Они болтали, пока она причесывалась и гримировалась. Он сказал, что счастлив с ней работать. Тем не менее, вел он себя так, словно оказывает ей большое одолжение, снисходит до нее. Мэдди вежливо ответила, что с нетерпением ждет начала их совместной работы. На самом деле ей очень не хватало Грега. Что же ей все-таки делать с Джеком?..
Однако времени на раздумья уже не оставалось. Через три минуты эфир. Она едва успела сесть на свое место и набрать в легкие воздуха, как начался отсчет секунд. Выйдя в эфир, она, прежде всего, представила Брэда, и программа пошла своим чередом. Брэд вел ее в сухом техничном стиле. Мэдди не могла отказать ему в уме и знаниях, однако его стиль подачи новостей так отличался от ее собственного. Они абсолютно не сочетаются. Она – сердечная, доброжелательная, земная, он – сдержанный, отстраненный и холодный. Никакой гармонии. Совсем не то, что с Грегом. Интересно, что покажут рейтинги?
Между вечерними эфирами они немного поговорили. Вторая передача прошла более гладко, но безлико и невпечатляюше. Покидая место у микрофона, Мэдди заметила, что режиссер нахмурился.
Джек передал ей, что задержится на совещании и оставляет ей машину. Однако Мэдди решила пройти несколько кварталов пешком, а потом взять такси. Вечер стоял теплый, еще не совсем стемнело.
Неожиданно у нее появилось странное ощущение, будто ее кто-то преследует. Она сказала себе, что это уже паранойя. Просто у нее разыгралось воображение, и неудивительно: день оказался слишком тяжелым. Может, и в отношении Джека это тоже игра ее разгоряченного воображения? Она уже раскаивалась в том, что наговорила Биллу о Джеке. Может быть, он вовсе не такой. Для того, что он проделывал, можно найти тысячи объяснений.
Около их дома она увидела двоих полицейских. На противоположной стороне улицы стоял автомобиль без опознавательных знаков. Что-то произошло... У дверей она остановилась и спросила об этом полицейских.
– Просто решили прочесать ваш район, – улыбнулся один из них.
Но два часа спустя, выглянув в окно, она снова их увидела. Джек вернулся домой около полуночи, и она рассказала ему об этом.
– Да, я тоже их видел. Наверное, что-то стряслось у кого-нибудь из соседей. Копы сказали, чтобы мы не волновались, они побудут здесь какое-то время. Может, кто-то кому-нибудь угрожал. Во всяком случае, нам всем так спокойнее.
Он ей выговорил за то, что она не воспользовалась его машиной с шофером, а поехала на такси. Сказал, чтобы всякий раз, когда едет без него, она пользовалась только их автомобилем с водителем.
– Я просто хотела пройтись. Что тут такого?
Внезапно Мэдди ощутила неловкость. Если он действительно такой, как она думает, то, как ей себя с ним вести? Вернулось прежнее чувство вины, Муж так внимателен к ней. Вот и насчет машины тоже...
– Ну, как сегодня прошел эфир с Брэдом? – спросил Джек позже, ложась к ней в постель.
Мэдди содрогнулась. Неужели он собирается заниматься любовью... Внезапно она почувствовала, что не хочет этого.
– Мне показалось, никак. В общем, все в норме, но он совсем не впечатляет. Я просмотрела запись пятичасового эфира. Какой-то он безжизненный.
– Ну, так вдохни в него жизнь.
Мэдди во все глаза смотрела на мужа. Он хочет переложить ответственность на нее! Она не знала, что ему ответить. Ей показалось, что с ней в постели чужой, незнакомый человек. Кто он – действительно тиран и садист или просто любит все контролировать и хочет держать ее в своей власти, потому, что она ему небезразлична? В конце концов, что плохого он ей сделал? Дал ей блестящую карьеру, прекрасный дом, автомобиль с водителем, чтобы ездить на работу, красивую одежду, потрясающие драгоценности, путешествия в Европу и, наконец, собственный самолет, на котором она может летать в Нью-Йорк за покупками, когда захочет. Она что, сходит с ума? С чего это ей померещилось, будто он насильник?
Она почти убедила себя в том, что у нее больное воображение, что она несправедлива к нему, как вдруг Джек выключил свет и медленно повернулся к ней со странным выражением лица. Улыбаясь, протянул руку, коснулся ее груди... и неожиданно схватил ее с такой грубой силой, что у нее дыхание перехватило. Она попыталась его остановить.
– Что это вдруг? – засмеялся он с какой-то странной жестокостью. – Ты что, не любишь меня, крошка?
– Я люблю тебя, но ты делаешь мне больно.
Ее глаза наполнились слезами. Не обращая на это внимания, он задрал ее ночную сорочку, раздвинул ноги и вошел в нее так, что она застонала от возбуждения. Та же игра, чередование боли и наслаждения. Она попыталась сказать, что сегодня она не расположена к близости, но он ничего не слушал. Схватил Мэдди за волосы, откинул ее голову назад и приник к шее таким чувственным поцелуем, что она затрепетала. Потом вонзился в нее с такой силой, словно хотел проткнуть насквозь. Она вцепилась в него, пытаясь остановить, и разрыдалась от отчаяния. Внезапно он стал нежным и, наконец, с содроганием кончил.
– Я люблю тебя, крошка, – прошептал он.
Что же это такое? И что означает для него это слово? В его любви есть что-то зловещее. Для него это еще один изощренный способ внушать ей ужас. Теперь она это поняла, хотя подсознательно всегда ощущала опасность.
– Я люблю тебя, – повторил он сонным голосом.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она в ответ. Слезы ручьем полились из ее глаз. Самое ужасное, что это правда.
Глава 9
На следующее утро двое полицейских снова стояли у их дома. На телестудии еще больше ужесточили пропускной режим. У всех проверяли пропуска. Мэдди пришлось трижды пройти через детектор металла, прежде чем охранники убедились, что причиной сигнала является ее браслет.
– Что происходит? – спросила она Джека.
– Обычное дело, я думаю. Наверное, от кого-нибудь поступила жалоба, что мы подраспустились.
Больше она об этом не задумывалась. Пошла к себе наверх, чтобы встретиться с Брэдом. Они решили поработать вместе над своим общим имиджем. Мэдди решила провести несколько репетиций перед эфиром, чтобы они лучше сработались. Несмотря на все, что говорил Джек, программа новостей – это не просто считывание текстов с телемонитора.
Потом она позвонила Грегу. Хотела рассказать ему о встрече с доктором Флауэрс, однако его не оказалось на месте. Тогда она решила выйти перекусить. День стоял великолепный. Легкий ветерок смягчал жару, обычную для вашингтонского лета.
На улице у Мэдди снова появилось ощущение, что ее кто-то преследует. Она резко обернулась. Огляделась. Ничего подозрительного. Двое каких-то мужчин шли следом, разговаривая и смеясь.
Когда она вернулась в офис, позвонил Билл Александр. Спросил, как она себя чувствует, и пришла ли к какому-нибудь решению.
– Я не знаю. Может, я все-таки ошиблась. Я понимаю, это звучит абсурдно, но я люблю Джека. И уверена, что и он меня любит.
– Вам лучше знать. Но после того, что я услышал от доктора Флауэрс, мне кажется, вы снова пытаетесь закрыть глаза на правду. Может, стоит позвонить и поговорить с ней самой?
– Да, я об этом думала. Она оставила мне свою визитную карточку.
– Позвоните ей.
– Хорошо, я обещаю.
Она еще раз поблагодарила Билла за помощь и пообещала позвонить доктору на следующий день, просто для того, чтобы он не тревожился. Хороший человек... И так искренне о ней беспокоится.
Оставшееся время до передачи она работала над текстом новостей. Пятичасовой эфир с Брэдом прошел более гладко, чем вчера, но все же ненамного лучше. Он раздражал ее своей манерой говорить интересные и умные вещи, но излагать их неловко, как новичок. До этого он никогда не работал ведущим и, несмотря на несомненный интеллект, не обладал ни харизмой, ни малейшим обаянием.
Мэдди покинула студию все еще раздосадованная. Джек собирался на совещание в Белый дом и велел ей взять его автомобиль, а дома запереть двери на все замки. Ей это показалось полной чушью. Она и так никогда не оставляла двери открытыми. А теперь, когда у самого их дома дежурят полицейские, они в полной безопасности. Вечер стоял чудесный, и она попросила водителя остановить машину за несколько кварталов до их дома и пошла пешком по Джорджтауну. Уже почти стемнело, но она чувствовала себя спокойнее, чем накануне, почти счастливой.
На последнем углу перед их домом чья-то рука схватила ее сзади. Кто-то невидимый потащил ее в кусты. Она попыталась кричать, но нападавший рукой зажал ей рот. Она боролась, как тигрица, била его одной ногой, пытаясь балансировать на другой. Оба потеряли равновесие и упали на землю. Он моментально взгромоздился на нее, ухватился за подол юбки, пытаясь задрать ее, другой рукой начал стягивать с нее колготки и трусы. Для этого ему пришлось убрать руку с ее рта. Мэдди тут же закричала так, что негодяй подскочил. Послышался топот, кто-то подбежал. Насильника оторвали от нее в тот момент, когда он уже стянул с нее колготки и расстегивал молнию своих брюк. Он буквально взлетел на воздух. Мэдди осталась лежать на земле, не в силах перевести дыхание. Откуда-то появились еще полицейские, замелькали яркие вспышки света. Кто-то помог ей подняться на ноги. Она оправила испачканную юбку, с трудом перевела дыхание. Волосы были растрепаны, она вся дрожала. Один из полицейских ее поддержал.
– Вы в порядке, миссис Хантер?
– Да, кажется, все нормально. Что произошло?
Она заметила, что нападавшего сажают в полицейскую машину.
– Мы его взяли. Это был вопрос времени. Мы ждали, пока он совершит ошибку. Он, конечно, ненормальный, негодяй, но за это его упрячут в тюрьму. Мы не могли ничего ему сделать, пока он вас не схватил.
– Так вы за ним следили?!
Она-то думала, что это обычный, никому не известный насильник.
– Да, с тех самых пор, как он начал посылать вам письма.
– Какие письма?
– Он посылал вам по письму в день, кажется, в течение всей прошлой недели. Ваш муж встречался с лейтенантом по этому поводу.
Мэдди медленно кивнула, не желая показаться полной идиоткой. Почему Джек ничего ей не сказал? Мог хотя бы ее предупредить. В этот момент она вспомнила, как он настаивал, чтобы она ездила только в его автомобиле, чтобы запирала в доме все двери. Но он ведь ничего не объяснил, поэтому она решила, что спокойно может пройти пешком несколько кварталов. И попала прямо в лапы своему преследователю.
К приходу Джека она еще не совсем оправилась от потрясения. Он уже знал, что произошло. Полицейские позвонили ему в Белый дом и рассказали о поимке насильника.
– Ты в порядке?
Он выглядел очень встревоженным. Даже ушел раньше с совещания по настоянию самого президента, который тоже встревожился после звонка полицейских.
– Почему ты мне ничего не сказал!?
– Не хотел тебя пугать.
– А ты не думаешь, что я имела право знать? Сегодня я пошла пешком и угодила прямо ему в лапы.
– Я же говорил, чтобы ты брала нашу машину.
– Но я же не знала, что на меня собираются напасть. Черт возьми, Джек, я же не ребенок! Ты должен был мне сказать.
– Я не видел в этом смысла. Полицейские тебя охраняли, и на студии мы усилили охрану.
По крайней мере то тревожное чувство, что за ней следят, которое она испытывала в последние дни, теперь нашло объяснение.
– Я не желаю, чтобы ты принимал все решения за меня.
– Почему? Ты же не можешь принимать решения самостоятельно. Тебя следует охранять.
– Я ценю твою заботу. – Она попыталась произнести это с благодарностью и не смогла. – Но я взрослый человек и вправе сама все решать, у меня должно быть право выбора. И даже если тебе не нравятся какие-то мои решения, все равно я имею право принимать их самостоятельно.
– Нет, не имеешь, если они неверные. А в чем вообще дело? Почему это тебя так взволновало? Я всегда решал за тебя, и ты не возражала. Что изменилось?
– Может, я повзрослела. Это не значит, что я тебя не люблю.
– Я тоже тебя люблю, поэтому и хочу защитить тебя от себя самой.
То есть он так и не хочет признать за ней права на независимость. Мэдди пыталась взывать к его разуму, но тщетно, Джек не хотел поступиться ничем, он хотел контролировать всю ее жизнь.
– Ты очень привлекательна, Мэдди, но это все. Больше в тебе ничего нет, радость моя. Поэтому позволь уж мне думать за тебя. А от тебя требуется только хорошо выглядеть и правильно считывать текст с монитора.
– Я не слабоумная, Джек! Я способна на большее, чем подкраситься, причесаться и правильно считать новости. Ты что, считаешь меня полной идиоткой?
Он ответил иронической усмешкой:
– Трудный вопрос...
Впервые в жизни ей захотелось дать ему пощечину.
– Ты меня оскорбляешь!
– Я говорю правду. Насколько я помню, Мэдди, у тебя ведь нет за плечами колледжа. Да и вряд ли ты окончила даже школу.
Он намеренно ее унижает, намекая на то, что она недостаточно образованна, чтобы самостоятельно мыслить. Однако на этот раз она ощутила не унижение, а гнев. Он и раньше, бывало, говорил что-то подобное, но она никогда не протестовала.
– Но это не помешало тебе взять меня на работу в свою телекомпанию. И это не помешало мне добиться самых высоких рейтингов.
– Я тебе уже говорил, люди реагируют на смазливую мордашку. Ну что, пойдем спать?
– И как это понять? Тебе приспичило опять «воспылал страстью»? Хочу напомнить, что меня сегодня уже один раз помяли. Достаточно для одного вечера.
– Осторожнее, Мэдди.
Он подошел к ней вплотную. Его глаза горели яростью, но она не отступила ни на шаг, хотя вся мелко дрожала. Она устала оттого, что ею постоянно помыкают. Под каким бы соусом он это ни подавал. И его страсть больше ее ни в чем не убеждала.
– Осторожнее, – прошипел он ей в самое лицо. – Ты переходишь границы.
– Так же как и ты, когда меня мучаешь!
– Я тебя не мучаю. Тебе это нравится!
– Нет. Я люблю тебя, но мне не нравится, как ты со мной обращаешься!
– Ты что, разговаривала с этим чернокожим мозгляком, с которым раньше работала? А ты знаешь, что он бисексуал, или для тебя это приятная неожиданность?
– Знаю. Но это не мое дело и не твое, кстати. Ты что, его за это уволил? Если так, то он подаст на тебя в суд за дискриминацию. И надеюсь, выиграет.
– Я его выгнал, потому что он плохо на тебя влиял. О вас уже ходили слухи. Я не стал тебя беспокоить обсуждением этих слухов. Просто послал его подальше, туда, где ему и место.
– Какая мерзость! Ты же знаешь, что я тебя никогда не обманывала.
– Ну да, это ты так говоришь. Но я решил на всякий случай избавить тебя от искушения.
– И поэтому нанял этого напыщенного болвана, который даже прочитать новости толком не может? Он их считывает с такого огромного телемонитора, какого я еще не видела. Все твои рейтинги вылетят в трубу.
– В таком случае и ты вылетишь вместе с ними, дорогая. Поэтому лучше постарайся помочь Брэду, да побыстрее. Позанимайся с ним так же, как ты занималась со своим черномазым дружком. И помни, если ваши рейтинги упадут, ты останешься без работы, и тебе придется вернуться домой, скрести там полы. Ведь ничего другого ты делать не умеешь!
От его прежнего притворства не осталось и следа. Она не могла больше его слушать. Руки так и чесались дать ему пощечину.
– Зачем ты так, Джек?
Ее глаза наполнились слезами. Но он, казалось, не обратил на это никакого внимания. Снова подошел ближе, схватил ее за волосы и резко дернул, требуя внимания.
– Я это делаю для того, чтобы ты вспомнила, кто здесь хозяин, маленькая плакса. Кажется, ты начинаешь это забывать. Я больше не хочу слышать никаких твоих жалоб и претензий, никакого нытья. Я сам скажу все, что понадобится, если сочту нужным. А если я тебе что-то не говорю, значит, это не твоего ума дело. От тебя требуется делать свою работу – читать новости и время от времени готовить какой-нибудь специальный репортаж, – а по вечерам ложиться в постель и не ныть, что я делаю тебе больно. Ты еще не знаешь, что такое больно, и моли Бога о том, чтобы никогда этого не узнать. Тебе еще повезло, что мне вообще хочется тебя трахать.
– Ты мне отвратителен!
Он ее абсолютно не уважает и, уж конечно, не любит, теперь это ясно. Мэдди хотела заявить, что уходит от него, но не решилась. Теперь, после поимки насильника, полицейские уже не дежурят у их дома. Внезапно она почувствовала, что боится мужа. Джек тоже ощутил ее страх.
– Мне осточертело тебя слушать, Мэд. Иди ложись в постель и жди меня.
Она долго стояла перед ним неподвижно, вся дрожа. Не подчиниться? Но так будет еще хуже. То, что еще совсем недавно казалось грубоватой любовной игрой, все больше приобретает черты насилия. Это началось после того, как она впервые бросила ему вызов в истории с миссис Мак-Катчинс. Он ее наказывает.
Не проронив больше ни слова, она пошла наверх и легла в постель, моля Бога только об одном – чтобы сегодня Джек не стал заниматься с ней любовью. И невозможное свершилось. Через некоторое время он вошел в спальню, лег и молча повернулся к ней спиной. Мэдди с облегчением вздохнула.
Глава 10
На следующее утро она не поехала на работу вместе с Джеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Однако времени на раздумья уже не оставалось. Через три минуты эфир. Она едва успела сесть на свое место и набрать в легкие воздуха, как начался отсчет секунд. Выйдя в эфир, она, прежде всего, представила Брэда, и программа пошла своим чередом. Брэд вел ее в сухом техничном стиле. Мэдди не могла отказать ему в уме и знаниях, однако его стиль подачи новостей так отличался от ее собственного. Они абсолютно не сочетаются. Она – сердечная, доброжелательная, земная, он – сдержанный, отстраненный и холодный. Никакой гармонии. Совсем не то, что с Грегом. Интересно, что покажут рейтинги?
Между вечерними эфирами они немного поговорили. Вторая передача прошла более гладко, но безлико и невпечатляюше. Покидая место у микрофона, Мэдди заметила, что режиссер нахмурился.
Джек передал ей, что задержится на совещании и оставляет ей машину. Однако Мэдди решила пройти несколько кварталов пешком, а потом взять такси. Вечер стоял теплый, еще не совсем стемнело.
Неожиданно у нее появилось странное ощущение, будто ее кто-то преследует. Она сказала себе, что это уже паранойя. Просто у нее разыгралось воображение, и неудивительно: день оказался слишком тяжелым. Может, и в отношении Джека это тоже игра ее разгоряченного воображения? Она уже раскаивалась в том, что наговорила Биллу о Джеке. Может быть, он вовсе не такой. Для того, что он проделывал, можно найти тысячи объяснений.
Около их дома она увидела двоих полицейских. На противоположной стороне улицы стоял автомобиль без опознавательных знаков. Что-то произошло... У дверей она остановилась и спросила об этом полицейских.
– Просто решили прочесать ваш район, – улыбнулся один из них.
Но два часа спустя, выглянув в окно, она снова их увидела. Джек вернулся домой около полуночи, и она рассказала ему об этом.
– Да, я тоже их видел. Наверное, что-то стряслось у кого-нибудь из соседей. Копы сказали, чтобы мы не волновались, они побудут здесь какое-то время. Может, кто-то кому-нибудь угрожал. Во всяком случае, нам всем так спокойнее.
Он ей выговорил за то, что она не воспользовалась его машиной с шофером, а поехала на такси. Сказал, чтобы всякий раз, когда едет без него, она пользовалась только их автомобилем с водителем.
– Я просто хотела пройтись. Что тут такого?
Внезапно Мэдди ощутила неловкость. Если он действительно такой, как она думает, то, как ей себя с ним вести? Вернулось прежнее чувство вины, Муж так внимателен к ней. Вот и насчет машины тоже...
– Ну, как сегодня прошел эфир с Брэдом? – спросил Джек позже, ложась к ней в постель.
Мэдди содрогнулась. Неужели он собирается заниматься любовью... Внезапно она почувствовала, что не хочет этого.
– Мне показалось, никак. В общем, все в норме, но он совсем не впечатляет. Я просмотрела запись пятичасового эфира. Какой-то он безжизненный.
– Ну, так вдохни в него жизнь.
Мэдди во все глаза смотрела на мужа. Он хочет переложить ответственность на нее! Она не знала, что ему ответить. Ей показалось, что с ней в постели чужой, незнакомый человек. Кто он – действительно тиран и садист или просто любит все контролировать и хочет держать ее в своей власти, потому, что она ему небезразлична? В конце концов, что плохого он ей сделал? Дал ей блестящую карьеру, прекрасный дом, автомобиль с водителем, чтобы ездить на работу, красивую одежду, потрясающие драгоценности, путешествия в Европу и, наконец, собственный самолет, на котором она может летать в Нью-Йорк за покупками, когда захочет. Она что, сходит с ума? С чего это ей померещилось, будто он насильник?
Она почти убедила себя в том, что у нее больное воображение, что она несправедлива к нему, как вдруг Джек выключил свет и медленно повернулся к ней со странным выражением лица. Улыбаясь, протянул руку, коснулся ее груди... и неожиданно схватил ее с такой грубой силой, что у нее дыхание перехватило. Она попыталась его остановить.
– Что это вдруг? – засмеялся он с какой-то странной жестокостью. – Ты что, не любишь меня, крошка?
– Я люблю тебя, но ты делаешь мне больно.
Ее глаза наполнились слезами. Не обращая на это внимания, он задрал ее ночную сорочку, раздвинул ноги и вошел в нее так, что она застонала от возбуждения. Та же игра, чередование боли и наслаждения. Она попыталась сказать, что сегодня она не расположена к близости, но он ничего не слушал. Схватил Мэдди за волосы, откинул ее голову назад и приник к шее таким чувственным поцелуем, что она затрепетала. Потом вонзился в нее с такой силой, словно хотел проткнуть насквозь. Она вцепилась в него, пытаясь остановить, и разрыдалась от отчаяния. Внезапно он стал нежным и, наконец, с содроганием кончил.
– Я люблю тебя, крошка, – прошептал он.
Что же это такое? И что означает для него это слово? В его любви есть что-то зловещее. Для него это еще один изощренный способ внушать ей ужас. Теперь она это поняла, хотя подсознательно всегда ощущала опасность.
– Я люблю тебя, – повторил он сонным голосом.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она в ответ. Слезы ручьем полились из ее глаз. Самое ужасное, что это правда.
Глава 9
На следующее утро двое полицейских снова стояли у их дома. На телестудии еще больше ужесточили пропускной режим. У всех проверяли пропуска. Мэдди пришлось трижды пройти через детектор металла, прежде чем охранники убедились, что причиной сигнала является ее браслет.
– Что происходит? – спросила она Джека.
– Обычное дело, я думаю. Наверное, от кого-нибудь поступила жалоба, что мы подраспустились.
Больше она об этом не задумывалась. Пошла к себе наверх, чтобы встретиться с Брэдом. Они решили поработать вместе над своим общим имиджем. Мэдди решила провести несколько репетиций перед эфиром, чтобы они лучше сработались. Несмотря на все, что говорил Джек, программа новостей – это не просто считывание текстов с телемонитора.
Потом она позвонила Грегу. Хотела рассказать ему о встрече с доктором Флауэрс, однако его не оказалось на месте. Тогда она решила выйти перекусить. День стоял великолепный. Легкий ветерок смягчал жару, обычную для вашингтонского лета.
На улице у Мэдди снова появилось ощущение, что ее кто-то преследует. Она резко обернулась. Огляделась. Ничего подозрительного. Двое каких-то мужчин шли следом, разговаривая и смеясь.
Когда она вернулась в офис, позвонил Билл Александр. Спросил, как она себя чувствует, и пришла ли к какому-нибудь решению.
– Я не знаю. Может, я все-таки ошиблась. Я понимаю, это звучит абсурдно, но я люблю Джека. И уверена, что и он меня любит.
– Вам лучше знать. Но после того, что я услышал от доктора Флауэрс, мне кажется, вы снова пытаетесь закрыть глаза на правду. Может, стоит позвонить и поговорить с ней самой?
– Да, я об этом думала. Она оставила мне свою визитную карточку.
– Позвоните ей.
– Хорошо, я обещаю.
Она еще раз поблагодарила Билла за помощь и пообещала позвонить доктору на следующий день, просто для того, чтобы он не тревожился. Хороший человек... И так искренне о ней беспокоится.
Оставшееся время до передачи она работала над текстом новостей. Пятичасовой эфир с Брэдом прошел более гладко, чем вчера, но все же ненамного лучше. Он раздражал ее своей манерой говорить интересные и умные вещи, но излагать их неловко, как новичок. До этого он никогда не работал ведущим и, несмотря на несомненный интеллект, не обладал ни харизмой, ни малейшим обаянием.
Мэдди покинула студию все еще раздосадованная. Джек собирался на совещание в Белый дом и велел ей взять его автомобиль, а дома запереть двери на все замки. Ей это показалось полной чушью. Она и так никогда не оставляла двери открытыми. А теперь, когда у самого их дома дежурят полицейские, они в полной безопасности. Вечер стоял чудесный, и она попросила водителя остановить машину за несколько кварталов до их дома и пошла пешком по Джорджтауну. Уже почти стемнело, но она чувствовала себя спокойнее, чем накануне, почти счастливой.
На последнем углу перед их домом чья-то рука схватила ее сзади. Кто-то невидимый потащил ее в кусты. Она попыталась кричать, но нападавший рукой зажал ей рот. Она боролась, как тигрица, била его одной ногой, пытаясь балансировать на другой. Оба потеряли равновесие и упали на землю. Он моментально взгромоздился на нее, ухватился за подол юбки, пытаясь задрать ее, другой рукой начал стягивать с нее колготки и трусы. Для этого ему пришлось убрать руку с ее рта. Мэдди тут же закричала так, что негодяй подскочил. Послышался топот, кто-то подбежал. Насильника оторвали от нее в тот момент, когда он уже стянул с нее колготки и расстегивал молнию своих брюк. Он буквально взлетел на воздух. Мэдди осталась лежать на земле, не в силах перевести дыхание. Откуда-то появились еще полицейские, замелькали яркие вспышки света. Кто-то помог ей подняться на ноги. Она оправила испачканную юбку, с трудом перевела дыхание. Волосы были растрепаны, она вся дрожала. Один из полицейских ее поддержал.
– Вы в порядке, миссис Хантер?
– Да, кажется, все нормально. Что произошло?
Она заметила, что нападавшего сажают в полицейскую машину.
– Мы его взяли. Это был вопрос времени. Мы ждали, пока он совершит ошибку. Он, конечно, ненормальный, негодяй, но за это его упрячут в тюрьму. Мы не могли ничего ему сделать, пока он вас не схватил.
– Так вы за ним следили?!
Она-то думала, что это обычный, никому не известный насильник.
– Да, с тех самых пор, как он начал посылать вам письма.
– Какие письма?
– Он посылал вам по письму в день, кажется, в течение всей прошлой недели. Ваш муж встречался с лейтенантом по этому поводу.
Мэдди медленно кивнула, не желая показаться полной идиоткой. Почему Джек ничего ей не сказал? Мог хотя бы ее предупредить. В этот момент она вспомнила, как он настаивал, чтобы она ездила только в его автомобиле, чтобы запирала в доме все двери. Но он ведь ничего не объяснил, поэтому она решила, что спокойно может пройти пешком несколько кварталов. И попала прямо в лапы своему преследователю.
К приходу Джека она еще не совсем оправилась от потрясения. Он уже знал, что произошло. Полицейские позвонили ему в Белый дом и рассказали о поимке насильника.
– Ты в порядке?
Он выглядел очень встревоженным. Даже ушел раньше с совещания по настоянию самого президента, который тоже встревожился после звонка полицейских.
– Почему ты мне ничего не сказал!?
– Не хотел тебя пугать.
– А ты не думаешь, что я имела право знать? Сегодня я пошла пешком и угодила прямо ему в лапы.
– Я же говорил, чтобы ты брала нашу машину.
– Но я же не знала, что на меня собираются напасть. Черт возьми, Джек, я же не ребенок! Ты должен был мне сказать.
– Я не видел в этом смысла. Полицейские тебя охраняли, и на студии мы усилили охрану.
По крайней мере то тревожное чувство, что за ней следят, которое она испытывала в последние дни, теперь нашло объяснение.
– Я не желаю, чтобы ты принимал все решения за меня.
– Почему? Ты же не можешь принимать решения самостоятельно. Тебя следует охранять.
– Я ценю твою заботу. – Она попыталась произнести это с благодарностью и не смогла. – Но я взрослый человек и вправе сама все решать, у меня должно быть право выбора. И даже если тебе не нравятся какие-то мои решения, все равно я имею право принимать их самостоятельно.
– Нет, не имеешь, если они неверные. А в чем вообще дело? Почему это тебя так взволновало? Я всегда решал за тебя, и ты не возражала. Что изменилось?
– Может, я повзрослела. Это не значит, что я тебя не люблю.
– Я тоже тебя люблю, поэтому и хочу защитить тебя от себя самой.
То есть он так и не хочет признать за ней права на независимость. Мэдди пыталась взывать к его разуму, но тщетно, Джек не хотел поступиться ничем, он хотел контролировать всю ее жизнь.
– Ты очень привлекательна, Мэдди, но это все. Больше в тебе ничего нет, радость моя. Поэтому позволь уж мне думать за тебя. А от тебя требуется только хорошо выглядеть и правильно считывать текст с монитора.
– Я не слабоумная, Джек! Я способна на большее, чем подкраситься, причесаться и правильно считать новости. Ты что, считаешь меня полной идиоткой?
Он ответил иронической усмешкой:
– Трудный вопрос...
Впервые в жизни ей захотелось дать ему пощечину.
– Ты меня оскорбляешь!
– Я говорю правду. Насколько я помню, Мэдди, у тебя ведь нет за плечами колледжа. Да и вряд ли ты окончила даже школу.
Он намеренно ее унижает, намекая на то, что она недостаточно образованна, чтобы самостоятельно мыслить. Однако на этот раз она ощутила не унижение, а гнев. Он и раньше, бывало, говорил что-то подобное, но она никогда не протестовала.
– Но это не помешало тебе взять меня на работу в свою телекомпанию. И это не помешало мне добиться самых высоких рейтингов.
– Я тебе уже говорил, люди реагируют на смазливую мордашку. Ну что, пойдем спать?
– И как это понять? Тебе приспичило опять «воспылал страстью»? Хочу напомнить, что меня сегодня уже один раз помяли. Достаточно для одного вечера.
– Осторожнее, Мэдди.
Он подошел к ней вплотную. Его глаза горели яростью, но она не отступила ни на шаг, хотя вся мелко дрожала. Она устала оттого, что ею постоянно помыкают. Под каким бы соусом он это ни подавал. И его страсть больше ее ни в чем не убеждала.
– Осторожнее, – прошипел он ей в самое лицо. – Ты переходишь границы.
– Так же как и ты, когда меня мучаешь!
– Я тебя не мучаю. Тебе это нравится!
– Нет. Я люблю тебя, но мне не нравится, как ты со мной обращаешься!
– Ты что, разговаривала с этим чернокожим мозгляком, с которым раньше работала? А ты знаешь, что он бисексуал, или для тебя это приятная неожиданность?
– Знаю. Но это не мое дело и не твое, кстати. Ты что, его за это уволил? Если так, то он подаст на тебя в суд за дискриминацию. И надеюсь, выиграет.
– Я его выгнал, потому что он плохо на тебя влиял. О вас уже ходили слухи. Я не стал тебя беспокоить обсуждением этих слухов. Просто послал его подальше, туда, где ему и место.
– Какая мерзость! Ты же знаешь, что я тебя никогда не обманывала.
– Ну да, это ты так говоришь. Но я решил на всякий случай избавить тебя от искушения.
– И поэтому нанял этого напыщенного болвана, который даже прочитать новости толком не может? Он их считывает с такого огромного телемонитора, какого я еще не видела. Все твои рейтинги вылетят в трубу.
– В таком случае и ты вылетишь вместе с ними, дорогая. Поэтому лучше постарайся помочь Брэду, да побыстрее. Позанимайся с ним так же, как ты занималась со своим черномазым дружком. И помни, если ваши рейтинги упадут, ты останешься без работы, и тебе придется вернуться домой, скрести там полы. Ведь ничего другого ты делать не умеешь!
От его прежнего притворства не осталось и следа. Она не могла больше его слушать. Руки так и чесались дать ему пощечину.
– Зачем ты так, Джек?
Ее глаза наполнились слезами. Но он, казалось, не обратил на это никакого внимания. Снова подошел ближе, схватил ее за волосы и резко дернул, требуя внимания.
– Я это делаю для того, чтобы ты вспомнила, кто здесь хозяин, маленькая плакса. Кажется, ты начинаешь это забывать. Я больше не хочу слышать никаких твоих жалоб и претензий, никакого нытья. Я сам скажу все, что понадобится, если сочту нужным. А если я тебе что-то не говорю, значит, это не твоего ума дело. От тебя требуется делать свою работу – читать новости и время от времени готовить какой-нибудь специальный репортаж, – а по вечерам ложиться в постель и не ныть, что я делаю тебе больно. Ты еще не знаешь, что такое больно, и моли Бога о том, чтобы никогда этого не узнать. Тебе еще повезло, что мне вообще хочется тебя трахать.
– Ты мне отвратителен!
Он ее абсолютно не уважает и, уж конечно, не любит, теперь это ясно. Мэдди хотела заявить, что уходит от него, но не решилась. Теперь, после поимки насильника, полицейские уже не дежурят у их дома. Внезапно она почувствовала, что боится мужа. Джек тоже ощутил ее страх.
– Мне осточертело тебя слушать, Мэд. Иди ложись в постель и жди меня.
Она долго стояла перед ним неподвижно, вся дрожа. Не подчиниться? Но так будет еще хуже. То, что еще совсем недавно казалось грубоватой любовной игрой, все больше приобретает черты насилия. Это началось после того, как она впервые бросила ему вызов в истории с миссис Мак-Катчинс. Он ее наказывает.
Не проронив больше ни слова, она пошла наверх и легла в постель, моля Бога только об одном – чтобы сегодня Джек не стал заниматься с ней любовью. И невозможное свершилось. Через некоторое время он вошел в спальню, лег и молча повернулся к ней спиной. Мэдди с облегчением вздохнула.
Глава 10
На следующее утро она не поехала на работу вместе с Джеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31