ДЕВУШКА (качает головой). Нет. И если бы я сейчас тебя, папа, не нашла, мне бы пришлось искать тебя всю жизнь.ФОНАРЩИК (заключает ее в свои объятия). Я знал, что ты никогда не сдашься.ДЕВУШКА. Ты не ответил на мой вопрос. Где мы?Я не узнаю этого места.Он отвечает не сразу, легонько отстраняет ее от себя, серьезно и с любовью смотрит ей в глаза.ДЕВУШКА. В чем дело, папа? Разве уже поздно?Он медленно качает головой.ДЕВУШКА. Мы уже умерли?ФОНАРЩИК. Нет, дитя мое. Но ни о чем меня больше не спрашивай. Идем!Под зажженными фонарями они бредут рука об руку дальше в самую длинную ночь в году.КОНЕЦ
Тоже не совсем удачно, но настроение передано лучше. Во всяком случае, более достоверно, чем песчаный берег. Но как всегда трудно определить, что можно из этого сделать. Подходит ли это больше для сцены или для экрана? И опять все та же проблема со звуком – она все время забывает о ней…Отсутствие звука, безусловно, камень преткновения. В скором времени это должно как-то разрешиться – бренчание на рояле не может длиться вечно. А жаль, ведь у кинематографа такие возможности! Особенно, когда хочется изобразить на экране сновидения – ведь в них имеешь дело с той же изобразительной логикой.Вот такие мысли занимают Каролину, а тем временем за окном все больше сгущается туман. Примерно так же, как в том сценарии к фильму, который она только что сочинила.Здесь, как и там, уже начинает темнеть, и повсюду зажигаются фонари.И тоже канун сочельника.Так и хочется пойти и купить себе подарок к Рождеству!А впрочем, почему бы и нет?Она уже получила целую кучу посылок. От мамы, естественно. Из Замка Роз пришло огромное количество подарков. Она, конечно, не смогла удержаться и тут же их открыла.Но было бы неплохо иметь и собственный подарок – подарок, выбранный и купленный ею самой! Что-нибудь совершенно особенное.Она и понятия не имеет, что бы это могло быть; в сущности, она не знает, чего ей хочется. Она уже получила все, о чем мечтала. Фотографию дедушки, которую собирается увеличить и вставить в рамку. И все же! Как приятно было бы побродить по магазинам и купить себе какую-нибудь безделушку, которая ей совсем не нужна.
«Милая Сага!Я вдруг спешно решила выйти на улицу и купить нам с тобой рождественский подарок, пока магазины еще не закрылись. Не могла бы ты поруководить мной и направить меня в нужную сторону, чтобы я выбрала какую-нибудь самую полезную из всех бесполезных вещей (если ты понимаешь, что я имею в виду?). Какую-нибудь совершеннейшую безделицу?Ведь это же здорово!Кстати, спасибо тебе за помощь со свечами! Я их сразу нашла. Но мне все равно пришлось надолго задержаться в маминой квартире. И знаешь, почему?Представляешь, я нашла нашего дедушку! Я досконально изучила его фотографию, его руки и лицо. Я попыталась вникнуть в его характер и сделала целый ряд чрезвычайно интересных открытий. Пока еще рано говорить о том, что именно я поняла или открыла в нем, но это придает мне мужества. Я чувствую себя намного смелее.И знаешь, что еще?И вот еще что – я вовсе не копия Клары де Лето. Даже совсем не копия.К примеру, я унаследовала дедушкины руки.И далее – а это должно заинтересовать и тебя, так что читай внимательнее! Вполне вероятно, что твой кроткий нрав, присутствие которого я время от времени так ощутимо чувствую в себе, ты унаследовала от дедушки. Так что давай вместе развивать в себе этот характер, чтобы он постепенно распространился и на мою непостоянную, изменчивую натуру! Согласна?А теперь – на улицу, в туман!С рождественским приветомТвой Тайник теней».
Действительность прекраснее вымысла. В этом нет ничего нового – Каролина всегда это знала. Но иногда об этом забываешь, поскольку может пройти довольно длительное время, прежде чем действительность напомнит о себе.Что она неожиданно и сделала.Итак, Каролина выбегает на улицу, в туман. Пока все еще происходит точно как в той пьесе, над которой она только что корпела дома. Лица появляются и исчезают, свет уличных фонарей мерцает в туманной мгле. В темных подворотнях эхом отдаются незнакомые шаги. Возникают и рассеиваются тени.Каролина выскочила из дома почти в самую последнюю минуту. Магазины скоро закроются. Поэтому она идет быстрым шагом, почти бежит. Ей нужно пройти по узкому, темному переулку. Там горят не все фонари. Некоторые из них, вероятно, разбиты.Каролина прибавляет шагу, чтобы поскорее выйти на широкую, освещенную улицу, где расположены крупные магазины. Но туман окутывает ее со всех сторон. Она едва видит перед собой собственную руку.И вдруг где-то совсем поблизости раздается скрежет полозьев.Каролина пытается отскочить в сторону. Но нечто несется прямо на нее.Ба-бах!!! Под единственным зажженным на улице фонарем они сталкиваются – Каролина и финские санки. Она падает навзничь, но ушибается не сильно.– Простите, ради бога!Каролина сразу же узнает этот голос! И, подняв глаза, видит перед собой красивое испуганное лицо.Над ней, склонившись, стоит Ингеборг.Каролина быстро вскакивает на ноги.– Ничего страшного, со мной все в порядке! – уверяет она. – А что ты делаешь в городе?– Ничего особенного. А ты?– Я собираюсь купить подарок.– Я тоже. Не составишь ли мне компанию?Каролина кивает в знак согласия и спрашивает, что Ингеборг собирается купить.– Не знаю. Посмотрим.– А кому ты собираешься купить подарок?– Себе.Каролина останавливается и с изумлением смотрит на нее.– И я! Я тоже собираюсь купить что-нибудь для себя. Какую-нибудь совершенно бесполезную вещицу!На лице Каролины появляется улыбка, и через мгновение в ответ улыбается Ингеборг.Обе девушки понимают, что каждая из них собирается праздновать Рождество в Стокгольме в полном одиночестве. Но Каролина не осмеливается что-нибудь предложить.Ингеборг тоже растеряна. Встреча приводит их в замешательство, и они идут рядом, не произнося ни слова. Останавливаются у магазинов и рассматривают витрины. Но там нет ничего, что им хотелось бы купить. В этом они так трогательно согласны друг с другом. Обе качают головой: нет, здесь нет ничего привлекательного.– Мы, верно, недостаточно внимательны, – говорит наконец Ингеборг.Каролина соглашается.– Мы, наверное, думаем о чем-то совсем другом, – говорит она.– Наверное.– На самом деле, когда хочешь купить себе подарок, то лучше ходить одной.– Да, это правда. Разойдемся в разные стороны?– Нет, мы же решили ходить вместе.Снова молчание.– О чем ты думаешь? – спрашивает Ингеборг.– Не знаю. А ты?– Я тоже не знаю…Однако магазины вот-вот закроются. Если они хотят купить подарки, им нужно срочно на что-нибудь решиться. Обе это понимают.– Может быть, нам будет проще купить подарки друг другу? – вдруг спрашивают они в один голос.Ну да, конечно. Девушки так и решают поступить.Они оставляют финские санки в подворотне и бегут к центральному универмагу. Оживленные и полные решимости.Каролине не составляет никакого труда купить подарок Ингеборг.И совершенно очевидно, что для Ингеборг тоже проще простого купить подарок Каролине.И вот они снова стоят под фонарем – каждая со своим свертком – и не знают, что им делать дальше.– Где ты живешь? – спрашивает Ингеборг. Каролина показывает рукой и описывает на словах.– Тогда нам приблизительно по пути.– Да, пойдем вместе.Они молча трогаются в путь.Через некоторое время Ингеборг вдруг обнаруживает, что забыла, в какой подворотне оставила санки. Они начинают искать, но тщетно.– Да бог с ними! – беспечно восклицает Ингеборг. – Отыщем их завтра, когда будет светло.Она сказала «мы», отмечает про себя Каролина. Девушка облегченно вздыхает.– Ну и туман! – говорит Ингеборг. – Так немудрено и заблудиться.– Если хочешь, я провожу тебя до дома. Я уже начинаю неплохо ориентироваться в городе.Но Ингеборг отказывается. Она живет в Стокгольме уже давно и найдет дорогу сама. К тому же Ингеборг живет ближе.– Спасибо, но тогда я могла бы тебя проводить, – говорит она. – Ты живешь по ту сторону Шлюза.– Да, но я найду дорогу, не беспокойся.Дойдя до перекрестка, где они должны разойтись, девушки останавливаются под фонарем. В его свете видно, как их дыхание превращается в пар – на дворе мороз.– Спасибо за компанию!– И тебе спасибо!Они прощаются и решительно расходятся в разные стороны.Вдруг Ингеборг резко оборачивается Здесь в книге типографский брак, нет одного абзаца
. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Рано утром в сочельник от Ингеборг пришло письмо, в котором коротко сообщалось, что она открыла подарок Каролины и поняла, что предпочла бы свой собственный. Может, Каролина заглянет к ней домой часа в два пополудни, сегодня же в сочельник, чтобы поменять подарки?Почти в то же самое время Ингеборг должна получить похожее письмо от Каролины. С той лишь разницей, что Каролина просит Ингеборг заглянуть к себе домой, но в половине второго.Значит, Ингеборг придет к ней раньше!Это удача! Ведь сначала Каролина собиралась просить ее прийти в два часа, но в последнюю минуту передумала – будто чувствовала, что все и без того устроится само собой.Что же делать, когда придет Ингеборг?..Стоит ли предлагать сесть за стол?Или подождать, что предложит Ингеборг? Вдруг она уже что-то задумала и хочет пригласить Каролину?Каролина обводит глазами комнату…Дом не очень-то готов к приему гостей. Рождеством здесь даже не пахнет. Но Ингеборг наверняка не ждет ничего особенного. С чего бы? Она просто хочет получить назад свой подарок.У Каролины, по сути, тоже нет других намерений. Она уже давно решила провести Рождество в одиночестве и настроилась на это. Это могло бы дать ей бесценный опыт. Человеку не следует отказываться от своих намерений. Так всегда утверждает Берта, и она, разумеется, права – что, конечно, не мешает ей иногда делать наоборот. Решить одно, а сделать совсем другое. Хотя в этом чаще всего была виновата она, Каролина. Она вносила сумятицу в планы Берты. Нехорошо, конечно, с ее стороны, она это знает, но зато так весело!Внезапно Каролину охватывает острая тоска – тоска по Берте!Сейчас они наверняка наряжают елку! Это всегда делает папа вместе с Надей.Папа…Каролина представляет себе его лицо. Его слегка смущенную улыбку…Но ему нет до нее дела. Ей уже давно пора бы это понять. У него своя семья. И ей там места нет.Книгу, которую ей прислали на Рождество – последнюю книгу Сельмы Лагерлёф «Император португальский» – и которую она сочла подарком от папы, наверняка выбрала Берта. Или их мама. Во всяком случае, не он. С чего она это взяла?Берта пишет, что книга очень изустная, но чудесная. Каролина начнет читать ее сегодня же, в сочельник. Так что хорошо будет остаться дома одной.Однако нет никаких оснований встречать праздник в таком беспорядке. Поэтому Каролина принимается наводить порядок. И в одиночестве надо создать себе уют! Она подметает и надраивает полы, перемывает посуду. Застилает скатерти, расставляет свечи. Достает красивый красный подсвечник. Вырезает для него кружевные украшения из тонкой шелковой бумаги. А тем временем в печи подходит кекс.Когда все уже готово, на часах только начало первого. До прихода Ингеборг остается почти час.Каролина снова оглядывает комнату.Чего же не хватает?Ну конечно, фотографий. Обычно они есть в каждом доме. В комоде у нее полно фотографий: Арильда и Розильды, Берты, Роланда и Нади.И папы. Этот снимок был сделан, когда Каролина была совсем маленькой, когда мама и папа еще иногда виделись. Мама сделала его папиным фотоаппаратом, Каролина стояла рядом и смотрела. Фотография лежала у них дома в ящике, но, уезжая, мама забрала ее с собой.Каролина потом долго еще будет тосковать по этой фотографии. Чуть ли не больше, чем о самой маме.Но потом она нашла такой же снимок дома у Берты, когда поступила к ним горничной. У папы был свой экземпляр. И он хранил его. Это окончательно убедило Каролину в том, что он действительно ее отец.Эта фотография теперь у нее, она ее украла. Из альбома, который нашла на веранде дома Берты. Она ее взяла, но потом вскоре вернула на место. А потом взяла опять и оставила у себя навсегда. Никто об этом не знает, даже Берта. У них так много папиных фотографий, что они могут обойтись без этой.К тому же эта фотография касается только их двоих – папы и Каролины. Это единственный снимок, где он смотрит на нее – и ни на кого другого. На фотографии ее не видно, но именно к ней, к маленькой Каролине, папа протягивает руку. В руке у него шляпа. А в ней – маленький сверток. Это подарок. Маленький тряпичный зайчик. Каролина берет сверток, и тут раздается щелчок фотокамеры. Если присмотреться внимательнее, то на самом краю фотографии можно различить тень от маленькой круглой головки, головки Каролины.Зайчика она хранит до сих пор.Каролина смотрит на эту фотографию. Она уже тысячу раз изучала каждый ее миллиметр. И все равно снова и снова замечает новые детали, которые заставляют ее задуматься. Фотография снята в летнюю пору, от листвы на землю падают тени. Папа стоит без шляпы и смеется. Он выглядит молодым и счастливым.Обычно Каролина не выставляет напоказ свои фотографии. Но на сей раз так и быть… Поставим ее вот здесь, на комоде. Она также достает фотографии Нади и Роланда. И, разумеется, Берты.А вот Арильд, Розильда и Лидия пусть полежат в комоде. Они принадлежат другому миру, который она, ради собственного душевного спокойствия, должна сейчас забыть.Хороших фотографий Иды у нее нет. Впрочем, вот есть несколько снимков, но изображение на них нечетко и смазано. Ида уничтожила свои фотографии – она, должно быть, боялась фотографироваться. На этих снимках у нее какой-то нервный, беспокойный вид. Как будто ей обязательно нужно было моргнуть или шевельнуться, когда на нее направляли камеру. Всякий раз, когда Каролина разглядывала эти снимки, у нее делалось тоскливо на душе. На них мама так непохожа на ту, какой она ее помнит. В ее памяти образ мамы Иды никогда не был таким расплывчатым и нечетким.Все же мама внушала спокойствие. Пока она была рядом, Каролина ощущала твердую опору в жизни.На ранних фотографиях из Замка Роз, где мама была Лидией Стеншерна, она выглядит совсем иначе. На ее лице нет веселья и счастья, но выражение лица прочесть легче – на нем написана некоторая отрешенность и погруженность в себя. Однако не такая, как на поздних снимках, где ее лицо как будто растворяется в некой дымке.Остановимся на фотографии дедушки. Той самой любительской карточке, которую она вчера отыскала в маминой квартире. Которую Каролине хочется увеличить.И она ставит ее рядом с папиной фотографией.Потом долго стоит, переводя взгляд с одной фотографии на другую. Они, дедушка и папа, принадлежат разным поколениям, но на этих снимках они примерно одного возраста. У обоих есть по дочери: у одного – Лидия, у другого – Каролина. Ни на одной из фотографий девочки нет, но чувствуется ее присутствие.Как интересно все это сопоставлять!Дедушка улыбается и протягивает руки. Через мгновение в его объятиях окажется дочка. Это заметно по его глазам, которые преисполнены нежностью. Руки сто излучают неописуемое спокойствие и надежность. Замечательная фотография.Когда Каролина берет другую карточку, ту, которую она всегда считала самым дорогим и ценным из всего, что у нее имеется, – ту, где изображен папа, – то она предстает перед ней совсем по-другому. Если присмотреться, то можно заметить, что папа на ней держится несколько неестественно. Никогда прежде она об этом не задумывалась.На дедушкиной фотографии между отцом и ребенком нет и тени сомнения, которая, к сожалению, присутствует на папиной фотографии. Папа не раскрыл своих объятий малышке, что стоит перед ним. Он, может, и хотел бы, но сомневается, что имеет на это право. Поэтому он пытается перевести все в шутку. Его поведение наигранно. Жест со шляпой – приглашающий, но в то же время сдержанный. Натянутый. Папа хочет, но не осмеливается. Вместо этого он шутит. Как это всегда делают взрослые, когда чувствуют себя неуверенно.Так они – папа и дочка – приближаются друг к другу. Оба настороже. Ребенок, безусловно, тоже напряжен и взвинчен. Все овеяно атмосферой игры в кошки-мышки. Эта игра продолжалась некоторое время, и фотография снята как раз в то мгновение, когда ребенок уже не в силах сдерживать себя.Сейчас девочка подбежит, схватит сверток и под восхищенные возгласы родителей раскроет его. Зайчик окажется в центре всеобщего внимания. «Ах, какой миленький! Ты когда-нибудь видела такого замечательного зайчика? Разве ты не хочешь поблагодарить дядю?» – говорит мама.Хотя ее-то и нет на снимке – это ведь она держит фотоаппарат, – Каролина слышит ее голос где-то на заднем плане. Тогда ей был всего лишь годик, но кто знает, может, она каким-то мистическим, подсознательным образом все равно помнит это событие? Так ей, во всяком случае, кажется. Где-то в глубине ее души что-то шевелится, голоса превращаются в слова, картинки связываются в полузабытые воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Тоже не совсем удачно, но настроение передано лучше. Во всяком случае, более достоверно, чем песчаный берег. Но как всегда трудно определить, что можно из этого сделать. Подходит ли это больше для сцены или для экрана? И опять все та же проблема со звуком – она все время забывает о ней…Отсутствие звука, безусловно, камень преткновения. В скором времени это должно как-то разрешиться – бренчание на рояле не может длиться вечно. А жаль, ведь у кинематографа такие возможности! Особенно, когда хочется изобразить на экране сновидения – ведь в них имеешь дело с той же изобразительной логикой.Вот такие мысли занимают Каролину, а тем временем за окном все больше сгущается туман. Примерно так же, как в том сценарии к фильму, который она только что сочинила.Здесь, как и там, уже начинает темнеть, и повсюду зажигаются фонари.И тоже канун сочельника.Так и хочется пойти и купить себе подарок к Рождеству!А впрочем, почему бы и нет?Она уже получила целую кучу посылок. От мамы, естественно. Из Замка Роз пришло огромное количество подарков. Она, конечно, не смогла удержаться и тут же их открыла.Но было бы неплохо иметь и собственный подарок – подарок, выбранный и купленный ею самой! Что-нибудь совершенно особенное.Она и понятия не имеет, что бы это могло быть; в сущности, она не знает, чего ей хочется. Она уже получила все, о чем мечтала. Фотографию дедушки, которую собирается увеличить и вставить в рамку. И все же! Как приятно было бы побродить по магазинам и купить себе какую-нибудь безделушку, которая ей совсем не нужна.
«Милая Сага!Я вдруг спешно решила выйти на улицу и купить нам с тобой рождественский подарок, пока магазины еще не закрылись. Не могла бы ты поруководить мной и направить меня в нужную сторону, чтобы я выбрала какую-нибудь самую полезную из всех бесполезных вещей (если ты понимаешь, что я имею в виду?). Какую-нибудь совершеннейшую безделицу?Ведь это же здорово!Кстати, спасибо тебе за помощь со свечами! Я их сразу нашла. Но мне все равно пришлось надолго задержаться в маминой квартире. И знаешь, почему?Представляешь, я нашла нашего дедушку! Я досконально изучила его фотографию, его руки и лицо. Я попыталась вникнуть в его характер и сделала целый ряд чрезвычайно интересных открытий. Пока еще рано говорить о том, что именно я поняла или открыла в нем, но это придает мне мужества. Я чувствую себя намного смелее.И знаешь, что еще?И вот еще что – я вовсе не копия Клары де Лето. Даже совсем не копия.К примеру, я унаследовала дедушкины руки.И далее – а это должно заинтересовать и тебя, так что читай внимательнее! Вполне вероятно, что твой кроткий нрав, присутствие которого я время от времени так ощутимо чувствую в себе, ты унаследовала от дедушки. Так что давай вместе развивать в себе этот характер, чтобы он постепенно распространился и на мою непостоянную, изменчивую натуру! Согласна?А теперь – на улицу, в туман!С рождественским приветомТвой Тайник теней».
Действительность прекраснее вымысла. В этом нет ничего нового – Каролина всегда это знала. Но иногда об этом забываешь, поскольку может пройти довольно длительное время, прежде чем действительность напомнит о себе.Что она неожиданно и сделала.Итак, Каролина выбегает на улицу, в туман. Пока все еще происходит точно как в той пьесе, над которой она только что корпела дома. Лица появляются и исчезают, свет уличных фонарей мерцает в туманной мгле. В темных подворотнях эхом отдаются незнакомые шаги. Возникают и рассеиваются тени.Каролина выскочила из дома почти в самую последнюю минуту. Магазины скоро закроются. Поэтому она идет быстрым шагом, почти бежит. Ей нужно пройти по узкому, темному переулку. Там горят не все фонари. Некоторые из них, вероятно, разбиты.Каролина прибавляет шагу, чтобы поскорее выйти на широкую, освещенную улицу, где расположены крупные магазины. Но туман окутывает ее со всех сторон. Она едва видит перед собой собственную руку.И вдруг где-то совсем поблизости раздается скрежет полозьев.Каролина пытается отскочить в сторону. Но нечто несется прямо на нее.Ба-бах!!! Под единственным зажженным на улице фонарем они сталкиваются – Каролина и финские санки. Она падает навзничь, но ушибается не сильно.– Простите, ради бога!Каролина сразу же узнает этот голос! И, подняв глаза, видит перед собой красивое испуганное лицо.Над ней, склонившись, стоит Ингеборг.Каролина быстро вскакивает на ноги.– Ничего страшного, со мной все в порядке! – уверяет она. – А что ты делаешь в городе?– Ничего особенного. А ты?– Я собираюсь купить подарок.– Я тоже. Не составишь ли мне компанию?Каролина кивает в знак согласия и спрашивает, что Ингеборг собирается купить.– Не знаю. Посмотрим.– А кому ты собираешься купить подарок?– Себе.Каролина останавливается и с изумлением смотрит на нее.– И я! Я тоже собираюсь купить что-нибудь для себя. Какую-нибудь совершенно бесполезную вещицу!На лице Каролины появляется улыбка, и через мгновение в ответ улыбается Ингеборг.Обе девушки понимают, что каждая из них собирается праздновать Рождество в Стокгольме в полном одиночестве. Но Каролина не осмеливается что-нибудь предложить.Ингеборг тоже растеряна. Встреча приводит их в замешательство, и они идут рядом, не произнося ни слова. Останавливаются у магазинов и рассматривают витрины. Но там нет ничего, что им хотелось бы купить. В этом они так трогательно согласны друг с другом. Обе качают головой: нет, здесь нет ничего привлекательного.– Мы, верно, недостаточно внимательны, – говорит наконец Ингеборг.Каролина соглашается.– Мы, наверное, думаем о чем-то совсем другом, – говорит она.– Наверное.– На самом деле, когда хочешь купить себе подарок, то лучше ходить одной.– Да, это правда. Разойдемся в разные стороны?– Нет, мы же решили ходить вместе.Снова молчание.– О чем ты думаешь? – спрашивает Ингеборг.– Не знаю. А ты?– Я тоже не знаю…Однако магазины вот-вот закроются. Если они хотят купить подарки, им нужно срочно на что-нибудь решиться. Обе это понимают.– Может быть, нам будет проще купить подарки друг другу? – вдруг спрашивают они в один голос.Ну да, конечно. Девушки так и решают поступить.Они оставляют финские санки в подворотне и бегут к центральному универмагу. Оживленные и полные решимости.Каролине не составляет никакого труда купить подарок Ингеборг.И совершенно очевидно, что для Ингеборг тоже проще простого купить подарок Каролине.И вот они снова стоят под фонарем – каждая со своим свертком – и не знают, что им делать дальше.– Где ты живешь? – спрашивает Ингеборг. Каролина показывает рукой и описывает на словах.– Тогда нам приблизительно по пути.– Да, пойдем вместе.Они молча трогаются в путь.Через некоторое время Ингеборг вдруг обнаруживает, что забыла, в какой подворотне оставила санки. Они начинают искать, но тщетно.– Да бог с ними! – беспечно восклицает Ингеборг. – Отыщем их завтра, когда будет светло.Она сказала «мы», отмечает про себя Каролина. Девушка облегченно вздыхает.– Ну и туман! – говорит Ингеборг. – Так немудрено и заблудиться.– Если хочешь, я провожу тебя до дома. Я уже начинаю неплохо ориентироваться в городе.Но Ингеборг отказывается. Она живет в Стокгольме уже давно и найдет дорогу сама. К тому же Ингеборг живет ближе.– Спасибо, но тогда я могла бы тебя проводить, – говорит она. – Ты живешь по ту сторону Шлюза.– Да, но я найду дорогу, не беспокойся.Дойдя до перекрестка, где они должны разойтись, девушки останавливаются под фонарем. В его свете видно, как их дыхание превращается в пар – на дворе мороз.– Спасибо за компанию!– И тебе спасибо!Они прощаются и решительно расходятся в разные стороны.Вдруг Ингеборг резко оборачивается Здесь в книге типографский брак, нет одного абзаца
. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Рано утром в сочельник от Ингеборг пришло письмо, в котором коротко сообщалось, что она открыла подарок Каролины и поняла, что предпочла бы свой собственный. Может, Каролина заглянет к ней домой часа в два пополудни, сегодня же в сочельник, чтобы поменять подарки?Почти в то же самое время Ингеборг должна получить похожее письмо от Каролины. С той лишь разницей, что Каролина просит Ингеборг заглянуть к себе домой, но в половине второго.Значит, Ингеборг придет к ней раньше!Это удача! Ведь сначала Каролина собиралась просить ее прийти в два часа, но в последнюю минуту передумала – будто чувствовала, что все и без того устроится само собой.Что же делать, когда придет Ингеборг?..Стоит ли предлагать сесть за стол?Или подождать, что предложит Ингеборг? Вдруг она уже что-то задумала и хочет пригласить Каролину?Каролина обводит глазами комнату…Дом не очень-то готов к приему гостей. Рождеством здесь даже не пахнет. Но Ингеборг наверняка не ждет ничего особенного. С чего бы? Она просто хочет получить назад свой подарок.У Каролины, по сути, тоже нет других намерений. Она уже давно решила провести Рождество в одиночестве и настроилась на это. Это могло бы дать ей бесценный опыт. Человеку не следует отказываться от своих намерений. Так всегда утверждает Берта, и она, разумеется, права – что, конечно, не мешает ей иногда делать наоборот. Решить одно, а сделать совсем другое. Хотя в этом чаще всего была виновата она, Каролина. Она вносила сумятицу в планы Берты. Нехорошо, конечно, с ее стороны, она это знает, но зато так весело!Внезапно Каролину охватывает острая тоска – тоска по Берте!Сейчас они наверняка наряжают елку! Это всегда делает папа вместе с Надей.Папа…Каролина представляет себе его лицо. Его слегка смущенную улыбку…Но ему нет до нее дела. Ей уже давно пора бы это понять. У него своя семья. И ей там места нет.Книгу, которую ей прислали на Рождество – последнюю книгу Сельмы Лагерлёф «Император португальский» – и которую она сочла подарком от папы, наверняка выбрала Берта. Или их мама. Во всяком случае, не он. С чего она это взяла?Берта пишет, что книга очень изустная, но чудесная. Каролина начнет читать ее сегодня же, в сочельник. Так что хорошо будет остаться дома одной.Однако нет никаких оснований встречать праздник в таком беспорядке. Поэтому Каролина принимается наводить порядок. И в одиночестве надо создать себе уют! Она подметает и надраивает полы, перемывает посуду. Застилает скатерти, расставляет свечи. Достает красивый красный подсвечник. Вырезает для него кружевные украшения из тонкой шелковой бумаги. А тем временем в печи подходит кекс.Когда все уже готово, на часах только начало первого. До прихода Ингеборг остается почти час.Каролина снова оглядывает комнату.Чего же не хватает?Ну конечно, фотографий. Обычно они есть в каждом доме. В комоде у нее полно фотографий: Арильда и Розильды, Берты, Роланда и Нади.И папы. Этот снимок был сделан, когда Каролина была совсем маленькой, когда мама и папа еще иногда виделись. Мама сделала его папиным фотоаппаратом, Каролина стояла рядом и смотрела. Фотография лежала у них дома в ящике, но, уезжая, мама забрала ее с собой.Каролина потом долго еще будет тосковать по этой фотографии. Чуть ли не больше, чем о самой маме.Но потом она нашла такой же снимок дома у Берты, когда поступила к ним горничной. У папы был свой экземпляр. И он хранил его. Это окончательно убедило Каролину в том, что он действительно ее отец.Эта фотография теперь у нее, она ее украла. Из альбома, который нашла на веранде дома Берты. Она ее взяла, но потом вскоре вернула на место. А потом взяла опять и оставила у себя навсегда. Никто об этом не знает, даже Берта. У них так много папиных фотографий, что они могут обойтись без этой.К тому же эта фотография касается только их двоих – папы и Каролины. Это единственный снимок, где он смотрит на нее – и ни на кого другого. На фотографии ее не видно, но именно к ней, к маленькой Каролине, папа протягивает руку. В руке у него шляпа. А в ней – маленький сверток. Это подарок. Маленький тряпичный зайчик. Каролина берет сверток, и тут раздается щелчок фотокамеры. Если присмотреться внимательнее, то на самом краю фотографии можно различить тень от маленькой круглой головки, головки Каролины.Зайчика она хранит до сих пор.Каролина смотрит на эту фотографию. Она уже тысячу раз изучала каждый ее миллиметр. И все равно снова и снова замечает новые детали, которые заставляют ее задуматься. Фотография снята в летнюю пору, от листвы на землю падают тени. Папа стоит без шляпы и смеется. Он выглядит молодым и счастливым.Обычно Каролина не выставляет напоказ свои фотографии. Но на сей раз так и быть… Поставим ее вот здесь, на комоде. Она также достает фотографии Нади и Роланда. И, разумеется, Берты.А вот Арильд, Розильда и Лидия пусть полежат в комоде. Они принадлежат другому миру, который она, ради собственного душевного спокойствия, должна сейчас забыть.Хороших фотографий Иды у нее нет. Впрочем, вот есть несколько снимков, но изображение на них нечетко и смазано. Ида уничтожила свои фотографии – она, должно быть, боялась фотографироваться. На этих снимках у нее какой-то нервный, беспокойный вид. Как будто ей обязательно нужно было моргнуть или шевельнуться, когда на нее направляли камеру. Всякий раз, когда Каролина разглядывала эти снимки, у нее делалось тоскливо на душе. На них мама так непохожа на ту, какой она ее помнит. В ее памяти образ мамы Иды никогда не был таким расплывчатым и нечетким.Все же мама внушала спокойствие. Пока она была рядом, Каролина ощущала твердую опору в жизни.На ранних фотографиях из Замка Роз, где мама была Лидией Стеншерна, она выглядит совсем иначе. На ее лице нет веселья и счастья, но выражение лица прочесть легче – на нем написана некоторая отрешенность и погруженность в себя. Однако не такая, как на поздних снимках, где ее лицо как будто растворяется в некой дымке.Остановимся на фотографии дедушки. Той самой любительской карточке, которую она вчера отыскала в маминой квартире. Которую Каролине хочется увеличить.И она ставит ее рядом с папиной фотографией.Потом долго стоит, переводя взгляд с одной фотографии на другую. Они, дедушка и папа, принадлежат разным поколениям, но на этих снимках они примерно одного возраста. У обоих есть по дочери: у одного – Лидия, у другого – Каролина. Ни на одной из фотографий девочки нет, но чувствуется ее присутствие.Как интересно все это сопоставлять!Дедушка улыбается и протягивает руки. Через мгновение в его объятиях окажется дочка. Это заметно по его глазам, которые преисполнены нежностью. Руки сто излучают неописуемое спокойствие и надежность. Замечательная фотография.Когда Каролина берет другую карточку, ту, которую она всегда считала самым дорогим и ценным из всего, что у нее имеется, – ту, где изображен папа, – то она предстает перед ней совсем по-другому. Если присмотреться, то можно заметить, что папа на ней держится несколько неестественно. Никогда прежде она об этом не задумывалась.На дедушкиной фотографии между отцом и ребенком нет и тени сомнения, которая, к сожалению, присутствует на папиной фотографии. Папа не раскрыл своих объятий малышке, что стоит перед ним. Он, может, и хотел бы, но сомневается, что имеет на это право. Поэтому он пытается перевести все в шутку. Его поведение наигранно. Жест со шляпой – приглашающий, но в то же время сдержанный. Натянутый. Папа хочет, но не осмеливается. Вместо этого он шутит. Как это всегда делают взрослые, когда чувствуют себя неуверенно.Так они – папа и дочка – приближаются друг к другу. Оба настороже. Ребенок, безусловно, тоже напряжен и взвинчен. Все овеяно атмосферой игры в кошки-мышки. Эта игра продолжалась некоторое время, и фотография снята как раз в то мгновение, когда ребенок уже не в силах сдерживать себя.Сейчас девочка подбежит, схватит сверток и под восхищенные возгласы родителей раскроет его. Зайчик окажется в центре всеобщего внимания. «Ах, какой миленький! Ты когда-нибудь видела такого замечательного зайчика? Разве ты не хочешь поблагодарить дядю?» – говорит мама.Хотя ее-то и нет на снимке – это ведь она держит фотоаппарат, – Каролина слышит ее голос где-то на заднем плане. Тогда ей был всего лишь годик, но кто знает, может, она каким-то мистическим, подсознательным образом все равно помнит это событие? Так ей, во всяком случае, кажется. Где-то в глубине ее души что-то шевелится, голоса превращаются в слова, картинки связываются в полузабытые воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44