Ему казалось, что еще чуть-чуть – и его голова взорвется.
– Пожалуй, будет лучше, если я постою снаружи. Выйду на дорогу, и ему будет легче нас заметить, – сказал Мартин. – Но, в конце концов, он черный маг, а я слышал, что такие вещи, как поиск людей, удаются им как нельзя лучше.
– Да, конечно, иди, – кивнул Дарий. – Но без Рихтера не возвращайся.
– Тебе станет лучше, если ты поспишь, – посоветовал Мартин.
Гном болезненно скривился. Спокойно спать, не зная, что происходит с Рихтером, казалось ему кощунством.
– Да, знаю, я хочу невозможного. – Мартин вздохнул и, скрипнув дверью, оставил гнома одного.
Дарий лег поудобнее и попытался расслабиться. Нужно подумать о чем-то приятном и отвлеченном. Нужно подумать… Но его мысли постоянно возвращались к некроманту. Где сейчас его друг? Что он делает? Скорее всего, проклиная все на свете, снова возвращается в этот мир боли. А если его до сих пор жгут?
Гном сглотнул слюну, пытаясь удержать на месте желудок. Он уже видел Рихтера, превращенного в живой факел, но тот огонь был колдовским, а этот – самый обыкновенный. Стены хибары снова поплыли перед ним. Он устало закрыл глаза.
– Наверное, я трус, – сказал самому себе Дарий. – Иначе ни за что не позволил бы Рихтеру это сделать.
В углу послышалось шуршание. Мыши надеялись поживиться зерном, оставшимся от прошлого урожая. Им было невдомек, что все давным-давно съедено еще осенью их товарками.
– Я не хочу тебе надоедать, но мне интересно знать, что с тобой происходит?
Гном попытался открыть глаза и оглядеться, но не смог. Каждая клеточка его тела словно налилась свинцом.
– Кто здесь? – спросил Дарий. Он снова стоял в кромешной тьме.
– Я. Тот, которому нравится его имя, – сказал голос. – Но само имя я остерегаюсь называть. В этом месте полно чудовищ, которые желают похитить его, чтобы обрести душу и выбраться отсюда. Но ведь ты узнал меня?
– Да, узнал, – ответил гном. – Но где ты? Я тебя не вижу.
– Потому что здесь нет света. Ты не хочешь, чтобы здесь был свет. Ты очень опечален.
– Выходит, я снова уснул? – с горечью поинтересовался Дарий.
– Это с большой натяжкой можно назвать сновидением. Скорее это больше похоже на обморок, – сказал Матайяс.
– Как получается, что ты разговариваешь со мной, когда тебе вздумается?
– Ты против? Я тебе мешаю? – спросил голос взволнованно. – Но ведь мы разговариваем редко и только тогда, когда ты мне это позволяешь.
– Означает ли это, что если я захочу, то больше никогда тебя не услышу?
– Да. Но ты же не станешь этого делать? – В голосе Матайяса послышались умоляющие нотки. – Я только хотел спросить, что случилось.
– Я жив, разве этого не достаточно?
– Это здорово! Я очень рад. Но чем же ты так расстроен?
– Вместо меня умер другой человек, – ответил Дарий.
– Вот оно что… – Матайяс вздохнул. – Умирать тяжело. Теперь ты винишь себя в его гибели? Он был твоим другом?
– Надеюсь, что он и сейчас мой друг, – сказал гном. – Он, видишь ли, бессмертный.
– Так не бывает, – недоверчиво сказал Матайяс. – Каждый рожденный должен умереть. Даже боги, – прошептал он, – имеют свой срок… И они знают, что их конец, несмотря на всех их всемогущество, все равно наступит.
– Ты слишком много знаешь для простой мыши, – заметил Дарий.
– Ну я не так уж прост. – Гному показалось, что Матайяс улыбается. – Разве все мыши с тобой разговаривают во сне?
– Ты будешь удивлен: со мной мыши даже наяву не разговаривают. Ни мыши, ни крысы, ни собаки, ни воробьи. Потому что они не умеют говорить. Это подводит меня к мысли о том, что ты демон в человеческом обличье.
– Что ты! Нет! Разве я просил тебя о чем-нибудь Мне ничего не нужно, кроме одного: стать человеком Я не хочу быть бессловесным куском плоти, дожидаясь своей участи. Знаешь, кто мой хозяин? Он торговец, продает змей, а теплокровных животных разводит на пищу своим тварям. До сих пор мне удавалось избегать его цепких пальцев, но мой век короток, скоро я не смогу так резво бегать. И тогда меня ждет пасть какой-нибудь кобры. Жить в постоянном страхе – что может быть хуже этого?
– Пожалуй, теперь я могу тебя понять, – сказал Дарий, вспомнив, что он испытал, сидя в камере.
– Раньше наши с тобой беседы были менее эмоциональны, – заметил Матайяс. – Мы становимся ближе друг другу. Но я чувствую, что ты меня боишься. Почему?
– Я опасаюсь всего, чего не понимаю. Чему не могу найти объяснения, – признался Дарий. – Это естественно.
– Скоро тебе не нужно будет ничего бояться, – сказал Матайяс. И рассмеялся.
– Почему? Что ты обо мне знаешь?! – закричал Дарий.
Не успел он договорить, как со всех сторон на него обрушилось чудовищное по своей силе эхо. Его собственные слова, усиленные десятикратно, множились у него в голове, создавая нестерпимый шум.
– Дарий, прекрати кричать. Это всего лишь кошмар.
Гном открыл глаза. В хижине было совсем темно – уже сгущались вечерние сумерки, и только на фоне неба в дверном проеме вырисовывались два силуэта. Один силуэт, как и голос, окликнувший Главного Хранителя, принадлежал Мартину. А второй…
– Рихтер! – Гном вскочил с кровати, но пошатнулся и, чтобы не упасть, схватился за стену.
– Привет, Дарий, – невозмутимо поздоровался некромант. – Тяжелый сегодня денек, верно? Прекрати меня поддерживать, словно я страдающая обмороками девица, – сердито сказал он монаху. – Я прекрасно могу обойтись и без твоей помощи.
– Но ты очень слаб. И твои ожоги, – Мартин покачал головой, – на них страшно смотреть.
– Не смотри. – Рихтер сделал несколько шагов к тюфяку – от Дария не укрылось, что его друг сильно прихрамывал, – и устало растянулся на нем, закрыв глаза. – Сейчас я усну, а завтра утром буду как новенький. – Маг повернул голову и посмотрел на Дария. – Ты как, нормально? Что с головой?
– Пустяки, – отмахнулся гном. – Меня больше волнует твое состояние.
– Ты же меня знаешь… – сказал некромант и моментально уснул.
Дарий подошел к нему. Мартин шагнул в сторону, и некроманта осветил слабый вечерний свет. Рихтер практически лишился одежды, все его тело было покрыто сочащимися ранами, особенно живот и руки. Зато лицо практически не пострадало. Видимо, оно начало восстанавливаться в первую очередь.
– Давай оставим его одного, – прошептал гном. – Пусть спит. Для него сон сейчас самое лучшее лекарство.
Мартин покачал головой и, не говоря больше ни слова, вышел. Рядом с хижиной валялось толстое, еще нетрухлявое бревно, и они на нем с относительным удобством расположились. Костер разводить не стали, боясь, что огонь может выдать их убежище. На свежем воздухе Дарию стало значительно лучше, в голове сразу же прояснилось.
– Я встретил Рихтера вон там, на пригорке, – сказал Мартин, показав рукой, где именно это произошло. – Признаюсь, тогда он выглядел намного хуже и от моей помощи не отказывался. Но его раны затягиваются прямо на глазах. Удивительно. – Он покачал головой.
– А где Тремс?
– Я отпустил его пастись. Надеюсь, у него хватит ума не уходить далеко. На этом берегу реки частенько появляются волки.
– Странно, леса больше нет, а волки есть.
– Степные, – пояснил Мартин. – Но когда они голодны, то становятся еще злее, чем те, к которым ты привык у себя на севере.
– Волки всегда голодны, это всем известно, – изрек Дарий. – А Рихтер не рассказывал, как ему удалось выбраться с площади?
– Нет. Только рявкнул, что не собирается обсуждать со мной этот вопрос, – Мартин вздохнул. – А я ведь его еще не успел ни о чем спросить. Я так рад, что в итоге все обошлось. Сегодняшний день и вправду получился очень длинным. И непредсказуемым.
– Ты, наверное, тоже устал не меньше, чем мы.
– Да, вы оба заставили меня изрядно поволноваться, – признался монах, широко улыбнувшись и блеснув в темноте зубами. – И хоть моя жизнь находилась в относительной безопасности, мне все равно было нелегко. Кстати, раз я не могу вернуть тебе деньги, то моя лошадь теперь по праву принадлежит тебе.
– Не говори глупостей, – сказал Дарий.
– Нет, это очень важно, – возразил Мартин. – Я привык держать слово.
– Хорошо, – Дарий решил не спорить с принципиальным монахом, – в таком случае считай, что я ее тебе подарил.
– Получается не слишком честно, но делать нечего, – согласился Мартин. – И хотя я редко принимаю столь ценные подарки, в этот раз не откажусь. Мне же надо на чем-то ехать.
– Ты еще не переменил своего решения? – спросил Ном. – Все еще собираешься освятить Светом жизнь Рихтера?
– Конечно. Но почему ты спрашиваешь об этом? Думаешь, что меня могут отпугнуть возможные трудности вроде тех, с которыми мы сегодня столкнулись?
– Примерно так я и подумал, – признался Дарий.
– Чепуха, – Мартин набросил на голову капюшон, – трудности только закаляют. Я от своей цели не отступлюсь.
– Хотел бы я иметь твою уверенность, – грустно сказал Дарий.
– Отнесись к случившемуся, как к досадному инциденту во время пути. Забудь об этом.
– Легко сказать, сложнее сделать, – пробормотал гном, вспомнив об абсолютной памяти Рихтера. – Но я постараюсь.

На следующее утро Дарий проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо и бодрым голосом призывал вставать. Гном протер глаза и нехотя приподнялся. Перед ним на корточках сидел Рихтер, его одежда все также оставляла желать лучшего, но на теле не осталось ни одного шрама или язвы. Некромант снова был здоров.
– Рихтер! – Лицо Дария расплылось в улыбке.
– Означает ли твоя реакция, что ты рад меня видеть? – Некромант подмигнул другу. – Все как я обещал. – Он развел руками. – Несколько часов сна, и ожоги испарились.
– Вместе с твоим костюмом, – заметил Мартин, пакующий вещи.
– Да, – лицо некроманта омрачилось, – это так. И костюм, и сапоги – все сожрал огонь. Но в скором времени я это исправлю.
– Рихтер, мне нужно с тобой о многом поговорить. – Дарий пытался заглянуть некроманту в глаза, но тот упорно отводил взгляд.
– Зачем? – Рихтер отвернулся. – Считай, что это была очередная неудачная попытка. Мартин, прекрати прислушиваться к нашим словам, словно имперский шпион. Все равно ты не узнаешь обо мне ничего нового.
– Я просто задумался, – обиженно сказал монах.
– Будет не лишним еще раз напомнить, что от того, чтобы свернуть тебе шею, меня удерживает только Дарий. Мой друг – самое доброе существо на свете, но не обольщайся. Я неблагодарный черный маг, поэтому былые заслуги тебя не спасут.
– Рихтер, что нам теперь делать? – спросил Дарий, решив, что все равно серьезно поговорит с некромантом, но позже и без свидетеля.
– Берете лошадей и едете на главную дорогу. Она огибает город с запада.
– Что значит «берете»?! – возмутился Дарий. – Разве мы не вместе?
– Нет, не вместе, – отрезал Рихтер. – Мне нужно вернуться в Кальгаде. Подыскать себе подходящий костюм.
– Нечего тебе там делать, – сказал Дарий. – Нам с таким трудом удалось вырваться из этого проклятого города!
– Я тоже так считаю, – подал голос Мартин. – Не стоит лишний раз искушать судьбу.
– Я куплю одежду и провизию. Не могу же я продолжать путь в таком виде! Кроме того, в Кальгаде остались мои должники, – как бы вскользь заметил Рихтер.
– Должники?! – переспросил Дарий взволнованно, но Рихтер уже скрылся из виду, свернув за угол хижины.
– Поехали, – сказал Мартин ошеломленному гному. – Лошади ждут. Твои вещи я собрал.
– Его нужно остановить! – Гном бросился вслед за некромантом.
– Поздно, – сказал монах с невозмутимым видом. – Слышишь стук копыт? Ни тебе, ни мне его не догнать.
– Но одному Создателю известно, что он там натворит! Я не понимаю, почему ты так спокоен. Ведь ты же с нами для того, чтобы удерживать его от подобных поступков!
– Это месть, – терпеливо объяснил Мартин. – Месть оправданная, справедливая. И потом, я тоже считаю, что жители города поступили с нами премерзко. Они хотели тебя хладнокровно казнить, а ты их защищаешь.
Дарий нахмурился:
– Я их не защищаю. Меня беспокоит только Рихтер.
– Свет спасет всех невиновных. Он не оставит в беде того, кто живет честно, чья душа подобна безупречном кристаллу, – серьезно сказал Мартин. – А об остальных жалеть нечего. – Он немного помолчал. – Когда я увидел глаза Рихтера вчера вечером… он ехал без сил, согнувшись и, чтобы не упасть, держался за гриву своего строптивого жеребца, я… Как рассказать о том, что промелькнуло в моей голове? – продолжил он сбивчиво. – Сотни образов обрывки мыслей, и такая невыносимая, нечеловеческая боль, которую нельзя вынести, оставаясь в сознании. Но это были не мои мысли, а Рихтера. – Мартин посмотрел на Дария и виновато усмехнулся: – Дарий, с того момента для меня кое-что изменилось, стало понятнее, яснее. Рихтер заслужил свое право на месть.
– Не верю своим ушам… – Дарий покачал головой. – И это мне говорит монах.
Гном забрался на свою лошадку, безропотно подставившую ему спину. Его лошадь была прямой противоположностью Тремсу – кроткая, миролюбивая, она мечтала только о мешке овса и залитой солнцем лужайке с сочной травой.
Они ехали медленно, часто останавливаясь. По молчаливому согласию оба прижались к обочине, пропуская более торопливых путешественников. Торговцы, проповедники, актеры, менялы, безземельные селяне, мечтающие найти счастье в городе, коробейники, всякий сброд, которого в избытке на любой дороге, – все они спешили.
Рихтер нагнал друзей только после обеда. Они уже обогнули город и отдалились от него на приличное расстояние. Дарий услышал знакомый резвый стук копыт и обернулся. Рихтер с довольным видом помахал друзьям. На некроманте был новый, сшитый по последней моде костюм, жилет и рубашка. А также блестящие сапоги. Естественно, Рихтер остался верен себе, и поэтому новый наряд был исключительно черного цвета.
– Держи. – Он кинул гному сумку с продуктами. – Нам этого хватит на первое время, если, конечно, Мартин дальше будет проповедовать смирение желудка. Как вам мой новый вид?
– Ты, как всегда, сногсшибателен, – оценил Дарий.
– Можешь хоть сейчас отправляться на королевский бал, – сказал Мартин.
– Это потому, что я нашел практически мой размер. Немного длинноваты штаны, но я их заправил, поэтому они меня не беспокоят.
– А что с твоими должниками?
– Я все уладил, – уклончиво ответил Рихтер. – Они нас больше не побеспокоят.
Дарий, пораженный внезапной догадкой, обернулся и, приставив ладонь к глазам, посмотрел на город. Что-то было не так. Ему только кажется или над городом действительно поднимается дым?
– Рихтер… – Голос гнома дрогнул. – Неужели ты действительно поджег Кальгаде?
– По крайней мере, я оставил жителям шанс спастись. Далеко не все они сгорят заживо.
– Не все?!
– Да, я исключаю из их числа некоторых людей, которые тебя хладнокровно обрекли на смерть. Судью, например.
– Рихтер… – Дарий снова обернулся и вторично посмотрел на город, над которым уже был хорошо заметен столб дыма.
– Лучше не оборачивайся, – посоветовал некромант. – Я не хочу, чтобы тебя потом преследовали кошмары.
– Это ужасно… – Дарий побледнел. – Целый город…
– Это реальность, – с грустной усмешкой сказал Рихтер. – Для этого города было бы лучше с нами не связаться, но это случилось, и теперь через несколько часов от него останутся только дымящиеся развалины. С равнин хорошо дует ветер. Но оставим Кальгаде. У нас другая цель. Вернсток – вот куда нам нужно.
– А если в Вернстоке случится что-то подобное, ты его тоже сожжешь? – спросил Дарий.
– Нет. Подобное повторение маловероятно, да и в Вернстоке мне не позволят такое проделать. Это великий город. И его строили не для того, чтобы всякие заезжие искатели приключений вроде меня поджигали там дома.
– Несправедливо, что тот, кто рожден давать жизнь забирает ее, – сказал Мартин. – У некромантов странная судьба.
– Вот только проповедей не надо, – раздраженно огрызнулся Рихтер. – Это лишнее. Дорога всегда полна неожиданностей, как правило, очень неприятных, поэтому я не хочу больше удивляться нашим злоключениям. Сколько их еще будет? За годы путешествий я многого насмотрелся и мог бы рассказать о том, что подстерегает путников на дорогах, но зачем? Вряд ли это скрасит нашу поездку. – Рихтер поправил шейный платок и воротник плаща. – Поэтому предлагаю больше никогда не вспоминать о Кальгаде.
Некромант пришпорил коня, дав таким образом понять, что тема исчерпана.
Прислушавшись к себе, гном обнаружил, что судьба города на самом деле его мало волнует. Дарий порылся в сумке, нашел яблоко и принялся его жевать. Что бы ни случилось, а о своем желудке лучше позаботиться.

Хотел ли он это сделать?
Да, хотел. Он ощущал своей кожей раскаленный жар, чувствовал, что убьет их, и это радовало его сердце. Можно говорить что угодно, находить любые оправдания, но от самого себя правду не скроешь. Вернулись старые обиды, разочарование в окружающем его мире, в людях.
Он не сделал им ничего плохого, а они решили его убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41