Кстати, он ей даже не намекнул, что останется в Роуэн-Гейте, когда расследование таинственного исчезновения Бриджит будет закончено. И вообще ничего не обещал. А она добровольно ему отдалась, и не однажды. Неужели жизнь ее ничему не научила?— Я ухожу спать, — заявила Ребекка. — Бурные эмоции вредны для здоровья. Андриа, ты всегда можешь рассчитывать на меня. — Она протянула к ней руки. — Может, я не так красива и мужественна, как он, но как друг я стою большего, можешь мне поверить.— Я благодарю Бога, что он подарил мне таких друзей. — Андриа улыбнулась сквозь слезы.— И что бы он впредь ни сделал, ты всегда будешь со мной. Твое место здесь, дорогая.И они рука об руку покинули студию.
Бо Саксон, лорд Лохлейд, смотрел в окно библиотеки на заснеженные сады своей усадьбы, задумчиво барабаня пальцами по стеклу. Он слушал человека, стоящего у двери, и торжество, словно поток лавы, горячей струей растекалось по жилам.— Милорд, мы сделали все, как вы сказали. Сейчас он лежит на дне. Мы били его, пока он не потерял сознание, и сбросили в реку. Все будет выглядеть вполне правдоподобно. Очередная жертва коварной реки, ее берега в это время года уже покрылись тонким льдом.Бо бросил быстрый взгляд на Денниса Морли, своего верного слугу. За деньги этот человек был готов на все. Он всегда хорошо выполнял свою работу, хотя услуги его обходились недешево.— А как с другими делами?— Я жду известий из Лондона, милорд. Недавно мой агент сообщил, что дело продвигается успешно. По его сведениям, девочка скоро будет здесь.— Позаботься, чтобы ее не увидела ни одна живая душа. — Потирая руки, Бо прошел по толстому ковру к письменному столу. Достал пачку банкнот и протянул Морли. — И все остальное должно сохраняться в полном секрете.— Разумеется, милорд. — Мужчина с круглым лицом и прямыми черными волосами согнулся в поклоне. В его блестящих карих глазах отражались производимые в уме подсчеты. — Во всяком случае, миссия с лордом Деруэнтом завершилась благополучно… и в назначенное время. Правда, чтобы найти его после завершения кампании во Фландрии, потребовалось несколько месяцев кропотливой работы.— Упорство — одно из самых сильных ваших качеств. На сегодня все, Морли.Мужчина снова поклонился и вышел, осторожно притворив за собой дверь.Итак, похоже, скоро он наведет здесь порядок и избавится от неугодных лиц. Конечно, он бы с удовольствием прикончил Рафа, но не стоило навлекать на себя подозрение. Бо прижал нежную кожу под глазом. Тик, возникавший каждый раз, когда он нервничал, все еще не прекратился.Раф слишком много знал, а после исчезновения тела Салли Вейн Бо понял, что Деруэнта нужно убрать немедленно. Кстати, не мешало бы позаботиться и о его дружке, как только тот вернется из Лондона.Его мечта была близка к осуществлению. Роуэн-Холл уже практически принадлежал ему. Осталось лишь присоединить окрестные поместья или хотя бы большую их часть, и тогда власть Бо Саксона станет безграничной.Теперь следовало довести до конца задумку с Бриджит, чтобы показать Андрии, как он ее любит. Она потеряла всякую надежду, а он вернет ей дочь, и тогда Андриа сама придет к нему. А если ей захочется оплакать Рафа Ховарда, так на этот случай у него всегда наготове куча носовых платков.Впрочем, у нее не должно быть причин для переживаний, считал Бо. В течение всей их совместной жизни Раф очень редко ее радовал, так что его смерть принесет ей облегчение, а не страдание. Несомненно, Андриа с радостью станет его женой, и они продолжат династию Лохлейдов. Упорства у него не меньше, чем у Морли.
Раф постепенно успокаивался. С Дереком он успеет разобраться, а сейчас ему следует хорошенько проанализировать все факты, имеющиеся в его распоряжении. Он поднял голову. В небе ярко горели звезды. Наверное, они посверкивали точно так же и в любую другую ясную ночь. Но сейчас этот звездный занавес, повисший между горами, напоминал театральную декорацию. Глядя на него, Раф невольно перенесся в прошлое, в свой дом.Несмотря на то, что часть его жизни все еще была затянута дымкой беспамятства, Раф чувствовал, что здесь находятся его корни. Он вспомнил свои стычки с отцом. Было бы верхом самонадеянности пытаться залатать брешь в их отношениях, испорченных за многие годы, и начать все сначала. Скорее всего это невозможно.В каком-то смысле потеря памяти пошла Рафу на пользу. Нет худа без добра. Не случись того несчастья, он бы сейчас постоянно впадал в ярость и раздувался от спеси.Раф окинул взглядом молодую поросль у дороги. Он может подвергнуться новому нападению, а посему требуется соблюдать осторожность. Если те, кто покушался на него у реки, узнают, что их жертва осталась жива, они предпримут очередную попытку.Ему стало жутковато, по телу пробежала дрожь. Река Финн чуть было не затянула его в свои глубины, но он сумел одержать победу над ее холодными водами. Эта мысль вызвала в нем чувство гордости.Держась настороже, постоянно оглядываясь, чтобы не быть вновь застигнутым врасплох, Раф направился в Роуэн-Холл. Убедившись, что его никто не преследует, он свернул в лес — так он быстрее доберется до дома. В окружающей темноте не было заметно никакого движения, совы и те не подавали голоса. Природа, казалось, затаила дыхание, дожидаясь, когда солнце выйдет из-за гор и согреет их своими лучами.В конюшне Раф сначала обиходил Грома, затем отвязал сверток с мокрой одеждой и пошарил в седельных сумках — не осталось ли в них чего-то важного. В одной он нащупал связку любовных писем, которые тайком унес из Лохлейда и о которых совсем забыл.Раф задумчиво посмотрел на письма при слабом свете луны. Может, он найдет в них что-то интересное?Горячая пища, подогретое вино и огонь в камине — все это могло сейчас внести успокоение в его душу. Раф был счастлив, что снова вернулся.Спустившись по ступенькам в полуподвальное помещение, он оказался на кухне. Кухарка, протиравшая подносы, вздрогнула, увидев Рафа, и схватилась за сердце.— Извините, миссис Паркер, — улыбнулся он. — Вы не принесете мне обед и немного подогретого вина в библиотеку?— Конечно, милорд. Сию минуту.Треверс, встретивший его в коридоре, удивленно посмотрел на его затрапезный наряд.— Непривычно видеть вас в таком одеянии, милорд. Скажем прямо, это не высокая мода.— Не обращай внимания, — отмахнулся Раф и протянул ему сверток с мокрой одеждой. — Может быть, ты что-то сделаешь с этим? И пришли кого-нибудь, чтобы как следует растопили камин в библиотеке.— Слушаюсь, милорд.— Я у себя дома, Треверс. Для меня это много значит.Лицо дворецкого расплылось в улыбке.— Добро пожаловать, милорд. Я очень рад, что вы вернулись.Раф поднялся к отцу, но обнаружил, что старый маркиз крепко спит. Морли дремал в кресле у камина. Если отец проснется, его «сиделка», вероятно, этого даже не заметит, сердито подумал Раф. Он постоял немного, размышляя, стоит ли будить Морли. В этом не было необходимости. Отец спал безмятежным сном.Тогда Раф отправился в библиотеку. Он разулся и водрузил ноги на маленький столик перед камином. Огонь приятно грел холодные ступни. Раф взял письма и углубился в чтение.Из первого письма он почерпнул весьма интимные подробности о любовной связи лорда Лохлейда и матери Бо. Ситуация, надо сказать, выглядела недостойно. В то время отец Бо, вероятно, был еще жив. Должно быть, он знал об этой интрижке.Если мать Бо хранила письма, следовательно, ее не волновало, что в один прекрасный день их могут обнаружить или они попадут в руки непорядочного человека. Но если она предвидела это, тогда можно было составить представление о ее характере. Вероятно, ей была свойственна самонадеянность — и даже жестокость.Раф откинулся в кресле и закрыл глаза, пытаясь припомнить что-нибудь о том времени. Хотя память по-прежнему оставалась окутанной туманом, кое-что все же пробивалось сквозь вуаль беспамятства. Раф вспомнил бал в Лохлейде. Это было еще до того, как Андриа стала его женой. Лорд Лохлейд не делал секрета из этого флирта. Да и мать Бо весьма откровенно поощряла ухаживания своего любовника. Что же это за люди, если они могли… Цепь мыслей прервалась собственной болью. Андриа.Неужели все это время она изменяла ему с Дереком? Прямо под носом у собственного мужа? Эта мысль привела Рафа в бешенство. Но в то же время его одолевали сомнения. Как могла добропорядочная леди — а он был убежден, что Андриа именно такая женщина, — вести себя подобным образом? Целостная картина как-то не складывалась.Раф отбросил эти мысли, понимая, что сейчас все равно не найдет ответа на свой вопрос. Но ничего, рано или поздно он узнает правду, пока же у него были дела поважнее.Он просмотрел другие письма. Неожиданно его внимание привлек листок бледно-голубой бумаги. Он взглянул на выцветшие чернила, косой женский почерк и подпись в конце — Изабел Саксон. Было бы уместнее подписаться Джезебел Намек на Иезавель, распутную жену иудейского царя Ахаза (библ.)
Саксон, подумал Раф. Гнев, как удар кинжала, пронзил его сердце.Старый Лохлейд наставлял рога собственному брату!Чудовищный факт. В итоге Бо Саксон теперь лорд Лохлейд. Раф, кажется, начал понимать, почему Бо так жаждал власти, хотя добивался ее запрещенными методами. Должно быть, за этим неуемным желанием стояло что-то, о чем Раф пока не догадывался. И это «что-то» наверняка служило ключом к разгадке головоломки.Интересно, посылал ли он сам когда-нибудь любовные письма Андрии? Так недолго впасть в сентиментальность, фыркнул Раф. Но сейчас он испытывал жалость. И отвращение. Он хорошо представлял, как должен был страдать отец Бо, если, конечно, его волновала измена жены.Треверс принес ему обед — тушеное мясо и свежий хлеб. Все это выглядело столь аппетитно, что у Рафа потекли слюнки, а подогретое вино было выше всяких похвал. Ну чем не праздник?Дворецкий направился к двери, но Раф его окликнул:— Скажи, Треверс, что ты думаешь о моей матери? Мои родители были очень несчастливы? Я в то время был слишком далеко отсюда, и мне неизвестны многие факты.— Несчастливы, сэр? — Треверс слегка приподнял брови и, помолчав, произнес: — Я думаю, это так… в общем и целом. Но я никогда не вникал в их жизнь.— А мой отец… он часто… ходил к другим женщинам? Что ты знаешь об этом? Ты можешь быть со мной откровенен, Треверс.Дворецкий покачал головой:— Если это и было, то только в первое время. С годами ваш батюшка остепенился и стал проводить дома больше времени. И еще он души не чаял в вас… до определенного возраста, пока вы не начали жить своим умом.— Мы с отцом часто не ладили. Что было, то было. Многие из тех жестоких ссор я помню.Дворецкий улыбнулся:— Вы с ним очень похожи.Раф засмеялся:— Я тебя понимаю, Треверс.— Милорд… — Слуга понизил голос до шепота. — Что делать с… трупом? От него уже пошел дурной запах.Раф, помолчав, произнес:— Я должен съездить в Пембертон и привезти мать девушки для опознания. После этого я доложу властям, мы ее похороним, а тех негодяев арестуют.— Как это ужасно, милорд.— В самом деле ужасно, Треверс. Тебе известно, что здесь вообще происходит? Прошу тебя, если знаешь, расскажи мне. Нам будет легче поймать убийц.— К сожалению, сейчас никому нельзя верить. Нам неизвестно, кто участвовал в этом деле, но, возможно, миссис Паркер что-то об этом знает. Это все, что я могу сказать, милорд. У нас сейчас много новых работников, и, должен признаться, после такого чрезвычайного происшествия я не доверяю ни одному из них.— Ты говоришь слишком обтекаемо, Треверс. — Раф поставил высокую кружку с вином и пристально посмотрел на старого слугу.— Осмелюсь заметить, милорд, вы найдете все ответы в Лохлейде. И позвольте сказать, мне не нравится, как осуществляется уход за лордом Роуэном. Вашего отца слишком надолго оставляют одного. Я то и дело заглядываю к нему, так, на всякий случай, мало ли что может случиться.— Ты имеешь в виду Морли?Дворецкий кивнул.— Спасибо тебе, Треверс, за твою преданность. Он будет уволен, а для ухода за отцом найми тех, кому ты доверяешь. Например, кого-то из твоих родственников. Ведь отцу стало лучше?— Намного.— Завтра я постараюсь добыть некоторые сведения, — проговорил Раф. — Я должен их добыть.— Если я могу чем-то помочь, милорд, я к вашим услугам.— Ты уже оказал мне огромную помощь. — Раф попробовал тушеное мясо. — А миссис Паркер просто прелесть!— Это точно, — улыбнулся Треверс. — Если бы она изъявила желание, я бы на ней женился. — Он откланялся. — Спокойной ночи, сэр.— Спокойной ночи.Раф выпил вино и съел все, что лежало на тарелке. Он чувствовал себя усталым и одиноким, и это состояние для него было привычным. С тех пор как он побывал во Фландрии и потерял память, он боролся с трудностями в одиночку, но, как ни странно, его вполне устраивало такое положение дел. До войны он был другим человеком. До войны он любил общество, друзей и женщин.Откинув голову на спинку кресла, Раф задремал. Перед глазами возникла Андриа, потрясенная, с бледным лицом — такая, какой она была во время их последней встречи. Возможно, он слегка погорячился. Гнев плохой советчик, особенно когда разговариваешь с любимой женщиной.Сон все крепче смыкал свои объятия, и вот Раф увидел Ника с Сериной. Рядом с ними была маленькая девочка со светлыми кудряшками. Он внезапно открыл глаза. Во время этого короткого сна он увидел что-то важное. Но стоило ему проснуться, как все образы тут же исчезли.Его захлестнула тоскапо Андрии. Преодолевая дремоту, он выпил вина. На душе стало спокойнее. Через несколько минут он уже снова медленно уплывал в царство сна.Раф проснулся на рассвете. После ночи, проведенной в кресле, тело утратило гибкость и очень болели мышцы. В доме стояла мертвая тишина. Раф на цыпочках прошел в свою комнату и, раздевшись, улегся в постель.Но и нормальный сон не принес ему облегчения. После событий вчерашнего дня тело настоятельно требовало отдыха. Раф поплелся на кухню, где обнаружил Треверса в компании с миссис Паркер. Когда он вошел, они вскочили со своих стульев. Раф хмыкнул:— Я не инквизиция, чтобы меня бояться. Все, что мне нужно, это горячая вода для ванны и порошок для бритья.— Сейчас, милорд, — поклонился Треверс и вышел за дверь, чтобы дать указания слугам.Раф вернулся в спальню. Он стоял у окна, наблюдая, как над горами поднимается солнце. День обещал быть великолепным. Снег будет сверкать и переливаться всеми цветами радуги, а в небесах запоют невидимые ангелы. Глядя на чистые мягкие краски восхода, он с трудом верил, что в деревне по-прежнему процветает зло.Вскоре Раф уже возлежал в большой медной ванне и наслаждался горячей водой, ласкающей его измученное тело. Он вспомнил о ледяных объятиях реки Финн, и его передернуло. Голова все еще болела.Вдруг в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги. Каково же было его удивление, когда дверь в комнату распахнулась, громко ударившись о стену, и на пороге возникла Андриа.Раф хотел выскочить из воды, чтобы вытолкать ее за дверь, но импульсивное желание угасло так же быстро, как и возникло.— Ну вот, — насмешливо протянул он, — новый рассвет — новая схватка.Размахивая листком бумаги, она вихрем пронеслась через комнату и остановилась возле него. Она наклонилась над ним, грозная, как палач, и злая, как фурия. Растрепавшиеся кудри разметались по плечам, сверкающие глаза полыхали гневом, на щеках горел яркий румянец. Она была прекрасна.— В чем дело? — спросил Раф, неторопливо намыливая руки.Андриа ошарашенно наблюдала за его действиями.— Как ты можешь сидеть здесь и принимать ванну, как будто ничего не случилось?! — вскричала она в ярости.В это время за спиной у нее появился Треверс. Он тихо закрыл дверь, чтобы не давать слугам пищи для сплетен.— Я даже отдаленно не догадываюсь, о чем ты говоришь, — равнодушно произнес Раф, не прерывая омовения. Сердце отчаянно забило в набат, и на душе сразу стало неуютно.— Я получила вот это! — пронзительно закричала Андриа, размахивая письмом у него перед носом.Он взглянул на письмо и ехидно процедил:— Подозреваю, это послание от любовника, в котором он извещает, что между вами все кончено.Раф знал, что она может ударить его по голове, и предусмотрительно загородился рукой. Но все же он получил хорошую затрещину, и как раз по больному месту.— Похоже, я прав, — вздохнул он.— Дерек пишет, что уезжает и не знает, когда вернется. Интересно, подумал Раф, он действительно уехал или где-то спрятался? Во время последней встречи он говорил, что хочет на время затаиться, пока не арестуют Бо. Но то, что Дерек собирался выступить свидетелем, еще ничего не означало. Между этим обещанием и прелюбодеянием нет ничего общего.— Это ты своими угрозами заставил Дерека уехать из Роуэн-Гейта? — прокричала Андриа прямо в его ухо.— Едва ли я мог заставить его куда-то уехать. Он сделал это по собственной инициативе. — Раф поднял ногу и начал тереть ее мочалкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Бо Саксон, лорд Лохлейд, смотрел в окно библиотеки на заснеженные сады своей усадьбы, задумчиво барабаня пальцами по стеклу. Он слушал человека, стоящего у двери, и торжество, словно поток лавы, горячей струей растекалось по жилам.— Милорд, мы сделали все, как вы сказали. Сейчас он лежит на дне. Мы били его, пока он не потерял сознание, и сбросили в реку. Все будет выглядеть вполне правдоподобно. Очередная жертва коварной реки, ее берега в это время года уже покрылись тонким льдом.Бо бросил быстрый взгляд на Денниса Морли, своего верного слугу. За деньги этот человек был готов на все. Он всегда хорошо выполнял свою работу, хотя услуги его обходились недешево.— А как с другими делами?— Я жду известий из Лондона, милорд. Недавно мой агент сообщил, что дело продвигается успешно. По его сведениям, девочка скоро будет здесь.— Позаботься, чтобы ее не увидела ни одна живая душа. — Потирая руки, Бо прошел по толстому ковру к письменному столу. Достал пачку банкнот и протянул Морли. — И все остальное должно сохраняться в полном секрете.— Разумеется, милорд. — Мужчина с круглым лицом и прямыми черными волосами согнулся в поклоне. В его блестящих карих глазах отражались производимые в уме подсчеты. — Во всяком случае, миссия с лордом Деруэнтом завершилась благополучно… и в назначенное время. Правда, чтобы найти его после завершения кампании во Фландрии, потребовалось несколько месяцев кропотливой работы.— Упорство — одно из самых сильных ваших качеств. На сегодня все, Морли.Мужчина снова поклонился и вышел, осторожно притворив за собой дверь.Итак, похоже, скоро он наведет здесь порядок и избавится от неугодных лиц. Конечно, он бы с удовольствием прикончил Рафа, но не стоило навлекать на себя подозрение. Бо прижал нежную кожу под глазом. Тик, возникавший каждый раз, когда он нервничал, все еще не прекратился.Раф слишком много знал, а после исчезновения тела Салли Вейн Бо понял, что Деруэнта нужно убрать немедленно. Кстати, не мешало бы позаботиться и о его дружке, как только тот вернется из Лондона.Его мечта была близка к осуществлению. Роуэн-Холл уже практически принадлежал ему. Осталось лишь присоединить окрестные поместья или хотя бы большую их часть, и тогда власть Бо Саксона станет безграничной.Теперь следовало довести до конца задумку с Бриджит, чтобы показать Андрии, как он ее любит. Она потеряла всякую надежду, а он вернет ей дочь, и тогда Андриа сама придет к нему. А если ей захочется оплакать Рафа Ховарда, так на этот случай у него всегда наготове куча носовых платков.Впрочем, у нее не должно быть причин для переживаний, считал Бо. В течение всей их совместной жизни Раф очень редко ее радовал, так что его смерть принесет ей облегчение, а не страдание. Несомненно, Андриа с радостью станет его женой, и они продолжат династию Лохлейдов. Упорства у него не меньше, чем у Морли.
Раф постепенно успокаивался. С Дереком он успеет разобраться, а сейчас ему следует хорошенько проанализировать все факты, имеющиеся в его распоряжении. Он поднял голову. В небе ярко горели звезды. Наверное, они посверкивали точно так же и в любую другую ясную ночь. Но сейчас этот звездный занавес, повисший между горами, напоминал театральную декорацию. Глядя на него, Раф невольно перенесся в прошлое, в свой дом.Несмотря на то, что часть его жизни все еще была затянута дымкой беспамятства, Раф чувствовал, что здесь находятся его корни. Он вспомнил свои стычки с отцом. Было бы верхом самонадеянности пытаться залатать брешь в их отношениях, испорченных за многие годы, и начать все сначала. Скорее всего это невозможно.В каком-то смысле потеря памяти пошла Рафу на пользу. Нет худа без добра. Не случись того несчастья, он бы сейчас постоянно впадал в ярость и раздувался от спеси.Раф окинул взглядом молодую поросль у дороги. Он может подвергнуться новому нападению, а посему требуется соблюдать осторожность. Если те, кто покушался на него у реки, узнают, что их жертва осталась жива, они предпримут очередную попытку.Ему стало жутковато, по телу пробежала дрожь. Река Финн чуть было не затянула его в свои глубины, но он сумел одержать победу над ее холодными водами. Эта мысль вызвала в нем чувство гордости.Держась настороже, постоянно оглядываясь, чтобы не быть вновь застигнутым врасплох, Раф направился в Роуэн-Холл. Убедившись, что его никто не преследует, он свернул в лес — так он быстрее доберется до дома. В окружающей темноте не было заметно никакого движения, совы и те не подавали голоса. Природа, казалось, затаила дыхание, дожидаясь, когда солнце выйдет из-за гор и согреет их своими лучами.В конюшне Раф сначала обиходил Грома, затем отвязал сверток с мокрой одеждой и пошарил в седельных сумках — не осталось ли в них чего-то важного. В одной он нащупал связку любовных писем, которые тайком унес из Лохлейда и о которых совсем забыл.Раф задумчиво посмотрел на письма при слабом свете луны. Может, он найдет в них что-то интересное?Горячая пища, подогретое вино и огонь в камине — все это могло сейчас внести успокоение в его душу. Раф был счастлив, что снова вернулся.Спустившись по ступенькам в полуподвальное помещение, он оказался на кухне. Кухарка, протиравшая подносы, вздрогнула, увидев Рафа, и схватилась за сердце.— Извините, миссис Паркер, — улыбнулся он. — Вы не принесете мне обед и немного подогретого вина в библиотеку?— Конечно, милорд. Сию минуту.Треверс, встретивший его в коридоре, удивленно посмотрел на его затрапезный наряд.— Непривычно видеть вас в таком одеянии, милорд. Скажем прямо, это не высокая мода.— Не обращай внимания, — отмахнулся Раф и протянул ему сверток с мокрой одеждой. — Может быть, ты что-то сделаешь с этим? И пришли кого-нибудь, чтобы как следует растопили камин в библиотеке.— Слушаюсь, милорд.— Я у себя дома, Треверс. Для меня это много значит.Лицо дворецкого расплылось в улыбке.— Добро пожаловать, милорд. Я очень рад, что вы вернулись.Раф поднялся к отцу, но обнаружил, что старый маркиз крепко спит. Морли дремал в кресле у камина. Если отец проснется, его «сиделка», вероятно, этого даже не заметит, сердито подумал Раф. Он постоял немного, размышляя, стоит ли будить Морли. В этом не было необходимости. Отец спал безмятежным сном.Тогда Раф отправился в библиотеку. Он разулся и водрузил ноги на маленький столик перед камином. Огонь приятно грел холодные ступни. Раф взял письма и углубился в чтение.Из первого письма он почерпнул весьма интимные подробности о любовной связи лорда Лохлейда и матери Бо. Ситуация, надо сказать, выглядела недостойно. В то время отец Бо, вероятно, был еще жив. Должно быть, он знал об этой интрижке.Если мать Бо хранила письма, следовательно, ее не волновало, что в один прекрасный день их могут обнаружить или они попадут в руки непорядочного человека. Но если она предвидела это, тогда можно было составить представление о ее характере. Вероятно, ей была свойственна самонадеянность — и даже жестокость.Раф откинулся в кресле и закрыл глаза, пытаясь припомнить что-нибудь о том времени. Хотя память по-прежнему оставалась окутанной туманом, кое-что все же пробивалось сквозь вуаль беспамятства. Раф вспомнил бал в Лохлейде. Это было еще до того, как Андриа стала его женой. Лорд Лохлейд не делал секрета из этого флирта. Да и мать Бо весьма откровенно поощряла ухаживания своего любовника. Что же это за люди, если они могли… Цепь мыслей прервалась собственной болью. Андриа.Неужели все это время она изменяла ему с Дереком? Прямо под носом у собственного мужа? Эта мысль привела Рафа в бешенство. Но в то же время его одолевали сомнения. Как могла добропорядочная леди — а он был убежден, что Андриа именно такая женщина, — вести себя подобным образом? Целостная картина как-то не складывалась.Раф отбросил эти мысли, понимая, что сейчас все равно не найдет ответа на свой вопрос. Но ничего, рано или поздно он узнает правду, пока же у него были дела поважнее.Он просмотрел другие письма. Неожиданно его внимание привлек листок бледно-голубой бумаги. Он взглянул на выцветшие чернила, косой женский почерк и подпись в конце — Изабел Саксон. Было бы уместнее подписаться Джезебел Намек на Иезавель, распутную жену иудейского царя Ахаза (библ.)
Саксон, подумал Раф. Гнев, как удар кинжала, пронзил его сердце.Старый Лохлейд наставлял рога собственному брату!Чудовищный факт. В итоге Бо Саксон теперь лорд Лохлейд. Раф, кажется, начал понимать, почему Бо так жаждал власти, хотя добивался ее запрещенными методами. Должно быть, за этим неуемным желанием стояло что-то, о чем Раф пока не догадывался. И это «что-то» наверняка служило ключом к разгадке головоломки.Интересно, посылал ли он сам когда-нибудь любовные письма Андрии? Так недолго впасть в сентиментальность, фыркнул Раф. Но сейчас он испытывал жалость. И отвращение. Он хорошо представлял, как должен был страдать отец Бо, если, конечно, его волновала измена жены.Треверс принес ему обед — тушеное мясо и свежий хлеб. Все это выглядело столь аппетитно, что у Рафа потекли слюнки, а подогретое вино было выше всяких похвал. Ну чем не праздник?Дворецкий направился к двери, но Раф его окликнул:— Скажи, Треверс, что ты думаешь о моей матери? Мои родители были очень несчастливы? Я в то время был слишком далеко отсюда, и мне неизвестны многие факты.— Несчастливы, сэр? — Треверс слегка приподнял брови и, помолчав, произнес: — Я думаю, это так… в общем и целом. Но я никогда не вникал в их жизнь.— А мой отец… он часто… ходил к другим женщинам? Что ты знаешь об этом? Ты можешь быть со мной откровенен, Треверс.Дворецкий покачал головой:— Если это и было, то только в первое время. С годами ваш батюшка остепенился и стал проводить дома больше времени. И еще он души не чаял в вас… до определенного возраста, пока вы не начали жить своим умом.— Мы с отцом часто не ладили. Что было, то было. Многие из тех жестоких ссор я помню.Дворецкий улыбнулся:— Вы с ним очень похожи.Раф засмеялся:— Я тебя понимаю, Треверс.— Милорд… — Слуга понизил голос до шепота. — Что делать с… трупом? От него уже пошел дурной запах.Раф, помолчав, произнес:— Я должен съездить в Пембертон и привезти мать девушки для опознания. После этого я доложу властям, мы ее похороним, а тех негодяев арестуют.— Как это ужасно, милорд.— В самом деле ужасно, Треверс. Тебе известно, что здесь вообще происходит? Прошу тебя, если знаешь, расскажи мне. Нам будет легче поймать убийц.— К сожалению, сейчас никому нельзя верить. Нам неизвестно, кто участвовал в этом деле, но, возможно, миссис Паркер что-то об этом знает. Это все, что я могу сказать, милорд. У нас сейчас много новых работников, и, должен признаться, после такого чрезвычайного происшествия я не доверяю ни одному из них.— Ты говоришь слишком обтекаемо, Треверс. — Раф поставил высокую кружку с вином и пристально посмотрел на старого слугу.— Осмелюсь заметить, милорд, вы найдете все ответы в Лохлейде. И позвольте сказать, мне не нравится, как осуществляется уход за лордом Роуэном. Вашего отца слишком надолго оставляют одного. Я то и дело заглядываю к нему, так, на всякий случай, мало ли что может случиться.— Ты имеешь в виду Морли?Дворецкий кивнул.— Спасибо тебе, Треверс, за твою преданность. Он будет уволен, а для ухода за отцом найми тех, кому ты доверяешь. Например, кого-то из твоих родственников. Ведь отцу стало лучше?— Намного.— Завтра я постараюсь добыть некоторые сведения, — проговорил Раф. — Я должен их добыть.— Если я могу чем-то помочь, милорд, я к вашим услугам.— Ты уже оказал мне огромную помощь. — Раф попробовал тушеное мясо. — А миссис Паркер просто прелесть!— Это точно, — улыбнулся Треверс. — Если бы она изъявила желание, я бы на ней женился. — Он откланялся. — Спокойной ночи, сэр.— Спокойной ночи.Раф выпил вино и съел все, что лежало на тарелке. Он чувствовал себя усталым и одиноким, и это состояние для него было привычным. С тех пор как он побывал во Фландрии и потерял память, он боролся с трудностями в одиночку, но, как ни странно, его вполне устраивало такое положение дел. До войны он был другим человеком. До войны он любил общество, друзей и женщин.Откинув голову на спинку кресла, Раф задремал. Перед глазами возникла Андриа, потрясенная, с бледным лицом — такая, какой она была во время их последней встречи. Возможно, он слегка погорячился. Гнев плохой советчик, особенно когда разговариваешь с любимой женщиной.Сон все крепче смыкал свои объятия, и вот Раф увидел Ника с Сериной. Рядом с ними была маленькая девочка со светлыми кудряшками. Он внезапно открыл глаза. Во время этого короткого сна он увидел что-то важное. Но стоило ему проснуться, как все образы тут же исчезли.Его захлестнула тоскапо Андрии. Преодолевая дремоту, он выпил вина. На душе стало спокойнее. Через несколько минут он уже снова медленно уплывал в царство сна.Раф проснулся на рассвете. После ночи, проведенной в кресле, тело утратило гибкость и очень болели мышцы. В доме стояла мертвая тишина. Раф на цыпочках прошел в свою комнату и, раздевшись, улегся в постель.Но и нормальный сон не принес ему облегчения. После событий вчерашнего дня тело настоятельно требовало отдыха. Раф поплелся на кухню, где обнаружил Треверса в компании с миссис Паркер. Когда он вошел, они вскочили со своих стульев. Раф хмыкнул:— Я не инквизиция, чтобы меня бояться. Все, что мне нужно, это горячая вода для ванны и порошок для бритья.— Сейчас, милорд, — поклонился Треверс и вышел за дверь, чтобы дать указания слугам.Раф вернулся в спальню. Он стоял у окна, наблюдая, как над горами поднимается солнце. День обещал быть великолепным. Снег будет сверкать и переливаться всеми цветами радуги, а в небесах запоют невидимые ангелы. Глядя на чистые мягкие краски восхода, он с трудом верил, что в деревне по-прежнему процветает зло.Вскоре Раф уже возлежал в большой медной ванне и наслаждался горячей водой, ласкающей его измученное тело. Он вспомнил о ледяных объятиях реки Финн, и его передернуло. Голова все еще болела.Вдруг в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги. Каково же было его удивление, когда дверь в комнату распахнулась, громко ударившись о стену, и на пороге возникла Андриа.Раф хотел выскочить из воды, чтобы вытолкать ее за дверь, но импульсивное желание угасло так же быстро, как и возникло.— Ну вот, — насмешливо протянул он, — новый рассвет — новая схватка.Размахивая листком бумаги, она вихрем пронеслась через комнату и остановилась возле него. Она наклонилась над ним, грозная, как палач, и злая, как фурия. Растрепавшиеся кудри разметались по плечам, сверкающие глаза полыхали гневом, на щеках горел яркий румянец. Она была прекрасна.— В чем дело? — спросил Раф, неторопливо намыливая руки.Андриа ошарашенно наблюдала за его действиями.— Как ты можешь сидеть здесь и принимать ванну, как будто ничего не случилось?! — вскричала она в ярости.В это время за спиной у нее появился Треверс. Он тихо закрыл дверь, чтобы не давать слугам пищи для сплетен.— Я даже отдаленно не догадываюсь, о чем ты говоришь, — равнодушно произнес Раф, не прерывая омовения. Сердце отчаянно забило в набат, и на душе сразу стало неуютно.— Я получила вот это! — пронзительно закричала Андриа, размахивая письмом у него перед носом.Он взглянул на письмо и ехидно процедил:— Подозреваю, это послание от любовника, в котором он извещает, что между вами все кончено.Раф знал, что она может ударить его по голове, и предусмотрительно загородился рукой. Но все же он получил хорошую затрещину, и как раз по больному месту.— Похоже, я прав, — вздохнул он.— Дерек пишет, что уезжает и не знает, когда вернется. Интересно, подумал Раф, он действительно уехал или где-то спрятался? Во время последней встречи он говорил, что хочет на время затаиться, пока не арестуют Бо. Но то, что Дерек собирался выступить свидетелем, еще ничего не означало. Между этим обещанием и прелюбодеянием нет ничего общего.— Это ты своими угрозами заставил Дерека уехать из Роуэн-Гейта? — прокричала Андриа прямо в его ухо.— Едва ли я мог заставить его куда-то уехать. Он сделал это по собственной инициативе. — Раф поднял ногу и начал тереть ее мочалкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31