– Так это… не от отца?
Маргарет как-то странно посмотрела на нее, потом положила на плечо руку и задушевно произнесла:
– Милая Жанна, отец ваш не знает об этом. Это нужно мне, понимаете, мне одной! Я убеждена, что эти фотографии не представляют никакой ценности… Теперь летают над землей спутники-шпионы и фиксируют на пленку любые военные объекты. Уж это-то вы должны знать: об этом пишут в газетах! Я выполняю просьбу людей, от которых зависит мое благополучие, может, даже судьба, понимаете теперь, в чем дело? Об этом никто не узнает, подумаешь, какие-то фотографии! У вас их тьма. Могли просто потерять, забыть где-то…
– Мы с Иваном не обманываем друг друга, – ответила Жанна.
От жестокой обиды у нее слезы выступили на глазах. Она никак не могла взять в толк, почему Маргарет решила, что она, Жанна, способна на такой чудовищный поступок. Неужели у них, на Западе, подобное считается в порядке вещей? За кого же она ее принимает?!
Жанна бросилась к шифоньеру и стала хватать оттуда полученные от Маргарет вещи. Она швыряла их на диван, влажные голубые глаза сверкали, нижняя губа была закушена.
– Мне ничего не надо… – бормотала она. – Найденов нам всем приносит лишь одни несчастья! Сначала мама, теперь я… Неужели вы думали, что за модные тряпки я предам своего мужа? Вы не знаете, какой это человек! Он, он взял меня… с чужим ребенком, которого любит как родного! – перешла на крик Жанна. – Он ни разу не попрекнул меня чужим ребенком! Слышите, ни разу! И я знаю, что Витя для него – родной сын! Как же я могу предать его?! Кто же я тогда такая?
– Если пользоваться вашей терминологией, вы, Жанна, – дочь врага народа, – жестко заметила Маргарет. – И не кричите, пожалуйста, черт с ними, с фотографиями! Я засвечу пленку.
– Я думала, вы… – всхлипнула Жанна, – хорошо ко мне относитесь, а вы…
– Мне не нужны ваши вещи, – перебила Маргарет. – Не хотите – не надо. А это… – она бросила презрительный взгляд на диван, заваленный вещами, – уберите на место… – Она вдруг весело рассмеялась: – У нас с вами, Жанна, получается, как в детской игре: возьми свои куклы, а мне отдай моих оловянных солдатиков…
Жанна растерянно взглянула на нее и устало уселась прямо на разбросанные вещи. Маргарет, высокая, стройная, – она как-то обронила, что в цивилизованных странах женщины не позволяют себе полнеть, – стояла перед ней и задумчиво смотрела чуть выше, в окно. Она в толстой шерстяной юбке в крупную клетку, красивом шерстяном свитере и высоких белых сапожках. В прихожей висит ее роскошная дубленка, отделанная длинным мехом – выдрой или бобром? Волосы у женщины каштановые, а глаза почти такие же, как и у Жанны, – светлые, с голубизной. Только в глазах Маргарет сейчас холод и презрение.
– Какая я дура! – произнесла Жанна. – Могла бы сразу догадаться, что из всего этого получится…
– Ничего не получилось, – усмехнулась Маргарет. – Я не хочу, чтобы вы от страха умерли… – Она достала из сумочки похожий на пудреницу фотоаппарат, открыла какую-то крышку и снова закрыла. – Вот и все – я засветила пленку. Вы довольны?
– Отдайте мне и Витины фотографии, – потребовала Жанна. – Они вам ни к чему.
Маргарет безропотно вынула из сумки фотографии мальчика, бросила на стол.
– Я действительно хотела их передать вашему отцу, – сказала она.
– Нет у меня отца…
– У меня к вам, Жанна, последняя просьба, – поднялась с места Маргарет. – Никому, тем более мужу, не рассказывайте, что сегодня произошло…
– Может, и зря я сразу ничего не рассказала Ивану…
– У меня могут быть некоторые неприятности, хотя я всего-навсего, как это у вас говорится, передаточная инстанция… Но ведь и вы, Жанна, не избежите неприятностей. Вряд ли муж вам простит, если узнает о наших встречах, – ведь ему это может крупно и по службе повредить… Если вас начнут таскать в КГБ.
– Мы больше не должны встречаться, – произнесла Жанна.
– Хорошо, до лета я вас не побеспокою, – подумав, согласилась Маргарет. – А там видно будет…
Жанна проводила ее до двери, несмотря на тревогу на душе, не могла не отметить про себя, что Маргарет держится уверенно, будто между ними ничего и не произошло.
– Пожалуй, верните мне плэер… ну, тот маленький магнитофончик с наушниками, который я вам принесла в первый раз. Вы ведь его мужу подарили?
Жанна кивнула головой. Мужу она сказала, что купила его у подруги, которая ездила за границу, а деньги ей дала мать… Иван очень обрадовался подарку, весь вечер гонял демонстрационную кассету, надев наушники, а потом увез магнитофон с собой…
– Вот этот самый? – достал из ящика письменного стола почти квадратный, чуть побольше портсигара, магнитофон майор КГБ Васильев.
Подполковник Александров кивнул.
Григорий Викторович Васильев извлек крошечную катушку с коричневой пленкой и аккуратно положил рядом, потом взглянул на Александрова:
– В магнитофон был хитроумно вмонтирован микрофон и записывающее устройство. Все ваши разговоры фиксировались. Аппаратик включался автоматически, как только раздавались голоса.
– Вот почему Маргарет просила вернуть ей магнитофон! – воскликнула Жанна.
– Вы и вернете ей, – улыбнулся майор. – Ваш муж ничего представляющего для них интерес не наговорил на этой катушке.
– Черт возьми! – вырвалось у подполковника. – Ничего себе подарочек! – Он косо взглянул на жену: – А мне сказала, что купила у подруги…
– Я ведь не знала, Ваня!
– Зачем ты вообще связалась с этой чертовой бабой!
– Если бы вы пришли сразу после вашей последней встречи, – вмешался Васильев, – мы смогли бы поближе познакомиться с этой пташкой Маргарет… А теперь она улетела! И я не очень убежден, что снова сюда заявится.
– А за этой штуковиной? – кивнул Иван Борисович на магнитофон.
– Есть же и другие способы завладеть им… – Майор повертел в пальцах катушку. – Они ведь не знают, что тут ведутся разговоры о рыбалке, охоте, хорошей погоде…
– Я брал его на рыбалку, – сказал Александров.
– Покажите вашу записную книжку, – попросил майор.
Внимательно перелистал ее, две или три фамилии его поначалу заинтересовали, но, когда подполковник дал пояснения, вернул книжку.
– Вы осторожный человек, Иван Борисович, – заметил он. – Ничего лишнего не записываете. У вас, наверное, память отличная?
– Не жалуюсь, – ответил Александров.
– Я… я очень виновата? – испуганно посмотрела на майора Жанна.
– Конечно, лучше было бы, если бы вы обо всем сразу рассказали мужу или пришли к нам… – улыбнулся Григорий Викторович. – Но где вам было тягаться с опытной Маргарет! Ведь вы не знали, что ваш отец, Игорь Иванович Найденов, а точнее, Карнаков Игорь Ростиславович, сбежавший много лет назад во Франции, год назад погиб от пули своих союзников в Афганистане. Кстати, он помог бежать захваченному в плен советскому шоферу. Скорее всего, ваш отец разочаровался в «западном рае» и предпочел вернуться на Родину, хотя и прекрасно понимал, что здесь придется отвечать перед нашим законом по всей строгости.
– А письма? – изумилась Жанна. – Маргарет каждый раз с посылками привозила мне письма от него.
– Почерк очень похож на почерк вашего отца, но это обычная подделка, – спокойно заметил майор.
– Зачем им все это? – пожал широкими плечами подполковник.
– Вы, Иван Борисович, и авиационный полк, в котором вы служите, очень заинтересовали иностранную разведку. Разумеется, рассчитывали они главным образом на вашу жену.
– Неужели они думали, что я… что я буду сознательно помогать им? – ошарашенно произнесла Жанна.
– Скажите, пожалуйста, Жанна Игоревна, вы не заметили какой-нибудь пропажи дома после визитов госпожи Маргарет? – спросил Васильев.
– Заметила, – опустив светловолосую голову и не глядя на мужа, ответила Жанна. – Иван прислал мне газету, где был помещен его портрет и статья, потом пропала из альбома фотография, где мы сняты вместе.
– И все?
– Исчезли несколько писем мужа, – потерянно проговорила Жанна. – И фотографии, где он с летчиками на аэродроме.
– Почему же вы сразу об этом не рассказали? – строго посмотрел на нее майор.
– Я думала, это Витя, – сказала Жанна. – Он один раз уже выдрал из маминого альбома несколько фотографий и разорвал… И потом, она ведь засветила пленку…
– Вы так думаете? – усмехнулся майор. – Она могла сделать вид, что засветила…
– Но зачем ей мои фотографии? – спросил Иван Борисович.
– От вашей жены к вам… Такую, по-видимому, ставила перед собой цель Маргарет. Ее задача – собрать как можно больше информации о вас, Иван Борисович, о вашем окружении, товарищах… Кстати, фотографироваться на аэродроме, тем более у самолета, вам не следовало бы!
– Обычный истребитель… Я не думал, что фотографии попадут… – Иван Борисович бросил тяжелый взгляд в сторону жены, – к чужим.
– Я буду вынужден об этом сообщить в вашу часть, – сказал майор.
– А этот… магнитофон, – кивнула на аппарат Жанна, – как он мог записывать разговоры, если проигрывал музыку?
– У него есть дополнительное записывающее устройство, включающееся при звуке голоса, а когда кассета крутится, записывающее устройство отключено, – пояснил майор.
Он позвонил по внутреннему телефону, сказал, чтобы принесли вещи. Вскоре вошел лейтенант и принес большую сумку с вещами, которые Жанна и Иван несколько дней назад передали в КГБ. Вещи, полученные Жанной от Маргарет.
– Если бы я знала, чем все это кончится, я и на порог бы не пустила эту дамочку, – вздохнула Жанна.
– Может, они и в шляпку тебе вмонтировали микрофон, – насмешливо заметил Иван Борисович.
Майор протянул Жанне листок и шариковую ручку, показал, где нужно расписаться.
– Вещи можете забрать, – сказал он. – А вот портативный магнитофон нам еще понадобится.
Майор расписался в их пропусках, вежливо проводил до дверей. Пожал руку Жанне и Ивану Борисовичу.
– А если она… Маргарет, снова мне позвонит? – остановилась на пороге Жанна.
– Сразу же сообщите нам об этом, – сказал Григорий Викторович. – По тому самому телефону, который я вам дал.
* * *
Иван Борисович мерил квадратную комнату тяжелыми шагами, а Жанна стояла у окна и смотрела на улицу. Небо над Москвой было пасмурное, редкие снежинки кружились в туманном воздухе, внизу шелестели шинами троллейбусы, автомашины. Дворники натянули у тротуара канат с красными тряпочками и, задрав головы, смотрели наверх, откуда с грохотом падали глыбы смерзшегося снега и сосульки. С пушечным грохотом ударившись об асфальт, лед разлетался, разбрызгивая по сторонам сверкающие осколки. Два мальчика со школьными ранцами за плечами стояли на противоположной стороне улицы и зачарованно смотрели вверх, где орудовали лопатами и ломами рабочие.
– Я никогда не думал, что ты так падка на эти проклятые тряпки, – говорил Иван Борисович – Почему ты мне сразу не сказала? Можно подумать, что эта баба тебя околдовала! А я, дурак, хотел было взять этот магнитофон на учения! Хорошо бы я сегодня выглядел в глазах майора КГБ с записью наших разговоров!
Слова мужа тяжелыми камнями падали на душу молодой женщины. Глаза ее наполнились слезами, руки вцепились в подоконник. В этот момент сверху грохнулась огромная ледяная глыба, дворники прикрылись руками от брызнувших ледяных осколков. Мальчишки на тротуаре запрыгали от радости, рты их открывались и закрывались, но слов было не слышно.
– Лучше ударь меня! – с рыданиями вырвалось у Жанны.
Шаги за спиной прекратились, потом руки мужа осторожно легли на ее вздрагивающие плечи, он прижался гладко выбритой щекой к ее щеке.
– Ну ладно, ладно, – ласково произнес он. – С этим все кончено… Меня поражает другое: как они добрались до тебя? Психологи! Решили, раз отец переметнулся к ним, значит, и ты, дочь его, будешь служить им. Мол, яблоко от яблони… – Он взъерошил ее густые волосы, повернул к себе, крепко поцеловал в губы. – Не казни себя, ты же мне все-таки все рассказала… .
– Я только тогда сообразила, что ей что-то нужно от меня, когда она заикнулась про фотографии – всхлипывая, произнесла Жанна. – Я летела к тебе и все вспоминала: про газету, фотографии, письма… Да она, Маргарет, воровка! Шарить в чужом доме по полкам! Вся такая из себя расфуфыренная, фу-ты ну-ты! Я раньше думала, такое может быть только в детективном романе или в кино.
– Не хочется мне тебя здесь одну оставлять… – начал было Иван Борисович.
– А Витя? Мама? – перебила она. – Мне осталось всего ничего до конца учебы. Придется, Ваня, потерпеть нам еще три-четыре месяца. Главврач ждет меня с дипломом медсестры. А если эта шпионка объявится, я сразу позвоню Васильеву.
– Пойдем за сыном? – сказал он.
– Рано еще, – взглянув на часы, ответила она.
– Одевайся, – скомандовал муж. – Я через четыре часа улетаю в часть, а еще по-настоящему сына не видел.
Жанна прижалась к мужу, провела ладонью по его волнистым желтым волосам, тихонько засмеялась сквозь слезы:
– Все равно я самая счастливая, потому что у меня есть ты! Скажи, ты больше на меня не сердишься?
– Я тебя люблю, – тихо произнес он.
2
Андрей и Оля стояли на улице Чайковского и ловили такси. Только что позвонила Ася Цветкова и растерянным, взволнованным голосом сообщила, что у них с Валерой случилось несчастье, просила побыстрее приехать к ним в Купчино. В Ленинграде стояла самая мерзкая погода, которую только можно придумать: небо серое, низкое, сыплет мелкий дождь, перемешанный со снегом, на обочинах – кучи грязного снега, на тротуарах – лужи, воздух тяжелый, пропитан влагой и сыростью, на окнах зданий мутные капли. Промчится мимо машина, и на тротуары выплеснется мокрое снежное крошево. Прохожие отскакивают к стенам домов но и их обдает грязью. В окнах зданий с утра до вечера горят лампочки, лица людей, вышедших на улицу, мрачны и тоскливы. Особенно страдают от такого перепада давления пожилые и больные люди. Еще пятого января был десятиградусный морозец, кругом белел чистый снег, а шестого утром весь город поплыл: температура поднялась до семи градусов тепла. К ночи немного похолодало, а утром снова оттепель.
– Почему они не останавливаются? – спросила Оля.
Она была в длинном пальто и ботах, на голове мокрая зимняя шапка, из-под которой выбилась желтая прядь, карие глаза сердито сузились.
Почему в Ленинграде таксисты редко останавливаются по просьбе пассажиров? Кто может ответить на этот вопрос? Андрей предпочитал ездить на общественном транспорте, но когда, в силу необходимости, требовалось такси, его просто невозможно было поймать в Дзержинском районе. Желтые и черные машины с зелеными глазками равнодушно проносились мимо не останавливаясь, хотя люди стояли с поднятой рукой. Некоторые хватались за блокнот и пытались записать номер проскочившего мимо нахала, другие в сердцах грозили им вслед кулаками. А таксисты, разбрызгивая из-под колес мокрый снег, как ни в чем не бывало проезжали мимо, не обращая внимания на своих клиентов. У них были свои собственные маршруты и планы, а на пассажиров с улицы им было наплевать.
– У нее голос был такой странный… – сказала Оля. – Что у них там стряслось?
Наконец одна машина притормозила. Когда они с сестрой забрались в нее, Андрей поймал на себе внимательный взгляд таксиста, тот улыбался:
– Здравствуй, Андрей! Вообще-то я ехал на Рубинштейна пообедать, но гляжу, старый знакомый…
– Ленька Барабаш! – воскликнул Андрей. – Тебя, брат, трудно узнать с бородой! Специально замаскировался, чтобы знакомые не узнавали?
– Я тебя не видел вечность! – заулыбался в густую каштановую бороду Барабаш. – Слышал, что был в Афганистане… Как там?
– Лучше скажи, как ты стал таксистом, – сказал Андрей. – Ведь ты, кажется, поступил в Институт инженеров железнодорожного транспорта?
– Не все ли равно, на чем ездить, – ответил водитель. – На локомотиве или на такси.
– Ты закончил?
– После института три года отышачил инженером в паровозном депо, а потом ушел в таксисты, – охотно стал рассказывать Леонид Барабаш.
– Что, и впрямь такси – золотое дно?
– Не жалуюсь, – метнув взгляд на Олю, ответил Барабаш.
– Познакомься, моя сестра, – спохватился Андрей. – Ты разве ее не видел?
– Столько лет прошло… Да я у тебя и был-то дома раза два-три.
Леонид Барабаш и Андрей учились в параллельных классах, играли в одной хоккейной команде. Кстати, Леонид был отличным вратарем, но, видно, Барабаш, как и Андрей, остыл к хоккею. Дружить они не дружили, но поддерживали друг с другом хорошие отношения. Когда Андрей в десятом классе увлекся музыкой, Леонид доставал ему магнитофонные кассеты с самыми последними записями популярных поп-групп. Вот тогда он приходил домой к Казаковым.
– Я вас тоже не помню, – вставила Оля. Вид у нее был встревоженный, она смотрела в забрызганное окно и хмурила белый лоб.
– Понимаешь, Андрей, в институт я поступил ради диплома, в депо мне осточертело, тут увлекся видео, а это штука дорогая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74