С другой стороны, Лахлан еще никогда не вытаскивал его из таких переделок.
– Я уже говорил тебе, что это моя проблема. – Бауэн, шатаясь, поднялся, отчего его замутило. – Я с этим справлюсь.
Лахлан покачал головой:
– Как собираешься защититься от рассвирепевших бессмертных?
– Они будут благодарны мне за то, что я вернулся. – И когда Лахлан удивленно поднял брови, добавил: – Прежде чем открывать гробницу, заставлю их поклясться Законом, что они не набросятся на меня тут же.
– Тогда ешь, отдыхай и набирайся сил до полнолуния. Нике щелкнула языком.
– «Дом» требует, чтобы Мари объявилась до полнолуния, чтобы предотвратить худшее. К тому же этот город не так велик, чтобы выдержать целое нашествие разных племен. Союзники ведьм и валькирий, никто из них между собой не дружит. Неизвестно еще, во что все выльется, если это вавилонское столпотворение хоть немного продлится.
Бауэн бросил на Нике сердитый взгляд:
– Ты не преувеличиваешь, валькирия?..
– Хочешь наплевать на мою ведьму? – донеслось снаружи. – Нравится играть в игры? Тогда лови!
Что-то просвистело над их головами, дом вздрогнул, и все в нем присели, когда с потолка посыпалась известка.
– Что это было? – прорычал Бауэн.
– Это была Реджин, – ответила Нике безмятежно. – Она швырнула через нас автомобиль на садовый домик главного оборотня. Хорошо, что там никого не было. Бауэн, она решила, что машина твоя. А на деле – его.
Нике деликатно указала на Лахлана. Тот нахмурился и многозначительно посмотрел на Эмму.
– Она швыряет автомобили? – прохрипел Бауэн.
– Видишь, я не преувеличиваю. – Нике встала с кровати и грациозно скользнула за штору, чтобы крикнуть в окно: – Ты не в форме, Реджин! Не та машина.
Вслед за этим дом снова содрогнулся.
– О, много лучше! – заверила Нике присутствующих. – Это уже машина Бауэна!
Особняк снова сотрясся. Нике выглянула из-за занавесок, накинув их на себя как монашеское одеяние.
– Нельзя было выбрать более удачное время, – сказала она, отходя от окна, неожиданно серьезным тоном. – Приращение состоялось.
Эмма и Лахлан переглянулись. Все обитатели Закона боялись Приращения. Случаясь, раз в пятьсот лет, оно являлось мистической отбраковкой, убивавшей бессмертных. Хотя великой войны или решающей битвы могло и не быть, но судьба сеяла раздор, сталкивая племена между собой. Отец Бауэна говорил, что одни семьи судьба приумножит, соединяя вместе пары, но большинство семей падут под ее серпом.
– Зачем все это? – Бауэн сделал несколько неуверенных шагов к гардеробной, чтобы одеться, и стиснул зубы от накатившей боли в ребрах.
– Не кажется ли вам, что война в Законе из-за трехнедельной прогулки какой-то ведьмы – некоторый перебор?
– Прогулки… с кем? – осведомилась Нике. – Мой птенчик, ты заточил красивую молодую девушку брачного возраста в школе инкуби. Хотя Реджин клянется, что это не школа, а хлев…
– Нике, говори по делу! – перебила ее Эмма и удостоилась сердитого шипения.
– Инкуби? – прохрипел Бау, и по его спине побежали холодные мурашки неприятного предчувствия. – Гробница была пустой, заброшенной. Там не было живых инкуби. Не могло быть.
В растерянных глазах Нике отразилась грусть, и она сообщила:
– После трех недель заточения в могиле без света ведьма заболела, – и добавила доверительным тоном: – Похоже, ты забыл оставить ей еду или питье.
– Я ничего не почуял, ничего не почувствовал…
При виде неумолимого выражения Нике Бауэн встряхнулся. Он не станет размышлять над ее подтекстами, нужно активно действовать.
– Лахлан, можешь помочь мне с транспортом? – Пытаясь справиться с тошнотой, он рылся в одежде, – Если я выеду в течение часа, то смогу попасть туда до захода солнца.
– Ладно, – выдохнул Лахлан. – Конечно, помогу, чем смогу.
Послушать Бауэна, так освобождение и доставка Марикеты в Штаты – не более чем рутина, но миссия эта наверняка будет сопряжена с многочисленными трудностями.
Во время его последнего путешествия дороги были сложными. Теперь, с наступлением сезона дождей, они, вероятно, превратились в непроходимые. Тем более что Бауэну придется управлять машиной одной рукой и обрубком. И теперь, когда он ослабел, его могут схватить и бросить за решетку солдаты каких-нибудь воюющих группировок, наводнявших те места, хотя он был полностью обращенным оборотнем. Пока действует смертельное проклятие, ему просто необходимо избегать их.
И еще запорный камень. Поднять его тогда, когда у него было две руки и все могущество недюжинной силы, было практически невозможно, а теперь?
– Мне обязательно понадобится что-то вроде пневматического домкрата, чтобы открыть гробницу.
Лахлан кивнул.
– Я могу дать тебе спутниковый телефон, чтобы Мари при первой же возможности могла позвонить, – сказала Эмма.
– Да, еще соберите мне все, чем пичкали меня. Питье и вакуумные упаковки с продуктами. И на всякий случай аптечку для оказания первой медицинской помощи.
При виде столь бурной деятельности Нике захлопала в ладоши:
– Я тоже могу помочь! Могу снабдить тебя рифмой для Марикеты!
Лахлан, Эмма и Бауэн наградили ее сердитыми взглядами.
– Ты не можешь без этого уехать!
– Во всяком случае, – продолжил Бауэн, – я обходился две недели без еды и воды. Три недели не убьют ее.
– Неправильно.
Бауэн снова посмотрел на Нике.
– Почему неправильно? – спросил он голосом на октаву ниже.
Прищурившись, она как будто не поняла, о чем речь. Она полировала ногти.
С трудом, подавив желание задушить это странное создание, Бауэн прохрипел:
– Ты только что объявила мне, что я не прав, когда сказал, что три недели не убьют ведьму.
– Ах, это. Откуда мне помнить прошлогодние разговоры? Я не могу заглянуть в гробницу – дурное вуду и смертельное проклятие в глаза таращатся, – но здравый смысл подсказывает, что Марикета умирает.
– Умирает? Как? – прохрипел Бауэн так, что его реакция насторожила Лахлана.
– Потому что, мой птенчик, юная Марикета Долгожданная еще не обратилась. Она все еще… смертная.
Над головой просвистела еще одна машина.
Глава 10
Продираясь сквозь чащу, Бауэн кромсал мачете сплетение лиановых стволов. Тропинка к гробнице, прорубленная несколько недель назад, уже заросла. За время его отсутствия между двумя людскими группировками разразилась война. Бауэну пришлось спрятать свой грузовик в нескольких милях от гробницы, потому что вдоль дорог солдаты закладывали мины.
Он сгорал от нетерпения, ему хотелось как можно быстрее добраться до Марикеты, но тело в теперешнем состоянии ограничивало его возможности, да еще мешал весивший более трехсот фунтов рюкзак с инструментами, которые пришлось взять с собой.
Пока собирался, процесс подготовки к путешествию помог Бауэну немного отвлечься, но во время полета от безысходности ему хотелось кромсать когтями обшивку самолета. Из сумки он достал записку Нике, адресованную Марикете Долгожданной. Поначалу он игнорировал валькирию, настоятельно требовавшую, чтобы он взял записку, но она рассвирепела так, что вокруг засверкали стрелы молний. Даже Реджин с ведьмами в страхе попятились.
В самолете он сломал черную восковую печать Нике и пробежал глазами странное содержание. Стишок о зеркалах, шепотах и тайнах, заставивший его невольно поежиться.
Чтение ничего не дало, лишь помогло скоротать время ожидания. Делать было нечего, и он размышлял, пытаясь разобраться в себе и понять, каких чувств в нем больше – ненависти к Марикете или страха за ее жизнь. Ненавидя ее за то, что она ведьма и что сделала с ним, Бауэн совсем не хотел, чтобы она умирала.
На ладони, сжимавшей рукоятку мачете, лопнула еще одна мозоль, но Бау, казалось, ничего этого не замечал. Все равно не мог поменять руки.
Хотя шансов на то, что Марикета жива, оставалось мало, он продолжал надеяться. Демон Ридстром имел репутацию беспощадного, но благородного воина. Бауэн знал, что у него с Кейдом были младшие сестры. Если Ридстром решил взять ведьму под свою защиту, то она могла пережить голод и школу инкуби.
Еще этот тревожащий интерес, промелькнувший в глазах Кейда. Он мог послужить причиной, по которой наемник вызвался оберегать ведьму.
При этой мысли мачете Бауэна с удвоенной силой обрушился на молодую поросль.
О чем только думала эта смертная малышка, вступая в состязание?
Проклиная идиотизм ее поступков, он не мог не восхищаться ее храбростью и отвагой – ведь она была еще так молода. Бауэн с самого начала это знал, но был потрясен, узнав, что ей всего двадцать три года. Она не только не успела перейти на ступень бессмертия, но не прожила даже трети смертной человеческой жизни.
Если Бауэн считал, что Эмма в свои восемьдесят хронологических лет слишком молода для Лахлана, то Марикета была просто младенцем.
Вдруг раздался истошный вопль. Из гробницы?
Бауэн бросился на крик, перепрыгивая через поваленные деревья. Он бежал так быстро, как позволяли раны, продираясь сквозь заросли, вместо того чтобы прорубать себе дорогу. Лианы цепляли его за руки и шею, обдирали кожу.
Когда он, наконец, прорвался через деревья, непосредственно окружающие гробницу, то услышал, что внутри идет настоящая война.
Сквозь новые трещины в камне пробивался белый свет, и все сооружение громыхало. Слышался рев Ридстрома, исполненный боли, визг лучницы, но голоса ведьмы среди общего гвалта он не различал.
Неужели уже поздно?
Как сможет он поднять этот чертов камень? Установка домкрата одной рукой займет слишком много времени. Может, у него получится поднять камень собственными силами? Но теперь он был в тысячу раз слабее, чем раньше. У него не было опорной площадки. Не было второй руки.
Наконец Бауэн уловил крик Марикеты – слабый, но пронзительный. У него не было времени анализировать огромное облегчение, которое он испытал, когда узнал, что она жива. Она была жива, ранена и нуждалась в помощи.
К чертям собачьим домкрат.
Запустив руку под запирающий камень, он поискал, за что ухватиться, и, услышав крик Марикеты, напрягся изо всех сил. Нет, не получится.
Черт. Если бы она и впрямь была его суженой, он поднял бы камень. Однако это не исключало возможности, что он сумеет это сделать и в том случае, если она не его пара!
Больше Мари не издала ни звука. Его пронзил страх… С диким рыком он снова напряг все силы… Камень шевельнулся, приподнявшись на дюйм, потом на два…
Он приподнял его всего на фут, когда через щель вытолкнули безжизненное тело.
Марикета? Да, хотя он едва узнал ее без чар гламура, скрывавших ее истинный облик.
Пока Бауэн боролся с камнем, инстинкт в голове отчетливо дал понять, заставив его вздрогнуть: «Твоя».
Почему он вдруг проснулся после стольких лет молчания? Откуда взялось это чувство, что она – его?
Нет, это ее колдовство вводит его в заблуждение. Но, даже признавая это, он с трудом подавил страх, когда увидел, в каком состоянии ее тело, и сконцентрировал слух на ее сердце. Оно билось неровно. Ее щеки провалились, губы были бледными, потрескавшимися. Изо рта вытекала струйка крови. Как у Марии, когда она лежала мертвая на снегу.
Он не мог держать камень дольше… Он должен был бросить его… но мешала ее нога. Пока он пытался отодвинуть ее в сторону своей ногой, борьба в пещере продолжалась. – Пригнись.
– Стреляй в них!
– У меня нет больше стрел!
Кончились стрелы? Но ведь у лучников волшебные колчаны, в которых стрелы никогда не переводятся.
– У меня тоже.
Женщина-эльф крикнула Кейду, чтобы помог. И секундой позже ее выкинули из пещеры с окровавленным луком на спине.
Затем, цепляясь когтями за камень, выкарабкались наружу Ридстром и Кейд. Не удостоив Бауэна взглядом, они побросали мечи и помогли поддержать камень, пока оставшиеся лучники не выскользнули наружу.
Тетива их луков в том месте, где ее натягивали, была испачкана кровью. С чем они там столкнулись?
Как будто в ответ на его вопрос из гробницы высунулась рука. Какое-то существо с серой мертвой кожей слепо, но безошибочно потянулось к ведьме. И вонзило когти в ее лодыжку. Мари не среагировала. Следом из гробницы высунулась вторая рука, пальцы которой сжимали… один из золотых головных уборов?
– Бросаем, – выкрикнул Бауэн, и все трое отпустили камень, отрубивший руки.
Бауэн припал спиной к запечатанному входу, чтобы отдышаться. Кейд бросился к Марикете, чтобы оторвать когти от ее лодыжки. Всю ее кожу покрывали многочисленные кровавые отметины. Бауэну не составило труда догадаться, что подобным образом ее часто перетаскивали с места на место.
Прищурившись, он перевел взгляд на вторую руку. Почему она отдала им головной убор?
Подняв взгляд, Бауэн увидел грозные глаза пятерых бессмертных, обещавших расправу.
– Оставьте его пока! – Лучница подбежала к Марикете и положила ее голову к себе на колени. – У нее шок.
Все собрались вокруг Марикеты, за исключением одного лучника. Настороженно шевеля ушами, он галопом умчался с поляны.
Когда по телу ведьмы прошла дрожь, Бауэн упал рядом с ней на колени.
– Воды! – крикнула ему женщина. – Мы теряем ее! Он торопливо отвинтил пробку с фляги, перекинутой через плечо, и протянул ей.
– Что с ней случилось? Ему никто не ответил.
– Черт, что с ней случилось?
Ведьма затихла, будто от его громкого голоса. Застонав, она открыла затуманенные глаза. Из них вырвался, устремляясь в небо, сноп белого света. Такой же свет заклубился, поднимаясь вверх, над ее безжизненными ладонями. Ее губы приоткрылись.
Без предупреждения она вскочила на ноги и, гневно сверкая глазами, приковала взгляд к Бауэну. Взметнувшись, как от урагана, ее рыжие волосы закружились водоворотом вокруг ее окровавленного лица. Взвился в воздух, окутав ее вращающимся вихрем, столб песка и листьев.
– Ты.
– Я…
Слегка махнув рукой в его направлении, она отшвырнула Бауэна к гробнице. От удара содержимое его рюкзака захрустело, крошась и ломаясь. Схватив его за шею, ведьма пригвоздила его к стене. Скорчившись, он безуспешно ловил ртом воздух, смутно сознавая, что она не касается подошвами земли.
Как такое хрупкое… такое маленькое тело могло обладать столь невероятной силой? Никогда за свою долгую жизнь… он не видел ничего подобного.
Ее призрачные губы улыбнулись.
– Ты вернулся, – промурлыкала она, сильнее сдавливая его горло.
Ужасная в своей ярости, она внушала страх. И он понял, что сейчас умрет.
Глава 11
– Марикета, нет! – прорычал Ридстром. – Предоставь мне с ним разобраться!
Мари едва расслышала его. В ее ушах стоял звон магии, бурлившей в венах, впервые в жизни столь чистой и совершенной.
Это было дивно.
Продолжая сжимать горло Макрива, она как будто не замечала ни его отсутствующей кисти, ни бинтов на лице.
– Отдай его мне! – Тирни вытащил клинок.
Желая поквитаться с оборотнем за то, что он сделал, Кейд и Тера тоже подступили к Макриву.
Но Мари не собиралась уступать свою добычу, пока не оторвет ему голову…
Вдруг неподалеку прозвучал резкий хлопок. Несмотря на шум в голове, она услышала его.
– Марикета, – начала Тера настороженно, – оставь его, бежим. Скорее.
Опасность? После того, что они пережили? Еще хлопки. Ружейная пальба.
Ранее она заметила, что Гилд метнулся в чащу, но теперь вернулся.
– В миле к западу два отряда ведут бой, – доложил он, тяжело дыша. – В каждом около двухсот людей. У них есть реактивные снаряды и миномет. Мы не можем игнорировать это, принимая решение.
Бауэн видел, как все разворачивается, но ничего не мог предпринять. Его переполняло чувство безысходности сродни той муке, что терпел от ее удушающей хватки. Сила, прижимавшая его к стене, крошила содержимое рюкзака.
Глаза ведьмы изменили цвет на серебряный, ровный, без переходов, и горели ослепительным огнем. Глядя на нее с недоумением, он увидел… что они стали… зеркалами. Несмотря на близость смерти, в его памяти промелькнула странная рифма Нике.
Второй рукой ведьма метнула в Бауэна импульс энергии. От этого луча у Бауэна возникло ощущение, будто ему в вену ввели кислоту. «Превращу твою кровь в кислоту», – вспомнилась ему ее угроза.
Ридстром схватил ее за запястья, чтобы отвести от Бауэна магию, но не смог даже пошевелить ее руки и нахмурился. Потом, поднатужившись, все же оторвал ее от Бауэна и перенаправил ее энергию на гробницу.
Освобожденный от ее хватки и жгучей боли, Бауэн со свистом втянул в себя воздух и отполз в сторону. Пока растирал шею, чтобы восстановить кровоток, ее луч врезался в камни. Сооружение задрожало. От первого раската заколыхались росшие на гробнице деревья. От второго с ветвей облетела листва.
Яркие глаза ведьмы зачаровывали.
– Она сейчас взорвется! – взревел Ридстром и дернул Марикету к себе.
Испускаемый ею свет погас, ее тело обмякло.
Но было поздно.
Гробница взорвалась с силой атомной бомбы. Даже огромные камни, лежавшие в ее основании, взлетели в небо, оставив после себя зияющий кратер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29