А другой Лохматый негромко фыркнул, совсем как Кот, и... промолчал. Охотник тоже промолчал. Только глянул на чужака, царапнул его взглядом и тут же стал смотреть на плиты у своих ног. Я давно уже не слышала голоса Охотника. Сколько идем, а он молчит. Остальные тоже говорят мало, но говорят-таки, а этот будто язык откусил. Идем – молчит. Отдыхаем – опять молчит. Может, он говорить разучился? От страха. Но спросить я не успела: вожак посмотрел на нас всех, оскалился и пошел в воду, охотиться. Взял копье у Лохматого и пошел.
Адри устроился подальше от воды, начал вылизываться. Вылизывался он долго и старательно. Я пришла к нему, когда он удовлетворенно вытянулся и затих. Его мех начал подсыхать, а на голове и за ушами был совсем сухой. Я села рядом и уже протянула руку, чтобы погладить, когда это началось...
Они вскочили – Адри и младший из Лохматых, – оба посмотрели на меня и оба зарычали. Адри выгнул спину, распушил шерсть, прижал уши, а еще он завыл-зарычал так низко и протяжно, будто хотел напугать врага. Но смотрел он на меня! А потом он стал отступать к воде. Очень медленно и осторожно, чтобы не подумали, будто он убегает. Остальные уже не сидели. Как и я, они вскочили, едва Адри завыл. Еще громче Адри выл-рычал молодой Медведь. Он стоял и выл, только спину не выгибал. Все, кто были рядом с ним, прижались к стенам. Я тоже прижалась к стене, а эти двое продолжали рычать и смотреть туда, где меня уже не было. И только тогда я поняла, что они рычали не на меня. То, что их испугало, было дальше по коридору. А еще оно лежало на плитах. Адри так смотрел на него...
Я стала осторожно подходить к остальным. Обтирала спиной камень и смотрела – смотрела! – на то место, где должен быть враг. Но я не увидела врага. И добычи не увидела. Ничего там не было, только темные плиты.
Я отступала вдоль стены, отступала и смотрела в другую сторону, а потом столкнулась с кем-то боком. Я быстро повернулась, готовая рвать зубами, убивать, и... увидела Кота.
Кот держал копье так, чтобы я не поранилась, и смотрел то на Адри, то на пустое место, где я не увидела врага. Потом он посмотрел на меня и зашептал очень тихо:
– Я ничего не вижу... там.
Я не успела ему ответить, заговорил младший из Лохматых:
– Вожак там, внизу... и еще что-то... голодное... дерутся...
Голос у Лохматого был тихий и хриплый, будто ему придавили горло. Мне захотелось бежать далеко и долго, чтобы не слышать его. Я вжималась спиной в стену, а пальцами вцепилась в мех – когда Адри подошел ко мне, я даже не заметила.
Потом Лохматый задрожал. Весь. Потом он стек на пол, будто в его теле не осталось костей. Он лежал на спине, дрожал и медленно сползал к воде. Не знаю, как он это делал. И зачем он это делал, не знаю. Если хотел напугать, то я и так боялась, как никогда раньше. Даже возле ямы песчаной твари мне не было так страшно. Хорошо, что я не успела напиться, а то бы обмочилась. Остальным тоже было страшно. Даже Старшему из Лохматых. Хотя он первым из нас отлепился от стены и присел возле лежащего.
– Что с вожаком? – спросил он, но Младший даже глаза не открыл.
Я не смогла бы отойти от стены, и спрашивать не смогла бы – ноги подгибались, а во рту было сухо, как тогда в песках.
– Игратос, что с вожаком? – повторил Лохматый, а потом тряхнул Младшего.
Тот не ответил, а Старший быстро отдернул руку, будто укололся. Он немного постоял над лежащим, посмотрел на него сверху. Младший перестал сползать к воде, его уже не трясло, но он лежал с закрытыми глазами и молчал. Старший опять прикоснулся к нему, вздрогнул, но руку уже не отдернул. Так он посидел немного, а потом сказал, не оборачиваясь:
– Вожак под нами... в воде.
– Живой?! – Кот отпрыгнул от стены и оказался рядом с Лохматыми.
Старший посмотрел на него, но подниматься не стал.
– Не мертвый. Игратос зовет его. Вожак поднимется, если услышит.
– Идем к тропе! За ним!..
Кот схватил Лохматого за плечо, потянул... Но куда ему сдвинуть с места такую громадину! Старший посмотрел на Кота, потом на его руку, и рука тут же убралась с плеча. Тогда Лохматый поднялся и кивнул в сторону воды: пойдем. Пропустил Кота и пошел за ним. В воду Кот тоже вошел первым, постоял немного и вошел, а потом уже Лохматый, медленно и неохотно. Но прежде посмотрел на Младшего: как он там?..
Тогда и я отлепилась от стены, поковыляла к воде. Ноги почему-то дрожали и подгибались. Мы с Адри только подошли к лежащему, как он вдруг открыл глаза и сказал:
– Поднимается.
Старший только-только вошел в воду. Выходить он не стал. Так и стоял на одном месте, прислушиваясь и громко принюхиваясь. Если бы я на охоте так сопела, то осталась бы без добычи.
Мы с Адри в воду не полезли. Нам и с берега было видно, что вожака еще нет. Когда за спиной зашуршало, мы все оглянулись – это поднимался Младший. Старший рыкнул что-то ему и опять повернулся к реке. Я тоже повернулась и увидела голову вожака. Она была недалеко от берега, я бы допрыгнула до нее, если бы вместо воды была трава. Вожак помахал нам рукой и спрятал голову в воду.
А мы стояли и снова ждали.
Потом Старший зашлепал по водной тропе туда, откуда мы пришли. Я не успела спросить, что он там забыл, – Лохматый вернулся и принес вожака.
Вожак не двигался. Он спал.
Кот шел рядом и поглядывал на спящего вожака.
Когда вожака положили у стены, он не проснулся. Когда Кот взял его добычу и разделил на всех так, как вожак делил раньше, тоже не проснулся. Странный это был сон, и добыча была странная – камни, что пахли водой. Младший придумал, как расколоть этот камень и добраться до мягкой середины. Она тоже пахла водой, но ее можно было жевать. Лохматые начали жевать, Охотник – тоже, а вожак все спал. Я когтем раскрыла один камень, но Адри не стал есть. Он принюхивался то к вожаку, то к его добыче. Я тоже не стала бросаться на еду, смотрела, что делает Кот.
А Кот трогал вожака!
Кот сидел рядом с вожаком, нюхал его и трогал. Неправильно он это делал: тронет, отдернет лапку, тронет, отдернет... Как молодая глупышка, которой захотелось поиграть.
Отворачиваться я не стала, когда Кот посмотрел на меня, и притворяться, что ничего не видела, тоже не стала. Если кому-то захотелось побыть самкой и чтобы все это видели... почему я должна отворачиваться?
Кот попросил меня подойти, сказал, что это очень важно, и я подошла.
Подошла, устроилась рядом, спрятала свою долю под коленом и только потом посмотрела на Кота: говори, зачем звал.
А Кот опять стал трогать вожака – руку, плечо, живот... лицо трогать не стал. Потрогал бы меня кто-то за лицо – без пальцев бы остался! Потом Кот опять на меня посмотрел, будто хотел чего-то.
Чтобы и я потрогала вожака?.. Здесь и при всех?!
Я помотала головой: не хочу. Начала подниматься, чтобы вернуться к Адри. Я знала, что он смотрит на мою спину, и не хотела сидеть долго возле Кота.
– Подожди. – Кот дернул рукой, но так и не прикоснулся ко мне.
Понял, что я не позволю, чтобы всякие меня трогали.
– Не уходи. Он горячий. Очень горячий. Он и тогда таким был? Тогда?
Хотела уже спросить и вдруг поняла, о каком «тогда» он говорит.
Ладно уж, раздери тебя Кугар! Я решила проверить, такой же горячий вожак, каким я его помню, или не такой. А эти четверо могут пялиться, пока им не надоест: ничего другого они не дождутся – я только проверю...
Проверила.
Горячий. Очень горячий.
Таким горячим вожак не был. Ни до игры, ни после нее. Больше я не трогала его тело... потом. А каким он был с Ипшей, надо спрашивать у Ипши. И пахло от него совсем не так, как я помню. Мне не понравился этот запах. Раньше нравился, а теперь – нет. И то, что вожак такой горячий, мне тоже не понравилось. Я чувствовала тепло, даже не прикасаясь к телу. А раньше такого не было. Я бы заметила.
Кот все понял по моему молчанию. Он показал мне рану на руке вожака. Я опять не сразу поняла, чего он от меня хочет. Потом покачала головой: не было такой царапины у вожака. Не видела. Не помню.
Я помню руки вожака, когда только ступила в воду, а он держал меня. Но царапины на ней не помню. Может, я сама оставила ее? Или Адри? И был вожак таким же горячим в воде или нет, я тоже не помню. Будто вода украла мою память. Украла то, о чем мне и помнить не хотелось. А вот надо вспомнить и... не могу.
Пока я думала-вспоминала, Кот последний ум растерял: он стал вылизывать вожака. И начал с царапины на руке. Я уставилась на него во все глаза. Так же я смотрела на пару Кугаров, что валялись в траве, играли и не замечали никого вокруг. Давно это случилось, у меня еще имени взрослого не было. Я тогда в первый раз убежала далеко в лес и так засмотрелась на них, что не скоро вспомнила, что у меня есть лапы.
Кот закончил с царапиной и пошел к воде. Там он пил, а его тошнило. А он опять пил, и его опять...
Вернулся, держась за стенку, сел-упал рядом с вожаком и... занялся второй царапиной, на животе. Этой царапины я тоже не помнила. Я внимательно посмотрела на вожака и заметила еще две царапины, на ноге, сквозь дыру в одежде. Осторожно тронула – горячие и вспухшие. Хотела показать их Коту, но он опять пошел к воде. И его опять тошнило. Тогда я понюхала свои пальцы, что трогали рану, и меня тоже чуть не стошнило. Как же Кот справляется?!
Он вернулся. И не стал просить помощи, когда я показала рану на ноге вожака. Я сидела, пока Кот возился с ней, и думала, что надо бы посмотреть на вожака без одежды. Чтобы из-за четырех царапин он стал таким горячим... не верю! Т'анг и не заметит их, залижет и побежит дальше, даже изменяться не станет.
Пока я думала, руки делали. Когда Кот опять вернулся от реки, я закончила возиться с мокрой одеждой вожака. И зачем она ему нужна?
Кот недовольно заворчал, когда увидел, что я сделала с вожаком, но на большее его не хватило. Даже говорить он не смог. Только посмотрел на меня сверху вниз и сполз по стенке.
Переворачивали и осматривали вожака мы уже вдвоем. Он так и не проснулся. Его тело было вялым и плохо переворачивалось. Словно вода текла в его жилах, а вместо мускулов слой жира дрожал под горячей кожей и плавился от жары.
На спине мы увидели еще царапины. Они были длиннее тех, что вылизал Кот. И они были уже в палец толщиной. Царапины заканчивались бугром, не меньше яйца луйры, и из него сочилось что-то вонючее.
Мы переглянулись, и Кот склонился над самой длинной царапиной. Лизнул ее раза два, и его начало тошнить, сначала рядом с нами, а потом возле воды.
Кот вернулся, сел рядом, сжался в комок и начал дрожать. И смотреть на меня не стал. И говорить не стал. Только дышал, как стонал. Тогда я перетащила вожака на другое место, почище, и сама занялась этой царапиной. Потом едва успела дойти до воды.
Так мы и бродили с Котом: от воды к вожаку, от вожака к воде, потом к нам присоединился Адри.
Когда все царапины были вылизаны, у меня еще хватило сил порадоваться, что я не попробовала свою часть добычи. Но как только я подумала о еде, меня опять начало тошнить. А потом мне захотелось спать.
Так бы я и заснула возле воды, если бы не Лохматый. Он перенес и положил меня возле стены. Рядом спали Кот и вожак. Адри лежал с другой стороны. Он только открыл глаза и... не стал рычать. А Лохматый еще поблагодарил перед уходом. Не знаю кого и не знаю за что... Я заснула. И сколько спала, тоже не знаю.
А разбудили меня голоса.
Охотник вспомнил, что умеет разговаривать. А я так надеялась, что больше не услышу его!
Услышала.
И не сразу поняла, о чем он болтает.
А ему в лес захотелось! Надоело сидеть на месте, захотелось на охоту, захотелось поймать настоящую добычу и сожрать ее, надоела дрянь, добытая ущербным. Мол, какой охотник, такая и добыча, что ничего другого от ущербного и ждать не стоит. И его самого не стоит ждать...
Я уже хотела рявкнуть, что никто ему в пасть ничего не совал и жрать не заставлял. А он ни разу не отказался от того, что вожак приносил. Жрал, еще и по сторонам поглядывал: у кого бы кусок утащить. Сюда его тоже никто не тянул. Сам пошел. И молчал, пока вожак не спал, а теперь...
Не рявкнула.
Голос куда-то подевался. И во рту было так гадко, будто там хосты ночевали.
Села. Осмотрелась.
Адри стоял в воде по брюхо и жадно лакал, Кот уже шел от реки. Оба Лохматых и Охотник на тех же местах, где я их видела перед сном. А я... вспомнила, как попала на свое место, и покосилась на Старшего. Попробовал бы теперь он меня поносить!
А потом я увидела вожака.
Рядом.
И кто это уложил мне его под бок? Или меня к нему?..
У глупого и шутки глупые.
Хотела уже идти к воде, но не удержалась: потрогала спящего вожака. Он был живой и не очень горячий. Не зря, значит, мы его вылизывали. Как больного детеныша. А он даже не шевельнулся. Ни тогда, ни теперь. Спит. И просыпаться не собирается.
Я пошла к воде. Адри посторонился, но далеко отходить не стал. Не напился, что ли, еще? И в глаза мне смотреть не стал, будто мне хотелось смотреть на него после того, что было... Или вспоминать, как мы втроем трудились над вожаком.
Брюхо воду приняло. И от живого камня не отказалось. Не самая вкусная еда, но... глотать можно, если ничего другого нет.
Теперь и с Охотником поговорить можно, что болтал и спать мешал. Мне мешал, а может, и другим. Один только вожак спит. А пока не спал, Охотник пасть открывал, только чтобы положить в нее что-нибудь. Да и то не свою добычу. А теперь рычать надумал! Рычать будешь, когда вожак проснется.
Поговорили...
Охотник на меня рычать начал. Но на меня и не такие рычали – справлялась. И с Охотником я справилась. После пары оплеух рычать он перестал. Адри в наш разговор не вмешивался. Лежал только и сыто жмурился.
– Не нравится тебе здесь – уноси лапы наверх! Никто тебя за хвост держать не будет! – сказала я Охотнику напоследок.
– А что там, наверху, что?! Ты знаешь? – завопил он так, будто ему хвост прищемили.
От крика вожак зашевелился, что-то сказал, но глаза так и не открыл.
Я забыла про Охотника и про свою злость забыла, склонилась к вожаку, а он уже заснул.
– Что он сказал? – спросила я Кота.
Тот сидел рядом с вожаком и мог услышать. Охотник спросил раньше меня, но Кот ему не ответил. Мне Кот ответил, только странно и непонятно:
– Я не стану повторять это слово. Живым не надо знать его и ходить туда не надо. Это место мертвых. Даже птицы не летают над ним.
Кот замолчал. Мы не скоро узнали, что это за место, чье имя он так и не сказал.
– Потом, когда мы будем далеко, я скажу, – пообещал Кот.
Но я не поверила обещанию. Самцы всегда обещают, а потом забывают, что обещали. Так я сказала Коту, когда попила и легла рядом с Адри. Тогда Кот начал говорить...
Место это было рядом с землями Песчаных Котов. Но почему они песчаные, если живут на болотах, этого я не знаю. Спрашивать не стала, а Кот сам не рассказал. Он мало говорил после возвращения вожака, но глаза не прятал, когда кто-то смотрел на него. Может, в клане Котов воины часто вылизывают вожака и не стыдятся этого?.. В нашем клане я такого не замечала.
Место, чье имя я так и не узнала, оказалось странным и опасным. Когда-то оно было озером. Но после войны воды в нем не стало. А дно покрылось трещинами. Из трещин поднимался дрожащий туман, а по ночам он светился. Зверь или т'анг, что попадал в этот туман, не возвращался. И птицы не могли летать над ним: они падали и умирали. Трава и кусты на берегу высохшего озера тоже высохли, а новые не выросли. Кот приходил к этому месту с наставником, и ветер дул им в спину. Они видели трещины и кости среди трещин. А потом быстро ушли, когда ветер начал меняться.
Я закрыла глаза, и вдруг увидела огромную ямину, покрытую трещинами и каменными глыбами, а на высоком берегу, среди мертвых кустов, два Кота со всех лап бежали прочь.
Открыла глаза и ничего говорить не стала. Мне все едино, быстро они ушли с наставником или очень быстро. Главное, они спасли свои рыжие шкуры. А теперь Кот спас наши.
Адри зафыркал и затряс головой, словно видел то же, что и я. Старший смотрел в глубь прохода такими глазами будто чуял там врага. А Младший сидел, опустив голову на колени. Только Охотник был уже на ногах. Он стоял возле самой воды и, похоже, передумал выходить наружу. А еще он молчал! Я узнала, как заставить его молчать. Когда Охотник опять начнет болтать, попрошу Кота еще раз рассказать про сухое озеро или про что-нибудь другое, но тоже страшное... мало ли таких мест? Старики говорят, что до войны их было меньше. Но кто им верит, этим старикам? Их послушаешь, так и жить не захочешь.
– Мы туда не пойдем, – сказал Лохматый за себя и за Младшего. – Нам в горы надо. Как пройти туда, знаешь?
Он спросил это громко. Так же громко, как говорил Охотник, когда разбудил вожака. А может, еще громче. Кот даже присел от рыка, что прокатился по коридору. А я... я и так сидела. Прижалась только к стене и глаза закрыла. Адри недовольно зашипел и задергал ушами.
Вожак снова зашевелился и что-то прошептал.
– Что он сказал? – спросил Лохматый и требовательно посмотрел на Кота.
Тот сидел рядом с вожаком и тряс головой. Заговорил Кот не сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41