Мысль о возможности прикоснуться к этому хрупкому созданию волновала и пугала Рафа. Рядом с ней он чувствовал себя грубым, громоздким и неуклюжим. Конечно, Раф знавал женщин. Возможно, он никогда по-настоящему не любил и не был, любим, но многие ему нравились, и Раф был счастлив, если они отвечали ему взаимностью. Некоторые из них великодушно, а иногда опрометчиво отдавались ему. Впрочем, и другие мужчины пользовались их расположением. Одна из этих дам, самая миниатюрная, принимала почти всех и иногда проводила время с Рафом, к его великому удовольствию. Но Аннабел — совсем другое дело. Эта изысканная женщина сулила нечто большее, чем обычную любовную связь. Возможно, то, чего он никогда не знал.
Тем не менее, Раф слишком хорошо разбирался в людях, чтобы очертя голову поддаться только физическому обаянию. В отличие от многих его знакомых Раф считал, что женщины, как и мужчины, бывают умны или глупы. Пол не определяет способности той или иной личности. Раф встречал женщин, мужественно помогавших раненным на войне и стойко переносящих лишения. Но видел и солдат, плачущих, как девицы.
Сейчас он не испытывал особого дискомфорта, стоя в одиночестве. Как наблюдатель Раф мог лучше оценить Аннабел. Есть то, что заметно только со стороны. Так, например, человек, сидящий у окна и следящий за пешеходом на оживленной улице, способен увидеть то, что недоступно идущим внизу.
Аннабел была вовсе не так весела, как хотела казаться. Раф уловил едва заметные признаки раздражения в ее красивых голубых глазах, когда она внимательно смотрела на того или иного поклонника. Порой Аннабел замыкалась, и тогда — Раф готов был поклясться — в ее светлых глазах отражалась печаль. В эти мгновения Аннабел выглядела совершенно беззащитной. Стоя в окружении восхищенных поклонников, она чувствовала себя одинокой. Аннабел одолевала глубокая тоска, и именно это привлекало к ней Рафа и заставляло оставаться в гостиной.
Аннабел заметила Рафа, когда он вошел, и едва поздоровалась, но время от времени поглядывала в его сторону. Он счел эти взгляды не более чем кокетством, но это не имело значения. Главное — она смотрела на него, и довольно часто, хотя и украдкой.
Аннабел смеялась вместе с другими джентльменами, иногда делала короткие замечания, но в общем говорила мало, в отличие от мужчин, завладевших ее вниманием. Она больше слушала и наблюдала, как и Раф, и он надеялся, что Аннабел безошибочно оценит своих визитеров. Большинство из них были либо явными глупцами, либо щеголями, либо просто бездельниками, и каждый надеялся присмотреть себе здесь подходящую невесту.
Время утреннего приема тянулось незаметно, но в конце концов истекло, и джентльмены один за одним начали прощаться. Они подходили к Аннабел, склонялись к ее руке, тихо произнося комплименты, давая обещания и уверяя в своей преданности, а затем брали свои шляпы и трости и покидали дом.
Теперь Раф мог действовать. Он приблизился к Аннабел, чтобы попрощаться, посмотрел на нее и замер, не произнеся ни слова. Затем быстро перевел взгляд на предложенную руку, опасаясь, как бы Аннабел не заметила по глазам, что творится в его душе.
— Лорд Долтон! — воскликнула Аннабел. — То есть Раф — добавила она, и он увидел ямочки на ее щеках. — Вы молчали все утро, и я решила, что и уйдете не попрощавшись.
Я не мог так поступить.
Я не стала бы порицать вас. Здесь было столько пустой болтовни! Кстати, благодарю вас за цветы.
Раф послал Аннабел букет, желая напомнить о том, что танцевал с ней прошлым вечером. Однако вся комната была заполнена цветами — она танцевала весь вечер с разными партнерами.
Пожалуйста, — ответил Раф, осмелившись посмотреть ей в глаза. — Дело в том, что я не слишком интересный собеседник, как вы успели заметить, и потому не стал соперничать с теми, кто умеет шутить и рассказывать истории. Тем не менее я хорошо провел время, а сейчас, если вы устали от болтовни, хочу предложить вам конную прогулку со мной сегодня днем. Обещаю приятный отдых в тиши парка. Я хорошо управляю лошадьми, к тому же сегодня чудесный день.
Аннабел склонила голову набок, очевидно, оценивая предложение.
Очень мило с вашей стороны, — промолвила она, — но, к сожалению, я уже дала согласие составить компанию Редклифу.
Раф кивнул:
В таком случае, не позволите ли мне сопровождать вас на бал к Суонсонам вечером в пятницу?
Господи! Опять в этом доме! О… я вспомнила, что уже приняла приглашение Крофта.
Ну, достаточно. Воин может решиться штурмовать крепость, но если у него не хватает снаряжения и провианта, ничего не выйдет, каким бы храбрым он ни был.
Тогда, может быть, вы оставите за мной танец… До свидания, миледи. — Однако прогулка по парку весьма соблазнительна, — сказала она задумчиво. — Я слышала, вы член клуба «Четверка».
Это был весьма престижный клуб любителей управлять лошадьми. Вступить туда было очень трудно, поскольку там ценилось только мастерство, а не связи и деньги.
Раф кивнул:
Да , это так. Может быть, вы все-таки поедете со мной в субботу?
Увы, не могу, — вздохнула Аннабел.
Ну, с него хватит. Он опьянен, но не дурак и не желает выглядеть таковым. Аннабел дала ему понять, что надеяться не на что, но Раф не осуждал ее. Однако больше не следует унижаться. Его лицо приняло непроницаемое выражение.
Жаль, — холодно обронил он. — Тогда как-нибудь в другой раз. — Затем поклонился и направился к двери.
А что, если завтра? — вдруг спросила она. Раф обернулся, явно удивленный.
Только не говорите маме о лошадях, иначе она не пустит меня, — добавила Аннабел, с легкой улыбкой глядя туда, где сидела ее мать. — Я не настаиваю, просто завтра у меня свободный день, и потому… если вы…
Я тоже свободен. — Раф постарался скрыть свою радость. Наверное, лестно прокатиться в открытой карете с членом престижного клуба. К тому же ее одолевает скука. Но это не важно, главное — она поедет с ним на прогулку. Хотя этого недостаточно. Он должен развить успех и по пытаться добиться большего. — Что, если в два часа? — спросил Раф. — Вас это устроит? Мы также сможем вы пить потом по чашечке чая. Я знаю уютное местечко неподалеку от парка.
Аннабел помолчала, размышляя.
— Прекрасно, — ответила она наконец. — Надеюсь, завтра будет такой же чудесный день, как сегодня.
Раф откланялся, вышел в холл, взял у слуги свою шляпу и, покинув дом, зашагал по улице. Слишком взволнованный, он сосредоточился на том, как бы умолить Бога, чтобы хорошая погода сохранилась и завтра.
Раф направлялся домой, размышляя о своих достоинствах. Он должен доказать себе, что все происшедшее не просто случайное везение — Аннабел действительно хочет провести с ним время.
Прежде всего он происходит из благородной семьи. У него приличное состояние, преумноженное им благодаря разумным вложениям, которые Раф сделал по совету Драма и Деймона Райдера. К тому же верные друзья обеспечивают ему доступ в дома самых именитых семейств Англии. Раф замедлил шаг, поняв, что этим достоинства, которые способна оценить Аннабел, исчерпываются.
Раф попытался припомнить еще что-нибудь.
Конечно, он не красив, как греческий бог или как тот, кого любила Аннабел, однако женщины никогда не шарахались от него. Он мужчина атлетического сложения, с крепкими ровными зубами и чистой кожей, опытный наездник, великолепно умеющий управлять лошадьми. Раф умеренно потреблял алкоголь и никогда не поднимал руку на женщину. «Отлично, — подумал он с горькой иронией, — ты еще не упомянул о том, что любишь животных».
Затем Раф безжалостно перешел к недостаткам.
Да, он отнюдь не красавец. У него грубые черты лица и отталкивающий цвет волос. И Раф не поэт. Как это выразилась однажды прелестная Изабелла, с которой он общался в Испании? Ах да! Смеясь, она сказала: «Рафаэль, любовь моя. Когда ты говоришь, что мои волосы блестящие и гладкие, как у лошади, это весьма сомнительный комплимент!»
Раф улыбнулся при воспоминании об этом. У Изабеллы действительно были шелковистые, длинные темные волосы, казавшиеся на солнце иссиня-черными. Это и очаровало его в ней. «Как гладкая черная конская грива», — именно так выразился он, хотя ему и пришлось признать, что это не совсем удачное сравнение. Изабелла сопровождала войска. У нее был веселый нрав и полное отсутствие моральных принципов. За свою короткую жизнь она переспала со столькими мужчинами, что трудно сосчитать. Тем не менее воспоминания об этой женщине, искренне любившей его, согревали душу. Когда он, раненый, лежал несколько месяцев в госпитале, Изабелла регулярно навещала его, но тогда Раф даже не притрагивался к ней.
Просуммировав все свои достоинства и недостатки, Раф не взялся бы предсказать, что ждет его с леди Аннабел. Однако настоящий мужчина должен испытать судьбу, да и незачем мучиться в неведении. Жизнь предоставила ему шанс, и он должен воспользоваться им.
Раф быстро подошел к двери своего дома и открыл ее. Сейчас он переоденется и отправится в клуб на ленч, где встретится с Драмом. Тут Раф сообразил, что Драм сейчас на пути в Италию, Райдеры — в своем загородном доме, а их соседи, старый друг Юэн и его жена Бриджет, — в своем поместье вместе детьми. В летнее время многие покидали Лондон, но Аннабел здесь, и этого достаточно для него.
Насвистывая, Раф снял сюртук, умылся и начал выбирать более удобную одежду. Завтра после ленча его ждет конная прогулка. Он возьмет упряжку с экипажем и покажет себя в деле, пустив лошадей широким шагом, чтобы Аннабел не испытывала неудобств во время прогулки.
Внезапно Раф услышал стук дверного кольца, отозвавшийся эхом в пустом доме. «Может, город не так уж пуст, — подумал он, подходя к входной двери. — Может, Драм отказался от поездки в Италию и остался в Лондоне?»
Открыв дверь, Раф удивленно уставился на незнакомца, Он не сразу узнал мужчину, стоявшего в дверном проеме.
На этом очень высоком, широкоплечем молодом человеке одежда висела как на вешалке. Густые, светлые длинные волосы обрамляли красивое лицо с классическими чертами, но такое худое, что на нем резко обозначились скулы. Когда-то темный загар приобрел бледно-желтый оттенок, а карие глаза смотрели крайне устало. Только улыбка оставалась широкой и доброй. Сейчас он выглядел ужасно потрепанным, хотя раньше был очень красивым парнем,
Эрик? Эрик Форд? Какой сюрприз! — воскликнул Раф, быстро оправившись от изумления. Этот человек служил вместе с ним в армии в Испании. Правда, тогда он был здоровым молодым гигантом, и говорили, что красота не раз спасала ему жизнь, так как никто, даже французы, не хотел губить его, очевидно, считая то чем-то вроде над ругательства над произведением искусства. В те дни они были друзьями, и часто переписывались потом. Раф уволился из армии и уехал домой, а Эрик продолжал военную карьеру. Последним местом его пребывания была Индия. Эрик сообщал, что болен, но Раф не представлял, до какой степени. Парень едва держался на ногах и казался жалким подобием себя самого.
— О Боже! Эрик! — снова воскликнул Раф, приходя в себя. — Входи, входи. Давно ли мы не виделись? Молодой человек пожал плечами:
Несколько лет. Ты уверен, что готов принять нас? Раф не сразу заметил женщину, стоявшую на крыльце за спиной Эрика. Он бросил мимолетный взгляд на ее изнуренное иноземное лицо с большими темными глазами, когда она сделала реверанс, а затем увидел потертые саквояжи и сундуки на ступеньках крыльца. Раф вопросительно посмотрел на друга.
Эрик снова пожал плечами:
Когда я написал тебе, что еду домой через Лондон, ты пригласил меня в гости. Но кажется, твои планы изменились. Что ж, мы хорошо понимаем это, не так ли, Бренна? — обратился он к женщине. — Нас ждет нанятый экипаж, — сказал он, оглядываясь. — Рад был повидать тебя, Раф.
Я никуда не отпущу вас! — Раф широко распахнул дверь. — Теперь я вспомнил. В последние дни у меня голова идет кругом. Ты писал мне, и я пригласил тебя. Ради Бога, Эрик, ты всегда желанный гость в моем доме. Здесь полно комнат! Входи и оставайся сколько угодно. Мои планы действительно изменились. Но это не касается тебя и твоей жены.
Жены? Помилуй Бог! Это моя сестра. Мы сейчас уедем, Раф. Но в данный момент мне, увы, нужен стул. — Эрик через силу улыбнулся, закрыл глаза, покачнулся и упал навзничь.
Глава 3
Раф отнес Эрика в спальню и с тревогой наблюдал за ним, пока тот не пришел в сознание.
— Благодарю. — Эрик поморщился после глотка бренди, которое попросил, как только немного оправился. — Надо же, упал в обморок, как какая-нибудь девица. Кто бы мог подумать!
Я, — сказала его сестра из угла комнаты, где распаковывала сундуки.
Лучше приготовь ленч, — проворчал Эрик, игнорируя ее замечание и протягивая Рафу стакан для новой порции. — Я буду в порядке, как только поем.
Тебе нужна не только еда, — возразил Раф, взяв графин. — Но прежде всего расскажи, что с тобой случилось. Только тогда получишь бренди.
Есть, сэр! Вернее, господин капитан, — весело отозвался Эрик.
Давай обойдемся без званий. Служба кончилась. Мы оба в отставке и теперь равны. Впрочем, еще нет. Вот вы стоишь против меня в трех раундах, и я пойму, что ты снова здоров. Тогда мы действительно будем равны.
О! — простонал Эрик, — Тебя никому не по силам свалить. Ты не слишком высок, но вынослив и крепок, как дуб.
Раф пристально посмотрел на него.
Ты расскажешь наконец, что с тобой произошло, или будешь отпускать мне комплименты? Я не покраснею от удовольствия и не уклонюсь от темы. Оставь эти попытки, мой друг.
Эрик вздохнул и посмотрел на стакан.
Ты знаешь, что я был ранен в ногу в Испании. — Он поднял глаза. — Кстати, как твоя рука?
В порядке, — сказал Раф.
Ты ведь едва не потерял ее, черт побери.
Да, но у меня была еще одна, чтобы отбиться от врачей, когда они явились ко мне с пилой. — Раф нахмурился. Замечание друга напомнило ему об ужасных шрамах, которые, несомненно, оттолкнули бы чувствительную женщину — по крайней мере поначалу, «Однако любовью занимаются и в темноте. Можно также повернуться другим боком или не снимать сорочку», — подумал Раф и сказал: — Моя рука на месте, а теперь мне хотелось бы послушать тебя.
Эрик приподнялся повыше на подушках.
Моя нога зажила, но, видимо, эта рана подорвала мне здоровье. Ведь я был очень крепким и сильным, однако после того, как перенес лихорадку, подхваченную в Индии, совсем ослаб. Если бы не Бренна, которая посадила меня на корабль и ухаживала за мной день и ночь, сомневаюсь, что я вернулся бы. Теперь я начал восстанавливать силы, Раф, однако для полного выздоровления требуется время. Сестра настояла, чтобы я показался в Лондоне лучшему врачу, прежде чем мы отправимся домой. У нас есть деньги на лечение и обратную дорогу. Не думай, что мы обнищали, — поспешно добавил он. — Я знаю, что услуги врачей стоят здесь недешево, но надеюсь, затраты будут оправданны.
Не беспокойся об этом. Я позабочусь, чтобы у тебя были самые лучшие врачи, и ты останешься у меня, пока окончательно не поправишься.
Нет! — Эрик сел в постели и попытался спустить ноги.
Раф крепко схватил друга за плечи и заглянул ему в глаза.
Ты бледен, как наволочка. Я никуда не пущу тебя, черт побери! Послушай, дружище, ты однажды оказал мне услугу, и я долго ждал случая отблагодарить тебя, так не лишай меня такой возможности. Неужели ты полагаешь, что я позволю тебе жить в отеле, когда в моем распоряжении целый дом? Ну уж нет! Так что надевай ночную рубашку, а я пошлю за самым лучшим врачом.
Мы не хотели бы навязываться… — смущенно заметила сестра Эрика.
Ни в коем случае! — поддержал ее Эрик.
Раф прервал их:
Мне будет очень приятно, если вы останетесь. Сейчас я здесь совсем один. Пек… помнишь его? Теперь он мой камердинер и дворецкий в одном лице, но только что уехал навестить свою сестру. Меня тоже могло не оказаться дома, но, слава Богу, мои планы изменились. Признаться, я совершенно забыл, что ты направляешься ко мне. Я собирался в Италию со своим другом Драмом… графом Драммондом. Ты лежал в госпитале, когда я уехал вместе с ним.
Я ужасно завидовал тебе. — Эрик слабо улыбнулся и откинулся на подушки.
Ну, оставим воспоминания и вернемся к тому, что мои планы неожиданно изменились, — Раф улыбнулся. — Я забыл обо всем на свете, и на это есть серьезная причина. Речь идет о даме. К тому же о настоящей леди. Дело в том, что она сейчас в Лондоне. Тем не менее вы для меня желанные гости. Я ужасно одинок.
Одинок? — удивился Эрик. — Это со своей-то дамой? Щеки Рафа порозовели.
Она пока еще не моя.
Позволь мне поговорить с ней, — предложил Эрик.
Ни за что! — рассмеялся Раф. — Стоит ей только взглянуть на тебя — и все, чего я добивался, пойдет прахом. Ты умеешь очаровывать женщин, как никто другой.
Помнишь ту маленькую сеньориту… — Вспомнив, что в комнате находится сестра Эрика, Раф кашлянул. — Впрочем, сейчас не время предаваться воспоминаниям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Тем не менее, Раф слишком хорошо разбирался в людях, чтобы очертя голову поддаться только физическому обаянию. В отличие от многих его знакомых Раф считал, что женщины, как и мужчины, бывают умны или глупы. Пол не определяет способности той или иной личности. Раф встречал женщин, мужественно помогавших раненным на войне и стойко переносящих лишения. Но видел и солдат, плачущих, как девицы.
Сейчас он не испытывал особого дискомфорта, стоя в одиночестве. Как наблюдатель Раф мог лучше оценить Аннабел. Есть то, что заметно только со стороны. Так, например, человек, сидящий у окна и следящий за пешеходом на оживленной улице, способен увидеть то, что недоступно идущим внизу.
Аннабел была вовсе не так весела, как хотела казаться. Раф уловил едва заметные признаки раздражения в ее красивых голубых глазах, когда она внимательно смотрела на того или иного поклонника. Порой Аннабел замыкалась, и тогда — Раф готов был поклясться — в ее светлых глазах отражалась печаль. В эти мгновения Аннабел выглядела совершенно беззащитной. Стоя в окружении восхищенных поклонников, она чувствовала себя одинокой. Аннабел одолевала глубокая тоска, и именно это привлекало к ней Рафа и заставляло оставаться в гостиной.
Аннабел заметила Рафа, когда он вошел, и едва поздоровалась, но время от времени поглядывала в его сторону. Он счел эти взгляды не более чем кокетством, но это не имело значения. Главное — она смотрела на него, и довольно часто, хотя и украдкой.
Аннабел смеялась вместе с другими джентльменами, иногда делала короткие замечания, но в общем говорила мало, в отличие от мужчин, завладевших ее вниманием. Она больше слушала и наблюдала, как и Раф, и он надеялся, что Аннабел безошибочно оценит своих визитеров. Большинство из них были либо явными глупцами, либо щеголями, либо просто бездельниками, и каждый надеялся присмотреть себе здесь подходящую невесту.
Время утреннего приема тянулось незаметно, но в конце концов истекло, и джентльмены один за одним начали прощаться. Они подходили к Аннабел, склонялись к ее руке, тихо произнося комплименты, давая обещания и уверяя в своей преданности, а затем брали свои шляпы и трости и покидали дом.
Теперь Раф мог действовать. Он приблизился к Аннабел, чтобы попрощаться, посмотрел на нее и замер, не произнеся ни слова. Затем быстро перевел взгляд на предложенную руку, опасаясь, как бы Аннабел не заметила по глазам, что творится в его душе.
— Лорд Долтон! — воскликнула Аннабел. — То есть Раф — добавила она, и он увидел ямочки на ее щеках. — Вы молчали все утро, и я решила, что и уйдете не попрощавшись.
Я не мог так поступить.
Я не стала бы порицать вас. Здесь было столько пустой болтовни! Кстати, благодарю вас за цветы.
Раф послал Аннабел букет, желая напомнить о том, что танцевал с ней прошлым вечером. Однако вся комната была заполнена цветами — она танцевала весь вечер с разными партнерами.
Пожалуйста, — ответил Раф, осмелившись посмотреть ей в глаза. — Дело в том, что я не слишком интересный собеседник, как вы успели заметить, и потому не стал соперничать с теми, кто умеет шутить и рассказывать истории. Тем не менее я хорошо провел время, а сейчас, если вы устали от болтовни, хочу предложить вам конную прогулку со мной сегодня днем. Обещаю приятный отдых в тиши парка. Я хорошо управляю лошадьми, к тому же сегодня чудесный день.
Аннабел склонила голову набок, очевидно, оценивая предложение.
Очень мило с вашей стороны, — промолвила она, — но, к сожалению, я уже дала согласие составить компанию Редклифу.
Раф кивнул:
В таком случае, не позволите ли мне сопровождать вас на бал к Суонсонам вечером в пятницу?
Господи! Опять в этом доме! О… я вспомнила, что уже приняла приглашение Крофта.
Ну, достаточно. Воин может решиться штурмовать крепость, но если у него не хватает снаряжения и провианта, ничего не выйдет, каким бы храбрым он ни был.
Тогда, может быть, вы оставите за мной танец… До свидания, миледи. — Однако прогулка по парку весьма соблазнительна, — сказала она задумчиво. — Я слышала, вы член клуба «Четверка».
Это был весьма престижный клуб любителей управлять лошадьми. Вступить туда было очень трудно, поскольку там ценилось только мастерство, а не связи и деньги.
Раф кивнул:
Да , это так. Может быть, вы все-таки поедете со мной в субботу?
Увы, не могу, — вздохнула Аннабел.
Ну, с него хватит. Он опьянен, но не дурак и не желает выглядеть таковым. Аннабел дала ему понять, что надеяться не на что, но Раф не осуждал ее. Однако больше не следует унижаться. Его лицо приняло непроницаемое выражение.
Жаль, — холодно обронил он. — Тогда как-нибудь в другой раз. — Затем поклонился и направился к двери.
А что, если завтра? — вдруг спросила она. Раф обернулся, явно удивленный.
Только не говорите маме о лошадях, иначе она не пустит меня, — добавила Аннабел, с легкой улыбкой глядя туда, где сидела ее мать. — Я не настаиваю, просто завтра у меня свободный день, и потому… если вы…
Я тоже свободен. — Раф постарался скрыть свою радость. Наверное, лестно прокатиться в открытой карете с членом престижного клуба. К тому же ее одолевает скука. Но это не важно, главное — она поедет с ним на прогулку. Хотя этого недостаточно. Он должен развить успех и по пытаться добиться большего. — Что, если в два часа? — спросил Раф. — Вас это устроит? Мы также сможем вы пить потом по чашечке чая. Я знаю уютное местечко неподалеку от парка.
Аннабел помолчала, размышляя.
— Прекрасно, — ответила она наконец. — Надеюсь, завтра будет такой же чудесный день, как сегодня.
Раф откланялся, вышел в холл, взял у слуги свою шляпу и, покинув дом, зашагал по улице. Слишком взволнованный, он сосредоточился на том, как бы умолить Бога, чтобы хорошая погода сохранилась и завтра.
Раф направлялся домой, размышляя о своих достоинствах. Он должен доказать себе, что все происшедшее не просто случайное везение — Аннабел действительно хочет провести с ним время.
Прежде всего он происходит из благородной семьи. У него приличное состояние, преумноженное им благодаря разумным вложениям, которые Раф сделал по совету Драма и Деймона Райдера. К тому же верные друзья обеспечивают ему доступ в дома самых именитых семейств Англии. Раф замедлил шаг, поняв, что этим достоинства, которые способна оценить Аннабел, исчерпываются.
Раф попытался припомнить еще что-нибудь.
Конечно, он не красив, как греческий бог или как тот, кого любила Аннабел, однако женщины никогда не шарахались от него. Он мужчина атлетического сложения, с крепкими ровными зубами и чистой кожей, опытный наездник, великолепно умеющий управлять лошадьми. Раф умеренно потреблял алкоголь и никогда не поднимал руку на женщину. «Отлично, — подумал он с горькой иронией, — ты еще не упомянул о том, что любишь животных».
Затем Раф безжалостно перешел к недостаткам.
Да, он отнюдь не красавец. У него грубые черты лица и отталкивающий цвет волос. И Раф не поэт. Как это выразилась однажды прелестная Изабелла, с которой он общался в Испании? Ах да! Смеясь, она сказала: «Рафаэль, любовь моя. Когда ты говоришь, что мои волосы блестящие и гладкие, как у лошади, это весьма сомнительный комплимент!»
Раф улыбнулся при воспоминании об этом. У Изабеллы действительно были шелковистые, длинные темные волосы, казавшиеся на солнце иссиня-черными. Это и очаровало его в ней. «Как гладкая черная конская грива», — именно так выразился он, хотя ему и пришлось признать, что это не совсем удачное сравнение. Изабелла сопровождала войска. У нее был веселый нрав и полное отсутствие моральных принципов. За свою короткую жизнь она переспала со столькими мужчинами, что трудно сосчитать. Тем не менее воспоминания об этой женщине, искренне любившей его, согревали душу. Когда он, раненый, лежал несколько месяцев в госпитале, Изабелла регулярно навещала его, но тогда Раф даже не притрагивался к ней.
Просуммировав все свои достоинства и недостатки, Раф не взялся бы предсказать, что ждет его с леди Аннабел. Однако настоящий мужчина должен испытать судьбу, да и незачем мучиться в неведении. Жизнь предоставила ему шанс, и он должен воспользоваться им.
Раф быстро подошел к двери своего дома и открыл ее. Сейчас он переоденется и отправится в клуб на ленч, где встретится с Драмом. Тут Раф сообразил, что Драм сейчас на пути в Италию, Райдеры — в своем загородном доме, а их соседи, старый друг Юэн и его жена Бриджет, — в своем поместье вместе детьми. В летнее время многие покидали Лондон, но Аннабел здесь, и этого достаточно для него.
Насвистывая, Раф снял сюртук, умылся и начал выбирать более удобную одежду. Завтра после ленча его ждет конная прогулка. Он возьмет упряжку с экипажем и покажет себя в деле, пустив лошадей широким шагом, чтобы Аннабел не испытывала неудобств во время прогулки.
Внезапно Раф услышал стук дверного кольца, отозвавшийся эхом в пустом доме. «Может, город не так уж пуст, — подумал он, подходя к входной двери. — Может, Драм отказался от поездки в Италию и остался в Лондоне?»
Открыв дверь, Раф удивленно уставился на незнакомца, Он не сразу узнал мужчину, стоявшего в дверном проеме.
На этом очень высоком, широкоплечем молодом человеке одежда висела как на вешалке. Густые, светлые длинные волосы обрамляли красивое лицо с классическими чертами, но такое худое, что на нем резко обозначились скулы. Когда-то темный загар приобрел бледно-желтый оттенок, а карие глаза смотрели крайне устало. Только улыбка оставалась широкой и доброй. Сейчас он выглядел ужасно потрепанным, хотя раньше был очень красивым парнем,
Эрик? Эрик Форд? Какой сюрприз! — воскликнул Раф, быстро оправившись от изумления. Этот человек служил вместе с ним в армии в Испании. Правда, тогда он был здоровым молодым гигантом, и говорили, что красота не раз спасала ему жизнь, так как никто, даже французы, не хотел губить его, очевидно, считая то чем-то вроде над ругательства над произведением искусства. В те дни они были друзьями, и часто переписывались потом. Раф уволился из армии и уехал домой, а Эрик продолжал военную карьеру. Последним местом его пребывания была Индия. Эрик сообщал, что болен, но Раф не представлял, до какой степени. Парень едва держался на ногах и казался жалким подобием себя самого.
— О Боже! Эрик! — снова воскликнул Раф, приходя в себя. — Входи, входи. Давно ли мы не виделись? Молодой человек пожал плечами:
Несколько лет. Ты уверен, что готов принять нас? Раф не сразу заметил женщину, стоявшую на крыльце за спиной Эрика. Он бросил мимолетный взгляд на ее изнуренное иноземное лицо с большими темными глазами, когда она сделала реверанс, а затем увидел потертые саквояжи и сундуки на ступеньках крыльца. Раф вопросительно посмотрел на друга.
Эрик снова пожал плечами:
Когда я написал тебе, что еду домой через Лондон, ты пригласил меня в гости. Но кажется, твои планы изменились. Что ж, мы хорошо понимаем это, не так ли, Бренна? — обратился он к женщине. — Нас ждет нанятый экипаж, — сказал он, оглядываясь. — Рад был повидать тебя, Раф.
Я никуда не отпущу вас! — Раф широко распахнул дверь. — Теперь я вспомнил. В последние дни у меня голова идет кругом. Ты писал мне, и я пригласил тебя. Ради Бога, Эрик, ты всегда желанный гость в моем доме. Здесь полно комнат! Входи и оставайся сколько угодно. Мои планы действительно изменились. Но это не касается тебя и твоей жены.
Жены? Помилуй Бог! Это моя сестра. Мы сейчас уедем, Раф. Но в данный момент мне, увы, нужен стул. — Эрик через силу улыбнулся, закрыл глаза, покачнулся и упал навзничь.
Глава 3
Раф отнес Эрика в спальню и с тревогой наблюдал за ним, пока тот не пришел в сознание.
— Благодарю. — Эрик поморщился после глотка бренди, которое попросил, как только немного оправился. — Надо же, упал в обморок, как какая-нибудь девица. Кто бы мог подумать!
Я, — сказала его сестра из угла комнаты, где распаковывала сундуки.
Лучше приготовь ленч, — проворчал Эрик, игнорируя ее замечание и протягивая Рафу стакан для новой порции. — Я буду в порядке, как только поем.
Тебе нужна не только еда, — возразил Раф, взяв графин. — Но прежде всего расскажи, что с тобой случилось. Только тогда получишь бренди.
Есть, сэр! Вернее, господин капитан, — весело отозвался Эрик.
Давай обойдемся без званий. Служба кончилась. Мы оба в отставке и теперь равны. Впрочем, еще нет. Вот вы стоишь против меня в трех раундах, и я пойму, что ты снова здоров. Тогда мы действительно будем равны.
О! — простонал Эрик, — Тебя никому не по силам свалить. Ты не слишком высок, но вынослив и крепок, как дуб.
Раф пристально посмотрел на него.
Ты расскажешь наконец, что с тобой произошло, или будешь отпускать мне комплименты? Я не покраснею от удовольствия и не уклонюсь от темы. Оставь эти попытки, мой друг.
Эрик вздохнул и посмотрел на стакан.
Ты знаешь, что я был ранен в ногу в Испании. — Он поднял глаза. — Кстати, как твоя рука?
В порядке, — сказал Раф.
Ты ведь едва не потерял ее, черт побери.
Да, но у меня была еще одна, чтобы отбиться от врачей, когда они явились ко мне с пилой. — Раф нахмурился. Замечание друга напомнило ему об ужасных шрамах, которые, несомненно, оттолкнули бы чувствительную женщину — по крайней мере поначалу, «Однако любовью занимаются и в темноте. Можно также повернуться другим боком или не снимать сорочку», — подумал Раф и сказал: — Моя рука на месте, а теперь мне хотелось бы послушать тебя.
Эрик приподнялся повыше на подушках.
Моя нога зажила, но, видимо, эта рана подорвала мне здоровье. Ведь я был очень крепким и сильным, однако после того, как перенес лихорадку, подхваченную в Индии, совсем ослаб. Если бы не Бренна, которая посадила меня на корабль и ухаживала за мной день и ночь, сомневаюсь, что я вернулся бы. Теперь я начал восстанавливать силы, Раф, однако для полного выздоровления требуется время. Сестра настояла, чтобы я показался в Лондоне лучшему врачу, прежде чем мы отправимся домой. У нас есть деньги на лечение и обратную дорогу. Не думай, что мы обнищали, — поспешно добавил он. — Я знаю, что услуги врачей стоят здесь недешево, но надеюсь, затраты будут оправданны.
Не беспокойся об этом. Я позабочусь, чтобы у тебя были самые лучшие врачи, и ты останешься у меня, пока окончательно не поправишься.
Нет! — Эрик сел в постели и попытался спустить ноги.
Раф крепко схватил друга за плечи и заглянул ему в глаза.
Ты бледен, как наволочка. Я никуда не пущу тебя, черт побери! Послушай, дружище, ты однажды оказал мне услугу, и я долго ждал случая отблагодарить тебя, так не лишай меня такой возможности. Неужели ты полагаешь, что я позволю тебе жить в отеле, когда в моем распоряжении целый дом? Ну уж нет! Так что надевай ночную рубашку, а я пошлю за самым лучшим врачом.
Мы не хотели бы навязываться… — смущенно заметила сестра Эрика.
Ни в коем случае! — поддержал ее Эрик.
Раф прервал их:
Мне будет очень приятно, если вы останетесь. Сейчас я здесь совсем один. Пек… помнишь его? Теперь он мой камердинер и дворецкий в одном лице, но только что уехал навестить свою сестру. Меня тоже могло не оказаться дома, но, слава Богу, мои планы изменились. Признаться, я совершенно забыл, что ты направляешься ко мне. Я собирался в Италию со своим другом Драмом… графом Драммондом. Ты лежал в госпитале, когда я уехал вместе с ним.
Я ужасно завидовал тебе. — Эрик слабо улыбнулся и откинулся на подушки.
Ну, оставим воспоминания и вернемся к тому, что мои планы неожиданно изменились, — Раф улыбнулся. — Я забыл обо всем на свете, и на это есть серьезная причина. Речь идет о даме. К тому же о настоящей леди. Дело в том, что она сейчас в Лондоне. Тем не менее вы для меня желанные гости. Я ужасно одинок.
Одинок? — удивился Эрик. — Это со своей-то дамой? Щеки Рафа порозовели.
Она пока еще не моя.
Позволь мне поговорить с ней, — предложил Эрик.
Ни за что! — рассмеялся Раф. — Стоит ей только взглянуть на тебя — и все, чего я добивался, пойдет прахом. Ты умеешь очаровывать женщин, как никто другой.
Помнишь ту маленькую сеньориту… — Вспомнив, что в комнате находится сестра Эрика, Раф кашлянул. — Впрочем, сейчас не время предаваться воспоминаниям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30