– Что ж, назовите место и время.
– Не считаю нужным! – В Лизетту словно бес какой-то вселился, она была готова говорить самую несусветную чушь, лишь бы ему наперекор.
– Тогда я назову.
Ну почему бы им в самом деле не встретиться и не поговорить спокойно, без вражды? Она сама не знала, что мешает ей пойти на это.
– Думаю, нам лучше вообще не встречаться! – выпалила она.
Два темных отшлифованных агата метали отравленные стрелы прямо в ее сердце.
– Вот такими же зверскими приемами вы обработали и моего отца?
От этих слов кровь отхлынула от ее щек, глаза распахнулись и набухли слезами.
Она, окаменев, смотрела на него, пока не собрала последние силы и не встала из-за стола. На негнущихся ногах подошла к двери, открыла се и повернулась к нему.
– Прошу прощения, у меня много работы.
– Документы нужны мне через час, – жестко отозвался он.
– Вы их получите, – пообещала Лизетта, а про себя добавила: «Но только не из моих рук».
Джейк молча прошел мимо нее раскованной, вальяжной походкой.
Лизетта тихо затворила за ним дверь и прислонилась к ней. Ну вот и все, такое впечатление, что она уже больше ничего не чувствует.
Она не ведала, сколько времени так простояла; чересчур громкий звонок вернул ее к действительности. Лизетта подошла к столу, взяла трубку. Разговор занял пять минут, машинально отметила она, взглянув на часы, а кажется, что пять часов.
Лизетта вышла из офиса, прихватив портфель и сумку с вещами. Она выбралась на машине за черту города и бездумно погнала вперед, просто наматывая мили, отделявшие ее от человека, который ворвался в ее жизнь и перевернул все вверх дном.
Через час она подъехала к бензоколонке и, пока ей заучивали бак, позвонила в два места. Сначала матери. Та молча, с пониманием выслушала и только напоследок попросила звонить и быть осторожной.
Лейт Андерсен оказался не столь понятлив. Но и он нехотя согласился предоставить ей отпуск, когда Лизетта пригрозила, что в противном случае уволится.
Не желая возвращаться в свою квартиру, она провела ночь в отеле, а наутро заскочила домой, покидала в чемодан вещи и первым же рейсом вылетела на тропический остров у северного побережья Австралии. Там она рассчитывала отдохнуть, прийти в чувство и выбросить из головы и из сердца Джейка Холлингсуорта.
Это был настоящий райский уголок, излюбленное место для туристов, с экзотической природой и богатым выбором развлечений.
Лизетта вставала рано и, накинув поверх бикини короткий пляжный халат, совершала долгие прогулки вдоль берега. Иногда ныряла в холодное прозрачное море или плавала в бассейне, а потом заказывала завтрак в номер. Почти целый день проводила под солнцем в шезлонге, листая журналы или углубившись в книгу.
Ужин она тоже заказывала в номер, предпочитая одиночество шумному обществу отдыхающих.
Люди прибывали и отбывали – на вертолете или на катере. За несколько дней Лизетта привыкла к шуму моторов и уже не отрывала глаза от книги, чтобы поглядеть на новые лица.
Так не привлек ее внимания и садящийся на площадке вертолет спустя неделю после ее приезда. Но какое-то недоброе предчувствие все же кольнуло ее; несмотря на теплое тропическое солнце, по телу пробежал холодок.
Воображение разыгралось, подумала она, уткнувшись в книгу, которая почему-то перестала ее занимать. Спустя несколько минут Лизетта закинула руки за голову и прикрыла глаза. Солнечные лучи нежно убаюкивали и согревали.
Она так и не поняла, что же ее разбудило. Словно бы какой-то внутренний толчок, выведший из равновесия.
Пожав плечами, она закрыла книгу и поднялась. Все равно уже сидеть нет смысла: солнце теряет силу, да и размяться немного надо.
Лизетта сняла солнечные очки, положила их поверх книги и направилась к бассейну. Почти бесшумно погрузилась в искрящуюся голубую воду, вынырнула и несколько раз медленно проплыла взад-вперед. Затем вылезла, держась за отделанный кафелем край бассейна. Вода стекала с ее тела; руки машинально потянулись к волосам, чтобы отжать лишнюю влагу.
– Полотенце?
При звуке этого голоса кровь застыла в жилах. Лизетта медленно обернулась: живым подтверждением ее недавних страхов перед ней возвышалась могучая фигура Джейка.
Он олицетворял собой гибкую силу леопарда.
Глаза их встретились; в голове Лизетты бешено вращались мысли, одна наконец возобладала: как он ее разыскал?
– Луиза, – тихо ответил Джейк; ему ничего не надо было говорить, он все читал на выразительном лице Лизетты.
~ Maman? Нет, она не могла… – Лизетта пошатнулась; он мягко поддержал ее и притянул к себе.
– Я сумел ее убедить, что мне крайне необходимо разыскать вас.
– Вот как?
В ее светло-карих глазах вспыхивали искорки гнева, а его глаза напоминали укрощенную сталь, когда он бережно заворачивал в полотенце ее стройную фигурку. Он как бы нечаянно коснулся ее труди; Лизетту вновь охватило пламя.
– Что вам от меня надо? Какого черта вы сюда явились? – зло прошептала она.
Он усмехнулся одними уголками губ.
– Давайте продолжим беседу в номере – моем или вашем, все равно.
– Не о чем нам беседовать!
Джейк без лишних слов схватил ее на руки и понес, не обращая внимания на ее протесты и любопытные взгляды окружающих.
– Сейчас же отпустите меня! – потребовала Лизетта, чувствуя, что он способен убить ее одним взглядом.
– Такая легкая – как перышко! – пробормотал он. – Даже страшно прикасаться…
Комок застрял у нее в горле, слова приходилось выталкивать буквально силой.
– Джейк…
– Мы уже пришли.
Она уперлась руками вето широкие плечи; все сжималось у нее внутри, по мере того как он приближался к своему номеру.
Чуть переместив ее влево, он достал из правого кармана брюк ключ, отпер замок, внес Лизетту в помещение и ногой захлопнул дверь.
– Поставьте меня!
Не разжимая рук, он опустил ее на пол и, когда – она попыталась вырваться, еще сильнее стиснул в объятиях.
– Будьте вы прокляты! – выкрикнула она. У нее было столько причин его ненавидеть, что и перечислять бессмысленно. – Мало вам того, что вы уже сделали?!
Он, казалось, не слушал, а только вбирал в себя все ее черты: ореховые глаза, до боли прекрасные в гневе, горящие румянцем щеки, гордо вздернутый подбородок…
В его взгляде что-то вспыхнуло – крохотный огонек, сменившийся улыбкой. Джейк поднял руку и погладил ее по щеке.
Лизетта раскрыла рот, собираясь послать его к черту, но вместо этого замкнулась в ледяном молчании, лишь скрестила с ним враждебный взгляд и словно утонула в этих глазах.
– Ну почему, Лизетта?.. – Пауза длилась целую вечность. – Почему вы скрыли от меня, что мой отец был импотентом?!
Вот так, без всяких экивоков! Джейк всегда выражается напрямик. Она вытянулась, застыла, и что-то мертвой хваткой сдавило ее горло.
– Вы думали, я об этом не узнаю?
Она испугалась: сейчас он с его властной бесцеремонностью станет опять выворачивать наизнанку ее душу!
– Как мог я быть таким слепцом! – с мрачной усмешкой проговорил он. – Ведь вашему браку с самого начала можно было найти логическое объяснение… А я не нашел!
У Лизетты бешено забилось сердце: что скрывается за этим тщательно сдерживаемым отчаянием?
– Ну почему, Лизетта, почему? – В его голосе была тихая угроза.
Она не только не могла ничего сказать, но и даже мысли все куда-то улетучились.
– Три года назад я прилетел в эту страну, чтобы присутствовать на свадьбе моего отца. Я увидел, что его вторая жена годится ему во внучки. – Глаза еще больше потемнели. – Мало того, мне довольно было одного взгляда, чтобы понять: это я должен стоять радом с вами перед алтарем, это мне вы предназначены душой и телом!
Лизетта снова собралась что-то сказать – и не сумела. В глазах задрожали слезы, и она быстро опустила ресницы.
– Это открытие выбило у меня почву изпод ног, – продолжал Джейк. – Я был самоуверенным циником и полагал, что мужчину и женщину в реальной жизни может связывать лишь секс.
Лизетте казалось, что она стоит на краю пропасти; в его глазах она разглядела подавленный огонь и еще что-то такое, чего она не умела или боялась определить.
– Выхода у меня не было. Я устранился. Чтобы успокоить душевные муки, я внушал себе, что вы охотитесь за деньгами моего отца и пустили в ход женские чары, чтобы завлечь его к алтарю. – Джейк сделал паузу и чуть понизил голос. – А потом, после его смерти, я узнал, что он от всех скрыл свою болезнь – от всех, кроме вас. Я был страшно уязвлен: со мной, своим сыном, он ничем не делился и от меня не принимал никакой откровенности! А вместо этого доверился чужой девчонке!
Лизетта сглотнула ком в горле и хрипло проговорила:
– Адам… он был не такой, как все… – Ей хотелось протянуть руку и приласкать Джейка, но не хватило смелости.
– Я окунулся в бизнес, год работал как проклятый, и мне удалось кое-что сделать для «Холлингсуорт интернэшнл»… Но это не помогло. – Легкая улыбка тронула его губы, но теперь в ней не было ни цинизма, ни насмешки. – Как ни старался, я не мог выкинуть вас из головы.
Лизетта явственно ощутила перерыв в сердцебиении, потом сердце забилось так, словно готово было выскочить из груди. Воцарилось тягостное молчание.
Джейк провел пальцем по ее шее и улыбнулся, когда она отпрянула.
– Боитесь?
Несмотря на учащенный пульс, она твердо встретила его взгляд.
– Нет, не боюсь.
– А надо бы… – Он зачарованно смотрел, как бьется жилка у нее на шее, и Лизетта в который раз проклинала себя за то, что не может скрыть свою реакцию на его проклятую чувственность. – Вам еще повезло: пока я разыскивал вас, немного пришел в себя. – Она позволила его руке обвиться вокруг ее горла, потом захватить подбородок. – Будь вы в Мельбурне – придушил бы, честное слово!
– На меня не стоит нападать. Помните, что случилось с теми юнцами? – усмехнулась Лизетта.
Пальцы Джейка зарылись в ее влажные волосы.
– Да вы бы и до телефона дойти не успели. А после нападения у вас бы просто не хватило на это физических сил… – Его губы остановились в дюйме от ее рта. – Потому что я бы вновь овладел вами… так медленно, с такой страстью, что у вас уже не осталось бы никаких сомнений… – голос его звучал все более прерывисто, по мере того как он привлекал ее к себе, ближе и ближе, – кому вы принадлежите и по какому праву…
– Голый секс еще ничего не доказывает и никому не дает никаких прав, – возразила она, пытаясь увернуться от его ищущих губ.
– И все же, как по-вашему, зачем я сюда прилетел?
Не знаю! – выкрикнул ее внутренний голос. Во всяком случае, не за тем, чего бы мне хотелось. Сказки редко становятся былью, и нечего мечтать о несбыточном.
Она бесстрашно взглянула на него, надеясь, что он не заметит боли в ее глазах.
– Maman не имела права…
– Мать у вас – образец преданности, – насмешливо перебил он. – Я очень долго ее обхаживал, прежде чем она мне призналась.
– И все равно я не понимаю…
– Она поддалась на уговоры, только когда узнала, что ей вскоре предстоит стать моей тещей.
Лизетта даже задохнулась.
– Это неслыханно!
Джейк улыбнулся и нежно поцеловал ее.
– Это правда. Я хочу надеть обручальное кольцо тебе на палец. Хочу, чтобы ты спала в моей постели – всегда. Чтобы у меня было на это Право в виде брачного свидетельства. – Он широко улыбнулся, когда ее брови стрелами взметнулись вверх. – И дело не в бумажке, а в слове, данном на всю жизнь. Я так люблю твою гордую независимость, твою нежную, ранимую душу… так люблю все то, что есть ты!
Он взял левую руку Лизетты, снял с ее пальца изящное кольцо с алмазной насечкой и надел его на средний палец правой руки.
– Вот здесь оно должно быть, – тихо сказал он. – В память об отце и о том, как он соединил нас.
Он наклонился и поцеловал ее с такой бесконечной нежностью, что она часто-часто заморгала, сдерживая непрошеные слезы. А следующий поцелуй уже был крепким, утверждающим его права собственника.
Если бы он смог, то поглотил бы ее всю, вместе с душой и телом, а Лизетта, покорная, податливая в его объятиях, отвечала ему с не меньшим пылом.
Наконец Джейк поднял голову и улыбнулся, видя, как распухли ее губы. Она посмотрела на него огромными лучистыми глазами, как во сне подняла руку, провела пальцами по его щеке, и губы Джейка зарылись в ее мягкую ладонь.
– Так и хочется задать тебе хорошую трепку за то, что ты не сказала мне правды, что так долго мучила меня! – пробормотал он.
Взгляд Лизетты молил о прощении.
– Пойми, – дрожащим голосом сказала она, – я никогда бы не вышла замуж за Адама, если бы все было иначе. Мы спали в разных комнатах, за исключением последних недель, когда я боялась не услышать, если ему станет плохо. Но при игом в квартире днем и ночью находилась сиделка. За ним был самый лучший уход.
На миг глаза его приобрели угрюмое выражение.
– Я сам во веем виноват. Я слишком мало уделял ему внимания, иначе бы заметил, как он болен и как нуждается в человеческом тепле. Это и побудило его вступить в брак, которого я так упорно не признавал.
Он не отрываясь смотрел на Лизетту, и она чуть не захлебнулась в глубине чувств, отразившихся в его глазах. У нее защемило сердце, и два чистых ручейка медленно потекли по щекам.
– Не плачь! – хрипло попросил Джейк, вытирая ее слезы большими пальцами.
– Я не плачу, – дрожащим голосом отозвалась она.
Лизетту вдруг осенило, что Адам непременно бы это одобрил, возможно, он даже рассчитывал, что его единственный сын и девушка, которая ему так дорога, когда-нибудь будут вместе.
– А вот это тебе. – Джейк достал из кармана пиджака небольшой футляр и надел ей на палец кольцо с огромным брильянтом. – Со всей моей любовью.
– Я не говорила, что собираюсь за тебя замуж. – Слова вырвались невольно, и Лизетта едва не вскрикнула, увидев, какими беззащитными вдруг сделались его глаза.
– Ты хочешь, чтобы я встал перед, тобой на колени?
Она так долго была в его власти, что ей захотелось испытать свою власть над ним. Поэтому, прежде чем ответить, она выдержала паузу.
– А ты встанешь?
Он усмехнулся.
– Встану. Ты этого не ожидала? – Взгляд его затуманился. – Во всем, что связано с тобой, я чувствую свою ущербность и, наверно, не смогу найти подходящие слова.
Странная легкость объяла ее тело, и в глазах зажглись лукавые искорки.
– А ты попытайся.
Джейк насмешливо покачал головой, причем насмешка относилась, скорее, к нему самому.
– Ах ты, дерзкая девчонка! – притворно возмутился он. – Пора бы тебе знать, что словам я предпочитаю действия.
– Джейк… – Она металась между своими желаниями и опасениями.
Он ласково ей улыбнулся, глаза его так потеплели и в то же время в них была написана такая страсть, что Лизетта вся затрепетала.
– Ты нужна мне. Я хочу своей любовью стереть между нами все обиды и боль. Чтобы ты поняла, что значишь для меня. В тебе – вся моя жизнь.
Лизетта была как в огне, страстное желание не давало ей дышать. Она привстала на цыпочки, обхватила руками голову Джейка, притянула к себе. Ее поцелуй был робким, но Джейк в ответ раздвинул языком ее губы, начал, дразня, ласкать внутренность ее рта, и это стало увертюрой к бесконечной симфонии наслаждения. Лизетта задохнулась от опустошающего накала чувств и подумала, что сердце ее сейчас разорвется.
Два шелковистых лоскутка ее бикини упали на ковер; к ним тут же присоединились его рубашка и брюки.
Пальцы Лизетты легли на пояс его плавок и застыли в нерешительности. Потом с дрожью коснулись его плоти, и ее глазам предстало олицетворение мужской силы.
– Не останавливайся! – простонал он.
Два простых слова, произнесенных таким охрипшим от страсти голосом, дали ей понять, что Джейку стоит больших усилий владеть собой.
И все же он сдерживался, позволяя ей проявлять инициативу. Благодаря этому Лизетта в несколько коротких секунд полностью вкусила прелесть власти женщины над мужчиной. Она упивалась им, все теснее прижимаясь к нему и сомкнув руки у него на затылке.
– Я тебе в подметки не гожусь, – проговорил Джейк. – Все время чувствую себя школьником, робким, застенчивым. Так боюсь сделать тебе больно.
Джейк робкий? Да ей совсем не нужна власть над ним, она сама готова покориться.
– Ты не можешь сделать мне больно, – спокойно и просто сказала она, считая это непреложным фактом.
– Нет, могу, – с горечью возразил Джейк. –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14