Столкнул бы с лестницы, так что я сломала бы шею, или избил бы до смерти. А может быть, в конце концов, я и сама захотела бы умереть. Я никогда никому ничего об этом не рассказывала, но сейчас я хочу помочь другим женщинам, которым не так повезло, как мне, тем, кто чувствует себя в западне и которых не ждет никакой Джек Хантер в лимузине, чтобы увезти в другой город, в другую жизнь. Я хочу протянуть им руку. – Ее глаза наполнились слезами. – Мы перед ними в долгу.
– Спасибо, Мэдди, – тихо произнесла Филлис Армстронг.
Последним заговорил Билл Александр. Его история оказалась необычной. Впрочем, Мэдди этого и ожидала.
Он вырос в приличной семье, в Новой Англии Родители любили друг друга и сына. В студенческие годы он познакомился с девушкой, которая стала его женой. Он получил докторскую степень, стал известным политологом. Несколько лет преподавал в Дортмуте, потом в Принстоне и Гарварде. В пятьдесят лет началась его дипломатическая карьера. Он сказал, что у него трое взрослых детей – врач, юрист и банкир. Все трое очень образованные и уважаемые люди. Он вел спокойную, «нормальную» жизнь, как он выразился, временами немного скучную, но, в общем, приносившую удовлетворение.
Колумбия, где он был послом США в последнее время, показалась ему интересным местом, требовавшим недюжинных дипломатических способностей. Политическая ситуация диктовала предельную осторожность. По всей стране процветала торговля наркотиками. Она каким-то причудливым образом переплеталась со всеми видами бизнеса и политической жизни. Пышным цветом цвела коррупция. Александр чувствовал, что, несмотря на все трудности, он в состоянии справиться со своими задачами. До тех пор, пока у него не похитили жену. При этих словах его голос дрогнул. Ее продержали в неволе целых семь месяцев, рассказывал он, стараясь сдержать слезы. Сидевшая рядом врач-психиатр положила руку ему на плечо. Все собравшиеся теперь чувствовали себя близкими друзьями.
– Мы пытались сделать все возможное, чтобы ее вернуть.
Ему, наверное, сейчас шестьдесят, прикинула Мэдди, судя по тому, сколько лет он проработал американским послом в Кении, Испании и, наконец, Колумбии. Тем не менее, при совершенно седых волосах у него ясные голубые глаза, моложавое лицо, крепкое атлетическое сложение.
– Госдепартамент послал специальных людей к террористам, державшим в плену мою жену. Они требовали за ее жизнь освободить сто политических заключенных. Госдепартамент не соглашался. Я все понимал, но не мог потерять жену. ЦРУ тоже пыталось помочь. Они даже сделали попытку ее выкрасть, но потерпели неудачу. После этого ее перевезли куда-то в горы, и мы потеряли ее след. В конце концов, я сам заплатил выкуп, которого требовали террористы. А после этого сделал большую глупость. – Его голос снова дрогнул. Мэдди почувствовала, как ее сердце рванулось к нему. – Я сам попытался вести с террористами переговоры, делал все возможное. Чуть не лишился рассудка. Но они оказались умнее и проворнее нас. Через три дня после того, как мы заплатили выкуп, они убили мою жену. Бросили тело на ступенях посольства. Они отрезали ей руки...
Александр больше не мог сдерживаться. Разрыдался, не скрывая ручьем хлынувших слез. Никто не двинулся с места, не проронил ни слова. В конце концов, Филлис Армстронг коснулась его руки. Он судорожно вздохнул. Остальные забормотали слова сочувствия. Как ему вообще удалось пережить эту ужасную трагедию...
– Я чувствовал свою вину. Это я все провалил. Зачем я решил сам вести с ними переговоры! Это их только еще больше озлобило. Предоставь я это опытным специалистам, может быть, ее продержали бы в плену год или два, но потом, в конце концов, отпустили бы. Я ее погубил.
– Какая чепуха, Билл! – прервала его Филлис. – Вы и сами это знаете. Как вы могли предугадать, что произойдет? Террористы – бессердечные, аморальные подонки. Человеческая жизнь для них ничего не значит. Очень может быть, что они в любом случае ее бы убили. Я в этом почти уверена.
– Боюсь, что я никогда не перестану думать, что это я виновен в ее гибели. И в прессе на это намекали.
Внезапно Мэдди вспомнила слова мужа о том, какой идиот Билл Александр. Как Джек мог быть таким бессердечным...
– Прессе нужны только сенсации, – вставила она – В большинстве случаев они сами не знают, о чем пишут.
Билл поднял на нее глаза, полные неизбывного горя. Она никогда не видела такой боли в человеческих глазах. Ей неудержимо захотелось его коснуться, успокоить, утешить. Не сиди он так далеко от нее, она бы это сделала.
– Газетчикам лишь бы состряпать сенсацию. Я вам это говорю по собственному опыту. Мне так горько за вас, господин посол.
– Благодарю вас, миссис Хантер.
Он вынул из кармана белоснежный носовой платок и вытер глаза.
– У нас у всех за плечами тяжелые истории, поэтому мы здесь, – сказала первая леди. – Но я пригласила вас сюда потому, что все вы умные, тонкие, образованные и отзывчивые люди, которым небезразлично то, что происходит с другими. Мы все, или почти все, извлекли тяжелые жизненные Уроки, у всех за плечами горький опыт. Мы знаем, о чем идет речь, не понаслышке. Теперь мы должны осознать, что мы можем сделать, как помочь многим женщинам выбраться из черной пропасти отчаяния. Мы, счастливцы, выжили. Они могут погибнуть. Мы должны достучаться до них как можно скорее, подключить общественное мнение и средства массовой информации, пока эти несчастные еще живы. Время не ждет. Каждый день женщин убивают, насилуют, похищают и мучают, доводят до смерти, и очень часто в их гибели виновны их мужья или любовники. Мы должны просветить людей, показать несчастным женщинам, куда им обратиться за помощью, пока не поздно, следует ужесточить законы, карающие за насилие над женщинами. Насилие, издевательства над женщиной, как над любым человеком, не должны оставаться безнаказанными. Это будет своего рода война, которую мы обязаны выиграть. Сегодня мне в основном хотелось, чтобы вы познакомились друг с другом. Я многих из вас знаю, некоторых довольно хорошо. А теперь и вы познакомились с теми, с кем вам придется работать. Нас всех привело сюда одно – желание изменить существующее положение. И мы в состоянии это сделать. Каждый из нас способен на это. Вместе мы окажемся силой, которой никто не сможет противостоять. Я вам полностью доверяю. Перед нашей следующей встречей я хочу многое обдумать. – Она встала с теплой улыбкой, обращенной, казалось, к каждому из присутствующих. – Спасибо за то, что пришли. Если хотите, можете еще остаться и поговорить. А меня, к сожалению, ждут другие дела.
Часы показывали почти четыре. Невозможно поверить, что их встреча продолжалась всего два часа. Они столько услышали, столько перечувствовали, столько выплеснули эмоций... Казалось, будто они провели вместе много дней.
Перед уходом Мэдди подошла к Биллу Александру:
– Еще раз хочу выразить вам сочувствие, господин посол. Я слышала сообщение о вашей истории, но только сейчас поняла, что это была настоящая трагедия для вас.
– Боюсь, что я никогда не смогу оправиться от пережитого.
Он рассказал о своих ночных кошмарах, о том, что лечился несколько месяцев у психиатра, но сейчас пытается справиться самостоятельно. Он выглядел вполне нормальным, в здравом уме и твердой памяти. Чувствовалось, что это очень тонкий и интеллигентный человек. Мэдди снова спросила себя, что помогло ему все пережить, и решила, что Александр, по-видимому, личность необыкновенная.
– Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
– Благодарю вас, миссис Хантер, – улыбнулся он ей в ответ.
– Пожалуйста, называйте меня Мэдди.
– А я – Билл. Я слышал ваше выступление о Дженет Мак-Катчинс. Меня оно просто потрясло.
– Муж мне этого не простил. Он очень опасается нежелательных последствий для телестудии.
– Иногда надо иметь мужество для того, чтобы поступить так, как велит сердце. Вы это знаете не хуже меня. Ваш муж, наверняка, это тоже понимает. Вы сделали то, что следовало.
– Думаю, он бы с вами не согласился. Но я все равно рада, что решилась на это.
– Люди должны слышать о таких вещах.
Его голос окреп, он словно помолодел. Этот человек произвел на Мэдди сильное впечатление и своей внешностью, и тем, как он себя держал. Теперь она понимала, почему Филлис пригласила его участвовать в работе комитета.
– Вы правы, люди должны это слышать.
Мэдди взглянула на часы. Начало пятого. Надо ехать на студию, загримироваться и причесаться перед эфиром.
– Простите, я должна бежать. У меня передача в пять часов. До следующей встречи.
Мэдди поспешно попрощалась, вышла из Белого дома и поймала такси. Когда она приехала на студию, Грег уже гримировался.
– Ну как?
Грега распирало любопытство. Что за комитет создавала первая леди? Об этом может получиться неплохой материал.
– Было очень интересно! Присутствовал Билл Александр, бывший посол в Колумбии, жену которого убили террористы Ужасная трагедия!
– Я что-то смутно об этом помню. Я видел хронику о том, как тело его жены вернули в посольство. Он там выглядел просто ужасно. И неудивительно. Как он, бедняга?
– Держится хорошо, хотя все еще не оправился от потрясения. Он пишет об этом книгу.
– А кто еще там был?
Мэдди назвала несколько имен, но даже не упомянула о том, что эти люди о себе рассказывали. Она знала, что обязана хранить их тайну. Закончив гримироваться, она пошла в эфирную студию и просмотрела текст новостей. Ничего экстремального, никаких ужасов, все спокойно. Они вышли в эфир, ровно прочитали новости, после чего Мэдди отправилась к себе в кабинет. Перед вечерним эфиром она собиралась просмотреть кое-какие материалы и кое-что уточнить. В восемь часов они закончили. Позади остался долгий день, полный волнующих событий. Перед уходом она позвонила Джеку. У него заканчивалось какое-то совещание.
– Меня довезут или ты хочешь, чтобы я шла до дома пешком? – Мэдди невольно улыбнулась. Как бы он на нее ни злился, не может же это продолжаться вечно.
– Я хочу, чтобы ты побегала за машиной еще с полгода, в наказание за свои грехи и для возмещения моих издержек.
– Филлис Армстронг считает, что Мак-Катчинс не будет подавать в суд.
– Будем надеяться, что она окажется права. А если нет, президент согласится оплатить мои расходы? Немалые, предупреждаю.
– Надеюсь, это не понадобится. Кстати, на заседании комитета было невероятно интересно. Там присутствовали несколько выдающихся людей.
Впервые за последние дни они, можно сказать, мирно беседовали. Похоже, Джек понемногу оттаивал.
– Встретимся внизу через десять минут, – быстро сказал он. – Мне надо тут кое-что закончить.
Внизу он ее встретил довольно холодно, но уже не выглядел таким разъяренным, как последние три дня после ее «проступка». По дороге домой оба старательно обходили в разговоре эту тему. Остановились, чтобы поесть пиццы. Мэдди рассказала мужу о заседании комитета, снова опустив все подробности, касавшиеся личной жизни каждого из присутствовавших.
– У вас всех есть что-то общее или же вы просто интеллигентные люди, увлекшиеся одним делом?
– И то и другое. Просто поразительно, что каждый чешек в те или иные моменты жизни сталкивается с жестокостью. Все говорили об этом очень откровенно.
Больше она ему ничего не скажет, решила Мэдди.
– Но ты ведь не стала рассказывать им свою историю?
– Вообще-то рассказала. Мы все там говорили в открытую.
– Это глупо, Мэд. Что, если кому-то вздумается продать это газетчикам? Ты хочешь, чтобы у публики создалось о тебе такое представление? Зачем им знать о том, что Бобби Джо давал тебе под зад коленкой и сталкивал с лестницы? – Он говорил, не скрывая раздражения. Мэдди это совсем не понравилось, но она промолчала.
А может, и неплохо, если кто-то осознает, что избивать могут и таких, как она. Может, оно того стоит, если удастся сохранить кому-то жизнь или указать путь к спасению.
– Все, что тебе удастся, – это получить постоянную головную боль. И еще вернуть зрителям образ девчонки из трейлера. Я угробил целое состояние, чтобы похоронить его навсегда. Как ты можешь этого не понимать!
– Я просто говорила откровенно, как и все остальные. У некоторых истории еще почище моей. Даже первая леди не стала скрывать безобразных подробностей своей прошлой жизни... Все говорили не таясь, и в этом заключалась основная ценность нашего общения. Билл Александр тоже там присутствовал. Он рассказал нам историю похищения и убийства его жены. Об этом, по крайней мере, все уже знают, так что можно не скрывать.
Джек пожал плечами, по-видимому, абсолютно не испытывая сочувствия к Биллу Александру.
– Он, можно сказать, убил ее своими руками. Большей глупости и придумать нельзя. Взялся вести с ними переговоры лично! Весь госдепартамент пытался его отговорить, но он и слушать ничего не хотел.
– Он не знал, что делать. Метался в отчаянии, возможно, не мог трезво обдумать создавшееся положение. Террористы ведь продержали ее семь месяцев. Он просто не мог больше ждать.
Ее слова, по-видимому, нисколько не тронули Джека. Он остался глух к переживаниям Александра... Мэдди не могла сдержать гнева.
– Что ты против него имеешь? У меня такое ощущение, что ты его за что-то не любишь.
– Некоторое время после Гарварда он был советником президента. Постоянно носился со средневековыми идеям о принципах и морали.
Мэдди просто не могла этого слушать.
– Он очень тонкий, интеллигентный, чувствительный, порядочный человек.
– Ну, в общем, мне он не нравится, и все. Хлипкий он какой-то. Не мужик, а размазня.
Как странно, что Джек так говорит... Билл Александр очень импозантный мужчина, И кроме того, в нем чувствуется необыкновенная прямота и открытость. Чего не скажешь о тех, с кем общается Джек. А вот ей Билл понравился, хоть муж и считает его слабаком и хлюпиком.
Домой они приехали в десять часов. Вопреки обыкновению Мэдди сразу включила телевизор... и застыла на месте. Войска Соединенных Штатов снова оккупировали Ирак. Она резко обернулась к мужу и заметила в его взгляде что-то странное.
– Ты об этом знал.
– Я не советник президента по таким вопросам, Мэд. Я его консультирую во всем, что касается средств массовой информации.
– Чепуха! Ты все знал! Вот почему ты ездил в Кэмп-Дэвид на прошлой неделе! И в Пентагон в этот уик-энд. Почему ты ничего мне не сказал?
Иногда муж делился с ней секретной информацией, однако на этот раз он предпочел промолчать. Он ей не доверяет? Мэдди почувствовала себя уязвленной.
– Это слишком деликатная тема. И слишком важная.
– Мы же там опять потеряем столько ребят, Джек!
У нее голова шла кругом. В понедельник надо будет дать материал об этом в эфир.
– Иногда приходится идти на жертвы, – холодно ответил ее муж.
Он считал, что президент принял правильное решение.
Они дослушали новости. Диктор сообщил, что девятнадцать солдат морской пехоты уже погибли в схватке с иракцами. Джек выключил телевизор, и они пошли в спальню.
– Любопытно, что президент посвятил тебя в эти дела. Почему, Джек?
– А почему бы нет? Он мне доверяет.
– Он тебе доверяет или хочет использовать, для того чтобы ты заставил американцев проглотить эту новость, без урона для его репутации?
– Он вправе консультироваться со мной по вопросам освещения в прессе тех или иных событий. Это не преступление.
– Не преступление, верно. Но это нечестно – пытаться заставить публику принять то, что может, в конечном счете, принести стране большой вред.
– Избавь меня от разговоров на политические темы, Мэд. Твое мнение меня не интересует. Президент знает что делает.
Мэдди возмутил его ответ. И, тем не менее, любопытно, как Джек приобрел такой вес в высших политических кругах. Может, этим отчасти и объясняется его ярость по поводу ее выступления о Дженет Мак-Катчинс. Не боится ли он, как бы это не нарушило его шаткое положение в высших эшелонах власти? Джек всегда держал руку на пульсе и тщательно просчитывал, во что ему обойдется то или иное событие, действие или поступок.
В постели он сразу потянулся к ней. Она почувствовала, как он изголодался.
– Мне очень жаль, что эта неделя выдалась такой тяжелой, – пробормотала она.
– Никогда больше так не делай. Мэд. Больше я тебе такого не прощу. А ты знаешь, что с тобой будет, если я тебя уволю? – Его голос зазвучал жестко и холодно. – Тебе придет конец на следующий же день. Твоя карьера зависит только от меня. Поэтому не играй с огнем, Мэд. Я могу моментально погасить твою карьеру, как свечку. Ты вовсе не та звезда, какой кажешься самой себе. Ты взошла только потому, что я на тебе женился.
Его слова вызвали в ней какое-то болезненное чувство. Не потому, что она боялась потерять свое теперешнее положение, а из-за тона, каким он это говорил. Он резко, даже больно сжал ее грудь. Потом схватил в объятия и показал, кто в постели хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Спасибо, Мэдди, – тихо произнесла Филлис Армстронг.
Последним заговорил Билл Александр. Его история оказалась необычной. Впрочем, Мэдди этого и ожидала.
Он вырос в приличной семье, в Новой Англии Родители любили друг друга и сына. В студенческие годы он познакомился с девушкой, которая стала его женой. Он получил докторскую степень, стал известным политологом. Несколько лет преподавал в Дортмуте, потом в Принстоне и Гарварде. В пятьдесят лет началась его дипломатическая карьера. Он сказал, что у него трое взрослых детей – врач, юрист и банкир. Все трое очень образованные и уважаемые люди. Он вел спокойную, «нормальную» жизнь, как он выразился, временами немного скучную, но, в общем, приносившую удовлетворение.
Колумбия, где он был послом США в последнее время, показалась ему интересным местом, требовавшим недюжинных дипломатических способностей. Политическая ситуация диктовала предельную осторожность. По всей стране процветала торговля наркотиками. Она каким-то причудливым образом переплеталась со всеми видами бизнеса и политической жизни. Пышным цветом цвела коррупция. Александр чувствовал, что, несмотря на все трудности, он в состоянии справиться со своими задачами. До тех пор, пока у него не похитили жену. При этих словах его голос дрогнул. Ее продержали в неволе целых семь месяцев, рассказывал он, стараясь сдержать слезы. Сидевшая рядом врач-психиатр положила руку ему на плечо. Все собравшиеся теперь чувствовали себя близкими друзьями.
– Мы пытались сделать все возможное, чтобы ее вернуть.
Ему, наверное, сейчас шестьдесят, прикинула Мэдди, судя по тому, сколько лет он проработал американским послом в Кении, Испании и, наконец, Колумбии. Тем не менее, при совершенно седых волосах у него ясные голубые глаза, моложавое лицо, крепкое атлетическое сложение.
– Госдепартамент послал специальных людей к террористам, державшим в плену мою жену. Они требовали за ее жизнь освободить сто политических заключенных. Госдепартамент не соглашался. Я все понимал, но не мог потерять жену. ЦРУ тоже пыталось помочь. Они даже сделали попытку ее выкрасть, но потерпели неудачу. После этого ее перевезли куда-то в горы, и мы потеряли ее след. В конце концов, я сам заплатил выкуп, которого требовали террористы. А после этого сделал большую глупость. – Его голос снова дрогнул. Мэдди почувствовала, как ее сердце рванулось к нему. – Я сам попытался вести с террористами переговоры, делал все возможное. Чуть не лишился рассудка. Но они оказались умнее и проворнее нас. Через три дня после того, как мы заплатили выкуп, они убили мою жену. Бросили тело на ступенях посольства. Они отрезали ей руки...
Александр больше не мог сдерживаться. Разрыдался, не скрывая ручьем хлынувших слез. Никто не двинулся с места, не проронил ни слова. В конце концов, Филлис Армстронг коснулась его руки. Он судорожно вздохнул. Остальные забормотали слова сочувствия. Как ему вообще удалось пережить эту ужасную трагедию...
– Я чувствовал свою вину. Это я все провалил. Зачем я решил сам вести с ними переговоры! Это их только еще больше озлобило. Предоставь я это опытным специалистам, может быть, ее продержали бы в плену год или два, но потом, в конце концов, отпустили бы. Я ее погубил.
– Какая чепуха, Билл! – прервала его Филлис. – Вы и сами это знаете. Как вы могли предугадать, что произойдет? Террористы – бессердечные, аморальные подонки. Человеческая жизнь для них ничего не значит. Очень может быть, что они в любом случае ее бы убили. Я в этом почти уверена.
– Боюсь, что я никогда не перестану думать, что это я виновен в ее гибели. И в прессе на это намекали.
Внезапно Мэдди вспомнила слова мужа о том, какой идиот Билл Александр. Как Джек мог быть таким бессердечным...
– Прессе нужны только сенсации, – вставила она – В большинстве случаев они сами не знают, о чем пишут.
Билл поднял на нее глаза, полные неизбывного горя. Она никогда не видела такой боли в человеческих глазах. Ей неудержимо захотелось его коснуться, успокоить, утешить. Не сиди он так далеко от нее, она бы это сделала.
– Газетчикам лишь бы состряпать сенсацию. Я вам это говорю по собственному опыту. Мне так горько за вас, господин посол.
– Благодарю вас, миссис Хантер.
Он вынул из кармана белоснежный носовой платок и вытер глаза.
– У нас у всех за плечами тяжелые истории, поэтому мы здесь, – сказала первая леди. – Но я пригласила вас сюда потому, что все вы умные, тонкие, образованные и отзывчивые люди, которым небезразлично то, что происходит с другими. Мы все, или почти все, извлекли тяжелые жизненные Уроки, у всех за плечами горький опыт. Мы знаем, о чем идет речь, не понаслышке. Теперь мы должны осознать, что мы можем сделать, как помочь многим женщинам выбраться из черной пропасти отчаяния. Мы, счастливцы, выжили. Они могут погибнуть. Мы должны достучаться до них как можно скорее, подключить общественное мнение и средства массовой информации, пока эти несчастные еще живы. Время не ждет. Каждый день женщин убивают, насилуют, похищают и мучают, доводят до смерти, и очень часто в их гибели виновны их мужья или любовники. Мы должны просветить людей, показать несчастным женщинам, куда им обратиться за помощью, пока не поздно, следует ужесточить законы, карающие за насилие над женщинами. Насилие, издевательства над женщиной, как над любым человеком, не должны оставаться безнаказанными. Это будет своего рода война, которую мы обязаны выиграть. Сегодня мне в основном хотелось, чтобы вы познакомились друг с другом. Я многих из вас знаю, некоторых довольно хорошо. А теперь и вы познакомились с теми, с кем вам придется работать. Нас всех привело сюда одно – желание изменить существующее положение. И мы в состоянии это сделать. Каждый из нас способен на это. Вместе мы окажемся силой, которой никто не сможет противостоять. Я вам полностью доверяю. Перед нашей следующей встречей я хочу многое обдумать. – Она встала с теплой улыбкой, обращенной, казалось, к каждому из присутствующих. – Спасибо за то, что пришли. Если хотите, можете еще остаться и поговорить. А меня, к сожалению, ждут другие дела.
Часы показывали почти четыре. Невозможно поверить, что их встреча продолжалась всего два часа. Они столько услышали, столько перечувствовали, столько выплеснули эмоций... Казалось, будто они провели вместе много дней.
Перед уходом Мэдди подошла к Биллу Александру:
– Еще раз хочу выразить вам сочувствие, господин посол. Я слышала сообщение о вашей истории, но только сейчас поняла, что это была настоящая трагедия для вас.
– Боюсь, что я никогда не смогу оправиться от пережитого.
Он рассказал о своих ночных кошмарах, о том, что лечился несколько месяцев у психиатра, но сейчас пытается справиться самостоятельно. Он выглядел вполне нормальным, в здравом уме и твердой памяти. Чувствовалось, что это очень тонкий и интеллигентный человек. Мэдди снова спросила себя, что помогло ему все пережить, и решила, что Александр, по-видимому, личность необыкновенная.
– Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
– Благодарю вас, миссис Хантер, – улыбнулся он ей в ответ.
– Пожалуйста, называйте меня Мэдди.
– А я – Билл. Я слышал ваше выступление о Дженет Мак-Катчинс. Меня оно просто потрясло.
– Муж мне этого не простил. Он очень опасается нежелательных последствий для телестудии.
– Иногда надо иметь мужество для того, чтобы поступить так, как велит сердце. Вы это знаете не хуже меня. Ваш муж, наверняка, это тоже понимает. Вы сделали то, что следовало.
– Думаю, он бы с вами не согласился. Но я все равно рада, что решилась на это.
– Люди должны слышать о таких вещах.
Его голос окреп, он словно помолодел. Этот человек произвел на Мэдди сильное впечатление и своей внешностью, и тем, как он себя держал. Теперь она понимала, почему Филлис пригласила его участвовать в работе комитета.
– Вы правы, люди должны это слышать.
Мэдди взглянула на часы. Начало пятого. Надо ехать на студию, загримироваться и причесаться перед эфиром.
– Простите, я должна бежать. У меня передача в пять часов. До следующей встречи.
Мэдди поспешно попрощалась, вышла из Белого дома и поймала такси. Когда она приехала на студию, Грег уже гримировался.
– Ну как?
Грега распирало любопытство. Что за комитет создавала первая леди? Об этом может получиться неплохой материал.
– Было очень интересно! Присутствовал Билл Александр, бывший посол в Колумбии, жену которого убили террористы Ужасная трагедия!
– Я что-то смутно об этом помню. Я видел хронику о том, как тело его жены вернули в посольство. Он там выглядел просто ужасно. И неудивительно. Как он, бедняга?
– Держится хорошо, хотя все еще не оправился от потрясения. Он пишет об этом книгу.
– А кто еще там был?
Мэдди назвала несколько имен, но даже не упомянула о том, что эти люди о себе рассказывали. Она знала, что обязана хранить их тайну. Закончив гримироваться, она пошла в эфирную студию и просмотрела текст новостей. Ничего экстремального, никаких ужасов, все спокойно. Они вышли в эфир, ровно прочитали новости, после чего Мэдди отправилась к себе в кабинет. Перед вечерним эфиром она собиралась просмотреть кое-какие материалы и кое-что уточнить. В восемь часов они закончили. Позади остался долгий день, полный волнующих событий. Перед уходом она позвонила Джеку. У него заканчивалось какое-то совещание.
– Меня довезут или ты хочешь, чтобы я шла до дома пешком? – Мэдди невольно улыбнулась. Как бы он на нее ни злился, не может же это продолжаться вечно.
– Я хочу, чтобы ты побегала за машиной еще с полгода, в наказание за свои грехи и для возмещения моих издержек.
– Филлис Армстронг считает, что Мак-Катчинс не будет подавать в суд.
– Будем надеяться, что она окажется права. А если нет, президент согласится оплатить мои расходы? Немалые, предупреждаю.
– Надеюсь, это не понадобится. Кстати, на заседании комитета было невероятно интересно. Там присутствовали несколько выдающихся людей.
Впервые за последние дни они, можно сказать, мирно беседовали. Похоже, Джек понемногу оттаивал.
– Встретимся внизу через десять минут, – быстро сказал он. – Мне надо тут кое-что закончить.
Внизу он ее встретил довольно холодно, но уже не выглядел таким разъяренным, как последние три дня после ее «проступка». По дороге домой оба старательно обходили в разговоре эту тему. Остановились, чтобы поесть пиццы. Мэдди рассказала мужу о заседании комитета, снова опустив все подробности, касавшиеся личной жизни каждого из присутствовавших.
– У вас всех есть что-то общее или же вы просто интеллигентные люди, увлекшиеся одним делом?
– И то и другое. Просто поразительно, что каждый чешек в те или иные моменты жизни сталкивается с жестокостью. Все говорили об этом очень откровенно.
Больше она ему ничего не скажет, решила Мэдди.
– Но ты ведь не стала рассказывать им свою историю?
– Вообще-то рассказала. Мы все там говорили в открытую.
– Это глупо, Мэд. Что, если кому-то вздумается продать это газетчикам? Ты хочешь, чтобы у публики создалось о тебе такое представление? Зачем им знать о том, что Бобби Джо давал тебе под зад коленкой и сталкивал с лестницы? – Он говорил, не скрывая раздражения. Мэдди это совсем не понравилось, но она промолчала.
А может, и неплохо, если кто-то осознает, что избивать могут и таких, как она. Может, оно того стоит, если удастся сохранить кому-то жизнь или указать путь к спасению.
– Все, что тебе удастся, – это получить постоянную головную боль. И еще вернуть зрителям образ девчонки из трейлера. Я угробил целое состояние, чтобы похоронить его навсегда. Как ты можешь этого не понимать!
– Я просто говорила откровенно, как и все остальные. У некоторых истории еще почище моей. Даже первая леди не стала скрывать безобразных подробностей своей прошлой жизни... Все говорили не таясь, и в этом заключалась основная ценность нашего общения. Билл Александр тоже там присутствовал. Он рассказал нам историю похищения и убийства его жены. Об этом, по крайней мере, все уже знают, так что можно не скрывать.
Джек пожал плечами, по-видимому, абсолютно не испытывая сочувствия к Биллу Александру.
– Он, можно сказать, убил ее своими руками. Большей глупости и придумать нельзя. Взялся вести с ними переговоры лично! Весь госдепартамент пытался его отговорить, но он и слушать ничего не хотел.
– Он не знал, что делать. Метался в отчаянии, возможно, не мог трезво обдумать создавшееся положение. Террористы ведь продержали ее семь месяцев. Он просто не мог больше ждать.
Ее слова, по-видимому, нисколько не тронули Джека. Он остался глух к переживаниям Александра... Мэдди не могла сдержать гнева.
– Что ты против него имеешь? У меня такое ощущение, что ты его за что-то не любишь.
– Некоторое время после Гарварда он был советником президента. Постоянно носился со средневековыми идеям о принципах и морали.
Мэдди просто не могла этого слушать.
– Он очень тонкий, интеллигентный, чувствительный, порядочный человек.
– Ну, в общем, мне он не нравится, и все. Хлипкий он какой-то. Не мужик, а размазня.
Как странно, что Джек так говорит... Билл Александр очень импозантный мужчина, И кроме того, в нем чувствуется необыкновенная прямота и открытость. Чего не скажешь о тех, с кем общается Джек. А вот ей Билл понравился, хоть муж и считает его слабаком и хлюпиком.
Домой они приехали в десять часов. Вопреки обыкновению Мэдди сразу включила телевизор... и застыла на месте. Войска Соединенных Штатов снова оккупировали Ирак. Она резко обернулась к мужу и заметила в его взгляде что-то странное.
– Ты об этом знал.
– Я не советник президента по таким вопросам, Мэд. Я его консультирую во всем, что касается средств массовой информации.
– Чепуха! Ты все знал! Вот почему ты ездил в Кэмп-Дэвид на прошлой неделе! И в Пентагон в этот уик-энд. Почему ты ничего мне не сказал?
Иногда муж делился с ней секретной информацией, однако на этот раз он предпочел промолчать. Он ей не доверяет? Мэдди почувствовала себя уязвленной.
– Это слишком деликатная тема. И слишком важная.
– Мы же там опять потеряем столько ребят, Джек!
У нее голова шла кругом. В понедельник надо будет дать материал об этом в эфир.
– Иногда приходится идти на жертвы, – холодно ответил ее муж.
Он считал, что президент принял правильное решение.
Они дослушали новости. Диктор сообщил, что девятнадцать солдат морской пехоты уже погибли в схватке с иракцами. Джек выключил телевизор, и они пошли в спальню.
– Любопытно, что президент посвятил тебя в эти дела. Почему, Джек?
– А почему бы нет? Он мне доверяет.
– Он тебе доверяет или хочет использовать, для того чтобы ты заставил американцев проглотить эту новость, без урона для его репутации?
– Он вправе консультироваться со мной по вопросам освещения в прессе тех или иных событий. Это не преступление.
– Не преступление, верно. Но это нечестно – пытаться заставить публику принять то, что может, в конечном счете, принести стране большой вред.
– Избавь меня от разговоров на политические темы, Мэд. Твое мнение меня не интересует. Президент знает что делает.
Мэдди возмутил его ответ. И, тем не менее, любопытно, как Джек приобрел такой вес в высших политических кругах. Может, этим отчасти и объясняется его ярость по поводу ее выступления о Дженет Мак-Катчинс. Не боится ли он, как бы это не нарушило его шаткое положение в высших эшелонах власти? Джек всегда держал руку на пульсе и тщательно просчитывал, во что ему обойдется то или иное событие, действие или поступок.
В постели он сразу потянулся к ней. Она почувствовала, как он изголодался.
– Мне очень жаль, что эта неделя выдалась такой тяжелой, – пробормотала она.
– Никогда больше так не делай. Мэд. Больше я тебе такого не прощу. А ты знаешь, что с тобой будет, если я тебя уволю? – Его голос зазвучал жестко и холодно. – Тебе придет конец на следующий же день. Твоя карьера зависит только от меня. Поэтому не играй с огнем, Мэд. Я могу моментально погасить твою карьеру, как свечку. Ты вовсе не та звезда, какой кажешься самой себе. Ты взошла только потому, что я на тебе женился.
Его слова вызвали в ней какое-то болезненное чувство. Не потому, что она боялась потерять свое теперешнее положение, а из-за тона, каким он это говорил. Он резко, даже больно сжал ее грудь. Потом схватил в объятия и показал, кто в постели хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31