– Герцог, – мрачно пояснил Обедайя. – Такому лучше не перечить. Это он велел сыщикам обыскать каждый закоулок в городе. Он поклялся отправить мисс Джозефин на виселицу.
Мэри застыла на пороге с тяжелым подсвечником в руках. Слуга предупредил ее, что в комнату входить нельзя, и теперь она поняла почему.
Она разглядела ржаво-коричневое пятно неправильной формы на ковре и почувствовала еле уловимый запах крови. Комок подкатил к ее горлу, и она с трудом сдержала тошноту. Лорд Сирил был ранен в этой комнате, у кровати с пологом. И стреляла в него Джо.
Мэри зажмурилась. Ей захотелось, чтобы рядом оказалась собака и она могла прижать ее к себе. Да нет же, Джо никогда не смогла бы причинить вред живому существу! Однако кто бы мог поверить, что она способна стать любовницей? Возможно, она погрязла в грехе намного глубже, чем представлялось Мэри.
Мэри! О, прошу тебя, Мэри, спаси меня!
Воспоминание об отчаянной мольбе сестры пронзило ее сердце. Джо – жертва, а вовсе не преступница. Это же ясно; в дом прокрался грабитель, решив, что его обитатели отсутствуют. Лондон так и кишит ворами и разбойниками. Джо, должно быть, стала свидетельницей жуткого преступления и в страхе бежала. Она и сейчас, скорее всего где-то прячется, боясь вернуться.
Эта мысль придала сил Мэри, и она даже осмелилась сделать несколько шагов в комнату. Свечи отбрасывали длинные тени на стены и потолок. Она могла бы расположиться в одной из комнат для гостей, но любопытство одержало верх. Ей хотелось увидеть место, где обитала сестра в последние три месяца.
Великолепное убранство комнаты привело ее в благоговейный восторг. Она была во много раз больше их повозки. На окнах висели золотистые занавеси. Мебель была белая, с позолотой. В углу стоял туалетный столик с зеркалом, рядом – огромный платяной шкаф, стулья и умывальник с фарфоровым кувшином.
Постельное белье было смято, словно Джо только что встала. Ящики – выдвинуты, а вещи разбросаны по ковру. Папа всегда ругал Джо за неаккуратность. Только Мэри понимала, как глубоко погружена сестра в причудливые мечты, заслонявшие тоскливую обыденность их повседневной жизни.
Самое меньшее, что она могла сделать для Джо, это доказать ее невиновность.
Она подошла на цыпочках к тумбочке у кровати, обойдя кровавое пятно, поставила подсвечник и только тогда заметила зеркало.
Оно было укреплено внутри полога и обрамлено рюшами из золотистой ткани. Как странно, неужели ее сестра так погрязла в грехе тщеславия, что любуется своей красотой, лежа в постели?
Это удивило Мэри, потому что у нее самой с некоторых пор возникло отвращение к зеркалам. После отъезда Джо Мэри подарила свое единственное зеркало бедной фермерше. Ей было невыносимо смотреться в него, потому что там она видела не только себя, но и лицо своей сестры, своей потерянной половинки.
Когда она подняла с пола изящно раскрашенный веер у нее возникло ощущение, что сестра незримо присутствует в комнате. Ее дорогая сестра прикасалась к этому вееру. Здесь, в этой комнате, Джо одевалась, смеялась, спала. Здесь она лежала в постели со своим возлюбленным. Любит ли она по-прежнему шептаться в темноте после того, как погашены свечи?
Мэри пыталась подавить раздражение, возникавшее при мысли о лорде Сириле. Как она презирала его, этого лорда Сирила Брентвелла, за то, что он соблазнил ее беззащитную сестру. Папа был прав, осудив аристократию за ее грехи. Джо могла бы вернуться домой, если бы этот знатный человек не искушал ее роскошью и богатством.
И если бы сама Мэри не закрыла ей дверь в свое сердце.
Терзаемая раскаянием, она подошла к открытому шкафу и взяла шелковый чулок. Прохладная шелковистость ткани напомнила ей о ее простых шерстяных чулках. Шкаф изобиловал красивыми вещами: здесь было множество платьев из шелка, кружева и индийского муслина, тонкие лайковые перчатки, целый ряд шляпок с перьями и лентами. Мэри рассматривала все это с каким-то зачарованным отвращением. Они с сестрой всю жизнь носили грубые платья, сшитые из мешковины, собранной на благотворительных базарах. Но теперь Джо, словно леди, наряжалась в эти дорогие вещи.
Мэри скользнула пальцами по шелковой рубашке и тут же отдернула руку. Какая она оказалась гладкая, какое искушение – почувствовать ее на своем теле. Ее словно снедал голод, порождаемый желанием узнать, нашла ли Джо свое счастье. И стоило ли отказываться от семьи ради комфорта и шелковых нарядов? Не слишком ли дорогой оказалась цена за все это?
Скрестив руки на груди, Мэри подошла к туалетному столику. Она опустила глаза, чтобы не смотреть на себя в зеркало. Столик был уставлен флаконами духов и баночками с кремами. По привычке Мэри расставила их в аккуратную линию. Потом поднесла один флакончик к носу и вдохнула божественный аромат розы.
У нее сжалось сердце. Девочками они с Джо часто выскальзывали из повозки и вплетали в косы дикие розы, представляя себя принцессами. Джо, сияя, описывала дворец, в котором она когда-нибудь будет жить. Вместо крошечного закутка она будет спать в огромной позолоченной кровати. И если сейчас все ее жалкие пожитки вмещаются в один небольшой сундучок, то когда она вырастет, у нее будет новое платье на каждый день года. Вместо того чтобы осуждать аристократию, как их отец, Джо говорила, что выйдет замуж только за знатного человека.
Но как же она ошибалась! Ее лорд предложил ей всего-навсего позорную связь.
Шкатулка с драгоценностями была открыта, и ее содержимое словно подмигивало Мэри в свете свечей. Может, грабителя спугнули, и он не успел забрать их? Мэри взяла ожерелье из изумрудов в золотой оправе. Камни оказались тяжелыми, словно сам грех. Жалела ли Джо о своем выборе? Могли ли драгоценности и платья компенсировать потерю ею чести и достоинства? Ее души? Но где же Джо?
Полная решимости найти ответ, Мэри вдруг обнаружила, что застегивает ожерелье на своей шее. Она даже рискнула на мгновение взглянуть в зеркало, но тут же опустила глаза. И все же любопытство взяло верх, и она медленно подняла голову.
Ее отражение было суровым, зеленые глаза казались слишком серьезными, чтобы их можно было сравнить с изумрудами. Роскошные камни сияли на ее скромном сером платье с высоким воротником. Она казалась школьницей, играющей с драгоценностями матери.
Странное чувство нереальности охватило Мэри. Она выглядела как…
Ее скромное платье вдруг словно растворилось, обнажив нежную грудь, едва прикрытую непристойным декольте. Строгая корона из кос расплелась, превратившись в водопад золотисто-рыжих локонов. Неулыбчивые черты преобразились в оживленное, тонкой красоты лицо.
Джо.
На ней было платье сочного зеленого цвета, оттенявшее изумрудное ожерелье на ее белоснежной шейке. Она поднималась по ступеням дома с колоннами. Ее спутник повернул к ней белокурую голову и улыбнулся, и к острому и сладостному чувству желания примешалось чувство страха.
Мэри, слышит ли твое сердце меня? Я так взволнованна, мне так страшно. Как бы мне хотелось, чтобы ты была рядом со мной…
Картина расплывалась перед мысленным взором Мэри, словно она смотрела через стекло, разрисованное морозом. Как она ни пыталась, но так и не смогла вернуть ускользавший образ сестры. Осталось лишь чувство напряжения.
Дрожащими пальцами она расстегнула ожерелье. Оно заскользило и свернулось в ее ладонях, словно змея.
О небеса! Она видела свою сестру в этом самом ожерелье. И кто был тот мужчина рядом с ней? Лорд Сирил Брентвелл?
Наверное, это была сцена из прошлого. Но, однако, как же это возможно? Раньше она всегда видела лишь то, что происходило в данный момент. Но никогда ей не представлялись события по прошествии какого-то времени.
Сердце Мэри забилось быстрее. Их отец заявил, что существующая между ними мысленная связь – это козни дьявола, и запретил дочерям пользоваться ею. Однако они тайно продолжали обмениваться друг с другом мыслями, до того самого дня, когда Мэри закрыла свое сердце для сестры. Неужели из-за этого ее способность к мысленному общению исчезла?
Мэри терзало и чувство вины, и искушение. Она ведь может возродить эту необычную способность, использовать ее, чтобы найти сестру. Возможно, ей удастся убедить Джо вернуться в лоно семьи. И тогда Мэри будет молить ее о прощении.
– Какого дьявола…
Гортанный голос ворвался в ее мысли. Продолжая держать в руке изумруды, Мэри резко обернулась.
В дверях спальни стоял незнакомец. Широкие плечи закрывала плотная накидка, не скрывающая его элегантного наряда – белого галстука на фоне сюртука цвета бургундского вина, бежевых панталон, высоких черных сапог. Волосы мужчины были темны, как окружавшие его тени, но красивое лицо не предвещало ничего хорошего.
Казалось, они простояли целую вечность, уставившись друг на друга. Его присутствие и исходившая от него угроза нервировали Мэри. Где же Обедайя? Она хотела закричать, но из горла вырвался лишь хрип.
И тут незнакомец бросился на нее.
Вскрикнув, она кинулась бежать, но он преградил ей путь к двери. Она попыталась проскользнуть мимо него, но он схватил ее за руку и швырнул на кровать.
Она не могла понять, что происходит. Открытая дверь – она видела ее очертания. Там ее спасение.
Его тело обрушилось на нее, и на этот раз она закричала. Рука в перчатке закрыла ей рот и заглушила звук. Черные глаза сверкали на мрачном лице, и Мэри показалось, что перед ней сам сатана. Свободной рукой он выхватил у нее ожерелье и отбросил его в сторону.
– Алчная девка! – закричал он. – Я был уверен, что ты вернешься за драгоценностями.
Его рука пахла мылом и кожей. Несмотря на платье и нижние юбки, она чувствовала силу его мускулов, жар его тела. Зеркало над кроватью отражало его спину; он казался огромным крылатым чудовищем, настигшим свою жертву.
Охваченная ужасом, Мэри впилась зубами в его руку. Выругавшись, он ослабил хватку. Она перевернулась на живот и поползла к изножью кровати. Но ей мешали отяжелевшие от дождя юбки, и через мгновение он снова накинулся на нее, прижав лицом к постели.
Она не могла пошевелиться, не могла даже вздохнуть. Перина из гусиных перьев заглушала ее крики. Его пах прижимался к ее бедрам, тела их слились, словно они были любовниками.
– Убийца! – неистовствовал он. – Я отправлю тебя на виселицу за то, что ты стреляла в моего брата.
Боже милостивый!
Это был Адам Брентвелл. Всемогущий герцог Сент-Шелдон.
Она сумела повернуть голову и прохрипела:
– Я не Джо, я Мэри. – Ее голос дрожал, ей было стыдно за свою беспомощность. – Джо – м… моя сестра.
На какое-то мгновение он оцепенел. Она чувствовала яростный стук его сердца у своего позвоночника. Мурашки побежали у нее по спине, она задыхалась от жара его тела. Предостережение Обедайи молнией пронеслось у нее в голове: «Такому лучше не перечить».
– Я недооценил твою изворотливость, – сказал герцог, горячо и влажно дыша ей в самое ухо. – Ты, должна быть, нашла себе очень богатого и очень доверчивого любовника.
Он слегка передвинулся и задрал ей юбку. Рука в перчатке заскользила вверх по ее ноге.
– Вот что ты любишь, так ведь? Вот это – от любого мужчины, готового заплатить тебе любую цену.
Страх волной прокатился по ее телу. Она отчаянно извивалась, чтобы ускользнуть от его жадных рук. Но его пальцы уже скользнули к ее бедру. Ее охватила паника. Словно со стороны она услышала свой жалобный стон и почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
– Правду, Джозефин, – глухо прошептал он, – Признайся, что стреляла в Сирила.
Он безумец, демон! Она сопротивлялась мраку, грозившему поглотить ее, затянуть в свой водоворот все глубже и глубже.
– Нет! – Откуда-то из самой глубины ее души возникла молитва. – «Души верующих в руках Господа, и никакое зло не коснется их. И они будут вознаграждены безмерно, ведь Господь испытал их, и они оказались достойны…»
– Ради Христа!
Рука герцога замерла в самом укромном уголке ее тела, и он отодвинулся в сторону. Адам схватил ее за руку, рывком поставил на ноги и подтащил поближе к подсвечнику, стоявшему на столике.
Взяв Мэри за подбородок, он принялся разглядывать ее лицо, от туго заплетенных кос до дрожащих губ. Теперь она увидела, что его глаза вовсе не черные, а темно-синие, и свечи отражались в них, как крошечные звездочки, разбросанные по сумеречному небу.
– Я должен был понять. Вы вовсе не так красивы, как Джозефин.
– Вы тоже не красавец! И как вы посмели так мерзко обращаться со мной! – Мэри замолчала, потрясенная собственной дерзостью. Должно быть, эта потасовка на кровати лишила ее рассудка. Она дрожала и потирала озябшие руки.
Герцог приподнял черную бровь, и выражение его лица стало надменным, словно с высоты своего положения он взирал на убогую нищенку. Вдруг, совершенно неожиданно, он расстегнул свою накидку и обернул ее вокруг плеч Мэри. Ей стало не по себе, когда она ощутила остатки его тепла, сохраненные влажной тканью. Но все же она была рада спрятаться под ее широкими складками.
– У Джозефин никогда не было склонности цитировать Библию, – сказал он, и в его отрывистом голосе не было ни грана доброты. – Но физическое сходство поразительно. Вы близнецы?
– Да.
– Однако у Джозефин родинка с левой стороны рта, а у вас – справа.
Она настороженно кивнула, пораженная его способностью замечать столь мелкие детали. Они с Джо были зеркальным отражением друг друга, что всегда тревожило их отца. Томас Шеппард заставил Джо пользоваться правой рукой, хотя левая была у нее более развита, он не одобрял ее живую натуру и приказывал ей вести себя так же, как тихоня Мэри.
Герцог снял перчатку и посмотрел на укушенные ею пальцы.
– Вам больно? – злорадно спросила Мэри.
– Ерунда, незначительная царапина. – Он осмотрел ее с ног до головы. – А вы не пострадали?
Это сразу напомнило ей о возмутительной интимности его прикосновений. Сдерживая дрожь, она покачала головой.
– Как вы здесь оказались? – спросил он.
– Я приехала навестить сестру.
– Вы живете в Лондоне?
– Нет.
– А откуда вы?
– Ниоткуда.
– Не увиливайте от ответа. Каждый человек где-нибудь живет.
Его высокомерие вызвало у Мэри редкую для нее вспышку гнева. Именно таких людей осуждал ее отец в своих проповедях – тот немногочисленный круг привилегированных лиц, которые считали, что рождены для власти. Этот герцог принадлежал к их числу.
Она посмотрела в его холодные глаза.
– Не все. В Лондоне очень много бездомных. Я была потрясена, увидев, как много бедняков живут на улицах, в то время как богатые разъезжают в роскошных каретах.
– Избавьте меня от нравоучений и ответьте на мой вопрос.
Мэри судорожно проглотила комок в горле. Вот и кончилась ее смелость. Этот диктаторский тон вновь заставил ее задрожать.
– Мой отец – священник, ездит с проповедями, – сказала она, подавляя дрожь в голосе. – Мы как раз находились в Суссексе.
Его синие глаза впились в нее.
– Тогда откуда вы узнали, что Джозефин в беде? Ведь за это время послание не успело бы дойти до вас.
Язык Мэри прирос к небу. Как она могла признаться, что Джозефин явилась ей в видении? Герцог только посмеялся бы над ней и назвал ее лгуньей.
Она молчала.
– Итак, мисс Шеппард? Вы ведь мисс, не так ли?
– Да, – прошептала она.
– Говорите правду. Джозефин прислала вас сюда за драгоценностями?
– Нет! Я не знаю, где она.
– Тогда как же вы оказались здесь именно сегодня, именно в этот день? Разве что столкнулись с ней на улице нос к носу. – Он угрожающе шагнул к ней. – Признайтесь, вы знаете, где она прячется!
– Нет! – Мэри судорожно пыталась найти ответ, с ужасом понимая, что придется лгать. Заранее прося Господа простить ее, она пробормотала: – Это чистое совпадение, что я приехала именно сейчас. Спросите Обедайю. Он заверит вас, что я понятия не имею, где может быть Джо.
Адам Брентвелл продолжал приближаться, и Мэри прижалась спиной к тумбочке, завернувшись в его накидку. Она сжалась от страха. Он выглядел таким ожесточенным, таким взбешенным, таким мужчиной! Она невольно вспомнила, как его крепкое тело прижималось к ее телу.
– Не двигайтесь, иначе я позову Обедайю!
Герцог остановился. Она видела, что терпение его на исходе.
– Будьте спокойны, мисс Шеппард. Я не собираюсь набрасываться на вас – если только вы согласитесь помогать мне. И вы будете помогать. Я не успокоюсь, пока не добьюсь справедливости – ради моего брата.
Ее взгляд скользнул к пятну крови на ковре, и она заставила себя задать страшный вопрос:
– Он… умер?
– Его состояние не изменилось.
Мэри сложила руки в горячей мольбе.
– Да будет благословен Господь за это.
– Благословен за то, что Сирил лежит без памяти? Лучше просите Всевышнего быстрее обрушить его кару на вашу сестру.
Как холодны и бессердечны были слова герцога! Его убежденность в виновности Джо вызвала у Мэри бурю протеста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33