— И Раф — то есть лорд Долтон — не груб и не плохо воспитан. Все, что вы говорили, не имеет никакого отношения к нему. Напротив, я никогда не встречала человека лучше, чем он. Лорд Долтон добр и великодушен, он прекрасный друг. Он очень понравился бы тебе, папа. Лорд Долтон был отличным офицером и сейчас ведет себя как настоящий джентльмен. У него приятные манеры, мама. Ему чуждо ханжество и лицемерие. Он не позер и не раб моды, хотя и следит за собой. Это благородный и порядочный человек. — Бренна потупилась. — Лорд Долтон — замечательный джентльмен, но я не могу принять его предложение, потому что он любит другую.
Все члены семьи растерянно уставились на Бренну.
О! — воскликнула Мора Форд. — Теперь понимаю. Мы должны найти выход из затруднительного положения.
Они всегда поступали так прежде.
Бренна кивнула, едва сдерживая слезы. Извинившись, она вышла в сад. Родители и брат проводили ее беспомощными взглядами.
Они не могли помочь Бренне, когда она потеряла свою первую любовь. Томас Пауэре тоже был солдатом. Молодой, всего на четыре года старше семнадцатилетней Бренны, он признался в любви через два месяца после знакомства с ней. Этот нескладный юноша великолепно выглядел в форме. Бренна не помнила теперь, о чем они говорили и что заставляло их смеяться. Она не понимала, что связывало ее с Томом, но это уже не имело значения. Просто их тянуло друг к другу. Том был одним из друзей Эрика — хороший парень из порядочной семьи. Казалось, они были созданы друг для друга.
Но у них так и не появилась возможность выяснить это. Они объявили о помолвке за пять месяцев до того, как Том отправился воевать в Испанию и больше не вернулся. В дальнейшем Бренне так и не удалось восстановить свою репутацию в обществе. Молодые и нетерпеливые, они, правда, проявляли осторожность, но их отношения казались слишком пылкими. Бренну жалели, но не презирали, когда вскоре Том уехал.
Да, они любили друг друга, но были неопытны, к тому же воспитание не позволило им осуществить свои желания до замужества.
Все, конечно, замечали их чувства. Прикоснувшись к плечу Бренны, Том вспыхивал сам и пробуждал в ней страсть. Когда она смотрела на него, в ее глазах отражалось все, что творилось в душе. Том повсюду следовал за Бренной, но на людях они держались подчеркнуто отчужденно, хотя при первой возможности страстно обнимались. Однако им редко удавалось остаться наедине, и эти объятия украдкой привлекали к себе внимание.
Бренна помнила пылкие ласки, влажные поцелуи, жадные взгляды, томные вздохи.
За три ночи до отъезда Тома они встретились наедине, надеясь провести вместе довольно долгое время. Том сказал родителям, что едет в соседнюю деревню купить кое-какие мелочи, а Бренна — будто идет к подруге. До этого они никогда не обманывали своих близких. Они пришли в заброшенный амбар, и их охватила дрожь: отчасти — от того, что им пришлось солгать, отчасти — от переполнявшего их желания.
Опустив Бренну на солому, Том приподнял ее юбки, снял свою куртку, расстегнул рубашку и штаны. Внезапно они оба замерли, решив, что совершают чудовищное преступление. Том перекатился на спину, прижав одну руку к разгоряченному лбу, а другой прикрывая наготу.
— Что случилось? — спросила Бренна.
— О, Брен, мне следовало жениться на тебе несколько недель назад, как ты хотела. Но тогда… — Том отодвинулся и сел, не касаясь ее. Затем обхватил голову дрожащими руками, — Я считал несправедливым жениться на тебе и уйти на войну, возможно, оставив тебя с ребенком.
— Я готова отправиться вслед за тобой, — предложила она убежденно, как и всякий раз, когда они касались этой темы.
Конечно, но тебе не стоит делать этого. Послушай, Брен, — Том встал на колени и заправил рубашку в штаны, — я не из военной семьи и не хочу, чтобы ты следовала за армией как моя жена. Оставайся дома и жди моего возвращения. Только в этом случае я смогу выполнять свой долг со спокойной душой и ясной головой. Я вернусь, и тогда мы будем любить друг друга день и ночь. Но не сейчас. Это нехорошо.
Его слова подействовали на Бренну как ушат холодной воды. Это действительно нехорошо, хотя Бренна, несмотря на свою порядочность, была готова сейчас сделать все ради него. Терзаемая неудовлетворенным желанием и противоречивыми чувствами, она склонила голову Тому на плечо, оправила платье, и они пошли к кабриолету, на котором вернулись домой. Через три дня Том уехал и больше не вернулся.
Бренна терпеливо ждала, храня его письма и отмечая в календаре каждый день, а по прошествии нескольких недель стала с недоумением замечать, что все украдкой, но с любопытством посматривают на нее. По тогдашней моде платье девушек стягивалось на уровне груди и свободно ниспадало вниз, скрывая почти всю фигуру, Бренна тоже ходила в таком платье, но не понимала, почему на нее обращают особое внимание, пока однажды не услышала болтовню девиц во время местной вечеринки.
— Прошло уже семь месяцев, а никаких признаков не видно, так что ты должна мне наперсток и три картонки булавок, — сказала одна из них.
— Может, ребенок очень маленький, — предположила другая.
— Думаю, она вообще никого не носит, — заявила первая. — Ей повезло. Бренна избежала беременности, и ты должна расплатиться, раз проиграла пари.
Казалось, после этого ее репутации ничто не угрожало, но не тут-то было. Все считали, что Бренна состояла в любовной связи с Томом, а он не мог защитить ее честь, поскольку погиб через год после того, как покинул Англию.
Люди очень сожалели об этом, и вскоре Бренна перестала привлекать к себе их внимание. Соседи и бывшие друзья лишь вежливо улыбались, не подозревая, как горевала и сокрушалась Бренна о том, что в последний вечер у нее с Томом так ничего и не произошло. Бедняга погиб совсем молодым, не вкусив с ней наслаждения.
Никто не знал этого и вряд ли поверил бы, если бы Бренна рассказала правду. Видя, как они относились друг к другу, люди не сомневались в том, что произошло, когда молодые остались наедине. Девицы знали, как поступили бы на месте Бренны, а мужчин бросало в жар при мысли, как они повели бы себя на месте Тома. И если девицы в деревне были не лучшего мнения о Бренне, то по окончании ее траура молодые мужчины начали проявлять к ней интерес. Она решительно отваживала их, не скупясь даже на пощечины, и они переключались на других девушек .
Родители отправили Бренну в Лондон к тетке, надеясь, что там она найдет себе жениха. Дочь и сестра солдата, Бренна едва не стала женой солдата. К лондонским денди и хлыщам она относилась насмешливо и вскоре написала письмо родителям, попросив разрешения вернуться домой. Родители согласились, всей душой жалея Бренну. Она отказалась бывать в обществе, пока не вернется Эрик. Но он после окончания войны отправился в Индию. Однажды утром Бренна подумала о том, что ей уже двадцать два года, а она еще не замужем.
Желая помочь брату, Бренна покинула дом и отправилась в путешествие на край света. Родители воспротивились этому, но не так решительно, как она предполагала. Они хотели, чтобы Бренна вышла замуж, а у Эрика были друзья. Когда-то она уже любила солдата и, возможно, найдет другого.
Так и случилось,
Спенсер Фрай, друг Эрика, не отличался ни особой красотой, ни богатством, ни умом, но его добрая улыбка и любезность производили приятное впечатление, Коренастый, среднего роста, он был одним из тех мужчин, которые всегда знали, что надо делать. Бренна нуждалась в хорошем совете, и Спенсер стал помогать ей. Все дни она проводила в госпитале с больным Эриком, а вечера коротала дома с сестрой Спенсера и ее мужем. Бренне не представилось возможности познакомиться ни с Индией, ни с другими мужчинами. Однако со Спенсером она виделась почти каждый день. Бренна доверяла его советам и пользовалась поддержкой Спенсера, с удовольствием ожидая тех вечеров, когда он мог прогуляться с ней. Его поцелуи не волновали Бренну, но разговоры и смех доставляли удовольствие, и она знала, что с ним ей не грозит никакая опасность.
В конце концов они пришли к полному взаимопониманию, но Бренна не подозревала о том, что до нее Спенсер связал себя обязательствами со своенравной дочерью одного офицера. Когда та сообщила ему, что ждет ребенка, Спенсер явился к Бренне и с искренним сожалением распрощался с ней. Он признался, что любит ее, однако попал в западню и теперь ничего не может изменить.
Еще один возлюбленный покинул Бренну, и теперь она снова осталась одна. Так размышляла Бренна, бродя по дорожкам родительского сада. Та женщина, не думая о своей чести, отдалась любовнику и тем самым завоевала его навсегда.
В мире нет справедливости, и нечего искать ее. Глупо даже мечтать о лорде Рафаэле Долтоне! Он нравился Бренне, как ни один мужчина после Томаса, но и Раф влюблен в другую женщину! Бренна гуляла по саду и сокрушалась о том, что ей так не везет в любви.
Глава 10
— О, вот наконец и шумная столица! — насмешливо сказал Драм, глядя по сторонам, в то время как он и Раф двигались верхом по безлюдной главной улице маленькой деревушки. — Как ты думаешь, здесь есть гостиница или придется разбивать лагерь на лужайке?
— Кажется, есть. — Раф посмотрел вперед. — Небольшая. Но мы не пробудем в ней долго.
— Ты намерен перекинуть Бренну через седло, как сарацин, и умчаться с ней в Лондон?
— Если бы только это удалось. Не найдя поблизости конюха, они привязали своих лошадей у гостиницы и вошли в нее. В холле никого не было, и их шаги по голому деревянному полу звучали особенно громко в полной тишине. Друзья огляделись, ожидая появления хозяина. Комната с деревянной мебелью в стиле тюдоровской эпохи была холодной и сумрачной. Пахло — не то чтобы неприятно — пивом и застарелым табачным дымом. В общем зале с низким потолком стояли ничем не покрытые деревянные столы и стулья. Огромный камин был холодным, поскольку летом его не топили днем. Однако побеленные стены отличались чистотой, а с выступающих темных дубовых балок не свисала паутина.
Из задней комнаты вышел хозяин. Увидев незнакомцев, он так изумился, что начал низко кланяться, словно к нему пожаловали принцы, а не просто хорошо одетые, усталые путешественники.
Радуясь, что у него появились гости, да еще такие приличные, хозяин немедленно предложил им две самые лучшие комнаты.
Они наверху. Занимайте их и располагайтесь, джентльмены. Затем спуститесь, и я налью вам по кружке пива. Пока здесь безлюдно, но к концу дня, как правило, тут собираются местные жители, чтобы промочить горло.
Спасибо, мы тоже придем, — сказал Раф.
Закажете обед? Вы можете поесть не в общем зале, а в отдельной комнате, — добавил хозяин, еще раз взглянув на одежду гостей.
Конечно, — ответил Раф. — Мы проделали длинный путь и проголодались. Нас вполне устроит и общий зал.
— …потому что нет лучшего способа узнать, о чем болтают в деревне, — говорил Раф другу, когда они снимали с лошадей седельные вьюки и сумки.
— Хочешь провести разведку, — усмехнулся Драм. — Разумно. Возможно, и не возникнет необходимости встречаться с прекрасной дамой. В конце концов, — добавил он, перехватив вопросительный взгляд Рафа, — если сплетни о том, что произошло в Лондоне, не дошли сюда, какой в этом смысл?
Раф остановился.
— Я думал, ты хочешь повидать Эрика. Мне, например, интересно, как он себя чувствует.
— Но ты узнаешь это из разговоров местных жителей. Раф, дружище, твоя душа чиста, как родник, но разве ты не понимаешь, что твой визит к даме сам по себе вызовет любопытство и различные толки, а именно их ты предпочел бы избежать. Я считаю, что мы должны остаться на ночь, послушать, о чем здесь сплетничают, и, если нет ни каких проблем, вернуться в Лондон, где ты возобновишь прежнюю жизнь. — Драма насмешило выражение лица Рафа. — Ты очень изменился за последнее время. Гнить бы тебе до сих пор во французской тюрьме, если бы ты мыслил и действовал тогда так, как сейчас. Неужели не понят но, что происходит? Ты слишком быстро смирился с обстоятельствами и решил принести себя в жертву, забыв о том, что судьба в твоих руках.
— Ты прав. — Раф задумался над словами друга. Может, действительно не обременять себя лишними хлопотами? Эта мысль была весьма заманчива, однако на сердце оставалась странная тяжесть. Разве выяснишь все за один вечер? И если восстановятся прежние отношения с Аннабел, будет ли у него уверенность, что он не обрек Бренну на страдания до конца жизни?
Раф взвалил на плечи седельную сумку и начал медленно подниматься по лестнице.
На поля за гостиницей легли сумерки; в кустах стрекотали сверчки, чувствуя приближение осени, а в общем зале слышалось гудение голосов, заглушавших ночные звуки. Хозяин развел в камине огонь и согрел помещение, в котором все еще витал аппетитный запах после обеда, завершенного двумя новыми постояльцами.
За столами сидели с кружками пива по меньшей мере дюжина мужчин и несколько пожилых женщин. Хотя они лишь изредка бросали взгляды на двух модно одетых джентльменов, расположившихся за отдельным столиком у окна, было ясно, что их одолевает жгучее любопытство. Поначалу завсегдатаи отнеслись к незнакомцам настороженно, но, поскольку джентльмены довольствовались лишь пивом, как и все остальные, об их присутствии не то чтобы забыли, но оно больше не вызывало опасений.
По мере того как шло время, кружки наполнялись вновь и вновь, а голоса становились все громче и громче. Разговор шел в основном об урожае, аренде и погоде.
— Ничего интересного, — заметил Раф, когда минул час, а завсегдатаи обсуждали лишь цены на зерно да убытки, нанесенные дождем.
— Подожди, — тихо промолвил Драм. — Пусть они совсем забудут о нас и тогда непременно начнут сплетничать. О чем же еще говорить в таком захолустье?
— По-твоему, в Лондоне люди ведут себя в подобных заведениях иначе? — возразил Раф. — Там тоже сплетничают не меньше. И именно поэтому я здесь, — с горечью добавил он.
Ждать пришлось недолго. Вскоре кто-то задал вопрос о празднике урожая, который должен был состояться в поместье сквайра, и все начали обсуждать, кто с кем придет туда. Затем разговор, естественно, коснулся ухаживаний, предстоящих свадеб и внебрачных связей. Послышался смех, когда вспомнили об Энни Граймс, которая весной наконец поведет молодого Тулли к алтарю. Затем, вспомнив о прочих связях, какой-то мужчина спросил, слышал ли кто-нибудь что-то новенькое о Бренне Форд. Раф насторожился!
Ничего нового, — отозвалась пожилая женщина, — только то, что было в прошлом.
Да, — хихикнул какой-то старик. — Держу пари, ты до сих пор наблюдаешь за ее талией — и еще пристальнее, чем в то время, когда она была помолвлена с солдатом.
Печальная история, — проронила женщина, и многие из присутствующих покачали головами. — Они были такой хорошей парой.
— Да уж, — снова начал старик. — Они не слишком скрывали свои отношения. Постоянно миловались и вздыхали, бросая друг на друга страстные взгляды. От таких взглядов могла бы закипеть вода,
— Это настоящая любовь, — заключила женщина.
— Просто неприкрытая похоть, — смеясь возразил мужчина.
— Что бы там ни было, — заметила женщина, — девушка пережила большое горе.
— Другие испытали не меньшее горе, — обиделся мужчина. — Например, я. Наш Билл покинул нас навсегда. И ты, Джон Тэтчер, тоже потерял сына во Франции.
— Так же как Смиты и Флетчеры лишились своих храбрых парней, — печально добавил Тэтчер. — Мы все очень страдали.
Мой сынок тоже никогда не вернется, — с горечью добавила пожилая женщина, и все замолчали,
— Тем не менее, — оживленно проговорила жена хозяина гостиницы, желая сменить грустную тему, — Бренна со временем оправилась от этой потери. Однако потом бедная девочка лишилась и другого возлюбленного, которого встретила в Индии. Наверное, она родилась под несчастливой звездой!
— И видимо, совсем спятила, если решилась отправиться в Индию, — пробормотала пожилая женщина.
— Всюду ищет неприятности, — согласилась другая.
— А вернувшись в Англию, и здесь устроила скандал, — добавил какой-то мужчина, осушив свою кружку. Он с глухим стуком поставил ее на стол и продолжил с явным удовольствием: — Подумать только, что она вытворяла в Лондоне! Разделась догола, чтобы отбить у другой девушки ее кавалера! Какой стыд! По-моему, ей нет оправдания. Здесь у нас не одна она потеряла возлюбленного. Но разве вы видели, чтобы другие девушки вели себя подобным образом? Бренна Форд — просто потаскуха, и надо заклеймить ее позором.
Раф начал подниматься, стиснув кулаки, но Драм удержал его.
— Возьми себя в руки, — решительно прошептал он. — Стоит тебе сказать хоть слово или начать драку — и ты окончательно погубишь ее. Остынь и постарайся оставаться незаметным. Раз уж ты поднялся, сделай вид, что решил почесать задницу, или подай знак хозяину, что хочешь еще пива, но никак не реагируй на услышанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Все члены семьи растерянно уставились на Бренну.
О! — воскликнула Мора Форд. — Теперь понимаю. Мы должны найти выход из затруднительного положения.
Они всегда поступали так прежде.
Бренна кивнула, едва сдерживая слезы. Извинившись, она вышла в сад. Родители и брат проводили ее беспомощными взглядами.
Они не могли помочь Бренне, когда она потеряла свою первую любовь. Томас Пауэре тоже был солдатом. Молодой, всего на четыре года старше семнадцатилетней Бренны, он признался в любви через два месяца после знакомства с ней. Этот нескладный юноша великолепно выглядел в форме. Бренна не помнила теперь, о чем они говорили и что заставляло их смеяться. Она не понимала, что связывало ее с Томом, но это уже не имело значения. Просто их тянуло друг к другу. Том был одним из друзей Эрика — хороший парень из порядочной семьи. Казалось, они были созданы друг для друга.
Но у них так и не появилась возможность выяснить это. Они объявили о помолвке за пять месяцев до того, как Том отправился воевать в Испанию и больше не вернулся. В дальнейшем Бренне так и не удалось восстановить свою репутацию в обществе. Молодые и нетерпеливые, они, правда, проявляли осторожность, но их отношения казались слишком пылкими. Бренну жалели, но не презирали, когда вскоре Том уехал.
Да, они любили друг друга, но были неопытны, к тому же воспитание не позволило им осуществить свои желания до замужества.
Все, конечно, замечали их чувства. Прикоснувшись к плечу Бренны, Том вспыхивал сам и пробуждал в ней страсть. Когда она смотрела на него, в ее глазах отражалось все, что творилось в душе. Том повсюду следовал за Бренной, но на людях они держались подчеркнуто отчужденно, хотя при первой возможности страстно обнимались. Однако им редко удавалось остаться наедине, и эти объятия украдкой привлекали к себе внимание.
Бренна помнила пылкие ласки, влажные поцелуи, жадные взгляды, томные вздохи.
За три ночи до отъезда Тома они встретились наедине, надеясь провести вместе довольно долгое время. Том сказал родителям, что едет в соседнюю деревню купить кое-какие мелочи, а Бренна — будто идет к подруге. До этого они никогда не обманывали своих близких. Они пришли в заброшенный амбар, и их охватила дрожь: отчасти — от того, что им пришлось солгать, отчасти — от переполнявшего их желания.
Опустив Бренну на солому, Том приподнял ее юбки, снял свою куртку, расстегнул рубашку и штаны. Внезапно они оба замерли, решив, что совершают чудовищное преступление. Том перекатился на спину, прижав одну руку к разгоряченному лбу, а другой прикрывая наготу.
— Что случилось? — спросила Бренна.
— О, Брен, мне следовало жениться на тебе несколько недель назад, как ты хотела. Но тогда… — Том отодвинулся и сел, не касаясь ее. Затем обхватил голову дрожащими руками, — Я считал несправедливым жениться на тебе и уйти на войну, возможно, оставив тебя с ребенком.
— Я готова отправиться вслед за тобой, — предложила она убежденно, как и всякий раз, когда они касались этой темы.
Конечно, но тебе не стоит делать этого. Послушай, Брен, — Том встал на колени и заправил рубашку в штаны, — я не из военной семьи и не хочу, чтобы ты следовала за армией как моя жена. Оставайся дома и жди моего возвращения. Только в этом случае я смогу выполнять свой долг со спокойной душой и ясной головой. Я вернусь, и тогда мы будем любить друг друга день и ночь. Но не сейчас. Это нехорошо.
Его слова подействовали на Бренну как ушат холодной воды. Это действительно нехорошо, хотя Бренна, несмотря на свою порядочность, была готова сейчас сделать все ради него. Терзаемая неудовлетворенным желанием и противоречивыми чувствами, она склонила голову Тому на плечо, оправила платье, и они пошли к кабриолету, на котором вернулись домой. Через три дня Том уехал и больше не вернулся.
Бренна терпеливо ждала, храня его письма и отмечая в календаре каждый день, а по прошествии нескольких недель стала с недоумением замечать, что все украдкой, но с любопытством посматривают на нее. По тогдашней моде платье девушек стягивалось на уровне груди и свободно ниспадало вниз, скрывая почти всю фигуру, Бренна тоже ходила в таком платье, но не понимала, почему на нее обращают особое внимание, пока однажды не услышала болтовню девиц во время местной вечеринки.
— Прошло уже семь месяцев, а никаких признаков не видно, так что ты должна мне наперсток и три картонки булавок, — сказала одна из них.
— Может, ребенок очень маленький, — предположила другая.
— Думаю, она вообще никого не носит, — заявила первая. — Ей повезло. Бренна избежала беременности, и ты должна расплатиться, раз проиграла пари.
Казалось, после этого ее репутации ничто не угрожало, но не тут-то было. Все считали, что Бренна состояла в любовной связи с Томом, а он не мог защитить ее честь, поскольку погиб через год после того, как покинул Англию.
Люди очень сожалели об этом, и вскоре Бренна перестала привлекать к себе их внимание. Соседи и бывшие друзья лишь вежливо улыбались, не подозревая, как горевала и сокрушалась Бренна о том, что в последний вечер у нее с Томом так ничего и не произошло. Бедняга погиб совсем молодым, не вкусив с ней наслаждения.
Никто не знал этого и вряд ли поверил бы, если бы Бренна рассказала правду. Видя, как они относились друг к другу, люди не сомневались в том, что произошло, когда молодые остались наедине. Девицы знали, как поступили бы на месте Бренны, а мужчин бросало в жар при мысли, как они повели бы себя на месте Тома. И если девицы в деревне были не лучшего мнения о Бренне, то по окончании ее траура молодые мужчины начали проявлять к ней интерес. Она решительно отваживала их, не скупясь даже на пощечины, и они переключались на других девушек .
Родители отправили Бренну в Лондон к тетке, надеясь, что там она найдет себе жениха. Дочь и сестра солдата, Бренна едва не стала женой солдата. К лондонским денди и хлыщам она относилась насмешливо и вскоре написала письмо родителям, попросив разрешения вернуться домой. Родители согласились, всей душой жалея Бренну. Она отказалась бывать в обществе, пока не вернется Эрик. Но он после окончания войны отправился в Индию. Однажды утром Бренна подумала о том, что ей уже двадцать два года, а она еще не замужем.
Желая помочь брату, Бренна покинула дом и отправилась в путешествие на край света. Родители воспротивились этому, но не так решительно, как она предполагала. Они хотели, чтобы Бренна вышла замуж, а у Эрика были друзья. Когда-то она уже любила солдата и, возможно, найдет другого.
Так и случилось,
Спенсер Фрай, друг Эрика, не отличался ни особой красотой, ни богатством, ни умом, но его добрая улыбка и любезность производили приятное впечатление, Коренастый, среднего роста, он был одним из тех мужчин, которые всегда знали, что надо делать. Бренна нуждалась в хорошем совете, и Спенсер стал помогать ей. Все дни она проводила в госпитале с больным Эриком, а вечера коротала дома с сестрой Спенсера и ее мужем. Бренне не представилось возможности познакомиться ни с Индией, ни с другими мужчинами. Однако со Спенсером она виделась почти каждый день. Бренна доверяла его советам и пользовалась поддержкой Спенсера, с удовольствием ожидая тех вечеров, когда он мог прогуляться с ней. Его поцелуи не волновали Бренну, но разговоры и смех доставляли удовольствие, и она знала, что с ним ей не грозит никакая опасность.
В конце концов они пришли к полному взаимопониманию, но Бренна не подозревала о том, что до нее Спенсер связал себя обязательствами со своенравной дочерью одного офицера. Когда та сообщила ему, что ждет ребенка, Спенсер явился к Бренне и с искренним сожалением распрощался с ней. Он признался, что любит ее, однако попал в западню и теперь ничего не может изменить.
Еще один возлюбленный покинул Бренну, и теперь она снова осталась одна. Так размышляла Бренна, бродя по дорожкам родительского сада. Та женщина, не думая о своей чести, отдалась любовнику и тем самым завоевала его навсегда.
В мире нет справедливости, и нечего искать ее. Глупо даже мечтать о лорде Рафаэле Долтоне! Он нравился Бренне, как ни один мужчина после Томаса, но и Раф влюблен в другую женщину! Бренна гуляла по саду и сокрушалась о том, что ей так не везет в любви.
Глава 10
— О, вот наконец и шумная столица! — насмешливо сказал Драм, глядя по сторонам, в то время как он и Раф двигались верхом по безлюдной главной улице маленькой деревушки. — Как ты думаешь, здесь есть гостиница или придется разбивать лагерь на лужайке?
— Кажется, есть. — Раф посмотрел вперед. — Небольшая. Но мы не пробудем в ней долго.
— Ты намерен перекинуть Бренну через седло, как сарацин, и умчаться с ней в Лондон?
— Если бы только это удалось. Не найдя поблизости конюха, они привязали своих лошадей у гостиницы и вошли в нее. В холле никого не было, и их шаги по голому деревянному полу звучали особенно громко в полной тишине. Друзья огляделись, ожидая появления хозяина. Комната с деревянной мебелью в стиле тюдоровской эпохи была холодной и сумрачной. Пахло — не то чтобы неприятно — пивом и застарелым табачным дымом. В общем зале с низким потолком стояли ничем не покрытые деревянные столы и стулья. Огромный камин был холодным, поскольку летом его не топили днем. Однако побеленные стены отличались чистотой, а с выступающих темных дубовых балок не свисала паутина.
Из задней комнаты вышел хозяин. Увидев незнакомцев, он так изумился, что начал низко кланяться, словно к нему пожаловали принцы, а не просто хорошо одетые, усталые путешественники.
Радуясь, что у него появились гости, да еще такие приличные, хозяин немедленно предложил им две самые лучшие комнаты.
Они наверху. Занимайте их и располагайтесь, джентльмены. Затем спуститесь, и я налью вам по кружке пива. Пока здесь безлюдно, но к концу дня, как правило, тут собираются местные жители, чтобы промочить горло.
Спасибо, мы тоже придем, — сказал Раф.
Закажете обед? Вы можете поесть не в общем зале, а в отдельной комнате, — добавил хозяин, еще раз взглянув на одежду гостей.
Конечно, — ответил Раф. — Мы проделали длинный путь и проголодались. Нас вполне устроит и общий зал.
— …потому что нет лучшего способа узнать, о чем болтают в деревне, — говорил Раф другу, когда они снимали с лошадей седельные вьюки и сумки.
— Хочешь провести разведку, — усмехнулся Драм. — Разумно. Возможно, и не возникнет необходимости встречаться с прекрасной дамой. В конце концов, — добавил он, перехватив вопросительный взгляд Рафа, — если сплетни о том, что произошло в Лондоне, не дошли сюда, какой в этом смысл?
Раф остановился.
— Я думал, ты хочешь повидать Эрика. Мне, например, интересно, как он себя чувствует.
— Но ты узнаешь это из разговоров местных жителей. Раф, дружище, твоя душа чиста, как родник, но разве ты не понимаешь, что твой визит к даме сам по себе вызовет любопытство и различные толки, а именно их ты предпочел бы избежать. Я считаю, что мы должны остаться на ночь, послушать, о чем здесь сплетничают, и, если нет ни каких проблем, вернуться в Лондон, где ты возобновишь прежнюю жизнь. — Драма насмешило выражение лица Рафа. — Ты очень изменился за последнее время. Гнить бы тебе до сих пор во французской тюрьме, если бы ты мыслил и действовал тогда так, как сейчас. Неужели не понят но, что происходит? Ты слишком быстро смирился с обстоятельствами и решил принести себя в жертву, забыв о том, что судьба в твоих руках.
— Ты прав. — Раф задумался над словами друга. Может, действительно не обременять себя лишними хлопотами? Эта мысль была весьма заманчива, однако на сердце оставалась странная тяжесть. Разве выяснишь все за один вечер? И если восстановятся прежние отношения с Аннабел, будет ли у него уверенность, что он не обрек Бренну на страдания до конца жизни?
Раф взвалил на плечи седельную сумку и начал медленно подниматься по лестнице.
На поля за гостиницей легли сумерки; в кустах стрекотали сверчки, чувствуя приближение осени, а в общем зале слышалось гудение голосов, заглушавших ночные звуки. Хозяин развел в камине огонь и согрел помещение, в котором все еще витал аппетитный запах после обеда, завершенного двумя новыми постояльцами.
За столами сидели с кружками пива по меньшей мере дюжина мужчин и несколько пожилых женщин. Хотя они лишь изредка бросали взгляды на двух модно одетых джентльменов, расположившихся за отдельным столиком у окна, было ясно, что их одолевает жгучее любопытство. Поначалу завсегдатаи отнеслись к незнакомцам настороженно, но, поскольку джентльмены довольствовались лишь пивом, как и все остальные, об их присутствии не то чтобы забыли, но оно больше не вызывало опасений.
По мере того как шло время, кружки наполнялись вновь и вновь, а голоса становились все громче и громче. Разговор шел в основном об урожае, аренде и погоде.
— Ничего интересного, — заметил Раф, когда минул час, а завсегдатаи обсуждали лишь цены на зерно да убытки, нанесенные дождем.
— Подожди, — тихо промолвил Драм. — Пусть они совсем забудут о нас и тогда непременно начнут сплетничать. О чем же еще говорить в таком захолустье?
— По-твоему, в Лондоне люди ведут себя в подобных заведениях иначе? — возразил Раф. — Там тоже сплетничают не меньше. И именно поэтому я здесь, — с горечью добавил он.
Ждать пришлось недолго. Вскоре кто-то задал вопрос о празднике урожая, который должен был состояться в поместье сквайра, и все начали обсуждать, кто с кем придет туда. Затем разговор, естественно, коснулся ухаживаний, предстоящих свадеб и внебрачных связей. Послышался смех, когда вспомнили об Энни Граймс, которая весной наконец поведет молодого Тулли к алтарю. Затем, вспомнив о прочих связях, какой-то мужчина спросил, слышал ли кто-нибудь что-то новенькое о Бренне Форд. Раф насторожился!
Ничего нового, — отозвалась пожилая женщина, — только то, что было в прошлом.
Да, — хихикнул какой-то старик. — Держу пари, ты до сих пор наблюдаешь за ее талией — и еще пристальнее, чем в то время, когда она была помолвлена с солдатом.
Печальная история, — проронила женщина, и многие из присутствующих покачали головами. — Они были такой хорошей парой.
— Да уж, — снова начал старик. — Они не слишком скрывали свои отношения. Постоянно миловались и вздыхали, бросая друг на друга страстные взгляды. От таких взглядов могла бы закипеть вода,
— Это настоящая любовь, — заключила женщина.
— Просто неприкрытая похоть, — смеясь возразил мужчина.
— Что бы там ни было, — заметила женщина, — девушка пережила большое горе.
— Другие испытали не меньшее горе, — обиделся мужчина. — Например, я. Наш Билл покинул нас навсегда. И ты, Джон Тэтчер, тоже потерял сына во Франции.
— Так же как Смиты и Флетчеры лишились своих храбрых парней, — печально добавил Тэтчер. — Мы все очень страдали.
Мой сынок тоже никогда не вернется, — с горечью добавила пожилая женщина, и все замолчали,
— Тем не менее, — оживленно проговорила жена хозяина гостиницы, желая сменить грустную тему, — Бренна со временем оправилась от этой потери. Однако потом бедная девочка лишилась и другого возлюбленного, которого встретила в Индии. Наверное, она родилась под несчастливой звездой!
— И видимо, совсем спятила, если решилась отправиться в Индию, — пробормотала пожилая женщина.
— Всюду ищет неприятности, — согласилась другая.
— А вернувшись в Англию, и здесь устроила скандал, — добавил какой-то мужчина, осушив свою кружку. Он с глухим стуком поставил ее на стол и продолжил с явным удовольствием: — Подумать только, что она вытворяла в Лондоне! Разделась догола, чтобы отбить у другой девушки ее кавалера! Какой стыд! По-моему, ей нет оправдания. Здесь у нас не одна она потеряла возлюбленного. Но разве вы видели, чтобы другие девушки вели себя подобным образом? Бренна Форд — просто потаскуха, и надо заклеймить ее позором.
Раф начал подниматься, стиснув кулаки, но Драм удержал его.
— Возьми себя в руки, — решительно прошептал он. — Стоит тебе сказать хоть слово или начать драку — и ты окончательно погубишь ее. Остынь и постарайся оставаться незаметным. Раз уж ты поднялся, сделай вид, что решил почесать задницу, или подай знак хозяину, что хочешь еще пива, но никак не реагируй на услышанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30