Около полуночи позвонил Джек:
– Мэд, ты что, не можешь раздобыть ничего поинтереснее? Черт побери, все гонят одно и то же. Надоело. Ты пыталась увидеться с первой леди?
– Она ждет за дверью операционной, Джек. К ней нет доступа никому, кроме службы безопасности и медперсонала.
– Ну, так надень белый халат и попытайся к ней проникнуть!
Как всегда, он требовал от нее невозможного.
– Не думаю, чтобы кто-нибудь мог сейчас сказать больше того, что мы уже знаем. Сейчас все в руках Божьих.
Никто не мог сказать, выживет ли президент. Джим Армстронг уже не молод. До этого на него покушались всего один раз, но тогда пуля его лишь слегка задела.
– Ты, вероятнее всего, останешься там на ночь.
Это прозвучало скорее как приказание, чем вопрос. Впрочем, Мэдди и сама подумывала остаться.
– Да, я хочу быть здесь, если что-то произойдет. Когда операция закончится, нам обещали пресс-конференцию с участием одного из хирургов.
– Позвони мне, если будут новости. Я сейчас еду домой.
День тянулся бесконечно, а ночь обещала быть еще более долгой и тяжелой. А впереди, возможно, их ждут дни похуже, если президент не придет в себя. Всем оставалось только надеяться, молиться и ждать. Остальное в руках Бога и хирургов.
Мэдди положила трубку. Налила себе еще кофе. Она сегодня выпила несчетное количество чашек. И почти ничего не ела. Наверное, от волнения.
Потом она позвонила Биллу, не подумав о том, что он, может быть, уже спит. Трубку долго не брали. Наконец Билл ответил. Говорил он бодро, с облегчением заметила Мэдди.
– Я вас не разбудила?
Он с радостью услышал ее голос. Он смотрел все ее репортажи и сейчас не выключал телевизор на случай, если она снова появится в эфире.
– Простите, я был в душе. А вообще я ждал вашего звонка. Как идут дела?
– Пока никак. – Несмотря на усталость, Мэдди тоже ощущала радость оттого, что может с ним поговорить – Мы все просто сидим и ждем. Скоро президента должны перевезти из операционной. Я все время думаю о Филлис.
Мэдди знала, что Филлис очень любит мужа. Все это знали. Первая леди не делала из этого секрета. Они женаты уже почти пятьдесят лет... Неужели это вот так закончится?
– Вам не удалось с ней увидеться?
Билл уже знал, что первая леди не появлялась ни на одном из телеканалов.
– Она где-то наверху. Мне бы очень хотелось ее увидеть. Дать знать, что мы переживаем вместе с ней.
– Она это знает, я уверен. И как такое могло случиться, да еще при такой охране!.. Я видел замедленную съемку. Этот тип просто вышел вперед как ни в чем не бывало, и пальнул. А как тот парень из службы безопасности?
– Его прооперировали сегодня во второй половине дня. Говорят, его состояние стабилизировалось, хотя и остается тяжелым. Ему повезло.
– Будем надеяться, что Джиму тоже повезет. А как вы? Наверное, совсем выдохлись? Может быть, привезти вам чего-нибудь поесть?
Мэдди непроизвольно улыбнулась:
– У нас тут не меньше двух тысяч булочек. И куча всякой готовой еды из Вашингтона. Но все равно спасибо.
Она заметила группу приближавшихся к ним врачей.
– Мне надо идти.
– Позвоните, если что-нибудь узнаете. И не бойтесь меня разбудить. Если я вам понадоблюсь, я всегда на месте.
Как это не похоже на Джека, который только выражает недовольство ее работой, и ничего больше.
Один из врачей – в шапочке, бахилах поверх туфель и зеленой хирургической робе – поднялся на помост, сооруженный в вестибюле. Журналисты мгновенно столпились вокруг. Все камеры нацелились на него.
– Мы не можем вам сообщить ничего сенсационного, – начал хирург, – но у нас есть все основания для оптимизма. Президент всегда отличался отменным здоровьем. С нашей точки зрения, операция прошла успешно. На данный момент мы сделали все, что могли. Будем держать вас в курсе дела на протяжении всей ночи, если будут какие-либо изменения. Он сейчас под сильным действием снотворных и анестезии, но уже начал приходить в сознание. Миссис Армстронг просила меня поблагодарить вас всех от ее имени и выразить сочувствие по поводу того, что вам приходится здесь ночевать. Вот пока все.
Хирург сошел с помоста без дальнейших комментариев. Их еще раньше предупредили о том, что ответов на вопросы не будет. Он сказал все, что мог. Хотя все это они уже знали. Теперь все в руках Божьих.
Врач ушел, и тут же зазвонил телефон Мэдди. Снова Джек.
– Возьми у него интервью.
– Не могу, Джек. Нас уже об этом предупредили. Этот человек провел двенадцать часов в операционной. Нам сказали все, что известно врачам.
– Черта с два! Вас попросту пичкают жвачкой для прессы. До нас тут дошли слухи, что мозг у него не работает.
– И что ты предлагаешь? Пробраться к нему в палату через вентиляционную трубу?
Мэдди совершенно выдохлась. Как Джек не хочет понимать! Они все в одной лодке. Могут только ждать дальнейших сообщений. Давление на хирургов ни к чему хорошему не приведет.
– Не умничай, Мэд, – раздраженно перебил ее Джек – Ты что, хочешь всех наших зрителей в сон вогнать? Или, может, работаешь на другую телекомпанию?
– Ты прекрасно знаешь, что здесь происходит. Мы все получаем одну и ту же информацию.
– Именно. И я о том же. Попытайся раздобыть что-нибудь поинтереснее.
Он положил трубку, даже не попрощавшись с женой, репортер из другой телесети сочувственно улыбнулся и пожал плечами:
– Я тоже получил разгон от босса. Если они такие умные, почему бы им не приехать сюда и самим не попытаться узнать что-либо?
Мэдди улыбнулась в ответ:
– Напомните мне, чтобы в следующий раз я ему это предложила.
Она устроилась в кресле, накрывшись пальто, до следующих сообщений для прессы.
Врачи вышли к ним в очередной раз в три часа ночи, примерно с теми же новостями. Президент держится, пришел в сознание, но все еще находится в критическом состоянии. Жена все время рядом с ним.
Ночь казалась бесконечной. В пять часов утра они получили очередную порцию такой же информации. Но до семи часов утра не было никаких существенных новостей. К этому времени Мэдди проснулась и уже пила кофе. Она спала всего три часа, да и то урывками, свернувшись калачиком в кресле. Ее тело затекло от неудобного положения. Это все равно, что провести ночь в аэропорту, пережидая пургу.
Наконец в семь утра появились обнадеживающие новости. Врачи сообщили, что президент все еще в тяжелом состоянии и мучается от боли, но он улыбнулся жене и выразил благодарность нации. Хирурги, наконец, почувствовали удовлетворение. И даже решились объявить, что, невзирая на возможные осложнения, президент, кажется, вне опасности.
Через полчаса Белый дом обнародовал имя стрелявшего, которого теперь называли не иначе как «подозреваемый», хотя вся страна не раз имела возможность видеть пленку, на которой этот человек стрелял в президента. В ЦРУ считали, что он не участник какого-либо заговора, а действовал сам по себе. Его сына убили летом во время военных действий в Ираке, и он винил в этом президента. Раньше он никаких преступлений не совершал и считался психически нормальным. Просто он потерял единственного сына на войне, причин которой не понимал и не хотел понять. После гибели сына он впал в депрессию. Сейчас его держали под усиленной охраной. Вся его семья находилась в состоянии шока.
До сих пор этот бухгалтер пользовался репутацией уважаемого члена общества и хорошего работника.
Какая грустная история, думала Мэдди. Через одного из пресс-секретарей она послала записку Филлис Армстронг просто для того, чтобы дать знать, что она здесь и молится за них. К ее величайшему изумлению, через несколько часов Филлис ответила совсем короткой запиской: «Спасибо, Мэдди. Слава Богу, ему лучше. С любовью, Филлис».
Мэдди была тронута до глубины души тем, что первая леди нашла время черкнуть ей несколько слов.
В полдень Мэдди снова вышла в эфир. Сообщила, что президент отдыхает. Состояние его все еще оценивается как критическое, однако врачи надеются, что скоро он будет вне опасности.
Сразу после эфира снова позвонил Джек:
– Если не раздобудешь чего-нибудь поинтереснее и поскорее, я пошлю Элиотта тебе на смену.
– Если ты считаешь, что он сможет лучше справиться, посылай.
Мэдди настолько выдохлась, что на этот раз ее даже не задели угрозы и обвинения Джека.
– У меня от тебя скулы сводит, – продолжал он свои упреки.
– Я не могу ничего придумать, Джек. И все мы здесь в одинаковом положении.
Тем не менее, он продолжал звонить почти каждый час, Донимая ее попреками. В час дня раздался очередной звонок.
Мэдди с облегчением услышала голос Билла:
– Когда вы в последний раз что-нибудь ели?
– Не помню. Я так устала, что мне не хочется есть.
Он ничего не ответил, не предложил приехать. Просто появился в госпитале двадцать минут спустя, с огромным сандвичем, фруктами и прохладительными напитками. С трудом нашел ее в толпе репортеров, усадил в кресло в углу и едва не силой заставил есть. Как представитель Красного Креста, пришло ей в голову.
– Не могу поверить, что это действительно вы. До вашего появления я и не сознавала, что умираю от голода. Спасибо, Билл.
– Теперь я тоже чувствую себя полезным.
Он оглядывался вокруг. Сколько репортеров, операторов и звукооператоров, режиссеров... Все снуют взад-вперед, толпятся. На улице полно студийных автобусов и пикапов. Похоже на зону стихийного бедствия, каковой на самом деле и является сейчас этот госпиталь.
Билл с удовольствием смотрел, как Мэдди съела весь сандвич.
– Сколько вы еще здесь пробудете?
– Пока состояние президента кардинально не изменится. Или пока нам это не надоест. Не знаю, что произойдет раньше. Джек уже пригрозил, что пришлет Элиотта вместо меня. Ему мои репортажи кажутся пресными. Но я не могу раздобыть ничего сенсационного.
В этот момент на помосте снова появился пресс-секретарь. Все, включая Мэдди, вскочили и устремились туда.
На этот раз им сообщили, что процесс выздоровления, скорее всего, будет сложным и долгим. Возможно, кто-то из журналистов захочет отправиться домой, возможно, кому-то пришлют замену. В общем, сказал пресс-секретарь, президент поправляется, правда, медленно, Осложнений пока никаких. У врачей есть все основания надеяться, что его состояние будет и впредь улучшаться.
– Можно его увидеть? – выкрикнул кто-то из толпы журналистов.
– Боюсь, что нельзя еще в течение нескольких дней.
– А миссис Армстронг? Можно с ней поговорить?
– Пока нет. Она ни на минуту не отходит от мужа. Собирается остаться здесь до тех пор, пока он не поправится.
Сейчас они оба спят. По-моему, вам всем тоже не мешает прилечь.
Пресс-секретарь улыбнулся в первый раз за последние сутки. Он сошел с помоста, пообещав вернуться через несколько часов. Мэдди отключила микрофон. Подняла глаза на Билла. Она так устала, что с трудом держалась на ногах.
– Что вы сейчас собираетесь делать? – спросил он.
– Я бы отдала свою правую руку за возможность поехать домой и принять душ. Но боюсь, Джек меня убьет, если я уйду.
– Неужели он не может прислать кого-нибудь вам на смену?
– Может. Но думаю, не сделает этого. Пока, во всяком случае. Он хочет, чтобы именно я оставалась здесь. Хотя я не могу добыть ничего такого, чего не сообщали бы остальные. Вы же слышали, нам сообщают только то, что считают нужным. Но если они говорят правду, похоже на то, что президент поправится.
– А вы им не верите?!
Пораженный Билл не знал, что ее задача заключается именно в том, чтобы почувствовать, нет ли каких-либо противоречий или неточностей в той информации, которую им сообщают. У нее всегда был на это нюх, поэтому Джек и хотел, чтобы она здесь оставалась.
– В общем, верю. Но, по правде говоря, он сейчас с таким же успехом может быть мертв. – Она действительно знала, что и такое возможно, как бы ужасно это ни звучало. – Не думаю, чтобы они стали так лгать, если, конечно, интересы государственной безопасности этого не потребуют. Пожалуй, в этом случае они ведут себя достаточно честно. По-крайней мере я на это надеюсь.
– И я тоже.
Через полчаса Билл покинул госпиталь. А в три часа позвонил Джек и, наконец, позволил Мэдди поехать домой принять душ, переодеться и явиться на студию к пятичасовому эфиру. Она знала, что едва успеет это сделать, что ей не удастся даже немного поспать. Джек уже сообщил ей, что после вечернего эфира – в семь тридцать – она снова отправится в госпиталь.
Она переоделась в темно-синий брючный костюм, мечтая о том, когда сможет поспать в госпитале в креслах для прессы. Ее шатало от усталости. Элиотт в студии встретил ее восхищенным взглядом.
– Не знаю, как вам это удается, Мэдди. Через двадцать семь часов меня бы вынесли из госпиталя на носилках. Вы проделали огромную работу.
А вот ее муж так не считает. Комплименты Элиотта тронули Мэдди до глубины души. Она знала, что заслужила похвалу.
– Привычка, наверное. Я ведь уже не впервые так работаю.
Наконец они по-настоящему почувствовали себя коллегами. Элиотт даже стал ей больше нравиться. По крайней мере, на этот раз он оценил ее по достоинству.
– А что вы думаете об истинном состоянии президента? – спросил он вполголоса.
– Думаю, что в этом нам в общем не лгут.
С его помощью она как-то справилась с пятичасовыми новостями, а потом и с последним вечерним эфиром в половине восьмого. В четверть девятого она уже снова была в госпитале, как приказал Джек. Он заглянул к ней на студию между двумя вечерними эфирами. Выглядел свежим и бодрым. Дал ей кучу руководящих указаний, высказал массу критических замечаний. Но даже не спросил, как она себя чувствует, не устала ли. Его это попросту не волновало. Ситуация из ряда вон выходящая, значит, она, Мэдди, должна быть на месте столько, сколько потребуется. Она еще никогда его не подводила, не подведет и сейчас. Он не желал этого признавать, однако все окружающие не могли не отдать ей должное. В госпитале она оказалась среди немногих ветеранов, проведших здесь и предыдущую ночь. Большинство студий прислали других людей. У Мэдди в команде тоже оказались новые кино– и звукооператоры. Кто-то из коллег-журналистов, а может, из медперсонала, сжалился и раздобыл для нее каталку, чтобы она могла хоть немного поспать в промежутках между выходами пресс-секретаря к журналистам. Мэдди рассказала об этом Биллу. Он с жаром стал настаивать, чтобы она непременно воспользовалась этой возможностью.
– Если не поспите хоть немного, вы сляжете. Пообедать вам удалось?
– Я поела на студии между эфирами.
– Надеюсь, что-нибудь достаточно питательное? Мэдди сдержала улыбку. Билл еще очень мало знаком с их работой.
– Спрашиваете! Что может быть здоровее пиццы и булочек. Обычная еда репортеров. Настоящий обед я ем, как правило, только на званых вечерах и приемах.
– Может быть, привезти вам чего-нибудь? – с надеждой спросил он.
Однако Мэдди слишком устала для того, чтобы с кем-нибудь встречаться.
– Нет, пожалуй, сейчас завалюсь на свою каталку и попробую немного поспать. Но все равно спасибо. Позвоню утром, если, конечно, до того ничего кардинального не произойдет.
Получилось так, что она провела в госпитале пять дней. Лишь в последний день ей удалось на несколько минут увидеться с Филлис, но не для интервью. Первая леди послала за ней, и они немного поболтали в холле, за дверью палаты президента, в окружении сотрудников службы безопасности Президента охраняли неусыпно. Хотя стрелявший уже находился под стражей, никто не хотел рисковать еще раз. Работники службы безопасности наверняка чувствовали себя виновными в том, что не предотвратили покушения.
– А как вы себя чувствуете? – озабоченно спросила Мэдди.
Филлис, казалось, постарела лет на двадцать. Однако она мужественно улыбнулась в ответ:
– Наверное, лучше, чем вы. О нас проявляют невероятную заботу. Джиму, конечно, паршиво, но уже намного лучше, чем раньше. В нашем возрасте такое нелегко перенести.
– Я за вас переживала всю эту неделю. Я знала, что для него делают все возможное, а вот вы...
– Да, это был шок, чтобы не сказать больше. Но, кажется, мы выкарабкались. Надеюсь, что скоро вы сможете вернуться домой.
– Я возвращаюсь уже сегодня вечером.
Пресс-секретарь объявил, что президент вышел из критического состояния. Собравшиеся встретили эту новость восторженными возгласами. К этому времени многие из них провели в госпитале по нескольку дней. Некоторые даже заплакали от облегчения. Однако лишь Мэдди оставалась здесь с самого начала. Все присутствовавшие не уставали ею восхищаться.
Когда она приехала вечером домой, Джек сидел перед телевизором. Смотрел передачи других телестудий. Он лишь мельком взглянул на нее и даже не встал, чтобы поздороваться. Никакой благодарности за то, что все эти пять суток она отдавала его студии свой мозг и душу, свою жизнь. Он даже не сказал ей о том, что за это время ее рейтинг превзошел показатели всех остальных телестудий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31