В этот раз я его уже никуда не отпущу! Ни за что!!
Однако вечереет. И холода-ает… А эти горы, кажется, ни на метр не приблизились! Час уже, наверное, седьмой шкандыбаем по ледяной пустыне, и хоть бы кто живой навстречу попался! Сигаретами, знаете ли, сыт не будешь…
– Погода шепчет: займи, но выпей!.. – сердито пробормотала моя слегка коченеющая светлость, натягивая вязаную лыжную шапочку почти до подбородка. Из недр куртки донеслось:
– Долго еще?..
– Боюсь, что слово «долго» в данном случае не слишком верно отражает ситуацию…
– Что, так всё плохо? – Мышель высунулся наружу. – М-да-с!..
– Вот именно…
На снежный дол как-то незаметно и быстро упали синие сумерки. Ноги наливались свинцовой тяжестью, нос превратился в ледышку.
– Ба-лин… – проклацала зубами я, поплотнее засовывая руки в карманы пуховика. – Сейчас инеем покроюсь…
– Не унывай, сестренка! – раздался жизнерадостный голос из-за пазухи. – Аутотренинг, аутотренинг!..
– Чего-чего?..
– Ну, вот, например… – Крыс задумчиво поцокал зубом и радостно возвестил: – Во! Значит, так. Представь себе, что снега – нет!..
– У меня не такое богатое воображение…
– А ты напрягись!.. Ну, представила?
– Гм… ладно. Допустим. И что?
– Ну, вот. Значит, снега нет, а вокруг – песок. Жара – плюс семьдесят по Цельсию, солнце в глаза, пустыня раскалена до предела!.. – увлекся хвостатый. – Тебе жарко. Очень. Просто кровь закипает!.. Голову напекло!.. Ты, в полном изнеможении, падаешь на обжигающе горячий песок и…
– Замерза-а-аю!.. – тоскливо провыла я.
– Тьфу ты! – в сердцах дернулся Мышель. – Никакой внутренней организации!..
– Легко тебе говорить! – разозлилась я. – Сидишь себе в тепле, нога за ногу, как у Христа за пазухой!..
– Ну у тебя и самомнение…
– Щас пешком пойдешь!
– Ой, да ладно… – Он притих.
Я, нахохлившись, сделала еще несколько шагов и остановилась:
– Всё!
– Что – всё?
– Дальше – всё! – я заприметила в паре метров от нас большой сугроб. – Вот. На ночь тут окопаемся.
– В снегу, что ли? – Крыс высунул нос.
– А больше негде. – Я решительно влезла на снежный бугор и топнула ногой. – Прива… а-а-а!!
Толща снега подо мной захрустела и провалилась. Вопя, как резаная, я бухнулась куда-то вниз…

А ведь тут тепло, граждане!.. То есть не Африка, конечно, но жить можно… Убрав с глаз припорошенный снегом край шапки, я потрясла головой:
– Уф-ф..
– Всё в норме? – осторожно поинтересовались из кармана.
– Вроде… – подняла я голову.
Прямо передо мной стояло нечто волосатое, метра под два ростом, грязно-белого цвета. Судя по всему, «нечто» пребывало в некоторой растерянности…
– А-а-а!! – шарахнувшись, снова заголосила я. Существо отпрыгнуло в сторону и тоже завопило со страху. Объем легких у него, судя по резонансу, был ничего себе…
– Чего такое-то?! – вылез Мышель и присвистнул. – Ого! Шоб я так жил!.. Снежный человек!
Обитатель ледяной пещерки, носящий это грозное название, забившись в угол, затравленно косился в нашу сторону. Я перестала орать. Пару минут мы изучали друг друга настороженными взглядами.
– Эй!.. – Набравшись смелости, я протянула руку. Существо испуганно вжалось в стенку:
– Не подходи!
– Да ладно, я же не кусаюсь…
– А кто тебя знает?.. – поежился снежный человек. – Ходят тут всякие…
– Мы мирные!.. – разулыбался крыс. – Не боись!.. Ты чего тут делаешь?
– Чего, чего… Живу я здесь! – буркнул хозяин, робко поднимаясь с пола. – А вы кто?
– Мы-то?.. – переглянулись мы с Мышом…

…От небольшого костерка шло приятное тепло. Протянув руки к огню, моя отогревшаяся светлость вовсю приставала с разговорами к коренному жителю снежной пустыни:
– А ничего у тебя тут!.. Симпатично. Только тебе одному не скучно?..
– Да я привык, – пожал он плечами. – Хотя нас тут несколько, если честно. Только остальные больно далеко живут! В гости не находишься… Мы, вообще-то, одиночки по натуре.
– Зря! – высказался длиннохвостый, сидящий у меня на коленке. – Когда нас много, мы – сила!.. Кстати, у тебя, случаем, поесть ничего не найдется?
М-да, кто о чем, а вшивый – о бане!.. Я, конечно, тоже есть хочу, но уж так прямолинейно… одно слово – Мыш!..
– Так вы голодные?.. – привстал мохнатый. – Чего ж не сказали?! Я сейчас, вот только дыру заделаю…
Он захлопотал. Я расстегнула пуховик: в пещере стало даже жарко.
– Слушай! А зовут-то тебя как? – запоздало вспомнила я.
Снежный человек обернулся:
– Гинко.
– Очень приятно. Я – Стася. А это – Мыш.
Мы церемонно пожали друг другу руки… или лапы? При здравом размышлении, руки как таковые – здесь были только у меня… Снежный человек дернул за ледяную ручку, и в стене открылась прямоугольная дверца.
– Ух ты! – выпучил глаза крыс. – Холодильник!..
– Нравится? – польщенно улыбнулся Гинко. – Я придумал! Удобная штука, а?
Мы потрясенно кивнули. Хозяин пещеры вынул из ниши за дверцей замороженную тушку зайца:
– Вы пока грейтесь, я быстро! – пообещал он, разделывая будущее жаркое острым ножом.
Я подняла бровь:
– А это откуда? Тоже сам сделал?..
– Не… – зарделся Гинко, опуская глазки. – Я его… ну… это самое…
– Позаимствовал? – прозорливо ухмыльнулся хвостатый.
– Ну, вроде этого… удобная штука!.. – бесхитростно развел лапами Гинко. – Людям что, у них много, не обеднеют…
– Людям?! – подскочили мы.
– Угу… А что?
– Здесь люди есть?!
– А как же! – Он неопределенно махнул зажатой в лапе заячьей тушкой. – Там, внизу, в долине, есть селение. Там люди и живут.
Снежный человек нанизал куски зайчатины на длинный вертел и пристроил его над огнем.
– Проводишь нас к деревне? – спросила я.
– Путь покажу… – замялся он. – А вот проводить – не проси. Люди, они, знаешь… Как меня увидят, так – у-у!..
– Кричат и убегают? – предположил длиннохвостый.
– Если бы!.. – грустно вздохнул мохнатый. – За копья хватаются! Я им даже объяснить не успеваю, что я добрый. Ну не питаюсь я человечиной!.. Так ведь не слушают…
– Но ведь ножик ты как-то уволок?.. – прищурился крыс.
– Так то ночью, в метель!.. Когда никто из дому и носа не высунет… А чтобы так, среди бела дня?! Не-ет уж…
– Дык… зачем нам день?! – подмигнув мне, вкрадчиво проговорил хвостатый. – А, Стась?..
– Так оно даже и удобнее… – согласилась я. – Гинко! Как насчет прогулки после ужина? Для здоровья чрезвычайно…
– …пользительно! – добавил крыс. Гинко, подумав, кивнул:
– Ну, если ночью… тогда, пожалуй, можно!..
Мы довольно заулыбались. С вертела запахло печеной зайчатиной. Я потянулась за сигаретами. Вот уж свезло!.. И замерзнуть не дали, и с голоду помереть… Есть всё-таки на свете добрые люди… то есть, не только люди… В общем, какая разница?!
Гинко озабоченно копался в груде всяческого хлама, наваленного в углу пещерки. Мы с Мышом, сытые на сутки вперед, терпеливо ждали, когда он закончит сборы.
– Вот уж не знаю, – с сомнением сказал мохнатый. – Лыжи-то у меня есть. Но только одна пара.
– А что, так не дойдем? – удивилась я.
– Дойдем… к следующему вечеру. На лыжах быстро. И легко. Иначе в снегу увязнем…
– А санки какие-нить?.. – предположил серый приятель.
– Нету у меня, – огорченно развел лапами хозяин пещеры. – У людей есть, только все руки не доходят… а вообще, конечно…
– …штука удобная!. – хором закончили мы с Мышелем. Гинко смущенно заулыбался.
– Смотри, не увлекайся! – дружески предостерег крыс. – Поймают – по ушам надают!..
– Это если догонят, – ухмыльнулся Гинко. – Но я быстро бегаю! Очень-очень! А собаки меня боятся…
– Ну, если так…
– Подождите-ка! – пригляделась я. – А это у тебя что?..
– Где? – повернулся он. – Этот большой ящик?..
– Ага. Ну-ка, ну-ка… – я с энтузиазмом принялась копаться в рухляди. Отодвинула в сторону колченогий стул, выбросила гнутую поварешку… и остолбенела:
– Блин! Гинко!.. Это же гроб!
– В нем там, случаем, никого не завалялось?… – Мыш свесился из кармана моего пуховика. – Ну, старик, ты даешь!.. Где нарыл?
– В деревне. У стенки стояло… – недоуменно пожал плечами тот. – Я подумал – ничей… а что такое – «гроб»? Что в него кладут?..
– Э-э… – глубокомысленно промычала моя светлость, глядя в наивные глаза снежного человека. – В основном… людей…
– Зачем?
– За ненадобностью! – хихикнул хвостатый. Я шикнула:
– Тихо ты! Он же дите дитем!.. Слушай, Гинко, забудь! Гроб – это просто хороший вместительный ящик… Очень хороший… и очень вмести… ага-а!!
– Чего вопишь в самое ухо?! – шуганулся крыс. – Оглохнешь с тобой!..
– Идея!
Мышель перестал трясти головой и с подозрением покосился в мою сторону:
– Меня терзают смутные сомненья…
– Зато меня – нет!.. Гинко! Кидай ящик на загривок – и за мной!.. И выбрось на фиг свои лыжи, это вчерашний день! Есть в этой жизни кое-что получше…

Не буду врать, что это моя оригинальная идея. Видала в одной компьютерной игрушке… Гроб летел с пологого склона, как ракета! Какие там сани, я вас умоляю!.. Снег в разные стороны, в животе екает, сердце замирает… ух! Люди, это новый, совершенно уникальный вид спорта! Называется – гробслей… оч-чень рекомендую!..
– Эге-гей!.. – верещал Мыш, вцепившись лапами в мой шарф.
– Ого-го-о! – вопила я, вцепившись в мохнатую спину снежного человека.
– У-у-у!! – пожарной сиреной ревел Гинко, вцепившись лапами в борт гроба… Сто к одному – если он до этого не знал, что такое гонки по бездорожью, теперь однозначно – в курсе!
Занесенные снегом приземистые домики в низине, издали казавшиеся прянично-мультяшными, стремительно приближались… Наши «сани», сделав изящный крюк и слегка сбавив скорость, налетели на камень метрах в трехстах от деревни и перевернулись. Мы, хохоча, повалились головами в сугроб.
– Ветер в харю, а я шпарю!.. – в буйном восторге завопил Мышель, прыгая по снегу. – Блин, Стаська, давай еще разок!
– Аж дух захватило!.. – согласно отозвался из сугроба Гинко, отряхиваясь, как медведь под дождем. – Айда заново! Что-то я не прочувствовал…
– Легко!.. – Увлеченная общим припадком веселья, я уже закинула ногу за борт гроба. – Стоп! Сушите весла, ребята. Мы здесь всё-таки вроде как по делу…
– Ой, да ну его, дело это! – скуксился крыс.
– Цыц! Разгулялся… – поднялась я. – Гинко, спасибо.
– Уже уходите? – погрустнел снежный человек. – А может?..
Он кинул красноречивый взгляд на деревянный ящик. Я с трудом взяла себя в руки:
– Нет. Идти надо!
– Вредина… – обиделся Мыш. – Ну подумаешь, еще полчасика бы покатались!.. Жалко тебе, что ли?!
– Жалко! – Я подняла его с земли и сунула под куртку. – Молчи, подстрекатель… Гинко, ты классный чел, но…
– Понимаю.
– Не расстраивайся. – Я, встав на цыпочки, похлопала верзилу по плечу. – Мы, может быть, еще вернемся!..
– Правда?.. – с надеждой спросил он, глядя на меня сверху вниз своим детским взглядом.
Ну, и что мне оставалось?!
– Правда! – решительно сказала я. – Стопудово! Дела сделаем, и на зимние каникулы – в твои Гималаи!.. Обещаю. Веришь?..
– Угу… – печально улыбнулся Гинко, беря под мышку гроб. – Не забудете?
– Никогда!.. Чтоб у Мыша хвост отвалился, если я вру! – поклялась моя светлость. Мышель в кармане подпрыгнул аж до воротника…
– Офигела?! Я чуть язык не прикусил!.. – высунулся он наружу. – Ну, ладно, приятель… раз такое дело, сам понимаешь – еще встретимся!..
– Счастливо! – Я двумя руками пожала лохматую ладонь.
– До встречи!.. – Гинко снова вздохнул и понуро поплелся в гору.
Мы с длиннохвостым провожали его глазами.
– Наш человек, – сказал Мыш.
Я кивнула и повернулась лицом к деревне:
– Ну что, брателло, двинули?..
– Двигай!..
– Лентяй…

…Вы не поверите – нам даже дверь никто не открыл! И это – хваленое северное гостеприимство?! Битых двадцать минут я ломилась в наглухо закрытые ставни, уверяя, что, ей-богу, ничего им не сделаю, а результата – как рогов у зебры!.. Где у них совесть, ночь же на дворе?! После того как меня в очередной раз вежливо послали, я, в бессильной злости пнув глиняную стену, плюхнулась на чье-то крыльцо.
– И что делать? До утра ждать, что ли?..
– Околеем, – здраво рассудил крыс.
– Вот именно. – Я посмотрела на заложенную засовом дверь стоящего рядом сарая. – Предлагаю заночевать вон там. А утром…
– Намылить шеи!
– Согласна целиком и полностью. – Обиженная на весь род людской, моя светлость подошла к сараю и, поднатужившись, сняла засов. Из темноты раздалось вопросительно-недоуменное тявканье. Я заглянула внутрь.
– Ага…
– Что?
– Собаки!
– И что?.. – не понял хвостатый. Я ухмыльнулась:
– Ну их к бую, этих затворников! Без них обойдемся!..
– А собаки-то при чем здесь?!
– Балбес!.. Они ж не простые, а ездовые! Тут, по ходу, целая упряжка…
– А ты управлять ими умеешь?..
– Ага, у меня и диплом есть… Чего там уметь?! Авось и так справлюсь… – Я подошла к привставшему на лежалой соломе псу. Остальные разглядывали мою персону без особенного интереса. По крайней мере, они хоть не злые… наверное…
Да. Они были незлые. То есть – абсолютно… Да им вообще всё было до лампочки!! Я перед ними, как клоун, прыгаю, а они только зевают, морды зубастые!.. Сначала пыталась ласково, с почесыванием за ушами и умильным сюсюканьем – по фигу! Попробовала орать и топать ногами – обратно по фигу!.. Как с ними хозяева управляются?! Блин… каков поп, таков и приход! Однозначно!
– Слов нет!.. – Выдохшись окончательно, я упала на сани. – Одни буквы…
– А ты им косточку дай, – посоветовал Мыш, вылезая из пуховика. – Чем черт не шутит, вдруг да и купятся?..
– Где я тебе ее возьму?.. Не под окнами же клянчить… хотя у этих нелюдимов не то что косточку, зимой снега не выпросишь!.. Тьфу, блин!
– Без нервов, мать. – Крыс принюхался. – Ща я тут пошмонаю по углам, глядишь, чего найду…
Он спрыгнул на пол. Вожак собачьей своры навострил уши.
– Так, тут пусто… – бормотал себе под нос хвостатый, роясь в старой соломе. – Хоть шаром покати!..
Пес облизнулся и встал. Остальные, с интересом втягивая носами воздух, зашевелились. В собачьих глазах зажглись голодные огоньки…
– Мыш.
– А?..
– Замри.
– Че?.. – обернулся он. И нос к носу столкнулся с вожаком. Судя по всему, выражение янтарных глаз пса крысу понравилось еще меньше, чем мне… В принципе, вполне объяснимо – кому приятно, когда в тебе видят неплохую закуску?.. Меня в прошлый раз тоже «ели», я знаю…
– Спасите-е! – отчаянно пища, хвостатый удачно сиганул мне в руки, успев до того, как щелкнули собачьи челюсти… Мгновение – и вся упряжка, позабыв прежние аморфные настроения, с исступленным лаем вилась у моих колен, взвизгивая и подпрыгивая.
– Господи… – Серый в полуобморочном состоянии свисал с моей вытянутой кверху руки. – Вся жизнь перед глазами промелькнула… Инфаркт миокарда, инсульт миосульда!.. Они их что, в принципе не кормят?!
– Спокойно… – Я внимательно оглядела умильные собачьи морды и что-то прикинула в уме. – У меня идея…
– Опять?
– Ага… Придется тебе, Мындер, послужить Родине.
– Я? Мне?.. – забарахтался крыс. – Пошла на фиг! Не хочу!!
– Надо, Федя… Надо!..

Когда-то, в далекой моей юности, а точнее – в детсадовском розовом детстве, мне подарили проектор для диафильмов. И был там один фильмец, серия приключений «Трое из Простоквашино»… Так вот, был у небезызвестного дяди Федора трактор, если мне память не изменяет, по имени Тр-р-Митя. Трактор был особенный: он питался супом и котлетами. А ездили на нем исключительно сидя на крыше с удочкой, на крючок которой была насажена сосиска. Трактор видел перед собой цель и поэтому ехал, куда следовало… Возвращаясь к нашим баранам – сосиски у меня не было. У меня была только средней упитанности серая декоративная крыса…
Упряжка, высунув языки, неслась по скрипящему снегу в сторону гор. Теперь они уже не казались такими недосягаемыми… В полуметре от морды вожака, на длинной хворостине (удочек, сами понимаете, в деревне не держали), раскачивался в моей перчатке дико вопящий качественным русским матом Мышель. Чего я только от него не наслушалась!.. Про себя-то молчу, но мои ближайшие родственники по материнской линии икать будут как минимум еще лет пятнадцать…
– Мындер, не разоряйся. Всё равно не сниму, пока до места не доберемся…
– У, дочь ехидны и обезьяны! – орал хвостатый, грозя мне кулачком. – Ты мне еще за это ответишь!.. Ты со мной за это ничем не расплатишься!
– Даже сыром?..
– Да!!
– Тремя килограммами?..
– Да хоть пятью!.. – уже не так уверенно ответил он.
– Ну, не знаю… – задумчиво посмотрела я на небо, – если уж даже пять кило французского рокфора в оригинальной упаковке от производителя не катит…
Он на минуту замолк. Потом недоверчиво взглянул на меня:
– Пять?..
– Ну.
– Рокфора?..
– Его самого.
– Прямо из Парижу?!
– Можно устроить… – пожала я плечами. – Но если ты не хочешь, то…
– Щас! – подпрыгнул Мышель, чуть не вывалившись из перчатки. – Хочу! А ты не врешь?..
– И в мыслях не было!
– Да? Ну, тогда ладно… – он успокоено примолк и спросил: – Слушай, горы – это хорошо, конечно… но альпинистским снаряжением мы как-то не запаслись!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32