Но они стали бы искать его именно там. И нашли бы. Так что он решил на время обосноваться в Англии, где можно затеряться среди вересковых пустошей и торфяных болот и предаться мыслям о своих грехах.
Господи! Его дядя и понятия не имел о том, что дал толчок последующим событиям, когда отправил его учиться в Англию.
«Будь среди них, – напутствовал его дядя, – учись быть таким, как они. Будь на виду, но не снимай личины…»
Он последовал совету дяди, обрел личину, постепенно ставшую его сущностью, и не имел ни малейшего желания отрекаться от своего нового «я». Англия…
Где же она, черт побери?
Ожидание хуже смерти.
Чтобы окончательно не свихнуться, необходимо разработать план.
Прикинуть, куда бросится Мортон на поиски, и двинуться в противоположном направлении. Скорее всего он подумает, что они отправились в Порт-Элизабет. Или в Кейптаун. Но они не могли двинуться на восток, черт бы побрал этого Мортона и его глубоко укоренившееся понимание того, что представляет собой сердце вельдта. Они никуда не могли отправиться, не подвергаясь величайшей опасности. И потому нуждались в продуманном плане. Можно было бы податься на запад через пустыню Калахари и Сьерра-Леоне, в долгое и тяжелое путешествие. Но в такое место, которое не придет в голову Мортону. Если двигаться на север и запад, легко добраться из Кабинды до Аргентины. Почему бы и нет? Можно попытаться. Что она понимает, эта невежественная девка, в чьи руки он отдал свою жизнь? Пообещай он ей, что они отправятся в Англию, она, вероятно, не смогла бы распознать правды. Проклятие, проклятие, проклятие… Скрип, режущий слух. Дверь чуть-чуть приоткрылась. В неверном трепетном свете появился силуэт. У него захватило дух, когда в двери показалась стройная женская фигурка с каким-то инструментом в руке.
– Что это, черт возьми?..
– Ш-ш-ш… – Она прошла по грязному полу и опустилась на колени рядом с клеткой. – Попытаюсь перепилить эту перекладину.
– Это займет чертову уйму времени, – проворчал он, но она с решимостью, стиснув зубы, принялась за дело. Ничто, казалось, не могло ее остановить. Хорошо, что удалось раздобыть прочный нож. Нет, она не глупа.
– Я приготовила лошадей, собрала все необходимое и оставила возле конюшен, но не смогла совладать с пони.
– Вы хоть умеете ездить верхом?
– Да-а-а… вот! – Ей удалось перепилить перекладину. Она бросила на него торжествующий взгляд и принялась за вторую. – Еще пять минут…
Они показались ему пятью часами, но по крайней мере все необходимое для побега было на месте. И она не обманула, пришла. Только бы оказаться на свободе, и тогда ищи ветра в поле.
Маленькая невинная сучка.
Она была необычайно красива. Настоящая королева с блестящими волосами и роскошным телом. Но она – распутница. Он должен помнить об этом. Она – условие сделки, и не более того. Он мог бы и завтра перехитрить петлю, но предпочел бежать нынче ночью.
Судя по звуку, она перепиливала последний дюйм перекладины.
– А теперь… – Она обеими руками взялась за оба ее конца и потянула их вверх. – Нет, не здесь и не так, – пробормотала она и принялась пилить сначала одну, потом другую из перекладин. На этот раз вид у нее был бесшабашный и крайне решительный, потому что время поджимало.
Время шло, он просто ощущал это. Он не знал, который теперь час, но чувствовал, что ночь длится чертовски долго, а ему приходилось ждать и ждать. А теперь от свободы его отделяли какие-то жалкие дюймы.
Она уронила нож, схватилась за перекладины и потянула. Крак! Он взял нож, оказавшийся в его клетке и принялся перепиливать свои путы. Ему потребовалось четыре минуты, чтобы освободиться от них, четыре долгих мучительных минуты, чтобы вернуться к жизни. Он схватил нож и прополз сквозь перепиленные перегородки. Выбирался с трудом, потому что руки и ноги онемели. И вот они, взявшись за руки, несутся к загону для пони. Бегут что есть силы. Бегут, бегут, бегут навстречу судьбе… навстречу неизвестности…
– Джорджи? Джорджи! – звала Оливия, стуча в дверь спальни дочери.
Близилось время казни. Слышны были глухие удары – это сооружали виселицу.
Оставалось только удостовериться, что Джорджи вернулась домой.
– Джорджи!
Дочь не отозвалась, и Оливия распахнула дверь. Спальня была пуста. Отлично. Джорджи сдержала слово.
– Ну? – послышался за ее спиной голос Мортона.
– Ее здесь нет.
– Отлично. Я рад, что до нее наконец дошло.
– Уже пора.
– Да. Я лично возьму на себя высокую честь сопроводить Чарлза Эллиота до места казни.
– На какое время она назначена?
– На семь. Им не следует при этом присутствовать.
– Не следует. Лидия не хотела бы этого.
– Ты мыслишь точь-в-точь как я, моя дорогая.
Они вышли из дома рука об руку и двинулись по главной улице.
– Вероятно, все они еще спят, – пробормотала Оливия.
– У них нет нашей энергии, и стиль совсем другой.
Они приблизились к Фози-Хаус. Виселицу строили довольно далеко, за кладбищем, но стук молотков был отчетливо слышен. Волновались пони в ближайшем загоне.
– Лошадей на тысячи фунтов, – бормотал Мортон. – Греет сердце мысль о том, сколько денег это нам принесет. Можешь распорядиться, чтобы Смит приготовил одну.
Оливия вышла, а Мортон отправился к сараю, где содержали пленника. Никакой жалости он к приговоренному не испытывал.
Этот человек должен умереть. Лидии уже нет. Он увезет Оливию в Англию, поправит дела, и им откроется лучезарное будущее, потому что деньги польются рекой. Поселятся они в Элинге. Ему не терпелось поскорее покинуть Вэлли.
Потирая руки, он открыл дверь сарая.
– Оливия!
Джорджи тоже исчезла. У Оливии почему-то возникло ощущение, что ее предали. Ведь Джорджи обещала ей измениться и стать послушной, сознавая, что лжет. К тому же она связалась с человеком, способным ее погубить.
Оливия никогда ее не простит.
– Неужели ты не понимаешь, дорогая, что нам это на руку? – пытался утешить ее Мортон. – Мы сможем ускорить наш отъезд в Англию.
– Почему ты вообразил, что они отправились в Англию, а не в Аргентину?
– Оливия, мы не знаем всего. Возможно, он ее похитил и будет держать в качестве заложницы.
– Ну, я не заплатила бы за нее и полпенса, – огрызнулась Оливия. – Нет. Она вела себя подозрительно. Старалась не участвовать в наших развлечениях, была своенравна, а теперь вошла в сговор с этим убийцей. Я умываю руки, мне все равно, что с ней будет.
– Допустим, они отправились в Англию. Для нас это отличный предлог покинуть колонию.
– Пожалуй, – после паузы ответила Оливия. – Отправиться на поиски моей заблудшей дочери, которую похитил этот коварный Эллиот. А кого ты оставишь здесь вместо себя? Вряд ли найдется достойная замена.
– А на это мне в высшей степени наплевать. Лошади принесут нам достаточно денег, чтобы добраться до Лондона, а сейчас это главное. Найдем Джорджи – тем лучше. Если удастся договориться с Генри, начнем новую жизнь.
Договориться… Этот Генри – зануда и праведник. Презирает их. Однако не стоит сейчас огорчать Мортона. Он и без нее это знает. Но не существует препятствий, которые бы Мортон не мог устранить со своего пути. Чего бы это ему ни стоило.
И именно это ей нравилось в Мортоне больше всего.
В конце концов все получилось не так, как рассчитывал Чарлз. Во-первых, с лошадьми оказалось управляться труднее, чем он думал, потому что двенадцатичасовое пребывание в заточении ослабило его, а животные были капризными, раздражительными и пугливыми. Шарахались от каждой тени.
Согласно плану Джорджианы они пробирались тылами и узкими тропками, что было нелегко при скудном свете затянутой облаками луны.
Таким образом, он не смог обвести ее вокруг пальца и ускользнуть, как намеревался, поскольку один не выбрался бы из Вэлли.
Джорджи убедила его, что на этом пути их никто не станет преследовать, не говоря уже о том, что там попадались рощицы и лощины, где можно было укрыться.
Они обогнули Вэлли, с риском для жизни взбираясь на горы и двигаясь на запад, к побережью. Наверняка Мортон не станет их здесь искать. Он уверен, что они отправились на юг, к ближайшему морскому порту.
Заподозрит ли Мортон, что они держат путь в Англию, неизвестно, зато им удастся оторваться от преследователей.
До рассвета они продвигались медленно, лишь изредка обмениваясь несколькими фразами, чтобы уточнить маршрут. Чарлз чувствовал слабость и головокружение, давал себя знать и голод. Надо было дать отдых животным, определить, где они находятся и куда двигаться дальше.
Ясно было, что от Блисс-Ривер-Вэлли они недалеко ушли. Беглецы находились довольно высоко, у подножия холмов, когда приняли решение остановиться и передохнуть. Напоили животных, сняли с них поклажу. И решили немного подкрепиться.
– Казнь была назначена на семь, – сказал Чарлз, прислонившись к выступу в скале, где обнажилась порода, и доедая краюшку хлеба. – Который час? Вероятно, они уже знают о моем побеге. Интересно, что они предпримут?
– Мортон придет в ярость, – сказала Джорджиана, – тем более когда обнаружит, что я тоже исчезла. Но он отличается гибкостью ума. Возможно, он вообще не станет нас искать.
Чарлз соскользнул на землю, внезапно ощутив невероятную слабость. До этого пункта он не смог бы добраться без нее, но дальше ему было бы намного удобнее путешествовать одному, и он двигался бы намного быстрее.
Одета она была в легкое полупрозрачное платье и шлепанцы. Видимо, не представляла себе, какое им предстоит путешествие. Не была готова к лишениям – сдержанности, непритязательности, скромности и воздержанию…
Он решил, что оставит ее в Сефре.
Чарлз не знал этих мест. Не имел представления о Южной Африке: прибыл сюда морем из Кейптауна, куда попал из Камеруна, и до Вэлли добрался вместе с караваном. Зато он знал, как выжить в пустыне. На этом отрезке пути у них было все необходимое. У нее хватило сообразительности захватить непортящуюся еду. Бурдюки были полны. Он имел нож, служивший ему и оружием, и инструментом, она захватила пару сапог и несколько простыней. Для столь изнеженного, не знающего жизни создания это было неплохо. Подкрепившись, Чарлз почувствовал себя намного лучше. Он перенес все вещи на небольшую площадку, где они расположились. Пора было проверить запасы.
– Надо понять, где мы. – Он расстелил одеяло и, роясь в припасах, пытался найти пистолет. Смена одежды, постель, палатка и шесты для нее, горшок для приготовления пищи, миски, столовые приборы, спички… Пистолета не было.
Он не подал виду. Эта лживая маленькая… Мисс Потаскушка…
– Вы ищете это?
Он резко поднял голову и увидел у нее в руке свой пистолет, нацеленный ему прямо в сердце.
– Искал кое-что, – ответил он не без сарказма. Взял свой клеенчатый мешок, открыл. Черт! Эти нежные пальчики обшарили и его. – Ну как не восхищаться вашим умом!
– Мы ведь отправляемся в Англию, мистер Эллиот?
– В этом нет никаких сомнений.
– Или мне лучше оставить вас здесь, на огромном плато, как вы, полагаю, собирались поступить со мной. Знаете, почему среди прочих причин Мортон выбрал для своего Эдема именно это место? Потому что это горы. Здесь можно заблудиться. Вы будете думать, что идете в одну сторону, а окажется, что двигаетесь в противоположную. В таких горах мужчина легко может погибнуть.
– А женщина – в пустыне.
– Согласна. Поэтому нам друг без друга не обойтись, мистер Эллиот.
– О да, возразить тут нечего. Вы будете блуждать по Калахари, питаясь несколькими финиками и ночью укрываясь простыней.
– Я к этому готова, – произнесла она, понимая, что это далеко не так. Ей было страшно, но признаваться ему в этом она не собиралась. Ей просто не верилось, что рука, державшая пистолет, не дрожала. Что голос оставался спокойным, как будто она умела пользоваться оружием. Да, ей было страшно. Она боялась этого человека, способного, как ей казалось, на все. Не вернуться ли ей в Вэлли, к привычной беззаботной жизни, где от нее ничего не требовали, только раздвигать ноги? Нет, ни за что. Это еще страшнее, чем блуждать по пустыне. Выбор сделан, и обратного пути нет.
– Итак, мы едем в Англию, мистер Эллиот.
– Ладно, пусть будет Англия, – согласился он. – Но вам придется носить одежду. Вероятно, вас это будет ужасно стеснять.
«Мерзавец! Сукин сын!»
– Ну, это мне решать, – ответила она вызывающе. – Что еще?
Эта мысль поразила его как удар грома: она, эта королева, будет разгуливать обнаженной по дому какого-нибудь мужчины, предлагая себя, выставляя напоказ свою красоту, свое безупречное тело. Шлюхи не признают морали, главное для них – плотские утехи.
– Вы выполнили свою часть сделки. Я выполню свою.
– Надеюсь на это. Наверное, я взяла все ваши деньги?
– Хватит, – ответил он угрюмо. – Нам надо продержаться неделю или чуть дольше, пока мы не пополним запасы и не определимся, куда двигаться дальше. Припасов у меня даже для одного больше, чем надо. У нас есть еда и питье. На лошадей можно рассчитывать – они резвые и выносливые. Мы без труда сможем разбить лагерь. Что вас так испугало? Вы подумали, что здесь, в пустыне, рыщут разбойники? Кстати сказать, вы напрасно оставили меня безоружным… Вы забрали мой пистолет…
– И нож, – добавила она, – вот он!
Где, черт возьми, в складках своего воздушного одеяния она могла прятать нож? Дикая мысль пришла ему в голову, вызвав приступ желания, но он тут же его подавил. На это она и рассчитывала, провоцируя его. Он попытается обойтись без оружия. Как это уже не раз бывало. В пустыне он чувствовал себя как дома, и уж там-то ей придется играть по его правилам. Он продолжал говорить, и голос его звучал бесстрастно:
– Вы правильно сделали, что захватили простыни, из них можно соорудить бурнусы, которые защитят нас от солнца. Мы будем ехать от восхода до заката. Вам, полагаю, тоже не терпится поскорее добраться до места назначения.
– Разумеется, – ответила Джорджи. Она больше не в силах была жить в Вэлли, где только и делала, что удовлетворяла похоть мужчин, зачастую против собственной воли. И вот теперь бежала из этого страшного места с единственным не пожелавшим ее мужчиной. И возможно, с единственным, которого пожелала она сама. Не ирония ли это судьбы?
Она знала, что он хочет ее. Чувствовала это. Просто он сдерживал свои желания, потому что презирал ее, считая падшей женщиной. И все же она не теряла надежды его соблазнить, хотя он не давал ей для этого ни малейшего повода. Это помогло бы ей обрести над ним власть. Особую власть.
Она порывисто встала.
– Я готова ехать сколько угодно, готова на все, только бы добраться до Англии.
Глава 8
Оружие придавало Джорджи уверенность в своих силах. Пять дюймов покрытой никелем стали могли подчинить ее воле шесть футов необузданной мужской гордости. Правда, при этом ей пришлось бы быть начеку день и ночь. Мало ли что взбредет в голову Чарлзу Эллиоту. Но пока он нуждался в ней, она могла диктовать свои условия.
Как только они перевалят за горную цепь, все изменится. Джорджи это не могло не тревожить. Она не знала, чего ждать от своего непредсказуемого попутчика, и, двигаясь верхом следом за ним, держала в руке пистолет, нацеленный ему в спину. Он знал, что девушка не умеет обращаться с оружием и, сама того не желая, может его застрелить. А Чарлзу совсем не хотелось умирать в горах.
Он выберется, а она пусть идет на все четыре стороны.
Это было долгое и тяжкое путешествие по узкой тропинке, то взмывавшей вверх, то нырявшей вниз. Тяжело груженные лошади ступали неуверенно, и в наиболее опасных местах Эллиоту приходилось вести их в поводу. Джорджи в своих легких башмачках не могла пройти пешком и нескольких шагов.
– Вам бы следовало опустить этот дурацкий пистолет и положиться на меня, – пробормотал он, когда они оказались на самом тяжелом участке пути.
– Я скорее поверю дьяволу, чем вам, – огрызнулась она.
– Ну, это все равно.
Дальше они двигались в полном молчании. Эта шлюха, надо отдать ей должное, обладала некоторой отвагой. Только напрасно она вообразила, что обвела его вокруг пальца. Впрочем, она в этом вскоре сама убедится.
На ночь они расположились на узком уступе, заросшем сухим кустарником.
Сварили немного риса и съели его с финиками, запивая водой, после чего Чарлз накормил и напоил животных и устроил их на ночь.
– Поспите, – обратился он к Джорджи. – Я вас не брошу.
– Но вы можете попытаться отобрать у меня пистолет. А этого я не могу допустить, потому что хочу добраться до Англии.
Чарлз больше не настаивал, устроился на узкой полоске травы примерно в пяти футах от нее и уснул.
Он научился этому в Оксфорде. Поспать хотя бы полчаса, а потом двигаться дальше без отдыха. Даже после короткого сна чувствуешь себя отдохнувшим и бодрым. Особенно если грозит опасность.
А эта шлюха, впервые взявшая в руки оружие, была опасна. Пока. Рано или поздно они спустятся с гор, и тогда он возьмет инициативу в свои руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Господи! Его дядя и понятия не имел о том, что дал толчок последующим событиям, когда отправил его учиться в Англию.
«Будь среди них, – напутствовал его дядя, – учись быть таким, как они. Будь на виду, но не снимай личины…»
Он последовал совету дяди, обрел личину, постепенно ставшую его сущностью, и не имел ни малейшего желания отрекаться от своего нового «я». Англия…
Где же она, черт побери?
Ожидание хуже смерти.
Чтобы окончательно не свихнуться, необходимо разработать план.
Прикинуть, куда бросится Мортон на поиски, и двинуться в противоположном направлении. Скорее всего он подумает, что они отправились в Порт-Элизабет. Или в Кейптаун. Но они не могли двинуться на восток, черт бы побрал этого Мортона и его глубоко укоренившееся понимание того, что представляет собой сердце вельдта. Они никуда не могли отправиться, не подвергаясь величайшей опасности. И потому нуждались в продуманном плане. Можно было бы податься на запад через пустыню Калахари и Сьерра-Леоне, в долгое и тяжелое путешествие. Но в такое место, которое не придет в голову Мортону. Если двигаться на север и запад, легко добраться из Кабинды до Аргентины. Почему бы и нет? Можно попытаться. Что она понимает, эта невежественная девка, в чьи руки он отдал свою жизнь? Пообещай он ей, что они отправятся в Англию, она, вероятно, не смогла бы распознать правды. Проклятие, проклятие, проклятие… Скрип, режущий слух. Дверь чуть-чуть приоткрылась. В неверном трепетном свете появился силуэт. У него захватило дух, когда в двери показалась стройная женская фигурка с каким-то инструментом в руке.
– Что это, черт возьми?..
– Ш-ш-ш… – Она прошла по грязному полу и опустилась на колени рядом с клеткой. – Попытаюсь перепилить эту перекладину.
– Это займет чертову уйму времени, – проворчал он, но она с решимостью, стиснув зубы, принялась за дело. Ничто, казалось, не могло ее остановить. Хорошо, что удалось раздобыть прочный нож. Нет, она не глупа.
– Я приготовила лошадей, собрала все необходимое и оставила возле конюшен, но не смогла совладать с пони.
– Вы хоть умеете ездить верхом?
– Да-а-а… вот! – Ей удалось перепилить перекладину. Она бросила на него торжествующий взгляд и принялась за вторую. – Еще пять минут…
Они показались ему пятью часами, но по крайней мере все необходимое для побега было на месте. И она не обманула, пришла. Только бы оказаться на свободе, и тогда ищи ветра в поле.
Маленькая невинная сучка.
Она была необычайно красива. Настоящая королева с блестящими волосами и роскошным телом. Но она – распутница. Он должен помнить об этом. Она – условие сделки, и не более того. Он мог бы и завтра перехитрить петлю, но предпочел бежать нынче ночью.
Судя по звуку, она перепиливала последний дюйм перекладины.
– А теперь… – Она обеими руками взялась за оба ее конца и потянула их вверх. – Нет, не здесь и не так, – пробормотала она и принялась пилить сначала одну, потом другую из перекладин. На этот раз вид у нее был бесшабашный и крайне решительный, потому что время поджимало.
Время шло, он просто ощущал это. Он не знал, который теперь час, но чувствовал, что ночь длится чертовски долго, а ему приходилось ждать и ждать. А теперь от свободы его отделяли какие-то жалкие дюймы.
Она уронила нож, схватилась за перекладины и потянула. Крак! Он взял нож, оказавшийся в его клетке и принялся перепиливать свои путы. Ему потребовалось четыре минуты, чтобы освободиться от них, четыре долгих мучительных минуты, чтобы вернуться к жизни. Он схватил нож и прополз сквозь перепиленные перегородки. Выбирался с трудом, потому что руки и ноги онемели. И вот они, взявшись за руки, несутся к загону для пони. Бегут что есть силы. Бегут, бегут, бегут навстречу судьбе… навстречу неизвестности…
– Джорджи? Джорджи! – звала Оливия, стуча в дверь спальни дочери.
Близилось время казни. Слышны были глухие удары – это сооружали виселицу.
Оставалось только удостовериться, что Джорджи вернулась домой.
– Джорджи!
Дочь не отозвалась, и Оливия распахнула дверь. Спальня была пуста. Отлично. Джорджи сдержала слово.
– Ну? – послышался за ее спиной голос Мортона.
– Ее здесь нет.
– Отлично. Я рад, что до нее наконец дошло.
– Уже пора.
– Да. Я лично возьму на себя высокую честь сопроводить Чарлза Эллиота до места казни.
– На какое время она назначена?
– На семь. Им не следует при этом присутствовать.
– Не следует. Лидия не хотела бы этого.
– Ты мыслишь точь-в-точь как я, моя дорогая.
Они вышли из дома рука об руку и двинулись по главной улице.
– Вероятно, все они еще спят, – пробормотала Оливия.
– У них нет нашей энергии, и стиль совсем другой.
Они приблизились к Фози-Хаус. Виселицу строили довольно далеко, за кладбищем, но стук молотков был отчетливо слышен. Волновались пони в ближайшем загоне.
– Лошадей на тысячи фунтов, – бормотал Мортон. – Греет сердце мысль о том, сколько денег это нам принесет. Можешь распорядиться, чтобы Смит приготовил одну.
Оливия вышла, а Мортон отправился к сараю, где содержали пленника. Никакой жалости он к приговоренному не испытывал.
Этот человек должен умереть. Лидии уже нет. Он увезет Оливию в Англию, поправит дела, и им откроется лучезарное будущее, потому что деньги польются рекой. Поселятся они в Элинге. Ему не терпелось поскорее покинуть Вэлли.
Потирая руки, он открыл дверь сарая.
– Оливия!
Джорджи тоже исчезла. У Оливии почему-то возникло ощущение, что ее предали. Ведь Джорджи обещала ей измениться и стать послушной, сознавая, что лжет. К тому же она связалась с человеком, способным ее погубить.
Оливия никогда ее не простит.
– Неужели ты не понимаешь, дорогая, что нам это на руку? – пытался утешить ее Мортон. – Мы сможем ускорить наш отъезд в Англию.
– Почему ты вообразил, что они отправились в Англию, а не в Аргентину?
– Оливия, мы не знаем всего. Возможно, он ее похитил и будет держать в качестве заложницы.
– Ну, я не заплатила бы за нее и полпенса, – огрызнулась Оливия. – Нет. Она вела себя подозрительно. Старалась не участвовать в наших развлечениях, была своенравна, а теперь вошла в сговор с этим убийцей. Я умываю руки, мне все равно, что с ней будет.
– Допустим, они отправились в Англию. Для нас это отличный предлог покинуть колонию.
– Пожалуй, – после паузы ответила Оливия. – Отправиться на поиски моей заблудшей дочери, которую похитил этот коварный Эллиот. А кого ты оставишь здесь вместо себя? Вряд ли найдется достойная замена.
– А на это мне в высшей степени наплевать. Лошади принесут нам достаточно денег, чтобы добраться до Лондона, а сейчас это главное. Найдем Джорджи – тем лучше. Если удастся договориться с Генри, начнем новую жизнь.
Договориться… Этот Генри – зануда и праведник. Презирает их. Однако не стоит сейчас огорчать Мортона. Он и без нее это знает. Но не существует препятствий, которые бы Мортон не мог устранить со своего пути. Чего бы это ему ни стоило.
И именно это ей нравилось в Мортоне больше всего.
В конце концов все получилось не так, как рассчитывал Чарлз. Во-первых, с лошадьми оказалось управляться труднее, чем он думал, потому что двенадцатичасовое пребывание в заточении ослабило его, а животные были капризными, раздражительными и пугливыми. Шарахались от каждой тени.
Согласно плану Джорджианы они пробирались тылами и узкими тропками, что было нелегко при скудном свете затянутой облаками луны.
Таким образом, он не смог обвести ее вокруг пальца и ускользнуть, как намеревался, поскольку один не выбрался бы из Вэлли.
Джорджи убедила его, что на этом пути их никто не станет преследовать, не говоря уже о том, что там попадались рощицы и лощины, где можно было укрыться.
Они обогнули Вэлли, с риском для жизни взбираясь на горы и двигаясь на запад, к побережью. Наверняка Мортон не станет их здесь искать. Он уверен, что они отправились на юг, к ближайшему морскому порту.
Заподозрит ли Мортон, что они держат путь в Англию, неизвестно, зато им удастся оторваться от преследователей.
До рассвета они продвигались медленно, лишь изредка обмениваясь несколькими фразами, чтобы уточнить маршрут. Чарлз чувствовал слабость и головокружение, давал себя знать и голод. Надо было дать отдых животным, определить, где они находятся и куда двигаться дальше.
Ясно было, что от Блисс-Ривер-Вэлли они недалеко ушли. Беглецы находились довольно высоко, у подножия холмов, когда приняли решение остановиться и передохнуть. Напоили животных, сняли с них поклажу. И решили немного подкрепиться.
– Казнь была назначена на семь, – сказал Чарлз, прислонившись к выступу в скале, где обнажилась порода, и доедая краюшку хлеба. – Который час? Вероятно, они уже знают о моем побеге. Интересно, что они предпримут?
– Мортон придет в ярость, – сказала Джорджиана, – тем более когда обнаружит, что я тоже исчезла. Но он отличается гибкостью ума. Возможно, он вообще не станет нас искать.
Чарлз соскользнул на землю, внезапно ощутив невероятную слабость. До этого пункта он не смог бы добраться без нее, но дальше ему было бы намного удобнее путешествовать одному, и он двигался бы намного быстрее.
Одета она была в легкое полупрозрачное платье и шлепанцы. Видимо, не представляла себе, какое им предстоит путешествие. Не была готова к лишениям – сдержанности, непритязательности, скромности и воздержанию…
Он решил, что оставит ее в Сефре.
Чарлз не знал этих мест. Не имел представления о Южной Африке: прибыл сюда морем из Кейптауна, куда попал из Камеруна, и до Вэлли добрался вместе с караваном. Зато он знал, как выжить в пустыне. На этом отрезке пути у них было все необходимое. У нее хватило сообразительности захватить непортящуюся еду. Бурдюки были полны. Он имел нож, служивший ему и оружием, и инструментом, она захватила пару сапог и несколько простыней. Для столь изнеженного, не знающего жизни создания это было неплохо. Подкрепившись, Чарлз почувствовал себя намного лучше. Он перенес все вещи на небольшую площадку, где они расположились. Пора было проверить запасы.
– Надо понять, где мы. – Он расстелил одеяло и, роясь в припасах, пытался найти пистолет. Смена одежды, постель, палатка и шесты для нее, горшок для приготовления пищи, миски, столовые приборы, спички… Пистолета не было.
Он не подал виду. Эта лживая маленькая… Мисс Потаскушка…
– Вы ищете это?
Он резко поднял голову и увидел у нее в руке свой пистолет, нацеленный ему прямо в сердце.
– Искал кое-что, – ответил он не без сарказма. Взял свой клеенчатый мешок, открыл. Черт! Эти нежные пальчики обшарили и его. – Ну как не восхищаться вашим умом!
– Мы ведь отправляемся в Англию, мистер Эллиот?
– В этом нет никаких сомнений.
– Или мне лучше оставить вас здесь, на огромном плато, как вы, полагаю, собирались поступить со мной. Знаете, почему среди прочих причин Мортон выбрал для своего Эдема именно это место? Потому что это горы. Здесь можно заблудиться. Вы будете думать, что идете в одну сторону, а окажется, что двигаетесь в противоположную. В таких горах мужчина легко может погибнуть.
– А женщина – в пустыне.
– Согласна. Поэтому нам друг без друга не обойтись, мистер Эллиот.
– О да, возразить тут нечего. Вы будете блуждать по Калахари, питаясь несколькими финиками и ночью укрываясь простыней.
– Я к этому готова, – произнесла она, понимая, что это далеко не так. Ей было страшно, но признаваться ему в этом она не собиралась. Ей просто не верилось, что рука, державшая пистолет, не дрожала. Что голос оставался спокойным, как будто она умела пользоваться оружием. Да, ей было страшно. Она боялась этого человека, способного, как ей казалось, на все. Не вернуться ли ей в Вэлли, к привычной беззаботной жизни, где от нее ничего не требовали, только раздвигать ноги? Нет, ни за что. Это еще страшнее, чем блуждать по пустыне. Выбор сделан, и обратного пути нет.
– Итак, мы едем в Англию, мистер Эллиот.
– Ладно, пусть будет Англия, – согласился он. – Но вам придется носить одежду. Вероятно, вас это будет ужасно стеснять.
«Мерзавец! Сукин сын!»
– Ну, это мне решать, – ответила она вызывающе. – Что еще?
Эта мысль поразила его как удар грома: она, эта королева, будет разгуливать обнаженной по дому какого-нибудь мужчины, предлагая себя, выставляя напоказ свою красоту, свое безупречное тело. Шлюхи не признают морали, главное для них – плотские утехи.
– Вы выполнили свою часть сделки. Я выполню свою.
– Надеюсь на это. Наверное, я взяла все ваши деньги?
– Хватит, – ответил он угрюмо. – Нам надо продержаться неделю или чуть дольше, пока мы не пополним запасы и не определимся, куда двигаться дальше. Припасов у меня даже для одного больше, чем надо. У нас есть еда и питье. На лошадей можно рассчитывать – они резвые и выносливые. Мы без труда сможем разбить лагерь. Что вас так испугало? Вы подумали, что здесь, в пустыне, рыщут разбойники? Кстати сказать, вы напрасно оставили меня безоружным… Вы забрали мой пистолет…
– И нож, – добавила она, – вот он!
Где, черт возьми, в складках своего воздушного одеяния она могла прятать нож? Дикая мысль пришла ему в голову, вызвав приступ желания, но он тут же его подавил. На это она и рассчитывала, провоцируя его. Он попытается обойтись без оружия. Как это уже не раз бывало. В пустыне он чувствовал себя как дома, и уж там-то ей придется играть по его правилам. Он продолжал говорить, и голос его звучал бесстрастно:
– Вы правильно сделали, что захватили простыни, из них можно соорудить бурнусы, которые защитят нас от солнца. Мы будем ехать от восхода до заката. Вам, полагаю, тоже не терпится поскорее добраться до места назначения.
– Разумеется, – ответила Джорджи. Она больше не в силах была жить в Вэлли, где только и делала, что удовлетворяла похоть мужчин, зачастую против собственной воли. И вот теперь бежала из этого страшного места с единственным не пожелавшим ее мужчиной. И возможно, с единственным, которого пожелала она сама. Не ирония ли это судьбы?
Она знала, что он хочет ее. Чувствовала это. Просто он сдерживал свои желания, потому что презирал ее, считая падшей женщиной. И все же она не теряла надежды его соблазнить, хотя он не давал ей для этого ни малейшего повода. Это помогло бы ей обрести над ним власть. Особую власть.
Она порывисто встала.
– Я готова ехать сколько угодно, готова на все, только бы добраться до Англии.
Глава 8
Оружие придавало Джорджи уверенность в своих силах. Пять дюймов покрытой никелем стали могли подчинить ее воле шесть футов необузданной мужской гордости. Правда, при этом ей пришлось бы быть начеку день и ночь. Мало ли что взбредет в голову Чарлзу Эллиоту. Но пока он нуждался в ней, она могла диктовать свои условия.
Как только они перевалят за горную цепь, все изменится. Джорджи это не могло не тревожить. Она не знала, чего ждать от своего непредсказуемого попутчика, и, двигаясь верхом следом за ним, держала в руке пистолет, нацеленный ему в спину. Он знал, что девушка не умеет обращаться с оружием и, сама того не желая, может его застрелить. А Чарлзу совсем не хотелось умирать в горах.
Он выберется, а она пусть идет на все четыре стороны.
Это было долгое и тяжкое путешествие по узкой тропинке, то взмывавшей вверх, то нырявшей вниз. Тяжело груженные лошади ступали неуверенно, и в наиболее опасных местах Эллиоту приходилось вести их в поводу. Джорджи в своих легких башмачках не могла пройти пешком и нескольких шагов.
– Вам бы следовало опустить этот дурацкий пистолет и положиться на меня, – пробормотал он, когда они оказались на самом тяжелом участке пути.
– Я скорее поверю дьяволу, чем вам, – огрызнулась она.
– Ну, это все равно.
Дальше они двигались в полном молчании. Эта шлюха, надо отдать ей должное, обладала некоторой отвагой. Только напрасно она вообразила, что обвела его вокруг пальца. Впрочем, она в этом вскоре сама убедится.
На ночь они расположились на узком уступе, заросшем сухим кустарником.
Сварили немного риса и съели его с финиками, запивая водой, после чего Чарлз накормил и напоил животных и устроил их на ночь.
– Поспите, – обратился он к Джорджи. – Я вас не брошу.
– Но вы можете попытаться отобрать у меня пистолет. А этого я не могу допустить, потому что хочу добраться до Англии.
Чарлз больше не настаивал, устроился на узкой полоске травы примерно в пяти футах от нее и уснул.
Он научился этому в Оксфорде. Поспать хотя бы полчаса, а потом двигаться дальше без отдыха. Даже после короткого сна чувствуешь себя отдохнувшим и бодрым. Особенно если грозит опасность.
А эта шлюха, впервые взявшая в руки оружие, была опасна. Пока. Рано или поздно они спустятся с гор, и тогда он возьмет инициативу в свои руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20