– Неужели госпожа Пецилла все-таки выбралась наружу?! – поразился Хайден.
Барбуз хорошенько прислушался и ответил:
– Если вы про рычание, господин, то это не она! У нее мелодичнее выходит, ведь женщина все-таки! А тут в соседнем помещении львов держат…
– Для «растерзания»? – догадался барон.
– Ага! Только что-то они как взбесились…
– А-а-а-а!!! – завопил кто-то наверху. Хайден узнал голос толстого тюремщика. С ума они все сошли, что ли? Не тюрьма, а балаган! – А-а-а-а! – надрывался все тот же голос. – Убери! Убери их от меня! Сожрут же ведь, смилуйся, погубитель!
Очередной львиный рык, перекрытый исступленным собачьим лаем. И второй голос, по-мальчишески звонкий и очень злой:
– Сожрут! Как сэра Хайдена сожрали! И я даже не подумаю их останавливать!
– Какого сэра Хайдена?! – визжал Хапс. – Не было тут такого! Богами клянусь!
– Врешь, подонок! – закричал барон, который узнал в собеседнике тюремщика Лира. – Это меня-то тут «не было»?! А кого ты только что Образине бросил?! Барбуз, не сердись, по-другому он не поймет…
– Да уж ладно…
– Сэр Хайден?! – радостно проорали сверху. – Вы живы?!
– Жив! – ответил узник. – И даже здоров… почти. Выпусти нас отсюда!
– Сейчас… Аркадий с вами? И Кармен?
– Нет, их тут нет. Здесь кое-кто другой, я вас позже познакомлю…
– Подождите чуть-чуть! Ты, морда поганая, быстро открывай!!
– А т-ты этих вот… уберешь?
– Откроешь – подумаю! Бери ключи!
– Ррр!
– Тсс, тихо, киса, пока не надо… Ты глухой?! Кошки голодные!
– Сейчас-сейчас! Только придержи их, всем святым умоляю…
В замочной скважине проскрежетал ключ, и дверь наверху распахнулась.
– Вот, прошу…
– Лир, не смей! – выкрикнул барон, задрав голову к прямоугольнику света. – Здесь нет лестницы!
– Вижу… – ответил паренек. – Ты, жирный, обмануть меня решил?
– Н-нет!
– Нет? Кис-кис-кис…
– А-а-а!! Не надо-о!
Под очередной львиный рык в дверной проем кувыркнулась чья-то объемистая фигура…
Хайден мстительно усмехнулся и шепнул людоеду:
– Барбуз, знаешь, кто к нам пожаловал?
– Кто?
– Тот, кто прозвал тебя Образиной…
– Так это он?! – не хуже Лировых «кисок» взрычал оскорбленный великан. – А ну-ка дайте поближе посмотреть…
– А-а-а-а!!!
– Лир! – посмеиваясь, крикнул вверх барон. – Скинь мне сюда хотя бы веревку!
– Сейчас! – Над порогом показалась веселая мордашка горе-проводника в окружении умильных львиных и собачьих морд. – А что этот обманщик? Шею не свернул, когда падал?
– Нет, – ответил благородный сэр, наслаждаясь воплями толстого Хапса, которого вовсю сейчас мутузил Барбуз. Судя по переливам голоса, тюремщик лишился как минимум уха. – Не свернул. И, кажется, сейчас об этом чрезвычайно жалеет!
Сверху в подвал упал конец толстой веревки.

ГЛАВА 14

Диктатор Наорд отвлекся на звук хлопнувших дверей в тронном зале. Не иначе как глава дворцовой стражи… «Как будто я не правитель, а малолетний ребенок, – раздраженно подумал Наорд, – и если меня не охранять…»
– Ваше величество!
Нет, голос другой. Тогда тем более – кто смеет вот так, без доклада, вламываться сюда, если было сказано – никого не впускать?!
– Ваше величество! – Занавес колыхнулся, и в комнатку ввалился помощник главы дворцовой стражи. – Срочный доклад!
– Я занят, – с неудовольствием сказал Наорд.
Аркадий, о чем-то шепчущийся с Феликсом через прутья клетки, обернулся.
– Это очень важно! – Помощник съежился под гневным взглядом господина, но не ушел. – Государственная тюрьма… Там такое случилось!
– Что именно? – сдвинул брови диктатор.
– Массовый побег заключенных!
– Что?! – рявкнул Наорд. – Из государственной тюрьмы?! А охрана?!
– Разбежалась… то есть кто убежать успел, конечно…
– Убежать от кого?!
– От собак… – забормотал стражник, – и от львов… А потом из-за львов взбесились лошади…
Диктатор скрипнул зубами, с трудом преодолев желание хорошенько стукнуть возбужденно докладывающего подданного, и медленно выговорил:
– Подробно!
– Ваше величество, вы только не гневайтесь… Стражники сами ничего понять не успели… Явился, говорят, какой-то мальчишка, юнец совсем, таких даже в армию не берут… И потребовал, чтобы одного пленника из тюрьмы выпустили. Охрана, понятное дело, давай выталкивать наглеца взашей, а он упирается… говорит – не хотите мирно, будет вам всем сейчас! Старший по дневному караулу хотел уже было проучить юнца как следует, да и глазом, говорит, моргнуть не успел, как его же цепные псы на него набросились! Еле спасся, на крышу караулки залез… А паренек тот почесал собак, сказал им что-то тихо и в здание тюрьмы побежал! И половина всей своры за ним! Ваше величество, вы же сами этих псов отбираете по злобности! Понятное дело, никто из охранников им в зубы соваться не осмелился… Даже главный псарь!
– Дальше, – кивнул Наорд, не веря своим ушам.
Для охраны территории тюрьмы выращивались собаки специальной породы – тайгетские медвежьи гончие. Гончие – потому что кого хочешь догонят, медвежьи – потому что один на один косолапого задрать могут… И слушаются только одного человека – того, кто вырастил. В данном случае – упомянутого главного псаря. Но раз даже тот ничего сделать не смог?!
– Дальше этот парень натравил псов на внутренних стражников, добрался до клетки со львами и…
– Выпустил! – захихикал Аркаша, подмигнув фениксу. Значит, Лир, молодчага, никуда не сбежал, а просто отследил, куда Хайдена уволокли, да и применил свои замечательные способности. – И звери, разумеется, на него даже не рыкнули?
– Да… – понуро кивнул помощник главы дворцовой стражи. – А потом он нашел главного тюремщика, отобрал у него ключи от всех камер и спустил на него львов!
– Какого именно пленника он искал? – спросил Наорд, хотя и так уже обо всем догадался.
– Эндлесского дворянина. Которого в подвал к Образине бросили…
– К Образине? – Диктатор удивился. – Но я не отдавал такого распоряжения!
– Личный приказ ее величества, – развел руками подданный. – Никто не смел ослушаться!
– С каких это пор королева выполняет функции судьи? – ровно, как-то слишком ровно поинтересовался диктатор, глядя в глаза вздрогнувшего помощника главы дворцовой стражи. – И хотелось бы мне знать, почему мне об этом не сообщили?
– Н-но, в-ваше величество, мы думали…
– Вам платят не за это! – рыкнул взбешенный правитель. – Думать должны те, кому это положено по должности! Как вы посмели что-то решать за меня?! И без меня?! Я лично приказывал вам казнить пленника?!
– Нет, ваше величество, – мертвея, прошептал помощник. – Но… мы думали, что вы… Простите, ваше величество! Не казните, ваше величество!!
– Да вас всех за самовольство перевешать надо… – сквозь зубы просвистел Наорд. – Дальше можешь не рассказывать. Вероятно, узнав, что искомый пленник растерзан, этот юнец сровнял мою тюрьму с землей?
– Нет.
– Не сровнял?
– Нет, он ничего такого не делал, – покачал головой несчастный подданный. – Если, конечно, не считать трех серьезно покусанных псами караульщиков, сердечного приступа у псаря и оставшегося без ушей и пальцев главного тюремщика…
– Тюремщика – львы?
– Нет. Образина! Львы Хапса в подвал к Образине загнали, а уж там…
– Заклинателя зверей, разумеется, не поймали?
– Куда там! – вздохнул помощник главы дворцовой стражи. – Он-то беспрепятственно ушел, а животные до сих пор по территории бродят! Псы вроде опомнились, а вот со львами беда – двух лошадей задрали и конюха…
– А Образина? – настороженно спросил диктатор.
– Так он с этим заклинателем вместе и сбежал. И с дворянином из Эндлесса.
– Погоди! Так Образина не тронул пленника?!
– Нет! Караульщики говорят, что, наоборот, всячески вокруг него скакал радостно и называл «господином». За уши тюремщиковы очень благодарил, мол, когда не сушеные, так это даже и вкуснее… Бррр!
– Барбуз?! – выпалил Аркаша.
– Вот-вот! – оживился помощник главы дворцовой стражи. – Пленник его так называл!
– Вернее было бы Хайда ко львам бросить! – хихикнул вирусолог. – А теперь, ваше величество, поздняк метаться! Хм, а бородавчатый-то молодец! Удачно реабилитировался…
– Ты, – кивнул стражнику правитель, – вон! Завтра с вами разберусь… И сию минуту передай королеве, что я желаю ее видеть! Здесь и сейчас!
Подданный поклонился и убежал, про себя вознося хвалу духам полей за то, что остался жив…
Диктатор повернулся к ухмыляющемуся Аркадию:
– А что касается тебя…
– А меня уже ничего не касается! – обнаглевший на радостях медик небрежно оперся о клетку с фениксом. – Хайда вы заново полжизни ловить будете – с Барбузом и Лиром ему ваши полицаи все равно что пустое место! А больше вам крыть нечем!
Диктатор молчал, глядя в сторону.
– Так что, ваше величество, я могу идти?
Наорд бросил на нахала уничтожающий взгляд и собирался уже достойно ответить, как занавес снова разошелся в стороны, и на пороге возникла запыхавшаяся Гатта:
– Вы хотели меня видеть, супруг мой? Ой! А разве феникс еще здесь?
– Здесь, – ухмыльнулся медик. – И никуда не денется, если, конечно, ваш муж сам в этот Разлом не поедет! Я умываю руки!
– Но…
– Гатта, – прервал королеву правитель, – изволь объяснить, из каких соображений ты без моего согласия отдала приказ о срочной казни пленника из Эндлесса?
– Я?
– Не отпирайся, мне доложили.
– Но… муж мой… я же хотела как лучше! – жалобно вскричала уличенная в проступке королева. – Он же… хотел вас убить!!
– Он мог хотеть все что угодно, – сухо сказал диктатор. – И я сильно сомневаюсь, что человек, действительно жаждущий моей смерти, стал бы вопить об этом в людном месте, в присутствии отряда блюстителей порядка… Из-за твоего необдуманного приказа, Гатта, мы теперь имеем полнейший разгром в государственной тюрьме, десяток пострадавших… И главное, заставить вот этого человека отвезти птицу твоей тетке я теперь не могу. Единственный наш козырь в лице эндлесского дворянина благополучно сбежал из тюрьмы под ручку с Образиной.
– Что?! – поперхнулась королева.
– Этого человека, – Наорд шевельнул плечом в сторону вирусолога, – мы, само собой, казним. Не хватало, чтобы его дружки мне еще и дворец вверх дном перевернули. Но феникса кто-то должен доставить в Зияющий Разлом. Это не обсуждается, моя дорогая. Посему туда поедет ваш старинный приятель…
– Дженг?! – Женщина побледнела. – Ваше величество! Разве капитан в чем-то перед вами провинился?
– Напротив, – согласился правитель, – он показал себя наилучшим образом. Поэтому я думаю, что и в этот раз накладок не будет…
– Но… он не герой!
– А этот, – насмешливо фыркнул Наорд, глядя на Аркашу, которому уже было не так весело, – герой? Ты посмотри на него!
– Тетушка сказала, что должен прийти именно он! – Гатта свела соболиные брови. – И он пойдет!
– И не мечтайте, красотуля! – отрезал медик. – Герой я или нет, но к черту в пасть ласточкой прыгать не собираюсь!
– Пойдешь! – зашипела королева, сжимая кулаки.
– Госсподи… – вздохнул Ильин. – В русском языке есть замечательное слово из трех букв… и означает оно – «НЕТ», но пишется и произносится совсем по-другому! Дамочка, я не джентльмен. Так что не напрашивайтесь на комплименты, мне ваша красота отбрить вас совершенно не помешает… даже в присутствии мужа!
– Ты забываешься, холоп! – побагровел диктатор. – Стража!!
– От холопа и слышу! – заявил Аркаша. – У меня за спиной, по крайней мере, жены по-тихому не командуют!
– Что-о?! – От злости правителя Тайгета чуть удар не хватил. – Я хотел даровать тебе легкую смерть, но теперь…
– Смерть ему в Разломе тетушка обеспечит! – вздернула подбородок оскорбленная королева.
Аркаша закатил глаза:
– Женщина, вы у лора давно не были?! Вам тут два человека уже пять минут объясняют – я никуда не поеду!!
– Поедешь. – Гатта вежливым жестом остановила и дернувшегося супруга, и появившихся по его зову стражников. – Если хочешь еще хоть раз увидеть свою подружку!
– Что ты с ней сделала, метелка в брюликах?! – взревел бледнеющий вирусолог, порываясь вынуть из королевы душу.
Вообще-то руку на женщину он бы никогда не поднял, но за такое…
– Гатта. – У правителя уже голова пошла кругом. – Если я сейчас услышу, что ты и девушку…
– Нет! – улыбнулась королева. – С ней все в порядке… пока что!
– Где она?! – взревел медик.
Ее величество отступила на шаг, убедилась, что нервного героя надежно взяли в кольцо вооруженные стражники, и торжествующе сказала:
– Она сейчас на пути к Зияющему Разлому. И никто ее не заставлял, сама попросила…
– Так я тебе и поверил!!
– К тете во дворец забрел один путник, – улыбнулась Гатта, – по имени Педро… Я так поняла, это жених твоей подружки? Которого она ищет, да?
Ильин издал страдальческий стон и схватился за голову. Королева улыбнулась еще шире:
– Когда девушка узнала об этом, она выпросила у меня того бешеного мула, что оставили в нашей конюшне блюстители порядка, и отправилась к своему жениху… Разве я могла ей отказать? Любая женщина на моем месте поступила бы так же…
– Стерва ты, а не женщина! – выдохнул Аркадий, сжимая виски пальцами. Опять проснулась проклятая боль… Как всегда, в самый неподходящий момент…
Диктатор улыбнулся и приобнял жену за плечи:
– Я был несправедлив к вам, дорогая. Можете спокойно возвращаться в свои покои, я приду позже… Только закончу с этими утомительными уговорами. Ну так что, Аркадий? Теперь, я надеюсь, вы перестанете упрямиться?
Вместо ответа молодой человек закрыл глаза и рухнул на пол. Феникс в клетке тревожно захлопал крыльями. Наорд удивленно приподнял брови:
– Это еще что такое?
– Он болен! – скорбно прокаркал птиц. – Ему же волноваться нельзя! Он, когда меня в первый раз увидел, потом еле на ноги встал! Убийцы! Сатрапы! Нет на вас… ар-би-тражного суда!!
– Захлопни клюв, – мрачно сказал государь, жестом выпроваживая все еще улыбающуюся жену вон и склоняясь над вирусологом. – Я этого не знал.
– А знал бы, – не успокаивался Феликс, пыша жаром так, что раскалились металлические прутья клетки, – все равно бы не остановило тебя ничего! О венценосный себялюбец! Чужая жизнь, что прах, так о своей подумай!
– Мне о своей беспокоиться нечего, – огрызнулся диктатор и приказал: – Отнесите в гостевые покои и поставьте двойную охрану… Как очнется, доложить мне сразу же!
Стражники поклонились, подняли бесчувственного медика с пола и унесли. Наорд постоял еще несколько минут неподвижно, сосредоточенно о чем-то размышляя, и вышел следом. В спину ему полетело хриплое, полное тоски и презрения, карканье птицы феникс:
– Не с тем я говорил высоким слогом… Злодей! Слепец честолюбивый! Свою страну почти похоронил своей же спесью, ему подай чужую! Не хочешь слушать – я не заставляю! Но, Солнце мне свидетель, – нет худшего правителя, чем тот, что на чужие земли зарится всю жизнь в ущерб своим же! Все, с ритма снова сбился… Эти нервы!
Диктатор не хотел слушать, но голос у древнего мифа был такой, что проникал куда угодно. Наорд оглянулся на захлопнувшиеся за спиной тяжелые двери в тронный зал и пробормотал:
– Еще меня в моем же дворце жизни не учили! Скорее бы очнулся этот герой припадочный да они оба отсюда убрались! Знал бы, лучше бы Сигизмунду войну объявил, как обычно…
Правитель хмуро посмотрел на замерших у дверей стражников с копьями, распорядился до утра не беспокоить и, заложив руки за спину, медленно удалился по коридору в сторону своих покоев. К королеве ему идти расхотелось.

Колдунья недовольно отложила зеркало. И что за напасть такая? Что он все время чувств лишается?! Чуть отвлеклась – глядь, уже лежит, болезный, бледный да слабо дышащий… Да еще именно тогда, когда надо быть в полном здравии! Ежели бы не эта неприятность с котлом – нашла б себе нормального героя! Здоровьем не обиженного. А теперь сиди и надейся, что он до Разлома все-таки успеет дойти, прежде чем на тот свет отправится…
– Мрр… да вы не пер-реживайте, госпожа! – угадав, о чем думает хозяйка, лениво мурлыкнула черная кошка. – Он так вот уже падал… Спор-рю на что угодно – отлежится немного, встан-нет и пр-ридет…
– Хорошо бы! – Старуха, вывалив из сундука все его содержимое, сортировала свитки с призывающими заклинаниями.
От Тайгета до Разлома всего два дня пути, надо как следует подготовиться. Чтобы к открытию границы было чем возможного противника встретить… Разумеется, тогда уж навряд ли кто осмелится войной на нее пойти, но осторожность в данном случае не помешает. Кроме того, не с пустыми же руками в Призрачную долину отправляться? Маги – они старики шустрые, подготовленные, их надо тепленькими брать, пока не очнулись, не поняли, что случилось… А уж она возьмет! Своей рукой за все седые бороды скопом! И поймут они тогда, колдунишки продажные, каково равную по Гильдии сообща в каменной яме запирать!! По одиночке она б их и тогда пришибла бы, а с двенадцатью волшебниками сразу справиться – это тебе не шутки…
– А н-невесту нашего плакальщика встр-речать будем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35