Толстые стены комнаты не защищали от грохота стрельбы, и воздух пропитался едким запахом горящих тел. На улице все еще лил дождь, и вдруг огненный язык молнии взметнулся и лизнул рябое небо. От неожиданности Бенджамин сильно стиснул все еще рыдающую в его объятиях сестру Терезу. Никогда раньше он не испытывал в душе такое горестное волнение.
– Боже мой! – прошептал он. – Боже мой, а мне казалось, что я знал их. – В сумерках подсознания словно кто-то произнес: «Ты знал их. Ты всегда знал. Ты знал, что они сделают это однажды».
~~
– Нет!!! – Тайсон бросил спичку, тупо уставясь на черное пятно ожога. Пальцы ломило от боли.
– Что? – Марси склонилась над его обожженной рукой. – Дать выпить?
– Нет, спасибо.
Подняв голову, она пытливо всматривалась в его лицо.
– Сдается мне, что несколько капель тебе принять просто необходимо.
– Если тебя испугал мой вид, то это еще ни о чем не говорит. Я всегда так выгляжу. – Он отвернулся и подался всем телом ближе к камину, выдерживая паузу. – Позднее в ту ночь, в бункере, он пришел в себя.
– Кто?
– Тони Скорелло. Ну не совсем. Мы все за последние несколько недель были выбиты из колеи и вели себя, и действовали ненормально, но Скорелло даже приготовил в столовой по чашке кофе. Его руки были об мотаны бинтами. Я подумал, что он обжегся. Потом он играл з карты. Я наблюдал за ним при свете огарка.
Марси недоуменно смотрела на мужа. Он замолчал, глядя на весело плясавшие язычки пламени в камине, потом добавил словно в пустоту:
– Ты знаешь, только теперь я осознал некоторые вещи. Я мог бы увидеть его снова. Я бы их всех мог увидеть.
Она встала перед ним на колени и взяла его руку.
– Бен... пожалуйста, – забеспокоилась Марси, – пожалуйста, не погружайся в это.
~~
Утром следующего дня Бен Тайсон сидел за круглым столом в глубине террасы и потягивал маленькими глотками дымящийся кофе. Стол за ночь отсырел, но он даже не позаботился закатать повлажневшие рукава.
Прохладный утренний воздух бодрил его, и он заметил, как от его дыхания шел пар. Тайсон посмотрел вдаль на бухту, где над водой пенился легкий туман. Над мостом Норт-Хевен словно застыло закутанное в облака солнце, чайки, нарушали утреннюю тишину неожиданно пронзительными криками.
Марси вышла из кухни, набрасывая на ходу короткий красный халатик. Голосом хриплым спросонья, она сказала:
– Что-то ты сегодня рано. Наверное, пол в гостиной оказался недостаточно удобным для ночлега. Тебе надо было меня разбудить.
– Господи, что я только не делал, даже лягался.
Он перевел взгляд на водную гладь бухты. Его внимание привлек вельбот, маневрирующий между спрятавшимися в тумане разметочными буями в двадцати футах от берега. Вода сошла, и Тайсон мог разглядеть согнутую спину человека, измерявшего багром глубину.
Марси укоризненно покачала головой.
– Я и не знала, что ты уезжаешь сегодня утром. Я подумала, что ты останешься с нами хотя бы на несколько дней.
Тайсон безразлично пожал плечами.
Она прошлась босиком по влажным доскам террасы и, облокотившись на перила, осмотрела лужайку. Бен с наслаждением разглядывал ее ноги, бедра и ягодицы, просвечивающие сквозь тонкий шелк кимоно.
Марси повернулась к нему и вопрошающе посмотрела прямо в глаза.
– А сегодня-то тебя что тревожит? Про тебя сплетни или про меня?
– Про тебя, – не подумавши ответил он.
– О Боже! Ты все еще думаешь об этом?
– А что изменилось?
– Почему ты все это не выбросишь из головы?
– Не знаю, почему. – Отпив еще глоток кофе, Тайсон произнес как можно спокойнее: – Я думал, что выше ревности и собственнических предрассудков. Но... теперь, когда газеты напечатали полное собрание сочинений о сексуальных похождениях моей жены, я чувствую себя как-то глупо. Мне кажется, что я ненормальный.
Марси взорвалась.
– Эх, мужики!.. Бог ты мой! Все вы помешаны, черт бы вас побрал, на том, сколько... – Она перевела дыхание. – Забудь об этом. Я не собираюсь подливать масла в огонь.
Тайсон вяло пробормотал:
– Попробую. – Но подумал, что теперь уже Марси с некоторым пресыщением относится к той фотографии и всякого рода наговорам, поэтому у нее появилась нетерпимость к своей «почетной известности». К своему удивлению, Тайсон обнаружил, что целый рой дешевых журналов в погоне за сенсацией бросился перепечатывать этот снимок, не засекречивая женские прелести. Вдобавок еще несколько журналистов посвятили Марси свои статьи, что-то вроде серьезных исследований жизни и взглядов молодой радикалки, которая вела активный образ жизни, будучи и работающей женщиной, и женой, и матерью. И все же, считал Тайсон, вся эта писанина была не чем иным, как хорошо замаскированной травлей. Кто-то поставил себе Цель – достать его через Марси. Неделю назад Слоун показал ему рекламную афишу, основанную на фотографии из журнала «Лайф», которую приобрел для него его знакомый в одном из магазинчиков их городка, торгующих всякими визуальными скабрезностями. Плакат озаглавили «Счастливые денечки».
Слоун выдвинул свою точку зрения: людей восьмидесятых часто шокирует то, чем занимались шестидесятники, хотя они делают то же самое.
Прошлое Марси ставилось в пику его прошлому, как он догадывался. Он также инстинктивно чувствовал, что ее фотография и бесчисленные небылицы способствуют его падению. Безусловно, последствия той сексуальной революции, в которой Марси до замужества участвовала, теперь мучительно и неотвязно преследуют его, и он страстно желал что-то исправить, но не мог. Видимо, это – крест, который надо нести.
Поднявшись, Тайсон почувствовал, что его бьет дрожь. Глаза Марси внезапно затуманились слезами.
Она страшно закричала, и от сильного напряжения у нее на лбу выступили большие капли пота.
– Я не сделала ничего плохого. И ты это прекрасно знаешь, черт возьми! Ты знал обо мне все, когда мы познакомились. Я ничего не скрывала. Да! Я спала с мужчинами. Ну и что? А ты убивал. Ты убил больше людей, чем у меня было партнеров.
– Интересно.
– Уходи вон отсюда!
Тайсон вернулся в дом, взял свою папку и вышел. Он уже направился к Мейн-стрит, где останавливался дешевый маршрутный автобус, ходивший прямо до Манхэттена, но едва он вышел из Бейпойнта на прибрежную дорогу, как к нему подъехал старенький «форд» и молодой жизнерадостный парень предложил:
– До города подбросить?
Это прямо-таки обрадовало Тайсона, и он проворно сел в машину. Водителю, как он заметил, было не больше восемнадцати, его одежда не отличалась изысканностью: обыкновенные джинсы и белая футболка безо всяких декоративных излишеств. Тайсон подумал, что парень местный.
– Спасибо. Вы меня не подвезете до кинотеатра?
– Конечно. Вы хотите успеть на автобус?
– Да.
Молодой человек прибавил скорость.
– Вы на лето приехали?
– Да.
– А где остановились?
– В Бейпойнте.
– Классно. Вы с телевидения?
Тайсон утвердительно кивнул головой.
– А-а... понятно... Из программы новостей, угадал?
– Из кулинарного шоу.
– Без обмана? – Он искоса посмотрел на Тайсона, затем не без гордости заметил: – Здесь отдыхают известные люди. На прошлой неделе я видел Нормана Рокуэлла.
– Так он умер.
– Нет. Я видел его своими глазами. Я никогда не читал ни одной его книги, зато видел его по ящику пару раз.
– Нормана Мейлера?
– Да, его. А я что сказал?
– Рокуэлл.
– Нет, тот нацист.
– Нацист – Джордж Линкольн Рокуэлл. Он тоже умер.
– Неужели? – Казалось, что парнишка переваривает полученную информацию. Потом он простодушно спросил:
– Как вас зовут?
– Джек Эббот.
– Верно. Вы и впрямь ведете репортажи?
– Нет. Только кулинарные шоу.
– Отлично. А меня зовут Чак.
Они миновали мост Норт-Хевен и въехали на Мейн-стрит.
– Пожалуй, мне лучше выйти здесь. Я пройдусь пешком.
Чак свернул к обочине.
– У вас уйма времени до следующего автобуса. Чуть впереди есть одно заведение «Парадайз-Гриль». Там замечательный кофе.
– Спасибо. – Тайсон суетливо дернул ручку двери. Она подалась.
– Вы, наверное, в Нью-Йорке ведете новую программу?
– Правильно. – Тайсон выбрался из автомобиля.
– В какое время? Какой канал?
– Сегодня в полдень. Тринадцатый канал. Жареный лютианус с укропом. – Тайсон похлопал по своей папке. – Держу его прямо здесь. Пока, Чак. – Тайсон захлопнул дверь и направился в кофейню.
Неожиданно позади он услышал надрывный сигнал автомобиля, но не обернулся. Медленно движущаяся машина поравнялась с ним и теперь уже принялась сигналить невыносимо настойчиво. Люди на тротуаре стали оглядываться. Какой-то пожилой господин, верх учтивости, остановил Тайсона и указал на автомобиль. Тайсон продолжал свой путь, стараясь раствориться в пестрой толпе. Еще Чака мне не хватает к моей чашке кофе, подумал он.
– Тайсон, вынь вату из ушей.
Он обернулся. Марси распахнула дверь машины. Он не спеша подошел к задней двери салона. Марси приказала:
– Залезай. – Презирая себя за мимолетную слабость, он скользнул на сиденье. Всю дорогу от Мейн-стрит до Бриджгемптон-роуд они молчали, их фигуры казались безжизненно застывшими. Наконец Марси выдавила: – Я подвезу тебя к станции.
– Я бы мог и на автобусе.
– Ты сядешь в свой чертов поезд и останешься доволен.
Тайсон наморщил лоб. Авто пробиралось по раскатанной дороге деревенской окраины, потом начинался молодой лесок, курчавившийся сочной листвой дубов, вперемежку с соснами. Еще росистая, стелилась вдоль дороги густая трава. Столь ранним утром машины попадались крайне редко. Живописный пейзаж сельской местности не отвлекал от неприятных мыслей. Тайсон поколебался и сказал:
– Извини.
– За что?
– За то, что я сказал.
– Насчет чего? Насчет того, о чем ты сейчас жалеешь?
– Насчет того, что я не смог забыть.
– Нет, насчет того, что ты внушил себе, будто я переспала с доброй сотней мужиков?
– Правильно. За это.
– Ну и что из того, если это даже так? Во всяком случае, я оставляла их с улыбкой на устах. Ну а ты как распрощался со своей сотней?
– Дай мне выйти.
Марси прибавила скорость, спидометр показывал 60 миль в час.
– Эй, полегче.
– Шлюхи ездят быстро.
– Сбавь скорость и остановись!
Она с силой нажала на акселератор, и машину занесло на противоположную сторону дороги. Тайсон сам выключил зажигание и вынул ключ. Машина начала сбавлять скорость. Марси мельком взглянула на мужа. Его сжатые губы говорили о том, что он взбешен. Чтобы не показаться ему слабой, она изо всех сил пыталась подавить душившие ее слезы.
«Вольво» замедлила ход на крутом подъеме, рядом с ближайшей остановкой. Тайсон припарковал автомобиль у посыпанной песком обочины дороги, вылез и, обойдя капот, спокойно бросил!
– Пересядь.
Она быстро перебралась на соседнее сиденье. Тайсон сел за руль, включил зажигание и стремительно покатил к Бриджгемптону.
Вот мелькнули ветлы пустырей, поползла зеленая ограда автостоянки, показалось здание железнодорожной станции, а они так и не сказали друг другу ни слова.
Лишь перед тем, как выйти из машины, он предупредил:
– Мне нужно время все обдумать.
Теперь, казалось, она взяла себя в руки и ответила совершенно спокойным, скорее даже безразличным, голосом:
– Мне тоже.
Тайсон поднял руку, закрываясь от начинающего припекать утреннего солнца:
– Если удастся, звони мне. Пользуйся номером, которого нет в телефонном справочнике.
Она смотрела в лобовое стекло и молчала.
Тайсон откашлялся.
– Я не приеду в следующий уик-энд.
– Хорошо.
– Я здесь вызываю отрицательные эмоции.
Марси молчала.
Он еще немного посидел, стараясь прогнать докучные мысли.
– Ну как ты? В порядке?
Она слегка покачала головой и протянула ему папку.
Он вылез из машины, закрыл дверь, потом просунул голову в открытое окно. Его светлый почти мальчишеский вихор отливал золотом от яркого солнечного луча.
– Поезжай осторожнее. Извинись за меня перед Дэвидом за то, что не смог с ним попрощаться.
– Твой поезд подходит.
Тайсон оглянулся и увидел большие передние фары локомотива, который, лязгая, замер на рельсах. Состав дернулся несколько раз и остановился. Он повернулся к Марси. Она посмотрела ему в глаза. Этот недолгий пристальный взгляд говорил о грядущей невыносимой для их сердец разлуке, которой они сами способствовали под давлением сложившихся обстоятельств, и которая, как они чувствовали, должна была отделить зерна от плевел в их отношениях. Поезд пронзительно свистнул, и Тайсон вошел в вагон.
Часть вторая
Тот, кто не предотвращает преступления, когда может, способствует его совершению.
Сенека
Глава 15
Нездоровый цвет лица мисс Бил наводил на ряд размышлений. От Тайсона не ускользнуло и то, что за последние несколько недель она стала более замкнутой и без конца суетилась не по делу. Он предположил, что виной тому могут быть неполадки в личной жизни, но он ошибся. Мысль о том, что мисс Бил может беспокоиться о нем, поразила его. Он поинтересовался:
– Что случилось?
Она передала ему большой конверт из манильской оберточной бумаги. Первое, что бросалось в глаза, – цвет конверта, который был темнее, чем у обычной деловой корреспонденции. Вторая отличительная особенность – правительственная франкированная марка, дающая право бесплатной пересылки. Еще он заметил, что конверт пришел из Министерства сухопутных сил. Когда он сегодня утром увидел мисс Бил, заглянувшую в его кабинет, сердце у него тревожно екнуло.
Она, запинаясь, произнесла:
– Пришло заказное письмо... Я расписалась... в его получении.
Письмо было адресовано лейтенанту Бенджамину Тайсону. Он положил его на стол, поверх документов.
– Спасибо вам. Вы уже напечатали контракт с Тейлором?
– Почти закончила... – Складывалось впечатление, что мисс Бил не торопилась уходить.
Тайсон невозмутимо спросил:
– Что-нибудь еще?
– Нет... – И не успев сделать шаг к двери, она выпалила: – Вы покидаете нас?
Тайсон держал дистанцию. Его ответ прозвучал уклончиво:
– Время покажет.
И тут она затараторила:
– Ой, мы все считаем, что это ужасно, мистер Тайсон. Ужасно! Это... это несправедливо. Мы все... очень огорчены...
Он подумал, что она за обедом уже навела справки у местных сплетниц, очевидно, в той или иной степени обсуждавших этот вопрос. Он припомнил, что в пехоте после каждого боя практиковалось внеочередное присвоение званий, и люди карабкались изо всех сил, пытаясь получить продвижение по службе, ничуть не беспокоясь о том, под каким огнем они добудут его: из минометов 81-го калибра или под 122-миллиметровыми реактивными снарядами. А народ в бизнесе, корпоративный люд, мало чем отличался от военного.
– Я ценю ваше участие. – Тайсон видел, что мисс Бил словно приросла к своему месту, поэтому добавил: – Если пожелаете, можете остаться.
Не помня себя от радости, мисс Бил начала горячо благодарить:
– Спасибо вам, мистер Тайсон. – Но, следуя служебной этике, поспешно удалилась.
Тайсона растрогала и одновременно озадачила такая, казалось, неподдельная забота о нем. Он всегда полагал, что его коллеги не очень-то почитают его, но, видимо, они сочли, что общество обходится с ним жестоко, и решили выразить свою солидарность. И действительно, насколько он мог судить по газетным сообщениям, прокатилась волна поддержки в виде уличных манифестаций. Он читал, что где-то в Вирджинии некто образовал фонд защиты Тайсона, хотя ни один член этой организации не связался ни с ним, ни со Слоуном. Ему показалось странным, что американцы реагируют на выверты судьбы через газетные публикации. Он хотел верить, что страной в целом движет истинный альтруизм и милосердие, а может, так оно и было.
Бен с презрением посмотрел на манильский конверт и отшвырнул его в сторону.
– Звонит ваша жена, – сообщила по селектору мисс Бил.
– Спасибо. – Тайсон нажал на мигающую кнопку телефона. – Алло?
– Привет! – Голос Марси звучал очень тихо.
Наступило неловкое молчание, потом Тайсон попросил:
– Дай мне номер телефона.
Она отчетливо произнесла цифры и справилась о погоде.
– У нас последние два дня льет дождь. А у вас там как? Тайсон посмотрел в окно.
– Так же.
– Но временами погода меняется.
– Здесь тоже. Как Дэвид?
– Отлично. Нашел себе друзей. Они все дни напролет удят рыбу, даже дождь им нипочем. А место их тусовки знаешь, где? На дискотеке на Мейн-стрит.
– В Саг-Харборе? Как называется? «Верхняя палуба китобойца»? Куда катится мир?
– Кто знает? На Лонг-Варфе духовой оркестр играет по вечерам, представляешь?
– Неужели?
– Да, это как раз то место, где обычно назначал встречи Джон Стейнбек. Так вот, этот «Черный бакен» преобразился до неузнаваемости.
Тайсон удивился, откуда ей все известно:
– Вообще-то совсем не плохо иногда возвратиться на старые места? Хотя порой это тяжело сделать.
– Да, временами.
Тайсон развернулся на своем вращающемся стуле и посмотрел на дождевые струйки, стекавшие по оконному стеклу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Боже мой! – прошептал он. – Боже мой, а мне казалось, что я знал их. – В сумерках подсознания словно кто-то произнес: «Ты знал их. Ты всегда знал. Ты знал, что они сделают это однажды».
~~
– Нет!!! – Тайсон бросил спичку, тупо уставясь на черное пятно ожога. Пальцы ломило от боли.
– Что? – Марси склонилась над его обожженной рукой. – Дать выпить?
– Нет, спасибо.
Подняв голову, она пытливо всматривалась в его лицо.
– Сдается мне, что несколько капель тебе принять просто необходимо.
– Если тебя испугал мой вид, то это еще ни о чем не говорит. Я всегда так выгляжу. – Он отвернулся и подался всем телом ближе к камину, выдерживая паузу. – Позднее в ту ночь, в бункере, он пришел в себя.
– Кто?
– Тони Скорелло. Ну не совсем. Мы все за последние несколько недель были выбиты из колеи и вели себя, и действовали ненормально, но Скорелло даже приготовил в столовой по чашке кофе. Его руки были об мотаны бинтами. Я подумал, что он обжегся. Потом он играл з карты. Я наблюдал за ним при свете огарка.
Марси недоуменно смотрела на мужа. Он замолчал, глядя на весело плясавшие язычки пламени в камине, потом добавил словно в пустоту:
– Ты знаешь, только теперь я осознал некоторые вещи. Я мог бы увидеть его снова. Я бы их всех мог увидеть.
Она встала перед ним на колени и взяла его руку.
– Бен... пожалуйста, – забеспокоилась Марси, – пожалуйста, не погружайся в это.
~~
Утром следующего дня Бен Тайсон сидел за круглым столом в глубине террасы и потягивал маленькими глотками дымящийся кофе. Стол за ночь отсырел, но он даже не позаботился закатать повлажневшие рукава.
Прохладный утренний воздух бодрил его, и он заметил, как от его дыхания шел пар. Тайсон посмотрел вдаль на бухту, где над водой пенился легкий туман. Над мостом Норт-Хевен словно застыло закутанное в облака солнце, чайки, нарушали утреннюю тишину неожиданно пронзительными криками.
Марси вышла из кухни, набрасывая на ходу короткий красный халатик. Голосом хриплым спросонья, она сказала:
– Что-то ты сегодня рано. Наверное, пол в гостиной оказался недостаточно удобным для ночлега. Тебе надо было меня разбудить.
– Господи, что я только не делал, даже лягался.
Он перевел взгляд на водную гладь бухты. Его внимание привлек вельбот, маневрирующий между спрятавшимися в тумане разметочными буями в двадцати футах от берега. Вода сошла, и Тайсон мог разглядеть согнутую спину человека, измерявшего багром глубину.
Марси укоризненно покачала головой.
– Я и не знала, что ты уезжаешь сегодня утром. Я подумала, что ты останешься с нами хотя бы на несколько дней.
Тайсон безразлично пожал плечами.
Она прошлась босиком по влажным доскам террасы и, облокотившись на перила, осмотрела лужайку. Бен с наслаждением разглядывал ее ноги, бедра и ягодицы, просвечивающие сквозь тонкий шелк кимоно.
Марси повернулась к нему и вопрошающе посмотрела прямо в глаза.
– А сегодня-то тебя что тревожит? Про тебя сплетни или про меня?
– Про тебя, – не подумавши ответил он.
– О Боже! Ты все еще думаешь об этом?
– А что изменилось?
– Почему ты все это не выбросишь из головы?
– Не знаю, почему. – Отпив еще глоток кофе, Тайсон произнес как можно спокойнее: – Я думал, что выше ревности и собственнических предрассудков. Но... теперь, когда газеты напечатали полное собрание сочинений о сексуальных похождениях моей жены, я чувствую себя как-то глупо. Мне кажется, что я ненормальный.
Марси взорвалась.
– Эх, мужики!.. Бог ты мой! Все вы помешаны, черт бы вас побрал, на том, сколько... – Она перевела дыхание. – Забудь об этом. Я не собираюсь подливать масла в огонь.
Тайсон вяло пробормотал:
– Попробую. – Но подумал, что теперь уже Марси с некоторым пресыщением относится к той фотографии и всякого рода наговорам, поэтому у нее появилась нетерпимость к своей «почетной известности». К своему удивлению, Тайсон обнаружил, что целый рой дешевых журналов в погоне за сенсацией бросился перепечатывать этот снимок, не засекречивая женские прелести. Вдобавок еще несколько журналистов посвятили Марси свои статьи, что-то вроде серьезных исследований жизни и взглядов молодой радикалки, которая вела активный образ жизни, будучи и работающей женщиной, и женой, и матерью. И все же, считал Тайсон, вся эта писанина была не чем иным, как хорошо замаскированной травлей. Кто-то поставил себе Цель – достать его через Марси. Неделю назад Слоун показал ему рекламную афишу, основанную на фотографии из журнала «Лайф», которую приобрел для него его знакомый в одном из магазинчиков их городка, торгующих всякими визуальными скабрезностями. Плакат озаглавили «Счастливые денечки».
Слоун выдвинул свою точку зрения: людей восьмидесятых часто шокирует то, чем занимались шестидесятники, хотя они делают то же самое.
Прошлое Марси ставилось в пику его прошлому, как он догадывался. Он также инстинктивно чувствовал, что ее фотография и бесчисленные небылицы способствуют его падению. Безусловно, последствия той сексуальной революции, в которой Марси до замужества участвовала, теперь мучительно и неотвязно преследуют его, и он страстно желал что-то исправить, но не мог. Видимо, это – крест, который надо нести.
Поднявшись, Тайсон почувствовал, что его бьет дрожь. Глаза Марси внезапно затуманились слезами.
Она страшно закричала, и от сильного напряжения у нее на лбу выступили большие капли пота.
– Я не сделала ничего плохого. И ты это прекрасно знаешь, черт возьми! Ты знал обо мне все, когда мы познакомились. Я ничего не скрывала. Да! Я спала с мужчинами. Ну и что? А ты убивал. Ты убил больше людей, чем у меня было партнеров.
– Интересно.
– Уходи вон отсюда!
Тайсон вернулся в дом, взял свою папку и вышел. Он уже направился к Мейн-стрит, где останавливался дешевый маршрутный автобус, ходивший прямо до Манхэттена, но едва он вышел из Бейпойнта на прибрежную дорогу, как к нему подъехал старенький «форд» и молодой жизнерадостный парень предложил:
– До города подбросить?
Это прямо-таки обрадовало Тайсона, и он проворно сел в машину. Водителю, как он заметил, было не больше восемнадцати, его одежда не отличалась изысканностью: обыкновенные джинсы и белая футболка безо всяких декоративных излишеств. Тайсон подумал, что парень местный.
– Спасибо. Вы меня не подвезете до кинотеатра?
– Конечно. Вы хотите успеть на автобус?
– Да.
Молодой человек прибавил скорость.
– Вы на лето приехали?
– Да.
– А где остановились?
– В Бейпойнте.
– Классно. Вы с телевидения?
Тайсон утвердительно кивнул головой.
– А-а... понятно... Из программы новостей, угадал?
– Из кулинарного шоу.
– Без обмана? – Он искоса посмотрел на Тайсона, затем не без гордости заметил: – Здесь отдыхают известные люди. На прошлой неделе я видел Нормана Рокуэлла.
– Так он умер.
– Нет. Я видел его своими глазами. Я никогда не читал ни одной его книги, зато видел его по ящику пару раз.
– Нормана Мейлера?
– Да, его. А я что сказал?
– Рокуэлл.
– Нет, тот нацист.
– Нацист – Джордж Линкольн Рокуэлл. Он тоже умер.
– Неужели? – Казалось, что парнишка переваривает полученную информацию. Потом он простодушно спросил:
– Как вас зовут?
– Джек Эббот.
– Верно. Вы и впрямь ведете репортажи?
– Нет. Только кулинарные шоу.
– Отлично. А меня зовут Чак.
Они миновали мост Норт-Хевен и въехали на Мейн-стрит.
– Пожалуй, мне лучше выйти здесь. Я пройдусь пешком.
Чак свернул к обочине.
– У вас уйма времени до следующего автобуса. Чуть впереди есть одно заведение «Парадайз-Гриль». Там замечательный кофе.
– Спасибо. – Тайсон суетливо дернул ручку двери. Она подалась.
– Вы, наверное, в Нью-Йорке ведете новую программу?
– Правильно. – Тайсон выбрался из автомобиля.
– В какое время? Какой канал?
– Сегодня в полдень. Тринадцатый канал. Жареный лютианус с укропом. – Тайсон похлопал по своей папке. – Держу его прямо здесь. Пока, Чак. – Тайсон захлопнул дверь и направился в кофейню.
Неожиданно позади он услышал надрывный сигнал автомобиля, но не обернулся. Медленно движущаяся машина поравнялась с ним и теперь уже принялась сигналить невыносимо настойчиво. Люди на тротуаре стали оглядываться. Какой-то пожилой господин, верх учтивости, остановил Тайсона и указал на автомобиль. Тайсон продолжал свой путь, стараясь раствориться в пестрой толпе. Еще Чака мне не хватает к моей чашке кофе, подумал он.
– Тайсон, вынь вату из ушей.
Он обернулся. Марси распахнула дверь машины. Он не спеша подошел к задней двери салона. Марси приказала:
– Залезай. – Презирая себя за мимолетную слабость, он скользнул на сиденье. Всю дорогу от Мейн-стрит до Бриджгемптон-роуд они молчали, их фигуры казались безжизненно застывшими. Наконец Марси выдавила: – Я подвезу тебя к станции.
– Я бы мог и на автобусе.
– Ты сядешь в свой чертов поезд и останешься доволен.
Тайсон наморщил лоб. Авто пробиралось по раскатанной дороге деревенской окраины, потом начинался молодой лесок, курчавившийся сочной листвой дубов, вперемежку с соснами. Еще росистая, стелилась вдоль дороги густая трава. Столь ранним утром машины попадались крайне редко. Живописный пейзаж сельской местности не отвлекал от неприятных мыслей. Тайсон поколебался и сказал:
– Извини.
– За что?
– За то, что я сказал.
– Насчет чего? Насчет того, о чем ты сейчас жалеешь?
– Насчет того, что я не смог забыть.
– Нет, насчет того, что ты внушил себе, будто я переспала с доброй сотней мужиков?
– Правильно. За это.
– Ну и что из того, если это даже так? Во всяком случае, я оставляла их с улыбкой на устах. Ну а ты как распрощался со своей сотней?
– Дай мне выйти.
Марси прибавила скорость, спидометр показывал 60 миль в час.
– Эй, полегче.
– Шлюхи ездят быстро.
– Сбавь скорость и остановись!
Она с силой нажала на акселератор, и машину занесло на противоположную сторону дороги. Тайсон сам выключил зажигание и вынул ключ. Машина начала сбавлять скорость. Марси мельком взглянула на мужа. Его сжатые губы говорили о том, что он взбешен. Чтобы не показаться ему слабой, она изо всех сил пыталась подавить душившие ее слезы.
«Вольво» замедлила ход на крутом подъеме, рядом с ближайшей остановкой. Тайсон припарковал автомобиль у посыпанной песком обочины дороги, вылез и, обойдя капот, спокойно бросил!
– Пересядь.
Она быстро перебралась на соседнее сиденье. Тайсон сел за руль, включил зажигание и стремительно покатил к Бриджгемптону.
Вот мелькнули ветлы пустырей, поползла зеленая ограда автостоянки, показалось здание железнодорожной станции, а они так и не сказали друг другу ни слова.
Лишь перед тем, как выйти из машины, он предупредил:
– Мне нужно время все обдумать.
Теперь, казалось, она взяла себя в руки и ответила совершенно спокойным, скорее даже безразличным, голосом:
– Мне тоже.
Тайсон поднял руку, закрываясь от начинающего припекать утреннего солнца:
– Если удастся, звони мне. Пользуйся номером, которого нет в телефонном справочнике.
Она смотрела в лобовое стекло и молчала.
Тайсон откашлялся.
– Я не приеду в следующий уик-энд.
– Хорошо.
– Я здесь вызываю отрицательные эмоции.
Марси молчала.
Он еще немного посидел, стараясь прогнать докучные мысли.
– Ну как ты? В порядке?
Она слегка покачала головой и протянула ему папку.
Он вылез из машины, закрыл дверь, потом просунул голову в открытое окно. Его светлый почти мальчишеский вихор отливал золотом от яркого солнечного луча.
– Поезжай осторожнее. Извинись за меня перед Дэвидом за то, что не смог с ним попрощаться.
– Твой поезд подходит.
Тайсон оглянулся и увидел большие передние фары локомотива, который, лязгая, замер на рельсах. Состав дернулся несколько раз и остановился. Он повернулся к Марси. Она посмотрела ему в глаза. Этот недолгий пристальный взгляд говорил о грядущей невыносимой для их сердец разлуке, которой они сами способствовали под давлением сложившихся обстоятельств, и которая, как они чувствовали, должна была отделить зерна от плевел в их отношениях. Поезд пронзительно свистнул, и Тайсон вошел в вагон.
Часть вторая
Тот, кто не предотвращает преступления, когда может, способствует его совершению.
Сенека
Глава 15
Нездоровый цвет лица мисс Бил наводил на ряд размышлений. От Тайсона не ускользнуло и то, что за последние несколько недель она стала более замкнутой и без конца суетилась не по делу. Он предположил, что виной тому могут быть неполадки в личной жизни, но он ошибся. Мысль о том, что мисс Бил может беспокоиться о нем, поразила его. Он поинтересовался:
– Что случилось?
Она передала ему большой конверт из манильской оберточной бумаги. Первое, что бросалось в глаза, – цвет конверта, который был темнее, чем у обычной деловой корреспонденции. Вторая отличительная особенность – правительственная франкированная марка, дающая право бесплатной пересылки. Еще он заметил, что конверт пришел из Министерства сухопутных сил. Когда он сегодня утром увидел мисс Бил, заглянувшую в его кабинет, сердце у него тревожно екнуло.
Она, запинаясь, произнесла:
– Пришло заказное письмо... Я расписалась... в его получении.
Письмо было адресовано лейтенанту Бенджамину Тайсону. Он положил его на стол, поверх документов.
– Спасибо вам. Вы уже напечатали контракт с Тейлором?
– Почти закончила... – Складывалось впечатление, что мисс Бил не торопилась уходить.
Тайсон невозмутимо спросил:
– Что-нибудь еще?
– Нет... – И не успев сделать шаг к двери, она выпалила: – Вы покидаете нас?
Тайсон держал дистанцию. Его ответ прозвучал уклончиво:
– Время покажет.
И тут она затараторила:
– Ой, мы все считаем, что это ужасно, мистер Тайсон. Ужасно! Это... это несправедливо. Мы все... очень огорчены...
Он подумал, что она за обедом уже навела справки у местных сплетниц, очевидно, в той или иной степени обсуждавших этот вопрос. Он припомнил, что в пехоте после каждого боя практиковалось внеочередное присвоение званий, и люди карабкались изо всех сил, пытаясь получить продвижение по службе, ничуть не беспокоясь о том, под каким огнем они добудут его: из минометов 81-го калибра или под 122-миллиметровыми реактивными снарядами. А народ в бизнесе, корпоративный люд, мало чем отличался от военного.
– Я ценю ваше участие. – Тайсон видел, что мисс Бил словно приросла к своему месту, поэтому добавил: – Если пожелаете, можете остаться.
Не помня себя от радости, мисс Бил начала горячо благодарить:
– Спасибо вам, мистер Тайсон. – Но, следуя служебной этике, поспешно удалилась.
Тайсона растрогала и одновременно озадачила такая, казалось, неподдельная забота о нем. Он всегда полагал, что его коллеги не очень-то почитают его, но, видимо, они сочли, что общество обходится с ним жестоко, и решили выразить свою солидарность. И действительно, насколько он мог судить по газетным сообщениям, прокатилась волна поддержки в виде уличных манифестаций. Он читал, что где-то в Вирджинии некто образовал фонд защиты Тайсона, хотя ни один член этой организации не связался ни с ним, ни со Слоуном. Ему показалось странным, что американцы реагируют на выверты судьбы через газетные публикации. Он хотел верить, что страной в целом движет истинный альтруизм и милосердие, а может, так оно и было.
Бен с презрением посмотрел на манильский конверт и отшвырнул его в сторону.
– Звонит ваша жена, – сообщила по селектору мисс Бил.
– Спасибо. – Тайсон нажал на мигающую кнопку телефона. – Алло?
– Привет! – Голос Марси звучал очень тихо.
Наступило неловкое молчание, потом Тайсон попросил:
– Дай мне номер телефона.
Она отчетливо произнесла цифры и справилась о погоде.
– У нас последние два дня льет дождь. А у вас там как? Тайсон посмотрел в окно.
– Так же.
– Но временами погода меняется.
– Здесь тоже. Как Дэвид?
– Отлично. Нашел себе друзей. Они все дни напролет удят рыбу, даже дождь им нипочем. А место их тусовки знаешь, где? На дискотеке на Мейн-стрит.
– В Саг-Харборе? Как называется? «Верхняя палуба китобойца»? Куда катится мир?
– Кто знает? На Лонг-Варфе духовой оркестр играет по вечерам, представляешь?
– Неужели?
– Да, это как раз то место, где обычно назначал встречи Джон Стейнбек. Так вот, этот «Черный бакен» преобразился до неузнаваемости.
Тайсон удивился, откуда ей все известно:
– Вообще-то совсем не плохо иногда возвратиться на старые места? Хотя порой это тяжело сделать.
– Да, временами.
Тайсон развернулся на своем вращающемся стуле и посмотрел на дождевые струйки, стекавшие по оконному стеклу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78