Они не задержатся надолго в клубе Дэвида, и Гейбриел вернется в дом Психеи Хилл. Для одной ночи он совершил уже достаточно.Но, слушая краем уха поток слов, изливаемых юношей, Гейбриел узнавал симптомы той же болезни, которой сам страдал в юношеские годы. Дэвид жаждал мужского общества, мужского одобрения, и Гейбриел был тронут. Ему уже не хотелось подсмеиваться над Дэвидом.В клубе «Уайте» Дэвид с гордостью представил Гейбриела нескольким членам клуба. Гейбриел уже встречал некоторых, когда заходил сюда с Фредди. Сегодня его старого друга в клубе не было.– Мы должны принять тебя в члены клуба, – сказал Дэвид, заказав лакею бренди.– Да, то же самое говорил и Фредди, – согласился Гейбриел. – Мне это по душе.Сначала было бы лучше вернуть свое имя, не связанное с фальшивым титулом, но он не мог объяснить этого Дэвиду. Мысль, что он получит членство в самом фешенебельном мужском клубе без всякой помощи отца, доставляла ему удовольствие.– За старых друзей, – поднял он бокал, обращаясь к Дэвиду как к равному.Вокруг слышались тихие мужские голоса, в соседней комнате играли в карты. Потрескивали дрова в камине, и Гейбриел чувствовал крепкий аромат испанских сигар. Странно, но в душе Гсйбриела воцарился покой.Когда Психея с тетушкой вернулись из театра, в холле их ожидал Джоурс с одним из новых лакеев, широкоплечим и сильным на вид, с внимательным взглядом.– Хороший выбор, – тихо похвалила она дворецкого, взглянув на лакея.– Спокойной ночи, племянница, – попрощалась тетя Софи, направляясь к себе наверх.Психея проводила тетушку взглядом и подумала о человеке, которого оставила на весь вечер в одиночестве.– Лорд Таррипгтон в библиотеке? – спросила она Джоурса.– По-моему, его там уже нет, – ответил дворецкий и замолчал.– Так где же он? Неужели уже спит? Сейчас всего лишь половина двенадцатого.Джоурс смутился.– Нет, мисс, то есть…Дверь открылась, и знакомый голос спросил:– Ну и как пьеса?Психея с облегчением вздохнула.– Было скучно, поэтому мы и вернулись так рано. А что вы делали в комнате вашего секретаря?– Проверял его работу. – Гейбриел улыбнулся, а в глазах вспыхивали веселые огоньки. – Может быть, выпьете со мной в библиотеке, прежде чем идти спать?– Я бы с удовольствием выпила чаю, – сказала Психея.– Значит, принеси чаю и бренди для меня, пожалуйста, – обратился он к дворецкому.Краем глаза Психея заметила какое-то движение, как будто монета перешла из одних рук в другие, но она не обратила на это внимания. Почему-то впервые за весь вечер Психея чувствовала себя счастливой.В библиотеке пахло кожей и книгами, догорал камин. Она протянула руки к угасающему огню. Вошел Гейбриел. Она с удивлением увидел на его лице печаль. Он не переставал удивлять ее.Она вспомнила, зачем позвала его.– Я хотела поблагодарить вас за то, что согласились остаться сегодня дома, – сказала она. – Я понимаю, что вам, должно быть, было скучно в заточении.– Я не заслуживаю вашей благодарности, – с непроницаемым выражением лица ответил Гейбриел. – Сейчас я более чем доволен.Когда она поняла смысл последних слов, то взглянула на него, боясь покраснеть.– Я…– Можете не отвечать, – сказал Гейбриел, и насмешливое выражение, которым он скрывал свои чувства, снова появилось на его лице. – Конечно, мне надоело так долго сидеть в четырех стенах. К счастью, мой поверенный очень скоро устроит мои дела, и я больше не буду обременять вас.Психея почувствовала себя обманутой. Как он смеет так говорить после своего признания? Конечно, он ни на что не намекал. Черт бы побрал этого человека!– Я тоже очень на это надеюсь, – резко сказала она и прикусила губу. – То есть я надеюсь, что вы получите ваше имение.– Я ценю ваши добрые пожелания, – сухо ответил Гейбриел.Ощущение счастья и то непонятное чувство, которое возникало в ней в его присутствии, исчезли. Психея неожиданно поняла, что очень устала.Лакей принес чай и бренди для Гейбриела.– Я устала, – сказала Психея. – И мне больше не хочется чая. Спокойной ночи, лорд Таррингтон.– Спокойной ночи, мисс Хилл, – без возражений кивнул он.Они расстались как чужие, с горечью подумала она, выходя из комнаты. Они и были чужими друг другу. Глупо было думать, что между ними существуют какие-то чувства – их соединяло лишь деловое соглашение.Пришла Симпсон, чтобы помочь ей раздеться.– Вам понравилась пьеса, мисс? – спросила горничная.– Скучная, – ответила Психея. – И у меня болит голова.Девушка поблагодарила горничную и, забравшись под одеяло, натянула его до подбородка, стараясь сдержать неожиданно наполнившие глаза слезы.На следующее утро, когда еще не было и девяти часов, в дверь Хилл-Хауса постучал граф Уэстбери, несколько опухший, но полный энтузиазма. Кивнув впустившему его Джоурсу, он вошел и сразу же сел на небольшой диванчик у стены. Поддерживая рукой болевшую голову, он подозвал дворецкого.– Скажи Гейбриелу, что я пришел.Если Джоурса и забавлял вид молодого графа, то он был слишком хорошо вышколен, чтобы показать это.– Сию минуту, милорд.В ожидании Дэвид крепко держался за голову, опасаясь, что она свалится с его плеч – эта опасность угрожала ему с самого пробуждения.В холл спустился Гейбриел.– Как раз вовремя, Дэвид, – сказал он.Гейбриел уже позавтракал и надеялся, что молодой человек не проспит и придет в назначенное время. Но очевидно, занятие в боксерском клубе стоило того, чтобы пожертвовать сном.– Ты что, гулял вчера слишком долго? – Гейбриел заметил зеленоватый оттенок лица Дэвида.– Я больше не пью, – простонал Дэвид, шумно дыша ртом.– О, обещания юности, – усмехнулся Гейбриел. Он поставил Дэвида на ноги и повел к дверям.– Тебе полезно попотеть. Пойдем, мне еще надо повидать моего поверенного.К тому времени, когда они добрались до боксерского клуба, Дэвид почти пришел в себя. Гейбриел смотрел на оживившегося приятеля.– Ах, если б снова мне было двадцать два, – покачал головой Гейбриел.Несколько слов швейцару, и он распахнул перед ними дверь.– Вот увидишь, Джексон настоящий мастер, – говорил Дэвид. – Его обучение многого стоит. Я стал так хорошо работать левой рукой.– Действительно, большое достижение, – сдерживая улыбку, согласился Гейбриел.– Вот он, сэр, – с гордостью сказал Дэвид, – я привел маркиза Таррингтона.Человек, к которому он обратился, был невысокого роста, но крепкого телосложения, с пронзительным взглядом умных глаз и с не раз ломанным носом. Он, прищурившись, посмотрел на Гейбриела.– Нам уже приходилось встречаться, – сказал он. – Только тогда ты не был маркизом.Гейбриел улыбнулся:– Моя беспутная юность продолжает преследовать меня. Здравствуй, Джексон.Дэвид смотрел на них, широко раскрыв глаза:– Вы его знаете?– Когда-то он нанес мне хороший удар в корпус, – ответил Джексон.– Вы дрались с ним? – изумился Дэвид. – И ты сумел так ударить?– Просто удачно получилось, – сказал Гейбриел.– Еще как удачно, – улыбнулся Джексон. – А сам был только что из пеленок.– Нет, немного постарше, – возразил Гейбриел. Он обвел взглядом большой просторный зал. – Я вижу, ты выбился в люди.– Как и ты, милорд, – заметил боксер. Гейбриел поморщился:– Да, длинная история. – И тема, на которую ему не хотелось говорить. – Знаешь, я рад, что это оказался ты. У меня есть к тебе несколько странная просьба.– Да, милорд, слушаю тебя. – Глаза Джексона блеснули.И Гейбриел объяснил ему. Глава 16 Вернувшись домой, Гейбриел спокойно провел время за ленчем с Психеей и Дэвидом. Чувствуя вину за свою отчаянную ночную вылазку, он отказался от предложения Дэвида посетить его клуб. Он остался дома. Психея была приглашена на чай. В доме стояла тишина. Софи удалилась в свою комнату отдохнуть, и Гейбриел сидел в библиотеке и чертил план своего будущего имения.Поскольку он еще не видел его, это было бесполезное занятие, но оно доставляло ему удовольствие. Поверенный клялся, что недалек день, когда Гейбриел станет хозяином. Он уже читал о самых современных методах ведения сельского хозяйства. Думая о собственной земле, кусочке Англии, который никто не сможет у него отнять, Синклер испытывал глубокое волнение. И однажды он привезет туда свою жену, покажет ей, как возвратил имению, без сомнения, пришедшему в упадок при Баррете, блеск и красоту.Гейбриел прекрасно представлял себе, как они с женой, взявшись за руки, будут гулять по возрожденным садам. По вечерам они будут наслаждаться ароматом распускающихся роз. Он будет вынимать одну за другой шпильки из ее золотистых волос, и они волной накроют его руки. Потом он увлечет Психею в темный уголок, где…Он тряхнул головой, отгоняя чувственные образы. Нет, он не смел даже мечтать об этом. Чтобы отвлечься, Гейбриел стал вспоминать отца, свои юношеские клятвы о мести. Отец узнает о его успехах и будет вынужден признать, что его непутевый сын вышел победителем, восстановил свою честь, опроверг предсказания скорого и позорного конца.Кто-то почтительно кашлянул рядом с ним. Гейбриел вздрогнул. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил подошедшего к нему лакея.– Да?– Простите, милорд, но вас хотят видеть в классной комнате.Такое приглашение получают не каждый день. Гейбриел сдержал улыбку. Что еще задумала своевольная мисс Цирцея?– Хорошо, – кивнул он. – Я сейчас приду.Лакей вышел, а Гейбриел спрятал свои бумаги в ящик стола.Цирцея сидела на табурете около окна, неподалеку расположилась ее гувернантка.– Ты хотела меня видеть? – спросил Гейбриел, покосившись на мисс Теллман. Но гувернантка, очевидно, смирилась с настойчивостью Цирцеи. Никто не мог справиться с Цирцеей, когда она проявляла настойчивость.– Ты согласился позировать мне, – сказала Цирцея.– Не припоминаю, – удивился он.– Согласился, – возразила Цирцея. На ней был синий передник, перепачканный краской. – Помнишь, на днях мы говорили об этом.– Я не помню, чтобы я соглашался позировать тебе, – уточнил Гейбриел.– Но ты не сказал «нет», а это все равно что сказать «да». – Цирцея улыбнулась ему.Гейбриел попробовал изменить тактику:– Ты же знаешь, что твоя сестра не хочет, чтобы я беседовал с тобой. Мне не следует здесь оставаться.– Все это так, но ты не должен говорить, иначе я не смогу правильно нарисовать твой рот. А он у тебя хорошей формы.Гейбриел не стал больше спорить.– Где мне сесть? – покорно спросил он.– Сядь вон на тот стул. Сиди прямо и смотри в сторону окна. Руку положи на книгу, вот так, – указала Цирцея.Гейбриел сел и принял требуемую позу. Он сидел неподвижно, а в руке девочки быстро мелькали карандаши и мелки. Это оказалось труднее, чем он ожидал. Вскоре его рука онемела, и Гейбриел попытался немного изменить свое положение.– Нет, нет, – резко сказала Цирцея. – Оставь руку как она была.– Она отвалится, прежде чем ты закончишь, – поморщился он.Гейбриел думал, что Цирцея так поглощена работой, что не расслышала его слов, но она тихонько сказала:– Ты ведь держишь карты только в одной руке, не так ли?– Да, – согласился Гейбриел. – Я даже могу научиться тасовать карты одной рукой. Однако когда я буду танцевать с твоей сестрой, мне будет трудно сохранять равновесие. И если я не смогу вальсировать, она будет очень разочарована.Цирцея хихикнула.– Глупости, я почти закончила.Через несколько минут она отложила карандаш.– Ты быстро рисуешь, – сказал Гейбриел. – Можно посмотреть?Но она перевернула лист.– Пока нет. Мне еще надо поработать над деталями. Гейбриел был разочарован, но кивнул:– Хорошо. А теперь я свободен?– Да, но ты должен снова прийти позировать. Гейбриел немного обиделся.– И поговорить, – словно прочитав его мысли, добавила Цирцея. – Мы же друзья, что бы там ни думала Психея.Девочка была колдуньей, в этом не приходилось сомневаться. Гейбриел только надеялся, что она никогда не заинтересуется карточной игрой.– Быть твоим другом для меня большая честь.Психея рано вернулась из гостей. Она уже собиралась войти в дом, когда раздался топот копыт и показалась карета, из окна которой высунулась Салли и помахала ей рукой.– Вот ты где, – сказала она. – Иди сюда, я еду к портнихе.– Я только что вернулась, – возразила Психея.– Знаю, этот ленч был ужасен. Я сбежала. Иди сюда, это намного важнее, – настаивала Салли. – Садись.Лакей распахнул перед Психеей дверцу. Она покачала головой, но все же села в карету.– В чем дело? Почему надо срочно ехать к портнихе, и зачем я тебе?– Затем, что мадам Симон сказала мне, что ты не побеспокоилась о костюме для моего маскарада. Психея, ты негодница, ведь маскарад уже завтра! И не говори, что ты забыла!– Конечно, нет. – Психея старалась не показать, что чувствует себя виноватой.– Ты приедешь на бал, должна приехать. И я не желаю ничего слушать. – Салли надула губки.– Поскольку там будут четыре сотни самых знатных людей Лондона, – сухо заметила Психея, – меня там будет очень не хватать.– Мне тебя будет не хватать! Ты – моя самая близкая подруга. Мне будет грустно без тебя! – настаивала Салли. – Не говоря уже о твоем совершенно потрясающем женихе.– Вот это правда, – усмехнулась Психея. – Я приеду, возможно, даже со своим женихом, если у него заживет лодыжка.– Я приму его в любом виде! – Карие глаза Салли блеснули.Психея предпочла ничего на это не отвечать.– Зачем ты меня похищаешь?– Но ты же не можешь появиться без костюма?– Ах, это… – Психея пожала плечами. – Я полагала, достаточно маски и домино, или я найду что-нибудь в своем гардеробе…– Для моего маскарада, самого главного события года! – воскликнула Салли с непритворным ужасом. – Да как ты смеешь, Психея…– Я пошутила, – быстро спохватилась Психея. – Прости меня. Я отдамся в руки мадам Симон, и посмотрим, что она сможет сделать.– Вот подожди, ты увидишь мое платье. Я придумывала его несколько недель, сегодня последняя примерка.Они вошли в мастерскую модистки. Навстречу им вышла сама хозяйка. Салли исчезла за ширмами. Психея, в ожидании своей очереди, слышала женские голоса и шуршание тяжелой ткани. Когда Салли вышла в зал, Психея широко раскрыла глаза.– Сидит великолепно, – заявила Салли, поворачиваясь перед зеркалом. – Ах, эти юбки такие тяжелые.– Господи, кем же ты будешь? – спросила Психея. – Царицей Савской?– Нет, глупышка, Золушкой, после того как она вышла замуж за принца Дезире, – объяснила Салли. – И я хотела платье, подходящее для принцессы из волшебной сказки. Разве оно не изумительно?– Я сейчас ослепну, – сказала Психея, глядя на роскошное бальное платье, стоимость которого могла бы обеспечить портнихе безбедное существование на целый год. Тяжелые золотистые юбки были отделаны двумя рядами фестонов, расшитых золотом, глубокий вырез лифа обрамляли фламандские кружева, блестевшие от золотых нитей и сверкающих драгоценных камней.– Бриллианты, конечно, не настоящие, – заметила Психея.– Увы, – вздохнула Салли. – Но это очень хорошая подделка, а настоящие камни будут у меня в волосах, на шее, в ушах и…– Короче, ты будешь сверкать с головы до ног. Это будет великолепное зрелище.– Надеюсь, – призналась Салли. – Моим принцем будет Эндрю, а милый маленький мистер Денвер будет с мышиными ушами. Помнишь мышей, которые превратились в белых лошадей?Салли оглядела Психею.– А какой костюм хочешь ты? Кем будешь ты, Психея? Мадам Помпадур? Клеопатрой?– Вот уж нет, – ответила Психея, невольно втягиваясь в игру. – Я останусь Психеей.– Нет, дорогая, у тебя должен быть костюм! Я настаиваю.– Будет, будет, – улыбнулась Психея. – Костюм настоящей Психеи.Наконец-то могло пригодиться увлечение ее отца греческими мифами.– О, конечно! – Лицо Салли просветлело. – Ты должна рассказать мне эту историю. Я забыла, в чем там дело.– Психея вышла замуж за таинственного молодого человека изумительной красоты…– Эта роль тебе подходит, – согласилась Салли. – Таррингтон просто душка, дорогая.Психея притворилась, что не слышала ее слов.– Но ей было запрещено видеть его лицо или знать его имя.– Ну, это уж несправедливо. Я бы тайком подглядела.– Она так и сделала, но он должен был покинуть ее.– Мм, какая жалость. – Салли уже думала о другом. – Так как же платье? Тебе будет нужно…– Что-то в греческом стиле, очень простое, что мадам могла бы сделать за короткий срок, – заметила Психея. – Простая туника, она называлась хитон, насколько я помню папины уроки.Мадам Симон посоветовалась со своими помощницами. Затем она набросила на Психею несколько кусков тонкого белого полотна, задрапировала их в виде туники и скрепила узким золотым пояском. Греческая одежда не была замысловатой, но почти не скрывала фигуру. Психея сразу же с подозрением посмотрела, насколько белая туника открывает ее грудь и на выглядывавшие из-под платья голые лодыжки…Салли на минуту нахмурилась, а затем рассмеялась.– Хотела бы я посмотреть на лицо Перси, когда он увидит тебя, – сказала она. – И еще тебе нужны золотые сандалии, Психея. У меня есть пара, если хочешь, я одолжу их тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29