Куда бы Повелитель ни обращал свой взгляд, от него пытались скрыться бегством. Деморализованная армия неприятеля отступила. Естественно, что это сражение они выиграли.
На следующий день ему, зеленому новичку, поручили командование отрядом численностью в пятьдесят человек. Для него это была первая ступенька наверх. В это же время был послан гонец за военным магом, который должен был исследовать способности деревенского колдуна, как его теперь называли товарищи. Но приехавший маг – забавный, добрый человек – не выявил у него никакого магического дара. Его просто не было. Когда маг, обвешанный защитными амулетами и окутанный паутиной заклинаний, попросил Повелителя продемонстрировать свою силу на нем, бывший пастух только пожал плечами. А через мгновение всесильный маг, хрипя от страха, уползал от него на четвереньках. Повелитель ослабил захват и дал возможность магу отдышаться.
– Достаточно? – спросил он, улыбаясь.
– Более чем, – ответил маг и перевел дух. – Хорошо, что я настоял на разговоре с тобой наедине, а то бы опозорился сейчас перед всеми. На старости лет ползать на карачках – это вредит репутации. Ты ведь не расскажешь об этом остальным, нет?
– Зачем мне?
– Вот и славно. – Маг вытер платком взмокший лоб. – Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Молодой человек, ты настоящий феномен. Вместилище силы, источник которой мне неизвестен. Это не Свет и не Тьма, я не знаю, что это. Оно неощутимо до тех пор, пока не начнет действовать. Ты сам можешь объяснить, откуда в тебе такие способности?
– Нет. Я никогда ничем не отличался от остальных. – Юноша пожал плечами. – Родителей не помню, с малых лет работал пастухом. Никакого волшебства за мной отродясь не водилось. К тому же я неграмотный.
– С твоим даром это не нужно. Если так и дальше будет продолжаться, то читать и писать за тебя будут другие. – Маг подошел к нему и отечески похлопал по плечу.
Повелитель вскрикнул и отстранился.
– Что? Неужели до тебя все-таки добрались? Дай-ка посмотреть. – Маг осторожно приподнял кусок рукава и поморщился. – Какая кустарная работа… Рана воспалена и сочится. А зашивали чем? Конским волосом? Брр… Местные врачи убили людей больше, чем все воины неприятеля, вместе взятые.
Он подержал над плечом ладонь, а когда убрал, то рана исчезла и на ее месте осталась только полоса шрама. По руке распространилось приятное тепло.
– Здорово! – Повелитель обрадовано пошевелил плечом. – Если бы я так мог!
– Ну и был бы простым волшебником, каких сотни… Нет, – маг задумался, – таких, как я, то есть хороших волшебников, все-таки меньше. Десятки. И потом, нанесение ран всегда пользовалось большим спросом, чем их излечение. Это подтверждает многовековая человеческая история.
Маг оказался прав. Для Повелителя это было только начало его признания, которое завершилось тем, что через несколько лет он встал во главе армии и в результате переворота занял трон. Кто бы мог подумать, что ему это удастся? Он получил свое громкое прозвище, и вскоре оно стало его официальным именем. По иронии судьбы, трон достался ему скорее из-за излишней инициативы его воинов, чем по собственному желанию. Это они объявили Повелителя Ужаса новым императором. И когда за государственную измену его заочно приговорили к смерти и отправили против него остатки преданной бывшему императору армии, ему ничего не оставалось, как разбить их. Император покончил с собой в своей ставке, хотя поговаривали, что он был убит министрами, желающими снискать расположение нового правителя. Но им не повезло: воины Повелителя Ужаса в боевом угаре не пощадили никого: они уничтожили всех, кто имел тогда несчастье находиться в ставке.
Позже наследники развенчанного императора пытались вернуть себе трон, исподтишка подсылая к Повелителю наемных убийц. Но, наверное, он родился под счастливой звездой, потому что Повелителю удавалось избегать стрел, кинжалов и ядов. Через пять лет борьбы с наследниками, засевшими в горах, ему доложили, что последний отпрыск благородной крови больше не побеспокоит его. К словам в качестве весомого аргумента гонцы присовокупили голову наследника.
Повелитель Ужаса решил, что его страна слишком мала, и поэтому война за захват новых земель не прекращалась ни на минуту. Победа за победой, он не знал поражений. Однако его дар не был беспредельным. Он действовал на людей только тогда, когда Повелитель мог видеть их. Об этом вскоре узнал неприятель и попытался навязать бой в такой местности, где применение чудодейственной способности было бы невозможным. Но бывший пастух вдруг проявил недюжинные способности в военном деле. Он оказался прекрасным стратегом и тактиком, спланированные им операции завершались неизменным успехом и с минимальными потерями. За десять лет он увеличил территорию доставшегося ему государства в шесть раз. Воины обожали своего Повелителя, несмотря на железную дисциплину и изнуряющие марши. Ведь с ним они были непобедимы. Они имели деньги, почет и уверенность в завтрашнем дне. Даже объединенная коалиция южных и восточных государств не могла противостоять их продвижению. Армия коалиции была наголову разбита в сражении при Австинии. Тогда на поле боя с обеих сторон насчитывалось около полумиллиона человек – неслыханная цифра.
Когда Повелитель пришел к выводу, что его империя стала слишком громоздкой и трудноуправляемой, он прекратил завоевательные походы и стал наводить порядок в новом государстве. Это оказалось тяжелее, чем он думал. На войне все предельно ясно: вот противник, вот цель, которую нужно поразить, – но как разобраться во всех многочисленных дворцовых интригах? Как узнать, что ты поступаешь верно?
Повелитель научился читать и писать, но на самообразование у него никогда не хватало времени. Он надеялся, что, когда станет дряхлым, сможет, наконец, засесть за фолианты и свитки, чтобы хотя бы на склоне лет приоткрыть для себя сокровищницу человеческой мудрости.
Повелитель Ужаса спиной чувствовал насмешки по поводу его малообразованности придворных, угодливо кланяющихся и раболепствующих, когда он поворачивался к ним лицом. «Наш малограмотный император» так они называли его. Ну что ж… Он терпел это недолго. Может, было излишней жестокостью приговорить одних к смерти, а других к конфискации имущества – еще неизвестно, что хуже, – но после оглашения приговора шутников резко поубавилось. Можно даже сказать, что они совсем исчезли.
Повелитель не хотел, чтобы о нем шла дурная слава. Будучи в глубине души человеком строгим, но здравомыслящим, он пытался поступать так, чтобы и его правление носило на себе печать справедливости. С помощью нескольких помощников он разработал свод новых законов. И хоть по новым законам за каждый проступок полагалась неминуемая кара, но и каждое доброе дело не оставалось без вознаграждения.
Универсальный принцип кнута и пряника работал как нельзя лучше. Да, за кражу, разбой, убийство, взяточничество и вымогательство полагалось одно наказание – смерть, но ведь с некоторых пор грабители и убийцы перестали досаждать мирным жителям. За несколько лет взятки превратились в миф, налоги были снижены – теперь все сборы до одной монетки шли прямиком в городскую казну, а не оседали в карманах местных чиновников. Конечно, все было не настолько идеально, как представлялось в тех докладах, что ложились на стол Повелителя. Оставались проблемы с землей – ветераны его армии требовали наделить их лучшими участками, но это невозможно было осуществить, не сгоняя с насиженных мест крестьян, которые составляют опору любого государства. Каждый день появлялись новые проблемы, требующие разрешения. Не часто Повелитель мог позволить себе день полного безделья вроде сегодняшнего. Да и вряд ли размышление в полной мере можно назвать бездельем. Бывает, что оно изматывает сильнее тяжелой физической работы. Принятие решений утомляет.
Исполнилась ли мечта юного пастуха? Он теперь на вершине, но на ней оказалось слишком тесно, чтобы делить ее с кем-то. Повелитель Ужаса не обзавелся ни женой, ни детьми, хотя придворные не раз проявляли озабоченность по поводу отсутствия наследника. Он был очень одинок, и с каждым днем одиночество тяготило его все больше и больше.
– Видимо, просто возраст сказывается… – сказал Повелитель самому себе. – А раз так, то в этом нет ничего удивительного. И не нужны мне никакие наследники. Чтобы я заранее обрек своего ребенка на мучения и несчастья? Не бывать этому! Человек страдает, когда рождается, когда живет и когда умирает. Я не желаю, чтобы он рос в постоянном страхе за свою жизнь, потому что его некому будет защитить после моей смерти. У меня нет иллюзий по поводу будущего. На империю набросятся волки, разрывая ее на части, и это естественно. Ничто не бывает вечным.
Раздался негромкий стук, и дверь в спальню отворилась. На пороге показался Рубис, уже успевший переодеться в другую одежду. На нем теперь была скромная шерстяная туника темно-синего цвета.
– Мой господин, – тихо сказал он, не дойдя до кровати нескольких шагов, – просыпайтесь.
– Во-первых, я не сплю, а во-вторых – с какой стати? – проворчал Повелитель.
– Вы просили разбудить вас на рассвете. Уже рассвет.
– Не может этого быть, я же за всю ночь так и не сомкнул глаз, – простонал он. – Или все-таки… – Он вздохнул. Должно быть, он действительно незаметно для самого себя задремал.
– Что прикажете?
– К демонам все! Пропадай все пропадом!
Этими словами Повелитель обычно начинал каждое утро, поэтому Рубис не обратил на них внимания.
– Ладно, побрей меня и найди плащ, тот, который с зелеными завязками.
– Сию минуту.
– А точно уже утро, ты меня не обманываешь?
Повелитель со вздохом вылез из-под одеяла.
– Нет, мой господин. Вы сами можете в этом убедиться, если выйдете на балкон.
– Когда закончишь, позови Трофия. Я хочу поговорить с этим болваном. – Повелитель сел перед зеркалом и хмуро уставился на собственное отражение.
Рубис достал бритвенные принадлежности и принялся за дело. Несмотря на то, что бритва была опасной, и ее остро отточенное лезвие хищно поблескивало, риска порезать могущественного владыку не существовало. Бритву раз и навсегда заколдовал один из лучших магов империи, тот самый, который залечил рану Повелителя, поэтому теперь ее можно было доверить даже малому ребенку.
– Господин не желает подстричься? – спросил Рубис, закончив орудовать бритвой.
– Нет, не желает, – буркнул Повелитель. – Будь твоя воля, ты бы меня всего обрил. Успею еще побыть лысым. Если доживу, конечно.
– Долгих лет Великому! – поспешно сказал Рубис и сложил ладони крест-накрест в жесте, отгоняющем злых духов.
– Поддерживаю, – улыбнулся Повелитель.
Рубис едва заметно улыбнулся в ответ, словно это была и не улыбка вовсе, достал из гардеробной плащ и ушел на поиски Трофия. Это было нелегким делом. Вездесущий управляющий находился на ногах по восемнадцать часов в сутки и засыпал там, где его смаривал сон. Это могла быть кухня, кладовая, приемный зал или уютное местечко в коридоре где-нибудь под статуей. Трофий везде развивал кипучую деятельность. Его было слишком много. Только присутствие Повелителя, который не выносил суеты, вынуждало его прекратить носиться кругами и держать рот закрытым.
Повелитель Ужаса принялся одеваться. Он предпочитал делать это сам и без свидетелей, считая, что владыка империи, безуспешно пытающийся попасть ногой в нужную штанину, выглядит несолидно. Когда он защелкнул последнюю пряжку, пришел Трофий. По его лицу цвета пепла можно было легко догадаться, о чем он думает.
– Трофий, я тобой недоволен. Ты понимаешь, о чем я?
Управляющий нервным движением сцепил пальцы и шумно сглотнул. Это был маленький чернявый человек лет сорока. Его мать была прачкой, а отец управляющим в замке одного знатного вельможи.
– Я верно служу моему господину.
– Ты кого ко мне прислал? – недовольно сказал Повелитель, кивнув в сторону кровати. – Я не люблю самодеятельность.
– Да, о Великий. Простите меня. – Трофий сконфуженно потупился.
Он выглядел таким маленьким и жалким, что Повелитель придержал резкое слово, чуть не сорвавшееся с его губ.
– Я ценю твои деловые качества, но чтобы подобных Инцидентов больше не было.
– Уверяю вас, это не повторится. Я готов искупить свою оплошность.
– Лучше расскажи, что творится во дворце. Есть что-нибудь важное?
– В одном из залов северного крыла появилась трещина. При детальном изучении выяснилось, что все крыло требует ремонта, но я уже отдал соответствующие распоряжения, – сказал Трофий.
– Это меня не интересует! – отмахнулся Повелитель. – Пускай этот дворец хоть рассыплется на кусочки, я буду только рад.
– Мне следует отозвать рабочих? – озадаченно спросил управляющий.
– Нет, не надо. Пусть занимаются своим делом. Как мой секретарь?
– Боюсь, что он еще не скоро сможет выполнять свои обязанности. Его горло… – Трофий развел руками. – Этот укус вывел его из строя.
– Для меня загадка, где можно было посреди зимы найти осу? – проворчал Повелитель. – Если это происки недругов, то у них очень богатая фантазия. Что еще?
– Великий, во дворец приехал мастер Марл, он просит разрешения написать ваш портрет.
– Марл? Хм, это тот колдун-художник, картины которого под взглядом оживают?
– Да, мой господин. Его передвижная мастерская…
Повелитель отрицательно покачал головой.
– Нет, не хочу я никаких портретов. Но, Трофий, твой укоряющий взгляд говорит мне, что я варвар. С чего бы это?
– Я не смею…
– Трофий!
– Многие властители, конечно, менее великие, чем вы, господин, умоляли Марла написать их портрет, но он отказал им. Мастер очень разборчив. А тут он сам приехал и робко просит оказать ему эту честь. Марл очень стар, и для его лет такое путешествие – настоящий подвиг.
– Что же он так долго ждал? Я уже двадцать лет тот, кто есть, – хмыкнул Повелитель. – Ладно, я поговорю с ним. Прямо сейчас. Я буду в кабинете.
Управляющий поклонился и вышел из спальни.
Когда Марл в окружении дворцовой охраны явился в кабинет, Повелитель допивал уже вторую чашку горячего молока – это был его обычный завтрак. Невысокий, щуплый, Марл держался с чувством собственного достоинства и не обращал внимания на окружающих его воинов. Охрана – это обязательная необходимость, к которой всегда прибегали во время приема Повелителем незнакомых людей.
– Великий! – Мастер учтиво склонил голову. – Для меня большая честь встретиться с вами.
Повелитель с интересом рассматривал посетителя. Седой, бледный, но с ясными, как у совсем молодого человека, голубыми глазами. Особенно внимание привлекали подвижные руки художника с плохо отмытыми следами красок. Марл проследил его взгляд и немного сконфуженно спрятал руки за спину.
Вокруг имени Марла постоянно ходили различные слухи, зачастую самые невероятные. Говорили всякое – и хорошее, и плохое. И то, что для того, чтобы писать оживающие картины, он продал душу Тьме, и то, что он святой человек, с рождения отмеченный Светом.
– Я слышал, ты хочешь написать мой портрет? – Повелитель знаком указал Марлу на стул.
Художник с облегчением сел. Его вымотали подъем по лестнице, тщательный обыск – охрана никогда не пренебрегала очевидными мерами предосторожности. К тому же мастера, который поздно ложился и не привык вставать рано, разбудили не церемонясь, и теперь он чувствовал себя разбитым.
– Если вы позволите. – Художник постарался, чтобы его голос прозвучал как можно смиреннее.
– Я не желаю этого, – мотнул головой Повелитель Ужаса. – Но, может быть, у меня появится веская причина изменить свое мнение?
– Простите, но вы видели мои работы?
– Нет, не довелось. Мои интересы пролегают в несколько иной плоскости. – Он жестко усмехнулся.
– Тогда вы обязательно должны на них взглянуть. Откровенно говоря, у меня с собой совсем немного работ но среди них имеются портреты… Я надеюсь, вам они понравятся.
– А это правда, что твои картины оживают только под взглядом хорошего человека? Или выдумки?
– Ну мне сложно судить о том, кто хороший, а кто плохой, – художник пожал плечами, – я знаю лишь то, что перед одними они действительно оживают, а перед другими – нет. Это факт.
Повелитель потихоньку наслаждался общением с человеком, который не стал перед ним лебезить. Наконец-то! Общение, основанное на взаимоуважении, на равных. Ну, или почти на равных. Определенно, беседу с эти художником стоит продлить.
– Решено. Я посмотрю твои картины, но насчет разрешения написать мой портрет ничего не гарантирую.
– Для меня уже большая удача, что вы посмотрите на то, чем я занимаюсь все свою жизнь. – Марл улыбнулся. – Мне доставить их во дворец?
– Зачем? Мне давно не мешало бы проветриться. Я сам загляну в твою мастерскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
На следующий день ему, зеленому новичку, поручили командование отрядом численностью в пятьдесят человек. Для него это была первая ступенька наверх. В это же время был послан гонец за военным магом, который должен был исследовать способности деревенского колдуна, как его теперь называли товарищи. Но приехавший маг – забавный, добрый человек – не выявил у него никакого магического дара. Его просто не было. Когда маг, обвешанный защитными амулетами и окутанный паутиной заклинаний, попросил Повелителя продемонстрировать свою силу на нем, бывший пастух только пожал плечами. А через мгновение всесильный маг, хрипя от страха, уползал от него на четвереньках. Повелитель ослабил захват и дал возможность магу отдышаться.
– Достаточно? – спросил он, улыбаясь.
– Более чем, – ответил маг и перевел дух. – Хорошо, что я настоял на разговоре с тобой наедине, а то бы опозорился сейчас перед всеми. На старости лет ползать на карачках – это вредит репутации. Ты ведь не расскажешь об этом остальным, нет?
– Зачем мне?
– Вот и славно. – Маг вытер платком взмокший лоб. – Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Молодой человек, ты настоящий феномен. Вместилище силы, источник которой мне неизвестен. Это не Свет и не Тьма, я не знаю, что это. Оно неощутимо до тех пор, пока не начнет действовать. Ты сам можешь объяснить, откуда в тебе такие способности?
– Нет. Я никогда ничем не отличался от остальных. – Юноша пожал плечами. – Родителей не помню, с малых лет работал пастухом. Никакого волшебства за мной отродясь не водилось. К тому же я неграмотный.
– С твоим даром это не нужно. Если так и дальше будет продолжаться, то читать и писать за тебя будут другие. – Маг подошел к нему и отечески похлопал по плечу.
Повелитель вскрикнул и отстранился.
– Что? Неужели до тебя все-таки добрались? Дай-ка посмотреть. – Маг осторожно приподнял кусок рукава и поморщился. – Какая кустарная работа… Рана воспалена и сочится. А зашивали чем? Конским волосом? Брр… Местные врачи убили людей больше, чем все воины неприятеля, вместе взятые.
Он подержал над плечом ладонь, а когда убрал, то рана исчезла и на ее месте осталась только полоса шрама. По руке распространилось приятное тепло.
– Здорово! – Повелитель обрадовано пошевелил плечом. – Если бы я так мог!
– Ну и был бы простым волшебником, каких сотни… Нет, – маг задумался, – таких, как я, то есть хороших волшебников, все-таки меньше. Десятки. И потом, нанесение ран всегда пользовалось большим спросом, чем их излечение. Это подтверждает многовековая человеческая история.
Маг оказался прав. Для Повелителя это было только начало его признания, которое завершилось тем, что через несколько лет он встал во главе армии и в результате переворота занял трон. Кто бы мог подумать, что ему это удастся? Он получил свое громкое прозвище, и вскоре оно стало его официальным именем. По иронии судьбы, трон достался ему скорее из-за излишней инициативы его воинов, чем по собственному желанию. Это они объявили Повелителя Ужаса новым императором. И когда за государственную измену его заочно приговорили к смерти и отправили против него остатки преданной бывшему императору армии, ему ничего не оставалось, как разбить их. Император покончил с собой в своей ставке, хотя поговаривали, что он был убит министрами, желающими снискать расположение нового правителя. Но им не повезло: воины Повелителя Ужаса в боевом угаре не пощадили никого: они уничтожили всех, кто имел тогда несчастье находиться в ставке.
Позже наследники развенчанного императора пытались вернуть себе трон, исподтишка подсылая к Повелителю наемных убийц. Но, наверное, он родился под счастливой звездой, потому что Повелителю удавалось избегать стрел, кинжалов и ядов. Через пять лет борьбы с наследниками, засевшими в горах, ему доложили, что последний отпрыск благородной крови больше не побеспокоит его. К словам в качестве весомого аргумента гонцы присовокупили голову наследника.
Повелитель Ужаса решил, что его страна слишком мала, и поэтому война за захват новых земель не прекращалась ни на минуту. Победа за победой, он не знал поражений. Однако его дар не был беспредельным. Он действовал на людей только тогда, когда Повелитель мог видеть их. Об этом вскоре узнал неприятель и попытался навязать бой в такой местности, где применение чудодейственной способности было бы невозможным. Но бывший пастух вдруг проявил недюжинные способности в военном деле. Он оказался прекрасным стратегом и тактиком, спланированные им операции завершались неизменным успехом и с минимальными потерями. За десять лет он увеличил территорию доставшегося ему государства в шесть раз. Воины обожали своего Повелителя, несмотря на железную дисциплину и изнуряющие марши. Ведь с ним они были непобедимы. Они имели деньги, почет и уверенность в завтрашнем дне. Даже объединенная коалиция южных и восточных государств не могла противостоять их продвижению. Армия коалиции была наголову разбита в сражении при Австинии. Тогда на поле боя с обеих сторон насчитывалось около полумиллиона человек – неслыханная цифра.
Когда Повелитель пришел к выводу, что его империя стала слишком громоздкой и трудноуправляемой, он прекратил завоевательные походы и стал наводить порядок в новом государстве. Это оказалось тяжелее, чем он думал. На войне все предельно ясно: вот противник, вот цель, которую нужно поразить, – но как разобраться во всех многочисленных дворцовых интригах? Как узнать, что ты поступаешь верно?
Повелитель научился читать и писать, но на самообразование у него никогда не хватало времени. Он надеялся, что, когда станет дряхлым, сможет, наконец, засесть за фолианты и свитки, чтобы хотя бы на склоне лет приоткрыть для себя сокровищницу человеческой мудрости.
Повелитель Ужаса спиной чувствовал насмешки по поводу его малообразованности придворных, угодливо кланяющихся и раболепствующих, когда он поворачивался к ним лицом. «Наш малограмотный император» так они называли его. Ну что ж… Он терпел это недолго. Может, было излишней жестокостью приговорить одних к смерти, а других к конфискации имущества – еще неизвестно, что хуже, – но после оглашения приговора шутников резко поубавилось. Можно даже сказать, что они совсем исчезли.
Повелитель не хотел, чтобы о нем шла дурная слава. Будучи в глубине души человеком строгим, но здравомыслящим, он пытался поступать так, чтобы и его правление носило на себе печать справедливости. С помощью нескольких помощников он разработал свод новых законов. И хоть по новым законам за каждый проступок полагалась неминуемая кара, но и каждое доброе дело не оставалось без вознаграждения.
Универсальный принцип кнута и пряника работал как нельзя лучше. Да, за кражу, разбой, убийство, взяточничество и вымогательство полагалось одно наказание – смерть, но ведь с некоторых пор грабители и убийцы перестали досаждать мирным жителям. За несколько лет взятки превратились в миф, налоги были снижены – теперь все сборы до одной монетки шли прямиком в городскую казну, а не оседали в карманах местных чиновников. Конечно, все было не настолько идеально, как представлялось в тех докладах, что ложились на стол Повелителя. Оставались проблемы с землей – ветераны его армии требовали наделить их лучшими участками, но это невозможно было осуществить, не сгоняя с насиженных мест крестьян, которые составляют опору любого государства. Каждый день появлялись новые проблемы, требующие разрешения. Не часто Повелитель мог позволить себе день полного безделья вроде сегодняшнего. Да и вряд ли размышление в полной мере можно назвать бездельем. Бывает, что оно изматывает сильнее тяжелой физической работы. Принятие решений утомляет.
Исполнилась ли мечта юного пастуха? Он теперь на вершине, но на ней оказалось слишком тесно, чтобы делить ее с кем-то. Повелитель Ужаса не обзавелся ни женой, ни детьми, хотя придворные не раз проявляли озабоченность по поводу отсутствия наследника. Он был очень одинок, и с каждым днем одиночество тяготило его все больше и больше.
– Видимо, просто возраст сказывается… – сказал Повелитель самому себе. – А раз так, то в этом нет ничего удивительного. И не нужны мне никакие наследники. Чтобы я заранее обрек своего ребенка на мучения и несчастья? Не бывать этому! Человек страдает, когда рождается, когда живет и когда умирает. Я не желаю, чтобы он рос в постоянном страхе за свою жизнь, потому что его некому будет защитить после моей смерти. У меня нет иллюзий по поводу будущего. На империю набросятся волки, разрывая ее на части, и это естественно. Ничто не бывает вечным.
Раздался негромкий стук, и дверь в спальню отворилась. На пороге показался Рубис, уже успевший переодеться в другую одежду. На нем теперь была скромная шерстяная туника темно-синего цвета.
– Мой господин, – тихо сказал он, не дойдя до кровати нескольких шагов, – просыпайтесь.
– Во-первых, я не сплю, а во-вторых – с какой стати? – проворчал Повелитель.
– Вы просили разбудить вас на рассвете. Уже рассвет.
– Не может этого быть, я же за всю ночь так и не сомкнул глаз, – простонал он. – Или все-таки… – Он вздохнул. Должно быть, он действительно незаметно для самого себя задремал.
– Что прикажете?
– К демонам все! Пропадай все пропадом!
Этими словами Повелитель обычно начинал каждое утро, поэтому Рубис не обратил на них внимания.
– Ладно, побрей меня и найди плащ, тот, который с зелеными завязками.
– Сию минуту.
– А точно уже утро, ты меня не обманываешь?
Повелитель со вздохом вылез из-под одеяла.
– Нет, мой господин. Вы сами можете в этом убедиться, если выйдете на балкон.
– Когда закончишь, позови Трофия. Я хочу поговорить с этим болваном. – Повелитель сел перед зеркалом и хмуро уставился на собственное отражение.
Рубис достал бритвенные принадлежности и принялся за дело. Несмотря на то, что бритва была опасной, и ее остро отточенное лезвие хищно поблескивало, риска порезать могущественного владыку не существовало. Бритву раз и навсегда заколдовал один из лучших магов империи, тот самый, который залечил рану Повелителя, поэтому теперь ее можно было доверить даже малому ребенку.
– Господин не желает подстричься? – спросил Рубис, закончив орудовать бритвой.
– Нет, не желает, – буркнул Повелитель. – Будь твоя воля, ты бы меня всего обрил. Успею еще побыть лысым. Если доживу, конечно.
– Долгих лет Великому! – поспешно сказал Рубис и сложил ладони крест-накрест в жесте, отгоняющем злых духов.
– Поддерживаю, – улыбнулся Повелитель.
Рубис едва заметно улыбнулся в ответ, словно это была и не улыбка вовсе, достал из гардеробной плащ и ушел на поиски Трофия. Это было нелегким делом. Вездесущий управляющий находился на ногах по восемнадцать часов в сутки и засыпал там, где его смаривал сон. Это могла быть кухня, кладовая, приемный зал или уютное местечко в коридоре где-нибудь под статуей. Трофий везде развивал кипучую деятельность. Его было слишком много. Только присутствие Повелителя, который не выносил суеты, вынуждало его прекратить носиться кругами и держать рот закрытым.
Повелитель Ужаса принялся одеваться. Он предпочитал делать это сам и без свидетелей, считая, что владыка империи, безуспешно пытающийся попасть ногой в нужную штанину, выглядит несолидно. Когда он защелкнул последнюю пряжку, пришел Трофий. По его лицу цвета пепла можно было легко догадаться, о чем он думает.
– Трофий, я тобой недоволен. Ты понимаешь, о чем я?
Управляющий нервным движением сцепил пальцы и шумно сглотнул. Это был маленький чернявый человек лет сорока. Его мать была прачкой, а отец управляющим в замке одного знатного вельможи.
– Я верно служу моему господину.
– Ты кого ко мне прислал? – недовольно сказал Повелитель, кивнув в сторону кровати. – Я не люблю самодеятельность.
– Да, о Великий. Простите меня. – Трофий сконфуженно потупился.
Он выглядел таким маленьким и жалким, что Повелитель придержал резкое слово, чуть не сорвавшееся с его губ.
– Я ценю твои деловые качества, но чтобы подобных Инцидентов больше не было.
– Уверяю вас, это не повторится. Я готов искупить свою оплошность.
– Лучше расскажи, что творится во дворце. Есть что-нибудь важное?
– В одном из залов северного крыла появилась трещина. При детальном изучении выяснилось, что все крыло требует ремонта, но я уже отдал соответствующие распоряжения, – сказал Трофий.
– Это меня не интересует! – отмахнулся Повелитель. – Пускай этот дворец хоть рассыплется на кусочки, я буду только рад.
– Мне следует отозвать рабочих? – озадаченно спросил управляющий.
– Нет, не надо. Пусть занимаются своим делом. Как мой секретарь?
– Боюсь, что он еще не скоро сможет выполнять свои обязанности. Его горло… – Трофий развел руками. – Этот укус вывел его из строя.
– Для меня загадка, где можно было посреди зимы найти осу? – проворчал Повелитель. – Если это происки недругов, то у них очень богатая фантазия. Что еще?
– Великий, во дворец приехал мастер Марл, он просит разрешения написать ваш портрет.
– Марл? Хм, это тот колдун-художник, картины которого под взглядом оживают?
– Да, мой господин. Его передвижная мастерская…
Повелитель отрицательно покачал головой.
– Нет, не хочу я никаких портретов. Но, Трофий, твой укоряющий взгляд говорит мне, что я варвар. С чего бы это?
– Я не смею…
– Трофий!
– Многие властители, конечно, менее великие, чем вы, господин, умоляли Марла написать их портрет, но он отказал им. Мастер очень разборчив. А тут он сам приехал и робко просит оказать ему эту честь. Марл очень стар, и для его лет такое путешествие – настоящий подвиг.
– Что же он так долго ждал? Я уже двадцать лет тот, кто есть, – хмыкнул Повелитель. – Ладно, я поговорю с ним. Прямо сейчас. Я буду в кабинете.
Управляющий поклонился и вышел из спальни.
Когда Марл в окружении дворцовой охраны явился в кабинет, Повелитель допивал уже вторую чашку горячего молока – это был его обычный завтрак. Невысокий, щуплый, Марл держался с чувством собственного достоинства и не обращал внимания на окружающих его воинов. Охрана – это обязательная необходимость, к которой всегда прибегали во время приема Повелителем незнакомых людей.
– Великий! – Мастер учтиво склонил голову. – Для меня большая честь встретиться с вами.
Повелитель с интересом рассматривал посетителя. Седой, бледный, но с ясными, как у совсем молодого человека, голубыми глазами. Особенно внимание привлекали подвижные руки художника с плохо отмытыми следами красок. Марл проследил его взгляд и немного сконфуженно спрятал руки за спину.
Вокруг имени Марла постоянно ходили различные слухи, зачастую самые невероятные. Говорили всякое – и хорошее, и плохое. И то, что для того, чтобы писать оживающие картины, он продал душу Тьме, и то, что он святой человек, с рождения отмеченный Светом.
– Я слышал, ты хочешь написать мой портрет? – Повелитель знаком указал Марлу на стул.
Художник с облегчением сел. Его вымотали подъем по лестнице, тщательный обыск – охрана никогда не пренебрегала очевидными мерами предосторожности. К тому же мастера, который поздно ложился и не привык вставать рано, разбудили не церемонясь, и теперь он чувствовал себя разбитым.
– Если вы позволите. – Художник постарался, чтобы его голос прозвучал как можно смиреннее.
– Я не желаю этого, – мотнул головой Повелитель Ужаса. – Но, может быть, у меня появится веская причина изменить свое мнение?
– Простите, но вы видели мои работы?
– Нет, не довелось. Мои интересы пролегают в несколько иной плоскости. – Он жестко усмехнулся.
– Тогда вы обязательно должны на них взглянуть. Откровенно говоря, у меня с собой совсем немного работ но среди них имеются портреты… Я надеюсь, вам они понравятся.
– А это правда, что твои картины оживают только под взглядом хорошего человека? Или выдумки?
– Ну мне сложно судить о том, кто хороший, а кто плохой, – художник пожал плечами, – я знаю лишь то, что перед одними они действительно оживают, а перед другими – нет. Это факт.
Повелитель потихоньку наслаждался общением с человеком, который не стал перед ним лебезить. Наконец-то! Общение, основанное на взаимоуважении, на равных. Ну, или почти на равных. Определенно, беседу с эти художником стоит продлить.
– Решено. Я посмотрю твои картины, но насчет разрешения написать мой портрет ничего не гарантирую.
– Для меня уже большая удача, что вы посмотрите на то, чем я занимаюсь все свою жизнь. – Марл улыбнулся. – Мне доставить их во дворец?
– Зачем? Мне давно не мешало бы проветриться. Я сам загляну в твою мастерскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41