Тот быстрый стрелок валялся на полу в моей квартире, и у меня была минута или две, чтобы выжать из Лупоглазого то, что мне было нужно. Все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но так и было.
Я побежал.
Было ясно, что если в той машине сидел человек, то он слышал выстрелы. Да и вся округа слышала их. Когда я выбегал из здания, то видел, как в отворенные двери высовываются головы. Я понимал, что тот человек ожидает, что его напарник вернется тем же путем, что и уходил. Вот почему я тоже пошел так же, вместо того чтобы напасть на него сзади, что могло и не сработать. Я вроде был не Шеллом Скоттом, а исполнял роль его убийцы. И если мне повезет, я смогу вскочить в этот «империал» прежде, чем его водитель поймет, что случилось.
Но трудно предусмотреть все. Я не учел, что у убийцы Шелла Скотта не было таких светлых волос...
По крайней мере, я догадался об этом, но поздно. Когда я начал пересекать улицу, моя голова была похожа на летучую мышь-альбиноса, летящую к нему. Естественно, он завел двигатель и нажал на газ.
Бандит, не зажигая фар, двинул машину на меня. Услышав звук мотора, я попытался замедлить бег и изменить направление.
Но было поздно.
Он ехал прямо на меня, передо мной блеснул большой хромированный бампер, а по сторонам, слева и справа, – фары. Все произошло так быстро, что у меня не было никаких шансов отпрыгнуть в сторону.
Мне некогда было обдумывать свой следующий шаг. Все было слишком неожиданно и для меня, и для него. Я сделал громадный прыжок вперед, я летел по воздуху, раскинув руки так, будто хотел схватить бандита сквозь ветровое стекло. И если несколько секунд назад ему казалось, что навстречу ему летит гигантская летучая мышь, то теперь он должен был подумать, что она превратилась в Дракулу, – потому что в эту долю секунды я увидел, как он бросил рулевое колесо и поднял руки, чтобы защитить глаза.
Вы видели классных гимнастов, которые так ловко выполняют упражнения на коне, перебирая руками, а потом с переворотом спрыгивают на землю, делая ногами красивые движения, будто при танце. Так вот, я делал нечто похожее.
Я не помню, какие мысли меня посетили в тот момент. Но, по-моему, я вообще ни о чем не думал. Бывают моменты, когда человек не должен зависеть от своих мозгов, и, похоже, я решал свою задачу, используя подсознание. И несмотря на то, что мне пришлось вертеться в воздухе, рискуя упасть, я узнал водителя, который с криком поднес руки к своим бесцветным глазам, как бы защищаясь от страшного зрелища. Это был Лупоглазый. А я в тот момент вовсе не был уверен, что мой маневр закончится успешно. Как я сказал, вы видели спортсменов, которые работают на гимнастическом коне. Так вот, я не был одним из них. У меня хватало мускулов, но я не был Нижинским Нижинский В.Ф. (1898 – 1950) – русский артист балета, балетмейстер.

. Все это кончилось бы плохо, если бы сам Лупоглазый не помог мне.
Да, он мне помог.
Но он не хотел этого. Он собирался сбить меня с ног, задавить и, может быть, еще пару раз проехаться по мне. Но это если бы он на меня нападал.
Ну а теперь человек – летучая мышь сам атаковал его.
Что ему оставалось делать?
Естественно, защищаться.
Он быстро нажал на тормоз. Это мало помогло. Но для меня все-таки оказалось полезным. Шины автомобиля завизжали по асфальту, я интуитивно крепко вцепился в капот машины, а потом оттолкнулся от него, стараясь спастись от верной смерти.
Я сделал настоящий цирковой трюк в воздухе и плюхнулся на крышу «империала». Совсем не так, как Нижинский. И не так, как те ребята-гимнасты. А как мешок с цементом. Это вместо того, чтобы быть раздавленным передком «империала» и его хромированным бампером. Я упал на крышу, подскочил и съехал по ней. И «империал» выскользнул из-под меня.
А я грохнулся на асфальт. Мне показалось, что я приземлился одновременно плечами, задницей и головой. Я упал сразу на всю свою анатомию, и это было совсем не здорово.
Но все же я остался живым, хотя и был весь в синяках. С одной руки и правого уха была содрана кажа, растянуты мускулы бедра. И ощущалась острая боль, как бы это поделикатнее выразиться, в попе.
И все-таки мне повезло.
Лупоглазый даже не попытался подать машину назад, чтобы задавить меня. Он понимал, что с него хватит. Есть время для борьбы, и есть время для побега. А он достаточно боролся сегодня.
Я некоторое время посидел посередине улицы, потому что мне надо было прийти в себя. Время, чтобы обрести способность подняться. Мне удалось сделать это только со второй попытки. Потом я отыскал свой пистолет. А уж после заковылял к своей квартире.
Хорошо, что я не посидел там, на дороге, еще немного времени. Тот тип на полу начал понемногу дергаться. Повсюду валялось битое стекло. Это все, что осталось от моего проекта самостоятельно вставить зеркало.
Шерри нигде не было видно.
Я прохромал в спальню.
Она была там, стояла у окна, но спиной к нему.
– Шерри, все о'кей. Можете выходить к нам, в гостиную. Девушка молча упала в обморок.
И застала меня врасплох. Так озадачила. Как я уже говорил, нельзя все предусмотреть. Может быть, возня с ней потребует некоторого времени. Поэтому я вернулся в гостиную и еще раз стукнул Пита по затылку. А может быть, это был вовсе не Пит. Но какая разница: кто бы он ни был, он все равно перестал дергаться.
И я приступил к делу. Это не заняло много времени. Но мне сейчас было не до шуток, как и вообще в эту ночь. Я отыскал бренди, сделал сам хороший глоток, налил на два пальца в стакан и понес в спальню.
Шерри все еще без чувств лежала на полу. Я поднял ее и положил на кровать. Это оказалось не так уж легко.
Потом посмотрел на нее. Блондинка была великолепна. Абсолютно великолепна. Пленительная Шерри у меня в кровати. Наконец-то. А я стоял рядом со стаканом бренди. В комнате царил полумрак, как при горящей свече. Неплохо, да?
Я посмотрел на себя в разбитое зеркало. Да, я попортил свой гардероб. Впрочем, и себя тоже.
Шерри шевельнулась и вздохнула.
Я присел на край кровати рядом с ней.
Когда ее веки, затрепетав, открылись, я сказал:
– Привет. Расслабьтесь. Как насчет спиртного? Это подбодрит вас. Здесь немного бренди.
Я старался вести себя скромно. Но ведь, может, я спас ей жизнь. И свою тоже. А также захватил зловредного киллера. «Нечего наводить тень, надо играть в открытую», – подумал я.
Она ничего не ответила, села, немного поморгала и глубоко вздохнула. Потом подняла на меня голубые глаза, и ее лицо смягчилось. Я не был до конца уверен, но мне показалось, что на ее губах появилась легкая улыбка.
– Но, Шелл, – проговорила она. – Я не люблю бренди.

Глава 18

Шерри и на самом деле еле заметно улыбнулась. И даже выпила вторую порцию бренди. Для такой девушки это было уже что-то. Гораздо большее, чем просто встретиться взглядами.
Я спросил:
– Хотите еще бренди, Шерри? Он не такой уж плохой. Это шерри-бренди...
– Он просто ужасен, – скривилась она.
– Да, пожалуй, и я так думаю. Просто я ударился головой.
– Бедненький.
– Сочувствие. Вот это мне нравится. Такая трогательная озабоченность...
– О, хватит. Вы живы...
Ее настроение вдруг испортилось. Голос прервался. Плечи затряслись, она прижала руки к лицу и горестно зарыдала. Зарыдала, заглушая жалобные звуки прижатыми к лицу ладонями.
Я обнял ее и притянул к себе. Понемногу девушка успокоилась и подняла голову. На ее щеках блестели слезы, и тушь с ресниц расплылась под глазами.
– О, Шелл, – проговорила она новым, совсем другим голосом. – Я слышала выстрелы и ждала, когда вы окликнете меня. Мне показалось, что прошла целая вечность. Я так испугалась... я думала...
Ее губы были так близко от моих. Потом еще ближе, потом...
Раньше мне казалось, что целовать Шерри легко и забавно. Но я не догадывался, что, когда это случится, от забавы не останется и следа. Каким может быть поцелуй или, по крайней мере, каким он нам представляется, почему он так много для нас значит? Это что-то гораздо большее, чем просто касание губ. Я не понимал, что со мной происходит. Почему это так замечательно. Так прекрасно, когда губы сливаются, голова мужчины начинает идти кругом и он переносится в какое-то другое измерение...
Должно было случиться что-то в этом роде.
Что-то в этом роде...
Наши губы встретились и уже через пару секунд слились и повели такой разговор, который не придумал бы и сам Казанова. Разговор, который пробуждал дремавшее до сих пор желание, диалог, который обычно ведут в спальне горячим, приглушенным шепотом. Это даже не было поцелуем. Наши губы будто занимались любовью между белыми простынями при свечах. Это был аромат секса, зов крови. Я ощущал вкус рта и губ, ее слез и языка. А может быть, и сердца. Действовали все пять чувств, все чувства... Вот это и было другое измерение, как я догадывался. Если для этого есть лучшее название, то это не так важно. Это длилось половину вечности, но кончилось сразу же, как только началось.
Прошептав несколько слов, Шерри снова стала прежней, такой, как всегда.
– Ну, теперь вы понимаете, почему я не хотела больше бренди? – томно проговорила она.
– У меня есть джин и вермут, – тут же предложила я. – Что вы предпочитаете?
– Их лучше пить вместе, – подумав, сказала она. – Только побольше джина.
– Боюсь, у нас нет времени для экспериментов – даже если мы придумаем что-то очень хорошее. Там... там человек в гостиной, – вспомнил я.
– Он...
– Нет, не мертвый. Просто без сознания, от страшной головной боли.
Я встал, и Шерри поднялась с кровати.
– Шелл, я все видела, что было, я имею в виду, там, на улице, – тихо призналась она. – Смотрела в окно. Я думала, что вас убьют.
– Я и сам так думал. На самом деле, на что еще я мог рассчитывать.
– Вы – замечательный мужчина, – еще тише сказала она.
Я не нашелся что на это ответить и пробормотал:
– Да нет, просто я вежливый человек.
Когда мы прошли в гостиную, у Шерри вырвался возглас удивления.
Я говорил, что в гостиной лежит человек. Но я догадываюсь, что она не ожидала увидеть там груду стекла и кровь на затылке этого мужчины. А кровь всегда идет, если сильно ударить, да еще два раза. И, кроме того, одно дело говорить об этом, а совсем другое – увидеть своими глазами.
– Это... это совсем не так, как в кино, верно? – пробормотала она.
– Совсем не так. Но у нас тут свои чудовища.
Я ногой перевернул бесчувственного парня на спину.
Взгляд Шерри сказал мне все, что я хотел. И тем не менее она воскликнула:
– Это тот самый человек, которого я видела утром!
– Да, и он вас видел. Вот и охотился за вами, еще в отеле. Я понимаю, что ему нужны мы оба, но я удивлен, что он не попытался расправиться с вами там.
– Я спешила и попросила посыльного мальчика подать мне машину со стоянки к главному входу. Может быть...
– Почти наверняка. Он должен был поджидать вас на автостоянке. Да, кстати, что вы мне хотели сказать об этом человеке? – вспомнил я.
– О, когда он посмотрел на меня, а потом повернулся и пошел к своему автомобилю, то я увидела у него на затылке повязку. Она даже немного опускалась на воротник рубашки. – Шерри смущенно улыбнулась. – Я понимаю, что это не очень важно, но вы говорили, чтобы я сообщила, если вспомню хоть что-нибудь.
Я перекатил лежавшего парня на бок и осмотрел его. Все было верно. На его затылке была грязная повязка. Что не было удивительно. Большинство этих подонков часто болеют душевно и физически. И дурная кровь – просто один из самых распространенных недугов. Эти негодяи из преступного мира и вне его преисполнены ненависти и обиды, направленных против всего и всех. И с таким количеством яда в крови они не могут оставаться здоровыми.
– Теперь это уже не так важно? – спросила Шерри.
– Сейчас, вероятно, нет. Но это может оказаться очень важным. Позволит мне изобличить его.
Снова завыли сирены.
Я вздохнул. После того поцелуя у меня сразу же возникли мысли о тихом вечере у меня дома – с Шерри. Джин с вермутом, ласкающая музыка из стереоустановки и все такое. Но ничего не получалось. Ни вчера вечером, ни сегодня утром. То сборщик, то этот тип, что лежал на полу. Придется мне провести остаток ночи в полиции.
Жаль. Сегодня вечером я был в хорошей форме. Я вполне в этом уверен.

* * *

Следующим утром я встал рано, несмотря на то что пребывание в полиции сократило мое время сна до трех часов. И при таком раннем начале рабочего дня только к десяти утра я смог получить некоторую полезную информацию.
Я выяснил, что банк «Англо-Вестерн» в Вермонте финансировал съемки Слэйда предыдущих серий его «Мрази». А человек, который санкционировал эти ссуды, был вице-президент банка по имени Браун. И уже без нескольких минут в десять утра я сидел перед Брауном в его офисе.
Прежде чем прийти сюда, я просмотрел подшивку местных газет и зафиксировал время, в течение которого Вивиан Вирджин отсутствовала на съемочной площадке, когда снимали «Призрак липкой Мрази». И вот, после предварительных разговоров, я сказал:
– Мистер Браун, я так понимаю, что во время съемок предыдущей картины мистер Слэйд был в очень трудном материальном положении, но все-таки сумел закончить фильм. Брал ли он дополнительные суммы из банка? Это могло быть примерно девять месяцев назад, когда одна из ведущих актрис не смогла сниматься. Она пропустила две или три недели.
– Да, – кивнул он. – Мисс Вирджин. Я помню все это очень хорошо. Мистер Слэйд говорил со мной тогда и просил дополнительной ссуды.
– Он просил, да? И получил ее?
– Нет, не получил. – Банкир отрицательно покачал головой.
Вообще финансисты не привыкли не только критиковать своих клиентов, но даже упоминать об их материальном положении. Однако, читая между строк, я понял, что мистер Браун не собирался рисковать деньгами. Он подтвердил мою догадку.
– Мне показалось в тот момент, что я выкину деньги на ветер, – сказал он. – И я не утвердил ссуду.
– Но Джереми Слэйд определенно нуждался в деньгах, не так ли? Чтобы закончить съемки фильма.
– Да, такое впечатление сложилось у меня.
– А если он не получил их у вас, то где же еще мог достать?
Банкир улыбнулся:
– Не имею ни малейшего понятия.
И этого мне было вполне достаточно. Я поблагодарил мистера Брауна и удалился.
В следующие минут двадцать я ничего не делал. То есть не предпринимал никаких активных действий. Я просто сидел в машине на банковской стоянке и думал. Достал блокнот и ручку и записал все, что знаю наверняка об этом деле. Добавил то, о чем догадывался. Все просмотрел и поразмышлял над всем этим еще немного.
И прежде, чем прошли эти двадцать минут, я наметил два направления работы. Одно из них я должен был бы определить еще раньше. А о другом, как оказалось, я даже никогда не задумывался.
Сначала нужно было заняться той бумажкой, которую я подобрал позапрошлой ночью около дома Пайка. Я прочитал ее с полдюжины раз и даже не мог понять, кто все это написал. Но теперь, под влиянием обстоятельств, я понял, что должен вернуться к этому клочку бумаги.
В самом письме не было ничего, что позволяло бы установить его автора, но там было указание на кого-то другого. И от него-то я и смогу узнать, кто писал письмо. Если, конечно, сумею найти его.
Я носил этот листок бумаги с собой и теперь снова достал его. Да, вот он и вот эти последние строки: «...разумеется, я придерживала деньги на аборт. Но ничего не представляла себе, когда обратилась за помощью – помощью! Ха-ха – к доктору Уиллиму...»
Доктор Уиллим. На этой странице было так много ошибок, что это имя могло быть и Уильям, или Уоллас, и даже Джордж. Но это была единственная ниточка.
Хотя и без этого я должен быть доволен. Я был полностью уверен, что знаю главный ответ, а также несколько более мелких. Но для надежности мне нужно было раздобыть дополнительную информацию. Я примерно знал, где могу достать ее, и представлял, каким образом я это сделаю. Но это потребует некоторых усилий. Меня могут и убить. И, судя по этим двум попыткам, грустно подумал я, это не так уж нереально.
Кроме того, та версия, с которой я начну, представляется мне достаточно глухой, и я совсем не уверен, что мне удастся сделать. Но если я смогу...
Я зашел в кабину таксофона рядом с банком. Уже через десять минут я с улыбкой повесил на рычаг трубку. Договориться, в конце концов, было не так уж трудно, но вот получалось ужасно дорого. Это обещает вылететь мне в пару тысяч баксов, а может быть, и больше. От двадцати до сорока незанятых актеров и актрис по пятьдесят баксов каждому. Плюс еще по пяти баксов тем, кто будет что-нибудь говорить или играть кого-то, и это потянет еще на восемь сотен баксов.
Плюс еще один десятицентовик, который я потратил, чтобы позвонить Эду Хауэллу.
Он должен был сыграть для меня свою роль и поставить весь спектакль, если только сможет. Я знал, что сегодня он не занят на съемках у Слэйда – они будут снимать сцену казни королевы и некоторые эпизоды с Груззаком и Шерри Дэйн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21