Не поспевавшая за ним девушка споткнулась, он сильной рукой поддержал ее, при этом ничуть не сбавив шага.
– Куда идти?
– Хок, они же могут там быть!
– Их там нет, потому что они отпустили тебя, – коротко объяснил он и устремился в указанном ею направлении.
Вскоре они оказались на небольшой поляне. Она была пуста, но тем не менее Анастасия осталась стоять на краю поляны, пока Хок не оглядел все и не помахал рукой, подзывая ее к себе. Она показала ему, где стояли лошади, где – индейцы, и, наконец, подвела к тому месту, где на земле были нацарапаны два рисунка и валялся золотистый локон, втоптанный в пыль. Хок молча постоял, потом нагнулся, поднял локон Анастасии, отряхнул его и повернулся к девушке. С торжественным видом он начал медленно наматывать локон себе на левое запястье.
Анастасии вдруг стало трудно дышать. Она поняла, что церемония повторяется, не могла отвести взгляд от глаз Хока, завораживающих таинственной бездонной глубиной. Он потянулся к голенищу, вытащил нож и быстро отрезал прядь своих коротких волос. Вернув нож на место, он торжественно посмотрел на Анастасию и медленно протянул ей волосы.
Анастасия судорожно сглотнула. Движения были теми же, но как все сейчас было по-другому! Не отводя глаз, она протянула руку, взяла этот клочок волос и крепко зажала в кулаке. Хок порывисто обнял Анастасию и прерывающимся голосом проговорил:
– Я никогда ничего подобного больше не допущу, Анастасия! Теперь наши жизни связаны крепко-накрепко.
Он поцеловал ее в подтверждение своих слов, и на какое-то время они оба забыли обо всем, погрузившись в сладостное таинство страстного поцелуя.
Гудок парохода вернул их с небес на землю. Анастасия и Хок неохотно оторвались друг от друга и заторопились к пристани, чтобы продолжить путь вверх по Колорадо.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДОЛИНА
Глава 6
Молния огненной стрелой чиркнула по небу, разделив на две половины черноту ночи. Несколько мгновений спустя заворчал, а потом оглушительно ударил гром, перебудив всех пассажиров почтового дилижанса, что катил сквозь темноту на восток.
Хок крепче прижал к себе Анастасию, инстинктивно пытаясь защитить ее от буйства сил природы. Скорее всего дождя так и не будет. А если и будет, то пройдет где-нибудь в предгорьях. Сухая гроза. Анастасия с трудом поверила его объяснению. Что это за грозы без дождя! Скоро она будет считать, что в Аризоне вообще никогда не идет дождь. Но если научился жить и выживать на этих землях, то недостача воды не самое страшное. Правда, за последнее время Анастасия привыкла к тому, что недостатка в воде – что под ногами, что с небес – не было.
Хок незаметно потрогал в нагрудном кармане рубашки колечко локона Анастасии. В правом кармане лежал обломок серебряной шпоры, напоминавший ему о смерти родителей. Локон лежал в левом, как раз над сердцем. Когда они обменялись волосами, он сказал ей истинную правду и хотел надеяться, что Анастасия все поняла правильно. Но прошло уже столько дней, а она так ни разу и не завела разговор о том, что произошло тем вечером в роще у реки. Порой Хок задавался вопросом, а не забыла ли она обо всем, сочтя случившееся между ними ни к чему не обязывающей забавной игрой. Нет, в это поверить он не мог.
Он очень надеялся, что Аризона – придется ей по душе. До последнего времени ему казалось, что Анастасии все больше нравились места, мимо которых они проплывали. Из головы у него никак не шла мысль о том, у ее отца ранчо в Литл-Колорадо. Ему с трудом верилось, что Ти Эл Латимер позволил хозяйничать там пришлому ранчеро, – он давно считал все эти земли своими и отнюдь не собирался их с кем-либо делить.
Что им доведется увидеть по приезде? Еще одно спаленное дотла поместье? Впрочем, это не его дело. Хок был готов к такому повороту событий. Он вынашивал свои планы долгие тринадцать лет, и в них не было ни Анастасии Спенсер, ни ее матери, ни отца. Но не может же он стоять и смотреть, как они, ничего не подозревая, идут в ловушку, расставленную этим мерзавцем.
Как бы там ни было, у него свои цели. Он тяжело вздохнул, в очередной раз сунул руку в нагрудный карман и нащупал обломок серебряной шпоры. Латимер. Она напоминала ему о том, что сотворил Латимер с ним и его семьей. Он нашел ее посреди оставшихся головешек их фамильного ранчо, когда через несколько дней после учиненного погрома вернулся обратно с какой-то безумной надеждой, что все чудесным образом станет как прежде. Но ничего не стало как прежде. От ранчо не осталось камня на камне – Латимер потрудился на славу. Когда Хок заприметил шпору и поднял ее, то сразу понял, что она отвалилась от сапога Латимера – тот носил только очень дорогие испанские шпоры с шипастыми колесиками, которые глубоко вонзались в лошадиные бока. Хок знал, что в округе ни у кого, кроме Латимера, таких не было. В один прекрасный день он вернет шпору ее владельцу вместе с остальными долгами.
И вдруг появилась Анастасия. Он никогда не искал такой женщины. В его жизни места для леди и быть не могло. Нельзя сказать, что не он знал женщин. Знал, конечно, но скорее ради утоления плотских страстей, для души. Но эта женщина, как никакая другая, глубоко запала ему в сердце, хотя и желал он ее безумно. Хок был уверен, что их чувства и желания были взаимными, но вот когда они доберутся наконец до ранчо ее отца, сохранит ли она это чувство неизменным? Будет ли он ей нужен? Примет ли она его таким, какой он есть?
Хок убрал руку из нагрудного кармана и принялся сворачивать сигарету. Конечная цель путешествия приближалась – пора было продумывать дальнейшие действия, но в голове у него царила звенящая пустота. Слишком многого он не знал. Раньше все виделось более чем просто. Теперь, с появлением семейства Спенсеров, весь расклад переменился. Подвергать Анастасию и ее мать опасности он не мог, но и строить дальнейшие планы, пока месть не совершилась, не мог тоже. Латимер должен на своей шкуре почувствовать силу его ярости. Хок был уверен в своей правоте, и это подогревало его ненависть к человеку, уничтожившему все, что он любил.
Но как быть с Анастасией? Поначалу он собирался наняться к Латимеру на ферму и исподволь втереться в доверие к хозяину. Через какое-то время ему не составило бы труда подкараулить Латимера в пустыне и там предать его медленной, очень медленной и очень мучительной смерти. Способы он знал прекрасно. Он научился этому у апачей. Но что делать теперь? Наверное, устроиться на ферму все-таки в любом случае стоит. Навострить уши и получше разузнать, что там творится. Может быть, ему удастся даже защитить Анастасию и ее семью, хотя придется быть чертовски осторожным, чтобы Латимер не пронюхал, кто он на самом деле. Впрочем, к осторожности он привык, жизнь не раз преподавала ему хорошие уроки.
Ему нужно будет принять в расчет Спенсеров, вот и все. Покончив с Латимером, он займется восстановлением фамильного ранчо. А потом, когда вернет весь украденный у них скот, сможет наконец со спокойной душой открыть Анастасии свое сердце. Вот тогда придет время нанести визит ее отцу и попросить у него руки дочери. Но согласится ли она? Не изменится ли ее отношение к нему, когда она увидит, какую жизнь ей придется вести на ранчо? Ничего похожего на жизнь на плантации. С другой стороны, она пережила все ужасы недавней войны. Жизнь сурово обошлась с ней. И еще – если ее мать его уже приняла, то согласится ли на этот брак ее отец? Очень может быть, что он предпочтет в качестве жениха для своей дочери какого-нибудь испанского гранда или богача-ранчеро из южной Аризоны, хотя сам он – из старой семьи южан.
Ладно, к черту все эти рассуждения. На все это можно будет наплевать, если Анастасия согласится делить с ним суровый сельский быт и помогать отстраивать ранчо заново. Все эти сомнения можно будет отбросить, если она его любит, но сможет ли она полюбить его? Хок покосился на прикорнувшую у него на плече девушку, вгляделся в ее умиротворенное, по-детски доверчивое лицо. Как же ему хотелось, чтобы эта головка каждую ночь лежала у него на плече!
Порой он представлял себе, что они с Анастасией едут и едут, дорога все не кончается и Бог его знает, когда они доберутся до ранчо ее отца. Но путешествие очень скоро закончится, даже скорее, чем ему хотелось бы, и все изменится. Смогут ли они выдержать это? Сохранится ли сила их чувств? В себе он был уверен, а вот Анастасия? Он не знал. Ссориться с ним она начала чуть ли не с первого дня – возможно, это и привлекло его внимание к ней. Но дело не в этом, конечно, не в этом. Ему всегда нравились умные, с сильным характером женщины, но Анастасия очень быстро начала значить для него гораздо больше. Их соединяло нечто, что невозможно порой выразить словами. Будь он проклят, если понимает, что это такое, но твердо знает одно – за эту женщину он готов сражаться с кем угодно и когда угодно. Они принадлежат друг другу, и повлиять на их отношения он не позволит никому – ни мужчине, ни обстоятельствам. Анастасия его, и только его, а понимает она это или нет, не суть важно. А он всегда будет принадлежать ей, и только ей одной.
Хок криво улыбнулся и швырнул окурок в окно дилижанса. Интересно, а как он собирается дать знать обо всем этом Анастасии? Оставить на пороге ее дома подарок? По крайней мере так было принято в деревнях его племени. Женщина приходила к мужчине и что-нибудь клала на пороге – чаще всего какие-нибудь сладости. Если мужчина принимал ее предложение, он забирал подарок и все заканчивалось свадьбой. После этого мужчина перебирался в дом к женщине и жил вместе с ее семьей, хотя по-прежнему принадлежал к клану своей матери.
Хок усмехнулся. Ему до смерти хотелось, чтобы именно так к нему пришла Анастасия Спенсер, томясь желанием быть до конца дней с ним. Вот тогда у него не было бы никаких сомнений ни в ком и ни в чем. Ладно, надо будет над этим поразмышлять, а там посмотрим. В чем он был сейчас уверен, так это в их обоюдном стремлении друг к другу.
Опять он торопит события. Все нужно делать по порядку, иначе ничего не добьешься. Первое и самое важное – разобраться с Ти Эл Латимером. Все остальное, даже Анастасию, нужно оставить на потом. Если с ранчо ее отца все в порядке, ей там будет неплохо. А он отправится на ранчо Латимера и займется своими делами. Анастасия с матерью спокойно доберутся до ранчо Спенсера, ехать осталось всего ничего. Позже, когда все устроится и все ранчеро северной Аризоны вздохнут с облегчением, он вернется к Анастасии, и тогда они разберутся до конца со своими отношениями и начнут новую жизнь вместе.
Еще один сполох молнии расколол ночное небо, на миг осветив суровые черты лица Хока. Мгновение спустя раздался оглушительный громовой раскат, и пассажиры беспокойно пошевелились во сне. Хоку припомнилось их путешествие вверх по Колорадо. Он невольно заулыбался, еще раз мысленно возвращаясь к той ночи, когда оба они, мокрые с головы до ног, выбрались на берег. Ему захотелось, чтобы подобное повторилось вновь, и можно было продолжить с того самого места, где они тогда остановились.
После памятного происшествия с похищением Анастасии, при одной мысли о котором Хока трясло от ярости, хотя он и отдавал должное мужеству и смелости девушки, путешествие шло спокойно. Когда пароход пришвартовался у пристани Хардивилля, Анастасия с матерью и сам он успели отдохнуть и сошли на берег, полные сил и желания двигаться дальше, на этот раз на почтовом дилижансе. Скоро, очень скоро он будет дома!
Как это хорошо – увидеть народ, к которому принадлежала его мать, ступить на землю своих предков. И увидеть, что на Латимера обрушивается заслуженная кара. Но он больше не будет об этом думать. План давно составлен, и оставшиеся часы лучше все без остатка посвятить Анастасии. Еще одна молния в полнеба и еще один оглушительный раскат грома, но теперь между ними прошло какое-то время, а это значило, что гроза уходит.
Анастасия зашевелилась, стараясь устроиться поудобнее. Хок улыбнулся про себя, наслаждаясь ощущением тепла от прижавшейся к нему девушки, и в очередной раз пожалел, что они сейчас не одни. Жаркая волна желания накрыла его с головой, но он усмирил ее. Он прикоснулся губами к ее уже весьма растрепавшимся волосам. Он желал ее и ничего не мог поделать – не было никакой возможности поднять Анастасию на руки и шагнуть из дилижанса в ночную темноту, под начавшие проступать на небе звезды. Хок едва удержался от того, чтобы не совершить это сумасбродство. Держать себя в руках он умел и быстро увел свои мысли в сторону от желанной женщины, что спала у него на плече.
Ночь тянулась бесконечно. Хок задремал. Заснуть он не мог себе позволить – слишком близко уже были родные места. Он ловил себя на мысли, что сам впрягается в упряжь и мчится, изо всех сил помогая лошадям, однако ни сократить мили, лежавшие впереди, ни убавить часы путешествия было невозможно.
Наконец на востоке забрезжил рассвет, заливая бледным светом убегавшую к горизонту бесконечную равнину, испещренную глубокими колеями от колес дилижансов и повозок, сновавших по пыльным дорогам северной Аризоны. Пассажиры зашевелились и начали просыпаться, желая расправить затекшие руки и ноги, перекусить и передохнуть, в конце концов, но кучер и не думал останавливаться и все гнал и гнал лошадей вперед, стремясь успеть в срок по одному ему ведомому расписанию.
Анастасия медленно пробудилась ото сна, с удовольствием ощущая уверенно и нежно обнимавшую ее руку Хока, и, открыв глаза, улыбнулась ему. Ей подумалось, что с тех пор, как они познакомились, и особенно с тех пор, когда они впервые поцеловались, ее ночные кошмары прекратились. А теперь, когда прядь его волос, аккуратно и бережно завернутая в кружевной платочек, припрятана в складках ее рубашки, прямо над сердцем, она может уже не бояться, что этот ужасный сон вернется снова. Девушка до сих пор терялась в догадках: было ли то, что он ей сказал тогда, у реки, сказано всерьез или просто под влиянием момента и давно и прочно забыто? Она надеялась, что это не так, но все не решалась спросить.
Хок улыбнулся в ответ. На какое-то мгновение эта улыбка смягчила суровые черты его лица. Анастасия сразу почувствовала его внутреннюю напряженность и поспешно огляделась по сторонам. Все вокруг выглядело по-прежнему – те же пассажиры, та же унылая бескрайняя равнина, покрытая пыльной жесткой низкорослой травой и песчаными проплешинами. Вдали, у самого горизонта, виднелись зубчатые пурпурные контуры гор.
За эту ночь Хок переменился. Анастасия пристальнее вгляделась в его отрешенное лицо. Сощурившись, он явно высматривал впереди что-то очень для него важное. Она вдруг поняла, что они приближаются к какому-то знакомому только Хоку месту. «Ведь сегодня последний день нашего путешествия!» – вдруг осенило ее. К вечеру они должны въехать в Джозеф-Сити. Там их встретит отец и отвезет на ранчо. Анастасия даже задрожала от предвкушения долгожданной встречи.
Она вновь покосилась на Хока. Он тоже бросил на нее взгляд, оставаясь мрачным, с непроницаемым выражением лица. О чем он думает сейчас? Радуется ли, что эта поездка наконец благополучно завершается? Доведется ли им свидеться еще раз? Ни он, ни она не строили на будущее никаких планов. Он всегда говорил, что будет присматривать за ними до самого их приезда в Джозеф-Сити и, может быть, сейчас ждет не дождется, когда наконец освободится от них? Доволен тем, что с его плеч упадет ответственность, которую он сам и взвалил на них? Анастасии не хотелось допускать такой мысли. Но что еще могло прийти ей в голову? Ведь Хок ни разу не заикнулся о том, чтобы увидеться после приезда. То, что они обменялись прядями своих волос, казалось, означало выполнение каких-то обязательств друг перед другом, но Хок никогда больше не заговорил об этом. Очень может быть, что его единственным чувством к ней было плотское желание, а если ее не будет рядом, он с легкостью забудет о ней! Даже сейчас мыслями он был не с ней, а где-то далеко, думая о чем-то, что ждало его в северной Аризоне.
Анастасия внезапно замерла от поразившей ее как гром среди ясного неба мысли – а если здесь его ждет другая женщина? Девушка постаралась не думать об этом. Что касается ее, то она спокойно обойдется без мужчины. Хок ей вовсе и не нужен. У каждого из них была, есть и будет своя собственная жизнь. С чего она взяла, что когда приедет на ранчо, то будет и дальше встречаться с ним? Анастасия сердито тряхнула головой, стараясь отогнать беспокойные мысли. В этот момент Хок повернулся к девушке и озадаченно уставился на нее, застав за этим странным занятием.
– Устала? – сочувственно поинтересовался он.
– Пожалуй, да, – негромко ответила Анастасия. Сердце ее внезапно сжалось от тоскливой боли. Неужели она больше никогда его не увидит? Как ей пережить это расставание?
– Скоро будет остановка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Куда идти?
– Хок, они же могут там быть!
– Их там нет, потому что они отпустили тебя, – коротко объяснил он и устремился в указанном ею направлении.
Вскоре они оказались на небольшой поляне. Она была пуста, но тем не менее Анастасия осталась стоять на краю поляны, пока Хок не оглядел все и не помахал рукой, подзывая ее к себе. Она показала ему, где стояли лошади, где – индейцы, и, наконец, подвела к тому месту, где на земле были нацарапаны два рисунка и валялся золотистый локон, втоптанный в пыль. Хок молча постоял, потом нагнулся, поднял локон Анастасии, отряхнул его и повернулся к девушке. С торжественным видом он начал медленно наматывать локон себе на левое запястье.
Анастасии вдруг стало трудно дышать. Она поняла, что церемония повторяется, не могла отвести взгляд от глаз Хока, завораживающих таинственной бездонной глубиной. Он потянулся к голенищу, вытащил нож и быстро отрезал прядь своих коротких волос. Вернув нож на место, он торжественно посмотрел на Анастасию и медленно протянул ей волосы.
Анастасия судорожно сглотнула. Движения были теми же, но как все сейчас было по-другому! Не отводя глаз, она протянула руку, взяла этот клочок волос и крепко зажала в кулаке. Хок порывисто обнял Анастасию и прерывающимся голосом проговорил:
– Я никогда ничего подобного больше не допущу, Анастасия! Теперь наши жизни связаны крепко-накрепко.
Он поцеловал ее в подтверждение своих слов, и на какое-то время они оба забыли обо всем, погрузившись в сладостное таинство страстного поцелуя.
Гудок парохода вернул их с небес на землю. Анастасия и Хок неохотно оторвались друг от друга и заторопились к пристани, чтобы продолжить путь вверх по Колорадо.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДОЛИНА
Глава 6
Молния огненной стрелой чиркнула по небу, разделив на две половины черноту ночи. Несколько мгновений спустя заворчал, а потом оглушительно ударил гром, перебудив всех пассажиров почтового дилижанса, что катил сквозь темноту на восток.
Хок крепче прижал к себе Анастасию, инстинктивно пытаясь защитить ее от буйства сил природы. Скорее всего дождя так и не будет. А если и будет, то пройдет где-нибудь в предгорьях. Сухая гроза. Анастасия с трудом поверила его объяснению. Что это за грозы без дождя! Скоро она будет считать, что в Аризоне вообще никогда не идет дождь. Но если научился жить и выживать на этих землях, то недостача воды не самое страшное. Правда, за последнее время Анастасия привыкла к тому, что недостатка в воде – что под ногами, что с небес – не было.
Хок незаметно потрогал в нагрудном кармане рубашки колечко локона Анастасии. В правом кармане лежал обломок серебряной шпоры, напоминавший ему о смерти родителей. Локон лежал в левом, как раз над сердцем. Когда они обменялись волосами, он сказал ей истинную правду и хотел надеяться, что Анастасия все поняла правильно. Но прошло уже столько дней, а она так ни разу и не завела разговор о том, что произошло тем вечером в роще у реки. Порой Хок задавался вопросом, а не забыла ли она обо всем, сочтя случившееся между ними ни к чему не обязывающей забавной игрой. Нет, в это поверить он не мог.
Он очень надеялся, что Аризона – придется ей по душе. До последнего времени ему казалось, что Анастасии все больше нравились места, мимо которых они проплывали. Из головы у него никак не шла мысль о том, у ее отца ранчо в Литл-Колорадо. Ему с трудом верилось, что Ти Эл Латимер позволил хозяйничать там пришлому ранчеро, – он давно считал все эти земли своими и отнюдь не собирался их с кем-либо делить.
Что им доведется увидеть по приезде? Еще одно спаленное дотла поместье? Впрочем, это не его дело. Хок был готов к такому повороту событий. Он вынашивал свои планы долгие тринадцать лет, и в них не было ни Анастасии Спенсер, ни ее матери, ни отца. Но не может же он стоять и смотреть, как они, ничего не подозревая, идут в ловушку, расставленную этим мерзавцем.
Как бы там ни было, у него свои цели. Он тяжело вздохнул, в очередной раз сунул руку в нагрудный карман и нащупал обломок серебряной шпоры. Латимер. Она напоминала ему о том, что сотворил Латимер с ним и его семьей. Он нашел ее посреди оставшихся головешек их фамильного ранчо, когда через несколько дней после учиненного погрома вернулся обратно с какой-то безумной надеждой, что все чудесным образом станет как прежде. Но ничего не стало как прежде. От ранчо не осталось камня на камне – Латимер потрудился на славу. Когда Хок заприметил шпору и поднял ее, то сразу понял, что она отвалилась от сапога Латимера – тот носил только очень дорогие испанские шпоры с шипастыми колесиками, которые глубоко вонзались в лошадиные бока. Хок знал, что в округе ни у кого, кроме Латимера, таких не было. В один прекрасный день он вернет шпору ее владельцу вместе с остальными долгами.
И вдруг появилась Анастасия. Он никогда не искал такой женщины. В его жизни места для леди и быть не могло. Нельзя сказать, что не он знал женщин. Знал, конечно, но скорее ради утоления плотских страстей, для души. Но эта женщина, как никакая другая, глубоко запала ему в сердце, хотя и желал он ее безумно. Хок был уверен, что их чувства и желания были взаимными, но вот когда они доберутся наконец до ранчо ее отца, сохранит ли она это чувство неизменным? Будет ли он ей нужен? Примет ли она его таким, какой он есть?
Хок убрал руку из нагрудного кармана и принялся сворачивать сигарету. Конечная цель путешествия приближалась – пора было продумывать дальнейшие действия, но в голове у него царила звенящая пустота. Слишком многого он не знал. Раньше все виделось более чем просто. Теперь, с появлением семейства Спенсеров, весь расклад переменился. Подвергать Анастасию и ее мать опасности он не мог, но и строить дальнейшие планы, пока месть не совершилась, не мог тоже. Латимер должен на своей шкуре почувствовать силу его ярости. Хок был уверен в своей правоте, и это подогревало его ненависть к человеку, уничтожившему все, что он любил.
Но как быть с Анастасией? Поначалу он собирался наняться к Латимеру на ферму и исподволь втереться в доверие к хозяину. Через какое-то время ему не составило бы труда подкараулить Латимера в пустыне и там предать его медленной, очень медленной и очень мучительной смерти. Способы он знал прекрасно. Он научился этому у апачей. Но что делать теперь? Наверное, устроиться на ферму все-таки в любом случае стоит. Навострить уши и получше разузнать, что там творится. Может быть, ему удастся даже защитить Анастасию и ее семью, хотя придется быть чертовски осторожным, чтобы Латимер не пронюхал, кто он на самом деле. Впрочем, к осторожности он привык, жизнь не раз преподавала ему хорошие уроки.
Ему нужно будет принять в расчет Спенсеров, вот и все. Покончив с Латимером, он займется восстановлением фамильного ранчо. А потом, когда вернет весь украденный у них скот, сможет наконец со спокойной душой открыть Анастасии свое сердце. Вот тогда придет время нанести визит ее отцу и попросить у него руки дочери. Но согласится ли она? Не изменится ли ее отношение к нему, когда она увидит, какую жизнь ей придется вести на ранчо? Ничего похожего на жизнь на плантации. С другой стороны, она пережила все ужасы недавней войны. Жизнь сурово обошлась с ней. И еще – если ее мать его уже приняла, то согласится ли на этот брак ее отец? Очень может быть, что он предпочтет в качестве жениха для своей дочери какого-нибудь испанского гранда или богача-ранчеро из южной Аризоны, хотя сам он – из старой семьи южан.
Ладно, к черту все эти рассуждения. На все это можно будет наплевать, если Анастасия согласится делить с ним суровый сельский быт и помогать отстраивать ранчо заново. Все эти сомнения можно будет отбросить, если она его любит, но сможет ли она полюбить его? Хок покосился на прикорнувшую у него на плече девушку, вгляделся в ее умиротворенное, по-детски доверчивое лицо. Как же ему хотелось, чтобы эта головка каждую ночь лежала у него на плече!
Порой он представлял себе, что они с Анастасией едут и едут, дорога все не кончается и Бог его знает, когда они доберутся до ранчо ее отца. Но путешествие очень скоро закончится, даже скорее, чем ему хотелось бы, и все изменится. Смогут ли они выдержать это? Сохранится ли сила их чувств? В себе он был уверен, а вот Анастасия? Он не знал. Ссориться с ним она начала чуть ли не с первого дня – возможно, это и привлекло его внимание к ней. Но дело не в этом, конечно, не в этом. Ему всегда нравились умные, с сильным характером женщины, но Анастасия очень быстро начала значить для него гораздо больше. Их соединяло нечто, что невозможно порой выразить словами. Будь он проклят, если понимает, что это такое, но твердо знает одно – за эту женщину он готов сражаться с кем угодно и когда угодно. Они принадлежат друг другу, и повлиять на их отношения он не позволит никому – ни мужчине, ни обстоятельствам. Анастасия его, и только его, а понимает она это или нет, не суть важно. А он всегда будет принадлежать ей, и только ей одной.
Хок криво улыбнулся и швырнул окурок в окно дилижанса. Интересно, а как он собирается дать знать обо всем этом Анастасии? Оставить на пороге ее дома подарок? По крайней мере так было принято в деревнях его племени. Женщина приходила к мужчине и что-нибудь клала на пороге – чаще всего какие-нибудь сладости. Если мужчина принимал ее предложение, он забирал подарок и все заканчивалось свадьбой. После этого мужчина перебирался в дом к женщине и жил вместе с ее семьей, хотя по-прежнему принадлежал к клану своей матери.
Хок усмехнулся. Ему до смерти хотелось, чтобы именно так к нему пришла Анастасия Спенсер, томясь желанием быть до конца дней с ним. Вот тогда у него не было бы никаких сомнений ни в ком и ни в чем. Ладно, надо будет над этим поразмышлять, а там посмотрим. В чем он был сейчас уверен, так это в их обоюдном стремлении друг к другу.
Опять он торопит события. Все нужно делать по порядку, иначе ничего не добьешься. Первое и самое важное – разобраться с Ти Эл Латимером. Все остальное, даже Анастасию, нужно оставить на потом. Если с ранчо ее отца все в порядке, ей там будет неплохо. А он отправится на ранчо Латимера и займется своими делами. Анастасия с матерью спокойно доберутся до ранчо Спенсера, ехать осталось всего ничего. Позже, когда все устроится и все ранчеро северной Аризоны вздохнут с облегчением, он вернется к Анастасии, и тогда они разберутся до конца со своими отношениями и начнут новую жизнь вместе.
Еще один сполох молнии расколол ночное небо, на миг осветив суровые черты лица Хока. Мгновение спустя раздался оглушительный громовой раскат, и пассажиры беспокойно пошевелились во сне. Хоку припомнилось их путешествие вверх по Колорадо. Он невольно заулыбался, еще раз мысленно возвращаясь к той ночи, когда оба они, мокрые с головы до ног, выбрались на берег. Ему захотелось, чтобы подобное повторилось вновь, и можно было продолжить с того самого места, где они тогда остановились.
После памятного происшествия с похищением Анастасии, при одной мысли о котором Хока трясло от ярости, хотя он и отдавал должное мужеству и смелости девушки, путешествие шло спокойно. Когда пароход пришвартовался у пристани Хардивилля, Анастасия с матерью и сам он успели отдохнуть и сошли на берег, полные сил и желания двигаться дальше, на этот раз на почтовом дилижансе. Скоро, очень скоро он будет дома!
Как это хорошо – увидеть народ, к которому принадлежала его мать, ступить на землю своих предков. И увидеть, что на Латимера обрушивается заслуженная кара. Но он больше не будет об этом думать. План давно составлен, и оставшиеся часы лучше все без остатка посвятить Анастасии. Еще одна молния в полнеба и еще один оглушительный раскат грома, но теперь между ними прошло какое-то время, а это значило, что гроза уходит.
Анастасия зашевелилась, стараясь устроиться поудобнее. Хок улыбнулся про себя, наслаждаясь ощущением тепла от прижавшейся к нему девушки, и в очередной раз пожалел, что они сейчас не одни. Жаркая волна желания накрыла его с головой, но он усмирил ее. Он прикоснулся губами к ее уже весьма растрепавшимся волосам. Он желал ее и ничего не мог поделать – не было никакой возможности поднять Анастасию на руки и шагнуть из дилижанса в ночную темноту, под начавшие проступать на небе звезды. Хок едва удержался от того, чтобы не совершить это сумасбродство. Держать себя в руках он умел и быстро увел свои мысли в сторону от желанной женщины, что спала у него на плече.
Ночь тянулась бесконечно. Хок задремал. Заснуть он не мог себе позволить – слишком близко уже были родные места. Он ловил себя на мысли, что сам впрягается в упряжь и мчится, изо всех сил помогая лошадям, однако ни сократить мили, лежавшие впереди, ни убавить часы путешествия было невозможно.
Наконец на востоке забрезжил рассвет, заливая бледным светом убегавшую к горизонту бесконечную равнину, испещренную глубокими колеями от колес дилижансов и повозок, сновавших по пыльным дорогам северной Аризоны. Пассажиры зашевелились и начали просыпаться, желая расправить затекшие руки и ноги, перекусить и передохнуть, в конце концов, но кучер и не думал останавливаться и все гнал и гнал лошадей вперед, стремясь успеть в срок по одному ему ведомому расписанию.
Анастасия медленно пробудилась ото сна, с удовольствием ощущая уверенно и нежно обнимавшую ее руку Хока, и, открыв глаза, улыбнулась ему. Ей подумалось, что с тех пор, как они познакомились, и особенно с тех пор, когда они впервые поцеловались, ее ночные кошмары прекратились. А теперь, когда прядь его волос, аккуратно и бережно завернутая в кружевной платочек, припрятана в складках ее рубашки, прямо над сердцем, она может уже не бояться, что этот ужасный сон вернется снова. Девушка до сих пор терялась в догадках: было ли то, что он ей сказал тогда, у реки, сказано всерьез или просто под влиянием момента и давно и прочно забыто? Она надеялась, что это не так, но все не решалась спросить.
Хок улыбнулся в ответ. На какое-то мгновение эта улыбка смягчила суровые черты его лица. Анастасия сразу почувствовала его внутреннюю напряженность и поспешно огляделась по сторонам. Все вокруг выглядело по-прежнему – те же пассажиры, та же унылая бескрайняя равнина, покрытая пыльной жесткой низкорослой травой и песчаными проплешинами. Вдали, у самого горизонта, виднелись зубчатые пурпурные контуры гор.
За эту ночь Хок переменился. Анастасия пристальнее вгляделась в его отрешенное лицо. Сощурившись, он явно высматривал впереди что-то очень для него важное. Она вдруг поняла, что они приближаются к какому-то знакомому только Хоку месту. «Ведь сегодня последний день нашего путешествия!» – вдруг осенило ее. К вечеру они должны въехать в Джозеф-Сити. Там их встретит отец и отвезет на ранчо. Анастасия даже задрожала от предвкушения долгожданной встречи.
Она вновь покосилась на Хока. Он тоже бросил на нее взгляд, оставаясь мрачным, с непроницаемым выражением лица. О чем он думает сейчас? Радуется ли, что эта поездка наконец благополучно завершается? Доведется ли им свидеться еще раз? Ни он, ни она не строили на будущее никаких планов. Он всегда говорил, что будет присматривать за ними до самого их приезда в Джозеф-Сити и, может быть, сейчас ждет не дождется, когда наконец освободится от них? Доволен тем, что с его плеч упадет ответственность, которую он сам и взвалил на них? Анастасии не хотелось допускать такой мысли. Но что еще могло прийти ей в голову? Ведь Хок ни разу не заикнулся о том, чтобы увидеться после приезда. То, что они обменялись прядями своих волос, казалось, означало выполнение каких-то обязательств друг перед другом, но Хок никогда больше не заговорил об этом. Очень может быть, что его единственным чувством к ней было плотское желание, а если ее не будет рядом, он с легкостью забудет о ней! Даже сейчас мыслями он был не с ней, а где-то далеко, думая о чем-то, что ждало его в северной Аризоне.
Анастасия внезапно замерла от поразившей ее как гром среди ясного неба мысли – а если здесь его ждет другая женщина? Девушка постаралась не думать об этом. Что касается ее, то она спокойно обойдется без мужчины. Хок ей вовсе и не нужен. У каждого из них была, есть и будет своя собственная жизнь. С чего она взяла, что когда приедет на ранчо, то будет и дальше встречаться с ним? Анастасия сердито тряхнула головой, стараясь отогнать беспокойные мысли. В этот момент Хок повернулся к девушке и озадаченно уставился на нее, застав за этим странным занятием.
– Устала? – сочувственно поинтересовался он.
– Пожалуй, да, – негромко ответила Анастасия. Сердце ее внезапно сжалось от тоскливой боли. Неужели она больше никогда его не увидит? Как ей пережить это расставание?
– Скоро будет остановка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36