оружия, о котором имел представления не больше, чем о пятнах на солнце. Имея вдобавок ко всему этому в послужном списке искалеченную ногу, порванное ухо и несколько более мелких ранений, про которые в суматохе успел даже как-то позабыть. Одним словом, я тянул уже на бывалого понюхавшего пороху ветерана из какого-нибудь обязательно элитного и непременно сверхсекретного спецподразделения коммандос – в черных солнцезащитных очках, с массой нашивок за боевые ранения, вонючей сигарой во рту, полной грудью «Пурпурных сердец», медалей Конгресса и прочих не менее престижных наград. Вдобавок ко всему этому с легкостью, недоступной большинству простых смертных, оперирующему такими понятиями, как «вольно», «смирно», «лечь на пол», «отжаться сто раз», «вашу мать»...
– А знаешь, – встрепенулся внутренний голос, обрывая мои сладостные мечты о блестящей военной карьере, – я тут вспомнил книгу Киплинга про человеческого детеныша, вскормленного волчицей, и там был похожий эпизод, когда стая волков билась с рыжими псами. Если провести параллели, то Билли будет медведем Балу, мы будем Маугли, а Компот будет Акелой, который в конце гордо умирает, но не сдается. Со зрителями тоже нет проблем, они будут бандерлогами, подлыми трусливыми бандерлогами, кричащими и строящими рожи со своих насестов на деревьях, а...
Протяжный вой прервал его бредовые измышления, я судорожно улыбнулся непонятно чему, так что у меня перекосило лицо. И в джунглях началась великая битва, за место под солнцем и право остаться в живых...
Билли, стоявший до этого почти вплотную ко мне, выдвинулся немного вперед, чтобы в общей свалке ненароком не задеть меня своим мечом, вернее даже двумя, потому что он с легкостью действовал обеими руками. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с этого момента я оказался уже не в глубоком тылу, а практически на передовой. И теперь кроме заботы о собственной персоне на мои хрупкие плечи лег груз ответственности за безопасность колдуна. Я должен был в меру сил и возможностей следить за тем, чтобы лежащему рядом и только слегка прикрытому щитами Компоту в суматохе раньше времени не откусили голову.
В теории весь этот расклад выглядел достаточно просто и ясно, на практике же все обстояло совершенно иначе.
Как только вожак издал длинный, леденящий душу вой, стая, будто сорвавшись с цепи, без всяких церемоний и предупреждений кинулась на нас одновременно со всех сторон.
И вот тогда-то началось самое веселье...
Основной удар они направили на Билли – наверное, потому, что он стоял ближе и выглядел намного аппетитней и упитанней, чем я. Думаю, что Компот, по собачьему мнению, проходил по разряду залежалого товара низшей категории качества, к тому же с прошедшим сроком годности, поэтому на него могли позариться только самые последние неудачники, да и то не раньше, чем после двухнедельной голодовки. В данном случае старость Компота, несомненно, была ему на руку, выступая определенным гарантом низкого потребительского спроса. И если с гастрономическими котировками моих боевых товарищей все было более или менее ясно, то вот насчет ценности моей худой, костистой, зато молодой и свежей тушки в этой мясницкой лавке я имел самые смутные представления. И это почему-то навевало смутную тревогу.
А впрочем, я опять отвлекся...
Итак, по замыслу вожака это был последний и решающий штурм, на который он кинул всю стаю, не оставив никаких резервов. И если со стратегической точки зрения данное решение было большой глупостью, то с тактической...
Первые несколько тварей были разрублены толстяком в какое-то краткое мгновение, так что я даже не успел заметить, как все произошло, а затем на него навалилось одновременно слишком много собак, и, оказавшись в центре этого визжащего клубка, состоящего из когтей, клыков, голодного безумия и бешеной ярости, он рухнул на землю, как низвергнутый титан, оказавшись погребенным под живым покрывалом, состоящим из этих проклятых псов...
– Билли! – в отчаянии закричал я, будучи не в силах помочь человеку, который за один день успел уже дважды спасти мне жизнь. – Билли, держись, я иду, – прохрипел я, с трудом пытаясь встать на обе ноги.
Однако эта безуспешная попытка ни к чему не привела, потому что была уже скорее агонией, нежели каким-то осмысленным действием. Причем агонией даже не лично моей, а всей нашей команды.
Плюс ко всему четыре собаки, видимо почувствовав, что толстяка на всех не хватит, решили пообедать молодым костлявым телом, не оставив мне даже чисто теоретического шанса отправиться на помощь.
– Напомни, пожалуйста, я вдруг что-то подзабыл. – В эти последние мгновения, отпущенные судьбой, я вновь обратился к внутреннему голосу. – Я не ошибаюсь, в истории про Маугли добрые зверята, кажется, победили, верно?
Одновременно, наверное с испугу воспользовавшись советом Билли, я умудрился довольно удачно махнуть мечом в направлении прыгнувшего на меня пса, так что разрубил его буквально напополам.
Кровь вперемешку с вывалившимися внутренностями сразу же залила меня с ног до головы, не оставив практически ни одного сухого места.
Это было отвратительно. Так вот сразу, без всякой подготовки, подобные натуралистические ужасы.
– Ну, ты же знаешь, эти сказочники вечно что-нибудь напридумывают...
Вторая тварь неожиданно прыгнула сбоку и, ударившись о щит, судорожно сжатый левой рукой, вывела меня из равновесия.
Я рухнул как подкошенный, щит отлетел в сторону, и сразу же еще одна собака прыгнула на меня, придавив к земле и попутно успев разорвать когтистой лапой щеку от уха до шеи. При этом она просто каким-то чудом не задела глаз и не вскрыла горло. К счастью, и на этот раз мне не довелось почувствовать боль – наверное, опять благодаря действию чудотворного наркотика.
Уже во второй раз за каких-то неполных полчаса моя кровь обильно оросила землю этой проклятой арены. Судя по всему, это начинало входить в традицию. Извернувшись, я все же сумел вспороть брюхо зубастой твари мечом, который в отличие от щита, к счастью, остался в недрогнувшей руке Ну, если быть честным, то скорее в судорожно сжатой, но «недрогнувшая рука», согласитесь, звучит более красиво.

.
В общем, после такого блестящего начала на моем боевом счету числились уже два трупа «домашних любимцев», или «братьев наших меньших», или «собак – друзей человека», или...
Пес, который сбил меня с ног, наверное, был самым смышленым в своем помете. Потому что, как только я сбросил с себя мертвую собаку, числившуюся в списке убийств под номером два, и попытался приподняться, чтобы оценить ситуацию, он без промедления прыгнул... Но, наученный горьким опытом своих предшественников, оставив в покое горло, вцепился в руку, держащую меч. Видимо, посчитав, что без него я не представляю серьезной опасности.
И вот это было большой ошибкой со стороны хитрого чудовища.
Доспехи, которые напялили на меня в начале представления, не позволили этой твари сразу же перекусить руку, поэтому для начала она повисла на ней мертвой хваткой. И если бы я не был супергероем (благодаря действию стимуляторов), то концовка матча, несомненно, была бы за псом. Но, повторяю, я был настолько силен, что смог поднять руку, в которую вцепилось это чудовище, весившее никак не меньше ста фунтов, и, размахнувшись, изо всех сил ударить пса о барьер арены, так что несчастное создание оказалось между стеной с одной стороны и моей многострадальной рукой – с другой. Раздался неприятный хруст, сопровождаемый жутким предсмертным хрипом, и мои руки обагрились кровью – в прямом смысле этого слова.
– Какая неслыханная жестокость! – с хорошо разыгранным страданием в голосе закричал мой внутренний любитель животных. – Из-за этих натуралистических сцен в широкий прокат критика допустит фильм с жестким возрастным ограничением, что негативно повлияет на кассовые сборы, и в титрах мы уже не сможем с чистой совестью написать, что во время съемок ни одно животное не пострадало. А если об этом узнают активисты из Общества защиты животных, то нас вообще линчуют на месте, – продолжила со своим чудовищным чувством юмора моя не вовремя ожившая шизофрения.
– Если ты не проболтаешься, с моей стороны тоже не будет утечки информации, – успокоил я борца за права животных, лихорадочно соображая, что делать дальше, и одновременно вертя головой во все стороны в поисках новых врагов.
Ждать долго не пришлось, так как через пару секунд я увидел это...
– Какая гадость! – Меня передернуло. Это было настолько отвратительно, что на мгновение я опять вспомнил о своем многострадальнем желудке К счастью, ненадолго.

, и именно в этот момент под впечатлением увиденного окончательно решил для себя никогда не заводить дома собаку. Оказывается, пока я, истекая кровью, терял последние силы в отчаянной борьбе с тремя кровожадными псами, четвертый, незаметно подкравшись к спокойно лежащему, наполовину остывшему и потому ничего не подозревающему Компоту, разворошил его укрытие, состоящее из двух щитов, и принялся преспокойно отгрызать руку колдуна.
– Мы теряем, старикана! – истошно закричал внутренний голос.
– А то я сам не вижу, – процедил я сквозь зубы, и так как времени на раздумья особенно не было, то самое умное, что пришло мне в голову, было повторить трюк Билли с эффектными акробатическими прыжками.
Сжавшись как пружина и резко оттолкнувшись здоровой ногой, я прыгнул вперед, держа свой верный клинок в вытянутых руках, собираясь таким экстравагантным образом разделаться с хищной тварью, проткнув ее насквозь. Я летел красиво, с размахом, не переживая и ни о чем не думая, будучи при этом спокоен, как стрела Самая распоследняя стрела из всего колчана, ни на что не годная, корявая и тупая.

.
Но... Габариты собаки были в несколько раз меньше, чем у Шрадха, следовательно, попасть в нее было намного труднее. К тому же не стоит забывать, что реакция у нее была раз в десять быстрее. Поэтому нет ничего удивительного, что хитрое животное, заметив краем глаза, что какой-то идиот летит в его направлении и явно не с миссией доброй воли, для начала просто отпрыгнуло в сторону. Чем и дало мне возможность спокойно пролететь мимо, попутно вспахав животом участок невозделанной почвы.
– Ты облажался, – прокомментировал это событие внутренний голос.
– Мы облажались, – поправил его я, выплевывая набившуюся в рот пыль.
– Нет, меня, пожалуйста, не привлекай к ответственности за свои идиотские выходки, – потребовал он. – Потому что...
КЛАЦ!!!
В пластину доспехов, защищающую шею, впились клыки хитрой твари, которая, воспользовавшись моим беспомощным положением, прыгнула мне на спину, мертвой хваткой вцепившись в шею. Зубы проклятого «четвероного друга», который, к большому сожалению, в самом раннем детстве не повстречал своего доброго Герасима, все крепче сжимались. И я понял, что если пластина не выдержит, то острые клыки разорвут мне горло, а если выдержит, то меня задушат эти самые доспехи, которые уже начали сжиматься под чудовищным давлением собачьей хватки.
– Проклятье!!! Сделай же что-нибудь скорее!!!
– А-а-г-ггхххрр, мо-о-меент...
Но все, что я смог придумать при таком раскладе, это прохрипеть из последних сил:
– По-мо-ги-те!
Обращаясь неизвестно к кому, потому что сам уже не мог достать этого проклятого монстра.
Как и положено в таких случаях, спустя некоторое время цветные круги поплыли перед моими глазами, в ушах зазвенело, и последнее, что я успел подумать, было...
А впрочем, это слишком неприлично, чтобы выносить на суд широкой аудитории.

Глава 11

Кто-то отчаянно хлестал меня по щекам, пытаясь привести в чувство.
– Мама, мне снился ужасный кошмар, – пробормотал я, не открывая глаз и медленно возвращаясь к жизни.
– Я что-то не припоминаю, чтобы мама будила нас таким экзотическим способом, – разорвал этот тревожный сон мой вечный спутник.
Действительно, что-то тут было не так: мама никогда не приветствовала силовой стиль в воспитании.
Мучительным усилием воли разлепив веки, я сразу же крепко зажмурился: увиденное настолько испугало меня, что я чуть было вновь не потерял сознание от страха.
– Малыш, не валяй дурака, мне некогда возиться с тобой, – донесся смутно знакомый голос.
Открыв глаза, я опять увидел эту маску смерти, но теперь, разобрав знакомые интонации, уже не так испугался, а немного подумал и пришел к выводу, что при определенном освещении и богатом воображении, не забывая, конечно, и о звуковом сопровождении, можно с двадцати-двадцатипятипроцентной уверенностью предположить, что передо мной всего лишь старина Билли, а не демон из преисподней, пришедший за моей практически непорочной душой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31