Они решили устроить своим героям прощальный праздник. Они пойдут в ресторан, правда, они еще не решили, в какой именно, на этот счет мнения расходятся. Поэтому они договорились встретиться у Оперы и немного прогуляться вокруг. Так предложила Каролина. Ей хотелось самой заплатить за свой ужин, но тогда это должно быть не очень дорого, ведь у нее не так много денег. А Давид любит покутить.Сначала он хочет пойти в Оперный погребок. Каролине удается его отговорить, и тогда он предлагает кафе «Река». Оно тоже находится в здании Оперы и, по мнению Давида, сгодится на худой конец. И он напрочь отказывается бегать вокруг в поисках более дешевого местечка, как хочет Каролина. Это кажется ему в высшей степени недостойным, особенно для такого торжественного случая.– Ведь речь идет не только о тебе, – наставительно добавляет он, когда Каролина пытается ему возразить. – Мы должны принять во внимание Иоанну и его величество, короля Франции Карла VII. Мы ведь не можем привести их в какой угодно кабак, это надо понимать.Ничего не поделаешь. Давид не сдается.У него денег куры не клюют, поясняет он. И вообще, он довольно часто может себе многое позволить. Во всяком случае, когда речь заходит о празднике. Если нельзя погулять по-настоящему, он лучше вообще не будет гулять. Ему откровенно претит трястись над каждой копейкой. В сущности, Каролина точно такая же, но просто она чувствует некоторую ответственность, потому что живет на деньги мамы. А не на свои собственные. Но для Давида это не беда. Он любит проявлять щедрость направо и налево.Так же, как Каролина, Давид каждый месяц получает деньги от своей матери. Как он выкручивается, когда они кончаются, никто не знает. Он говорит, что это его дело. Если ему и приходится долго «сосать лапу», чтобы иногда кутнуть от души, то это касается только его. А сейчас он решил, что хочет пригласить Каролину в кафе «Река».Каролина пытается протестовать:– Тебе нет никакой необходимости платить за меня. В таком случае я могу точно так же пригласить тебя.– Но ведь это не я приглашаю тебя, Каролина. Это Карл VII просит Иоанну, свою спасительницу, отужинать вместе с ним, – произносит Давид с такой серьезной миной, что Каролина не может не рассмеяться.– Ах вот так? Тогда другое дело. Тогда ладно. Иоанну легко соблазнить на вкусненькое.– Так договорились? Карл приглашает Иоанну, да?Но взгляд у Давида хитрый. Каролина чувствует подвох и отвечает:– Договорились, если ты позволишь мне самой за себя заплатить…Тут Давид всерьез рассердился. И обиделся.– Я думал, мы пойдем в ресторан, чтобы отметить праздник. А не затем, чтобы обсуждать, кто заплатит по счету.– Но ведь мы и не будем этого обсуждать. Кстати, я и не собиралась платить по всему счету. Только за себя.Давид вздыхает и мрачнеет.– Ну почему современные девушки так скучны? Либо они строят из себя образец добродетели и их даже в кафе не заманишь, либо они участвуют в женском движении и стремятся показать, что способны сами заплатить за свой ужин. Почему бы им не стать чуть-чуть беспечнее? Ведь нельзя все время думать о деньгах. Тебе так не кажется?– Нет, а о чем сейчас, по-твоему, надо думать?У Давида сделалось такое грустное лицо, что Каролина едва не разозлилась.– Я хочу показать тебе, как я восхищаюсь тобой. И ничего больше.Каролине вдруг стало стыдно. Давид говорил совершенно честно.– Разве я не могу тобой восхищаться? – спросил он и посмотрел на нее нежным взглядом.– Конечно, можешь. Прости.– Никаких извинений. Это лишнее. Ты всегда была мне удивительно хорошим другом. А у меня так мало возможностей отблагодарить тебя. И сейчас я хочу предложить тебе бокал шампанского. Старинного вина из французского местечка Дом-Реми в приходе Тула.Невероятно!Кто бы мог устоять перед этим?!Они проводят на редкость удачный вечер. Веселый. И грустный одновременно. Они то смеются, то плачут. Они прощаются не только со своими ролями. Они прощаются и друг с другом.Теперь их пути разойдутся.Дело в том, что Давид должен расстаться с Эдит. Но пока он в Стокгольме, это трудно. Разумеется, между ними будет все кончено. Эдит сама так захотела. Но она не отпускает Давида, постоянно напоминая ему о своем существовании. У Давида больше нет сил это терпеть. Поскольку он все еще испытывает к ней чувство.– Но как же театр? Если ты уедешь из Стокгольма?– Не волнуйся. Я перееду в Гётеборг. Я уже получил предложение. Я проработаю там несколько лет. А затем, возможно, снова вернусь в Стокгольм. И надеюсь, что тогда мы снова будем играть в одной пьесе.Давид говорит так, только чтобы утешить самого себя, думает Каролина. Ведь ему так же горько, как и ей.– Почему всему приходит конец, Давид?– Так и должно быть! Чтобы мы не прирастали к одному месту. Чтобы дать дорогу чему-то новому. Разве не так?Давид провожает Каролину до дома.На минуту они останавливаются под фонарем, под тем самым, где Давид в любую погоду простаивал дни напролет, чтобы доказать ей свою любовь.Теперь эти воспоминания вызывают у него улыбку. У Каролины тоже.– Видишь ли, нам, мужчинам, частенько бывает нелегко. Нам нужно постоянно что-то доказывать. И себе и другим. Самое страшное – что нас все равно не принимают всерьез. Во всяком случае, если мы посвящаем себя театру.– А ты думаешь, женщинам проще?– Конечно, ведь вам, по крайней мере, не приходится постоянно что-то доказывать.– Не приходится?– Думаю, нет, а что вам приходится доказывать?– Например, нашу женственность. И это, скажу тебе по секрету, довольно утомительно.– Вот как? Разве вы об этом думаете? И ты тоже?– Не именно сейчас, конечно, но… я ощущаю в этом потребность.– Только не доказывай свою женственность мне, Каролина! Я и так преклоняюсь перед тобой. Я всегда буду обожать тебя. Для меня ты можешь быть такой, какая ты есть. Спокойной ночи.Давид легко целует Каролину в щеку и уходит. Она стоит в проеме двери и смотрит ему вслед.Давид исчезает в темноте ночи.Дойдя до угла, он оборачивается и склоняется в глубоком поклоне, изящно помахивая шляпой. Она отвечает ему реверансом.Затем Каролина бегом поднимается по лестнице и, оказавшись одна, позволяет себе немножко всплакнуть. Все-таки как грустно.Кажется, совсем ничего не осталось.И Розильда, которая так никогда и не увидит ее Иоанны! Она опоздала на все спектакли.Грустно. Грустно.Что же теперь делать?Окно на улице Сведенборга все еще горит по вечерам, и в конце концов Каролина решает пойти туда. Лидия заметно рада ей, она предлагает чай, затем садится за фортепиано и долго, в течение нескольких часов, играет для Каролины – собственно, говорить им не о чем. Между ними висит тяжкое молчание.Но когда Каролина собирается домой, Лидия вдруг спрашивает, что она намерена делать летом, когда кончатся занятия в театральной школе.И, прежде чем Каролина успевает ответить, Лидия предлагает:– А не хочешь ли поехать со мной в Норвегию? Нам было бы так хорошо…Каролина не знает, что ответить, она в замешательстве.– Ведь мы обе так одиноки, не правда ли? – тихо добавляет Лидия.С чего это она взяла?Каролина совсем не одинока. У нее есть Ингеборг, и на летние каникулы они что-нибудь придумают, может, совершат поездку в провинцию в чьей-нибудь компании. Скажем, вместе с театром Вилландера. Это наверняка будет весело, особенно если они будут вместе и смогут защитить друг дружку.– Ведь у нас всегда были хорошие отношения? Не так ли? – умоляет ее Лидия.– Это было при Иде, мама, – вырвалось у Каролины. Она говорит это без умысла обидеть Лидию и тут же раскаивается.Лидия не отвечает, она смотрит на Каролину слегка удивленным взглядом, словно не вполне понимая ее, и Каролина, не успев хорошенько подумать, спрашивает:– На сколько же мы поедем?– Решай сама. Несколько недель… может, месяц…В тусклых глазах Лидии загорается огонек, и щеки ее розовеют.Каролина чувствует, что ловушка захлопнулась и что она сама помогла поймать себя.– Конечно, мы можем поехать в Норвегию, если ты хочешь, – произносит ее голос.Когда она слышит эти слова, то сожалеет о них, но уже слишком поздно. Такое обещание обратно не заберешь. Каролина попалась.Лидия глубоко вздыхает, не смея поверить, что не ослышалась.– Ты действительно хочешь поехать? – шепчет она.Сказанного не воротишь. Каролина послушно кивает.– Конечно. Я очень хочу в Норвегию. А куда бы ты хотела поехать?– Не знаю. Наверно, в Кристианию. Но если ты захочешь в какой-нибудь другой город, например, в Берген, я согласна. Решай сама.– Кристиания – это замечательно…– Значит, туда и поедем! Я сейчас же закажу для нас номер в гостинице. Когда ты хочешь ехать?Лидия нетерпеливо смотрит на Каролину. Ей совершенно безразлично, когда отправляться, заверяет она. У нее нет никаких дел. А Каролине хочется как можно скорее обо всем договориться, и она отвечает:– Я могу поехать завтра утром, если хочешь.– Отлично. Отправимся в путь как можно скорее.Но уехать быстро не получается. Лидия хочет купить кое-что себе и Каролине для путешествия. Они идут в центральный универмаг и проводят там почти целый день.Лидии нужно также написать Амалии, чтобы в Замке Роз знали, что она уезжает. Это очень важно. Максимилиам не должен думать, что она снова сбежала. Или собирается опять исчезнуть. Ни у кого не должно возникнуть таких подозрений. Лидия хочет дождаться от Амалии ответного письма, чтобы знать, как в замке отнеслись к ее отъезду. Она просит Амалию тотчас послать ответ.Амалия ответила: все вроде бы хорошо. Но Лидия все равно откладывает поездку. Вдруг Арильду и Розильде что-нибудь от нее понадобится? Ведь позже им будет трудно связаться с ней. Даже если она сообщит, в какой гостинице остановится.Лидия ведет пустые разговоры, что-то объясняет и выжидает. Но Арильд и Розильда не пишут. Она ждет еще и еще. Дни идут. Писем ни от кого не приходит. Вскоре Каролина начинает подозревать, что на самом деле Лидия просто не хочет ехать. Но только боится в этом признаться. Чтобы не расстраивать ее, Каролину. Наконец Каролина спрашивает напрямую:– Так как же, мама? Может, ты просто не хочешь в Норвегию?– О нет! Нет-нет! Как ты могла такое подумать?– Ты слишком долго тянешь с отъездом.– Неужели? Во всяком случае, это не нарочно. Но, наверное, ты права. Я над этим подумаю.Лидия стоит, копаясь в своей швейной шкатулке и перебирая катушки с нитками.– Кстати, тебе не нужно брать с собой швейные принадлежности. Я возьму свои.Каролина внимательно смотрит на нее.– Надеюсь, что ты затеяла это путешествие не только ради меня, мама? Потому что, если так, то…Но Лидия перебивает ее:– Что ты болтаешь! Конечно, мы должны ехать. Я просто думала, вдруг Арильду и Розильде… Но они сейчас, конечно, заняты другим. Нет, мы едем завтра! Я сейчас же начну собирать вещи. Больше ждать нечего.Однако как говорится – не загадывай наперед.Билеты на поезд уже куплены. Поезд отходит ночью. Все готово и собрано. Пролетка заказана заранее – на всякий случай.Каролина уходит, чтобы встретиться с Ингеборг. Но мысли ее остаются на улице Сведенборга. У Лидии.Каролина словно видит, как Лидия ходит по квартире туда-сюда, собирая разные вещи. Она погружена в свои мысли. Ждет Каролину. Смотрит на собранный багаж, проверяет, исправен ли замок на сумке. Говорит себе, что Каролина может вернуться в любой момент, ведь она вышла только попрощаться с Ингеборг. Это понятно, они расстаются на несколько недель, может, больше, если все пойдет, как задумано. Разумеется, им необходимо попрощаться. В сущности, в этом нет ничего странного. Ингеборг такая замечательная девушка.Но почему Каролина задерживается? Она сказала, что уйдет на полчаса, а прошло уже почти три. Не слишком ли это легкомысленно с ее стороны? Но им с Ингеборг всегда было о чем поговорить наедине. Конечно, она забыла о времени. Каролина всегда плохо следит за временем. Лидии нужно это учитывать.Успеют ли они пообедать сегодня вместе?На Хорнегатан есть небольшой ресторанчик, там очень мило. Лидия хотела сегодня пойти туда. И Каролина об этом знает.Так почему же она не приходит?Ведь не может же она передумать? Нет, только не сейчас. Только не в последнюю минуту. Конечно, Каролина бывает капризной и непостоянной, но она не жестока. Взять и сбежать было бы жестоко с ее стороны. Когда Лидия так радуется поездке!А кстати, радуется ли она?Ну, все-таки скорее радуется. Просто ей трудно быть долго в разлуке с другими детьми. С Арильдом и Розильдой. Жаль, что они не едут вместе с ними. Было бы много веселее.Арильд и Розильда…Что они думают о ней сейчас, когда их отец?..Но почему же Каролина так задерживается? Ведь она умеет быть пунктуальной, когда действительно нужно. При всей своей небрежности. А вдруг что-нибудь случилось? Движение на улицах становится небезопасным. В город приезжает так много туристов. Недавно на Йотгатсбакен одна лошадь понесла, как бешеная. Ее напугал неожиданно выехавший на перекресток автомобиль. Многие люди пострадали и попали в больницу. Один из них, говорят, даже чуть не умер.Случиться может все, что угодно.А Каролина так неосторожна. Она никогда не смотрит по сторонам, когда переходит улицу. Лидия всегда немного боится за нее, когда они вместе идут по улице.Да. Вполне возможно, что случилось несчастье.Чем дольше тянется ожидание, тем больше Лидия накручивает себя.Наконец раздается звонок в дверь – такой громкий, что замирает сердце.Но у Каролины есть ключи. Почему же она не откроет дверь сама?Значит, с ней точно что-то случилось.И за дверью Лидию ожидает известие из больницы. Там стоит некто, кто должен подготовить ее ко всему, что стряслось. Возможно, полицейский.Полная дурных предчувствий, Лидия идет к двери и открывает ее.Так и есть.На пороге мужчина. А Каролины не видно. У Лидии темнеет в глазах. Но ей все же удается сохранить присутствие духа. Она делает шаг назад и приглашает незнакомца войти.Она садится и вежливо указывает на стул напротив.– Пожалуйста, садитесь!– Лидия, дорогая моя…Она закрывает лицо руками.– Я готова, – шепчет она. – Пожалуйста, расскажите мне все!– Но Лидия… неужели тебе так больно видеть меня?Этот голос?..– Хочешь, я сейчас же уйду?Этот голос… Она медленно поднимает голову, отнимая руки от лица.– Макс? Неужели это ты?Внизу на улице стоит Каролина.Она знает, что Максимилиам сейчас у мамы. Она мысленно рисует себе все, что там происходит, вживается в каждую деталь. Проигрывает для себя сцену за сценой. Перед тем как он вошел, Лидия одиноко ходит из угла в угол. И вот наконец раздается звонок в дверь…Каролина закрывает глаза: пусть этот фильм продолжается… Как будто в кинотеатре.На самом деле она постоянно следила за временем. Они с Ингеборг проводят вместе не более получаса – может, ровно полчаса. Затем Каролина торопится домой, чтобы не заставлять маму ждать.Но возле дома на улице Сведенборга она вдруг нос к носу сталкивается с Максимилиамом Стеншерна. Они подходят с разных сторон и встречаются буквально у дверей.Он идет к маме. Но тотчас же узнает Каролину, хотя в последний раз, когда видел ее, она была переодета юношей. Это было в Париже несколько лет назад.Конечно, она тоже узнает его. Хотя его густые каштановые волосы теперь стали почти седыми. Она встречает его как старого знакомого. Видимо, и его переполняет то же чувство. Потому что он решительно берет ее под руку и тащит к стоянке пролеток возле площади Адольфа Фредерика.– Нам надо поговорить. Или ты торопишься? – спрашивает Максимилиам.В общем-то, она торопится. Она объясняет, что сегодня вечером собирается уехать вместе с мамой в Кристианию, что мама ждет, когда она вернется. В то же время она понимает, что для Лидии нет ничего важнее того, что происходит в Замке Роз, – как у них там дела?Итак, она отправляется за Максимилиамом. Он хочет зайти в какую-то особенную кондитерскую, которую помнил еще с прежних времен, и описывает извозчику дорогу. Это где-то на углу улицы Обсерватории и, возможно, Уппландской улицы. Он бывал там раньше. Там такие восхитительные швейцарские меренги!– Ты знаешь эту кондитерскую? – спрашивает он у Каролины с таким видом, как будто говорит о деле особой важности. Она качает головой. Но извозчик понял, о чем речь:– Должно быть, это кондитерская Тулина.И вот они едут туда, и действительно заказывают швейцарские меренги. Максимилиам хотел взять к ним токайского, но нужного сорта не оказалось, и вместо этого им подают полусухой херес. Делая заказ, Максимилиам смотрит на Каролину с серьезной улыбкой.– Видишь, Каролина, я все еще умею радоваться жизни.Это действительно правда. Максимилиам наслаждается царящей атмосферой, вдыхает сладкие ароматы, вспоминает кондитерские своего детства, рассказывает о пирожных, которые ему довелось пробовать, так, как будто описывает произведения искусства. Слушать, его одно удовольствие. Но ни слова о главном. Как будто бы он позабыл о своем деле. Наконец Каролина вынуждена ему напомнить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44