Стоит ли говорить, что «Летающие Фоксы» пользовались успехом везде, где бы ни выступал цирк.«Что случилось с Льютом?» — мысленно спросила Элисса. До сих пор ей и в голову не приходило прервать его повествование, неторопливое, как движение их фургона по дороге.«Он погиб», — в голосе клука звучала боль.«Несчастный случай?»«Не случай. Этого можно было бы избежать, если бы не моё упрямство и любовь к риску».Элиссе казалось, что она касается открытой раны. Наверно, не стоит настаивать… но что-то внутри требовало: «Ты должна знать».«Расскажи».Саксен Фокс молчал. Скоро тишина стала невыносимой, но Элисса не позволяла себе ни окликнуть его, ни сменить положение. Она лишь украдкой покосилась в сторону клука и увидела, как он пытается сдержать слёзы.«У нас был номер — я назвал его „Полет“. Очень опасный. Льют прекрасно владел телом в воздухе, словно был рождён летать. У него был настоящий дар — казалось, откуда бы он ни прыгал, он всегда найдёт мои руки, ноги, плечи. А я как неваляшка, пройти по канату под куполом для меня ничего не стоит. И мы всегда знали, кому что делать, чтобы сорвать аплодисменты. Так мы и придумали „Полет“. Главная трудность была в том, чтобы двигаться, как одно тело. Потому что стоит мне чуть-чуть сдвинуться, или Льюту — прыгнуть чуть-чуть дальше, и нам обоим будет долго не встать с постели… Это мы так думали — „долго". Оказалось, „никогда"».Элиссе показалось, что боль Саксена перетекает в неё, и его — а не её — слезы катятся из её глаз.«Мы долго отрабатывали этот номер, но Льют все не хотел с ним выступать. Слишком опасно, говорил он. Но однажды — это было летом — нам сообщили, что Цирк Зорроса удостоился великой чести, на представление придут король Лорис и королева Найрия. Весь цирк гудел. Мы уже три месяца выступали в Тале — публика не хотела нас отпускать. Но тогда король и королева пришли впервые».«И ты подумал, что им нужно показать что-то особенное», — закончила за него Элисса.«Вот именно. Льют, как всегда, отказывался. А я, как всегда, настаивал. И в конце концов он сдался».Саксен грустно улыбнулся и пожал плечами.«Мы тянули до последнего — он упёрся и не хотел ничего слушать. Зоррос уже выходил на арену, чтобы поаплодировать нам вместе с публикой и объявить следующий номер. Я до сих пор не знаю, почему Льют тогда сдался и поднял вверх большой палец».Элисса уже знала, чем все закончится, и не хотела слушать. Но она сама открыла эти ворота.«Я ещё был под куполом, на проволоке. Грета поняла этот сигнал и кричала нам снизу: „Хватит, хватит!" Как сейчас помню: Льют улыбнулся мне с другой стороны арены. Наверно, это была самая добрая, самая тёплая его улыбка. А я был так благодарен ему за то, что он позволил мне показать наш номер королю и королеве. Мы выступали в красных платках, повязанных на голову. И вот я снял его, и Льют тоже, и перед тем, как мы завязали себе глаза, я прочитал по губам Льюта: „Не упусти меня, братик, тебе будет очень меня не хватать". И рассмеялся, глядя на него. Мы всегда были вместе и научились читать друг у друга по губам».Наверно, это первый раз, когда он делится с кем-то этими воспоминаниями, подумала Элисса. Первый раз рассказывает кому-то об этом безрассудстве. Конечно, это причиняет ему боль. И когда Саксен заговорил снова, девушка взяла его за руку.«Льют начал раскачиваться. Даже с завязанными глазами я знал это, потому что услышал барабанную дробь. Думаю, все поняли: что-то пошло не так, стоило ему отпустить канат. Я закричал ему, так громко, как только мог… и публика кричала, но этот звук — когда Льют упал на арену… я слышал его, как будто стоял рядом. Он совсем чуть-чуть промахнулся… мы почти все сделали чисто… Он даже зацепил ногой моё плечо. И я упал вместе с ним… на него».Элисса поняла, что теперь они плачут вместе, даже не пытаясь сдержаться.«Маленький дар богов… Он не мучился. Он умер сразу».Голос у неё в голове смолк, и Саксен уронил поводья. Словно не заметив этого, лошадь продолжала трусить вперёд, а с ней и Кетай. А Элисса, сама толком не понимая, что делает, обняла его и изо всех сил прижала к себе. Пальцы сами скользили у него в волосах, и она только успела удивиться их мягкости, когда поняла, что целует его небритую щеку, мокрую от слёз. А потом — по-прежнему не понимая, зачем и почему — — заставила Саксена повернуться к себе и нежно поцеловала его в губы.Вслед за этим она ощутила его недоумение и ожидала, что он тут же отпрянет. Но этого не произошло, и Элисса успела добавить в поцелуй немного собственной печали… и чего-то ещё, имени которому она пока не знала.Нежно, очень нежно он взял её лицо в ладони, широкие и сильные, отстранил, прервав соприкосновение губ, и печально покачал головой. Но Элисса чувствовала: причина этой печали, омрачившей прекрасное лицо клука — не гибель его брата.«Нет, славная моя Элисса. Я не тот», — прошептал его голос у неё в ушах.Девушке показалось, что ей только что дали пощёчину.Почувствовав, что поток резких и гневных слов готов вот-вот вырваться на волю, Саксен прервал мысленную связь и прижал палец к губам Элиссы — к губам, вкус которых он до сих пор ощущал.Я люблю тебя, Элисса, — проговорил он вслух, хотя очень тихо. — Но мне не дозволено любить тебя той любовью, которой ты сейчас жаждешь. Есть другой. Однажды он придёт к тебе, и ты поймёшь, что это твоё предназначение.По мере того, как Саксен говорил, в его голосе появлялась уверенность и твёрдость.Элисса провела рукой по губам, чтобы стереть поцелуй. Глупая отвергнутая девчонка… Саксен понял, что она чувствует.— Я ещё не закончил, Элисса. Можно продолжать? Вместо ответа она опустила глаза.С самого раннего детства Саксену время от времени снилась женщина. На самом деле, он не видел её — только слышал голос. Впрочем, этого было достаточно, чтобы понять, что женщина очень красива, потому что её голос напоминал журчание кристально-чистого ручейка, а запах — весенний луг. Саксен рос, но сны не прекращались. Именно эта женщина велела ему следовать за Льютом, вместо того, чтобы остаться дома и продолжить дело отца. Когда она появилась впервые, он не помнил: должно быть, он был тогда совсем маленьким. Кроме того, женщина рассказала ему о Паладинах — защитниках, хранителях. Их было десять, по числу древнейших народов Таллинора, и от каждого народа выбирали самого достойного.— А кого они защищали? И от кого? — захваченная рассказом, Элисса почти забыла обиду.— Они охраняли опасного преступника. Они защищали людей, которым он хотел причинить зло.Элисса нахмурилась.— А зачем женщина из снов все это тебе рассказывала?— Потому что я — один из них.Его взгляд вдруг стал отсутствующим, даже голос стал глуше и доносился словно издалека. Но через миг Саксен тряхнул головой и продолжал свой рассказ. После гибели Льюта женщина из снов настояла, чтобы он остался в цирке и заботился о Грете и её детях.— И ты просто сделал все, как она сказала?— А с какой стати мне поступать иначе? К тому же мне было просто некуда податься, Элисса. Смотри сама: Грета только что овдовела, у неё на руках пятеро маленьких детей. Я — виновник смерти Льюта. Без меня они не смогут выступать. Вообще-то, нам все равно пришлось на время отказаться от выступлений, но мы не сдавались. Особенно старались мальчики. Так что через год — может, чуть больше — мы снова гремели на весь Таллинор. На самом деле, наши номера стали даже лучше. Теперь мы стараемся, чтобы было поменьше риска и побольше блеска, а зрители это любят.— Продолжай, — попросила Элисса.— Это продолжалось несколько лет. Мы ездили по всему Королевству, давали представления… и становились семьёй. Я заменил детям отца…— Но так и не стал мужем Грете?Это говорила ревность. Ненавистная ревность.— Ну… — Саксен смущённо улыбнулся и почесал подбородок. — Один раз было. Но я понял, что это неправильно.Элисса почувствовала прилив ярости. Значит, всё верно. Грета бесится не только из-за двух лишних ртов.— Мы решили просто жить рядом и не притворяться, — поспешно заговорил Саксен. — Я восхищаюсь Гретой, уважаю её, люблю детей. Это — правильно. Семья моего брата — моя семья.— Ладно, Саксен, переходи к самому главному. Я больше не хочу слушать, с кем ты спал, а с кем нет.— Правда? — Саксен хитро прищурился, в его глазах снова появился блеск.— Правда, правда! Рассказывай, или давай помолчим.— Тогда… — брови клука сошлись к переносице… — я пропускаю всё, что случилось до представления в Фрэгглшеме. Вернее… Ну, в общем, мы были ещё в пути. Я снова стал видеть сны, причём каждой ночью, а не время от времени. Ты должна понять: я никогда не видел эту женщину, но она сопровождает меня ещё с тех пор, когда я был мальчишкой. И я знаю, что ей лучше доверять.Он повернулся и пристально посмотрел Элиссе в глаза. От этого взгляда ей показалось, что волосы на затылке начинают топорщиться.— Её зовут Лисс. С первого своего появления она постоянно твердит, что я должен найти какую-то девушку. Но это продолжалось так долго, что я просто перестал обращать внимание на её слова. Она говорила, что от этой девушки чуть ли не зависит будущее Таллинора. Но я этого никогда не понимал.Замолчи. Не говори больше ни слова, ни звука, давай вообще прекратим этот разговор. Очарование пропало, Элиссу охватил страх. Но Саксен продолжал говорить. Фургон мягко покачивался, словно плыл в ночи.Мы уже подъезжали к Фрэгглшемскому Долу, когда Лисс снова явилась мне. Но на этот раз сон был куда более ярким — это самое подходящее слово. А ещё мне приснилась ты, Элисса. Лисс сказала, что наша встреча уже близко, и именно к ней я шёл всю жизнь.— Хватит, Саксен! Ничего больше не говори. Я не хочу это слышать.Элисса отшатнулась, словно собиралась выпрыгнуть из фургона. И тут Саксен схватил её за руку, и его голос снова зазвучал у неё в голове.«Ты выслушаешь, потому что должна выслушать. И не смей отворачиваться от своей судьбы. Я не стал от своей отворачиваться».«Не надо меня пугать! И ты говоришь, что любишь меня!»«Я на самом деле люблю тебя, Элисса. И ты должна мне доверять».Девушка вздохнула и поёрзала на деревянной скамеечке, устраиваясь поудобнее.«Осталось немного», — успокоил её Саксен, снова поднимая поводья. Это было лишним: его лошадь сама бежала за идущим впереди фургоном, а следом трусил Кетай.«Рано утром, в тот день, когда случился пожар, Лисс снова мне явилась. Я как раз начинал ворочаться. Как и обычно, я её не видел, но почувствовал аромат, который её сопровождает — он был сильнее, чем когда-либо раньше. И голос её звучал так чётко и громко, словно она лежала рядом. Лисс сказала, что ты появишься в моей жизни этим вечером, и я сразу же тебя узнаю. Как — не объяснила, но… Это было что-то странное, не сон и не явь. Лисс заставила меня поклясться, что я буду защищать тебя… что отдам за тебя жизнь, если потребуется. Она напомнила, что я — один из Паладинов».Саксен смолк, и Элисса наконец-то смогла перевести дух. Во имя Света, что это значит?«А ты меня узнал, Саксен? Сразу же?»«Как только вышел на арену и посмотрел на зрителей. Ты сидела там — вся раскраснелась, волосы как золото, платье как цветы одуванчика. Я узнал тебя, и мне вдруг стало так спокойно… Словно я в самом деле искал тебя и наконец нашёл».И он снова то ли пожал, то ли передёрнул плечами. Остальное она знала сама.Ещё долго они ехали в молчании, пока Элисса не заговорила — мысленно, словно боясь нарушить тишину.«А про Гота ты знал?»«Нет».Она тряхнула головой.«Замечательно. Тогда от чего ты должен меня защищать? Или от кого? Ты же его уже убил! Ты говоришь, что всю жизнь ждал меня. Ты хочешь, чтобы я просто приняла это как должное?»«Но так и было… И ты должна принять».Элисса почувствовала, что внутри снова поднимается гнев. Он что, нарочно прикидывается дурачком? Фургоны поехали медленнее, и девушка заметила, как люди спрыгивают на обочину, чтобы немного размять ноги. Ещё немного, и кто-нибудь поравняется с их повозкой.«Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?» — быстро спросила она.Саксен сжал ей руку. Более красноречивого ответа не требовалось.«Теперь ты знаешь всё, что знаю я. А вот чего я не знаю — так это чего теперь ждать. И чего ждут от меня».Он обернулся и окликнул юного глотателя змей, который как раз подходил к их фургону.— Эй, Церис! Подменишь меня? А то я что-то соскучился по своим мальчикам.Саксен легко спрыгнул с козёл и зашагал вперёд, обгоняя фургоны. Как же все, оказывается, запутанно. Элисса чувствовала, что окончательно сбита с толку… и вдобавок её снова охватила ревность. Чтобы скрыть это, она нежно улыбнулась Церису — а он был просто счастлив, оказавшись с ней рядом.
«Как поживаешь, друг Нанак?»«Всё в порядке, Меркуд. А ты, кажется, слишком весел для человека, обременённого столь тяжкой ношей»«Просто сегодня я счастлив — очень счастлив».«Может, поделишься своей радостью, Меркуд? Одному Свету известно, как давно в этом месте запустения не случалось радостей, которыми можно было бы насладиться — даже самых маленьких», — в голосе Хранителя звучала усталостьОн ещё не знал, какая новость ждала его — новость, которая могла вывести его из самого глубокого уныния. Новость, которую Хранитель Паладинов мечтал услышать всю жизнь.«Нанак, — торжественно провозгласил Меркуд, — Саксен появился!»«Не шути такими вещами», — тон Хранителя оставался ровным, но в нём появились ворчливые нотки.«Я не шучу, друг мой. Повторяю: Саксен появился».«Расскажи мне…»Это был шёпот, исполненный благоговения.«Клук Саксен — для нас Шестой — теперь странствует вместе с Элиссандрой Квин. Подробности тебя вряд ли заинтересуют. Главное — он возродился снова и находится рядом с ней».«Саксен…»Нанак был готов снова и снова повторять это имя. Смелый, могучий клук, который много десятков лет подряд выдерживал боль, натиск злопыхателей Орлака, удары его волшебства… и стоял до конца.Некоторое время Меркуд молчал. Он слишком хорошо знал, что означает эта новость для Хранителя.«Теперь Саксен — циркач. Очевидно, очень хороший».Ответом ему был странный звук — удивительный, радостный… Впервые Меркуд слышал смех Нанака. Только бы ещё хоть раз услышать этот смех, подумал лекарь.«Они возвращаются, Нанак. Все вернутся — это я тебе обещаю. Я только сейчас это понял. Они бегут от Орлака, чтобы встать рядом с тем, кто нас спасёт. Вы должны выстоять, Нанак. Проси, уговаривай, приказывай… Но они должны поддержать меня — Фигтис, Темезиус… и прежде всего — Арабелла. У меня ещё есть дела. Замысел ещё только принимает очертания».«Я дам тебе время, Меркуд. Мы все сделаем так, чтобы у тебя хватило времени. Только обещай, что поговоришь с этим соколом, которого зовут Клут. Скажи, что Нанак гордится им. Что все Паладины им гордятся».«Но он не умеет разговаривать, Нанак. Он ничем не показал, что обладает силой и волшебством».«Передай ему мои слова, Меркуд. Если этот Клут — Паладин, он поймёт».Связь прервалась. Но разговор оставил чувство истинной надежды — впервые за несколько сотен лет отчаяния. Глава 15Месть Гота Два месяца спустя Цирк Зорроса прибыл в Беббертон, что неподалёку от славного Илдагарта. Это было счастливое путешествие; впрочем, ничего особенного за это время не произошло. Цирк давал представления в небольших городках — как и следовало ожидать, с неизменным успехом. Потрясение, пережитое во время пожара, ещё не забылось. Однако время — лучший лекарь, а радость от заслуженного успеха — лучшее снадобье. К тому же слухи в Королевстве разлетались быстро, и публика не скупилась, чтобы поддержать своих любимцев.Зоррос не сомневался: к празднику Первого Листа — когда лопнут почки на деревьях, знаменуя начало нового года — он сможет приобрести каких-нибудь зверей взамен тех, что погибли в огне. Была заказана парусина, сшиты навесы и шатёр — все это внушало уверенность в завтрашнем дне. И теперь труппа с трепетом внимала градоначальнику Илдагарта. После традиционного приветствия он объявил, что Цирк Зорроса может остановиться на очаровательном Крукском лугу, откуда до городской ратуши самое большее час ходу… и оставаться там сколько угодно, за счёт городской казны. Это была неслыханная щедрость.Затем градоначальник вручил Зорросу послание от самого короля Лориса. Известие о пожаре в Фрэгглшемском Доле уже достигло ушей Его величества. От своего имени король выражал труппе соболезнования, желал успехов и приветствовал цирк в Илдагарте.Всего лишь добрые слова… Но на них король не скупился. Саксен был сражён.— Славный он человек, наш король, — заметил он.— О, так вы знакомы? — поддразнила его Элисса. Грета, которая последнее время ходила с каменным лицом, не выдержала и улыбнулась.— Нет, конечно. Но я знаю. Я видел его, наблюдал за ним. Он беспокоится о своих подданных, и это письмо — тому пример.В это время Зоррос принимал послание из рук градоначальника. Горожане наперебой кричали, хлопали в ладоши, свистели… Теперь Саксену и Элиссе приходилось разговаривать очень громко, чтобы слышать друг друга сквозь шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52