То, как эти люди обращались с едой, было преступлением. Они выкидывали кучу продуктов. Я глотнул кофе, в который кто-то вбухал слишком много сахара, нагрузил тарелку нетронутым, ароматно пахнущим пряностями, печеньем и наполовину недоеденными яйцами, добавил туда же кусок холодной копченой рыбы и фруктового салата. Сев у стола на мягкое, амортизирующее сиденье, я принялся за еду.
С пустой чашкой в руке в столовую вошла леди Элнер. Увидев меня, она остановилась.
Я потянулся через стол, взял чайник и протянул ей.
Она молча пересекла комнату и подставила чашку.
— Спасибо, — сказала она, не отрывая глаз от моей тарелки. — Мез Кот, — со странной мягкостью в голосе произнесла леди Элнер, — в этом доме никого не заставляют питаться объедками. Пожалуйста, вы всегда найдете свежие продукты… — Она сделала неопределенный жест в сторону кухни.
— Нет, мадам. Не надо. — Она недоуменно смотрела на меня. — Я никогда не был особенно придирчив в еде, — пояснил я, надкусывая ароматный рулет.
Она вздохнула и вышла из столовой.
Глава 7
В то утро мы не полетели в Н'уик. Вместо этого, объединившись с Ласуль, мы отправились из долины на гору. Джордан объяснила, что мы летим на собрание правления Центавра. Я промолчал. Зачем они вообще утруждают себя подобными сообщениями? Ведь я все равно не мог выбирать маршрут по своему желанию. Я сидел рядом с Ласуль, поскольку большее никто не захотел сидеть рядом со мной. В этот раз она была одета в строгий серо-серебряный деловой костюм. Простота костюма делала ее еще больше похожей на Джули и в то же время придавала ее лицу какую-то мягкость. Ласуль смотрела в окно, словно не замечая, что я здесь. Но она знала это, так же, как и я. В ее мозгу вертелся голый я. Чувствовать, как она вспоминает это, было равносильно пытке холодом и раскаленными прутьями.
Флайер приземлился во дворе особняка, который был древнее всех виденных мною во владениях Та Мингов зданий. Он стоял отдельно от других домов, высоко на горе, вжавшись в каменное ложе нависающего над рекой утеса, — отшельник, падший ниц на краю бездны. Далеко внизу, перекатываясь через пороги, ревела вода. Как будто желая покончить счеты с жизнью, водный поток с грохотом обрушивался в расщелину между скалами, исчезая в ловушке камней и теней.
Внутренности особняка представляли собой одно огромное произведение искусства: расписанные фресками сводчатые потолки, обрамленные завитками лепнины и вырезанными в дереве скручивающимися свитками; белые мраморные колонны, застывшие водопады лестниц с золотыми перилами. На стенах висели портреты давно умерших людей в причудливых одеждах; скульптурные бюсты странных личностей тянулись от входа через анфиладу комнат, производя впечатление военных трофеев — отрезанных голов врагов семьи Та Минг. Если путешествие по Хрустальному дворцу было кошмаром, то прогулка по особняку вогнала меня в агонию. Для таких, как я, подобные дворцы — не место для прогулок; даже и не предполагалось, что мы знаем об их существовании.
Я не мог заглушить нервозность и спросить, чей это дом. Я вытащил ответ из мыслей Элнер, чувствуя себя вором. Особняк принадлежал джентльмену Теодору — тому самому, который сидел во главе стола за обедом в Хрустальном дворце. Глава семьи, самый старый из живущих Та Мингов.
Брэди встретил нас в одном из бесконечно длинных коридоров, и я прочел в его мыслях удовлетворение и самодовольство, когда он увидел меня там, где и хотел увидеть. Он поприветствовал остальных так, будто особняк был не их, а его территорией. Да, когда собирается правление Центавра, дом становится его вотчиной. Брэди пропустил их, показав дорогу к залу заседаний, как будто они сами не знали. Я хотел пойти со всеми, но Брэди преградил мне путь и слегка подтолкнул меня к боковым дверям.
— Он скоро присоединится к вам, леди Элнер, — ответил Брэди на вопросительно-недовольный взгляд Элнер, — лишь несколько инструкций на будущее.
Элнер его слова не убедили. Может, они и не предназначались для этого. Она, нахмурившись, пошла дальше.
— Сюда, — Брэди втолкнул меня в комнату.
— Что? — спросил я, оставшись с ним один на один.
От вида униформы и воспоминаний о вчерашней ночи у меня внутри все сжалось. — Господи, неужели вы не могли придумать ничего лучше, как приставать ко мне…
Брэди хлестнул меня по щеке. Я пошатнулся и ударился о стол. Что-то с грохотом упало на пол и разбилось.
— Ты им не ровня! Не веди себя так! — Брэди посмотрел на сверкающие, как лезвие ножа, хрустальные осколки, разлетевшиеся на полкомнаты. Раздавив один осколок каблуком, он добавил: — Стоимость вазы будет вычтена из твоей зарплаты.
Я тер щеку, глядя на Брэди и часто моргая.
— Два представителя Триумвирата, являясь постоянными партнерами Центавра и заинтересованными лицами, контролирующими часть бизнеса, прибывают сегодня на собрание правления. Я хочу, чтобы ты прощупал их сознание. Всех. Особенно — представителей Триумвирата. Я хочу знать, что они на самом деле думают о том, что слышат.
— Подождите минуту, — сказал я, отлепляя языком приставшие к гортани звуки. — Мы так не договаривались. Я здесь не для того, чтобы работать за Центавр…
Глаза-камеры зафиксировались на мне. Я вздрогнул, не справившись с собой. Но Брэди лишь спокойно сказал:
— Ты здесь для того, чтобы защищать леди Элнер. Пока мы не знаем, кому выгодна ее смерть, мы должны использовать любую возможность, чтобы выяснить, каковы мотивы действий каждого, кто входит с ней в контакт. Триумвират — наш главный соперник. Это все.
Да, звучит логично. Но я не поверил Брэди. Я боялся, находясь с ним лицом к лицу, читать его, но вполне мог сообразить и сам: я охранял леди Элнер, но Брэди мог заставить меня выкачивать информацию и из конкурентов тоже, потому что я не был настолько в курсе дела, чтобы понимать, когда переступаю черту, а когда — нет. Я — идеальная марионетка. Не удивительно, что Брэди без меня как без рук.
— Я хочу знать, что думает каждый, кто не является членом борта Центавра. Ты понял?
— Каждый? Даже леди?
— Прежде всего леди.
Я вопросительно посмотрел на него:
— Ради ее же блага?
— И твоего, — вкрадчиво сказал он и указал мне на дверь.
Я опустил глаза, кивнул, переступил через кольцо хрустальных осколков и вышел.
Наконец я добрался до зала заседаний. Охранный экран моргнул, и передо мной открылся зал длиной примерно пятьдесят метров. На потолке танцевали ангелы. Воздух был серебряно-голубым; свет, льющийся из высоких узких окон, казалось, проникал из другого века. Интересно, что в такой огромной комнате делали люди десятки веков назад? Скорее всего не то, что сейчас. Я взглянул на стоящий посередине комнаты стол. А может быть, то же самое: лгали и выпускали друг из друга кишки… кое-что не меняется и со временем.
Войдя в комнату, я услышал шум и увидел за дальним концом длинного бело-золотого стола чью-то исчезающую голову. Люди, сидевшие с той стороны, зашевелились, стали привставать и вытягивать шеи, стараясь что-то разглядеть. Это кто-то упал. Мой взгляд метался в поисках Элнер. Мозг нашел ее раньше.
Элнер сидела у дальнего конца стола в украшенном орнаментом кресле с высокой спинкой. Когда я засек ее, она медленно вставала, поворачиваясь в сторону шума. Джордан сидела во втором ряду, сразу за креслами членов борта. Этот ряд предназначался для помощников и консультантов. Охранники, сверкая разноцветными эмблемами корпораций, выстроились вдоль стен. Двое из них выступили вперед, но остальные и ухом не повели. Они играли роль манекенов в витрине: настоящая охрана здесь — это не то, что можно потрогать или увидеть.
Я сел рядом с Джордан.
— Что произошло?
— Один из представителей Триумвирата, — прошептала она, — похоже, сел мимо кресла… — Она думала, что люди, собравшиеся здесь, никогда не совершают подобных ошибок. Вокруг я слышал радостное хихиканье членов правления Центавра. Триумвират только что много потерял в глазах остальных.
Джордан наклонилась ко мне:
— Полагаю, что Брэди просто напомнил вам о ваших обязанностях… — полувопросительно сказала она.
— Да… — пробормотал я.
Я скользил взглядом вдоль стола, пока не наткнулся на Ласуль и, рядом с ней, Дэрика… ее пасынка. Она выглядела не старше, чем он. Сколько же ей лет на самом деле? Дэрик что-то прошептал ей, и она засмеялась. Вокруг стола сидело по меньшей мере тридцать человек. Человек двадцать — люди Центавра. Остальные — такие, как Элнер, — представляли корпорации поменьше, с которыми Центавр вынужден был сотрудничать, поскольку каждая корпорация владела чем-либо, в чем Центавр нуждался. Центавру до всего есть дело. За столом я насчитал одиннадцать Та Мингов — вполне хватит для большинства при голосовании. Их манера держаться и двигаться просто кричала о том, что Та Минги ни на секунду об этом не забывают. Они выделялись даже за этим столом и вовсе не потому, что были одинаковые… Я увидел старого Теодора, который дольше всех состоял в членах правления и будет состоять до самой смерти… бабушку Джули… парочку тетушек и дядюшек, пратеток и прадядюшек. Ласуль сидела в кресле, по праву принадлежащем Джули. Многие годы эту должность занимали по доверенности, после того как Джули покинула дом.
Я посмотрел на Харона, восседающего во главе стола. Он избегал приближаться к представителям Триумвирата. Харон кинул взгляд в мою сторону, и кишки у меня примерзли к позвоночнику. Брэди убедил его в том, что, раз я у них в лапах, они могут использовать меня в своих целях; но мое близкое соседство не давало Харону покоя. Я понял, что Брэди потому носится со мной, что я — его идея, а Харону это не нравилось. Харон олицетворял Центавр настолько, насколько человеческий индивидуум вообще может олицетворять что-либо. Если я стану причиной неприятностей, то расплачиваться придется не только мне. Я снова оглядел стол.
— Если Триумвират — враг, то что здесь делают его представители? — спросил я Джордан.
— Поддерживают связи. Держат руку на пульсе событий. Они посылают представителей на каждую встречу правления. Их с Центавром объединяет не только потенциальный рынок взаимовыгодных услуг.
Оба синдиката ненавидят ФТУ. Я кивнул.
— Да. Я знаю.
Джордан странно на меня покосилась. Я не счел нужным ответить, и она отвернулась, чтобы сказать что-то Элнер.
Вдруг я вспомнил, как Брэди рассказывал о том, что в правлении Центавра Элнер занимала должность своего покойного мужа. Это давало ей два голоса.
— Как леди может быть членом правления, — спросил я Джордан, — ведь она не Та Минг?
— Тело ее мужа не удалось найти, — Джордан понизила голос. — Простая формальность. Все знали, что он умер, но никто не смог доказать это юридически. До тех пор, пока леди не умрет или кому-нибудь не удастся найти доказательства, леди останется представителем Кельвина Та Минга.
Я поморщился, жалея, что спросил. Харон объявил встречу открытой. Я отключился от Та Мингов, поскольку меня не просили следить за семьей. Двое представителей Триумвирата сидели как статуи, с суровыми, невозмутимыми выражениями на лицах, пытаясь обрести достоинство, которое потеряли навсегда. Тот из них, который упал на пол, со скрипом ворочал мозгами, размышляя о случившемся. Он был уверен, что кто-то его подставил, но не мог сообразить, как именно.
Зависть, ненависть, подозрение, внимание смешались внутри послов Триумвирата, как вода и масло, оставляя пену зависти на всем, о чем они думали и что слышали на встрече. Насколько я мог видеть, если Триумвират и стоял за попытками покушения на леди Элнер, никто из послов об этом не слышал.
Я уперся взглядом в спину Элнер, чувствуя, как информация поступает в ее мозг, чувствуя ее неловкость и смущение от моего присутствия. Ей хотелось крикнуть всем, кто я такой; и она ненавидела себя за то, что ни власти, ни мужества на это у нее не было. Я проклинал про себя этого ублюдка Брэди за то, что он подставлял мне подножку и в без того опасных местах. Страшно представить, что произошло бы, если кто-нибудь — или все сразу — узнали бы, кто я. Большинство командиров не используют телепатов для охранного наблюдения, потому что випы — особо важные персоны — одержимы манией преследования: безумно боятся, что чей-нибудь телепат или даже их собственный, будет следить за ними самими. Триумвират, вероятно, объявит войну, если узнает, что я делаю. Их охрана расплющит меня на месте так или иначе. Даже если Триумвират и не держит камень за пазухой.
Я заставил себя сконцентрироваться, закрыв глаза, притворившись, что я всего лишь скучаю, а вовсе не пытаюсь подобрать в темноте ничего не подозревающие сознания. Правлению доложили о том, что было сделано для увеличения пропускной способности и расширения коммуникативной сети в каком-то критическом секторе. Триумвират проглотил доклад, и напряжение зависти в их сознании возросло, создавая эфирные помехи, которые делались все громче и громче. Один из них думал о том, как в том же самом секторе взять под контроль местного конкурента, включив его в сеть Триумвирата. Будешь долго чесаться — неприятель наложит на конкурента свою лапу. Триумвират рассчитывал, что создание силового объединения позволит конкурировать успешнее. Центавру готовится сюрприз…
Рассказать Центавру или нет? Я понял, что Центавр не собирается в свою очередь удивлять сегодня Триумвират. Они хотят лишь проверить его реакцию. Я мысленно обошел вокруг стола и опять вернулся к Элнер.
Она вдруг озаботилась несовершенством коммуникаций. По иронии судьбы, несмотря на все достижения техники, позволяющие командирам получать информацию так, как они ее получали, в мире не существовало еще способа мгновенной связи, которая соединила бы звездные системы. Члены правлений, их представители и миллионы курьеров вынуждены были ежедневно путешествовать по Федерации во плоти. Их модули и головы были забиты до отказа искусственной памятью, что позволяло универсальной информационной Сети нормально функционировать и поддерживало мозги командиров в рабочем состоянии. Центавр шел впереди других, поскольку за пределами какой-нибудь одной солнечной системы коммуникация становилась всего лишь предметом торговли и они распоряжались ею как хотели. Но информация — кровь межзвездной сети, и, если кому-нибудь вздумается перекрыть информационное питание, даже у Центавра через неделю засохнут мозги.
Я прервал контакт, вытряхивая из головы лишние сведения. Интересно, думает ли когда-нибудь леди о чем-нибудь простом, например о том, какие туфли надеть. Может, и нет. Может быть поэтому она так и одевается…
Я пустил щупальца вдоль стола, бегло просматривая головы Центавра и тщательно читая остальных, запоминая все найденное, даже если оно казалось мне полным бредом.
Попривыкнув к их мозговым схемам, я понял, что никто из присутствующих не носил в мозгу ничего, что могло бы меня засечь. Но легче мне не стало. Исполнять роль телепата корпорации все равно, что играть в Последний шанс в Старом городе… смертельная игра… самоубийство.
Я насторожился, когда Дэрик упомянул Соджонера Страйгера. Триумвират тоже навострил уши, неожиданно обнаруживая свою заинтересованность.
— …Влияние Страйгера как независимого посредника растет, — говорил Дэрик, — благодаря его активной поддержке разоблачению идеи дерегуляции. Как и ваше влияние, Элнер. — Глядя на нее, Дэрик усмехнулся, как будто он знал что-то, чего не знала она. Возможно, что так оно и было. Его взгляд, на секунду задержавшись на мне, переместился в сторону Триумвирата: — Очевидно, что Совет Безопасности, прежде чем заполнить вакансию, дождется исхода голосования по дерегуляции. С тех пор как они выпали из жизни реального мира, как мы все знаем, они вознамерились использовать дерегуляцию в качестве своеобразного теста чужих намерений или как способ увидеть, чей авторитет сильнее, кто дает толчок общественному мнению… — Снова посмотрев на Элнер, он улыбнулся. Ее раздражение кольнуло мой мозг. Дэрик продолжал: — Конечно, как нам всем известно, общественное мнение — спорный вопрос, но, похоже, что оно имеет для ФТУ какое-то странное, но важное ритуальное значение.
Мысль о Страйгере, занимающем кресло в Совете Безопасности, покоробила меня. Идиоты, неужели они не понимают, кто он такой?.. Я вспомнил, что мне говорил Брэди, но это не помогло.
Дэрик наклонился вперед, высверливая взглядом представителей Триумвирата.
— Скажите, посол Ндала: Триумвират еще не разобрался в своих чувствах по поводу наркотиков? Как говорили древние: буриданов осел?
— Триумвират не «разбирается в своих чувствах», джентльмен Дэрик, а осторожно взвешивает последствия, — сказал Ндала. — Вряд ли необходимо доказывать вам, какую большую прибыль получит Центавр от этих наркотиков, являясь акционером ЦХИ и контролируя его интересы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56