А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Она имела наглость отправить свою дочь в Англию, чтобы та обольстила Куина, уже имея предложение от дряхлого графа Ледо – человека, чье богатство превосходило даже богатство Итана. Его бесила даже мысль о том, что и Сильвия могла извлечь выгоду из этого брака.
Но хуже всего было то, что старый развратник Ледо будет наслаждаться телом молоденькой Мэдлин. У Итана непроизвольно сжимались кулаки.
Он глубоко вздохнул и заставил себя расслабиться. Подумал, что обязательно нужно сделать так, чтобы Ледо стало доподлинно известно, как вела себя его невеста в Лондоне, в частности той памятной ночью.
Итан был искушен в осуществлении коварных замыслов, и у него было много знакомых в Париже.
Жадным Ван Роуэнам не заполучить богатого графа.
И все же, уже зная, чья кровь течет в жилах Мэдлин, Итан не мог подавить желание, которое испытывал к ней. Более того, с каждым днем оно становилось острее. Обуреваемый противоречивыми чувствами, он никак не мог определиться с последующими шагами.
К черту! Нужно сосредоточиться – сейчас не время думать о девушке. Он встал из-за стола и направился к двери.
Два проходивших мимо мальчишки замерли при виде его лица. Ответный, хмурый взгляд поверг их в бегство.
Вот так же поступила бы и Мэдлин.
Краем глаза Итан заметил какое-то движение и метнул взгляд вверх…
На противоположной стороне улицы на балконе стоял Дейвис Грей, чье изможденное лицо расплылось в улыбке. Его брови были изумленно изогнуты при виде столь непривычной беспечности Итана. В руке Грей держал направленный на него пистолет с взведенным курком.
«Что, черт возьми, я наделал?..» – со злостью подумал Итан, выхватывая пистолет и поспешно стреляя.
Слишком поздно. В груди Итана вспыхнула боль, пуля попала в цель.
Глава 11
– Я обречена, – нашептывала сама себе Мэдди, шагая в темноте по кварталу Марэ в шелковом вечернем платье.
Что она себе возомнила? Она всегда была в той или иной степени обреченной. Откуда она взяла, что судьба улыбнется ей, улыбнется хоть раз?
– На сей раз в необычно большой степени, – поправила себя Мэдди. Пара громил Тумара поджидали в переулке у ее дома, что вынудило ее бродить по улицам, пока они не уберутся. У нее был долг, который ей ни за что не выплатить, а единственная по-настоящему ценная вещь, которой располагала – девственность, – была потеряна без какого-либо возмещения.
Сейчас же ей приходится расплачиваться за то дикое ночное безрассудство, поскольку какой-то лондонский знакомый графа сообщил ему, что слышал от какого-то своего знакомого, что его будущая невеста в Лондоне вела себя фривольно и ударилась во все тяжкие.
Чертов ханжа! Он потребовал, чтобы Мэдди подверглась обследованию в подтверждение своей невинности и отсутствия возможной беременности от какого-нибудь лондонского повесы. Как будто старый граф застрял в Средневековье, в дикие нравы которого вполне вписывался.
Мэдди и не подозревала, что люди до сих пор занимаются такими обследованиями. От нее, наверное, ждали, что она изобразит обиду и оскорбленную невинность, стеная: «Но на мне же был пояс целомудрия!» Вместо этого она сухо отказалась выполнить его требование, стараясь выразить при этом злость и возмущение вместо смущения или разочарования. Он же отказался от сделанного ранее предложения.
Отвергнутая графом. Все равно, что получила от него пощечину.
Хуже. Мэдди позволила этому случиться. Она годами манипулировала мужчинами и знала десятки способов, пригодных для выправления ситуации, способов изворачивания и подлизывания для достижения нужной цели. Могла бы заплакать, прикрывая лицо полями шляпы, или прикинуться уставшей от его капризных прихотей. Если бы такая тактика не сработала, она могла бы прибегнуть к обольщению или попросту устроить так, чтобы осмотр проводил продажный медик. И тем не менее…
Мэдди ничего такого не сделала.
«Поступила ли я правильно сегодня? Не усугубила ли свою уязвимость?»
Немного.
Она вдруг, как бы со стороны, услышала свои слова:
– Я все равно никогда не хотела выходить за вас замуж! А ваш парик ужасно воняет.
Мэдди сожгла свои корабли. Почему? Она никогда не была глупой – разве что с Шотландцем.
Лучше бы Мэдди не ездила в Англию. Возвращение на родину после столь долгой ссылки лишь обострило тоску по ней. Она вела себя там самонадеянно и необдуманно, и, наверное, эти свойства ее характера все еще дают о себе знать.
– Ну, пожалуйста, хотя бы чуточку удачи! – прошептала Мэдди, взывая к небесам. Словно в ответ, она увидела клубившиеся черные тучи, которые, разрастаясь, набегали на звезды. Куда идти, если пойдет дождь? Не все ошивавшиеся на том или ином крыльце пьяницы были такими мирными, как те, что облюбовали крыльцо ее дома. Некоторые жестоко пресекали посягательства на свою территорию.
Плотный и душный воздух предвещал грозу. Мэдди ненавидела грозы. Все трагедии в ее жизни сопровождались грозовыми раскатами и дождем. В то утро, когда секундант отца сообщил о его гибели на дуэли, его слова акцентировал грозовой разряд, а в день похорон шел жуткий ливень. Когда они с матерью вернулись с похорон, их не пустили в поместье Айвли-Холл кредиторы, захватившие его во время их отсутствия.
Всего лишь одно кольцо или брошь помогли бы им продержаться несколько лет, но надевать драгоценности на кладбище считалось дурным тоном, поэтому им пришлось уйти в той одежде, которая была на них. Когда они отъезжали, Мэдди оглянулась, чтобы сквозь залитое дождем окно экипажа в последний раз взглянуть на их особняк, в который, она знала, ей больше не суждено вернуться.
Пожар, в котором она едва не погибла, когда ей было одиннадцать лет, быстро раздувал штормовой ветер, и не могли загасить приносимые редкими шквалами заряды дождя. Мэдди оказалась в западне – в расположенной несколькими этажами выше очага пожара маленькой квартирке, в которой они жили с матерью. Она была убеждена, что умрет, еще до того, как упавшая горящая балка сломала ей руку.
Когда, уворачиваясь от языков пламени и задыхаясь от дыма, Мэдди, наконец, пробилась к окну и проморгалась, глянула вниз на улицу.
Там стояла ее мать, явно в числе первых выскочившая наружу.
В этот момент полной растерянности и ужаса Мэдди подумала: «Я так же хороша, как и одинока».
Ей до сих пор снились кошмары, связанные с тем пожаром, которые всегда заканчивались тем горьким открытием…
Мэдди испуганно вздрогнула, когда небеса разверзлись. Полил дождь, и она побежала к ближайшему укрытию, к каштану.
Рассмеялась – и смеялась, пока не заплакала, – когда на нее охапками начали падать листья.
Царапая от боли булыжники, Итан лежал в луже излившейся из груди крови. Он разлепил глаза и понял, что при падении выронил пистолет. Вслушивался в приближавшиеся шаги Грея, когда до его уха донесся топот выбегавших из парадного входа таверны посетителей.
Скрипя зубами, Итан принялся шарить рукой справа от себя, пока не наткнулся на свой пистолет. Он сомкнул пальцы на рукоятке и начал целиться…
Слишком поздно. Взглянув вверх, он обнаружил, что Грей уже направил свой пистолет на него. При приближении к Итану Грей не забывал о хороших манерах. Пальцем свободной руки он ткнул в еще дымящуюся дыру в своем сюртуке и рубахе. Пуля Итана пронзила только складку мешковатой одежды Грея.
– А говорили, что ты лучше меня, – сказал Грей.
«Я и был – десять лет…» Итан ощутил вкус крови во рту и понял, что скоро умрет, если даже Грей и не выстрелит в него.
– Хью уничтожит тебя, – сказал, задыхаясь, Итан. Грей пожал плечами:
– Все стараются убедить меня в этом. И все же я всегда считал, что это будешь ты.
Ближняя, боковая дверь таверны со скрипом открылась; оттуда донесся шум, и неясный свет заполнил переулок. Грей взглянул на дверь, потом снова перевел взгляд на Итана и ловко спрятал пистолет.
– Выстрел был смертельный, дружище, и мы оба это знаем. – Он одарил Итана откровенно сочувственной улыбкой. – С таким лицом, как у тебя, следовало раньше думать о женщинах.
Грей повернулся, но перед тем, как быстро уйти, бросил через плечо:
– Надеюсь, она стоила того.
Подавив мучительный крик, Итан перевернулся на бок и потащил вперед оружие, но Грей уже исчез.
Итан не мог видеть вышедших из боковой двери таверны, но мог слышать. Разглядывая затянутое облаками небо, он слушал, как отец и сын Макриди спорили, стоит ли оказать ему помощь:
– Я не буду ввязываться в неприятности.
– Но мы в долгу перед ним.
– Он превратился в негодяя.
– Думаешь, он заслужил, чтобы его подстрелили?
– Предупредите моего брата, – прохрипел Итан, на губах которого пузырилась кровь, но они не обращали на него внимания. Его тело охватила дрожь, – Послушайте меня… – Они не слушали.
Он сильно подвел Хью. Итан никогда не был настолько беспечным, чтобы выйти на улицу даже без беглого изучения окружающей обстановки. Он умирал и думал только о том, что нужно предупредить брата и что ему никогда не удастся еще раз увидеть ту маленькую ведьму.
Он ощутил, как его подхватили на руки, и, несмотря на то, что напряг все силы, чтобы превозмочь боль, все равно провалился в темноту…
Он не знал, как долго оставался без сознания, но когда очнулся, обнаружил себя распростертым на кровати, а хирург дрожащими руками вытаскивал пулю из его груди, в то время как другие люди удерживали его. Итан орал от боли, пока доктор извлекал из раны искореженный кусок металла и частицы одежды, а затем плеснул в рану виски.
Перед тем как приступить к наложению швов, доктор влил и себе в горло не менее полбутылки.
– Я сделал все, что мог, – сказал он, когда закончил.
– Он будет жить? – спросил младший Макриди. Проваливаясь временами в темноту, Итан все же уловил обрывки фраз изрядно пьющего доктора.
– Скажем так: если он поправится от такого ранения и последующего воспаления, я брошу пить.
Глава 12
– Меня начинает удивлять тот факт, что, похоже, никто не заметил исчезновения этого негодяя, – сказал старший Макриди. – Вероятно, никто не придет за ним.
– Ага, – равнодушно отозвался его сын.
– Пошел отсюда, ты, малодушный старый ублюдок, – прорычал Итан, готовый на стенку лезть после пятинедельного пребывания в охотничьем домике Макриди. – Думаешь, я тебя не слышу?
Он слышал. Изо дня в день вынужденный лежать в кровати Итан слушал звуки их досужих игр: шелест раздаваемых карт, шлепки при выбивании Макриди своей трубки, клацанье костяшек домино.
«Клац… клац… клац…» – и так на протяжении всего чертова дня, пока Итану не начинало казаться, что он сходит с ума.
«Почему никто не приходит за мной?» Он чувствовал себя забытым псом, привязанным к дереву и всеми покинутым.
– Иди ты в пекло, Маккаррик, – ответил Макриди-сын.
– А где, по-твоему, я нахожусь? – Сжимая под одеялом кулаки, он окинул взглядом комнату. Большая часть стен была занята шкафами. – Это сейчас ты храбришься, но когда я, даст Бог, снова встану на ноги, то ты у меня проглотишь собственные зубы.
Несколько секунд спустя на пороге маленькой комнаты появился рассерженный Макриди-старший.
– Сынок, я не собираюсь опять говорить с тобой насчет твоего поганого языка. – В первый раз разговор состоялся после того, как миссис Макриди предприняла неудачную попытку почитать Итану псалмы. Он отклонил предложение, нисколько не стесняясь в выражениях, и, как показалось, услышал, будто у нее что-то лопнуло в мозгах, прежде чем она вылетела из комнаты и упала в обморок. – В долгу я перед тобой или нет, но я вышвырну тебя отсюда, – спокойно сказал Макриди и снова удалился.
Долг. С этой семьей все разговоры сводятся к долгу. Они знали, что обязаны Итану, который, чтобы снять с Сары клеймо самоубийцы и получить разрешение на ее похороны по католическому обряду, скрыл, что Сара прыгнула, и заявил, что она поскользнулась, что выглядело совершенно невероятным. Итан также позаботился о том, чтобы на протяжении не менее десяти лет ходили слухи, будто это он столкнул ее вниз.
Макриди знал, что Итан защищал Сару не ради ее семьи, к тому же Итан обвинял их в том, что они принудили ее к этому замужеству, и не забывал напоминать им об этом при каждой встрече. Благо случались они не часто.
Тем не менее, сейчас он оказался прикованным к постели в их доме.
Когда Итан очнулся после двухнедельного, бредового состояния, он тут же попытался встать, намереваясь уйти и выяснить, к чему привела его беспечность. В безопасности ли его брат? Или Грей добрался и до него?
У Итана сразу открылась рана, и он потерял сознание. Последующее восстановление швов доктором с трясущимися руками стоило Итану еще недели горячечного бреда и гарантированного ухудшения состояния еще в большей степени, чем в первый раз.
При каждой попытке встать и уйти у него лопались швы, и он терял сознание. При его росте и размерах комнаты Итан постоянно падал и ударялся головой, что задержало его здесь более чем на месяц и еще задержит неизвестно насколько.
Ему пришлось просить Макриди, чтобы тот разузнал, уехали ли Хью и Джейн в Шотландию. Итану также пришлось заплатить младшему Макриди, чтобы тот послал в Лондон телеграмму с сообщением о его положении.
Старший Макриди выяснил, что Хью покинул домик на озере в ту самую ночь, когда подстрелили Итана. По крайней мере, в этом повезло: пока Грей поджидал момент, чтобы подстрелить Итана, Хью успел отправиться на север, в горы Шотландии, в свою стихию. Итан был уверен, что брат обезопасил себя на какое-то время.
Плохо то, что Хью будет отсиживаться в поместье Корта наедине с женщиной, которая для него желаннее всех на свете, причем выступает в роли его фиктивной жены. В худшем случае из-за реальности действия проклятия Хью рискует обречь ее на смерть и мучения. В лучшем же случае такой крупный и безжалостный, не умеющий толком общаться с людьми человек, как Хью, совсем неподходящая пара для признанной красавицы, привыкшей блистать в обществе.
Не говоря уже о том, что распоряжения убивать Хью получал от отца Джейн…
Но в том состоянии, в каком находился Итан, он ничем не мог помочь брату. Бездействие изводило его. Он сгорал от нетерпения. Не имея сил что-либо предпринять, он оставался наедине со своими мыслями и взвинчивал себя, вспоминая то свое поражение, то Мэдлин.
Хотя Итан и разрушил ее планы относительно Ледо, он не был уверен в том, что она не найдет кого-нибудь другого по прошествии столь многих недель. Она была соблазнительной, и, если у нее приличное приданое, мужчина мог закрыть глаза на отсутствие девственности.
Один раз Итан пощадил Грея, и к чему это привело? Он не повторит сделанную однажды ошибку и не позволит Сильвии избежать возмездия.
Покончив с Греем, Итан уведет Мэдлин от Сильвии и поселит в своей самой неприметной усадьбе с предложением защиты на взаимовыгодных условиях. Или же, если она проявит строптивость, он даже может пообещать жениться на ней, но не станет доводить дело до свадьбы.
Он задавался вопросом: предупредили ли ее родители о черноволосом шотландце со шрамом? Хотя вряд ли. У Сильвии не хватило бы воображения, чтобы связать все воедино. Ван Роуэн же мучился ощущением стыда и вины из-за происшедшего и вряд ли говорил об этом вплоть до своей кончины, случившейся шестью месяцами позже.
В любом случае даже если Мэдлин была предупреждена, это не имело большого значения. Итан все равно заполучит ее тем или иным способом. Они его изуродовали, и их прелестная дочь будет достойным для него вознаграждением. Получив ее в свое распоряжение, он будет пользоваться девушкой, пока не надоест.
Потом Итан выгонит ее совершенно раздавленной, с голым маленьким задом, и таким образом спасет бесчисленное множество глупых аристократов от цепких когтей Сильвии.
Мэдлин сказала, что мужчины его типа привыкли пользоваться и ничего не давать взамен.
Мисс Ван Роуэн ничего в этой жизни не видела.
Глава 13
«Ради Бога, только бы это приехали за мной», – подумал Итан, услышав на следующий день шум подъезжающего экипажа.
Он с облегчением прикрыл глаза, узнав голос Хью, доносившийся из гостиной. Итан отчетливо слышал, как обычно малоразговорчивый Хью пытался завязать беседу с отцом и сыном Макриди. У него получалось довольно коряво, но, похоже, его мало беспокоило собственное косноязычие.
Хью вошел в комнату, и Итан отметил, что брат выглядел крепким и… счастливым.
– Итан, приятно видеть тебя живым! – воскликнул он, в то время как Итан предпринимал болезненную попытку сесть в постели. – Грей сказал мне, что убил тебя.
Удивление проявилось на лице Итана в виде изогнутой брови.
– Так мы теперь беседуем с Греем?
– Нет, конечно, нет. – Хью ухмыльнулся. – То были его последние слова.
– Ты… убил его. – Неужели Грей наконец-то мертв? – Как?
После всех передряг Грея убил все же не Итан.
– Ну, нельзя сказать, что именно я убил Грея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32