– Был.
– О богатырях спрашивал?
– Спрашивал. Князь не знает, но верные люди сказали – в городе они. Здесь их видели.
– Это мы удачно приехали, – сказал кот. – Стрелок с ними?
– С ними какой-то тип в черном. Может, он и есть твой стрелок.
– Понятно, – сказал кот. – Ладно, отдохни, я пока подумаю.
– Не понимаю я, зачем тебе эта поездка сдалась, – пожаловался Карабас – Сидели бы у себя во Франции… Праздник урожая скоро.
– Думать и понимать – это не твое дело, – отрезал кот. – Для этих занятий мозги нужны, которых у тебя отродясь не было. Забыл, откуда я тебя вытащил? Или ты не помнишь, кто тебя в маркизы определил, шавка?
– Не забыл.
– Тогда сиди и не тявкай, – отрезал кот и вернулся к изучению картинок. Киска с девятой страницы его возбуждала.

ГЛАВА 22

У всех свои кошмары.
Стивен Кинг


На первый взгляд Лес Кошмаров выглядел как самый обычный лес. На второй, впрочем, тоже. Те же деревья, те же кусты, тот же слой перегноя, устилающий землю.
На тропе, перед тем как она уходила в лес и начинала петлять между деревьями, какой-то неизвестный шутник поставил деревянную табличку с надписью «оставь надежду, всяк сюда вхо…» Очевидно, раньше надпись была длиннее, но кусок с продолжением таблички отвалился уже давно и был унесен то ли порывом ветра, то ли каким-то предприимчивым зверем. От таблички за километр попахивало плагиатом.
– Пока не вижу ничего кошмарного, – заметил Бозел.
– Я вспомнил об этом месте, – сказал Гарри. – Мы в школе проходили. В этом лесу обитают бесплотные существа, которые могут материализоваться в виде наших самых страшных кошмаров. Они вроде бы излучениями мозга питаются или чем-то в этом роде. Энергетические вампиры. Бозел, ты чего больше всего в этом мире боишься?
– Ничего я не боюсь, – гордо сказал дракон.
– Вранье, – сказал Гарри. – Все мы чего-нибудь боимся. А ты, стрелок?
– Это слишком личное, – сказал Джек.
– Не хочу вас разочаровывать, но скоро это личное будет выставлено нам всем напоказ, – сказал Гарри. – И было бы лучше, если бы мы заранее знали, с чем предстоит иметь дело.
– А чего боишься ты сам, волшебник?
– Э…
– Вот видишь. И ты не хочешь говорить.
– Не в этом дело. Просто я столько всего боюсь…
– Насколько я понял механизм действия этой фигни с твоих же слов, – сказал Бозел, – обитатели леса выберут самый страшный твой кошмар. Неужели ты не знаешь, чего боишься больше всего?
– Не знаю. Слишком велик выбор.
– Как можно бороться с этими существами? – спросил Джек.
– Пока они бесплотные – никак. А когда обретают тела, бороться с ними можно так, как ты бы боролся с теми, кого они изображают.
Джек нахмурился:
– Они могут нас убить?
– Они могут высосать из нас всю энергию, – сказал Гарри. – Чем больше ты боишься, тем сильнее они становятся.
– Не нравится мне все это. Обхода тут нет?
– Нет. Нужные нам Черные Горы Ужаса лежат прямо за Лесом Кошмаров.
– Встретить бы географа, который разбрасывался такими названиями, – сказал Джек. – Удавил бы.
– Все идиотские названия придумали люди, – заметил Бозел.
– Драконы вообще обходятся без названий, – сказал Гарри.
– И без карт, – сказал Бозел. – Нам нет нужды придумывать название каждой горе, которую мы встречам на пути. Мы и так сможем ее узнать, когда будем пролетать мимо во второй раз.
– Драконы не придумывают названий, потому что редко обмениваются информацией между собой, – сказал Гарри. – Люди не так эгоистичны.
– Толку от вашей информации, – буркнул Бозел. – Горы Ужаса, Леса Кошмаров, Болота Страданий, Моря спокойствия, Озера Вони и Хребты Дерьма. Это все от глупости и отсутствия воображения.

В первые полчаса их похода через лес никаких происшествий не случилось, но Гарри шестым чувством настоящего волшебника ощущал, что долго им везти не будет. И едва тропинка сделала очередной поворот, как из подлеска выехал рыцарь.
Это был самый натуральный рыцарь, с ног до головы закованный в броню, и восседал он на столь же хорошо защищенной лошади. В одной руке у рыцаря было длинное копье, в другой – щит, рисунок на котором изображал пронзенного копьем дракона. Забрало шлема рыцаря было уже надвинуто на. лицо. Парень явно приготовился к атаке.
– Выходите на честный бой, трусливый сэр дракон, – возгласил рыцарь.
Гарри и Джек посмотрели на Бозела.
– Вообще-то в данный момент я не дракон, – сказал тот.
– От моего ясного взора не укроется твоя истинная сущность! Тебе не обмануть прославленного сэра Ланселота своими перевоплощениями! Прими же бой!
– Это не Ланселот, – сказал Гарри. – У Ланселота другой герб.
Джек Смит выхватил револьвер и всадил три пули в голову рыцаря. Пули прошли сквозь шлем беззвучно, словно сквозь туман, и не оставили на нем следов от входных отверстий.
– Это оно, – сказал Гарри. – Началось. Ты ничего не сможешь с ним сделать, Джек. Это же не твой кошмар.
Волшебник со стрелком отошли в сторону, чтобы не мешать схватке, а Бозел обнажил Любителя Рубок.
– Это не совсем честно, сэр рыцарь, – заметил он. – Вы собираетесь драться верхом на лошади, в то время как у меня своего скакуна нет.
– Не тебе, презренный червяк, рассуждать о чести, – отрезал рыцарь и бросился в атаку.
В последний момент Бозел сместился в сторону, чуть пригнувшись, и острие тяжелого копья рыцаря прошло мимо. Остановиться рыцарь не смог, и, когда он поравнялся с драконом, Бозел вышиб противника из седла мощным ударом левой, свободной от меча руки.
– Страшная вещь – инерция, – заметил Гарри. Рыцарь вскочил на ноги и взялся за меч, но против силы видоизмененного дракона и мастерства Любителя Рубок ему было не устоять. Через тридцать секунд после начала схватки Бозел нанес лежащему на земле мнимому Ланселоту «удар милосердия», и вопрос был закрыт.
Тело рыцаря и стоявший неподалеку конь растворились как утренний туман.
– Так вот, оказывается, чего ты боишься, – сказал Гарри. – Теперь понятно, откуда у тебя такое презрение к людям. Таким образом ты пытаешься сублимировать свой страх перед цветом нашего рыцарства и позиционируешь себя…
– Я не заказывал психоаналитика, маг, – сказал Бозел. – Мой страх вполне реален и обоснован. Цвет вашего рыцарства, как ты его назвал, является основной причиной смерти моих сородичей.
– Я уже объяснял тебе причины…
– Я посмотрю на твои кошмары, – пообещал Бозел. – И посмеюсь над ними так же, как ты посмеялся надо мной.

Но следующий встреченный ими кошмар принадлежал стрелку.
Высокий, чуть сутулый человек в черных одеждах преграждал им путь. У него были седые волосы и суровое лицо человека, битого жизнью, но всегда дававшего ей сдачу. У ног человека стоял черный саквояж, а на бедрах висел пояс с двумя револьверами.
На этот раз для Гарри и Бозела настал черед уходить с тропы в сторону.
– Я – Карл Маузер, – начал высокий человек ритуальное приветствие, которым стрелки обменивались при встрече друг с другом. – Стрелок из рода стрелков, служитель ордена Святого Роланда, Шестой Патрон его правого револьвера и наставник молодых.
– Я – Джек Смит-Вессон, стрелок из рода стрелков, служитель ордена Святого Роланда. – Представление Джека оказалось куда короче.
– Ты нарушил первое правило стрелка и будешь за это наказан, – сказал Карл Маузер. – Глава Барабанов ордена послал меня, чтобы я бросил тебе вызов, предатель и клятвопреступник.
– Я принимаю твой вызов, Шестой Патрон.
– Тогда считай.
– Раз, – сказал стрелок.
Гарри подумал, что это безумие. Кошмар стрелка оказался куда изощреннее, чем кошмар дракона. Гарри не понимал и половины того, что происходило сейчас между этими странными людьми в черном, из которых на самом деле человеком был только один.
– Два, – сказал стрелок. Карл Маузер улыбался.
– Три, – сказал стрелок.
Джек Смит-Вессон был быстр. Гарри даже не с чем было сравнить его скорость. Он внимательно наблюдал за руками стрелка, но так и не успел заметить, в какой момент они уже не висели вдоль тела, чуть согнутые в локтях и поглаживающие рукояти револьверов кончиками пальцев, а сжимали эти самые револьверы.
Но выстрелить стрелок не успел.
Карл Маузер оказался еще быстрее, и две пули попали в грудь Джека Смита.
Гарри не верил своим глазам. Рядом охнул Бозел, вот дракона уже не было по правую руку от волшебника, а Любитель Рубок проходил сквозь тело Маузера насквозь, словно зачарованный клинок рассекал воздух.
В тот момент, когда две пули ударили его в грудь, Джек поддался общему настроению и подумал, что умирает. В него не часто палили из фирменных револьверов стрелков. Говоря по правде, это было всего один раз. Пуля тогда попала в бедро, и боль была адская.
Сейчас боль была в два разу хуже, но она прошла спустя несколько мгновений, и Джек поднялся на ноги.
Бозел, удивленный и убедившийся в бесплодности своих попыток, вернулся к Гарри.
– Я – Карл Маузер, – сказал «чужой» стрелок, и ритуал повторился с самого начала.
И снова стрелок досчитал до трех, и снова две пули попали ему в грудь и повалили на траву.
– Проклятье! – выругался Бозел. – Маг, а почему же я справился со своим страхом так легко?
– Потому что это был страх дракона, в то время как ты имел обличье человека, – сказал Гарри. – То, что дракону – верная смерть, для человека не так уж и страшно. Тебе просто повезло с телом. А вот ему – не повезло.
Ритуал вызова подошел к концу в третий раз, и Джем снова не успел.
– Вот это уж точно кошмар, – сказал Бозел. – А мы не можем просто пройти мимо и не обращать на этого типа никакого внимания? Джека мы можем просто понести.
– Если он убежит от своего кошмара, он проиграет, – сказал Гарри. – И умрет.
– Он и так умрет, – сказал Бозел.
Его слова были недалеки от истины. Когда Джек поднялся в четвертый раз, он был смертельно бледен и его сильно шатало.
– Я – Карл Маузер, – произнес бесстрастный голос с той стороны тропы.
Стрелок выстрелил, не дожидаясь окончания ритуала и не особенно заботясь о прицеливании, с бедра. Пуля попала Маузеру в лоб, и его фигура растворилась раньше, чем коснулась тропы.
Стрелок покачнулся и упал. Подоспевший Гарри протянул ему фляжку с водой, стрелок сделал пару глотков, и его руки бессильно упали на землю.
– Если вы зададите мне хоть один вопрос, – прошипел Джек Смит, – я вас убью. Клянусь Святым Роландом.
Гарри не знал, говорит ли стрелок эти слова всерьез, но испытывать судьбу не стал и вопросов, вертевшихся на языке, так и не задал. С одной стороны, не хотел, чтобы стрелок и в самом деле стал клятвопреступником, с другой… Клятвы, данные стрелками, славились своей крепостью. Вдруг на самом деле возьмет и пристрелит?

Продолжить путь они смогли только через два с лишним часа, после того как стрелок отлежался, немного поел, выпил воды и выкурил сигарету. Несмотря на вышеописанные процедуры по восстановлению сил, выглядел стрелок все равно нездорово, и темп продвижения стал заметно ниже.
Гарри тщился угадать, какой же персональный сюрприз местные кошмары подготовили для него, и перебирал в голове различные варианты. Что это будет?
Гарри боялся слишком многого. Он боялся ответственности, которую взвалил на его плечи Горлогориус, боялся Темного Властелина Негориуса, который был гораздо более могущественным магом, чем сам Гарри, боялся неведомого метродемона, обитающего под Черными Горами Ужаса, с которым им еще предстоит столкнуться, боялся… В общем, легче было перечислить то, чего он не боялся.
Наверное, дело в возрасте, подумал Гарри. Дракон и стрелок прожили на этом свете достаточно долго и успели определиться, что же страшит их больше всего. Или основательная часть их страхов просто отпала на протяжении длительного жизненного срока.
Ведь в разном возрасте человек боится совершенно разных вещей.
В детстве тебя пугают неведомые чудовища, живущие под кроватью, прячущиеся в темных углах или в шкафу и выходящие наружу, когда родители гасят свет.
В ранней молодости, когда ты ставишь перед собой великие цели и строишь планы по переделке всего мира, тебя больше всего пугает, что эти цели окажутся недостижимыми.
В поздней молодости тебя пугает отсутствие перспектив, неудачи в бизнесе и личной жизни, и тогда же ты впервые отчетливо понимаешь, что смертен, со всеми вытекающими отсюда последствиями, и начинаешь бояться еще и старухи с косой.
Пожилых, умудренных жизненным опытом людей и смерть страшит уже не так сильно или не страшит вовсе. Что же именно их страшит, Гарри не знал. У него было мало знакомых стариков, и по душам они не разговаривали.
Горлогориус, похоже, вообще ничего не боялся, но он маг, который собирается жить если не вечно, то невообразимо долго, с него и взятки гладки. Магам его уровня вообще несвойственно испытывать страх. Они плевать хотели на сильных мира сего, они столь могущественны, что могут не бояться насильственной смерти, они достигли положения в обществе, богатства, уважения коллег. Какие у них могут быть кошмары, подумал Гарри. Разве что дышащие в затылок ученики.
Материализовавший ужас Бозела был примитивен, это был страх физической смерти.
Со стрелком дело обстояло куда сложнее: страх смерти присутствовал, но не был доминирующим. Похоже, более всего стрелка пугала потеря чести, потеря уважения других стрелков, но ко всему еще примешивался детский страх перед сильным и строгим учителем. Гарри почему-то не сомневался, что именно Карл Маузер сделал стрелка таким, каким он был сейчас.

Огромный рогатый демон, состоявший из плоти и огня, смешанных примерно в равных пропорциях, и вооруженный длинным огненным бичом, набросился на них с диким ревом, и Гарри с удивлением обнаружил, что местные кошмары промахнулись. Ему совершенно не было страшно.
– Вы облажались, – почти весело сообщил кошмарам стрелок. – Среди нас нет Гэндальфа.
– Извините, – проревел Балрог. – Давайте уточним кое-какие подробности. У вас героический поход?
– Типа того, – подтвердил Гарри.
– И среди вас нет Гэндальфа?
– Именно.
– Странно, – проревел Балрог. – Традиции меняются, да? Ладно, еще раз извините. До скорой встречи.
Демон растаял в воздухе, и бригада продолжила путь.
А вот такой подляны Гарри не ожидал даже от Леса Кошмаров.
На тропинке стояла… предположим, девушка. В черных чулках, черном бюстгальтере и туфлях на высоком каблуке. Она обворожительно улыбнулась Гарри и поманила его пальчиком.
У Гарри чуть не остановилось сердце.
Стрелок сдержанно ухмылялся, тактично пытаясь прикрыть рукой нижнюю половину лица.
Зато Бозел заржал во весь голос, словно на самом деле был не драконом, а жеребцом.
– Иди ко мне, дорогой, – проворковала девушка самым сексуальным голосом, который Гарри только доводилось слышать. Не то чтобы он их так много слышал в своей жизни Два. Первый принадлежал сокурснице Гарри, которая специализировалась на истреблении нежити, и к ней никто не решался подступиться. Второй принадлежал няне Гарри, которая занималась ребенком с трех до шести лет, до того, как Гарри отдали в начальную школу волшебников (прим. авт.).

, но все же…
– Ой… – сказал Гарри. – Что делать-то?
– Ну, я думаю, что пытаться ее убить бессмысленно, – заметил Бозел. Гомерический хохот дракона перетек в менее активную фазу и превратился в хихиканье. – Полагаю, тебе надо сделать с ней то, ради чего Творец вообще создал самок.
– Ты рассуждаешь, как грязная мужская шовинистическая свинья, – сказал Гарри. – Ты никогда не слышал о женском равноправии?
– Странные слова из уст самца, – сказал Бозел. – Хотя и вполне понятные, если ты все время изучал теорию, но никогда не занимался практикой.
Справедливости ради следует заметить, что грязный шовинистический взгляд Бозела разделяло большинство старших волшебников.
Эти мужчины достигли такого уровня, что практически не нуждались в женщинах, и дело вовсе не в предельно ясных биологических причинах. На волшебников никогда не давил быт. Им не приходилось задумываться над вопросами стирки, глажки, уборки и приготовления пищи. Для духовного общения им хватало коллег, а если уж волшебнику хотелось секса Давайте называть вещи своими именами и не говорить о «физическом общении» или «занятиях любовью» (прим. авт.).

, он был в состоянии призвать парочку изощренных в сексе и на все согласных суккубов, в количестве, соразмерном его возрасту и здоровью.
Поэтому большую часть волшебников женщины интересовали только в плане размножения, и родители Гарри не были исключением из этого правила. Стоит также сказать, что и отношение женщин-волшебниц к представителям противоположного пола было таким же.
И, поскольку оно таким было, молодым волшебникам, чье воспитание проходило в учебных заведениях закрытого типа, никто не разъяснял не только для чего нужны женщины, но и что с ними следует делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32