Они соотносятся друг с другом
1 как начало и временное окончание одного процесса.
IB представлении проявляется все, в чем мы в дан-
? ный момент нуждаемся и на что возлагаем надеж-
1ды, чтобы приблизить себя к своим индивидуаль-
1. Иым целям. Кроме того, степень удовольствия и не-
1 удовольствия, которые мы при этом испытываем,
Настолько велика, что она тоже способствует дос-
тижению представляемой цели и даже к этому под-
стегивает. Представление является творческим актом,
это следует из того, что здесь, равно как и в вос-
поминании, человек может представить себе предметы
и людей, которых нельзя было бы увидеть при не-
посредственном восприятии. Подобно тому, как в
воспоминании видят свой собственный образ, этот
творческий акт врожденной душевной способнос-
ти, проявляющийся в контакте с внешним миром,
лежит также и в основе галлюцинаторной способ-
ности. Это та же самая психическая энергия, ко-
торая, пусть даже и в разной степени, обеспечива-
ет творческую созидательную деятельность в вос-
приятии, представлении, воспоминании и в галлю-
цинации.
Это качество, которое в целом следует назвать
галлюцинаторными компонентами души, определенно
легче можно обнаружить в детском возрасте. Его
противоречие с логикой, этой функцией и услови-
ем общественной жизни, вынуждает нас в значи-
тельной степени ограничивать и даже исключать про-
явление галлюцинаций в чистом виде. Скрытая в
них психическая энергия действует в рамках име-
ющих общественную ценность функций восприя-
тия, представления и памяти. И только там, где <Я>
извлекается из общества и приближается к изоляции, -
в мечте, в которой стремятся к победе над всеми ос-
тальными, в смертельной, изнемождающей неопреде-
ленности, возникающей у путника в пустыне, когда
в мучительной медленной гибели сама собой рожда-
ется приносящая утешение фата-моргана, в неврозе
и в психозе, у изолированных, борющихся за свой престиж
людей, - зажимы ослабевают, и душа, словно в
опьянении, с экстатическим пылом вступает на путь
ирреального, лишенного общности, строится дру-
гой мир, в котором галлюцинация играет огромную
роль, поскольку логика не столь существенна. Чаще
всего все же имеется еще достаточно чувства общ-
ности, чтобы галлюцинация воспринималась как
нереальная. Так обычно бывает во сне и при не-
врозе.
90
Один из моих пациентов, потерявший в резуль-
,ате табической атрофии зрительных нервов зре-
1ие, страдал непрекращающимися галлюцинация-
ми, которые, как он говорил, доставляли ему ог-
ромные муки. Мы не будем подвергать сомнению
общепринятую гипотезу, согласно которой связан-
ные с недугом состояния раздражения в зритель-
ной системе вызывают возбуждение, которое затем
интерпретируется и рационализируется. С нали-
чием возбуждений в зрительной сфере мы согла-
симся сразу. Их своеобразная интерпретация в оп-
ределенные содержания, которые в целом являются
>для пациента мучительными, наталкивает нас на пред-
положение о постоянно действующей тенденции,
овладевающей этими возбуждениями и использующей
1их в качестве материала. Таким путем мы прихо-
дим к психологическому по своему характеру объяс-
нению. Предыдущие исследователи, изучая вопрос,
рчто собой представляют такие галлюцинации, пришли
IK ничего не значащей тавтологии - возбуждение
1в зрительной сфере. Здесь, в галлюцинации, как и
180 всех основных проявлениях жизни и природы -
IB объективных фактах, в ассимиляции, в электри-
[честве, - допуская в определенной степени невоз-
можность познать и выразить их сущность, мы
усматриваем противоречащее логике и истинному
Содержанию общественной жизни проявление ду-
даевной способности, которую в виде намека мож-
1<о обнаружить в представлении и в воспоминании,
"сущность которых тоже в известной степени не-
доступна нашему пониманию. Таким образом, эти
рассуждения подводят нас к тому, что человек, ис-
;йытывающий галлюцинации, утрачивает чувство общ-
,иости и в обход логики при ограниченном чувстве
[реальности стремится к какой-то иной, а не к бо-
лее привычной для нас цели.
Об этой цели нельзя сделать вывод непосредственно
91
из самой галлюцинации. Она, как и любой другой
вырванный из контекста душевный феномен, мно-
гозначна. Истинный смысл галлюцинации, ее зна-
чение, ее Куда и ее Зачем - таковы вопросы на-
шей индивидуальной психологии - можно понять
только исходя из целостности индивида, из его
личности. Ее проявлением в особой ситуации счи-
тается нами также и галлюцинация.
Итак, в нашем случае зрение было потеряно, гал-
люцинаторная же способность усилилась. Пациент
не переставая жаловался на <восприятия>, которые
отнюдь не всегда могли бы показаться нам мучитель-
ными. Так, он видел краски, деревья или следовав-
шее за ним по комнате солнце. Здесь следует отме-
тить, что в своей жизни больной являлся деспотом,
тиранил весь дом, и из анализа всей его прежней жизни
у нас сложилось впечатление, что мы имеем дело с
человеком, нашедшим свое величие в том, чтобы во
всем всегда задавать тон и постоянно занимать со-
бой семейное окружение. С тех пор как он ослеп,
обычным путем - в хозяйских домашних делах и за-
ботах - это ему уже не удавалось, но зато стало
возможным благодаря постоянным жалобам на свои
мучительные галлюцинации. Он нашел новое сред-
ство. Так как пациент страдал бессонницей, импульс
его властолюбия доставлял беспокойство другим также
и ночью. Из <возбуждений в зрительной сфере> он
сконструировал еще одну галлюцинацию, послужившую
ему предлогом, чтобы полностью привязать к себе
жену. Он видел, как ее грабили и истязали цыгане.
В приступе ужаса, а также, по-ввдимому, мстя за потерю
зрения, он постоянно будил ее ото сна, чтобы убе-
диться в неверности своей галлюцинации, а также
" Некоторые мастера толкования, например психологи, за-
нимающиеся вопросами сексуальности, совершенно поверхностно
цепляются за неоднозначность этого феномена и говорят при
этом о глубинной психологии.- Прим. авт.
чтобы заставить свою измученную жену всегда нахо-
диться с ним рядом.
Я наблюдал множество пациентов, страдающих
галлюцинациями, которые пришли к своему недугу,
развив такую же тенденцию, что и данный паци-
ент, который после того, как, ему казалось, пол-
ностью лишился своего влияния, вновь одержал верх
в своем стремлении к власти благодаря интенсивным
предудпредительным мерам и развитию своей гал-
люцинаторной способности.
Приведем еще один, более поздний пример,
поучительный по своей сути. Мужчина из хорошей
семьи, достаточно образованный, но тщеславный,
честолюбивый и малодушный, потерпел крушение
в своей профессии. Слишком слабый, чтобы са-
мому что-то изменить в своей жизни или вынес-
ти обрушившиеся на него удары судьбы, он обра-
тился к алкоголю. Многочисленные делирии с
галлюцинациями привели пациента в больницу, что
избавило его от необходимости исполнять свои
жизненные обязанности. Такое обращение к ал-
коголю встречается часто, и его можно понять -
равно как и леность, преступные действия, невроз,
психоз и самоубийство, - как бегство неустойчивых
честолюбцев от ожидаемых поражений и как бунт
против требований общества. Хотя по завершении
лечения пациент окончательно избавился от алко-
голизма, его предыстория получила огласку, семья
от него отказалась, и, таким образом, ему не ос-
тавалось ничего другого, как зарабатывать себе на
жизнь плохо оплачиваемыми земляными работа-
ми. Вскоре после этого появились галлюцинации,
мешавшие ему в его работе. Почти постоянно он
видел незнакомого ему мужчину, который ирони-
ческими насмешками отбивал у него всякое желание
работать. Пациент не верил в реальность образа.
Впрочем, еще с тех пор, когда он страдал алкого-
лизмом, значение и сущность галлюцинаций были
ему известны. Однажды, чтобы окончательно из-
бавиться от своих сомнений, он запустил в <об-
раз> тяпкой. Тот ловко увернулся, а затем задал
пациенту изрядную трепку.
Разумеется, эта удивительная реакция наводит
на мысль, что наш пациент мог случайно принять
за свою галлюцинацию также и реального человека,
подобно тому как это описывается в <Двойнике>
Ф.М. Достоевского.
Этот пример является для нас поучительным и в
другом отношении. Не всегда бывает достаточно
привести пациента к абстиненции. Из него надо сделать
еще и другого человека. Иначе он обратится в бег-
ство другого рода, о чем свидетельствует здесь гал-
люцинация и ее пагубные последствия. Кроме того,
нельзя, как это произошло во время лечения паци-
ента от алкоголизма, вырывать его из семейного круга,
поскольку при этом пострадал его престиж; страх же
перед признанием поражения в жизни - то есть тот
же самый престиж - во втором случае вынуждает
пациента к манифестации болезни и обращению к
врачу. Все это следует понимать только так, что
галлюцинация, равно как и до нее алкоголизм, должна
была принести утешение и оправдать исчезновение
честолюбивых, себялюбивых надежд. Добиться полного
успеха в излечении данного пациента можно было
бы только в том случае, если бы удалось избавить
его от изоляции и боязни общества.
Вместе с тем мы видим, что алкоголизм со своей
способностью продуцировать галлюцинации пре-
доставил исходный материал и послужил причи-
ной превращения пациента в галлюцинанта. Без
предварительной алкоголической стадии возник-
ла бы другая преддиспозиция, другой невроз.
Третий случай относится к послевоенному вре-
мени и касается мужчины, участие которого в не-
человечески жестоких военных событиях послужило
причиной того, что он стал страдать явлениями fugue,
повышенной раздражительностью и состояниями
страха, сопровождающимися галлюцинациями. В то
время пациент проходил врачебное обследование на
предмет инвалидной ренты, на которую он вполне
правомерно рассчитывал в связи со значительно
снизившЬйся работоспособностью. Он сообщил, что
часто, особенно когда находится один, видит воз-
никающую позади себя фигуру, которая внушает ему
ужас. В целом все эти явления вместе с явно вы-
раженной рассеянностью не позволяли ему рабо-
тать столь же хорошо, как прежде.
После войны жалобы на сниженную работоспо-
собность, на потерю когда-то приобретенных на-
выков встречаются у ее участников чрезвычайно часто.
Нет сомнений в том, что многие и в самом деле в
значительной мере утратили свою работоспособность
вследствие многолетнего отсутствия навыка. Тем не
менее кое-что можно было бы наверстать заново.
Однако у многих из них не видно никаких действий,
которые были бы направлены на то, чтобы вновь
овладеть прежними навыками. Можно привести
немало случаев, где люди настолько теряли какую
бы то ни было надежду, что это противоречило уже
всякой логике. Их предыстория разоблачает их старую,
невротическую сущность, они и ранее уже испы-
тывали страх перед решениями, а теперь при но-
вом испытании их сил, как и в прежние времена,
впадают в невротическое волнение. Кроме того, уси-
ливается также и их <боязливая установка>, поскольку
их прельщает рентная компенсация и они страст-
но желают добиться привилегии, которая избави-
ла бы их от дальнейших физических усилий и ис-
пытаний. Словно любви и ласки жаждут они рен-
ты, иногда в качестве подтверждения своей правоты
и неправоты других. Денежная стоимость прини-
мается ими в расчет чисто внешне, поскольку она
характеризует степень их недуга. Поэтому выражен-
ность невротических проявлений должна достичь
такой точки, когда работоспособность пациента будет
казаться явно нарушенной.
От подозрений в симуляции таких людей защи-
щает их предыстория. Нередко только одна она. Наш
пациент всегда был одинок. У него не было друзей
и любовных связей, он жил уединенно со своей
матерью, полностью разорвав отношения со своим
единственным братом. Только война вернула его опять
в общество, которое ранее само по себе его ничем
не привлекало. Однажды после того, как возле него
разорвалась граната, у пациента возникли явления
страха и вышеуказанная интерпретирующая страх
галлюцинация. Заболевание дало ему возможность
вновь отдалиться от неприятного для него обще-
ства, а его отношение к нему стало еще более враж-
дебным, чем до войны. Это скрытое недовольство
должно было проявиться в работе, которая в самом
глубоком смысле означает согласие сотрудничать с
обществом. Пожалуй, ему самому, отвернувшемуся
от партнерства еще сильнее, чем прежде, хотелось
ощущать снижение своей работоспособности. Его
рассеянность свидетельствует о том, что он не ув-
лекся делом по-настоящему. Общество же, чьим врагом
он всегда был, должно было заплатить ему за свой
последний удар. Оно должно было в форме ренты
отдать ему, как победителю, свою дань. Вернувшись
с фронта, он обесценил логику и таким образом
пришел к спасительной галлюцинации. Она сохра-
нялась у него и после войны, йока он не завоевал
ренту в качестве символа своей победы.
В этом случае излечения также можно было бы
добиться лишь путем включения пациента в общество.
Исчезновение же симптома, что в ненапряженных
ситуациях обычно случается и без лечения, было
бы всего лишь кажущимся успехом.
VI
%%ДЕТСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ И
ИССЛЕДОВАНИЕ НЕВРОЗОВ
Первая часть
Истоки невроза всегда можно проследить вплоть
до первого и второго года жизни. В этот период
формируется отношение ребенка к своему окру-
жению, и то, что вначале обращает на себя вни-
мание как <невоспитанность> или <нервозность>,
затем под влиянием неправильного воспитания
перерастает в невроз.
Когда хотят охарактеризовать отношения невротика
и ребенка к окружению, то говорят, что общим в
них является несамостоятельность ребенка и невротика
в жизни. И тот и другой не способны справляться
с жизненными задачами, не заручившись поддер-
жкой других, причем невротик нуждается в ней в
гораздо большей степени, чем это требуется по законам
общества. Но если ребенку вполне естественную
помощь оказывает семья, то у невротика эту роль
выполняет семья, врач и остальное окружение. То,
что у ребенка является беспомощностью и слабос-
тью, в неврозе оказывается средством <недуга>, ис-
пользуемым для того, чтобы поставить соответству-
ющих лиц перед сложными задачами и возложить
на них большую работу или отказаться от них для
достижения собственных привилегий.
Впервые появилась в:, Bd. 27,
1914, S.511-516, под названием: <О детской психологии...>. - Прим.
к изданию на немецком языке.
97
Таким образом, мысль о сравнении между ними
может возникнуть у нас уже из-за их сходства в
<завышенных требованиях>. Но более важное зна-
чение имеют научные факты, полученные <срав-
нительной индивидуальной психологией>, которая
показывает нам в индивидуальности человека словно
в фокусе его прошлое, настоящее, будущее, а также
его цель. Более того, можно даже предполагать (хотя
доказательства этому будут получены только пос-
ле длительного исследования), что в действиях и
выразительных жестах человека, в его реакциях,
короче говоря, в его modus vivendi мы сможем рас-
познать также и следы внешних воздействий.
Это положение означает, что в индивидуальной
психологии совершенно недопустимо понимать го-
товые понятийные определения, такие, как воля,
характер, аффект, темперамент, вообще любое свойство
души, иначе как средства, которые соответствуют сфор-
мированному жизненному плану и его осуществля-
ют. Так, проявлением воли пациента может оказаться
его обращение к врачу, как только это понадобится
ему для доказательства своей болезни, благодаря чему
в значительной мере облегчается осуществление его
жизненного плана, например ограничение места своей
борьбы домом при страхе открытых пространств. Спустя
некоторое время этот же пациент может проявить
свою волю в том, чтобы забросить лечение, если неудача
в лечении представляется ему необходимым средством
для претворения в жизнь того же самого плана. А
это означает: даже если человек преследует две про-
лать одного и того же! Или же если отнести оба эти
волевых устремления к разным людям, то можно
сказать, что, хотя два человека ведут себя по-раз-
ному, это все же часто бывает одним и тем же (Фрешль,
Шульхоф). Можно с уверенностью утверждать, что
путем анализа явлений прийти к пониманию здесь
не удастся. То, что нас при этом интересует - ин-
дивидуальное, сущность индивида, - проявляется
в подготовительной работе, предшествующей возник-
новению феномена, в лежащей за ним цели, кото-
рую в самом явлении можно постичь лишь в точке
пересечения его силовых линий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
1 как начало и временное окончание одного процесса.
IB представлении проявляется все, в чем мы в дан-
? ный момент нуждаемся и на что возлагаем надеж-
1ды, чтобы приблизить себя к своим индивидуаль-
1. Иым целям. Кроме того, степень удовольствия и не-
1 удовольствия, которые мы при этом испытываем,
Настолько велика, что она тоже способствует дос-
тижению представляемой цели и даже к этому под-
стегивает. Представление является творческим актом,
это следует из того, что здесь, равно как и в вос-
поминании, человек может представить себе предметы
и людей, которых нельзя было бы увидеть при не-
посредственном восприятии. Подобно тому, как в
воспоминании видят свой собственный образ, этот
творческий акт врожденной душевной способнос-
ти, проявляющийся в контакте с внешним миром,
лежит также и в основе галлюцинаторной способ-
ности. Это та же самая психическая энергия, ко-
торая, пусть даже и в разной степени, обеспечива-
ет творческую созидательную деятельность в вос-
приятии, представлении, воспоминании и в галлю-
цинации.
Это качество, которое в целом следует назвать
галлюцинаторными компонентами души, определенно
легче можно обнаружить в детском возрасте. Его
противоречие с логикой, этой функцией и услови-
ем общественной жизни, вынуждает нас в значи-
тельной степени ограничивать и даже исключать про-
явление галлюцинаций в чистом виде. Скрытая в
них психическая энергия действует в рамках име-
ющих общественную ценность функций восприя-
тия, представления и памяти. И только там, где <Я>
извлекается из общества и приближается к изоляции, -
в мечте, в которой стремятся к победе над всеми ос-
тальными, в смертельной, изнемождающей неопреде-
ленности, возникающей у путника в пустыне, когда
в мучительной медленной гибели сама собой рожда-
ется приносящая утешение фата-моргана, в неврозе
и в психозе, у изолированных, борющихся за свой престиж
людей, - зажимы ослабевают, и душа, словно в
опьянении, с экстатическим пылом вступает на путь
ирреального, лишенного общности, строится дру-
гой мир, в котором галлюцинация играет огромную
роль, поскольку логика не столь существенна. Чаще
всего все же имеется еще достаточно чувства общ-
ности, чтобы галлюцинация воспринималась как
нереальная. Так обычно бывает во сне и при не-
врозе.
90
Один из моих пациентов, потерявший в резуль-
,ате табической атрофии зрительных нервов зре-
1ие, страдал непрекращающимися галлюцинация-
ми, которые, как он говорил, доставляли ему ог-
ромные муки. Мы не будем подвергать сомнению
общепринятую гипотезу, согласно которой связан-
ные с недугом состояния раздражения в зритель-
ной системе вызывают возбуждение, которое затем
интерпретируется и рационализируется. С нали-
чием возбуждений в зрительной сфере мы согла-
симся сразу. Их своеобразная интерпретация в оп-
ределенные содержания, которые в целом являются
>для пациента мучительными, наталкивает нас на пред-
положение о постоянно действующей тенденции,
овладевающей этими возбуждениями и использующей
1их в качестве материала. Таким путем мы прихо-
дим к психологическому по своему характеру объяс-
нению. Предыдущие исследователи, изучая вопрос,
рчто собой представляют такие галлюцинации, пришли
IK ничего не значащей тавтологии - возбуждение
1в зрительной сфере. Здесь, в галлюцинации, как и
180 всех основных проявлениях жизни и природы -
IB объективных фактах, в ассимиляции, в электри-
[честве, - допуская в определенной степени невоз-
можность познать и выразить их сущность, мы
усматриваем противоречащее логике и истинному
Содержанию общественной жизни проявление ду-
даевной способности, которую в виде намека мож-
1<о обнаружить в представлении и в воспоминании,
"сущность которых тоже в известной степени не-
доступна нашему пониманию. Таким образом, эти
рассуждения подводят нас к тому, что человек, ис-
;йытывающий галлюцинации, утрачивает чувство общ-
,иости и в обход логики при ограниченном чувстве
[реальности стремится к какой-то иной, а не к бо-
лее привычной для нас цели.
Об этой цели нельзя сделать вывод непосредственно
91
из самой галлюцинации. Она, как и любой другой
вырванный из контекста душевный феномен, мно-
гозначна. Истинный смысл галлюцинации, ее зна-
чение, ее Куда и ее Зачем - таковы вопросы на-
шей индивидуальной психологии - можно понять
только исходя из целостности индивида, из его
личности. Ее проявлением в особой ситуации счи-
тается нами также и галлюцинация.
Итак, в нашем случае зрение было потеряно, гал-
люцинаторная же способность усилилась. Пациент
не переставая жаловался на <восприятия>, которые
отнюдь не всегда могли бы показаться нам мучитель-
ными. Так, он видел краски, деревья или следовав-
шее за ним по комнате солнце. Здесь следует отме-
тить, что в своей жизни больной являлся деспотом,
тиранил весь дом, и из анализа всей его прежней жизни
у нас сложилось впечатление, что мы имеем дело с
человеком, нашедшим свое величие в том, чтобы во
всем всегда задавать тон и постоянно занимать со-
бой семейное окружение. С тех пор как он ослеп,
обычным путем - в хозяйских домашних делах и за-
ботах - это ему уже не удавалось, но зато стало
возможным благодаря постоянным жалобам на свои
мучительные галлюцинации. Он нашел новое сред-
ство. Так как пациент страдал бессонницей, импульс
его властолюбия доставлял беспокойство другим также
и ночью. Из <возбуждений в зрительной сфере> он
сконструировал еще одну галлюцинацию, послужившую
ему предлогом, чтобы полностью привязать к себе
жену. Он видел, как ее грабили и истязали цыгане.
В приступе ужаса, а также, по-ввдимому, мстя за потерю
зрения, он постоянно будил ее ото сна, чтобы убе-
диться в неверности своей галлюцинации, а также
" Некоторые мастера толкования, например психологи, за-
нимающиеся вопросами сексуальности, совершенно поверхностно
цепляются за неоднозначность этого феномена и говорят при
этом о глубинной психологии.- Прим. авт.
чтобы заставить свою измученную жену всегда нахо-
диться с ним рядом.
Я наблюдал множество пациентов, страдающих
галлюцинациями, которые пришли к своему недугу,
развив такую же тенденцию, что и данный паци-
ент, который после того, как, ему казалось, пол-
ностью лишился своего влияния, вновь одержал верх
в своем стремлении к власти благодаря интенсивным
предудпредительным мерам и развитию своей гал-
люцинаторной способности.
Приведем еще один, более поздний пример,
поучительный по своей сути. Мужчина из хорошей
семьи, достаточно образованный, но тщеславный,
честолюбивый и малодушный, потерпел крушение
в своей профессии. Слишком слабый, чтобы са-
мому что-то изменить в своей жизни или вынес-
ти обрушившиеся на него удары судьбы, он обра-
тился к алкоголю. Многочисленные делирии с
галлюцинациями привели пациента в больницу, что
избавило его от необходимости исполнять свои
жизненные обязанности. Такое обращение к ал-
коголю встречается часто, и его можно понять -
равно как и леность, преступные действия, невроз,
психоз и самоубийство, - как бегство неустойчивых
честолюбцев от ожидаемых поражений и как бунт
против требований общества. Хотя по завершении
лечения пациент окончательно избавился от алко-
голизма, его предыстория получила огласку, семья
от него отказалась, и, таким образом, ему не ос-
тавалось ничего другого, как зарабатывать себе на
жизнь плохо оплачиваемыми земляными работа-
ми. Вскоре после этого появились галлюцинации,
мешавшие ему в его работе. Почти постоянно он
видел незнакомого ему мужчину, который ирони-
ческими насмешками отбивал у него всякое желание
работать. Пациент не верил в реальность образа.
Впрочем, еще с тех пор, когда он страдал алкого-
лизмом, значение и сущность галлюцинаций были
ему известны. Однажды, чтобы окончательно из-
бавиться от своих сомнений, он запустил в <об-
раз> тяпкой. Тот ловко увернулся, а затем задал
пациенту изрядную трепку.
Разумеется, эта удивительная реакция наводит
на мысль, что наш пациент мог случайно принять
за свою галлюцинацию также и реального человека,
подобно тому как это описывается в <Двойнике>
Ф.М. Достоевского.
Этот пример является для нас поучительным и в
другом отношении. Не всегда бывает достаточно
привести пациента к абстиненции. Из него надо сделать
еще и другого человека. Иначе он обратится в бег-
ство другого рода, о чем свидетельствует здесь гал-
люцинация и ее пагубные последствия. Кроме того,
нельзя, как это произошло во время лечения паци-
ента от алкоголизма, вырывать его из семейного круга,
поскольку при этом пострадал его престиж; страх же
перед признанием поражения в жизни - то есть тот
же самый престиж - во втором случае вынуждает
пациента к манифестации болезни и обращению к
врачу. Все это следует понимать только так, что
галлюцинация, равно как и до нее алкоголизм, должна
была принести утешение и оправдать исчезновение
честолюбивых, себялюбивых надежд. Добиться полного
успеха в излечении данного пациента можно было
бы только в том случае, если бы удалось избавить
его от изоляции и боязни общества.
Вместе с тем мы видим, что алкоголизм со своей
способностью продуцировать галлюцинации пре-
доставил исходный материал и послужил причи-
ной превращения пациента в галлюцинанта. Без
предварительной алкоголической стадии возник-
ла бы другая преддиспозиция, другой невроз.
Третий случай относится к послевоенному вре-
мени и касается мужчины, участие которого в не-
человечески жестоких военных событиях послужило
причиной того, что он стал страдать явлениями fugue,
повышенной раздражительностью и состояниями
страха, сопровождающимися галлюцинациями. В то
время пациент проходил врачебное обследование на
предмет инвалидной ренты, на которую он вполне
правомерно рассчитывал в связи со значительно
снизившЬйся работоспособностью. Он сообщил, что
часто, особенно когда находится один, видит воз-
никающую позади себя фигуру, которая внушает ему
ужас. В целом все эти явления вместе с явно вы-
раженной рассеянностью не позволяли ему рабо-
тать столь же хорошо, как прежде.
После войны жалобы на сниженную работоспо-
собность, на потерю когда-то приобретенных на-
выков встречаются у ее участников чрезвычайно часто.
Нет сомнений в том, что многие и в самом деле в
значительной мере утратили свою работоспособность
вследствие многолетнего отсутствия навыка. Тем не
менее кое-что можно было бы наверстать заново.
Однако у многих из них не видно никаких действий,
которые были бы направлены на то, чтобы вновь
овладеть прежними навыками. Можно привести
немало случаев, где люди настолько теряли какую
бы то ни было надежду, что это противоречило уже
всякой логике. Их предыстория разоблачает их старую,
невротическую сущность, они и ранее уже испы-
тывали страх перед решениями, а теперь при но-
вом испытании их сил, как и в прежние времена,
впадают в невротическое волнение. Кроме того, уси-
ливается также и их <боязливая установка>, поскольку
их прельщает рентная компенсация и они страст-
но желают добиться привилегии, которая избави-
ла бы их от дальнейших физических усилий и ис-
пытаний. Словно любви и ласки жаждут они рен-
ты, иногда в качестве подтверждения своей правоты
и неправоты других. Денежная стоимость прини-
мается ими в расчет чисто внешне, поскольку она
характеризует степень их недуга. Поэтому выражен-
ность невротических проявлений должна достичь
такой точки, когда работоспособность пациента будет
казаться явно нарушенной.
От подозрений в симуляции таких людей защи-
щает их предыстория. Нередко только одна она. Наш
пациент всегда был одинок. У него не было друзей
и любовных связей, он жил уединенно со своей
матерью, полностью разорвав отношения со своим
единственным братом. Только война вернула его опять
в общество, которое ранее само по себе его ничем
не привлекало. Однажды после того, как возле него
разорвалась граната, у пациента возникли явления
страха и вышеуказанная интерпретирующая страх
галлюцинация. Заболевание дало ему возможность
вновь отдалиться от неприятного для него обще-
ства, а его отношение к нему стало еще более враж-
дебным, чем до войны. Это скрытое недовольство
должно было проявиться в работе, которая в самом
глубоком смысле означает согласие сотрудничать с
обществом. Пожалуй, ему самому, отвернувшемуся
от партнерства еще сильнее, чем прежде, хотелось
ощущать снижение своей работоспособности. Его
рассеянность свидетельствует о том, что он не ув-
лекся делом по-настоящему. Общество же, чьим врагом
он всегда был, должно было заплатить ему за свой
последний удар. Оно должно было в форме ренты
отдать ему, как победителю, свою дань. Вернувшись
с фронта, он обесценил логику и таким образом
пришел к спасительной галлюцинации. Она сохра-
нялась у него и после войны, йока он не завоевал
ренту в качестве символа своей победы.
В этом случае излечения также можно было бы
добиться лишь путем включения пациента в общество.
Исчезновение же симптома, что в ненапряженных
ситуациях обычно случается и без лечения, было
бы всего лишь кажущимся успехом.
VI
%%ДЕТСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ И
ИССЛЕДОВАНИЕ НЕВРОЗОВ
Первая часть
Истоки невроза всегда можно проследить вплоть
до первого и второго года жизни. В этот период
формируется отношение ребенка к своему окру-
жению, и то, что вначале обращает на себя вни-
мание как <невоспитанность> или <нервозность>,
затем под влиянием неправильного воспитания
перерастает в невроз.
Когда хотят охарактеризовать отношения невротика
и ребенка к окружению, то говорят, что общим в
них является несамостоятельность ребенка и невротика
в жизни. И тот и другой не способны справляться
с жизненными задачами, не заручившись поддер-
жкой других, причем невротик нуждается в ней в
гораздо большей степени, чем это требуется по законам
общества. Но если ребенку вполне естественную
помощь оказывает семья, то у невротика эту роль
выполняет семья, врач и остальное окружение. То,
что у ребенка является беспомощностью и слабос-
тью, в неврозе оказывается средством <недуга>, ис-
пользуемым для того, чтобы поставить соответству-
ющих лиц перед сложными задачами и возложить
на них большую работу или отказаться от них для
достижения собственных привилегий.
Впервые появилась в:
1914, S.511-516, под названием: <О детской психологии...>. - Прим.
к изданию на немецком языке.
97
Таким образом, мысль о сравнении между ними
может возникнуть у нас уже из-за их сходства в
<завышенных требованиях>. Но более важное зна-
чение имеют научные факты, полученные <срав-
нительной индивидуальной психологией>, которая
показывает нам в индивидуальности человека словно
в фокусе его прошлое, настоящее, будущее, а также
его цель. Более того, можно даже предполагать (хотя
доказательства этому будут получены только пос-
ле длительного исследования), что в действиях и
выразительных жестах человека, в его реакциях,
короче говоря, в его modus vivendi мы сможем рас-
познать также и следы внешних воздействий.
Это положение означает, что в индивидуальной
психологии совершенно недопустимо понимать го-
товые понятийные определения, такие, как воля,
характер, аффект, темперамент, вообще любое свойство
души, иначе как средства, которые соответствуют сфор-
мированному жизненному плану и его осуществля-
ют. Так, проявлением воли пациента может оказаться
его обращение к врачу, как только это понадобится
ему для доказательства своей болезни, благодаря чему
в значительной мере облегчается осуществление его
жизненного плана, например ограничение места своей
борьбы домом при страхе открытых пространств. Спустя
некоторое время этот же пациент может проявить
свою волю в том, чтобы забросить лечение, если неудача
в лечении представляется ему необходимым средством
для претворения в жизнь того же самого плана. А
это означает: даже если человек преследует две про-
лать одного и того же! Или же если отнести оба эти
волевых устремления к разным людям, то можно
сказать, что, хотя два человека ведут себя по-раз-
ному, это все же часто бывает одним и тем же (Фрешль,
Шульхоф). Можно с уверенностью утверждать, что
путем анализа явлений прийти к пониманию здесь
не удастся. То, что нас при этом интересует - ин-
дивидуальное, сущность индивида, - проявляется
в подготовительной работе, предшествующей возник-
новению феномена, в лежащей за ним цели, кото-
рую в самом явлении можно постичь лишь в точке
пересечения его силовых линий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31