Ха! Я лучше разбираюсь в нарядах, чем он. По крайней мере в фасонах.
— Девчонка, — улыбнулся Драм. — Замужество ничуть не изменило тебя. Я бы обиделся, но думаю, это правда.
— Ничто не изменит нашу Джилли, — заключил Деймон Райдер, — и слава Богу.
Бренна хотела, но никак не могла сказать этим веселым элегантным людям, что не нуждается в их помощи. Однако вскоре поняла, что ей не обойтись без них.
— Возможно, Драм хорошо знаком с модой, но я знаю Рафа, — говорила Джилли Бренне, пока они ехали в прекрасной карете Драма в мастерскую. — Не беспокойся. Мы подберем самое лучшее в мире платье, которое понравится тебе, и Раф будет гордиться тобой. В одежде нужно чувствовать себя комфортно, но при этом не думать о ней, потому что, каким бы прелестным ни был наряд, главное все-таки — сама женщина. Сейчас мы будем выбирать платья, но постараемся, чтобы Драм не заигрывал с женщинами, показывающими их. Если понадобится, мы проведем здесь весь день, но найдем самое потрясающее.
— Которое понравится Бренне, — добавил Драм.
— Мне вовсе не нужно какое-то необыкновенное платье, — сказала Бренна. — Я должна выглядеть как порядочная женщина.
В карете наступила тишина, затем Драм мягко заметил:
— Никто не сомневается в твоей порядочности,
— Однако обо мне ходят всякие сплетни. — Бренна покачала головой: — Ты не можешь этого отрицать.
— Мы здесь именно для того, чтобы развеять нелепые слухи, — отозвался Драм.
Они просмотрели около дюжины нарядов. Это сопровождалось шутками и смехом, отчего Бренна чувствовала себя как дома в этом элегантном салоне. Им понравилось желтое платье, вызвало восхищение розовое, и они долго ходили вокруг манекенщицы, надевшей серое с золотом. Бренна находила прекрасным каждое из них, но когда появилась девушка в темно-красном платье с длинными рукавами, у нее перехватило дыхание. Это было однотонное платье простого фасона, цвета спелой вишни, без оборок, верхних юбок, декоративных вставок или сборок. Его украшали только ленты на рукавах и высокой талии, а также темная оторочка внизу. Шелковые складки ниспадали вниз от груди до самых носков туфель. Простота и цвет платья делали его весьма необычным и привлекательным. Однако оно показалось Бренне довольно смелым и чувственным.
— Это то, что ты хотела? — спросила Джилли, наблюдавшая за ней.
— Слишком броское, — ответила Бренна с легким сожалением. — Я бы не рискнула его надеть. — Но именно о таком платье она всегда мечтала.
— Примерь его, — предложил Драм. — У манекенщицы светлые волосы, поэтому нам трудно представить, как будешь выглядеть в нем ты.
Бренна запротестовала, но в конце концов согласилась, не желая обидеть друзей. Она надела платье в примерочной с помощью своей новой служанки, однако вышла оттуда только после настоятельных просьб Драма. Когда Бренна появилась в конце салона, воцарилась тишина. Друзья Рафа смотрели на нее не отрывая глаз.
— Да, — наконец вымолвил Драм. — Только это, и никакое другое.
— О, ты выглядишь потрясающе! — Джилли захлопала в ладоши.
Этот звук вернул Бренну к реальности.
— Оно прелестно, — откликнулась она. — Но в нем у меня слишком экзотический вид. — Она хотела сказать «эротический», но вовремя спохватилась. Бренна взглянула на себя в зеркало. Это чудесное, но слишком вызывающее платье плотно облегало фигуру, подчеркивая все изгибы тела, и производило такое впечатление, будто сам дьявол принял участие в создании этих соблазнительных форм. Платье подходило к цвету ее лица и волос… и соответствовало сложившейся репутации. Бренна смотрелась в нем ^ак на картине, изображающей искушение святого, и ее вид наглядно подтверждал распространяемые о ней сплетни. Женщина, которую она видела в зеркале, безусловно, могла раздеться донага и выставить себя напоказ в холле холостяка, чтобы соблазнить его и отвратить от дамы сердца.
— Да, прелестное платье, — повторил Драм. — Теперь каждый мужчина поймет, почему Раф остановил свой выбор на тебе.
Джилли согласилась с ним. Они убедили Бренну купить это платье и всю дорогу до дома уговаривали ее надеть именно его на званый вечер, потому что она приобрела еще и розовое. Бренна была уверена — Раф предпочтет, чтобы она надела его.
— Сначала появись перед ним в красном, — предложил Драм, и Джилли одобрительно кивнула.
— Мы выбрали платье, — сообщил Драм Рафу, когда они вошли в дом. — Пусть Бренна наденет его и покажет тебе.
Раф приподнял бровь и вопросительно взглянул на жену.
— Позже, — сказала она.
Когда вечером они наконец остались одни, Бренна поняла, что нечего тянуть и надо еще раз примерить красное платье, чтобы Раф оценил его, В гардеробной она быстро переоделась и вернулась в спальню, когда Раф снимал сюртук. Он повернулся к жене и замер, не отрывая глаз.
— Сними его скорее, — хрипло пробормотал он.
— Снять? — Бренна была разочарована. — Я так и знала, что оно не понравится тебе.
— Оно мне очень нравится. — Раф обнял ее. — Я попросил тебя снять платье, чтобы мы могли поскорее заняться любовью, не испортив его.
Позднее Бренна лежала, бодрствуя, а Раф спал радом с ней. Она никак не могла сомкнуть глаз, несмотря на усталость. Наслаждение лишь на время заглушило ее тревогу.
Раф любил ее тело, в этом Бренна не сомневалась. Однако, проведя долгое время среди солдат, она узнала, что мужчины отделяют влечения тела от желаний сердца. Поэтому пылкая страсть Рафа еще не доказывала его сердечной привязанности к ней.
«Ненасытная девица, — сказала себе Бренна с упреком. — Что тебе еще надо?»
Она получила его имя, искреннее расположение и всегда готовое к ласкам тело. Но все это было ничто по сравнению с сердцем Рафа. «Без сердца все его пылкие ласки ничего не значат», — решила она, глядя, как во сне муж обнимает ее грудь своей большой загорелой рукой.
Беспокойство окончательно затмило недавнее удовольствие. Как она сможет жить с ним, если обнаружит, что, обнимая ее, он думает об Аннабел? Что предпочитает общество этой женщины? И что еще хуже, будет стремиться увидеть черты Аннабел в их детях?
И будет ли она счастлива, сознавая, что стала преградой между ним и истинной любовью Рафа?
Что ж, она наденет это вызывающее платье и пойдет на званый вечер к Аннабел, где выяснит наконец, уготована ли ей Рафом навсегда вторая роль, или он связывает с ней надежды на подлинное счастье.
Глава 24
— Остановиться здесь? О, мой дорогой, едва ли. Этот дом весь в трещинах и вот-вот развалится, — сказала мать Рафа, сразу же по прибытии осматривая гостиную. Ей с первого взгляда не понравилось жилище сына, и лицо ее выражало презрение к скромной обстановке. — Думаю, твой отец, брат и я предпочтем остановиться в отеле,
Бренна обрадовалась этому, хотя и попыталась вяло возразить.
— Если бы вы известили нас, что собираетесь в Лондон, — сказал Раф, — мы сделали бы соответствующие приготовления или попросили бы вас подождать, пока мы не переедем в новый дом, что довольно скоро произойдет. В Лондон должны приехать и родители Бренны, которые остановятся у нас. Так что я не уговариваю тебя остаться. Кстати, что побудило всех вас к столь внезапному визиту?
— Мы узнали, что сюда приедут родители твоей жены, и пожелали познакомиться с ними. — Маркиза сняла перчатки. — К тому же мы давно не были в Лондоне, поэтому и решили посетить его. Мы слышали также, что здесь намечаются большие празднества в этом сезоне. Гранту это весьма на руку. Он уже не молод, и ему самое время опять перебраться сюда.
— Опять? — удивился Раф.
— Я посещал Лондон несколько раз за последние годы, — сказал Грант, — но не заставал тебя.
— Да, он приезжал сюда в неудачное время, — вкрадчиво заметил маркиз, — и возвращался домой ни с чем.
— Что значит «ни с чем»? — спросил Раф, не понимая улыбки родителей.
— Значит, без жены, — пояснил Грант.
— Теперь ты понимаешь, как мы довольны, что он снова здесь и может поискать себе невесту, — промолвила Сильвия. — Возможно, его вдохновит пример младшего брата, наслаждающегося браком.
— Возможно также, Гранта подстегнет мысль о том, что младший брат обзаведется потомством раньше его, — сухо добавил отец. — Прежде всего Грант должен понять, что время никого не щадит и после него не останется наследника.
— Едва ли. — Грант натянуто улыбнулся. — Если со мной что-нибудь случится, мой титул унаследует Раф. Он так долго пробыл на войне, что вы забыли об этом.
— Мы не забыли, — возразил маркиз. — Разве не ты говорил не так давно, что твоя мать постоянно уделяла внимание военным сводкам все те годы? Дорогой мальчик, постарайся быть логичным.
— Зачем только вы притащили меня сюда и Бог знает почему именно сейчас? — Грант пожал плечами.
— Не упоминай имя Господа всуе. — Маркиз усмехнулся, тем самым давая понять, что не придает особого значения своим словам. — Ты же знаешь, что сейчас разгар светского сезона и нам с твоей матерью надо сделать много дел.
— Только скажите, какие дела, и, будьте уверены, я быстро управлюсь с ними, — заявил Грант. — Впрочем, хватит юлить. Просто вы вдруг со всей ясностью осознали, что если я вдруг заболею лихорадкой или стану жертвой разбойников, то Раф — или сын, которого он произведет на свет, — станет вашим наследником. Поэтому и заторопились с моей женитьбой. Однако запомните: я сам выберу себе жену, а иначе не женюсь.
Бренна сжала кулаки. Эти трое все так же кидаются друг на друга, как злобные псы. Вероятно, они не понимают, как эти разговоры ранят Рафа. А может, и понимают, но это их ничуть не тревожит. Бренну задевала их перепалка, и, хотя Раф сохранял непроницаемое выражение лица, она знала, что он тоже переживает.
— Между прочим, на званом вечере у леди Аннабел будет много незамужних дам, — вставила Бреина, надеясь остановить их, пока они не наговорили еще каких-нибудь обидных вещей. — Да и сама эта красивейшая женщина Лондона, как утверждают все, свободна.
Все трое сосредоточили на Бренне внимание, но она смотрела не на них, а следила за выражением лица Рафа.
— Вот только не знаю, удастся ли нам получить приглашение для вас. — Бренна ощутила внутреннюю дрожь и, заметив, как в глазах мужа промелькнуло недовольство, поняла, что сделала. Она заговорила о вечере у Аннабел лишь для того, чтобы отвлечь родителей Рафа и Гранта, но не подумала, какой скрытый смысл таится в ее словах. То, / что Раф потерял Аннабел, плохо само по себе. Но Боже! Что, если она спровоцирует Гранта жениться на ней? Какую боль это причинит Рафу? И ей самой?
— Леди Аннабел? — Глаза маркизы заблестели. — Не та ли это дама, за которой ты ухаживал, Раф? До того инцидента… до того, как ты познакомился со своей очаровательной женой?
— Да, это она, — бросил Раф.
— И теперь эта леди приглашает тебя на свой званый вечер? Как любезно! — заметил маркиз. — Тебе знаком такой образец всепрощения и благоразумия, Грант?
— Я видел ее, конечно, — ответил Грант. — И только. Ее считают первой красавицей Лондона. Но я не вольюсь в толпу воздыхателей, вьющихся вокруг этой леди.
— Интересно, как она выглядит сейчас, — проговорила Сильвия. — По моим воспоминаниям, леди Аннабел признавали первой красавицей несколько лет подряд. Думаю, теперь она уже поблекла.
— Она все так же очаровательна. — Маркиз посмотрел на сыновей, — Я не хотел бы пропустить этот званый вечер. Ты достанешь для нас приглашения, Рафаэль?
Раф кивнул:
— Ваших имен достаточно, чтобы вас приняли. Я пошлю письмо Аннабел.
В комнате наступила тишина. Бренна не знала, что сказать. На душе у нее было тяжело. Они сидели в гостиной, залитой солнечным светом, однако он не рассеял напряжения, возникшего с прибытием гостей, и тревоги, охватившей ее. Услышав какой-то шум у входной двери, Бренна быстро поднялась. Ей хотелось покинуть комнату, но этого не потребовалось.
— Добрый день, — раздался веселый голос. — Я не помешал?
В дверном проеме показался Эрик.
— Ничуть, — сказал Раф. — Входи… и познакомься с моей семьей.
После того как закончилась церемония представления, заговорила Сильвия:
— Трудно поверить, что вы брат и сестра! — Она посмотрела на Эрика.
— Мы единокровные, но очень преданы друг другу.
— Хорошо сказано, — заметил маркиз. — По-моему, у брата с сестрой всегда более близкие отношения, чем у братьев между собой. — Скривив губы, он обменялся взглядом с женой.
Бренна взглянула на Рафа. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он услышал этот косвенный намек на обстоятельства его рождения.
— Боюсь, ни один из моих сыновей не испытывает такого чувства к другому, — добавил маркиз.
Раф молчал, а Грант склонил голову, как бы признавая справедливость замечания.
— О, у нас очень хорошая семья, — вставил Эрик, — и мы ко всем относимся весьма доброжелательно. Насколько я знаю, мои родители жаждут познакомиться с вами. Вас не было на свадьбе, о чем мы крайне сожалели. Надеюсь, теперь вы полиостью выздоровели, миледи?
Бренну насмешил вежливый укол Эрика в адрес маркизы.
«Преданны — не то слово, — подумала она. — Брат готов сражаться за меня с самим дьяволом». В этот момент Бренна обратила внимание на Эрика и Гранта, резко отличавшихся друг от друга.
Эрик был высоким красивым блондином, как и Грант, но на этом сходство кончалось. Эрик держался с небрежной львиной грацией и отличался необычайной добротой, смелостью и веселым нравом, что привлекало к нему женщин. Его друзья тоже были высокого мнения о нем, и те, кто сражался вместе с ним на войне, говорили, что готовы пойти за ним в огонь и в воду.
Грант, напротив, был холоден как лед, сух и сдержан, и его благородную внешность портило надменное выражение лица. «Хорошо, что он не был в армии, — подумала Бренна, — потому что едва ли товарищи по оружию чувствовали бы себя легко рядом с ним». Она также не представляла себе, чтобы женщинам доставляло удовольствие его общество. И хотя не вызывало сомнений, что родители Гранта поддерживают его, казалось, даже им не по себе рядом с сыном.
— Спасибо за внимание, я уже вполне здорова, — смутилась маркиза.
— Я рад, что вы приехали, — добавил Эрик. — Мои родители тоже должны скоро прибыть.
— Скоро? — послышался знакомый бас из холла. — Эрик ошибается — мы уже прибыли!
— Папа! — воскликнула Бренна. — Мама! — И, не заботясь о том, что подумают о ней родители Рафа, бросилась в холл приветствовать отца и мать. — Давно ли вы здесь? О, Эрик, негодник! Ты знал! Это все твои дурацкие шутки!
Смеясь, Бренна обнимала родителей. Затем последовали многочисленные восклицания и смех. Они радовались встрече так, будто не виделись целый год. Однако вскоре Бренна поняла, что пора вернуться к семье Рафа.
Раф сделал соответствующие представления.
Маркиз слегка склонил голову, а полковник протянул ему руку. Маркиза же достала небольшой золотой монокль и осмотрела мать Бренны, прежде чем поздороваться с ней. Бренна залилась краской от подобной неучтивости, однако подавила улыбку, когда ее мать, в свою очередь, внимательно оглядела маркизу — невозмутимо и с любопытством.
По тому, что Мора улыбнулась неискренне, Бренна поняла, что мать слышала все, о чем говорили в гостиной, перед тем как ее муж объявил об их появлении.
— Милорд, — Мора Форд слегка поклонилась отцу Рафа, — рада познакомиться с вами. Миледи, — обратилась она к маркизе, так же поклонившись. — Ну а этого молодого человека нет необходимости представлять. — Мора взглянула на Гранта. — В отличие от Рафа нетрудно догадаться, чей он сын!
Воцарилась внезапная тишина. Бренна раскрыла рот от изумления, Раф застыл как камень. Мора Форд ухитрилась шокировать даже его родителей. В разговорах между собой они не раз намеками касались происхождения Рафа, но эта явная бестактность исходила от незнакомой женщины. «Как мама позволила себе это?» — испуганно подумала Бренна.
Однако казалось, Мора Форд не заметила своей оплошности и продолжала развивать эту тему.
— Да, ваш старший сын очень похож на вас, — сказала она маркизу, — тогда как Раф позаимствовал черты своего прославленного предка, — спокойно добавила она.
— Его… предка? — насторожился маркиз.
— Несомненно. Знаменитого основателя вашего рода, — кивнула Мора. — Сэра Гриффита. Известного как «Гриффин из Эрроу-Корта»,
— Едва ли. — Маркиз немного успокоился. — Полагаю, вы говорите так, потому что они оба были воинами по призванию. Однако нет возможности узнать, как выглядел наш знаменитый предок.
Мора Форд рассмеялась чистым, звонким смехом.
— О нет, такая возможность есть! Не знаю, говорила ли вам моя дочь, что я увлечена изучением генеалогии. Однако не стану убеждать вас в своих познаниях, перечисляя всю свою родословную, хотя могла бы сделать это. Изучение родословных известных людей привлекает меня как наука. Я даже опубликовала статью на эту тему в журнале «Джентлменс мэгэзин». Может, вы видели ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Девчонка, — улыбнулся Драм. — Замужество ничуть не изменило тебя. Я бы обиделся, но думаю, это правда.
— Ничто не изменит нашу Джилли, — заключил Деймон Райдер, — и слава Богу.
Бренна хотела, но никак не могла сказать этим веселым элегантным людям, что не нуждается в их помощи. Однако вскоре поняла, что ей не обойтись без них.
— Возможно, Драм хорошо знаком с модой, но я знаю Рафа, — говорила Джилли Бренне, пока они ехали в прекрасной карете Драма в мастерскую. — Не беспокойся. Мы подберем самое лучшее в мире платье, которое понравится тебе, и Раф будет гордиться тобой. В одежде нужно чувствовать себя комфортно, но при этом не думать о ней, потому что, каким бы прелестным ни был наряд, главное все-таки — сама женщина. Сейчас мы будем выбирать платья, но постараемся, чтобы Драм не заигрывал с женщинами, показывающими их. Если понадобится, мы проведем здесь весь день, но найдем самое потрясающее.
— Которое понравится Бренне, — добавил Драм.
— Мне вовсе не нужно какое-то необыкновенное платье, — сказала Бренна. — Я должна выглядеть как порядочная женщина.
В карете наступила тишина, затем Драм мягко заметил:
— Никто не сомневается в твоей порядочности,
— Однако обо мне ходят всякие сплетни. — Бренна покачала головой: — Ты не можешь этого отрицать.
— Мы здесь именно для того, чтобы развеять нелепые слухи, — отозвался Драм.
Они просмотрели около дюжины нарядов. Это сопровождалось шутками и смехом, отчего Бренна чувствовала себя как дома в этом элегантном салоне. Им понравилось желтое платье, вызвало восхищение розовое, и они долго ходили вокруг манекенщицы, надевшей серое с золотом. Бренна находила прекрасным каждое из них, но когда появилась девушка в темно-красном платье с длинными рукавами, у нее перехватило дыхание. Это было однотонное платье простого фасона, цвета спелой вишни, без оборок, верхних юбок, декоративных вставок или сборок. Его украшали только ленты на рукавах и высокой талии, а также темная оторочка внизу. Шелковые складки ниспадали вниз от груди до самых носков туфель. Простота и цвет платья делали его весьма необычным и привлекательным. Однако оно показалось Бренне довольно смелым и чувственным.
— Это то, что ты хотела? — спросила Джилли, наблюдавшая за ней.
— Слишком броское, — ответила Бренна с легким сожалением. — Я бы не рискнула его надеть. — Но именно о таком платье она всегда мечтала.
— Примерь его, — предложил Драм. — У манекенщицы светлые волосы, поэтому нам трудно представить, как будешь выглядеть в нем ты.
Бренна запротестовала, но в конце концов согласилась, не желая обидеть друзей. Она надела платье в примерочной с помощью своей новой служанки, однако вышла оттуда только после настоятельных просьб Драма. Когда Бренна появилась в конце салона, воцарилась тишина. Друзья Рафа смотрели на нее не отрывая глаз.
— Да, — наконец вымолвил Драм. — Только это, и никакое другое.
— О, ты выглядишь потрясающе! — Джилли захлопала в ладоши.
Этот звук вернул Бренну к реальности.
— Оно прелестно, — откликнулась она. — Но в нем у меня слишком экзотический вид. — Она хотела сказать «эротический», но вовремя спохватилась. Бренна взглянула на себя в зеркало. Это чудесное, но слишком вызывающее платье плотно облегало фигуру, подчеркивая все изгибы тела, и производило такое впечатление, будто сам дьявол принял участие в создании этих соблазнительных форм. Платье подходило к цвету ее лица и волос… и соответствовало сложившейся репутации. Бренна смотрелась в нем ^ак на картине, изображающей искушение святого, и ее вид наглядно подтверждал распространяемые о ней сплетни. Женщина, которую она видела в зеркале, безусловно, могла раздеться донага и выставить себя напоказ в холле холостяка, чтобы соблазнить его и отвратить от дамы сердца.
— Да, прелестное платье, — повторил Драм. — Теперь каждый мужчина поймет, почему Раф остановил свой выбор на тебе.
Джилли согласилась с ним. Они убедили Бренну купить это платье и всю дорогу до дома уговаривали ее надеть именно его на званый вечер, потому что она приобрела еще и розовое. Бренна была уверена — Раф предпочтет, чтобы она надела его.
— Сначала появись перед ним в красном, — предложил Драм, и Джилли одобрительно кивнула.
— Мы выбрали платье, — сообщил Драм Рафу, когда они вошли в дом. — Пусть Бренна наденет его и покажет тебе.
Раф приподнял бровь и вопросительно взглянул на жену.
— Позже, — сказала она.
Когда вечером они наконец остались одни, Бренна поняла, что нечего тянуть и надо еще раз примерить красное платье, чтобы Раф оценил его, В гардеробной она быстро переоделась и вернулась в спальню, когда Раф снимал сюртук. Он повернулся к жене и замер, не отрывая глаз.
— Сними его скорее, — хрипло пробормотал он.
— Снять? — Бренна была разочарована. — Я так и знала, что оно не понравится тебе.
— Оно мне очень нравится. — Раф обнял ее. — Я попросил тебя снять платье, чтобы мы могли поскорее заняться любовью, не испортив его.
Позднее Бренна лежала, бодрствуя, а Раф спал радом с ней. Она никак не могла сомкнуть глаз, несмотря на усталость. Наслаждение лишь на время заглушило ее тревогу.
Раф любил ее тело, в этом Бренна не сомневалась. Однако, проведя долгое время среди солдат, она узнала, что мужчины отделяют влечения тела от желаний сердца. Поэтому пылкая страсть Рафа еще не доказывала его сердечной привязанности к ней.
«Ненасытная девица, — сказала себе Бренна с упреком. — Что тебе еще надо?»
Она получила его имя, искреннее расположение и всегда готовое к ласкам тело. Но все это было ничто по сравнению с сердцем Рафа. «Без сердца все его пылкие ласки ничего не значат», — решила она, глядя, как во сне муж обнимает ее грудь своей большой загорелой рукой.
Беспокойство окончательно затмило недавнее удовольствие. Как она сможет жить с ним, если обнаружит, что, обнимая ее, он думает об Аннабел? Что предпочитает общество этой женщины? И что еще хуже, будет стремиться увидеть черты Аннабел в их детях?
И будет ли она счастлива, сознавая, что стала преградой между ним и истинной любовью Рафа?
Что ж, она наденет это вызывающее платье и пойдет на званый вечер к Аннабел, где выяснит наконец, уготована ли ей Рафом навсегда вторая роль, или он связывает с ней надежды на подлинное счастье.
Глава 24
— Остановиться здесь? О, мой дорогой, едва ли. Этот дом весь в трещинах и вот-вот развалится, — сказала мать Рафа, сразу же по прибытии осматривая гостиную. Ей с первого взгляда не понравилось жилище сына, и лицо ее выражало презрение к скромной обстановке. — Думаю, твой отец, брат и я предпочтем остановиться в отеле,
Бренна обрадовалась этому, хотя и попыталась вяло возразить.
— Если бы вы известили нас, что собираетесь в Лондон, — сказал Раф, — мы сделали бы соответствующие приготовления или попросили бы вас подождать, пока мы не переедем в новый дом, что довольно скоро произойдет. В Лондон должны приехать и родители Бренны, которые остановятся у нас. Так что я не уговариваю тебя остаться. Кстати, что побудило всех вас к столь внезапному визиту?
— Мы узнали, что сюда приедут родители твоей жены, и пожелали познакомиться с ними. — Маркиза сняла перчатки. — К тому же мы давно не были в Лондоне, поэтому и решили посетить его. Мы слышали также, что здесь намечаются большие празднества в этом сезоне. Гранту это весьма на руку. Он уже не молод, и ему самое время опять перебраться сюда.
— Опять? — удивился Раф.
— Я посещал Лондон несколько раз за последние годы, — сказал Грант, — но не заставал тебя.
— Да, он приезжал сюда в неудачное время, — вкрадчиво заметил маркиз, — и возвращался домой ни с чем.
— Что значит «ни с чем»? — спросил Раф, не понимая улыбки родителей.
— Значит, без жены, — пояснил Грант.
— Теперь ты понимаешь, как мы довольны, что он снова здесь и может поискать себе невесту, — промолвила Сильвия. — Возможно, его вдохновит пример младшего брата, наслаждающегося браком.
— Возможно также, Гранта подстегнет мысль о том, что младший брат обзаведется потомством раньше его, — сухо добавил отец. — Прежде всего Грант должен понять, что время никого не щадит и после него не останется наследника.
— Едва ли. — Грант натянуто улыбнулся. — Если со мной что-нибудь случится, мой титул унаследует Раф. Он так долго пробыл на войне, что вы забыли об этом.
— Мы не забыли, — возразил маркиз. — Разве не ты говорил не так давно, что твоя мать постоянно уделяла внимание военным сводкам все те годы? Дорогой мальчик, постарайся быть логичным.
— Зачем только вы притащили меня сюда и Бог знает почему именно сейчас? — Грант пожал плечами.
— Не упоминай имя Господа всуе. — Маркиз усмехнулся, тем самым давая понять, что не придает особого значения своим словам. — Ты же знаешь, что сейчас разгар светского сезона и нам с твоей матерью надо сделать много дел.
— Только скажите, какие дела, и, будьте уверены, я быстро управлюсь с ними, — заявил Грант. — Впрочем, хватит юлить. Просто вы вдруг со всей ясностью осознали, что если я вдруг заболею лихорадкой или стану жертвой разбойников, то Раф — или сын, которого он произведет на свет, — станет вашим наследником. Поэтому и заторопились с моей женитьбой. Однако запомните: я сам выберу себе жену, а иначе не женюсь.
Бренна сжала кулаки. Эти трое все так же кидаются друг на друга, как злобные псы. Вероятно, они не понимают, как эти разговоры ранят Рафа. А может, и понимают, но это их ничуть не тревожит. Бренну задевала их перепалка, и, хотя Раф сохранял непроницаемое выражение лица, она знала, что он тоже переживает.
— Между прочим, на званом вечере у леди Аннабел будет много незамужних дам, — вставила Бреина, надеясь остановить их, пока они не наговорили еще каких-нибудь обидных вещей. — Да и сама эта красивейшая женщина Лондона, как утверждают все, свободна.
Все трое сосредоточили на Бренне внимание, но она смотрела не на них, а следила за выражением лица Рафа.
— Вот только не знаю, удастся ли нам получить приглашение для вас. — Бренна ощутила внутреннюю дрожь и, заметив, как в глазах мужа промелькнуло недовольство, поняла, что сделала. Она заговорила о вечере у Аннабел лишь для того, чтобы отвлечь родителей Рафа и Гранта, но не подумала, какой скрытый смысл таится в ее словах. То, / что Раф потерял Аннабел, плохо само по себе. Но Боже! Что, если она спровоцирует Гранта жениться на ней? Какую боль это причинит Рафу? И ей самой?
— Леди Аннабел? — Глаза маркизы заблестели. — Не та ли это дама, за которой ты ухаживал, Раф? До того инцидента… до того, как ты познакомился со своей очаровательной женой?
— Да, это она, — бросил Раф.
— И теперь эта леди приглашает тебя на свой званый вечер? Как любезно! — заметил маркиз. — Тебе знаком такой образец всепрощения и благоразумия, Грант?
— Я видел ее, конечно, — ответил Грант. — И только. Ее считают первой красавицей Лондона. Но я не вольюсь в толпу воздыхателей, вьющихся вокруг этой леди.
— Интересно, как она выглядит сейчас, — проговорила Сильвия. — По моим воспоминаниям, леди Аннабел признавали первой красавицей несколько лет подряд. Думаю, теперь она уже поблекла.
— Она все так же очаровательна. — Маркиз посмотрел на сыновей, — Я не хотел бы пропустить этот званый вечер. Ты достанешь для нас приглашения, Рафаэль?
Раф кивнул:
— Ваших имен достаточно, чтобы вас приняли. Я пошлю письмо Аннабел.
В комнате наступила тишина. Бренна не знала, что сказать. На душе у нее было тяжело. Они сидели в гостиной, залитой солнечным светом, однако он не рассеял напряжения, возникшего с прибытием гостей, и тревоги, охватившей ее. Услышав какой-то шум у входной двери, Бренна быстро поднялась. Ей хотелось покинуть комнату, но этого не потребовалось.
— Добрый день, — раздался веселый голос. — Я не помешал?
В дверном проеме показался Эрик.
— Ничуть, — сказал Раф. — Входи… и познакомься с моей семьей.
После того как закончилась церемония представления, заговорила Сильвия:
— Трудно поверить, что вы брат и сестра! — Она посмотрела на Эрика.
— Мы единокровные, но очень преданы друг другу.
— Хорошо сказано, — заметил маркиз. — По-моему, у брата с сестрой всегда более близкие отношения, чем у братьев между собой. — Скривив губы, он обменялся взглядом с женой.
Бренна взглянула на Рафа. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он услышал этот косвенный намек на обстоятельства его рождения.
— Боюсь, ни один из моих сыновей не испытывает такого чувства к другому, — добавил маркиз.
Раф молчал, а Грант склонил голову, как бы признавая справедливость замечания.
— О, у нас очень хорошая семья, — вставил Эрик, — и мы ко всем относимся весьма доброжелательно. Насколько я знаю, мои родители жаждут познакомиться с вами. Вас не было на свадьбе, о чем мы крайне сожалели. Надеюсь, теперь вы полиостью выздоровели, миледи?
Бренну насмешил вежливый укол Эрика в адрес маркизы.
«Преданны — не то слово, — подумала она. — Брат готов сражаться за меня с самим дьяволом». В этот момент Бренна обратила внимание на Эрика и Гранта, резко отличавшихся друг от друга.
Эрик был высоким красивым блондином, как и Грант, но на этом сходство кончалось. Эрик держался с небрежной львиной грацией и отличался необычайной добротой, смелостью и веселым нравом, что привлекало к нему женщин. Его друзья тоже были высокого мнения о нем, и те, кто сражался вместе с ним на войне, говорили, что готовы пойти за ним в огонь и в воду.
Грант, напротив, был холоден как лед, сух и сдержан, и его благородную внешность портило надменное выражение лица. «Хорошо, что он не был в армии, — подумала Бренна, — потому что едва ли товарищи по оружию чувствовали бы себя легко рядом с ним». Она также не представляла себе, чтобы женщинам доставляло удовольствие его общество. И хотя не вызывало сомнений, что родители Гранта поддерживают его, казалось, даже им не по себе рядом с сыном.
— Спасибо за внимание, я уже вполне здорова, — смутилась маркиза.
— Я рад, что вы приехали, — добавил Эрик. — Мои родители тоже должны скоро прибыть.
— Скоро? — послышался знакомый бас из холла. — Эрик ошибается — мы уже прибыли!
— Папа! — воскликнула Бренна. — Мама! — И, не заботясь о том, что подумают о ней родители Рафа, бросилась в холл приветствовать отца и мать. — Давно ли вы здесь? О, Эрик, негодник! Ты знал! Это все твои дурацкие шутки!
Смеясь, Бренна обнимала родителей. Затем последовали многочисленные восклицания и смех. Они радовались встрече так, будто не виделись целый год. Однако вскоре Бренна поняла, что пора вернуться к семье Рафа.
Раф сделал соответствующие представления.
Маркиз слегка склонил голову, а полковник протянул ему руку. Маркиза же достала небольшой золотой монокль и осмотрела мать Бренны, прежде чем поздороваться с ней. Бренна залилась краской от подобной неучтивости, однако подавила улыбку, когда ее мать, в свою очередь, внимательно оглядела маркизу — невозмутимо и с любопытством.
По тому, что Мора улыбнулась неискренне, Бренна поняла, что мать слышала все, о чем говорили в гостиной, перед тем как ее муж объявил об их появлении.
— Милорд, — Мора Форд слегка поклонилась отцу Рафа, — рада познакомиться с вами. Миледи, — обратилась она к маркизе, так же поклонившись. — Ну а этого молодого человека нет необходимости представлять. — Мора взглянула на Гранта. — В отличие от Рафа нетрудно догадаться, чей он сын!
Воцарилась внезапная тишина. Бренна раскрыла рот от изумления, Раф застыл как камень. Мора Форд ухитрилась шокировать даже его родителей. В разговорах между собой они не раз намеками касались происхождения Рафа, но эта явная бестактность исходила от незнакомой женщины. «Как мама позволила себе это?» — испуганно подумала Бренна.
Однако казалось, Мора Форд не заметила своей оплошности и продолжала развивать эту тему.
— Да, ваш старший сын очень похож на вас, — сказала она маркизу, — тогда как Раф позаимствовал черты своего прославленного предка, — спокойно добавила она.
— Его… предка? — насторожился маркиз.
— Несомненно. Знаменитого основателя вашего рода, — кивнула Мора. — Сэра Гриффита. Известного как «Гриффин из Эрроу-Корта»,
— Едва ли. — Маркиз немного успокоился. — Полагаю, вы говорите так, потому что они оба были воинами по призванию. Однако нет возможности узнать, как выглядел наш знаменитый предок.
Мора Форд рассмеялась чистым, звонким смехом.
— О нет, такая возможность есть! Не знаю, говорила ли вам моя дочь, что я увлечена изучением генеалогии. Однако не стану убеждать вас в своих познаниях, перечисляя всю свою родословную, хотя могла бы сделать это. Изучение родословных известных людей привлекает меня как наука. Я даже опубликовала статью на эту тему в журнале «Джентлменс мэгэзин». Может, вы видели ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30