Я рада, что ты остановил свой выбор на ней. – Она на секунду задумалась. – Хотя ты и не посоветовался со мной, когда принимал решение.– Но реклама – это моя обязанность, – напомнил ей Алекс.– Знаю. – Она улыбнулась ему радостной улыбкой. – И ты с таким упорством отстаивал мое название…– Не смотри на меня так восторженно, – грубовато заметил Алекс. – Я не согласился только потому, что знал: она тут же пойдет на попятную.– Но ты же не мог быть абсолютно уверенным в этом. – Она взяла его за руку. – Челси права. Ты совсем не такой железобетонный, каким хочешь казаться.Алекс покачал головой, возразив:– Не строй себе иллюзий на мой счет…– Конечно, понять, каков ты на самом деле, – очень трудно. Но, кажется, понемногу что-то проглядывает.Он посмотрел на нее со смешанным чувством боли, раздражения, раскаяния и нежности и с трудом удержал навернувшиеся было на глаза слезы.– Хорошо. А сейчас мы с тобой должны лететь прямо в Париж. На завтра у нас назначена встреча. Пьер Дешарм ждет нас.Кэтлин смешалась. Пьер Дешарм числился в десятке лучших дизайнеров в парфюмерной промышленности, но она была не в восторге от него.– Я бы хотела, чтобы мы обратились к Генри Ле Клерку.– Ну что ты. Он сейчас нарасхват. Вряд ли нам удастся убедить его отложить на время заказы Диора и Коти, чтобы заняться нами. К тому же, я слышал, он весьма капризный человек.– Но давай хотя бы попробуем. – Она помедлила. – Помнится, я кое-что читала о нем в одном из журналов пару лет назад. Думаю, эти сведения можно взять на вооружение.– Как хочешь. Я позвоню в его офис из аэропорта и договорюсь о встрече. – Алекс открыл перед ней стеклянные двери, и она улыбнулась, когда холодный ветер пахнул им в лицо. – Только надо угадать, чем мы можем заинтересовать его.– Дай ему то, что он хочет, и взамен получишь то, что нужно тебе, – повторила Кэтлин однажды сказанную Алексом фразу, чувствуя, как в ней растет возбуждение.– Ты права. – Странное выражение промелькнуло на лице Алекса, когда он смотрел на сияющее лицо Кэтлин. Он остановился посреди тротуара, заботливо поднял воротник ее пальто, поплотнее закрывая шею, чтобы уберечь от порывов резкого холодного ветра.Челси, постучав, открыла дверь в комнату Маризы.– Привет! Они уже ушли.Мариза смотрела на нее, спокойно улыбаясь.– Замечательно. Тогда позвони, чтобы у тебя убрали со стола, а пока полежи рядом со мной.Мариза свернулась на постели с учебником по алгебре, делая пометки в школьной тетради. На ней была старая выцветшая голубая пижама, из которой она уже давно выросла. И от этого стройная фигурка казалась еще выше и более мальчишеской, чем она была на самом деле. Челси легла рядом, успокоено вздохнув и прикрыв глаза.– Господи, как хорошо! Я и не представляла, что так устала за сегодня.Это было так чудесно: просто лежать, не изображать из себя сильную, смелую, умную и обворожительную женщину. Челси знала, что уже в следующий момент она снова станет сама собой, но сейчас она наслаждалась тем, что могла вот так бездумно лежать рядом с дочерью. Она слышала ее тихое дыхание, до нее доносилось едва уловимое благоухание ирисов и белой сирени, стоявших в вазе. Букет прислала администрация отеля. И Челси вспоминала, как нежно улыбнулась Мариза, увидев его, и как она осторожно прикоснулась к бархатным фиолетовым лепесткам ириса.Как всегда, стоило ей оказаться рядом с Маризой, Челси мгновенно начинала успокаиваться. Мускулы расслабились, и блаженное тепло растеклось по телу. Словно девушка наделена каким-то чудесным даром. Откуда он? Может быть, боль, пережитая в детстве, научила ее состраданию? Может быть, отсюда и ее любовь ко всем слабым и обиженным и постоянная готовность их защищать?– Знаешь, я иной раз начинаю верить в переселение душ.– Почему?– Наверное, в этом нет ничего странного и люди уже рождаются, имея какое-то предназначение свыше. – Челси открыла глаза, глядя на картину, на которой была нарисована аллегорическая сцена: бушующие ветры гнали путника по дороге. – И что бы ни происходило, что бы ни случалось в жизни, – все это не может ему помешать исполнить то, ради чего он призван в этот мир. – Она не сомневалась, что Мариза, поглощавшая такое количество книг в день, не могла не понять, о чем она говорит. – Может быть, в тебе живет чья-то древняя душа, а, детка?Мариза усмехнулась:– Нет! Ты определенно переутомилась. Тебя еще никогда не тянуло философствовать.– Меня? Философствовать? Ты права! – Она села на постели. – Ну вот. Кажется, я стряхнула с себя все, что накопилось за день. Теперь можно и перекусить. Я закажу салат и суп. Две порции. Идет?– Идет. – Мариза откинулась на спинку кровати, пока Челси передавала по телефону заказ.– Все в порядке. А теперь я уйду, а ты можешь спокойно заниматься, пока не принесут еду.– Тебе совсем не обязательно уходить.– Ну да! – усмехнулась Челси. – Как будто я не догадываюсь, что мешаю тебе. Просто ты слишком деликатна, чтобы признаться в этом.Челси помедлила у двери, глядя на дочь. Выражение лица Маризы было обеспокоено-печальным, и Челси захлестнула волна нежности и любви к дочери. Господи! Если бы она могла исправить ту ошибку, которая заставила Маризу страдать. Как сделать ее жизнь более счастливой?– Ты знаешь, я согласилась рекламировать духи.Мариза подняла на нее глаза.– Зачем?Челси пожала плечами:– Это довольно выгодное предложение. – Она помолчала. – Женщина, которая придумала их, выращивает еще и цветы в одном симпатичном местечке на юге Франции. Мне хочется, чтобы ты немного пожила там до презентации.Мариза внимательно посмотрела на мать.– Это из-за того репортера?– Так будет лучше, детка.– Мне незачем прятаться и скрываться. – В голосе Маризы послышалось недовольство.– Я и не говорю, чтобы ты скрывалась. Просто проведешь какое-то время в очень милом и уютном месте.– Что одно и то же. Ты постоянно стараешься обложить меня подушками, боясь, как бы я не ушиблась.– Просто ты еще не знаешь, что такое эти акулы пера! Саблезубые тигры по сравнению с ними – ручные кошечки. Не заставляй меня спорить еще и с тобой, детка. Я сегодня столько сил приложила, чтобы спасти твоего кита!– Но это же совсем другое дело!– Конечно. Ты, к счастью, весишь не восемь тонн, как он.Мариза улыбнулась.– Итак, ты едешь в Вазаро?На какой-то момент Челси показалось, что дочь начнет упорно отстаивать свою независимость, но та, смотрев в лицо матери, только кивнула:– Хорошо. Если тебе будет так спокойнее, я поеду в Вазаро. 7 – Мне казалось, этот таможенный досмотр никогда не кончится. – Кэтлин забралась в такси и со вздохом облегчения откинулась на сиденье. – Все служащие были такие взвинченные. Ты обратил внимание на то, что в конце зала стояли солдаты с автоматами?Алекс кивнул:– У них есть все основания для беспокойства. Террористы из «Черной Медины» убили вчера в Вене двух человек на музыкальном фестивале, посвященном Баху.Кэтлин нервно повела плечами:– Как это ужасно. Что им дают эти бессмысленные убийства? Чего они добиваются? – Кэтлин смотрела в окно невидящим взглядом. – Они выдвинули какие-то требования?– Нет. Но я уверен, у них есть определенная цель.Через сорок минут они остановились на площади Вогез перед двухэтажным домом, что выходил в сквер. Все в облике этого дома – начиная от кирпичной кладки и кончая черепичной крышей – дышало стариной.– Мы будем жить в нем? – Кэтлин стиснула руку Алекса. – Но это же городской дом семьи Андреас! Я приходила сюда взглянуть на него, когда училась в университете. Его занимала какая-то семья, и я, конечно, не могла зайти внутрь. Он уже давным-давно не принадлежит Андреасам.Алекс расплатился с водителем такси.– Я знаю. Его конфисковал Конвент после того, как Жан Марк и Жюльетта уехали из Франции. – Он подхватил чемоданы и поднялся по каменным ступенькам. – С тех пор Андреасы ни разу не переступали порога этого дома, – Он вынул ключи и открыл дверь. – Так же, как и члены семьи Вазаро. Он принадлежит одному банкиру, который вот уже почти два года живет в Кении.– И ты все устроил ради меня? Тебе пришлось столько хлопотать, чтобы доставить мне удовольствие?– У меня были свои причины. Сколько раз я твердил тебе, что миром правит корысть. – В голосе Алекса звучала горькая насмешка.– Алекс! Ну почему ты не хочешь сознаться? – Кэтлин гневно посмотрела на него. – Черт возьми! Скажи хоть один раз, что ты сделал это ради меня!Он улыбнулся:– Ну хорошо. Я сделал это только ради твоего удовольствия. – И, шагнув в холл, добавил: – Отчасти…Кэтлин рассмеялась и поспешила следом за ним.– Ну до чего же ты упрям! – Перепрыгивая через две ступеньки, она обогнала его и побежала по второму этажу, поочередно открывая двери и заглядывая в каждую комнату. – Я хочу отыскать комнату Катрин. Как жаль, что я не слишком внимательно читала описание дома в ее дневнике.– В самом деле? Невероятно. А я-то считал, что ты знаешь наизусть каждую страничку.– А без того, чтобы не поддеть меня, ты не можешь обойтись? Есть ли у тебя хоть капля уважения к прошлому, к предкам, к нашим корням? Посмотри, какая чудесная комната! – Кэтлин на мгновение замерла в дверном проеме, чтобы тут же поспешить к окну. – Здесь вполне могла быть ее комната. Окна как раз выходят в сад. – Створки окна бесшумно распахнулись. – Мы можем занять эту комнату, Алекс? Отсюда открывается чудесный вид на черепичные крыши – типичная картина для Парижа.– Понятия не имею, что можно назвать типичной картиной. – Алекс поставил чемоданы и, подойдя к ней, встал рядом у окна. – Я ни разу до этого не бывал в Париже.– Ты… никогда… не был… в Париже? – с расстановкой произнесла она, не в силах поверить в услышанное. – Ты жил в Европе и не удосужился побывать здесь?– Признаю, что это непростительный грех, – ответил Алекс торжественным тоном. – Мне, конечно же, следовало исколесить его вдоль и поперек.– Никаких колес! Тебе следовало обойти его пешком, как это делали пилигримы. – Кэтлин улыбнулась. – Но, с другой стороны, я страшно рада, что могу показать его тебе. Посмотришь на то маленькое кафе, в которое я забегала после занятий. Затем мы пройдемся вдоль моста Сюлли. – Ее глаза вспыхнули воодушевлением. – А к моему любимому собору Сен-Антуан…– Как ты считаешь, мы сумеем выкроить часок на то чтобы встретиться с месье Ле Клерком?Кэтлин виновато посмотрела на него.– Я так обрадовалась, что забыла обо всем на свете. Вряд ли у нас будет возможность гулять. А жаль! – Она вздохнула. – Мне так хотелось, чтобы ты полюбил мой Париж.– Я полюблю твой Париж, – перебил ее Алекс. – Как только мы договоримся с Ле Клерком, все остальное время только и будем делать, что гулять.Лицо Кэтлин прояснилось.– Но мы ведь можем выйти прямо сейчас? А вещи разберем потом. Я хочу только показать тебе вид с моста Сюлли на закате солнца. Ты лучше будешь понимать меня, когда сам увидишь все, что мне так нравилось.– Никаких сомнений в этом у меня нет. – Он улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее в кончик носа. – Только я все-таки сначала свяжусь с Ле Клерком и получу у него подтверждение, что наша договоренность о встрече с ним завтра остается в силе.Кэтлин кивнула:– А я пока пойду переобуюсь. Он обернулся через плечо:– Угадай, куда бы мне хотелось пойти прежде всего? Кэтлин вопросительно приподняла брови.– В Лувр. Посмотреть картину Жюльетты «Мальчик в поле».Кэтлин радостно кивнула в знак согласия.– Сначала пойдем в музей, а потом постоим на мосту, посмотрим на закат. Это чудесно!– Уверен!Кэтлин снова отвернулась к окну, когда Алекс вышел из комнаты позвонить Ле Клерку. Прошло совсем немного времени после полудня. Светило яркое солнце. Воздух был живителен и чист. И Кэтлин внезапно вновь почувствовала себя так, как чувствовала себя девочкой, когда бежала через поля жасмина. Мир снова казался окутанным золотистой дымкой, сквозь которую просвечивали, поддразнивая ее, новые возможности и новые желания.– Мне кажется, что тот мужчина уже давно идет за нами, – шепнула Кэтлин, когда они проходили мимо стеклянной пирамиды во дворе Лувра. – Ручаюсь, я видела его в сквере, когда мы выходили из дома.– Какой мужчина?– Вон тот, в темных очках и красной рубашке.Алекс как бы случайно оглянулся через плечо.– Этот толстячок с путеводителем в руках?– Ну да.– Гмм… Думаешь, он собирается украсть тебя и продать как белую рабыню?– Алекс, я серьезно.– Я тоже, так как знаю, что на Ближнем Востоке высокие блондинки пользуются бешеным успехом. А твоя замечательная грудь перевешивает все остальные достоинства…Кэтлин засмеялась:– Перестань дразнить меня. Надо же что-то предпринять?– Перекрасим волосы или позовем полицию? Неужели тебя ни разу не пытались украсть?– Может быть, это просто карманник.– Какая жалость. Идея белой рабыни пришлась мне больше по вкусу. Она навевает всякие приятные картинки: драгоценные браслеты, обнаженные гурии, покачивающиеся бедра – все это действует на меня так возбуждающе.– Тебе незачем подстегивать свое воображение, – ответила так же шутливо Кэтлин. – Ты и без того возбуждаешься в одну секунду. Просто я действительно видела его в сквере.– Площадь Вогез – одна из достопримечательностей Парижа. Она указана во всех путеводителях. И потом, неужели ты считаешь, что карманник станет надевать красную рубашку и черные очки?– Пожалуй, что и в самом деле нет.– Если мы встретим его после того, как уйдем из музея, то немедленно кликнем жандармов, идет?Она кивнула.– Ну вот, а теперь веди меня прямо к картине Жюльетты. Надо же чем-то охладить мое разыгравшееся воображение. Никак не могу отогнать страшное видение: тебя в объятиях какого-нибудь богатого шейха…Алекс слышал, как зашумела вода в ванной. Он снял трубку и резкими рывками набрал номер телефона в штаб-квартире Квантико.Через несколько секунд МакМиллан взял трубку.– Да?– Послушай, убери «хвост» или найми кого поспособнее.– Алекс? – Голос МакМиллана был шелковисто-мягким. – Ты же знаешь, не так часто найдешь аса для такой рутинной работы, как слежка. К тому же тебя занесло в такую даль, что нам пришлось брать человека со стороны.– Избавь меня от этого дурака, или ему не поздоровится.– Я не успел предупредить тебя, – голос МакМиллана сохранял все те же любезные нотки. – Но тебе самому следовало бы извещать нас о своих кульбитах. Учитывая, каких усилий нам стоило замять эту историю с Рубански и швейцарской полицией. – Он помолчал. – Ты же знаешь, что он заботится о твоей безопасности.– Если он завтра опять попадется мне на глаза, я его сброшу в Сену. – Опуская трубку, Алекс крепко сжал губы.Кэтлин не заметила цэрэушника, который тащился за ними, после того как они вышли из Лувра. Но Алексу хотелось убедиться, что она ничего не заподозрила. Чем меньше она будет знать о его прошлой жизни, тем лучше будет для них обоих.Кэтлин приподняла лицо навстречу мягким, ласкающим струям и удовлетворенно вздохнула, чувствуя, как расслабляюще действует их тепло.– Привет! – Алекс, на секунду отдернув занавес, проскользнул в душное влажное тепло и встал рядом с нею, сильный, обнаженный… – Тебя и не разглядишь в этом пару. – Он заглянул ей прямо в глаза.Его загорелое лицо покрылось капельками влаги, а светло-голубые глаза были полны настойчивого желания. Она никак не могла понять, почему раньше они казались ей холодными и даже ледяными.Он придвинулся к ней вплотную и обхватил ладонями ее бедра.– Развернись и облокотись о край ванны.– Может быть, лучше пойдем в кровать?– Какое скудное воображение! – пробормотал Алекс, беря в руки кусок душистого мягкого мыла. – Теперь не смотри на меня и делай то, что я скажу.Кэтлин повернулась к нему спиной, как он сказал, и уперлась ладонями в фаянсовые плитки.Медленными круговыми движениями Алекс стал водить мылом по ее телу. По груди, потом по животу.– Раздвинь ноги, Кэтлин.Таким же медленным плавным движением он стал водить душистым мылом меж ее ног. Мускулы живота сжались, когда его руки прикоснулись к самой интимной части тела. Она услышала, как мыло скользнуло в воду.– Ты уронил… – У нее перехватило дыхание, когда его пальцы вошли в нее. Грудь судорожно вздымалась и опускалась, ей стало трудно дышать.Коснувшись губами мочки ее уха, он начал гладить и сжимать ее ягодицы.– Сегодня мы с тобой заговорили о гаремах и белых рабынях. И мне захотелось иметь собственный…– Гарем?..– Я не жадный. Мне хватит и одной наложницы. – Его теплый влажный язык коснулся ее левого уха. – Тебе нравится такая игра в гарем?– Пожалуй, я… уже наигралась.– Нет, ты еще не успела даже войти во вкус… Тебе будет так хорошо, как никогда, – сказал он и вдруг одним резким движением вошел в нее.Кэтлин издала низкий сладострастный вопль.– Не мешай мне. Почувствуй себя рабыней, а меня – шейхом, который только что купил тебя. Дай мне поиграть с тобой… – Его губы ласкали ее ухо. – Мы в сердце Сахары. Ты хотела убежать от меня, но я тебя поймал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44